Забытое королевство

Я снова огляделась.

Маркуса нигде не было.

Я надеялась, что это часть его плана и с ним ничего не случилось.

Голос Патриции зазвенел над толпой, прерывая мои мысли.

– Нет, на сегодня достаточно. Даже такому профессионалу, как я, нужен отдых.

Толпа загудела в несогласии.

– Нет!

Слуги, судя по всему, вовсе не хотели её отпускать.

Но в этот момент она заметила меня.

Её лицо озарилось знакомой хитрой улыбкой, и она тут же воспользовалась ситуацией.

– Если будете хорошо себя вести, в следующий раз меня заменит моя ассистентка – Розалия.

Толпа тут же оживилась.

– А вот что она умеет вытворять… – Патриция многозначительно замолчала, выдерживая паузу.

Я не успела даже удивиться, как она подбежала ко мне, схватила под руку и решительно повела прочь.

– Спасибо за прекрасно проведённое время! Это была честь для меня! – громко объявила она, будто выступала на сцене.

Один из ближайших слуг, молодой мужчина с серьёзным лицом, мрачно наблюдал за ней. Патриция подмигнула ему с улыбкой, и он тут же нахмурился ещё сильнее. Толпа недовольно гудела, не желая отпускать её так просто. Но мы двигались слишком быстро, и уже спустя пару минут оставили позади двор, слуг и придворных.

Патриция шла быстро, практически таща меня за собой, пока мы не свернули за угол, оставляя шумную толпу позади. Здесь было тише, лишь редкие слуги мелькали в коридорах, не обращая на нас внимания. Их не интересовало шоу, что было устроено во дворе?

– Ну что, Роза, как тебе моё представление? С каждым разом все лучше? – её голос звенел от самодовольства.

Я обернулась, посмотрела на неё, и она сияла от удовольствия, как ребёнок, которому удалось провернуть особенно хитрую шалость.

– Все просто в восторге! – продолжала она, театрально вскинув руки. – Слуги, вельможи, даже этот важный тип, с которым я играла, был готов мне поклоняться. О, если бы ты видела, как он меня разглядывал! Думаю, теперь тебе придётся постараться, чтобы переплюнуть меня в следующий раз.

– Переплюнуть? – протянул знакомый голос, полный насмешки.

Мы с Патрицией резко обернулись. Маркус стоял, прислонившись к стене, руки скрещены на груди, а на лице – его фирменная ухмылка.

– Даже не старайтесь. Вам никогда не переплюнуть меня.

Я закатила глаза.

– Ты-то тут откуда взялся? И где был?

Они проигноривали мой вопрос. С минуту они молча разглядывали друг друга, будто ведя молчаливы диалог. Патриция прищурились, словно что-то оценивая, а затем сказала невзначай, почти лениво:

– Кстати, а как поживает наша тетушка Кассандра?

Я моргнула.

Кассандра? Кто это? И почему она завезла об этом речь?

Но Маркус тут же ответил, так же небрежно:

– О, она теперь увлеклась садоводством. Особенно ей нравятся белые лилии.

– Тогда она точно будет вне себя от радости, если мы добудем ей черенок из королевской коллекции. – Патриция говорила всё тем же небрежным тоном, но я заметила, как её пальцы слегка сжались на моей руке. – Говорят, он выдерживает даже самые лютые морозы.

Я чувствовала, что что-то упустила.

Какой ещё сад? Какие лилии?

Маркус кивнул, его ухмылка стала ещё шире.

– Да, точно. Этим и займемся.

Я прищурилась, переводя взгляд с одного на другого. Но прежде чем я успела задать хоть один вопрос, они вдруг подхватили меня под руки и потащили прочь.

– Эй! – возмутилась я, пытаясь вырваться.

– Никаких вопросов, Роза, – сказала Патриция с загадочной улыбкой. – Ты не захочешь встретиться с тетушкой, если у нее не окажется ее любимых цветов. Поверь, в гневе она – сам сатана.

Тени от высоких стен дворца тянулись по вымощенной камнем дорожке, но даже они не спасали от жары. Я ощущала, как тонкая ткань рубашки липнет к спине, а вуаль, что всё это время скрывала моё лицо, теперь казалась ненужной. Я стянула её, скомкав в руке, словно это могло хоть немного облегчить состояние.

Мы шли вдоль узкой тропы, обрамлённой кустами и деревьями, густая листва которых изредка расступалась, позволяя увидеть величественные стены дворца. Здесь я ещё не бывала, но по мере продвижения вперёд всё становилось яснее – меня вели в королевский сад.

Дважды я уже оказывалась там, и оба раза сопровождались странностями. Неприятное предчувствие сжало грудь.

– Вы хоть предупредили бы, что планируете экскурсию, – пробормотала я, но мои спутники лишь обменялись многозначительными взглядами и ускорили шаг.

Мы миновали неохраняемый проход, в отличие от главного входа во дворе, и ступили в сад. Влажный, густой воздух окутал нас, напоенный сладковатым ароматом цветущих слив и яблонь. Их тяжёлые ветви покачивались от лёгкого ветерка, а среди цветов уже пробивались первые плоды.

Я оглянулась на Маркуса и Патрицию, которые, казалось, чувствовали себя здесь совершенно спокойно.

– Надеяться на то, что вы захватили воду, не стоит, ведь так? – спросила я, скрестив руки на груди и пристально глядя на них.

Маркус лишь усмехнулся, небрежно стряхнув с рукава пылинку.

– Ничего, – бросил он. – Это не займёт много времени.

Я нахмурилась.

– Что это? И где ты был? И почему вы начали говорить загадками?

Маркус остановился и с легким поклоном сделал жест рукой, будто приглашая меня сделать ещё один шаг вперёд.

– Погоди, еще несколько минут, и ты сама все увидишь.

Я нахмурилась, но решила не спорить. Если они снова решили играть в тайны, то хотя бы пусть это стоит моего времени.

Мы шли дальше, углубляясь в сад. Деревья становились выше, их густая листва уже не пропускала столько солнца, и тени ложились на тропинку, делая воздух прохладнее. Запах цветущих яблонь постепенно сменялся запахом сырой земли и хвои. Здесь было иначе, чем в ухоженной части сада. Ветки старых деревьев путались между собой, кое-где пробивались дикие кустарники, трава под ногами становилась гуще, а впереди уже можно было разглядеть, как ровные ряды фруктовых деревьев превращаются в естественный беспорядок леса. Мы все дальше отходили от дворца, и теперь его каменные стены даже не виднелись сквозь ветви.

В какой-то момент Маркус резко остановился.

Я огляделась. Вокруг – деревья, трава, ничего необычного.

– Если вы хотели меня как-то удивить, то сейчас самое время, – я скрестила руки на груди. – Я вся во внимании.

Маркус снова загадочно улыбнулся, взглянул на Патрицию, будто ждал от нее одобрения, затем молча опустился на колени и начал ощупывать землю ладонями.

– О нет, – я сделала серьезное лицо. – Ты потерял монетку? Надеюсь, не золотую.

Патриция прыснула от смеха, но тут же приложила палец к губам, будто намекала, что стоит соблюдать тишину.

Маркус не отреагировал, он сосредоточенно водил пальцами по земле, пока наконец не остановился.

– Вот оно… – пробормотал он и дернул что-то в траве.

Послышался легкий скрежет, и вдруг земля перед нами пришла в движение. Я отступила на шаг, чувствуя, как сердце заколотилось быстрее.

Передо мной оказалась деревянная крышка, почти полностью скрытая травой и опавшими листьями. Маркус потянул ее вверх, и под ней открылся темный зев входа.

Я наклонилась, заглядывая внутрь.

Это…

– Остановись. Не все сразу. – усмехнулся Маркус.—… проход, – выдохнула я. – Но… как? Откуда ты это узнал? И куда он ведет? Как долго вы об этом знаете?

Он отряхнул с ладоней прилипшую к земле траву и с кривой ухмылкой взглянул на меня.

– Должен признать, я уже думал, что сегодня удача обойдет нас стороной, – сказал он, качая головой. – Но, как видишь, судьба все же подкинула нам шанс.

Я обвела взглядом темный лаз, недоверчиво поджав губы.

– И откуда вы вообще узнали про это место?

– Ох, не буду тебе рассказывать, какие попытки мы предприняли, чтобы хоть на что-то наткнуться. Времени на это у нас нет, – отмахнулся Маркус, но в голосе его сквозила нескрываемая гордость. – Но одно могу сказать точно… Наша дорогая «тетушка Кассандра» нас не оставила.

На этих словах он с Патрицией прыснули от едва сдерживаемого смеха.

Я нахмурилась.

– Кто?

– Лиандр, видимо, подговорил своих приспешников, что затаились во дворце, и они услужливо одолжили нам эту карту, – пояснил он, вытягивая из кармана сложенный листок.

Я склонилась ближе. Она была слегка потряпанна, и в нескольких местах темнели пятна.

– Мы уже отчаялись, – подхватила Патриция, скрестив руки. – Вернулись в покои, сидели в ожидании тебя, надеясь, что твои поиски окажутся продуктивнее наших. А тут – раз! Кто-то подсовывает эту прелесть прямо под дверь.

– Причем за дверью – никого! – Маркус картинно вскинул руки, будто и сам не верил до конца. – Быстро прошмыгнули, словно призраки.

Он потряс картой перед моим носом и покачал головой.

– И как же Лиандр узнал, что именно этого нам не хватает? Мысли читает? Признаюсь, временами я его боюсь.

– А может, у него просто нюх, как у ищейки, – хмыкнула Патриция. – Или он развлекается, играя в нашу личную фею-крестную.

Я закатила глаза.

– И куда ведет этот проход?

Патриция склонилась, подняла с земли камешек и с небрежным жестом бросила его в темный лаз. Несколько секунд тишины – и глухой стук донесся снизу.

– Не глубоко, – заключила она.

Маркус развернул карту и быстро пробежался взглядом по линиям.

– Здесь отмечено множество туннелей и потайных ходов, но этот… должен вести в королевскую темницу.

Я моргнула.

– Удобно, правда? – ухмыльнулся он.

– Не то слово, – пробормотала я, покачав головой.

И какой гений строил этот дворец, если проложил тайный ход, ведущий из места заключения прямо на свободу? Однако сейчас этот просчет играл нам на руку.

Мне потребовалось несколько минут, что сложить весь пазл воедино. Я медленно улыбнулась.

– И теперь при помощи него мы…

– Спасем Лиру, – закончил Маркус, и его глаза блеснули от едва сдерживаемый чувств.

Наше открытие послужило настоящим вдохновением. В воздухе витало что-то едва уловимое – воодушевление, азарт, предвкушение. Наши разговоры стали оживленнее, идеи – смелее, планы – все более дерзкими. Мы действительно двигались к цели, ради которой оказались здесь.

Следующие несколько дней прошли в бесконечных обсуждениях. Мы перебирали возможные варианты спасения Лиры – сестры Розалии. Порой идеи казались безумными, порой – слишком простыми, но одно было неизменным: мы не собирались отступать.

Мысль о встрече с Лирой не давала мне покоя. Она знала Розалию так же хорошо, как и сама Розалия. Заметит ли подмену? Почувствует ли, что перед ней самозванка? Волнение скручивало нутро, но я гнала его прочь. Мне не позволено бояться. Не позволено подвести. Я дала обещание помочь – и сдержу его, чего бы мне это ни стоило.

Но что я могла сделать на самом деле? Чем могла помочь? Мои знания о побегах и тайных операциях ограничивались просмотром фильмов и сериалов. Я всегда с замиранием сердца наблюдала, как ловко главные герои проворачивали хитроумные аферы, как искусно выходили из передряг. И вот теперь я оказалась в центре такой истории. Смогу ли я стать таким же героем? Едва ли. Скорее, мне самой нужна помощь.

Маркус и Патриция, обсуждая детали плана, вдруг переключились на меня.

– Ты же была в библиотеке, – сказал Маркус, взглянув с прищуром. – Что тебе удалось найти?

Я пожала плечами, стараясь говорить спокойно:

– Ничего.

Это была первая половина правды. Вторая – о том, что все свое время я искала информацию не для нас, а для себя, – осталась при мне.

Дневник, который я нашла в библиотеке, оказался не просто любопытной находкой, а настоящим сокровищем. Страницы, покрытые аккуратным, но стремительным почерком, рассказывали о загадочных изменениях в структуре этого мира, связанных со звездами и планетами. Некоторые записи походили на научные наблюдения, но изложенные в манере, непривычной для меня.

Со своими современными знаниями астрономии и физики я могла лишь частично понимать, о чем шла речь. Приходилось обдумывать каждую строчку дважды, а числа перепроверять трижды. Вскоре я завела отдельный листок для заметок, где пыталась выстроить логическую цепочку из разрозненных фраз, диаграмм и цифр.

Одно словосочетание особенно привлекло мое внимание – «Разрыв Завесы». Я тут же сделала пометку: «перемещение во времени? В пространстве?» Автор этих записей тоже был в неведении. У него были довольно смелые предположения, до которых мне не было дела. Эти слова манили своей неизвестностью, заставляя искать связи, которые, возможно, еще не существовали в моей голове.

На страницах дневника встречались числовые данные и рукописные графики. Я пыталась их расшифровать, предполагая, что это старинная система записи координат. Но что он подразумевал? На что мне стоит обратить внимание? Возможно, автор имел в виду затмение? Или же некое космическое тело, движущееся по странной орбите? Ответ ускользал, оставляя лишь новые вопросы.

Но одно повторялось на всех графиках: определенная комбинация чисел. Кто-то явно считал ее ключевой – цифры были выделены жирным, будто бы писавший несколько раз надавливал на перо, желая убедиться, что их невозможно стереть. Эти числа меня не отпускали. Я сравнила их несколько раз, пыталась найти закономерность. Это могло быть что угодно: нужное положение небесных тел, момент пересечения каких-то линий на звездной карте, неведомый мне цикл…

Я выписала комбинацию на отдельный листок. Нужно запомнить.

Я вывела аккуратными печатными буквами «АНОМАЛИЯ» на самом верху листочка, и несколько раз обвела. Для уверенности.Еще одно словосочетание было записано на листок. Империя Эскари. Это та самая древняя цивилизация, что владела магией светил и звезд и существовала задолго до рунической магии. И именно эта магия была способна на такие сильные чары, как телепортация, путешествия сквозь пространство и время. По крайней мере, именно так я думала. Я вспомнила слова Элрона. Он утверждал, что не существует таких рун, что способны переместить человека из одного места в другое. Они работают лишь на короткое расстояние. А перемещение во времени? С его слов, магия была опасной, магов с подобной руной он никогда не встречал. А что, если мне следовало искать не злодея, что меня сюда закинул, а аномалию? Ведь с нее все началось.

После прочтения дневника я пришла к единственному выводу: мне необходимо раздобыть местные астрономические инструменты. Или, если не удастся – попробовать соорудить что-то самой.

Патриция и Маркус вновь начали препираться. Казалось, едва ли не каждая новая идея превращалась в повод для спора. Они могли соглашаться в главном, но детали – детали их неизменно разъединяли.

Три дня назад они встречались с Лиандром, чтобы доложить ему о своей находке. Патриция рассказывала об этом будничным тоном, будто не придавала значения, но в ее голосе сквозило что-то еще – оттенок уважения, граничащий с осторожностью. Предводитель магов дал им полную свободу в размышлениях и планировании, позволил разрабатывать любые идеи. Но при этом четко обозначил границы: никаких попыток вызволить Лиру, пока не наступит нужный момент.

– Сейчас мы находимся в шатком, но выгодном положении, – пересказывала его слова Патриция, задумчиво поглаживая пальцами край рукава. – Нам удалось выстроить пусть хрупкое, но доверие среди придворных и даже самого короля. Не стоит разрушать то, что далось нам такой ценой.

Это звучало разумно. Если бы мы раскрыли себя слишком рано, то потеряли бы не только шансы на спасение Лиры, но и возможность докопаться до сути – до тайн изобретения Аргенна, планов Галерана и Ордена. Сейчас попасться было бы катастрофой.

Но Маркус… Маркус не мог и не хотел ждать. Было видно, что ему словно дали конфету и тут же ее отобрали. Он кипел изнутри, его буквально разрывало от желания действовать. Даже сейчас, когда мы говорили, он уже, вероятно, прокручивал в голове очередной план побега. Выстраивал стратегию, анализировал риски, прикидывал маршруты отхода. А затем браковал очередную идею и начинал все заново.

– Он просто не понимает, каково ей там, – пробормотал он однажды, когда думал, что никто не слышит.

Я слышала. И хотя у меня были свои сомнения, я не могла не признать – его боль была настоящей.

Известие, обрушившееся на нас на шестой день нашего пребывания во дворце, только усугубило ситуацию.

Утром мы решили наконец выйти из своих комнат и позавтракать вместе с остальными придворными, чтобы не вызывать лишних подозрений. Маркус не спал всю ночь, и выглядел он соответствующе – его темные волосы были взъерошены, а под глазами залегли тени. Но несмотря на усталость, он держался бодро и даже находил силы для шуток.

Однако стоило нам переступить порог трапезного зала, как остатки легкости мгновенно улетучились. Атмосфера здесь была густой, тяжелой, словно перед грозой. Обычно оживленные и болтливые придворные сидели в тишине, переговариваясь приглушенными голосами. Кто-то медленно качал головой, кто-то потирал виски, словно пытаясь осознать произошедшее. Что-то случилось.

Мы не успели обменяться даже парой слов, когда к нам подошел Кассель. Его лицо было таким же мрачным, как и у всех остальных.

– Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему все такие понурые? – его голос был ровным, но с оттенком напряжения.

Маркус вскинул брови и, по привычке, попробовал разрядить обстановку:

– Смотри-ка, мысли читаешь. А в твоем роду точно не было циркачей?

Но на этот раз шутка не сработала. Кассель остался таким же хмурым, даже не попытался улыбнуться.

– Сегодня утром было объявлено королевское распоряжение, – он сделал короткую паузу, будто собираясь с мыслями. – Через пять дней состоится ритуал Очищения.

Маркус склонил голову набок, прищурился:

– Это что же, Его Величество решил очистить не только душу, но и тело? Тогда зачем же оповещать об этом всех нас? Неужели приглашает наблюдать за омовением?

Я заметила, как Патриция напряглась рядом. Что-то в голосе Касселя подсказывало нам, что шутки здесь неуместны.

– Нет, – ответил он, даже не взглянув на Маркуса. – Это древний ритуал, знаменующий начало новой жизни. Для короля. Для его будущей супруги. Свадьба и создание семьи – это и есть новое начало. А ритуал Очищения требует избавления от всего, что может омрачить эту жизнь.

Я почувствовала, как у меня похолодели пальцы. Безумная догадка появилась на задворках сознания.

– Очищение… – прошептала я, надеясь, что ослышалась.

Кассель посмотрел прямо на меня.

– Через пять дней все заключенные будут казнены.

Глава 39

Я очень надеялась, что мы ослышались. Ведь король Галеран д’Альвера не пошёл бы на такой варварский поступок. Но как же мало я о нём знаю? С самого моего появления в этом мире все только и твердили, что король – настоящий монстр. И теперь его поступки, жестокие и безжалостные, полностью соответствовали этому описанию.

Мои спутники тоже были потрясены этой новостью. Патриция, обычно сдержанная и полная кокетства, округлила глаза от ужаса, а Маркус – затрясся от гнева. Его маска беззаботного шута дала трещину, и я увидела, сколь тяжело ему было собраться с мыслями. Но мы не можем раскрыться здесь, перед всеми.

– Да он совсем ненормальный! – воскликнул Маркус, голос его дрожал от ярости, а его кадык дернулся, когда он собирался сказать что-то ещё. – Из всех прекрасных предсвадебных традиций он выбрал именно эту… Сколько столетий её уже не проводили? Десять? Двадцать? Почему именно сейчас? Ну нет уж, мы не подписывались на такое!

Я подошла ближе к нему, сжимая руку, словно пытаясь передать свою поддержку. Взгляд мой был полон сочувствия и решимости, но в то же время я понимала, что это не место для демонстрации эмоций.

– Мы согласились устроить королевской чете незабываемое празднество, веселить гостей и прославлять Его Величество, – тихо сказала я, – а не танцевать на костях и хохотать на кровавом пире. Извините, но даже у нас есть свои принципы и чувства.

Маркус развернулся и быстрым шагом вышел из зала. Патриция молча поспешила за ним, оставив меня одну. Прежде чем она ушла, Кассель тихо подошёл и дотронулся до моей руки.

– Эта весть потрясла всех придворных и вельмож, которые уже прибыли на свадьбу, – произнёс он ровным голосом, – Никто не поддерживает этот замысел короля, но никто и не осмелится выступать против него. Они уверяют себя тем, что ему пришлось принять такое решение; что для этого есть причина. На то он и король.

Злость начала подниматься внутри меня, как буря в пустыне.

– В таком случае, вы не лучше стада баранов, что ведёт за собой пастух, – с горечью произнесла я, – К пропасти или в загон – неважно, вы слепо пойдете за ним, даже если это принесёт вам смерть.

Я понимала, что в этой ситуации мы мало что могли сделать. Но если взбунтуются его приближённые, если люди, с которыми он постоянно контактирует, начнут задавать вопросы… Может, это вразумит его? Хотя я мало на это надеялась. Слова Касселя только подтвердили всю безысходность. Но кто же сможет сдержать безумца, каким является король?

Оставаться здесь больше не имело смысла.

Я вышла за дверь, медленно вдыхая и выдыхая, не позволяя гневу взять надо мной верх. Сейчас это не поможет. Сейчас не время для вспышек эмоций и безрассудных решений. Нам нужно думать. Нам нужно действовать. Нам нужно поторопиться со спасением Лиры.

Я торопливо зашагала по коридору, направляясь в наши покои. Когда я вошла в комнату, первое, что я увидела – это Маркуса. Он метался по ней, как раненый зверь, срываясь на предметах, которые попадались ему под руку. Сначала ваза – он схватил ее, как будто собирался швырнуть об стену, но, промедлив, резко поставил на место. Потом книга, оставленная на полке. Она оказалась не столь ценной для его ярости – с глухим стуком полетела на кровать.

– Ты должен прийти в себя, – Патриция попыталась схватить его за руку, но он отпрянул. – Своими действиями ты делаешь хуже не только нам! Подумай, зачем мы здесь…

Маркус яростно перебил, открывая нараспашку двери шкафа и что-то яростно ища там. Он не сбивал громкости своего голоса. Ему было все равно, привлечем мы внимание или нет.

– О, я-то знаю, зачем здесь я. Ради Лиры. Это всегда была она, и сейчас я сделаю все возможное, чтобы этот монстр до нее не добрался. И начну я, пожалуй, с того…. – громко протянул он, доставая из шкафа сапог на каблуке. Его голос звучал как у безумца. – … с того, что сделаю одолжение всему миру и избавлю его от этого изверга.

Я не поняла, причем здесь обувь, которой он помахал перед нашими лицами. Но Маркус настолько не справлялся со своими эмоциями, что ему пришла какая-то безумная идея. Подождите-ка. Он, что…

– Лишили нас оружия? – он засмеялся, слишком резко, слишком громко. Смех, в котором было больше отчаяния, чем веселья.

Мое сердце сжалось. Мне было очень жаль, что в данный момент я занимаю тело настоящей Розалии и не могу в полной мере поддержать и понять чувства этого человека. Наверняка бы Роза возглавила шествие против короля и отняла его жизнь уже сегодня. Если не раньше.

Я видела, как он сжимает в руке каблук, оторванный от сапога, словно оценивает его как возможное оружие. Он поднял его к свету, провел пальцем по краю, проверяя остроту. Я знала этот взгляд – взгляд человека, который готов сорваться, броситься в пекло, не думая о последствиях. У меня был такой же взгляд, когда я узнала о диагнозе матери?

Я шагнула ближе, осторожно, чтобы не спугнуть. Патриция, наоборот, отступила. Не потому, что боялась. Скорее, потому что знала: её слова уже не имеют веса. Возможно, она даже втайне разделяла его ярость, но понимала, что сейчас он не прислушается.

Маркус и Розалия знали друг друга с детства. Он доверял ей, а значит, должен был послушать и меня.

– И что же? – Я остановилась в шаге от него, скрестив руки на груди. – Ты ворвешься к нему ночью? Или прямо сейчас? Давай, упрощу тебе задачу. Я знаю, где его кабинет и могу провести тебя туда.

Маркус резко повернулся ко мне, его взгляд вспыхнул недоверием. Хорошо. Я завладела его вниманием. Теперь осталось вразумить.

– Давай на минуту оставим в стороне тот факт, что стража не отходит от короля ни на шаг, и добраться до него – задача со звездочкой, – я кивнула на сапог в его руках. – Но даже если ты чудом проскользнешь, твоя подготовка… оставляет желать лучшего. Ну а дальше? Дальше-то что?

Я выдержала паузу, позволяя словам осесть.

Он не ответил. Но я видела, как блеснули его глаза, как напряглись скулы, как на щеках выступил гневный румянец. Он собирался спорить.

Но не успел.

Я резко выхватила каблук из его руки, развернулась и одним точным движением выбросила его в открытое окно. Где-то во дворе что-то звякнуло. Надеюсь, ни в кого не попало. Хотя, если бы жертвой оказался король, я бы не расстроилась.