До последней капли

Сержант сжал кулаки, чтобы выдавить из себя только:

– Слушаюсь.

Обострять не стоило. Начальник был горазд на выдумки, и проверять пределы его фантазии не было ни малейшего желания.

– Тут тебе не север. Ладно, свободен, – произнес Фергюсон и уселся в кресло.

Персона Хантера больше его не интересовала.

Томпсон вышел из кабинета, стараясь закрыть дверь как можно тише. Последнее, что он увидел через щель – как массивные челюсти наконец сомкнулись, а брови устремились наверх. А потом их владелец встал за очередной порцией виски, чтобы запить какую-то из своих многочисленных личных драм.

Вот и хорошо. Может, хотя бы сегодня вечером больше не станет донимать.

Безбашенный патруль – так называли работу с Питом Мэлварсом. Оперативник в штатском. Настолько отбитый, что уже не один год ездил по Бронксу в одиночку, меняя напарников как перчатки. Одни не выдерживали, другие гибли от шального заряда. А Пит никуда не девался, став константой, без которой, наверное, весь мир полетит к чертям.

Вот бы так и произошло.

По-хорошему, нужно было подкрепиться. До смены оставался всего час, ехать домой не имело смысла. Хантер дошел до небольшой кухни и встал перед автоматом с едой. Через стекло на сержанта смотрели острые чипсы, шоколадные батончики, пакетики с сушёными кальмарами и мерзкий в своей липкости маршмеллоу. Достойный выбор. Томпсону часто приходилось питаться подножным кормом, что опасно приближало его желудок к гастриту.

Хантер остановился на чипсах со вкусом барбекю. Подошел к автомату, подставил руку. Из металлического корпуса вылезла игла и воткнулась в браслет на запястье. Капля крови отделилась от основной массы и пролезла в аустенитное острие, чтобы дать автомату питание. Кнопки загорелись. Сержант зажал одну из них, пока упаковка с шорохом не упала в отсек для выдачи.

На удивление, чипсы оказались приятными. Или голод просто играл с рецепторами, заставляя радоваться любой отраве.

Хантер направился к своему рабочему месту. Почему Фергюсон вёл себя так непоследовательно? Шантажом заполучив связного, тут же отправил его к Питу в патруль, рискуя упустить рыбу, которая уже на крючке. Для человека с таким опытом это непростительная ошибка, и нужно искать двойное дно.

Спрашивать о чем-то Мэлварса бесполезно, так что, придется думать самому. Главное – продержаться эту ночь.

Когда от чипсов осталось только сыпучее крошево, Хантер выкинул пакет и помыл руки. Над краном висело зеркало, и сержант позволил себе в него посмотреть. По ту сторону отражения стоял крепкий мужчина с глазами, полными усталости. Жизнь в этом мире выматывает, кем бы ты ни был. Но, если уж на то пошло, служить в полиции – намного лучше, чем постоянно сдавать кровь. Когда у тебя нет анемии, страдать почему-то легче.

Сумерки быстро переросли в ночь, и над управлением полиции сгустилась тьма. Здание стояло посреди залитого неоном Манхэттена. Красные лампы мигали вовсю, напоминая о бесконечных перебоях с электричеством. Жизнь за окном почти вымерла. Её последние отголоски просачивались в офис через толстые стеклопакеты, манили за собой, прельщали бриллиантовым сиянием витрин. Хантер сидел в полумраке и смотрел наружу, все еще силясь разгадать, чего добивается Фергюсон. Либо старик спятил, либо сегодня что-то произойдет.

Всё равно, выяснить можно, только отправившись в путь.

Часы показали ровно восемь. Пит уже, наверное, подъехал к парадному входу в ожидании нового напарника. Предшественник Хантера уволился этим утром, назвав Мэлварса чокнутым. Это как надо постараться, чтобы парень променял полицию на жалкое существование среди доноров?

Лифт уже отключили, поэтому Хантер пошёл вниз пешком. Пролёт за пролётом, он преодолел все шестнадцать этажей и вышел к побитому форду черного цвета, из которого высунулась голова в широкополой шляпе.

– Где тебя черти носят? – спросил Пит.

– Подальше от таких как ты, – огрызнулся Хантер.

– Хорошее начало, – оперативник неестественно улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

Томпсон открыл дверь и уселся на пассажирское место.

– Покончим с этим быстрее. Что у нас сегодня?

– Какой хваткий парнишка, – Мэлварс холодно рассмеялся, залезая в машину. – Может, продержишься больше одной ночи.

Пропахшие сигаретами руки грузно опустились на руль, и оперативник в шляпе просто повернул ключ зажигания, не пытаясь накормить иглу, как это было принято. Сержант сначала удивился, но потом увидел картриджи, торчащие из приоткрытого бардачка. Ну конечно, стал бы этот дегенерат пользоваться своей кровью. Лучше регулярно воровать чужую.

– Ближе к делу, – Хантер скривился от неприятного запаха в салоне.

– Бронкс, – Пит развел руками. – Что ж ещё.

Фары вспыхнули ксеноном, и тьма расступилась, впуская в себя обтекаемые формы автомобиля. При всей доступности современных технологий, безбашенный оперативник предпочитал рулить самостоятельно. Неведомо за какие заслуги, Мэлварсу раздобыли старенькую, но надежную модель – Форд Фокус. Агрессивный прищур машины хорошо дополнял образ сорвиголовы, намертво вбитый в подсознание каждого сотрудника Кон-полиции.

Уже много лет вместо дисциплинарных взысканий практиковалось выездное турне с больным на всю голову Питом. Сначала он был против напарников и гордо заявлял, что работает один. А потом к Мэлварсу попал Юджин Прайс – молодой сержант, который боялся крови. О более ироничном подарке нельзя было мечтать.

Пит нашёл своеобразное развлечение в постоянных припадках Юджина при виде малейшей царапины. Безбашенный специально заставлял сержанта стрелять в людей, провоцируя их на агрессию. В конечном итоге, Прайс выжил из ума и ушел к губильщикам, оставив привилегированную жизнь далеко в прошлом. А Пит, как ни в чём не бывало, продолжал свои безумные рейды на гетто, тайно лелея надежду узнать, что стало с бывшим напарником.

– Сегодня будет жарко, – предупредил Мэлварс, вырулив на Бруклинский мост. В глаза ударила яркая иллюминация тысячи ламп, рассыпанных словно звезды по стальным тросам. Сколько чужой крови уходило на освещение элитных районов – страшно представить.

– Сдается мне, ты так каждый день говоришь, – ответил Хантер.

– Ты точно не пропадешь, – ухмыльнулся Пит.

– Опять кого-то убили, чтобы откачать кровь? – сержант старался звучать буднично, хотя изнутри его било мелкой дрожью от несправедливости.

– Ну ты смешной, – порывисто проскрипел Пит, словно старая телега. – Оставь этот детский лепет для рядовых полисменов. У нас дело гораздо серьёзнее.

– И что же это за дело?

Томпсону стоило огромных усилий совладать с собой после панибратского выпада. Если будет хоть ещё одна шпилька от Пита, пускай пеняет на себя.

– Слыхал о вакуумной батарее? – Мэлварс хищно прищурился, будто инстинктивно почувствовал угрозу, и продолжил беседу в нормальном тоне.

– Да, – ответил Хантер.

Сержант уже понял, что обычным патрулём тут не отделаться.

– Кажется, я напал на след, – стал развивать мысль Пит. – Нам нужно разведать одно местечко. Похоже, там разбили подпольную лабораторию.

– В Бронксе? – удивился Хантер.

– Понимаю, – кивнул Мэлварс. – Маргинальный райончик, полно заброшек. Откуда там взяться ученым? Но взялись же.

Томпсон удивился, с какой милой непосредственностью Безбашенный говорил о серьёзных вещах. Кон-полиция уже битых два года не могла подступиться к повстанцам, которые своим изобретением были способны разрушить всю экономику страны. А Мэлварсу, кажется, было очень весело. И последствия его ничуть не заботили.

– Может, прежде чем туда соваться, нам стоит вызвать подкрепление? – осторожно спросил Хантер, рассматривая приборную панель Фордика.

Старая машина. В неё даже не установили редуктор для экономии крови. Сколько же у Пита на самом деле запасов, если он так лихо разъезжает по городу?

– Ты как в первый раз, ей-богу, – кисло ухмыльнулся Мэлварс, периодически всё же обращая внимание на дорогу. – Я никогда не зову подкрепление. И никто меня не заставит. Даже если мне в голову высадят целый картридж, я всё равно не попрошу о помощи.

– Конечно, ты же будешь мёртв.

Пит обиженно надулся и больше не проронил ни слова. Хотя мог бы сказать спасибо, что сержант еле уговорил себя сдержаться.

– Пш-ш… помощь, – зашелестел радиоприёмник на пассажирском сидении. – Срочно… пш-ш.. у нас ЧП!

– Там что-то говорят, – проронил Хантер, указав пальцем на станцию.

– Да хоть обговорятся! – рявкнул Безбашенный. – Я на задании.

– Нет уж, – буркнул сержант и под негодующим взором напарника переложил приёмник себе на колени, выкрутив громкость до максимума.

– Всем свободным экипажи в районе Сохо! Срочно выдвигайтесь к перекрёстку Уоттс-стрит и Шестой авеню. Губильщики взяли заложников на благотворительном вечере. Приём, как слышно?

– Сержант Томпсон подтверждает. Буду через пять минут. Вместе с Питом Мэлварсом.

– О, чёрт, – донеслось из побитого временем динамика.

– Довольно! – разозлился Безбашенный и резким движением выкинул станцию в окно. – Я никуда не поеду, сопляк.

– Тогда вы арестованы, – не растерялся Хантер и одел наручники на Мэлварса.

Старый Фордик пересекал безлюдные кварталы, оповещая о своём присутствии сине-красными огнями. Сирена давно сломалась, но Мэлварса это даже забавляло. Так можно легко подкрасться к преступникам с тыла, вдавить клаксон и наделать шороху.

Но сейчас Питу было не до смеха. Он сидел на пассажирском месте, заботливо пристёгнутый скобами к двери.

И как только Хантеру удалось его побороть? Всего пару минут назад они ругались как нормальные напарники, а дальше слово за слово, и… Притом, что с виду этот зарвавшийся сержант ну никак не тянет на бодибилдера. Даже на легкоатлета сомнительной категории!

Мало того, Томпсон имел наглость после этого выйти и подобрать несчастную рацию, которая до сих пор не унималась и шуршала на все лады. Слушая эту какофонию, Пит вспомнил, почему выкинул приёмник на заднее сидение. Когда он в приборной панели, просто невозможно! И гремит, и выносит мозги как любимое начальство. Даже хуже. А теперь за рулём сидел Хантер, и больше ничего нельзя было сделать. Только сдавленно сопеть, поглядывая на чересчур крепкого напарника. И откуда такая силища взялась?

Какое-то время полицейские напряжённо молчали, каждый думая о своём. И вид у них был соответствующий, словно оба выпили по стакану керосина без закуски. Вновь переезжая Бруклинский мост, Хантер принял ещё один вызов по рации.

– Где вы сейчас находитесь? Приём. Пш-ш… – спросил всё тот же многократно искажённый голос.

– Движемся по Бруклинскому мосту в сторону ЧП, – буркнул сержант.

– Разворачивайтесь.

– Как, опять? – воскликнул Хантер под всплеск скрипучего смеха.

– Да не в Бронкс, – гаркнули на том конце связи. – Поезжайте к причалу на Манхэттене… пш-ш… заберите оттуда двух русских детективов, а потом уже по адресу. Как поняли?

– Отлично понял.

Сержант отжал кнопку и посмотрел на Пита. Тот продолжал ехидно посмеиваться, но не рискнул болтать лишнего.

Дорога к порту была ухабистой и неприятной. По обочинам валялся мусор вперемешку с использованными шприцами. Вполне вероятно, что здесь ещё недавно ютились губильщики. Мерзкие существа, которые посчитали, что лучше жить с заражённой кровью, чем отдавать её властям. Они вкалывали себе геммовирус и наслаждались тем, как повреждается костный мозг, теряя способность производить нормальные эритроциты. А вместе с ним – из строя выходит печень, придавая коже болезненный жёлтый оттенок, почти как из-за гепатита, но ещё более мерзкий.

Охранники раздвинули ворота на проходной, и полицейский фордик со включёнными огнями подъехал к причалу, у которого стоял знаменитый «Нормандик» – самый большой круизный лайнер на свете. Вокруг шумела толпа. Кто-то сходил по трапу, кто-то прохаживался по береговой линии, кто-то разглядывал манхэттенские высотки. Сплошной поток людей разбавляла разве что пара КонБР-овских фургонов, возле которых ошивались сотрудники спецслужб.

– Да что им здесь надо? – мрачно спросил Хантер, стараясь никого не задавить.

Один из агентов в серой форме общался со странной компанией. Их было трое: розовощёкий парень в форме, худощавый господин с мрачным лицом в плаще и его полная противоположность – приземистый полненький мужчина в очках, у которого на шее развевался плотный синий шарф, а поверх кофты красовалась коричневая куртка. Парня вскоре увели под руки, но вот эти двое после короткого спора пристально посмотрели в сторону полицейских и уверенным шагом направились к фордику.

– Русские детективы, пф, – выдавил из себя Пит и тут же незаметно посмотрел на сержанта.

Но Хантер молчал. Хантер был совершенно согласен.

Глава вторая

Детективы, оказавшись на заднем сиденье фордика, постарались изобразить максимально недовольный вид. В сущности, им и не надо было стараться, потому что после всего пережитого хотелось тёплого чая и в постель. Или наоборот. Но чтобы обязательно были оба этих пункта. Вот только всё, что мог предложить Нью-Йорк, – очередное вздорное расследование. Да ещё и в экстремальных условиях, когда ничего не понятно, зато перестрелка в самом разгаре.

– Сержант Хантер Томпсон, – максимально неприветливо бросил крепкий мужчина с водительского места.

– Дэннис Ветрофф, – процедил ему под стать помощник детектива.

– Тони Карр, к вашим услугам.

Оба друга своими острыми взглядами заметили наручники, которыми был прикован отталкивающий человек по соседству с сержантом. Его потёртая одежда источала запах выпивки, а шляпа сидела на голове свернувшейся дохлой кошкой. Других ассоциаций она попросту не вызывала.

– Имя вашего попутчика? – с нажимом отчеканил Денис.

Мужчина только засопел, сдобрив детективов новой порцией перегара.

– Он пока не готов разговаривать, – пояснил Хантер, заводя машину. – Просто знайте, что он тоже полицейский. Ладно, не будем тянуть, пора ехать.

Когда причал вместе с «Нормандиком» скрылись за поворотом, Антон дал беседе ещё один шанс:

– Сержант, нас до сих пор не посвятили в детали. Проясните, пожалуйста, куда мы направляемся. А главное, зачем.

Выросшие впереди небоскрёбы неприятно били в глаза красной подсветкой, которая то и дело мерцала, вызывая ощущение опасности. Впрочем, детективы с самого Гавра не могли похвастаться чувством защищённости, но сейчас нервы скрутились в тугой клубок, подсказывая, что впереди не ждёт ничего хорошего.

– Губильщики захватили в заложники всю элиту, – буркнул Хантер. – Это недалеко, в Сохо.

Детективы непонимающе переглянулись. Почему полицейский решил, что они хорошо разбираются в местной топографии?

– Элитный район, где обитают все главные воротилы Конфедерации, – вдохнул Томпсон, почувствовав спиной немое осуждение. – Обычно заварушки происходят в Бронксе, но это уже что-то новенькое. Ещё никому не удавалось подобраться к властям так близко.

Изучая жизнь в Юнионе, Антон с Денисом уделили особое внимание заражённым повстанцам, так что хотя бы тут не потребовалось дополнительных пояснений. Губильщики были просто обязаны существовать и в Конфедерации тоже.

– А как мы с этим связаны? – поинтересовался Ветров, раскручивая рукой собственную шляпу. – Тут бы оперативников привлечь, а не затевать расследование.

Антон относился к губильщикам с сочувствием, поэтому предпочёл ничего не говорить, иначе сержанту вместе с его неприятным попутчиком пришлось бы услышать много нового.

– Расследование как раз необходимо, – сказал Хантер, внимательно следивший за дорогой. Руки непроизвольно впились в руль до боли в костях. – Как они провернули эту авантюру, кто за ними стоит. Уверен, работы на всю ночь.

– Замечательно, – процедил сквозь зубы Карелин, разглядывая ночной Нью-Йорк. В отличие от Гавра, улицы здесь не казались приторными. Зато ударились в другую крайность, вызывая разве что липкое отвращение.

Антон попробовал снять очки и убедился, что в расфокусе этот город намного приятнее.

Полицейские и детективы молчали всю оставшуюся дорогу, до самого зала приёмов «ДНК Праздника», по иронии судьбы возведённого на месте центра генетических исследований. Только поставив машину на ручник, сержант Томпсон позволил себе заговорить с Безбашенным.

– Ну что, мир? – спросил Хантер, демонстративно поглядывая на огромное скопление тачек с мигалками, посреди которого припарковался. – Да и перед русскими коллегами неудобно.

Мэлварс ничего не ответил и продолжал обиженно сопеть. Детективы разглядывали его с интересом. Антон даже сделал себе отдельную пометку в метафизическом блокноте. Было бы неплохо прояснить, что это за странные отношения на службе.

Ситуация казалась безнадёжной, но сержант Томпсон моментально нашёл подход к уязвлённому герою вечера:

– Здесь серьёзная заварушка. Думаю, нам удастся хорошо оттянуться.

С этими словами Хантер протянул Питу странный пистолет, будто сделанный из пластика, который, судя по всему, предусмотрительно достал у него из куртки при задержании. Денис ненадолго остановил свой взгляд на оружии и беззвучно хмыкнул.

Сопение Мэлварса стало чуть менее обиженным, но пистолет он не взял, выражая лицом немой протест с примесью озорства.

– Ах, да… – Хантер шлёпнул себя по лбу. – Наручники.

Для Кон-полиции уже давно разработали гораздо более совершенные браслеты на чистой магии. Но перестрелки и так пили много крови, поэтому сам Фергюсон брезгливо обозвал это блажью и приказал запереть партию магических наручников в любой ненужной подсобке, а ключ потерять.

Когда Хантер отстегнул пленника от двери, тот сразу стал гораздо сговорчивей.

– Пошли, надерём им задницы, – прохрипел Безбашенный и перед тем, как вывалиться из фордика, добавил: – Пит Мэлварс, честь имею.

– Давайте обойдёмся без импульсивных решений, – тут же призвал Антон.

– А это решать не вам, господа. Вы здесь чужие. Даже хуже губильщиков.

При всей своей жёсткости, Денис не нашёл, что на это ответить.

Ошарашив русских детективов, полицейский в грязном плаще и шляпе оскалился хищной улыбкой и сделал несколько шагов в сторону, чтобы ознакомиться с масштабами происходящего.

Квартал, обрамляющий зал приёмов, оцепили полицейские тачки и КонБР-овские фургоны, между которыми зачем-то протянули жёлтую ленту с надписью «Место преступления, не пересекать». Сержант Томпсон окинул это безобразие скептическим взглядом и пролез под лентой, сразу оказавшись в толпе служителей закона. Мэлварс последовал за ним, чувствуя себя на побегушках и пытаясь не закипеть. Всё-таки не хотелось ещё раз оказаться в кандалах, да ещё и столь унизительным образом.

Понимая, что другого выхода нет, детективы пошли следом.

– Это лишнее, – произнёс сержант, заметив, как Денис с Антоном достают паспорта, чтобы предъявить оцеплению, и громко объявил всем заинтересованным лицам: – Они с нами.

Фары машин горели на полную мощь. Легавые через усилители хором упрашивали губильщиков выйти с поднятыми руками. Хантер отметил про себя кошмарное расточительство – а вдруг нечем будет отбиваться? Но решил хранить молчание, чтобы не встрять в очередной скандал. Тем более, при русских гостях. А то добрые сослуживцы и так уже настучали шефу о встречах Томпсона с больным отцом. Так что, ждать от них можно чего угодно.

– Хантер, какого чёрта? – сразу набросился на сержанта лейтенант Дэвис. – Ты зачем притащил сюда этого психа?

– Какого из? – с хитрым прищуром переспросил Томпсон. – Детектива Тони Карра или его помощника?

– Ах, простите, – принялся паясничать лейтенант, наконец заметив двух мужчин рядом с ненавистным субъектом. – Добро пожаловать на землю конфедератов, господа русские. Чувствуйте себя как дома.

Как дома себя, конечно же, никто не чувствовал. Пит так вообще заелся с другим копом и пропустил мимо ушей реплику, явно адресованную ему.

– Ты же знаешь, о ком я говорю, – неестественно рассмеялся лейтенант. – Безбашенный патруль, да, Хантер?

– Джейк, мы направлялись в Бронкс, – как можно более спокойно сказал Хантер. – Поступил вызов. Я его принял. И вот мы здесь. Конец истории.

– А за что тебя с ним поставили? – хохотнул лейтенант, изображая, будто не знает ответа.

– Он сам попросил, – ошарашил его сержант Томпсон. – Да, Пит? Я спрашиваю, да, Пит?!

Хантер очень вовремя схватил за шиворот напарника, который уже заносил руку над лицом бедного капитана Баркли, отпустившего очередную колкость в адрес Мэлварса.

– Стейси и от тебя сбежит, подонок! – взревел Пит от бессилия, когда вспомнил, где он находится.

Но это не помешало ему плюнуть в лицо капитана. Мэлварса подмывало стереть надменную ухмылку с лица Баркли, и он был готов сделать это любой ценой.

– Ты так и не научился держать себя в руках, – зацокал языком капитан, стирая с себя слюну. – Поэтому она и ушла от тебя, Пит. Поэтому от тебя жена ушла!

Опыт подсказывал детективам, что иной раз лучше не вмешиваться и просто созерцать. Вот и сейчас они не прогадали. Антон сделал пометку в своём блокноте из квантовых нитей, что, несмотря на все общественные устои, Мэлварс состоял в браке. Невиданная для полицейских блажь, между прочим.

Хантер уже и сам хотел врезать Баркли, но благоразумно уволок Мэлварса подальше, приговаривая:

– Не стоит оно того. Не надо.

Несколько полицейских, увидев эту сцену, рассмеялись, отпустив несколько глупых фраз:

– Настоящая мужская дружба!

– Эй, Пит, может, на нём женишься?

И самую страшную:

– Вам бы в Неваду, голубки…

Предложение уехать в наиболее либеральный штат Юниона приравнивалось к личному оскорблению, за которое во времена Гражданской войны можно было попасть на дуэль. Но уже четыре века прошло, и вопросы стали решаться гораздо более цивилизованно. Ну, по меркам рухнувшей страны, обе половины которой жили благодаря сбыту донорской крови на всех уровнях.

– Ах ты старый хрыч! – всё равно кричал Безбашенный вслед. – Ещё раз встретимся – урою!

– Пошли уже, – сказал Хантер напарнику и оттащил его как можно дальше от самодовольного капитана.

Карелин с Ветровым проследовали за ними, обмениваясь недоумевающими взглядами.

– А ты не думай, что умнее меня, салага, – процедил Мэлварс сквозь зубы. – Я просто сегодня не в форме, вот и не накостылял ему как следует.

– Хорошо, хорошо, ты не в форме, – согласился сержант Томпсон, наконец отпустив Пита.

С умалишёнными всегда надо соглашаться, иначе жди беды.

В конце концов, детективы напомнили о себе вежливым покашливанием, и только тогда полицейские вновь обратили на них внимание.

– Простите за эту сцену, – сказал Хантер. – Вот, почему господина Мэлварса называют Безбашенным.

– Губильщики! – разносилось по улицам объявление из полицейских динамиков. – Мы знаем, что вы внутри. Выходите с поднятыми руками, и никто не пострадает!

– Сомневаюсь, что это сработает, – вздохнул Антон.

Насколько детектив был прав, все поняли уже через секунду, когда изнутри зала приёмов грянул извечный слоган заражённых повстанцев:

– Ни грамма нашей крови! Ни грамма нашей крови!

Красно-синие вспышки света дезориентировали, и Карелин не сразу заметил, как неподалёку разгоралась новая перепалка, эпицентром которой стал уже Хантер.

– Они там сейчас всех поубивают! – праведно возмущался сержант. – Надо пойти внутрь, пока не поздно.

– Остынь, – попросил суровый майор, чем-то напоминающий Альфреда Хичкока. – Вечно вы, молодые, лезете куда не надо.

– Но там же люди! – активно размахивая руками, вопил сержант Томпсон.

– Это верно, Крис, – вдруг поддержал Мэлварс напарника. – Что это мы отсиживаемся, как испуганные девчонки?

– Для тебя – сэр Кристофер Джарвис, – смерив Пита высокомерным взглядом, отчеканил майор и затем обратился ко всем через усилитель: – Всем оставаться на своих местах. Кто рыпнется – пристрелю на месте!

Подавляющее большинство полицейских выразили молчаливое согласие, или просто кивнули в ответ. Но Хантер ещё больше разбушевался:

– Ничего, что вас услышали губильщики?.. Сэр!

– И? – недовольно спросил майор Джарвис, всем своим видом показывая, как его достали идиоты вокруг.

– Ты только что угрожал им, Крис, – прохрипел Пит, обнажив свои гнилые зубы

Майор переменился в лице и, пытаясь овладеть собой, снова прильнул к микрофону в надежде спасти положение:

– Это я не вам, губильщики. От вас по-прежнему требуется выйти с поднятыми руками! И вам по-прежнему ничего за это не будет.

Особого эффекта эта фраза не заимела. Разве что, из зала приёмов больше не скандировали всякий экстремизм. Карелин посмотрел на своего помощника и понял, что Денис не будет ничего делать. Всё-таки, принцип невмешательства держит. Но детектив искренне посчитал, что пришла пора действовать.

– Вы вообще пробовали вести переговоры? – спросил Антон Джарвиса. Говорить надо было с руководителем операции, и только.