Оружие слабых. Повседневные формы крестьянского сопротивления

136

Far Eastern Economic Review, Asia 1980 Year book (Hong Kong: South China Morning Post, 1981), 10.

137

Young et al., Malaysia's Growth, 31. К «традиционному сельскохозяйственному сектору» в данном случае не относятся плантационные хозяйства, где в 1970 году были заняты лишь 18 % аграрных трудовых ресурсов.

138

Источник данных оценок: International Bank for Reconstruction and Development, Malaysia: Selected Issues in Rural Poverty, vol. 2, World Bank Report No. 2685 MA (Washington: World Bank, 1980), 3, 13–14. Показатели, приведённые ниже в этом абзаце, взяты из того же источника.

139

Более обнадёживающая картина появляется при переносе акцента с доходов на такие блага цивилизации, как медицинское обслуживание и образование, поскольку именно в этих сферах государственная политика оказала существенное влияние на ситуацию. Кроме того, без государственных программ, направленных на сельскую бедноту, статистика доходов была бы, конечно же, ещё более удручающей.

140

Прекрасное описание политики в сфере рисоводства см. в: Otto Charles Doering, III, «Malaysian Rice Policy and the Muda Irrigation Project» (Ph. D. diss., Cornell University, 1973).

141

Исторически территория нынешней Малайзии была регионом активной китайской торговой колонизации. Вскоре после провозглашения независимости от Великобритании в 1957 году в стране стали нарастать межэтнические конфликты, которые в 1965 году способствовали отделению Сингапура, населённого преимущественно китайцами. По данным переписи населения Малайзии 2021 года, на долю малайцев приходилось 69,7 % жителей страны, китайцы составляли 22,5 %. Самая высокая доля китайского населения (более 40 %) была зафиксирована в столице Куала-Лумпуре и штате Пинанг – прим. пер.

142

Эта коалиция была создана в 1970 году на основе Союзной партии, представлявшей собой объединение партий трех основных этнических групп Малайзии – Объединённой малайской национальной организации, Китайской ассоциации Малайзии и Индийского конгресса Малайзии. В настоящее время Национальный фронт насчитывает более десяти партий – прим. пер.

143

См.: Young et al., Malaysia's Growth, 104–105 и Meerman, Public Expenditure, 89. Во втором случае источником данных отчасти является работа: Sudhir Anand, Inequality and Poverty in Malaysia: Measurement and Decomposition (New York: Oxford Univ. Press, forthcoming).

144

В данном случае бедность понимается не как официально установленный доход для определения уровня бедности, а как нижние 40 % в распределении доходов (Ibid., 90–91).

145

Разумеется, ОМНО получила многие из этих мандатов благодаря голосам немалайского населения, см.: K. J. Ratnam and R. S. Milne, «The 1969 Parliamentary Elections in West Malaysia», Pacifc Afairs 43, no. 2 (Summer 1970): 219–220.

146

Эти беспорядки, оказавшиеся важным политическим водоразделом, в значительной степени были ограничены городами на западном побережье Малаккского полуострова. Именно в этих территориях множество китайцев и малайцев не только проживали по соседству, но и ощущали экономическую конкуренцию друг с другом. Сельские районы были вовлечены в эти события по меньшей мере тремя способами. Во-первых, масштабная миграция малайцев из сельских районов со стагнирующей экономикой рассматривалась как источник политической нестабильности в городах. Во-вторых, бедность в таких секторах, как выращивание риса, производство каучука и рыболовство, сама по себе представлялась фактором, повышающим риск межэтнического насилия в сельской местности. В-третьих, бедность в сельских районах почти наверняка должна была повысить привлекательность малайской оппозиционной партии, которая тогда именовалась ПМИП (Панмалайская Исламская партия).

147

Colin MacAndrews, Land Settlement Policies in Malaysia and Indonesia: A Preliminary Analysis, Occasional Paper Series, No. 52 (Singapore: Institute of Southeast Asian Studies, 1978), 7.

148

Ibid., 45, 47.

149

R. Tillainathan, «Public Policies and Programmes for Redressing Poverty in Malaysia: A Critical Review», in Some Case Studies on Poverty in Malaysia: Essays Presented to Ungku Aziz, ed. B. A. R. Mokhzani and Khoo Siew Mun (Kuala Lumpur: Persatuan Ekonomi Malaysia Press, 1977), 245–260.

150

Рассчитано по данным работы: MacAndrews, Land Settlement, 46 (table 3) и 47 (table 5).

151

Эта оценка относится к самой крупной программе, реализованной в долине реки Муда, поскольку данные о росте доходов в районе остаются предметом дискуссий.

152

Теоретически субсидия на удобрения, введённая в 1979 году, ограничивалась шестью акрами (8,5 релонга) [2,4 гектара] на одного крестьянина, но крупные хозяева при молчаливом пособничестве земледельческих организаций быстро нашли способы обойти этот лимит. Подобно предшествующему закону «О рисоводах», данное ограничение осталось на бумаге. Ещё в 1955 году правительственная комиссия по рисоводству ясно давала понять, что ссудный фонд, который предоставлялся ею для выкупа заложенных земель, был предназначен для крестьян, ведущих коммерческое хозяйство, а не для тех, кто выращивает рис для самообеспечения (см.: Doering, «Malaysian Rice Policy», 65–66).

153

В то же время можно утверждать, что такие коллективные блага цивилизации, как поликлиники и начальные школы, действительно носили перераспределительный характер в том смысле, что прежде бедные были в наибольшей степени лишены этих услуг, а теперь стали основной группой, получающей от них преимущества.

154

См. упоминания о скандале вокруг банка «Керджасама Ракьят» и наживе на продаже малайцам акций различных компаний в: Far Eastern Economic Review, Asia 1980 Yearbook, 228, 237.

155

Например, по меньшей мере в четырёх парламентских округах в Кедахе – Джерлун-Ланкави, Куала-Кедахе, Влу-Муде и Джерае (где расположена Седака) – преимущество ОМНО в 1978 году было настолько незначительным, что это свидетельствовало о победе ПАС в борьбе за большинство голосов малайцев в этих территориях, однако в итоге ПАС проиграла, поскольку китайское меньшинство в каждом случае голосовало за ОМНО. Несмотря на то, что ПАС по итогам этих выборов потеряла места в парламенте, она получила 38,5 % от общего числа голосов, или всего на 1 % меньше, чем в 1969 году, когда она была близка к победе в Кедахе (см.: Ismail Kasim, The Politics of Accommodation: An Analysis of the 1978 Malaysian General Election, Research Notes and Discussion Paper, No. 10 (Singapore: Institute of Southeast Asian Studies, 1978), 73–74).

156

Clive S. Kessler, Islam and Politics in a Malay State: Kelantan 1838–1969 (Ithaca: Cornell Vniv. Press, 1978).

157

R. D. Hill, Rice in Malaysia: A Study in Historical Geography (Kuala Lumpur. Oxford Univ. Press, 1977), 54.

158

Правители Кедаха носили титул султана с 1136 года. В описываемый период султаном Кедаха был Абдул Хамид Халим (правил в 1881–1943 годах), при котором Кедах в 1909 году перешёл из сиамского сюзеренитета под британский протекторат – прим. пер.

159

Hill, Rice in Malaysia, 53.

160

Для сравнения можно привести прекрасный анализ политики в штате Келантан на восточном побережье Малаккского полуострова, выполненный Клайвом Кесслером. Он демонстрирует, что сильная оппозиция правящей партии на этой территории проистекала не только из классовых проблем. В качестве дополнительного фактора выступало энергичное возмущение, направленное против аристократических семей в столице штата, которые установили господство над колониальной бюрократией в собственных интересах. Нечто подобное можно обнаружить и в Кедахе, однако здесь подобная картина не столь ярко выражена (см.: Kessler, Islam and Politics).

161

John M. Gullick, Indigenous Political Systems of Western Malays, London School of Economics Monographs on Social Anthropology, no. 17 (London: Athlone, 1958), 43. Ограниченные способности доколониального малайского государства по извлечению доходов были связаны не с отсутствием каких-либо амбиций и хищнических притязаний, а с нехваткой средств для реализации своей воли.

162

Sharom Ahmat, «The Structure of the Economy of Kedah, 1879–1905», Journal of the Malaysian Branch of the Royal Asiatic Society 43, no. 2 (1970): 13.

163

С историей заселения этой территории малайцами и выращивания здесь риса читатель может ознакомиться в следующих работах: Hill, Rice in Malaysia; К. К. Kim, The Western Malay States, 1850–1873: The Effects of Commercial Development on Malay Politics (Kuala Lumpur: Oxford Univ. Press, 1972); Sharom Ahmat, «The Political Structure of the State of Kedah, 1879–1905», journal of Southeast Asian Studies 1, no. 2 (1970); R. Bonney, Kedah, 1771–1821: The Search for Security and Independence (Kuala Lumpur: Oxford Univ. Press, 1971); Zaharah Haji Mahmud, «Change in a Malay Sultanate».

164

Источником данных, приведённых в этом абзаце, выступает следующая эталонная работа по сельскохозяйственной экономике региона Муда до внедрения двойных урожаев: S. Selvadurai, Padi Farmingin West Malaysia, Bulletin No. 27 (Kuala Lumpur: Ministry of Agriculture and Fisheries, 1972).

165

Неравные условия землевладения, а следовательно, и бедность значительной части населения региона Муда – решению именно этих проблем была призвана способствовать ирригационная программа – были исторически обусловлены спецификой исходного захвата земель, усугублённого указанным долговым циклом. Как ещё в 1913 году отмечал британский советник в Кедахе У. Джордж Максвелл, «большинство рисоводов в настоящий момент находятся в лапах китайских агентов, торгующих рисом» (см.: Unfederated Malay States, Annual Report of the Advisor to the Kedah Government, December 11,1912, to November 30, 1913 (Alor Setae: Government Printer, 1914), 23). См. также: Federated Malay States, Report of the Rice Cultivation Committee, 1931, H. A. Tempany, Chairman (Kuala Lumpur: 1932), 40.

166

International Bank of Reconstruction and Development, Malaysia Loan 434 MA: Muda Irrigation Scheme Completion Report, no. 795-MA (Washington, D. C.: June 1975), ii, цит. по: S. Jegatheesan, The Green Revolution and the Muda Irrigation Scheme, MADA Monograph No. 30 (Alor Setar: Muda Agricultural Development Authority, March 1977), 3–4.

167

В дополнение к работе Jegatheesan, Green Revolution см. также: Food and Agriculture Organization/ World Bank Cooperative Program, The Muda Study, 2 vols. (Rome: FAG, 1975) и Clive Bell, Peter Hazell, and Roger Slade, The Evaluation of Projects in Regional Perspective: A Case Study of the Muda Irrigation Project (Baltimore: Johns Hopkins Univ. Press, forthcoming).

168

Количественные показатели, демонстрирующие воздействие программы на региональную экономику, представлены в работе: Bell et al., Evaluation of Projects, chap. 7.

169

Количество мотоциклов, зарегистрированных в Кедахе и Перлисе, резко увеличилось с 14 292 в 1966 году до 95 728 в 1976 году – более чем в шесть раз. За этот же период количество частных автомобилей выросло более чем в четыре раза, автобусов – почти в четыре раза, а автомобилей коммерческого назначения – почти в три раза. См.: Economic Consultants Ltd., Kedah-Perlis Development Study: Interim Report (Alor Setar: December 15, 1977), 90.

170

Статистические данные по материалам для обустройства жилья и годам внедрения двойных урожаев см. в: Food and Agriculture Organization/World Bank Cooperative Program, Muda Study, 1:26 и 2: tables 19,20.

171

Ibid., 2: table 21.

172

В то же время можно с уверенностью утверждать, что за эти выгоды пришлось заплатить значительную цену, пожертвовав разнообразием питания. Переход к двойным урожаям привёл к прекращению выращивания многих овощей, которые раньше сажали в межсезонье. Также сократилось поголовье мелкой домашней живности наподобие уток, гусей и кур, поскольку земель, где их можно держать на подножном корму в межсезонье, стало меньше, а пестициды опасны для водоплавающих птиц. Рыба, которая водится на затопленных рисовых полях – некогда основной продукт питания бедняков, – стала менее распространённой и часто заражена пестицидами. Для тех, кто может позволить себе покупать овощи, рыбу, а иногда и мясо на рынке, последствия всего этого не были значительными. Однако для людей скромного достатка результатом перехода к двойным урожаям, скорее всего, окажется в лучшем случае однообразное питание, а в худшем – недостаток питательных веществ и/или токсичность потребляемых продуктов.

173

Ajit Singh, «Laporan Kesihatan Kawasan Kedah-Perlis, 1970–1977» (Alor Setar: Jabatan Pengarah Perkhidmatan Perubatan dan Kesihatan, October 1978, mimeo). Данные показатели не имеют решающего значения, поскольку рассматривались только три района, включая Кота-Сетар, где расположена наиболее урбанизированная зона региона. В Кота-Сетаре сокращение смертности, связанной с качеством питания, было гораздо более впечатляющим, чем в Кубан-Пасу или Яне – округе, где расположена Седака.

174

Economic Consultants Ltd. Kedah-Perlis Development Study, 17.

175

Точные данные недоступны, однако, как будет показано ниже, статистика распределения собственности на земли под выращивание риса с 1966 по 1976 годы свидетельствует если не об активном распространении, то как минимум о сохранении мелкого землевладения. Правда, такие хозяйства возникают и в результате дробления собственности при передаче земель по наследству.

176

Источником данных, приведённых в этом и последующих разделах, в основном выступает следующий превосходный детализированный доклад: D. S. Gibbons, Lim Teck Ghee, G. В. Elliston, and Shukur Kassim, Hak Milik Tanah di Kawasan Perairan Muda: Lapuran Akhir («Землепользование на ирригационных территориях региона Муда: окончательная версия доклада»), Pt. 2, Findings (Pulau Pinang: Pusat Penyelidekan Dasar and Universiti Sains Malaysia, 1981). В дальнейшем этот документ будет упоминаться в сносках как USM-MADA Land Tenure Study (Исследование землепользования, выполненное USM-MADA). Его основой выступило обследование всех крестьянских хозяйств в регионе Муда, проведённое в 1975–1976 годах. Чтобы прийти к выводам о трансформациях в землепользовании с течением времени, авторы провели сравнение с предыдущими выборочными обследованиями, которые проходили в регионе. Исходя из целей настоящей книги, в документе можно отметить лишь два недостатка: в нём отсутствует информация для периода после 1976 года, а масштаб исследования ограничен вопросами собственности на землю, размера участков и землепользования. Таким образом, для получения данных после 1976 года и в связи с проблемами, которые не рассматриваются в указанном исследовании, мне пришлось опираться на другие, не столь всеобъемлющие источники. Благодаря той тщательности, с которой были собраны, проверены и интерпретированы основные данные этого доклада, он предстаёт образцом для исследований на материале других регионов.

177

USM-MADA Land Tenure Study, 145. Представленные в таблице непривычные количественные показатели для выделения различных категорий размеров земельных наделов обусловлены тем, что исходные данные собирались в соответствии с местными единицами измерения площади (один релонг равен 0,71 акра). Таким образом, площади от 0,01 до 2,83 акра эквивалентны 0,01-3,9 релонга; от 2,84 до 7,09 акра – от 4,0 до 9,9 релонга; свыше 7,1 акра – 10 релонгам и более.

178

Какие-либо сводные показатели для всей долины реки Муда, похоже, отсутствуют, однако данная доля, вычисленная в ходе тщательного исследования отдельных районов, вероятно, близка к общей картине. См.: Masanabu Yamashita, Wong HinSoon, and S. Jegatheesen, «MADA-TARC Cooperative Study, Pilot Project ACRBD 4, Muda Irrigation Scheme, Farm Management Studies» (May 1980, mimeo.), 5. В дальнейшем эта работа будет упоминаться как MADA-TARC Farm Management Studies, 1980 (Исследования экономики и организации сельскохозяйственного производства, выполненные MADA-TARC, 1980).

179

USM-MADA Land Tenure Study, 167.

180

Ibid., 164.

181

Ibid., 167 (также приводятся сопоставимые показатели за 1955 и 1972–1973 годы). Что именно произошло с этими бывшими арендаторами, непонятно. Некоторые из них, несомненно, стали безземельными сельскими батраками, а другие, в особенности молодые люди, временно или постоянно отправлялись на заработки в город. Небольшая часть арендаторов, возможно, перестала активно заниматься сельским хозяйством, а замены этим людям не появилось.

182

См.: Keith Griffin, The Political Economy of Agrarian Change: An Essay on the Green Revolution (Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press, 1974), chap. 3. Имеется и единственное исключение. В отдельных случаях «зелёная революция» приводила к почти полной ликвидации мелких собственников-землепользователей, однако в долине реки Муда эта группа оказалась чрезвычайно устойчивой, несмотря на её всё нарастающую маргинализацию в экономическом отношении.

183

Большинство арендаторов земли в долине реки Муда имеют родственные связи с её владельцами и платят им по ставкам ниже рыночного уровня. В связи с этим см. прекрасное тематическое исследование: Mohd. Shadli Abdullah, «The Relationship of the Kinship System to Land Tenure: A Case Study ofKampung Gelung Rambai, Kedah» (Master's thesis, Universiti Sains Malaysia, 1978) и весомый анализ данного феномена в других регионах Малайзии в работе: Akimi Fujimoto, «Land Tenure, Rice Production, and Income Sharing among Malay Peasants: Study of Four Villages» (Ph. D. diss., Flinders University, Australia, 1980). Парадоксальным образом для владельца земли проще не повышать арендную плату, которую должны платить его родственники-арендаторы, а изъять у них землю, чтобы обрабатывать её самостоятельно, – селяне признают, что у хозяина земли и его детей в данном случае имеется приоритет перед более дальними родственниками. Это и объясняет, почему землевладельцы не могут попросту выгодно воспользоваться дефицитом земли и повышенными доходами от обработки земли, извлекая в полном объёме экономическую ренту из арендаторов, которые доводятся им близкими родственниками.

184

Значимость комбайнов как фактора, влияющего на решение землевладельцев сдавать в аренду меньше земель, рассмотрена в недавнем исследовании Розмари Барнард на материале одной деревни неподалёку от Алор-Сетара, см.: Rosemary Barnard «Recent Developments in Agricultural Employment in a Kedah Rice-Growing Village», 30 (Paper presented at the Second Colloquium of the Asian Studies Association of Australia, James Cook University, August 29–31, 1979). Нарастающее вытеснение арендаторов с земли также отметил глава сельскохозяйственного отдела Администрации сельскохозяйственного развития долины реки Муда Афифуддин Хаджи Омар в следующем докладе: Afifuddin Haji Omar, «The Pivotal Role of an Integrated Institutional Reform in Socioeconomic Development of Rice Peasantry in Malaysia» (Paper presented at Conference on Development: The Peasantry and Development in the ASEAN Region, University Kebangsaan Malaysia, Bangi, May 26–29, 1980), 12.

185

Статистические данные о рисовой и денежной ренте за период с 1955 по 1976 годы см. в: USM MADA Land TenureStudy, 66. Термин «рисовая рента» (сева пади)в исследованиях всегда трактуется таким образом, как будто она действительно выплачивается в натуральной форме. Однако, судя по моему опыту, «рисовая рента» стала подразумевать лишь то, что арендная плата устанавливается в показателях рыночных цен на заранее определённый объем риса и обычно вносится землевладельцу наличными деньгами. Следует также отметить, что рисовая рента не представляла собой соглашение о разделе урожая, поскольку она устанавливалась как фиксированный объём зерна, а не как фиксированная доля урожая, которая в абсолютных показателях менялась бы в зависимости от того, сколько риса удалось собрать.

186

Единственные количественные данные, которыми я располагаю, относятся к Седаке, где с земли был вытеснен, возможно, каждый седьмой арендатор, однако экстраполировать подобные показатели на всю долину реки Муда было бы рискованно.

187

Авторы исследования землепользования, выполненного USM-MADA, к своему удивлению, обнаружили, что арендная плата за паджак составляла 122,74 ринггита за основной сезон, тогда как при аренде земли от сезона к сезону ставка составляла 112,49 ринггита. Одна из интерпретаций, предложенных в указанном исследовании, заключается в том, что подобные арендные соглашения «являются чрезвычайно коммерческими по своему характеру сделками, заключаемыми между землевладельцами, которые реагируют на рыночные условия аренды, и состоятельными арендаторами (в том числе, возможно, из немалайских этнических групп, которым труднее раздобыть землю и которые беспокоятся о получении той или иной степени гарантии землепользования)» (USM-MADA Land Tenure Study, 72).

188

Например, Мохаммад Шадли Абдаллах обнаружил, что в деревне Гелун-Рамбал примерно треть договоров аренды заключалась в форме владения на правах аренды (паджак) (см.: Mohd. Shadli Abdullah, «Relationship of the Kinship System», 110). Дайана Вонг, проводившая исследование в этой же деревне несколько позже, указывает, что «переход к аренде типа паджак представляет собой всё более тревожную тенденцию» (Diana Wong, «A Padi Village in North Malaya» (1980, mimeo.), 18). Йон Р. В. Дане в своём исследовании, посвященном крестьянским организациям, отмечал, что систему паджак всё больше использовали даже бедные землевладельцы, чтобы получить наличные деньги и одновременно избежать многочисленных притязаний своих родственников на аренду их земли задёшево (см.: Jon R. V. Daane, Farmers and Farmers Organizations: A Study of Changing Resource Use Patterns in the Muda Area, Preliminary Report No.2 (August 1978, mimeo.)). Афифуддин Хаджи Омар также с беспокойством отмечал такую тенденцию: профсоюзы, владеющие комбайнами, арендуют большие участки земли за повышенную плату (см.: Afifuddin Haji Omar, «Pivotal Role», 12). Акимо Фудзимото установил, что в провинции Уэллесли, этой чрезвычайно коммерциализированной зоне выращивания риса к югу от Кедаха, 24 % арендных контрактов представляли собой аренду на долгосрочных условиях (см.: Fujimoto, «Land Tenure», 80). Единственное исключение зафиксировано в выполненном Розмари Барнард повторном исследовании деревни Асам-Риан, где за последнее десятилетие система паджак, судя по всему, исчезла (см.: Rosemary Barnard, «The Modernization of Agriculture in a Kedah Village, 1967–1968» (Paper presented at Second National Conference of the Asian Studies Association of Australia, University of New South Wales, Sydney, May 15–19, 1978, mimeo.), 19–20).

189

В то же время можно отметить показательные изменения в перераспределении доходов, которые повлекло за собой использование тракторов. До их появления крупные землепользователи для вспашки (менгемхур) и боронования (менйисир) своих земель нередко нанимали на месте небогатых крестьян, имевших буйволов. В результате происходило незначительное перераспределение доходов. Однако при использовании тракторов плата за обработку земли обычно достаётся сторонним бизнесменам и богатым крестьянам, владеющим этим дорогостоящим видом основного капитала.