Ювента

– Тебе не жарко в толстовке?

– Меня наоборот колошматит – в доказательство своих слов Мак съежился. – Да и загорать я не люблю. А щас вон как палит…

– Так ведь лето скоро, радуйся – ехидно сказала Элина. – То ли еще будет.

– Порадуюсь. Напомни, если вдруг забуду.

Макару казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Элина соблаговолила выбрать себе десерт. Теперь, когда перед ней стояла огромная тарелка с крошечным кусочком малинового пирога, от цены которого Макара чуть было не вывернуло в очередной раз, Элина наконец перешла к разговору, из-за которого она и вытащила племянника из его берлоги.

– Филипп на тебя очень жаловался. Отношения у меня с ним хорошие…ну, были во всяком случае. Но когда он позвонил, голос у него был раздраженный. Я его таким вообще не помню, хотя мы знакомы-то давно. Он человек спокойный… Чего у вас там случилось?

– Не важно – отрезал Мак. – Его батраки слишком до хера о себе думают. Да и он сам индюк еще тот. Слово за слово, с одним, вторым, третьим…вот и понеслась. А он сам их еще и покрывает.

– Как всегда – у тебя все вокруг виноваты – ответила Элина, внимательно слушая племянника. – Я всё понимаю, работа там была не из легких, и контингент особый. Но это всё-таки было лучше, чем совсем ничего…

– Эль, ты когда в последний раз ящики таскала, а? – перебил Мак. – Или у станка стояла? А в ночные смены работала?

– Я часто до ночи работаю, Макар. А то и всю ночь, когда у меня завал…

– Молодец. Хочешь читать мне лекции – пожалуйста. Только сначала иди туда сама и отведай этой хрени. Вот тогда и поговорим. Ты не знаешь, чё там было…

– Так вот я почему и спрашиваю – мне тебя интересно послушать.

– А толку? Всё равно ж не поймешь. Или опять скажешь, что я сам виноват.

– Ну а ты вот попробуй и расскажи – деликатно подступалась девушка. – Я имею право знать, вообще-то. Это же я тебя туда устроила.

– Скажу так – похают там на тебе, как на лошади, а платят, как дешевой шалаве. И относятся также. Покурить отойти нельзя, уже начинают бухтеть, бубнить. Один раз на работу не вышел – заболел – всё, трагедия. Начинают гусей гнать, грозить… Зато как наверх не зайдешь, эти там сидят чаи гоняют, рыбалку обсуждают, днюхи отмечают…

– На то они и начальство, Макар. Это офис – там так заведено.

– Ага. Чё не спросишь, как царьки с холопом бубнят. Да и в смене тоже своих баранов хватало. Пообедать не дают, прибегают: “У нас завал!”. А это мои проблемы, что ли? Почему при мне завалов не было…

– Может, тебе повезло просто? Или ты сам на обеде засиделся.

–…зато стоит их попросить подсобить, рожу кривят. Чуть ли не одолжение делают – не слышал ее племянник. – Ну в итоге они на меня там чё-то обозлились, стали подлянки делать… Не суть. Вот я им всё и высказал. А еще из-за меня потом смена встала. Будут знать…

Последнее Макар произнес так, будто для него этот инцидент стал особым примером для гордости.

– Ну да, про что-то такое Филя тоже говорил.

– Да пошел он в зад, твой Филя…

– Макар! Тихо, тут дети.

Голову Мака вновь окатило волной острой боли, да такой, что он прищурился и не решился продолжать спор.

– Всё, успокаивайся давай – уже тише сказала Элина. Она на собственном опыте знала, что атаковать Макара упреками в лоб было бесполезно. Всё равно не достучишься, зато шуму будет много. – Чего уж теперь. Раз так получилось… Какие у тебя планы?

В данный момент Маку хотелось только одного – уйти. Сбежать от света и скрыться где-нибудь в темном и прохладном уголке. Это был бы по-настоящему замечательный исход. Поддерживать беседу у него не было никаких сил и желания, но зная, что тетка от него просто так не отцепиться, решил не тянуть и как можно скорее ответить на все интересующие ее вопросы.

– Не сдохнуть от головной боли к концу дня было бы здорово, для начала…

Элина молча открыла свою небольшую сумку, достала из нее две таблетки аспирина и положила их перед племянником. Мак трясущимися руками взял желанное лекарство и запил их остатками воды в бутылке. За сегодняшний день это была уже третья его доза таблеток от головы.

– Скоро должно полегчать – обнадежила Элина. – Работу не искал еще?

– Ни чё не нашел пока – соврал Мак.

Он и не искал. Было совсем не до этого. Его “Армада” оказалась в финале чуть ли не случайно, поэтому всю неделю после увольнения Мак не только морально, но и физически готовился к предстоящему матчу. Большая часть его расчета с завода пошла на закупку пива и закусок, без которых такой важнейший матч никак не мог обойтись. От того и времени на поиски нового места трудоустройства просто не могло найтись. Впрочем, как и желания.

Какое-то время они оба сидели молча. Элина неохотно ковыряла вилкой пирог, съев лишь половину. Было ясно, что она над чем-то размышляет и не решается заговорить первой. Маку начинало это надоедать, поэтому он решил идти в наступление самостоятельно.

– Элина, не тяни. Чё ты маешься? Говори уже, что стряслось.

Такого вопроса тетка явно не ожидала, поэтому поначалу даже растерялась. Собравшись с мыслями, она положила вилку и отодвинув тарелку с недоеденным пирогом в сторону.

– Да я сказать хотела…

– Так говори уже. И быстрее… Мне и так херово. А еще ты тут яйца высиживаешь.

Элина начала издалека:

– Слушай, Макар – ты не обижайся, но…честно говоря, я уже не знаю, чем тебе еще помочь. Ты уже у трех моих знакомых работал, и всё без толку. Мне больше некуда тебя пристроить. Я себе этим вопросом уже всю голову сломала…

– Зачем? Я ж тебя об этом и не просил – удивленно нахмурил брови Мак.

– Да не в этом дело… Просто вчера я заходила на сайты с объявлениями по работе, хотела посмотреть, что сейчас есть… Но и там пусто. Понимаешь? Образование у тебя не полное, да и ты сам не за любую работу возьмешься. Не кривись, Макар – сам же знаешь, что это правда. Характер у тебя не как у котенка, будем честны.

– Ого, а я и не знал…

– Не перебивай. Я вот что предложить хочу… Ты только выслушай меня, договорились?

– Ну.

– Выслушай внимательно.

– Не беси меня. Говори.

– Короче… Единственный для тебя адекватный и беспроигрышный вариант – это…вернуться к нам в лагерь. Мы в последние пару лет более-менее постоянную команду вожатых собрали, но сейчас нам как раз экстренно нужен еще один человек. Позвать пока что некого, а у тебя как раз и опыт есть. Мог бы нас выручить…

– Так, погоди, стоять! – резко прервал тетку племянник. – Ты шутишь, что ли?

– Макар…

– В какой на хрен лагерь? Мне двадцать семь, Эль. Не собираюсь я этой херней для малолеток заниматься. Я там был…да черт знает, когда.

– И что теперь?

– Нечего мне там делать, хватит с меня. Я зарекся, что больше туда не вернусь, и ты об этом знаешь. Это всё из-за “Ювенты” этой сраной у меня по жопе пошло…

– Дослушай! Я же не уговариваю тебя устраиваться на весь год и жить там безвылазно! – продолжала гнуть свое Элина, не сводя глаз с племянника. – Ну… Ну ты посмотри на себя, Макар.

– И чё изменится?

– Я за тебя боюсь. Ты выглядишь ужасно. Живешь, как придется. Я больше, чем уверена, что и работу ты себе ищешь так же наобум, как и всё остальное делаешь. Тебе нужна передышка.

– Херня это всё. Я не устал.

– Я всё продумала – на его выпады Элина не обращала никакого внимания. – Приезжай в лагерь, подзаработай немного и как раз сможешь обдумать будущее. Не здесь, где куча баров, магазинов с бухлом и твоих дружков, которым только побухать в жизни и надо, а у нас – в лагере, за городом. Там чисто, светло, тепло, воздух свежий, природа какая… А параллельно ты сможешь искать работу, а я буду отпускать тебя на собеседования, если понадобится.

– Ага, конечно.

– И в конце концов – тебя три месяца будут кормить и поить бесплатно, а я всё это время буду космически спокойна. Не отказывайся…

– Спокойна?! – выпалил Мак. – Лагерь – это сплошной дурдом, Эль. Какая к черту передышка?! Там куча вечно орущих детей и их тупых родителей. Эти сценки и постановки каждый день, эти даунские соревнования, конкурсы, мероприятия идиотские… Встаешь и засыпаешь по звонку, как в тюряге, а жрешь то, что тебе кинут. Какое время на подумать? Ты о чём вообще?

– У всех на себя время хватает, а у тебя нет? Там сейчас не такой загруз, как раньше, Макар. Да и раньше всё было не так…

– Ты мне-то хоть не рассказывай, я получше тебя знаю. Нам там иногда в толчок-то сходить времени не было. А ты мне предлагаешь там еще и работу как-то искать. Круто. Когда я буду это делать? По ночам? Еще и не спать? Ну вперед, попробуй сама сначала. Потом расскажешь об успехах. Капец… Ты чё курила, когда это придумала? Сказочница… Или ты думаешь, что вожатые там хер пинают всю смену?

– Конечно не думаю. Но это лучше, чем сидеть здесь и…

– Не-е-е-т, говори за себя. Ты не пахала вожатым, тебе не понять. Легко быть начальницей и смотреть на нас смертных. У нас же тут всё так просто. Да-да, прям как Филя твой – два сапога пара, молодцы.

– Чё ты несешь…

– Что надо. И я тебе уже сказал – свое я оттрубил, ищи других дебилов. Даже не проси. Это уж точно ни хера не выход и мне никак не поможет. Лучше в дворники пойду. Да у меня и так всё нормально…

– Нормально?! Да уж я вижу, как у тебя всё нормально – настал черед злиться уже самой Элине. К этому моменту с соседних столиков на них стали недовольно поглядывать. – А что для тебя выход, Макар? Продолжать бухать? Или ходить по барам и смотреть футбол, надеясь, что тебя кто-нибудь еще и покормит? Это не жизнь, Макар – это идиотизм!

– Вот это ты щас какую-то ересь несешь. Я ж не бичуган… Я сам за себя заплатить могу.

Макар лукавил. Он мог заплатить далеко не за всё и далеко не всегда. А надежда на угощение и правда наполняла его всякий раз, когда он с приятелями куда-то выбирался.

– Ага, если бы… Ты прав – тебе двадцать семь, уже не маленький. Слегка вырос из вожатской работы, я согласна. Но по виду так не скажешь. Ты ничего не хочешь, никуда не стремишься. Тебе ничего не надо от слова “совсем”. А здесь ты вообще разлагаешься, как… А в лагере всё не так плохо, как ты тут расписал. График уже давно не такой загруженный…

– Ну да, это же прям меняет дело – картинно выдохнул племянник. – И ты реально думаешь, что лучше круглосуточно вытирать сопли и слезы у мелких спиногрызов, чем искать нормальную работу? Если ты их так любишь, то чё сама вожатой не станешь? А лучше иди заведи себе парочку своих собственных пионеров и запрись с ними в своем лагере!

– Короче, Макар – резко встала с места Элина. Вид у нее был злой, но сдержанный, как у заправской училки. – Я тебе предложила хороший вариант, но ты решай сам. Уже взрослый, в конце концов. Хочешь опять стать человеком – значит пожалеешь мои нервы, а главное – себя, соберешься в кучу и поедешь в лагерь.

– Ну-ну…

– Ты не нукай, а слушай. Если же тебе окончательно на всё плевать, можешь и дальше околачиваться в… Где ты там обычно бываешь? Не суть. Я настаивать не буду. У меня хотя бы совесть чиста, потому что я сделала всё для того, чтобы у тебя жизнь наладилась. Но ты этого вообще не хочешь, я смотрю…

– Тебе медаль за заслуги выдать?

– Говори, что хочешь. Всё – я жду до вечера. Нет, так нет. Завтра у нас уже наверняка будет новый вожатый. С тобой или без тебя.

– Ага, конечно. А чё не десять сразу?

– Ты меня услышал – бросила она и уже собралась уходить, но обернулась: – Тебя довезти? Или здесь сидеть будешь?

– Едь давай – гордо отмахнулся племянник. – Вожатики ждут.

– Как хочешь…

– Чисто бабская логика… Давай, удачи! Привет им там всем передавай! – прикрикнул Мак вслед уходящей Элине.

Его голова и не думала утихать, а только еще больше разболелась. Теперь, из-за глупой ссоры с теткой и собственного упрямства, ему еще и придется добираться до дома на маршрутке через добрую половину города в самый час пик.

“А ведь еще вчера всё было так хорошо” – думалось Маку, пока он пытался влезть в переполненный людьми автобус.

Ночью ему не спалось. В голове бурлили воспоминания – как хорошие, так и те, что причиняли боль. Он вспоминал аллею, усаженную деревьями, на пути к уютной площади. Помнил те большие деревянные ворота, щедро распахнувшие для него свои двери когда-то очень давно…

Сколько времени прошло? Пять лет? Может быть шесть? Нет – целая жизнь.

Тогда он был другим. Даже думал по-другому. Мечтал и еще верил в чудеса. Не то, что теперь. Может быть, потому что понял, что чудес не бывает? Бывает боль, обида, утрата. Бывает кратковременная и обманчивая радость, после которой обязательно случается что-то плохое. Беда, терпеливо выжидающая за углом. Но чудеса? Нет – чудес не бывает.

Еще он вспомнил ее. Давно уже не вспоминал. Сколько? Месяц? Или чуть больше? Вспомнил ее глаза и улыбку, ее красивые рыжие волосы. А главное – как у него замерло сердце, когда он впервые ее увидел. А вот голос – голоса ему уже и не вспомнить – не смог откопать. Вытравил, вычистил. Вырвал, что смог. Она ведь тоже оставила после себя лишь боль.

Вспомнился и смех. Свой собственный. Детей. Друзей. Радостные дни, радостные вечера. Было хорошо. Было счастье. Ведь это было счастье?

Но всё же это плохо закончилось. Ужасно. Необратимо. Катастрофически. И эта боль перекрывала всякую, что шла до нее. Те дни сломали его. Заставили измениться. Навсегда. Нужно было оградить себя от всего. От боли. От обиды. От утраты. Нужно было уехать. Скрыться. Исчезнуть. Нельзя было возвращаться. Ничего не вернуть. По-прежнему уже ничего не будет.

Или будет? Нет. Ее ведь больше нет…

Мак бессонно сел на диване и еще долго копался в раздумьях. Наедине всегда было лучше. Безопасно. Очень правильно думалось. Но не в этот раз… В этот раз он проигрывал. Не мог себя убедить. Не удержался. Или еще сможет удержаться?

Дрожащими от мандража руками Мак взял со стола телефон. Часы показывали 03:25. Уже поздно. И всё же он нашел в списке контактов Элину, которую забил туда только сегодня.

Всмотрелся в экран. Думал. Долго думал.

“Нельзя. Не вздумай!” – говорил он про себя. Но пальцы его предали и своевольно набрали СМС, которое его обязательно погубит.

Опять. Снова. Теперь уже окончательно и насовсем.

03:29

Ладно. Но если я об этом пожалею, то и все

вокруг охеренно пожалеют.

Когда надо ехать?

ПЕРВАЯ СМЕНА

«Социализация ребенка в детском лагере – это первый шаг на пути к успешной социализации взрослого человека в будущем, в большом мире. Навыки, полученные в стенах детского лагеря, в дальнейшем возможно применить и в зрелом возрасте, ведь умение адаптироваться и понимать окружающий нас социум ценится на каждом отрезке жизненного пути. Именно поэтому важность участия вожатого в первичной адаптации и социализации ребенка невозможно переоценить.

Для самих же вожатых процесс работы может стать подготовкой к собственному родительскому бремени. Уже на этом этапе каждый отдельный вожатый сможет для себя понять, какого ему находиться в роли родителя, какие качества он проявляет и применяет во время воспитательного процесса. Именно поэтому из хороших вожатых в последствии формируются и хорошие родители. Они прошли достойную школу, через которую не проходили 99,9% человечества».

А.П. Бессараб. Вожатская теория.

Общий сбор

В этот последний майский день в лагере кипела приятная суета. Основные работы и приготовления к приезду детей уже были завершены, и теперь оставалось встретить и снабдить всем необходимым самих вожатых – людей, без которых это место для пионеров потеряло бы всякий смысл.

Каждому из прибывавших в “Ювенту” вожатых выдавался список детей, которые входили в возглавляемый ими отряд, план мероприятий на смену и дневное расписание, по которому вожатые и их пионеры должны были жить ближайшие двадцать один день. Помимо этого, на руки они получали ключи от вожатских и детских комнат в корпусах, а также, и это было чуть ли не главное – канцелярские принадлежности, которые ценились на смене дороже всего золота мира.

С остальными работниками лагеря уже давным-давно всё было обсуждено – каждый из них, от буфетчицы до прачки, отлично знали свое дело, так как работали в лагере уже не первый год. Теперь же было необходимо поставить задачи уже для вожатых, что, как и всегда, собирались сделать на вечерней планерке. Многие из них уже имели за плечами большой опыт работы с детьми всех возрастов, однако в этот раз среди них имелись и новички, в которых еще только предстояло вдохнуть уверенность и воодушевить на приятную, но далеко не легкую работу.

Старшая воспитательница Ольга Викторовна находилась рядом с центральной площадью лагеря, в здании небольшого одноэтажного четвертого корпуса, среди своих прозванного просто “вожатской”. Именно здесь проходили вечерние планерки и в принципе была сосредоточена вся официальная вожатская тусовка. Ольгин кабинет находился здесь же, по правую сторону от главного входа в зал, в дальнем конце веранды. Внутри своей маленькой вотчины она проводила беседы с детьми, которые нарушали правила лагеря, или просто вели себя слишком вызывающе, складировала по коробкам канцелярию и расписывала на рабочей доске всё то, о чём ни в коем случае нельзя было забыть.

Работа у Ольги не ограничивалась нудным сидением в четырех стенах, ибо чаще всего она занималась не только воспитательными разговорами с детьми. В ее скромные обязанности также входило урегулирование множества мелких и не очень проблем, возникавших в ходе работы их дружного коллектива, проведение дневных и вечерних мероприятий, беседы с родителями и всякое тому подобное. Увы, но бумажной волокиты у девушки тоже хватало, но об этой стороне своей яркой и интересной работы Оля чаще всего предпочитала не думать и даже не вспоминать, а просто молча делать, надеясь закончить с этим как можно скорее.

Пока что детей в лагере еще не было, а потому Ольга могла полностью сосредоточилась на своих, как она сама любила в шутку говорить – “подчиненных”, которых она таковыми никогда не считала. Почти что год ожидания встречи с полюбившимися ей вожатыми заставил старшую воспитательницу делиться с ними всем, что произошло с ней за всё время их долгой разлуки, а также с ностальгией вспоминать прошлогодние смены, которые уже стали для лагеря и его обитателей пройденной историей.

Ныне же, последним майским вечером, Ольга разговаривала с Кариной – той самой девушкой, которая стала для воспитательницы одной из лучших пионерок на ее памяти, а теперь, после ускоренного обучения и уверенной сдачи теста, официально ставшей вожатой. Карина приехала в лагерь с самым ранним автобусом и успела включиться в работу задолго до приезда своего напарника. Она заранее осмотрела жилой корпус, в одиночку перетащила кучи постельного белья из прачечной и заправила все кровати в детских комнатах, что было занятием нудным, долгим и выматывающим. Глаза у нее, несмотря на небольшую усталость и нудную проделанную работу, горели огнем нетерпения и ожидания новых впечатлений, что не могло не радовать.

– Ну ты и даешь, Карин. Дождалась бы напарника, да вместе бы постельное перетаскали. Он ж тяжелючее. Эх ты… Устала?

– Нет, всё хорошо – улыбнулась новоиспеченная вожатая. – Зато теперь вечер свободен.

– Если не считать планерки, то в принципе да, свободен – согласилась воспитательница. – Как думаешь – справишься с семилетками? Восьмой отряд у нас самые маленькие, с ними бывает трудно. Иногда даже слишком…

– Справлюсь – уверенно ответила Карина. – Я знаю, что за ними глаз да глаз нужен, но я к этому уже привыкла. Я дома с сестрами своими всё время нянчусь, так что вот… А кто у меня в напарниках, кстати?

– Валерка Молотов. Твой одногодка. Пионером не был никогда, но парнишка смышленый. Он тест сдал на сто баллов, представляешь! Это, конечно, не значит, что он тут сразу станет лучшим из лучших, но на моей памяти такое впервые. Ни чё – скоро сами познакомитесь. Уже почти все заехали, ждем только нескольких человек.

Не успела воспитательница договорить, как у вожатской послышался скрежет чемоданных колесиков, после чего на веранду поднялась в меру упитанная девушка со стрижкой каре.

– Здрасьте – запыхавшись, поздоровалась новоприбывшая. – Блин…фух…я никогда не привыкну чесать через эту здоровенную площадь. Ой…

– Зорька! – обрадовалась Ольга и кинулась обнимать девушку.

– Ай, Ольга Викторовна, задушите же, ей-богу – прокряхтела Зоря, задыхаясь в объятиях воспитательницы.

– Чё за официоз, Зарина? – удивленно и даже с налетом обиды спросила Оля. – Не тот у меня еще возраст, так что отставить эти ваши выкалки! Кстати, знакомься – это Карина, наша новенькая, была у нас пионеркой… Хотя, ты и так ее должна помнить. Она в прошлом году в первом отряде была. Карина – это Зарина, или Зоря, наша “старенькая”, ее ты тоже знаешь. Вы будете соседями по этажу и комнате. Принимайте поздравления!

– Да уж как такую забыть, помню-помню. Танцуешь здоровски. Нормально ты так похорошела, подросла… Аж завидно. Приятно познакомиться.

– Взаимно – мило улыбнулась новоиспеченная вожатая.

– Короче, мне повезло – обожаю спать с красивыми людьми в одном помещении. Про одну кровать пока не зарекаюсь – сказала Зоря, чем изрядно удивила юную вожатую.

– Не слушай ее. Зоря у нас девчонка хорошая. Иногда, правда, как скажет чего-нибудь – хоть стой, хоть эволюционируй. Но с ней можешь советоваться по любому поводу. Опыта у нее о-го-го!

– Обращайся – подтвердила Зоря. – У меня это уже восьмая смена полетит, так что подучим тебя, если надо.

– Вот именно. Так, Зорь, расклад такой – у тебя будет Южный корпус, седьмой отряд, комнаты по правую сторону вместе с холлом. Ваша с Кариной вожатская будет восьмой, а у ваших напарников седьмая – сказала Ольга Викторовна и вручила девушке список с фамилиями и именами детей.

– Е-е-е, в самый раз – обрадовалась Зоря. – С девятилетками обычно легко. Ну, мне то уж точно. Походу классная смена намечается, если погода не подведет. В прошлом году в июне мы тут чуть не утопли все.

– Не напоминай – махнула рукой Ольга.

Прошлогодняя первая смена запомнилась лагерю своими проливными дождями, из-за чего большую часть времени дети провели в корпусах. Мягко говоря – воспоминание не из лучших, учитывая то, что детвору приходилось развлекать и занимать всеми силами не выходя из зданий.

– Ладно… А с кем я хоть стою? – спросила Зоря, но воспитательница ответить не успела.

– Всем привет, кого не видела.

На веранду поднялась Элина вместе со своей спутницей. Обе женщины были друг с другом примерно одного возраста, и обе выглядели так, будто только что сошли с небес на землю.

– Элина Вадимовна… Ай-яй-яй… Вы, короче, как всегда – бомбически смотритесь – сказала Зоря и обняла начальницу лагеря. – Перестаньте пить кровь девственниц.

– Постараюсь отвыкнуть. Да и девственниц-то в городе уже не сыщешь – усмехнулась Элина. – Рада тебя видеть, моя хорошая. Как дела?

– Пока не родила. Но родственники активно просят.

– А есть от кого? Ты еще с тем мальчиком встречаешься? Ян, вроде?

– Да-а-а – гордо заявила вожатая. – Мы вместе. Я его никуда не отпущу. Да он и сам не уйдет. Цепь-то тяжелая, надежно держит.

– Хорошо. Тогда понятно, почему детей просят – усмехнулась Эля и обратила внимание на свою спутницу. – Хочу вас познакомить – это Екатерина Олеговна Рица, будет у нас работать медсестрой. Если где что болит у вас, или у детей, не дай бог, то бегом к ней.

– Рада познакомиться. Можно просто Катя – ответила медсестра красивым, слегка низковатым голосом.

– Здрасьте. А я не поняла – чё с Яшенькой случилось? Вы его на пенсию отправили? – тревожно спросила Зоря.

– Да всё с ним нормально. Якову Максимычу просто подмога нужна была. И уже давно. А у Кати как раз и образование, и опыт работы есть. Двух медиков нам уж точно должно хватить.

– Берегите его – он у нас мужчинка хороший – сказала Зоря длинноногой медсестре, в которой медсестра угадывалась меньше всего.

– Будет сделано – ответила Катя. – Ладно, Эль, я пойду еще погуляю, осмотрюсь пока. Вечером увидимся.

– Давай – попрощалась начальница. – Ужин в семь. Звони, если что.

– Элина Вадимовна, признайтесь – подруга ваша тоже этими темными обрядами промышляет? Чё вы меня в комплексы-то вгоняете всё время? – спросила Зоря.

Элина закатила глаза и снова приобняла настырную вожатую.

– Зорька, ты вообще не меняешься. И я этому очень рада.

– Это точно – включилась в разговор Ольга. – Ладно, девочки – идите в корпус, располагайтесь, на ужин не опаздывайте. Ключи от вашей комнаты уже у Карины.

Когда девушки ушли, Элина и Ольга, наконец, смогли поговорить наедине.

– Как тебе Карина? – поинтересовалась воспитательница. Начальница лагеря познакомилась с будущей вожатой еще утром.