Среди нас

Алия Наконечная

Среди нас

Пролог

Человек в черном спортивном костюме подошел к зданию самого крупного в Сан-Франциско научного института биотехнологий. Мужчина не стал заходить через главный вход, воспользовавшись пожарным. Нужный ключ был при нем, поэтому открыть дверь не составило труда. Войдя внутрь, он спустился в подвал. Надев кепку с налобным фонариком, он огляделся по сторонам, нашел высокий ящик и поставил на него ноутбук. Посетитель знал, что ночью никто из персонала не сможет отвлечь его от задания.

Пару лет назад мужчина работал инженером в компании «Фокс систерс», которая занимается установкой систем слежения, и поэтому без труда подключился к камерам видеонаблюдения, установленным на первом этаже института. На экране показался длинный коридор со множеством закрытых кабинетов. На мгновение изображение остановилось, а затем появилось снова. Только на этот раз монитор демонстрировал не картину в реальном времени, а запись, сделанную накануне. Взломщик беспрепятственно вышел из подвала и направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Его целью была медицинская лаборатория, где мужчине предстояло заменить пробирки с образцами крови.

Бывший инженер действовал быстро и уверенно. Не прошло и пяти минут, как он покинул институт так же беспрепятственно, как туда попал.

На следующее утро молодая лаборантка Голди Уайт открыла дверь лаборатории и от неожиданности едва не выронила сумочку. Пробирки с кровью, которую она вчера с таким волнением собирала, перевернулись и разбились, их содержимое растеклось по полу и засохло. Коричнево-красные пятна были повсюду – на столе, на креслах, на полу. Ее начальник, хоть и считался человеком добродушным и мягким, но к работе относился ответственно и халатности не терпел. Голди надела перчатки и приступила к уборке. Настроение девушки упало: сегодня ее точно уволят. Пытаясь поскорее убрать с пола осколки пробирок, она не заметила, что их стало на две меньше, чем накануне.

Начало

За три недели до этого, 14 марта 2020 года.

Неожиданный звонок в пять часов утра вырвал Элис Баркли из крепких объятий теплого сна. Такой возможен только в загородном доме, в двадцати милях от звенящего мегаполиса, который никогда не спит сам и не дает уснуть своим жителям. Подобно акуле, ищущей добычу, город-миллионник каждый вечер ждет зазевавшегося прохожего, намереваясь сбить его с пути и оставить до утра тлеть в темных подземельях ночных клубов, пропитанных флиртом и крепким алкоголем. Про шумные посиделки и тусовки с подругами Элис забыла ровно десять лет назад, когда сказала «да!» самому обаятельному председателю читательского клуба «Book harbor».

– Пять утра, дорогая! Кто там? – Дэвид Баркли терпеть не мог, когда его сон прерывали, да еще так бесцеремонно. – И смени уже этот жуткий звонок.

– Прости, милый, обязательно сменю! – Элис нащупала на прикроватном столике телефон. – Алло. Мистер Харди?… Нет-нет, ничего страшного, я все равно собиралась вставать… Да, могу. Когда?… Сейчас? Дайте мне десять минут на сборы и пол часа на дорогу, и я буду в институте. До встречи, мистер Харди!

– Что там у вас? – проворчал Дэвид.

– Спи, мой милый. Тони сказал, чтобы я приехала как можно скорее. Что-то случилось в лаборатории, я не разобрала. Возможно, пришли результаты исследований. – Элис потрясла головой, прогоняя сладкие остатки своего оборвавшегося сна. – В холодильнике яблочный пирог, погрей и поешь. Кленовый сироп в шкафу.

– Сегодня выходной, Элис! Мы планировали провести этот день вместе. Что с нами не так? – Дэвид c досадой посмотрел на жену.

Та уклонилась от ответа и, поцеловав мужа, встала с кровати. Он продолжил:

– Я беспокоюсь о тебе. Ты и так работаешь сверх нормы. Это грозит переутомлением. Ты можешь заболеть.

– Ты же знаешь, милый, – бодро ответила она, – я никогда не болею. За сорок лет ни разу. Ни единого случая.

Элис развела руками и направилась в ванную, а ее муж включил ночник и взял с полки книгу.

До встречи с Дэвидом главным смыслом в жизни Элис была работа, но появился он – красавчик программист-робототехник, председатель городского читательского клуба, кузен школьной подруги, мечтающий создать крепкую семью. Дэвид принадлежал к категории уставших от своего обаяния холостяков. Они с Элис встретились в том возрасте, когда игры во влюбленность не играли особой роли. Они оба были готовы к браку. И пусть Дэвиду не без труда удалось отбить будущую жену у главного конкурента – работы в научном институте – она согласилась выйти за него и в этом году супруги весело отпраздновали десятую годовщину свадьбы.

Элис посмотрела в окно. Дождь лил всю ночь. Стало понятно, почему так сладко спалось, и даже лай соседской собаки не нарушил капризный сон ее мужа. Она любила дожди, зная что за ними всегда приходят перемены. Женщина подняла со стола телефон и отправила Дэвиду воздушный поцелуй.

– Поспи еще немного, милый. А мне нужно идти.

– Ты же знаешь, я больше не усну, – проворчал он, – не задерживайся там.

Пока Элис шла от крыльца дома до автомобиля и искала в траве случайно выпавший ключ, дождь успел намочить и превратить в кудри ее волосы. Настроение заметно улучшилось, ведь с локонами, уложенными самой стихией, она нравилась себе больше.

– Теперь я кудряшка, – подмигнула она своему отражению и неожиданно покраснела, вспомнив того, кто когда-то давно называл ее этим словом.

Элис завела машину и, поправив зеркало заднего вида, выехала на центральную улицу.

– Ну что, малыш, едем, – обратилась она к своему новенькому мини-купер, – узнаем, что приготовил нам старый добрый Тони сегодня.

Войдя в здание института, она удивилась оживлению, не свойственному субботе в столь ранний час.

– Привет! Тебя тоже разбудили? – Рональд Питерсон, симпатичный рыжеволосый мужчина с четким британским акцентом, был похож, скорее, на студента старших курсов, нежели на начальника службы информационной безопасности крупнейшего в штате НИИ.

– Привет, Рони. Ты не в курсе, что стряслось?

– Пока нет. Кофе будешь?

– Да, возьми мне зеленый, пожалуйста!

– Хорошо, мисс здоровый образ жизни. Я схожу вниз, а ты поднимись и займи мне местечко рядом с собой.

– Слушаюсь, красавчик, догоняй. Мне на миндальном, – крикнула она вдогонку другу.

– Как всегда! – отозвался он.

Отношения Рона и Элис походили на дружбу двух учеников младшей школы – без флирта, зависти и злости. Женщина уже работала в институте десять лет, когда директор, мистер Энтони Харди, назначил ее негласным опекуном молодого специалиста, только что прибывшего из Лондона. Элис представила Рона коллективу, показала его кабинет, провела экскурсию по институту, занимавшему обширные площади в самой престижной части города. Потом они вместе пошли обедать в кафе, где общались на темы, далекие от рабочих – детство, учеба, семья, планы на лето. Элис умела слушать, а Рон – смешить, им было друг с другом весело и легко. Плавно и вполне естественно совместные обеды переросли в привычку и стали неотъемлемой частью рабочих будней. А если одному из них вдруг выпадало сверхсрочное задание, из-за чего он не мог покинуть пределы офиса, тот, что был посвободнее, приносил горячую еду своему более занятому коллеге. Они сильно сблизились. Элис поддерживала Рона, когда его брак впервые дал трещину, подбадривала, когда жена ушла к лучшему другу, и веселилась с ним в баре до утра, когда та, вся в слезах и полная раскаяния, вернулась через месяц обратно.

Рону оказали честь быть вхожим в семейство Баркли. Причем доверие Дэвида, мужа Элис, он безоговорочно завоевал после совместного просмотра исторического матча «Америка-Австралия», когда со счетом 94:98 баскетбольная сборная США проиграла сопернику впервые за тринадцать лет блестящей карьеры. Печали не было предела. В тот вечер Рон остался ночевать в доме Дэвида и Элис, а весь следующий день мужчины не покидали его стен и бурно обсуждали главный промах лучшего снайпера команды. Тогда были выпиты все запасы виски, привезенные отцом Дэвида из зарубежных командировок. Не один год они хранились в темном подвале для особого случая, которым должна была стать беременность Элис. Ее с нетерпением ждали и сами супруги, и их многочисленные родственники. Но, к сожалению, попытки забеременеть приводили только к разочарованию. Поэтому исторический крах любимой спортивной команды Дэвид Баркли посчитал достаточно хорошим поводом для открытия бутылки двадцати двухлетнего Midleton Barry Crockett Legacy, которая была выпита в компании новоиспеченного друга.

После этой грандиозной попойки Рон стал приезжать к чете Баркли все чаще, а совсем скоро мужчины устраивали посиделки и без участия Элис. Она обвиняла мужа в том, что он увел у нее друга, на что тот шутливо отвечал: «Хорошо, что не наоборот».

Элис чувствовала себя счастливой и дома, и в институте. На работе ей нравилась царящая атмосфера дружелюбия и взаимоподдержки. Каждый сотрудник находился на своем месте, а между подразделениями не было соперничества и травли. Руководство самым тщательным образом относилось к подбору кадров, поэтому более двадцати лет состав НИИ оставался неизменным. Такая стабильность прекрасно сказывалась и на персонале, и на главном заказчике – Великих штатах Америки, как любя называли свою страну жители этого цветущего континента.

Элис вошла в здание института, подняла лежащий на стойке администратора свежий выпуск корпоративного журнала и впорхнула в лифт. «Срочная отставка министра здравоохранения: замешан ли Уилсон Паркер в растрате федерального бюджета».

– Что за бред! – возмутилась она вслух. – И кто же автор? – Элис пробежала глазами по тексту. – Тина Джой. Ну конечно! Стоило догадаться. Есть ли в твоих статьях хоть капля достоверного анализа? Что уж говорить о милосердии и сострадании? То у тебя премьер-министр – иллюминат в пятом поколении, то сенатор – поедатель собак. Благодари своего папочку, который надежно прикрыл твой зад, иначе сидела бы где-нибудь в Алабаме и писала некрологи местным жителям!

Элис нажала кнопку верхнего этажа.

– Подождите, пожалуйста! – в закрывающуюся кабину лифта запрыгнул мужчина. – Доброе утро!

– Здравствуйте, – не глядя на него ответила Элис. Журнал захватил все ее внимание. Женщина была лично знакома с министром и считала его честным человеком, поэтому такая несправедливость расстроила ее.

Вошедший пассажир хотел обратиться к Элис, но не успел – лифт уже добрался до пункта назначения. Выбегая из кабины, женщина почувствовала что-то знакомое, быстро ускользающее. Она хотела обернуться, но торопилась и бросила лишь вежливое «Всего доброго!», практически убегая в конференц-зал, чтобы поскорее узнать причину утренней суеты. За круглым столом помимо директора сидели шесть его заместителей – приближенных лиц, которым он безоговорочно доверял.

В январе директору Института биологических технологий, мистеру Энтони Харди, исполнилось семьдесят лет. Он был эталоном чести, достоинства и благородства. Элис любила его еще со времен института, когда он заведовал кафедрой, на которой она училась. Лекции профессора Харди были самими посещаемыми на курсе, а поток студентов, желающих попасть в его команду, с каждым годом увеличивался. Кто-то считал его мягким и податливым, кто-то – чересчур принципиальным. Но его уважали и когда он руководил кафедрой биологии в Университете Беркли, и когда он стал директором первого независимого НИИ биотехнологий, дважды удостоенного дипломом Президента за вклад в развитие нации и укрепление экономики страны.

– Всем доброе утро! – Элис обвела взглядом собравшихся.

– Элис! – Директор ободряюще улыбнулся. – Рад тебя видеть. Прости, что вызвал так рано. У нас дело государственной важности.

– Все в порядке, мистер Харди? – Она вопросительно посмотрела на него, но босс лишь дернул уголками губ, давая понять, что объяснит все немного позже, и жестом пригласил занять свободное место.

– Как здесь жарко, – женщина умоляюще посмотрела на собравшихся. – Давайте включим кондиционеры?

– Тебе всегда жарко, моя дорогая. Они уже включены. Я думаю, нам придется открыть филиал на Аляске и назначить тебя там управляющим.

– Бегу собирать чемоданы! – Элис улыбнулась боссу.

– Всем привет! Воу! Как нас сегодня много! Мистер Харди, коллеги, всем доброго утра! – Рон вбежал в кабинет с двумя дымящимися стаканчиками кофе. – Если бы я знал, что нас будет так много, принес бы кофемашину.

Собравшиеся рассмеялись.

– Ничего. Нам вполне подойдет твой. Латте, кажется? – Джейсон Грин, молодой руководитель департамента молекулярной биологии, выхватил у Рона один из стаканчиков и сделал большой шумный глоток.

– Ты же знаешь о правиле первого глотка, мистер Питерсон? – вытирая с губ кофейную пену спросил Джейсон. – Или на Туманном Альбионе о нем не слышали?

– Что за бред, мистер Грин? – удивился Рон.

– Правило первого глотка гласит: кто первым отпил из стаканчика, тот является полноправным и единоличным его хозяином, – биолог поднял вверх указательный палец. – Этому правилу сто лет, и оно подлежит неукоснительному соблюдению на территории всех штатов нашего государства!

– Хорошо, мистер Грин. Принимается. – Питерсон развел руками. – Только учтите: начиная с этого глотка, в списке на замену ключей безопасности и устранения компьютерных неисправностей вы, и в придачу весь ваш департамент, будете последними. У нас на Альбионе тоже есть правило: хозяин отвечает за стаю, стая отвечает за хозяина. Так что отныне все ваши микробиологические сотрудники смогут попасть ко мне на прием только через личного секретаря, и исключительно по записи.

Элис решила вмешаться в эту шутливую перепалку:

– Температура начинает повышаться, а мы еще даже не узнали причину, по которой нас всех здесь собрали. Так что, милые мои, давайте успокоимся, вернем мистеру Питерсону его кофе, отменим на время правило первого глотка, а в ответ заручимся его словом не вводить в отношении мистера Грина и его департамента столь чудовищных санкций. – Она обратилась к директору. – Мистер Харди, прошу вас, начинайте уже, пока эти пятилетние мальчики в телах сорокалетних людей не начали кидаться друг в друга печеньями.

Неожиданно беззаботное веселье прервал чей-то четкий шаг. В комнату вошел стройный мужчина в деловом костюме. Элис сидела напротив окна, в глаза ярко светило рассветное солнце, поэтому не смогла разглядеть лица.

– Майкл, дорогой, здравствуй! Проходи, пожалуйста. – Энтони Харди, улыбаясь, поднялся навстречу посетителю и протянул ему руку. – Уважаемые коллеги, пришло время начинать. Но прежде, чем познакомить вас с моим другом, разрешите вам кое-что объяснить.

Новое задание

Директор вышел из-за стола и обратился к коллегам:

– Как вы знаете, я стараюсь не держать секретов от своих подчиненных, и уж тем более от вас. Однако признаюсь, что месяц назад мне поступила любопытная информация. Президент предложил нам возглавить один проект. Предоставленные им сведения совершенно не вписывались в стандарты моего научного мышления и шли вразрез всему, что я знал и долгие годы рассказывал своим студентам в институте. Поэтому я не мог открыться вам сразу. – Директор обвел взглядом собравшихся. – Я перепроверял факты, собирал доказательства и анализировал полученные данные. Мне пришлось обратиться за помощью к моим французским и русским коллегам. Правда, безрезультатно. – Он вздохнул и развел руками. – Я зашел в тупик, друзья мои. Именно поэтому я собрал вас сегодня. Мне нужна ваша помощь. Пришло время учителю уступить место ученикам.

По кабинету прошел легкий шепот, сотрудники переглядывались между собой. Было что-то непривычное и даже пугающее в словах директора. Тот, кто всегда олицетворял уверенность и беспринципность, сейчас подвергал сомнению свои знания и открыто говорил о том, что сдается. На мистера Харди это было не похоже. Элис посмотрела на него, потом на незнакомца, но лица его по-прежнему не видела.

– Перед тем, как мы начнем, я должен кое о чем вас попросить, – продолжал директор. – У вас на столе лежат заявления о неразглашении информации. Это вынужденная мера. Прошу вас ознакомиться с содержанием и, в случае согласия, поставить подписи. Обратите особое внимание на пункт пять точка один, а также на то, что работать нам теперь придется сверхурочно. Советник президента, мистер Стивен Дуглас, дал на выполнение задания всего один месяц. Он лично будет следить за ходом работы.

– Но, мистер Харди, как мы можем подписать документ, ничего не зная? – выступил Джейсон Грин.

– Поверь, мой друг, когда узнаешь, у тебя возникнет нестерпимое желание поделиться с кем-то новой информацией. А этого допустить я не могу. Поэтому прошу отнестись к моей просьбе серьезно и прямо сейчас принять решение: остаться здесь и работать над новым проектом, или покинуть кабинет и вернуться к своим привычным обязанностям. Если кто-то уйдет, я заявляю со всей ответственностью, что мое отношение к нему не изменится и он будет работать так, словно этого утра не было.

Элис подняла со стола лист с заявлением и принялась изучать. Остальные последовали ее примеру. С лиц исчезла тень утреннего беззаботного веселья, однако никто из присутствующих не покинул своего места. Собравшиеся прочитали документ и поставили подписи.

– Благодарю за доверие, коллеги, – с волнением в голосе ответил директор. – Я был уверен, что не ошибаюсь, когда звонил сегодня утром каждому из вас. Вы должны знать, что эта история затрагивает вопросы безопасности не только нашей страны. Именно поэтому к делу подключилось ЦРУ.

По спине Элис пробежали мурашки. Ей казалось, что центральная разведка – это что-то глобальное и политическое: международные преступники, кибервойны, спец операции и шпионаж. При чем здесь их безобидный институт? Атмосфера спокойствия окончательно развеялась и оставила место размытому волнению. В конференц-зале стало тихо. Задержав дыхание, можно было услышать биение сердца соседа. Элис и Рон переглянулись. День обещал быть долгим.

Мистер Харди продолжил:

– Впрочем, давайте по порядку, мои дорогие. – Он заметно оживился. – Разрешите представить вам моего хорошего друга. Мы давно знакомы, это первый студент, защитивший докторскую диссертацию по нанобиологии на моей кафедре, отличник факультета, потрясающий эксперт в сфере биологической разведки, руководитель директората биологической безопасности ЦРУ, Майкл Вуд.

Женщина вздрогнула.

– С кем-то, мистер Вуд, вы уже встречались, – Харди, улыбнувшись, посмотрел на Элис, – с кем-то вам предстоит познакомиться поближе в результате нашего дальнейшего сотрудничества.

Директор обратился к Рону Питерсону:

– Рон, я попрошу тебя организовать мистеру Вуду временное рабочее место и представить остальному коллективу как сотрудника министерства сельского хозяйства. Официальной версией его присутствия в институте будет коллаборация в рамках проекта по разработке новых пищевых добавок для домашних растений.

Рон поднял вверх большой палец и кивнул:

– Будет сделано, босс.

– Благодарю тебя, Рон, – ответил с улыбкой директор и обратился к гостю. – Итак, Майкл, дорогой, прошу.

На импровизированную сцену вышел высокий стройный мужчина в идеально сидящем костюме английского стиля. На вид ему было чуть за сорок. Изящно сложенный, с прямой спиной и открытым взглядом он, казалось, вызывал уважение мужчин и пользовался популярностью у женщин. В его карих глазах читалась уверенность, высокий ровный лоб указывал на благородство и непоколебимость принципов. С первых слов он завладел вниманием аудитории – держался открыто и сдержанно, шутил на посторонние темы и тут же с полной серьезностью переходил к важным вопросам. Он не играл со слушателями, а был прямодушен и честен. Являясь не только первоклассным специалистом в области биотехнологии и международной биологической разведки, он так же являлся великолепным психологом и искусным оратором.

Элис подняла глаза на докладчика и непроизвольно улыбнулась, покрываясь краской. Рон, заметив это, вопросительно посмотрел на подругу, но она лишь покачала головой, давая понять, что объяснит все позже. Питерсон кивнул и принялся слушать вступительную речь новоиспеченного коллеги, приковавшего к себе все взгляды.

Элис попыталась вникнуть в слова мужчины. Но то ли остывший кофе не давал должного эффекта, то ли сказывался утренний недосып, она никак не могла уловить смысл его слов. А может быть, проблема заключалась не в кофе и не в раннем подъеме, а в голосе Майкла, который застал ее врасплох и так не кстати отбросил на двадцать лет назад.

Элис едва заметно потрясла головой, вытесняя неуместные в сложившихся обстоятельствах мысли, и сделала попытку вслушаться в доклад.

– … я и сам после этого эпизода многое переосмыслил и понял, что сильно ошибался…

Женщина не уловила основное, о чем он говорил – ничего, потом у Рона переспросит, – но услышала нечто невероятное: Майкл Вуд признавался в своей ошибке! Что случилось с беспринципным и непоколебимым человеком, который всегда считал себя правым и никогда не извинялся? Что изменило его характер: семейная жизнь, возраст или годы служения правительству? А может, и правда, инцидент, из-за которого Харди собрал всех субботним утром, настолько серьезен? Элис умела мастерски придумывать себе головоломки. И даже сейчас, помимо общих задач, она создавала дополнительные. Майкл тем временем продолжал:

– Согласитесь, на первый взгляд ничего необычного: авария на оживленном участке трассы, двое пострадавших, виновный с места происшествия скрылся. Подобные случаи происходят ежедневно. Но мистер Смит работал помощником сенатора и был связан с русскими олигархами, поэтому его дело оказалось в ЦРУ. Скорее всего, эта история закончилась бы передачей материалов полиции и закрытием дела. Но то ли перфекционизм моих ребят сыграл роль, то ли провидение вело нас к открытию, но мы пошли дальше и начали изучать анализы мистера Смита досконально. Один из наших сотрудников, безупречный до мозга костей, первым обратил внимание на уровень меди в организме пострадавшего. Он был выше допустимых значений в десять раз. При этом ферритин, гемоглобин, все остальные микроэлементы, показатели гормонов в его крови были нормальными. Я бы даже сказал, идеальными. Будь у него серьезное заболевание, мы бы это определили. Однако кроме невозможного для человеческого организма уровня меди он был абсолютно здоров. Стало очевидно, что мы упускаем что-то важное. Перфекционизм позволил нам выиграть время, но главную роль в истории сыграл случай.

В тот вечер, когда тело мистера Смита поступило в управление, младший лаборант так торопился успеть на свидание, что забыл утилизировать образцы его крови. Придя утром на работу, он обнаружил, что кровь в пробирках окрасилась в синий цвет. В этом месте, коллеги, я попрошу набраться терпения и вспомнить лекции профессора Макгонагал.

Большинство из сидящих в аудитории ученых театрально закатили глаза и начали улыбаться. Майкл продолжил:

– Ответьте мне честно, кто-то еще, кроме миссис Баркли, сдал «Основы биохимического анализа крови» с первого раза?

По кабинету прокатилась волна смеха:

– Легче макаку научить говорить, чем сдать биохимию с первого раза, – рассмеялся Джейсон Грин.

– Полностью с вами согласен, – улыбнулся ему Майкл. – Так вот, я тоже не сразу сдал этот экзамен, однако уяснил на всю жизнь, что кровь человека окрашивается в синий цвет, только если у него кислородное голодание или если он проходит курс лечения химическими препаратами. А я повторюсь: и уровень гемоглобина, и запасы ферритина в исследуемой крови были в норме. Ее насыщенность кислородом составляла девяносто восемь процентов. Ничто не указывало на какой-либо недуг. Более того, ни обезболивающих, ни антибиотиков в пробе мы не обнаружили. Уровень метгемоглобина составлял девять десятых процента. Генных изменений, подобных мутациям Фугайтов, у мистера Смита мы так же не выявили. Слова его жены и сведения из страховой компании это подтверждали. У семейного врача четы Смит мы узнали, что никаких лекарственных препаратов и биологических добавок он ему не прописывал, счетов из аптек мы также не нашли. И вообще доктор утверждал, что мистер Смит – уникальный случай: на протяжении десяти лет он обращался к нему лишь раз в год, чтобы продлить медицинскую страховку, как того требовала его служба, и никогда не переносил ни вирусных, ни бактериальных заболеваний. Хронических болезней у него так же не было.

Майкл выдержал паузу и продолжил:

– А сейчас, коллеги, я попрошу особого внимания. Я отлично понимаю: все, что я скажу вам дальше, не будет похоже на речь ученого материалиста и прагматика. То, что мы выяснили с моими ребятами, повергло в шок всю команду. В этом месте я мог бы сохранить интригу и отправиться пить кофе с очаровательной миссис Баркли, однако, понимая ваше нетерпение, я все же продолжу.