Бургундская монахиня

– Хорошо, кузина, спрошу прямо: Вам известно о том, что мой дядя, граф де Сольё, решил женить меня?

Жанна вновь потупилась:

– Да, кузен.

– Так вот, я не хочу жениться!

Видя изумление девушки, молодой человек поспешно добавил:

– Поверьте, это не из-за Вас, кузина! Просто я думаю, что мне вступать в брак ещё рано!

– Почему же, в таком случае, Вы не скажете об этом графу?

– Всё не так просто, кузина. Выслушайте меня.

Некоторое время Жиль словно собирался с мыслями, после чего начал свой рассказ:

– Мой отец скончался, когда мне было семь лет, а матушка ушла в монастырь. Моим опекуном стал сеньор Амори де Сольё, женатый на моей родной тётке, так как других родственников у меня не осталось. Так вот, тётушка Изабель всегда любила меня, как своего родного сына. К тому же, я – последний из рода Лорьянов, и она желала мне блестящего будущего. С этой целью тётушка пристроила меня пажом к королеве Марии Тюдор. Но после кончины короля Людовика мой дядя стал графом де Сольё и подал в отставку. Вместе со мной и тётушкой он уехал к себе в поместье, где я прожил три года. А потом пришло письмо от баронессы де Оре, Вашей сестры, что наша нынешняя королева предлагает мне место в свите мадам Рене.

Молодой человек снова немного помолчал:

– Случилось так, что принцесса влюбилась в меня. Хотя я, клянусь святым Луи, всегда вёл себя так, как подобает слуге вести себя со своей госпожой. К тому же, мадам Рене было всего десять лет. Но когда король Франциск задумал обручить свою свояченицу с коннетаблем Бурбоном, она заявила, что видит в качестве своего мужа только меня. Неудивительно, что король очень рассердился и вызвал к себе барона де Оре. К счастью, кузен сумел убедить нашего господина в моей невиновности. Однако Франциск приказал мне покинуть двор, что очень огорчило мою тётушку. В этом же году мадам Рене исполнится четырнадцать и её должны выдать замуж. Поэтому дядя решил меня тоже женить, так как, по мнению тётушки, это позволит мне вернуться ко двору.

Во время рассказа племянника графини де Сольё у Жанны мелькнула мысль, что она уже слышала что-то подобное. Только происходило всё не при французском, а при английском дворе. История Жиля де Лорьяна очень напоминала историю Роберта Паркера, брата Джейн. Из чего следовало, что оба двора были просто опутаны любовными интригами.

– Теперь Вы понимаете, что я никак не могу разочаровать тётушку? – такими словами закончил свой рассказ молодой человек.

– А что Вы от меня хотите?

– Я слышал, что барон де Монбар не выдаёт своих дочерей замуж насильно. Поэтому, если Вы скажете: «Нет», дядя и тётушка будут, конечно, сильно разочарованы, но им придётся смириться.

– А если они найдут Вам другую невесту?

– Пока это произойдёт, я что-нибудь придумаю. Например, попрошусь в армию.

– Так что Вы решили? – после паузы спросил молодой человек.

В этот момент в зал вошли родители Жанны.

– Смотрите, как они воркуют! Точно голубки! – воскликнул барон де Монбар.

Что же касается Жанны, то она готова была провалиться от стыда, что отец застал её наедине с молодым человеком.

– А ты мне говорила, что нужно подождать, – продолжал Рауль де Брюи, обращаясь уже к жене.

– Я и сейчас так считаю, – сдержанно ответила Лоренца.

– Нет уж, я должен призвать господина де Лорьяна к ответу, иначе поздно будет.

– Итак, Вы желаете мне что-нибудь сказать, сударь? – полушутливо спросил у предполагаемого зятя отец Жанны.

Жиль смутился:

– Простите, я не понимаю….

– Признавайтесь, о чём Вы договорились с моей дочерью?

– Лучше спросите у мадемуазель де Монбар, сеньор.

– Что скажешь, дочь моя? – барон пытливо посмотрел на Жанну. – Можно ли вас поздравить с помолвкой?

Внезапно девушка вспомнила о предсказании Бертиль. Если ей нужно выйти замуж, то не всё ли равно за кого? В конце концов, Лорьян – не худшая партия.

– Да, отец.

Несмотря на то, что Жанна, по привычке, смотрела в пол, она словно каким-то внутренним взором вдруг увидела изумлённое лицо Жиля, довольную улыбку отца и тревогу в глазах матери.

– Вот и славно! Пойду обрадую графа и заодно потолкую с ним о приданом, – барон де Монбар направился к двери.

В свою очередь, Лоренца мягко произнесла:

– Нам тоже нужно с тобой о многом поговорить, дочь моя.

После этих слов все ушли, оставив Лорьяна одного в зале.

Глава 4

Подарок матери

Когда баронесса де Монбар села в кресло и усадила дочь на скамеечку напротив, Жанна поняла, что разговор будет долгий и серьёзный. Избегая смотреть в глаза матери, девушка сосредоточила свой взгляд на новом фламандском гобелене, который подарил Лоренце зять, барон де Шато-Солен. Потом взгляд Жанны переместился на туалетный столик с дорогим венецианским зеркалом, подарком другого зятя, барона де Оре.

По отношению к матери Жанна всегда испытывала смешанные чувства: нуждаясь в материнской любви, она в то же время ревновала Лоренцу к старшей сестре. По мнению Жанны, баронесса де Монбар из всех своих шести детей больше любила Луизу. Странно, что её братья и сёстры не замечали этого. Так, Мари считала себя любимой дочерью, а Шарль – любимым сыном. Про Изабель вообще речь не шла: младшая сестра Жанны была уверена в том, что её все обожают. А вот в Антуане девушка находила больше понимания, пока её брат не увлёкся святым Франциском. И теперь проповедовал всеобщую любовь ко всему живому, в том числе к солнечному свету.

– Ты слушаешь меня, дочь моя?

– Да, матушка, – Жанна украдкой посмотрела на баронессу де Монбар и заметила, что тревога в глазах той сменилось грустью.

– Тогда признайся, ты сама приняла решение выйти замуж за Жиля де Лорьяна?

– Конечно, матушка.

– Неужели ты влюбилась в него?

– Этого брака очень хочет мой отец, а я, как и следует хорошей дочери, не должна перечить ему. К тому же, замужество с Лорьяном принесёт мне положение и богатство.

Лоренца вздохнула:

– Восемь лет назад на этом самом месте я уже слышала подобные речи от твоей сестры, нынешней баронессы де Шато-Солен. К чему это привело, сама знаешь: твоя сестра поссорилась с мужем и вынуждена была просить защиты у вашего отца. Правда, потом барон де Шато-Солен приехал за ней и они, вроде бы, помирились. Однако у Мари до сих пор нет детей. Вдобавок, недавно, я получила из Брюсселя письмо от неё, где она почти не упоминает о муже. Зато пишет с восторгом о турнирах и празднествах, которые давала наместница Нидерландов в честь своего племянника императора. И про то, как всю ночь протанцевала с Карлом V на балу.

– Или тебе нравится жизнь, которую ведёт твоя сестра? – спросила мать Жанны.

– Нет, матушка.

– Тогда хорошенько подумай, прежде чем обвенчаться с Лорьяном. Время у тебя ещё есть.

– Мне кажется, он – лучше многих. Или, по крайней мере, красивее.

– Если мужчина красив, значит, он нравится многим женщинам. К тому же, его тётка, графиня де Сольё, спит и видит, чтобы вернуть своего племянника ко двору. Поэтому я думаю, что Лорьян для тебя неподходящая партия.

– Простите, матушка, но я думаю иначе.

Баронесса де Монбар покачала головой:

– Ладно. Может быть, ты ещё передумаешь.

– А когда состоится моё венчание, матушка?

– Не раньше Пасхи. Сначала вы с Лорьяном должны обручиться. Однако помолвку можно отменить.

– Но если я верну ему слово, меня уже никто не возьмёт замуж.

– Значит, это твоя судьба.

Слова матери слегка удивили девушку: раньше Лоренца была против её ухода в монастырь. После паузы баронесса добавила:

– Достань-ка из этого ларя шкатулку и подай мне.

Подняв крышку резного ларя, стоявшего возле кровати, Жанна действительно увидела там серебряную шкатулку.

– Какая красивая вещь, матушка!

– Эту шкатулку сделал для меня покойный Кудерк.

При ближайшем рассмотрении шкатулка оказалась весьма затейливой: с изображением фамильного герба Монбаров на крышке, растительным орнаментом по краям и четырьмя изящными ножками в виде львиных лап.

– Но как Вы только не побоялись заказать её сыну колдуньи! А вдруг на неё наложено проклятие?

– У меня всегда были хорошие отношения с Бертиль…

– А, может, ты решила выйти замуж за племянника графини де Сольё из-за проклятия Лалена? – вдруг спросила Лоренца.

– Нет, я впервые слышу об этом, – ответила после паузы Жанна. – А кого он проклял?

– Свою единственную дочь, – нехотя пояснила баронесса де Монбар, – из-за того, что она родила от связи с герцогом Бургундии двух девочек-близнецов, одной из которых была моя матушка. Говорят, Жак де Лален заявил, что в нашем роду будут постоянно появляться бастарды и проклятия избежит только тот из его потомков, кто женится на особе королевской крови.

– Но ведь Лорьян – не принц!

– Его семья ведёт своё происхождение от герцогов Бретани, которые, в свой черёд, были потомками французских королей.

Пока Жанна обдумывала слова матери, та открыла шкатулку:

– Выбери себе любое украшение, дочь моя.

– Твоя старшая сестра получила от меня к свадьбе алмазный перстень, а Мари – кулон с рубином. Теперь пришла твоя очередь, – добавила Лоренца.

Девушка стала перебирать украшения. В шкатулке было немало красивых и дорогих вещей: перстни, кольца, ожерелья. Помимо этого там находились также дамский серебряный кинжал и агатовые чётки с золотым крестиком. Взяв чётки в руки, Жанна сказала:

– С Вашего позволения, я возьму эту вещь. Ведь её можно носить как ожерелье.

– Странно, что ты сделала такой выбор, – задумчиво произнесла в ответ баронесса де Монбар. – Когда-то я купила эти чётки в Милане для своей подруги Жанны де Монгильон. К несчастью, она скончалась после первых родов, но перед смертью попросила отца вернуть чётки мне на память о ней.

– Смотри, что мне подарила матушка, Гильеметта! – похвасталась Жанна, вернувшись к себе.

Та взвесила чётки на руке:

– Дорогая вещь! Наверно, это госпожа баронесса расщедрилась из-за Вашей помолвки.

– Откуда ты знаешь?

– Все слуги в замке уже болтают, что хозяин рад спихнуть с рук ещё одну дочку.

– По крайней мере, родители заботятся обо мне.

– Не забывайте о последней воле моей покойной госпожи!

– Ладно, ступай. Мне нужно подумать.

Перебирая бусины чёток, словно года, девушка предалась воспоминаниям. Её раннее детство было счастливым. Пока трое старших детей барона де Монбара постигали науки в Сольё под руководством опытных учителей, приглашённых из Дижона, Жанна и Антуан безмятежно подрастали в Монбаре. Но когда Жанне исполнилось пять лет, в замок вернулась после кончины третьего мужа её бабушка, госпожа Мари Клер. Будучи особой властной, она попыталась взять управление Монбаром в свои руки. Сначала уговорила сына назначить управляющим своего секретаря Оливье ле Дэма. Потом заявила, что не отпустит младших внуков в Сольё, так как сама сможет дать им необходимое образование. Лоренца противилась этому, как могла. Но барон де Монбар привык слушаться мать с тех самых пор, как его отец погиб в битве при Нанси. Таким образом, Жанна проводила целые дни в молитвах вместе с бабушкой и странствующими францисканцами, которых привечали в Монбаре. Даже спала она в покоях старой баронессы, куда после тушения огня Гильеметта приводила управляющего. Девочке приходилось затыкать уши, чтобы не слышать бабушкины стоны, доносившиеся с соседней кровати. Хотя про эту связь знал каждый слуга в замке, барон де Монбар продолжал считать свою мать благочестивой и добродетельной женщиной. Что же касается учения, то госпожа Мари Клер поручила своих внуков отцу Жаку, францисканцу, задержавшемуся в замке дольше остальных. Этот жирный монах бил по рукам Антуана верёвкой с узлами, служившей ему поясом, за каждый неправильно спряжённый латинский глагол и украдкой щупал под столом Жанну. Запуганные дети не смели никому пожаловаться. Их мучения закончились только полгода спустя после того, как старая баронесса, воспользовавшись отсутствием своего сына, повздорила с невесткой, вследствие чего та вместе со старшей дочерью покинула замок. Однако барон де Монбар вернул жену, а матери предложил переехать в монастырь под Дижоном, где приняла постриг её родная сестра. Жанна, которую госпожа Клер успела настроить против Лоренцы, выразила желание уехать вместе с бабушкой. В монастыре девушка провела год, пока старая баронесса не скончалась. Однако перед смертью она решила взять с Жанны клятву отомстить за неё Лоренце. Девушка на всю жизнь запомнила тот день, когда бабушка открыла ей причину своей ненависти к невестке: оказывается, Лоренца была в молодости любовницей Людовика ХII и родила от него Луизу, а потом, когда король бросил её, околдовала барона де Монбара (не зря она привечала в замке Бертиль!) и заставила его жениться на себе. «Поклянись на распятии, Жанна, что отомстишь за меня! – хрипела старая баронесса. – Или гореть тебе вечно в аду!»

Это были её последние слова. Но, поскольку Жанна не успела принести клятву, она, что бы ни говорила Гильеметта, не считала себя связанной последней волей бабушки.

Глава 5

Нежданный гость

На следующий день гости уехали, договорившись о том, что обручение Жанны и Жиля состоится в конце мая в Сольё. Месяц спустя девушка сидела в своей комнате и перечитывала Фому Аквинского, когда с кухни пришла её служанка.

– Какие новости, Гильеметта? – поинтересовалась Жанны, заметив возбуждённое состояние последней.

– Только что приехал Ваш брат, мадемуазель.

– Шарль?

– Да. И не один.

– Кто же с ним?

Гильеметта таинственно усмехнулась.

– Наверно, какой-нибудь друг моего брата? Или лекарь для Джейн? Что же ты молчишь?

– Уж не знаю, что и сказать Вам, мадемуазель. Увидала-то я его издали. И сразу побежала к Вам.

– Ну, и на кого он похож?

– На Вашего зятя барона де Оре.

Девушка захлопнула книгу:

– Пойду посмотрю: может, ты ошиблась?

– Может и ошиблась, мадемуазель.

Однако сердце Жанны противоречило разуму. Зная, что, согласно обычаю, гостя обязательно отведут в зал, чтобы поднести ему чашу с вином, она поднялась наверх и проскользнула на внутренний балкон, предназначенный для музыкантов. Гость действительно уже был в зале и беседовал со старшим братом Жанны, кареглазым брюнетом, похожим на мать. А вот волосы гостя, выбивавшиеся из-под шляпы, отливали медью. Кроме того, невзирая на рост чуть выше среднего, он имел атлетическое сложение. Без всякого сомнения, это был муж Луизы.

Стараясь унять сердцебиение, девушка раздумывала, как ей поступить. И тут гость заметил её и что-то сказал Шарлю.

По первым же звукам его речи с иностранным акцентом Жанна поняла, что ошиблась, приняв незнакомца за своего зятя.

– Это моя сестра, сеньор, – угрюмо сообщил Шарль.

После чего добавил:

– Уж коли ты здесь, спускайся, сестрица. Поприветствуй моего шурина графа Олтона.

Спускалась Жанна довольно медленно, так как ей не очень хотелось знакомиться с братом Джейн.

– Вы не похожи на своих сестёр, – сказал Роберт.

Девушка промолчала, так как считала, что у неё действительно мало что общего с сёстрами.

Англичанин же отличался удлинённым, немного лошадиным лицом с крупным носом, как у Артура. И глаза у него были такого же небесного цвета. А вот губы – более тонкие. Не говоря уже о небольшой бородке, которой он пощекотал шею Жанны во время приветственного поцелуя. Вероятно, из-за этой бородки Роберт показался девушке очень старым. Хотя, по словам Джейн, её брату должно было вскоре исполниться тридцать три года.

После поцелуя Паркер не сразу отпустил Жанну:

– Прелестное дитя!

– Моя сестра уже почти невеста. В мае она обручится с Жилем де Лорьяном.

– Этому юноше повезло. Жаль, что не я буду на его месте, – последнюю фразу Роберт произнёс по-английски.

Щёки Жанны окрасились в цвет зари и Шарль это сразу заметил:

– Что это ты так покраснела, сестрица?

– Хочу Вас предупредить, сеньор, что моя сестра знает английский язык, – добавил затем он, уже обращаясь к шурину.

Однако Роберт нимало не смутился:

– Готов повторить всё по-французски, если только это не обидит мадемуазель де Монбар.

– Лучше не пытайтесь, сеньор, потому что моя сестра по натуре – монашка.

В первый раз Жанну обидело то, что брат назвал её монашкой, но она не посмела ничего возразить ему. Когда с Джейн случилось несчастье, Шарль едва не избил Мари, подумав, что это она рассказала его жене об его изменах. К счастью, ни сестра, ни невестка не выдали Жанну, хотя на баронессу де Шато-Солен это было совсем непохоже.

В это время с чашей в руках в зал вошла баронесса де Монбар (отец Жанны был на охоте). После вопросов о здоровье и родне Лоренца сказала:

– Надеюсь, Вы добрались до нас благополучно, сеньор.

– Я рвался во Францию ещё год назад, когда получил Ваше письмо, баронесса. Но между нашими королевствами шла война. И вот, как только военные действия немного поутихли, попросил лорд-канцлера направить меня послом в Брюссель, откуда и написал Вам. А потом барон де Шато-Солен проводил меня до границы, где уже ждал мой зять.

– Да, я написала сыну в Дижон, чтобы он встретил Вас.

– Насколько я понял из его слов, моей сестре не стало лучше?

– Увы, физически моя невестка здорова, но её душевное здоровье желает лучшего.

– Джейн с детства была очень уязвима, поэтому мы с тётушкой Бриджит, как могли, оберегали её.

– Простите нас за то, что мы не смогли…

– Ваш сын уже попросил у меня прощение. Как мужчина, я понимаю его. Но как брат Джейн был готов убить на месте!

– Шарль ещё молод… Поверьте, он любит свою жену и раскаивается во всём.

– Это чистая правда, сеньор, – поспешил подтвердить старший брат Жанны.

– Признаться, я ехал сюда, полный гнева. Но когда увидел Вас, баронесса, и Вашу дочь, то вспомнил письма Джейн, в которых она писала о том, как счастлива в доме мужа и как её все любят в Монбаре.

– Мы действительно полюбили Вашу сестру, – подтвердила Лоренца.

– Что-то я заговорился, – спохватился вдруг Роберт. – А ведь меня привело сюда единственное желание: как можно скорее увидеть Джейн!

– Надеюсь, Вы с дочерью проводите меня к ней, баронесса? – добавил он затем.

– Конечно, сеньор.

Шарль же прошептал на ухо Жанне:

– Хоть на что-то ты сгодилась, сестрица!

Девушка же была рада тому, что он не назвал её снова монашкой.

Когда они вошли в спальню Джейн, то увидели, что она сидит на кровати и смотрит в сторону камина с разложенным там огнём.

– Сестра! – громко позвал её граф Олтон.

Но Джейн внезапно натянула до подбородка одеяло:

– Не трогайте меня!

– Разве ты не узнаёшь меня, Джейн?

– Нет, нет! Не хочу!

Паркер беспомощно посмотрел на мать Жанны:

– Что мне делать?

– Позвольте мне, сеньор.

Лоренца присела на кровать и погладила невестку по голове:

– Всё хорошо, дорогая. Приехал Ваш брат из Англии. Разве Вы не рады ему?

– Нет, я боюсь его!

– Попробуй ты, Мэри, – предложила баронесса де Монбар.

Служанка тотчас склонилась над Джейн:

– Это Ваш брат милорд Олтон, мистрис. Вам не нужно бояться его.

Внезапно граф схватил висевшую на гвоздике лютню и запел низким бархатным альтом:

И вот ты покидаешь меня,

Меня, который любил тебя

И в богатстве, и в горе.

Неужели ты так бессердечна,

Чтобы бросить меня навечно?

Отвернувшись, Жанна случайно взглянула на мать и увидела в глазах той слёзы. Хотя Лоренца не знала английский язык, отчаяние в голосе певца, вероятно, тронуло её, как и саму Жанну, которая почувствовала, что тоже готова заплакать. В противоположность им лицо Джейн осветилось радостью:

– Роберт!

Как только брат и сестра бросились друг другу в объятия, Лоренца тихо сказала Жанне:

– Идём, дочь моя. Не будем им мешать.

Когда с охоты вернулся барон де Монбар, Роберт ещё не вышел из комнаты Джейн. Таким образом, они проговорили больше двух часов. Снова увидела Жанна Паркера только за ужином. Для начала хозяин замка попотчевал гостя традиционным в Бургундии блюдом – петухом в винном соусе. И только после этого завязалась беседа. Мужчины слегка коснулись политики.

– Боюсь, до полного мира между Англией и Францией ещё далеко, – со вздохом признал граф Олтон. – Разве что казна опустеет, и Генрих VIII вынужден будет заключить мирный договор.

– Я слышал от зятя, барона де Оре, что наш король тоже остро нуждается в деньгах, – дипломатично заметил отец Жанны. – Ведь в прошлом году Франциску I пришлось отражать три нашествия: двенадцать тысяч ландскнехтов собирались вторгнуться в Бургундию, англичане вступили в Пикардию, а испанцы грозили со стороны Наварры.

– А где сейчас барон де Оре? – после паузы спросил Паркер.

– В Италии, сражается с имперскими войсками.

– Передавайте мои наилучшие пожелания ему и госпоже де Оре.

– Обязательно передам, сеньор.

– У меня, вроде бы, дела пока идут неплохо, – задумчиво произнёс гость. – За то, что я оказал короне кое-какие услуги в Ирландии, Генрих вернул мне титул и поместья, конфискованные после казни моего отца. Однако, разве в богатстве счастье? Я завидую Вам, барон, потому что у Вас такая прекрасная супруга и дети.

– Простите, сеньор, но что Вам мешает тоже обзавестись семьёй?

– Увы, я не создан для семейного счастья. Вся моя семья – это тётушка Бриджит и Джейн.

– Я хотел бы поговорить с Вами о моей сестре, – добавил граф Олтон. – Она попросила меня забрать её с собой в Англию. Думаю, дома ей станет лучше и тогда Джейн сможет вернуться. Вы согласны отпустить её?

Рауль де Брюи переглянулся с женой:

– Мне кажется, это должен решить её муж.

Все посмотрели на Шарля. Не успел тот открыть рот, как в зал вошла полностью одетая Джейн.

Первым опомнился Паркер:

– Зачем ты встала, сестра? Ведь ты больна!

– Мне уже стало лучше, – безжизненным голосом ответила золовка Жанны.

– Съешьте что-нибудь, дочь моя, – предложила Лоренца. – Вот Ваши любимые пирожные.

– Я сыта.

– Может быть, ты всё же вернёшься в спальню? – снова сказал Роберт. – Давай я провожу тебя!

– Нет. Я хотела бы знать, когда мы поедем в Англию? Мне не терпится обнять тётушку Бриджит! – в голосе Джейн зазвенели слёзы.

– Так что Вы скажете, господин де Монбар? – спросил Паркер.

– Если моя жена хочет навестить своих родственников, я возражать не буду, – после паузы угрюмо ответил Шарль.

Глава 6

Предупреждение

В мае в Сольё начали съезжаться гости. Как и его покойный отец, граф славился своим гостеприимством, и по случаю обручения племянника решил устроить праздник. Монбары приехали одними из первых всем семейством, включая Изабель. Гостей встречал сын графа Эд де Сольё. По мнению Жанны, её кузен ничего особо собой не представлял, хотя и был человеком добросердечным. А вот его супруга Аннет д’Эворт покоряла какой-то особенной мягкой прелестью. При виде неё становилось ясно, почему единственный наследник графа де Сольё женился на дочери управляющего замка Саше. Но сейчас Аннет не было рядом с мужем из-за того, что она снова была в положении.

Барон де Монбар сразу отправился поприветствовать графа, а Жанну с матерью проводили в покои вдовствующей графини де Сольё. Та сидела в кресле возле мраморного камина в обществе своей невестки. Скромное траурное одеяние донны Марии контрастировало с роскошной обстановкой спальни: парчовой обивкой стен и резной мебелью из ценных пород дерева.

– Вот и ещё одна моя внучка выходит замуж, – с лёгкой грустью произнесла графиня.

После чего добавила:

– Подойди-ка ближе, Жанна, я на тебя посмотрю.

В свой черёд, бросив на бабушку взгляд, девушка отметила появление новых морщинок на её лице. Несмотря на это, благодаря прямой осанке графиня выглядела моложе своих шестидесяти с лишком лет.

– Да, нос у тебя немного подкачал! – наконец, вынесла свой вердикт донна Мария. – Вероятно, ты унаследовала его от моего зятя!

– Мне кажется, матушка, красота в девице – не главное, – заметила Изабель де Лорьян. – Её главным украшением являются целомудрие и скромность.

– Сомневаюсь, что мой сын женился бы на Вас, если бы Вы были дурнушкой!

От слов бабушки Жанну слегка покоробило: донна Мария всегда отличалась прямолинейностью.

Тем временем старая графиня снова обратилась к ней:

– Что за платье на тебе? Надеюсь, ты не собираешься в нём присутствовать на завтрашнем торжестве?

– Нет, сударыня. Но моё праздничное платье особо не отличается от этого.

– Я так и знала! Поэтому приготовила для тебя новый наряд. Иди в гардеробную и переоденься. Моя горничная тебе поможет.

Поблагодарив донну Марию, девушка подумала, что в щедрости её бабушке тоже не откажешь. Во время переодевания Жанна не забывала прислушиваться к беседе в соседней комнате. К счастью, графиня говорила громко, и девушке было слышно каждое слово.