bannerbanner
Страж Мёртвых
Страж Мёртвых

Полная версия

Страж Мёртвых

Язык: Русский
Год издания: 2024
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

– Хорошо намекнул. Пять трупов.

– Это же преступники. У них свой подход к жизни… – Уолдорс вздохнул и внимательно посмотрел на Крокера. – А вот Библии мои вернёте? Это книги, которые нужны простым людям. Они наполнят их души, особенно в эти мрачные времена, надеждой, спокойствие и тишиной.

– Постараюсь помочь, – проговорил Крокер, ощущая, как у него прекращает болеть голова.

Стащив с глаз повязку, он, со вздохом облегчения, потёр виски и поглядел на Уолдорса, отметив, то мрачное и волевое лицо священника исказилось от отвращения.

Святой отец боялся способностей Крокера и, вне сомнений, считал их не от Бога.

Бац!

В дверь, абсолютно без стука, ввалился широкоплечий, высокий парень, с глуповатым выражением лица. Парень был облачён в роскошный фартук, богато заляпанный всякими останками еды, и белоснежный поварской колпак.

– Это, я тут опять без припасов… – проговорил парень, разводя руками и обдавая всех сидящих дикой смесью застарелого пота и варёной капусты. – Отец мой, чего ж делать-то?

– Мимак… Сколько раз тебе говорить, что перед тем, как войти, следует стучаться? – чуть-чуть склонил голову Уолдорс. – Выйди прочь и жди меня на кухне.

– Ага. Но это… еды-то нету, – промямлил Мимак, ломая руки и глядя по сторонам слегка расплывчатым взглядом. – О, Крокер, привет! Сухарь будешь?

Мимак залез в грязный передник и вытащил оттуда кусок серой галеты, тщательно завёрнутой в тонкую кожу.

– Привет, Мимак, – Крокер взял галету и спокойно принялся жевать.

Лицо Мимака растеклось в добродушной улыбке, а его «сфера» начала излучать умиление и счастье, что сильно потеснили мрачные мотивы грусти и печали. Мимак был «человеком крайностей» и легко переходил от отчаянья, к веселью, и наоборот. Крокер, способный видеть его «сферу», без труда этот процесс «видел».

– Привет, Всевидящий. На обед останешься?

– У меня особые дела, Мимак. Приказ от начальника – расследовать одно дело.

– Это какое? То, с тем нехорошим человеком?

– Каким нехорошим человеком? – прищурился Крокер, насторожившись.

Краем глаза он отметил, что Уолдорс немного напрягся, и стал внимательно вслушиваться.

– К Мимаку приходил тот самый человек – с нехорошим перстнем и девушкой, – проворчал Мимак, «ломая руки» и глядя в потолок. – Ну, того, что вы потом в доме нашли. Которого перстень съел.

– Перстень съел? – Крокер аж поперхнулся галетой.

– Ага. Он такой перстень на руке таскал. Плохой. Злой. Словно упырь, что крови насосался… Да, – лицо Мимака исказилось от ярости, на миг став похожим на морду какого-то лесного чудовища. – Мимак боялся этого человека. А он видел это. И ходил ко мне! Пугал!

– Пугал? Зачем?

– Он был плохой! – взвизгнул повар и его серые глаза заполнились слезами. – Я боялся. Боялся его перстня. Он это видел и меня пугал! Его это веселило! О, какое счастье что перстень, этот кровавые демон, он его сожрал. Он плохой был! От этого человека… от него пахло могилой. А за ним ходили проклинающие его тени… Да…

– Это… Мимак, не хочешь конфету? – проговорил Элдридж, вставая и протягивая Мимаку две больших конфеты в ярких оболочках. – Держи.

– Э нет. Одну я съем, а другую ты – враз успокоившись, как это бывает у душевнобольных, проговорил Мимак и деловито захрустел обёрткой, сдирая её с конфеты.

– Да не вопрос, конечно. Держи.

– А зачем сюда заходил этот человек? – Крокер, уловив, что Мимак успокоился, занятый конфетой, «вклинился» в диалог.

– Ну, это… Он тут с какими-то людьми говорил. А эта женщина она всегда на него смотрела, да такими нехорошими глазами…

– Нехорошими?

– Мимаку никто не верит. Мимака никто не слушает… Но я так тебе Крокер, скажу – эта женщина влюблена была в человека плохого. Нехорошей, злой любовью. Словно её опоили каким-то ядом, который заставлял её смотреть на этого вонючего человека со страшным перстнем, глазами – полными обожания.

…Выйдя из кабинета Уолдорса, Элдридж демонстративно скатал меж пальцами обёртку от конфеты.

– Мимак – он немного сумасшедший, – пустился в объяснения Крокер. – Последствия контузии. Во время Великой Войны он был поваром на фронте. В кухню попала мина. Он чудом выжил. Его нашли под обломками кухни, всего в ошмётьях и крови его друзей. С той поры у Мимака небольшие проблемы с головой.

– Да уж видно и так, что у парня с головушкой то беда-беда, – кивнул Элдридж, метко швыряя бумажку в набитую окурками урну. – Только это чего получается, что он видел нашего покойного? Ну, того, с кем мы утром общались?

– Получается что так. Вот только что он тут забыл? Помнишь драгоценности, которые мы сняли с тела? С такими сюда, в это место, лучше не заходить – ограбят быстрее, чем ты что-то сделать успеешь. А наш покойный сюда даже девушку красивую таскать не побоялся.

– Кто это место… ну… как бы защищает? – Элдридж вышел из странноприимного дома и, прищурив глаза, от яркого солнца, огляделся.

– Никто. Сюда никто не полезет. Тут и вымогать то нечего, да и это нелепо – всё равно, что… Чёрт!!! Ложись!!!

…Чудо-зрение Крокера практически никогда не подводило, но в случаях смертельной опасности реагировало со скоростью света. Причём не просто реагировало – Крокер даже понять ничего не успел, как его периферийное зрение засекло машину, с кроваво-багровыми сферами агрессии, что стояла у лестницы. Когда они с Элдриджем приехали – тут было пусто.

В следующий миг из машины выскользнул один из тех парней, что были в странноприимном доме – с пистолетом-пулемётом в руках, который тут же изрыгнул смерть – стаю пуль, что устремились в Крокера…

Вот только самого Крокера на их пути уже не было – уже только уловив хлынувший из машины цвет агрессии, он рухнул на грязную лестницу странноприимного дома и покатился по ней, под прикрытие массивной статуи.

Краем глаза Крокер увидел, как Элдридж прыгает под прикрытие статуи с другого края, и тут по лестнице застучали пули!

Цепочка воронок выбиваемых пулями устремилась к Крокеру, но достать его не успела!

Бах!

Стрелок выронил пистолет-пулемёт и схватился за горло – через его пальцы плеснуло кроваво-красная пена – в следующий миг раздался ещё один выстрел – голова стрелка взорвалась, окатив машину и улицу кровью и мозгом!

Элдридж метнулся под прикрытие статуи, не выпуская из рук револьвер. К тому времени Крокер уже выдернул свой «Кольт» и, практически не целясь, и не думая о последствиях, вроде случайного попадания или рикошета пуль в сторону прохожих, открыл огонь по машине, поскольку там, в салоне, тоже были агрессивные люди, чьи «сферы» просвечивались через двери.

Элдридж тоже присоединился к Крокеру и всадил в машину весь «барабанчик», после чего прижавшись спиной к статуе, стал торопливо перезаряжать револьвер.

Крокер перезарядил пистолет и, держа машину под прицелом, присмотрелся.

Машина, немного похожая на дуршлаг для макарон, стояла на месте и не двигалась – а в её салоне медленно «таяли» останки «сфер».

– Мы их уложили, – проворчал Крокер, не думая и опускать пистолет.

– Ага, – странным голосом проговорил Элдридж, глядя назад.

Крокер посмотрел назад и скрипнул зубами, от ярости – стрелок, стремясь убить его, особенно не зацикливался на осторожности и скосил пулями из «Томпсона» как минимум троих бедолаг, что сидели на лестнице. И ещё четверых ранил.

Спустившись с лестницы, Крокер пнул машину, и осторожно заглянул в неё.

Водитель сидел, опустив руки и уткнув лицо в «баранку» – на его боку было три рваных окровавленных раны. Его спутник лежал рядом, с разорванным в клочья горлом и двумя пулевыми отверстиями в груди. Запах в машине стоял настолько мрачный, что Крокер только головой повертел, стараясь изгнать из себя воспоминания о Мировой Войне, связанные с этим запашком – крови и нечистот.

– Поздравляю. Мы только что грохнули сразу троих, – проворчал Элдридж, что как раз перетягивал своим ремнём ногу одного из раненных.

Услышав это, толпа стремительно набежавших зрителей отшатнулась метра на два. Люди, пусть и привыкшие к мрачной жизни в Пристанях, с ужасом смотрели на Крокера и Элдриджа. Крокер физически ощущал исходящий от них страх.

Страх не испускал только Мимак. Повар стоял на крыльце, рядом с бледным отцом Уолдорсом и смотрел на Крокера странным взглядом – взглядом мрачного, хищного зверя. Который встретился с более агрессивным противником и с уважением осматривает его.

– Отец Уолдорс! – рявкнул Крокер, и потёр висок. – Потрудитесь объяснить, что тут происходит?

– Я бы вас попросил со мной в таком тоне не говорить… – прошелестел Уолдорс.

– Да? А в каком тоне с вами говорить? – Элдридж встал и упёр руки в бока. – Этот тип, что пытался сделать из нас миски для отбрасывания пасты, общался с вами, когда мы пришли.

– И его приятели – тоже, – ввернул Крокер, мигом вспомнив, где он вдел нападающих.

Это были трое тех громил, которые смотрели на него с изумлением и страхом.

– Я не знаю, кто они, – проговорил Уолдорс. – Они пришли в мой дом как странники. Я не могу их знать. А ты… ты… ты – колдун. Их убил!

– Что бы они меня не убили.

– Убили? Да ведаешь ли ты что натворил – чародейское отрепье? Этих людей можно было спасти и привести к Богу! А ты их убил.

– Они подняли на меня оружие. И получили в ответ то, что несли другим…

Крокер усмехнулся, а затем проговорил, более играя на публику, на недалёких, глупых людей.

– Я – само возмездие. От меня ничто не укроется.

И увидел, как сферы зрителей приобрели тусклый, тёплый свет надежды…

…– Без обид, Крокер, но тебя из дома лучше не выпускать. Что это за чушь такая? Не успел из участка выйти, как в перестрелку вляпался, – проворчал Кидд, осматривая место происшествия и вытирая лоб салфеткой. – И троих убил. Ты что, никак от Великой Войны отойти не можешь?

– А пусть сами не наезжают, – парировал Крокер. – И вообще шеф, что за дела? Меня с Элдриджем тут чуть не уложили, в два штабеля, а ты на меня бочку катишь. Может мне, помереть было нужно?

– Да я не спорю, на тебя напали, ты отбился. Но есть, какие предположения. Почему эти типы к тебе вообще привязались? Не просто же так устроили эту стрельбу.

– В принципе могли и в этом странноприимном доме устроить стрельбу, – проворчал Элдридж, вытирая лоб. – Жарко что-то стало. Это… я к чему? Они ещё в этой церкви могли устроить стрельбу. Но не стали.

– Элдридж – это итальянцы, готов съесть свою шляпу, если не так. Для них стрельбу в церкви открывать – это дикий грех. Хоть эти уроды и полные психи, но у них есть свои границы зла.

– Всевидящий, смотри, чего я у одного из них нашёл, – осматривающий тела Роджер показал Крокеру записную книжку, заляпанную кровью. – Может тут, что интересное есть?

– Есть, – кивнул Крокер и показал Кидду книгу. – Смотри вот на этот рисунок.

Записная книжка была заполнена названиями улиц, номерами домов и названиями лавок и магазинов – в общем, обычный путеводитель для приехавших из Италии – поскольку все записи шли на итальянском. Однако среди всего этого выделялась – до боли знакомая штука.

– Чё такое? Какая-то побрякушка?

– Точно такую же побрякушку мы сняли с трупа, который в доме у мадам Сары нашли, – Крокер посмотрел на рисунок. – Ну да, точно она.

– И что? Ты-то тут причём? – проворчал Кидд. – Не ты же этого приятеля грохнул, чего на тебя-то бочку катить.

Он отстегнул от пояса флягу и, открыв её, передал Крокеру.

Сделав глоток воды Крокер призадумался. В принципе Кидд был прав – с логической точки зрения этим типам вовсе ни к чему его убивать. Они его видели-то впервые.

Или не впервые?

– Роджер! Дай-ка я их осмотрю… – оттолкнув Роджера, что как раз осматривал трупы. Крокер присел на корточки и принялся осматривать их одежду и обувь.

Одежда у всех троих убитых была чистой, новой, но уже хорошо поношенной – побывавшей в чистке и стирке. Обувь тоже была хорошо стоптанной на каблуках и носках. А вот сами парни были похожи на крестьян, что приплыли из другой страны и приоделись благодаря какой-то халтурке. Загорелые – с обветренными лицами, грубыми пальцами – в мозолях, и с не так давно остриженными волосами, что успели выгореть на солнце.

– Ты точно с ними незнаком? – проворчал Кидд, глядя на Крокера.

– Нет. Но они меня знают. И пытались убить.

– Что за фигня?! Крокер, Кидд, гляньте сюда, – проговорил Виллис, что ползал на коленях и собирал пули, выпущенные из пистолета-пулемёта неудавшихся убийц. – Ты смотри что тут.

Крокер, Кидд и Элдридж подошли к Вильямсу и заглянули в его блюдо, куда он скидывал пули. И сами удивились.

– Чтоб меня. Это же серебро, – Крокер поднял одну из пуль и повертел её в пальцах. – Они меня что, за оборотня приняли?

– Тут не все пули из серебра. Вообще часть – простые пули из свинца. Но есть и серебряные, – прогудел Виллис. – Я бы так вам сказал, что там на каждые пять простых патронов приходился один с серебряной пулей.

– Не, ну это уже чушь какая-то. Я им что – упырь какой?

– Упырь? – удивился Кидд.

– Ну… я на Великой Войне общался кое с кем… В общем с русскими и сербами. В Европе есть верование, что оборотня или живого мертвеца – упыря, можно убить серебряным оружием.

– А не осиновым колом?

– Осиновый кол вбивают в труп в могиле, чтобы он встать не мог. А так – серебром пуляют.

– Что за чушь?!

– Чушь не чушь, Кидд, но эти ребята, похоже, в неё верили и считали, что меня можно завалить только серебром. И знаешь, если такая пуля попала бы в меня или Элдриджа, то мы бы смело могли себя записывать в покойники.

Виллис приподнял пинцетом одну пулю и долго всматривался в неё. Затем повернулся к оружию неудавшихся убийц, сложенных кучкой на старом одеяле и, выудив из него пистолет-пулемет, осмотрел его.

– Если это не новое оружие, то можешь обозвать меня дурнем и звать так, до скончания времён. Смотри, ствол чистый, грязи нет. Приклад не поцарапан, – Виллис почесал в затылке. Ничего не понимаю! А пули, чтоб ты знал – самодел. Словно они серебро на домашнем тигле расплавили и отлили пули.

– Дома такую температуру не создать, – проговорил Элдридж. – Это только в ювелирных салонах или на сталеплавильных предприятиях.

– Или на кузне… – Крокер повертел патрон в пальцах. – Вот его до ума доводили. Шлифовали. И, похоже, простым кузнечным напильником. Видишь, сбоку заметны следы шлифовки? Эта пуля была отлита вручную, но при отливке часть металла попала в воздухоотводы и получился брак – его убирали напильником, уже после отливки. Вообще-то не могу понять, что тут творится? Это ж бред какой-то. Они что реально думали, что я живой мертвец или оборотень?

– Ну чисто теоретически тебя, после того ранения, что ты на фронте получил, можно к живым мертвецам отнести

– Хочешь дурное предположение, Всевидящий? – поинтересовался Элдридж. – Мне кажется, мы имеем дело, с какими то наёмниками. И, похоже, что они в этом странноприимном доме выпытывали у вашего батюшки, или кто он тут, какую-то информацию важную. И скорее всего касающуюся тебя. В церкви они по тебе, почему-то палить побоялись.

– Скорее всего, им просто было нечем стрелять, – Крокер указал на «Томпсоны». – Сильно сомневаюсь, что они с ними бы попёрлись в странноприимный дом. Да и я сразу бы их заметил и тогда бы нас пристрелить было труднее – они и врасплох-то нас застав не сумели ничего сделать… Кстати. Хорошо стреляешь.

– Да… Мой батя, чтоб его, был солдатом во время Гражданской Войны. А после Гражданской Войны подался в «ганфайтеры», и в какой-то заварухе его жутко ранило. Так, что он стал простым пекарем. С моей мамой познакомился поздновато, и меня родили уже в старости. Однако папаня решил, что меня стоит воспитать «настоящим янки» и всё детство гонял и муштровал. Такие дела.

– Ну что скажешь. Хорошо, что он тебя так воспитал.

Крокер прикрыл глаза и «осмотрел» толпу, отметив, что почти все люди излучают, спокойный жёлтый свет миролюбия. Однако от Уолдорса, что шагал к ним, расталкивая людей, исходило сияние дикой, с трудом сдерживаемой ярости.

– Старший капитан! – рявкнул он на Кидда. – Я требую у вас арестовать этого урода и немедленно посадить его в камеру, пока он тут полгорода не перестрелял!

– Эй! Потише, святой отец. С чего я тут буду Всевидящего закатывать на нары? – Кидд выудил грязноватый платок и вытер им лысину. – Совсем спятили. Его, значит, тут убивать буду, а он и не отбивайся? Ты извини, но так дело не пойдёт. Мне Крокер так то, живым нужен.

– Послушайте, старший капитан, неужели вам не видно, что всё это по вине вашего подчинённого? Он сумасшедший колдун! Его надо нейтрализовать и остановить.

– И не подумаю, – проворчал Кидд. – Да и ты подумай сам, святой отец – в прошлом году кто тебе помог от злых наветов избавиться? А? Крокер тех воров сумел взять за шиворот, а не я. Крокер спас тебя. Так поимей хоть чуть-чуть благодарности.

– Благодарности? От кого? От какого-то человека, с демоническими способностями? Да даже если бог его выбрал что бы его руками спасти меня, то это не значит, что я должен перед ним пресмыкаться!

– Никто не просит тебя пресмыкаться, – прорычал Кидд, и ткнул Уолдорса в грудь. – Имей немного благодарности. А теперь давай, расскажи, кто эти типы и что они у тебя делали.

Крокер улыбнулся, посмотрев на Уолдорса, безо всякого своего «всевиденья» – всё равно люди не могли увидеть, когда он смотрит обычными глазами, а когда – не совсем простыми

– Я видел их впервые. Они пришли ко мне в странноприимный дом, с пожеланием пообедать и узнать, нельзя ли тут переночевать, – Уолдорс смерил Крокера взглядом, полным ярости и ненависти. – И они были совершенно нормальные люди – ты, грязный убийца!

– И лгуны, – проворчал Крокер. – У них в кошельках было достаточно денег, чтобы купить весь ресторан «Лэнгфорд» на улице Персефоны. Однако ты не врёшь. Я – вижу.

– Много ты видишь… – Уолдорс с трудом сдерживал ярость. – Всё! Разговор закончен.

– Эй! – Кидд начал было поднимать руку, чтобы остановить Уолдорса, но Крокер схватил капитана за руку.

– Не трясись, кэп. Для меня понятно, что он что-то скрывает. Однако он не лжёт. Он не знает, кто это.

– Больно ты спокоен, Всевидящий. В тебе тут попытались дыр навертеть, а ты даже ухом не ведёшь.

– Так тебе-то, откуда знать? Я, может, полные подштанники навалил. Вот и хожу так спокойно…

Элдридж сильно закашлялся и постучал себя по груди ладонью. Затем вытер вспотевший лоб и повернулся к Крокеру.

– Ну что, попробуем потрясти местное население и узнать, что тут за чушь творилась?

– Здешний народ тебе ничего не скажет. Вон. Смотри. Видишь там, меж двумя домами. Стоит тип в костюмчике?

Элдридж посмотрел через плечо и увидел рослого мужика, облачённого в довольно дорогой костюмчик в полосочку.

Мужчина стоял в тени, меж двумя домами и покручивал в руках длинный мундштук с сигаретой.

– Это сутенёр из тех, что служат Цвергу. В его присутствии никто со мной говорить не будет. Цверга боятся.

– Угу, сейчас разберёмся, – проворчал Элдридж, засучивая рукава.

– Эй, ты, куда это собрался?

– Да счас схожу и ему рыло начищу. Я быстро.

– Эй! – Киддс схватил Элдриджа за рукав, – не так быстро. Не строй из себя бизона. Не надо нарываться на всякие неприятности.

– Если их бояться, то на кой мы тут нужны?

Элдридж пошёл к сутенёру с самым что ни на есть агрессивным видом. Крокер откинул полу плаща, и, очень демонстративно, вогнал в пистолет новую обойму с патронами.

Сутенёра он знал – это был мелкий шулер, по прозвищу Каджун. Он был из начинающих шулеров – и очень хороших, пока не напился до «зелёных чертей» и не подрался с не вовремя подвернувшимся автомобилем. По итогам драки – автомобиль одержал убедительную победу, переломав пальцы шулеру. Переломы оказались очень значительные, и руки Каджуна так и не восстановились после этого.

Да и автомобиль, с которым он подрался, принадлежал аж самому Цвергу, который как раз закатывал в гости к своему знакомому в карточном доме, где на Каджуна накинулась «белая горячка»

К счастью для горемыки, Цверг отнёсся к драке с его автомобилем очень положительно, и знатно посмеялся над таким поединком, поскольку всё происходило прямо на его глазах. После чего велел как следует полечить Каджуна (в самом что ни есть хорошем смысле – отправил к своему врачу – «изгнать «белку» и полечить пальцы) и поставил «пасти девок.

– Привет, фараон. Что тебе нужно? – поинтересовался Каджун, когда Элдридж подошёл к нему с самым что ни на есть грозным видом.

– Видал что творится? Мне пытались навертеть в организме кучу дырок, дабы была несовместимость с жизнью. Не знаешь ничего, что с этим связано?

«Сфера» Каджуна резко поменяла свой цвет с спокойно-напряжённого на ОЧЕНЬ напряжённый. При этом Каджун стрельнул глазами в сторону Крокера, но от попытки удрать воздержался.

– Слушайте. Сэр… – слово «сэр» было сказано с хорошо различимой издевкой. – Моё дело не за всякими дураками с пушками следить, а сигаретками торговать. Кстати…

– Не курю. Курение вредит здоровью. Может тебе показать как? – Элдридж усмехнулся и потёр костяшки пальцев.

Из подворотни, у которой стоял Каджун, плавно вышло несколько крепких парней, с не очень-то обременёнными интеллектом и ангельской добротой лицами, что, осуждающе, уставились на Элдриджа. Причём один, так же осуждающе, принялся чесать костяшки пальцев покрытые мрачными мозолями. Впрочем, в «бутыль» пока не лезли, поскольку уже видимо были в курсе, чем кончаются попытки «накинуть рога» на Крокера и его помощника.

– Ты ведь знал тех, кто меня и Крокера убить хотел. Я тоже это хочу знать. Не скажешь – пожалеешь.

Если бы Крокер не «видел» сферу Элдриджа, то ни на секунду бы не засомневался в том, что тот говорит правду. Однако Элдридж говорил очень умело играя, разыгрывая холодную ярость человека, которому, в общем, то нечего терять, он, тем не менее, держал себя в руках.

Правда, говорить с полицией в присутствии своих держиморд Каджуну тоже не хотелось…

– Уважаемый Всеглаз, я могу вам чем то помочь?

Крокер повернулся и несколько секунд рассматривал старого, сгорбленного китайца, лысого как бильярдный шар, с длинной бородкой и клюкой из какой-то ветки. Одет, сей китаец был в балахон, состоящий из сплошных заплат, а на его ногах были простые соломенные сандалии.

– Привет, Угорь. Ты здесь, какими судьбами?

– Так уж получилось, что я, недостойный, случайно услышал о ваших неприятностях и спешно, теряя тапки и шляпу, прибыл сюда, дабы удостовериться, что с вами, уважаемый, всё в порядке, – Угорь отвесил низкий поклон и посмотрел на «горилл» Каджуна. – Ребятушки, шли бы вы… чайку попить? Дайте нам поболтать о делах скучных и вам неинтересных.

«Горилл» словно ветром сдуло, а Каджун, явно мечтавший «сдуться» с ними за компанию, остался один, перед Элдриджем и Крокером.

– Не наши это были, вот хоть чем тебе поклянусь, – проговорил Угорь, складывая руки на тросточке и глядя на Крокера умильным, спокойным взглядом доброго дедушки. – Типы эти появились тут три недели назад. Вели себя тихо, никуда не лезли. Один из них, правда, в карты проигрался, но денежки изволил отдать без убеждений. В общем, если ты мне позволишь так подумать, эти трое тут кого то ждали. И я тебя уверяю, что мы тут не причём.

– Эти типы крутились вокруг этого дома, – проворчал Каджун. – Ходили туда, смотрели. Один раз с какой-то девкой приезжали. Такой молодой, кудрявой. Рыжей, кстати. Походили тут и ушли. Наркоту или выпивку ни у кого не покупали.

Крокер кивнул – Угорь и Каджун не врали. Совсем. Уж в этом-то он мог поклясться.

Однако так и оставалось непонятным, для чего было совершенно нападение на него.

…Элдридж прислонился к грязной стене дома, и втер лицо рукавом пиджака.

– Что-то меня знобит, – проворчал он. – Не привык к тому, что в меня стреляют. Это батяня мой был тем ещё головорезом. Он бы сдюжил под пулями. А я что-то совсем расклеился.

– Какие твои годы, – Крокер провёл по руке пальцами. – Кстати, ты познакомился с самим Угрём. Это правая рука самого Цверга. Очень опасный тип. Поменьше с ним лайся.

– Ага, не вопрос. О, смотри, кто прибыл в гости…

По улице, распугивая прохожих, промчался громадный автомобиль, с длинным капотом, украшенным золотой гравировкой. Мощное колесо со спортивной покрышкой, тихо и бесшумно раздавило валяющуюся на дороге куклу. Затем бесшумно раскрылись двери, и на улицу выбрался судья Аберкхит.

Один из Отцов Сент-Шилдса, судья Аберкхит, был широкоплечим мужчиной, седыми волосами, уложенными в дорогую, сверкающую от лака и бриллиантина, причёску. Его дорогой костюм из шерсти, и обувь их шагреневой кожи были сшиты на заказ и со стороны выглядели скорее частью тела судьи. Сам Судья ничуть не напоминал судей из газет и книжек – он был плечистый, мускулистый и поддерживал в себе спортивную форму постоянными тренировками.

На страницу:
3 из 5