Полная версия
Страж Мёртвых
– Это итальянский язык, – тут же определил Крокер и стиснул кулон в кулаке. – Вот интересно, это кто же нам такой попался-то?
– Проведём вскрытие и узнаем.
– Что, думаете, он свой паспорт или водительские права проглотил? – усмехнулся Крокер. – Вообще я бы сказал так – у нас тут явно, какой то вор. Сами видите – этот гарнитур на нём, ну кроме перстня, он женский.
– Женский? – удивился Элдридж и повертел в руках ожерелье. – Да ну…
– Нет, Крокер прав, такое ожерелье только девушка и нацепит – очень уж оно безвкусное для мужчины, – Василиса стянула с левой руки мертвеца браслет и, подкинув его, покачала головой. – Этот браслет тоже женский.
– Да и судя по манере исполнения, из одного гарнитура, – Элдридж постучал по камням ногтем. – Хех! Ты глянь. Камушки-то настоящие.
Крокер повертел браслет в пальцах, и согласился с Элдриджем. Браслет был хоть и очень большой – явно создавался в расчёте на руку побольше, чем даже у самого Крокера, но это, вне всяких сомнений, был женский аксессуар. Причём очень грязный – бывший хозяин за ним явно не следил и даже толком не чистил.
Среди россыпи мелких камушков и грязи виднелась надпись на итальянском, которую детектив никак не мог разобрать – браслет надо было чистить – судя по его виду чисткой это украшение не баловали последние лет пятьдесят. Однако даже не очень профессионального взгляда Крокера было ясно, что браслет и кулон из одного ювелирного гарнитура.
– Да, непохоже всё это на… Что за чёрт! – Василиса потрясла рукой. – Ребята, этот перстень не снимается!
– В смысле?
– Ну не снимается и всё! Словно врос в кость! – Василиса подёргала перстень и удивлённо посмотрела на Крокера и Элдриджа. – Сами попробуйте!
Крокер с таким уже сталкивался – иногда некоторые типусы от жадности натягивали на свои толстые пальцы очень маленькие перстни, которые в прямом смысле слова врастали в пальцы, не позволяя снять себя. Иногда доходило до мрачных вещей, особенно при ограблении – например, отрезания искомых пальцев озверевшими уличными грабителями.
– Давай помогу, – Крокер отстранил Василису и взялся за перстень…
И вздрогнул – тело уже успело остыть, но вот перстень почему-то остался тёплым. Словно его подогревало что-то изнутри.
Прикрыв глаза, Крокер всмотрелся в перстень, но ничего необычного не увидел, разве что ему, на миг, показалось, что внутри перстня что-то шевельнулось, вперив в него мрачный взгляд.
Затем пришли проблемы побольше – перстень ни в какую не хотел сниматься. От слова «совсем». Он, полное впечатление, врос в палец – Крокер даже не мог его сдвинуть с места. Василиса и Элдридж, молча, смотрели за потугами Всевидящего, но когда детектив сдался, то Василиса решила действовать решительно.
– Так… погоди…– женщина загремела посудой в шкафу. – Ага, вот. Давай, как с этим перстнем по старинке попробуем.
Набор инструментов ювелира у судебных экспертов был вещью первой необходимости, поскольку в морг часто привозили трупы в совершенно непотребном состоянии – например, после ДТП. И у некоторых их украшения находились в совершенно диком виде, и их приходилось спиливать с тел.
Крокер придержал палец покойного, а Элдридж прижал к столу запястье. Василиса, грозно подув на пилу для пилки алмазов, приставила её к перстню и начала пилить. Причём скорость и сноровка, с которой она это делала, выдавала в ней очень хорошую практику.
– Это где ты такому научилась?
– А ты думаешь, Всевидящий, что в госпитале не нужно было выпиливать из тел раненных проволоку колючую или осколки? Однажды нам в госпиталь привезли парня, которого пробило насквозь куском водопроводной трубы – вот там пришлось помучаться, чтобы выдернуть её из него, – ответила Василиса. – Да что за чёрт! Не пилится!
– Да ладно! – Крокер присмотрелся к пальцу покойного и действительно увидел необычную вещь – пилка скользила по перстню, не оставляя на нём ни единой царапины. – Не, ну ты глянь сюда… Что б меня лягушки разодрали.
Василиса несколько секунд смотрела на пилу, а затем для пробы ширкнула ей по краю стола. На столе остался глубоченый прорез. Пилка была в порядке, но вот почему-то никак не желала пилить странный перстень.
– Ладно, давай по-простому, – проворчала Василиса, отбросив пилу и достав из шкафа мрачного вида кусачки.
– Эй, постой, что ты собираешься дел… – начал, было Элдридж, но глухое «хруп!» оборвало его слова.
– И нечего тут всякой фигнёй страдать, – Василиса подняла отрезанный палец и начала снимать с него перстень.
Однако и тут перстень так просто не сдался – он, словно врос в кость и плоть покойного, не позволяя себя снять. Только когда озверевшая Василиса, покраснев от натуги, рванула перстень и палец в разные стороны, перстень, с мерзким хрустом, наконец, расстался с пальцем.
– Вот ведь чёрт, – проворчал Элдридж, посмотрев на перстень.
– Мдя, эти европейцы умеют быть забавными… – согласился Крокер, глядя на упрямый перстень.
Причиной его столь упорного нежелания расставаться с пальцем покойного были длинные, кривые шипы, что торчали из внутренней поверхности. Они были настолько длинные, что фактически должны были впиться в кости умершего. Что, кстати так и было, как определила Василиса.
Сам перстень был очень лёгким и каким-то странным – очень похожим на кость, но никак не на металл, способный противостоять пиле, которой пилят алмазы. Огромный алмаз выглядел очень красиво и пускал сотни ярких искорок. Крокер повертел его, любуясь странной мистической красотой перстня – красивый снаружи и мрачный внутри.
– И вот что это такое? – потряс мрачным перстнем Крокер, а затем бросил его в миску со спиртом, поданную Василисой. – Ты что-нибудь слышала о таких перстнях или украшениях?
– Да нет, ни разу не слышала, – проворчала Василиса и потянулась ко второму браслету.
Тот отстегнулся безо всяких приключений, как и ещё один, на ноге.
– Хм… а вот что странно, – Элдридж посмотрел в банку с украшениями. – Этот перстень не похож на остальной гарнитур. Он какой-то чужой. Не находите?
– Это верно… – Крокер почесал в затылке и, прикрыв глаза, посмотрел на покойного.
Он бы не удивился, если бы покойный сел или заговорил с ним. Но, увы – на этот раз чуда не произошло. Труп лежал на столе, как и положено трупу.
– Проведёшь вскрытие этого Джона Доу? (Неопознанные трупы в США проходят под общим названием «мистер Доу» – если Мужчина – Джон Доу. Если женщина – Джейн Доу. Примечание автора).
– Проведу… Хотя знаете что, – Василиса провела пальцами по телу покойного. – Я вспомнила, где видела такое. У нас однажды, господа офицеры устроили велопробег. Ну, сели на велосипеды и катались наперегонки, прямо между воронок. И вот у некоторых ноги выглядели именно так. Да. Точно. Как этот труп. Правда, чего уж греха таить, спустя пару дней снова в норму пришли.
– Что-то я в его доме не заметил велосипеда.
– Да это явно яд какой-то, – проговорил Элдридж.
– Нет. Это не яд, – неожиданно проговорила Василиса. – Ну не яд это. Клянусь…
– Откуда тебе знать? – проворчал Крокер. – Ни исследований, ни анализов ещё не было.
– Да уж поверьте мне, знаю. Моя бабушка была родом из Османской Империи – дед её как трофей из Балканской Войны привёз. Она была так называемым «дегустатором» – пробовала еду и напитки – искала яд. От неё это умение моей матери перешло и мне. Если бы тут был яд, то я бы это почуяла.
– Чушь! – проворчал Элдридж, немного отодвигаясь от Василисы.
– То есть для тебя то, что я вижу, когда мне врут, и способен увидеть через стену – это норма?
***
«Что такое «шомполушка? Это просто кукурузная мука. Обычно, парень, мы замешивали её в котелках, дабы получалось густое тесто. Затем обмазывали это тесто вокруг шомполов и жарили над углями костров… И ели.
Нельзя считаться настоящим «дикси», если ты ни разу не ел «шомполушку»…».
Отрывок из письма оставшегося неназванным ветерана Гражданской Войны США.
«Шомполушка» нравилась Крокеру тем, что она не менялась на протяжении многих лет. Небольшая забегаловка, в первом этаже крупного жилого дома, основанная старым ветераном Гражданской Войны. Тихое, уютное место, с неплохой кухней и неизменным хозяином – Томасом Пеном-Младшим, более известным как «Культя».
Томас был одним из немногих солдат, что воевал в Гражданской Войне, причём на стороне Конфедерации. Так-то в этом ничего необычного не было – Сент-Шилдс всю Гражданскую Войну занимался тем, что снабжал оружием и провизией КША. Однако после войны многие жители города предпочитали не упоминать об этом и делали вид, что активно поддерживали таки США.
Однако Томас был предельно честен и откровенен. Он в открытую сообщал, на чьей стороне воевал в Гражданской Войне, и плевать хотел на мнение окружающих.
Это было далеко не так просто – не всем такое отношение к истории нравилось – Крокеру, поначалу, тоже. Но потом он пересилил в себе предрассудки, а когда познакомился с Томасом поближе, то и крепко подружился.
Сам Томас носил прозвище Культя – у него не было левой руки, потерянной незадолго до конца войны.
Василиса и Элдридж немного ошарашено озирались по сторонам, когда Крокер привёл их в «Шомполушку» – они словно перенеслись в прошлое США – лет так на пятьдесят.
– Удивляюсь, как тут всё ещё эти ребята из сих районов не разворовали.
– Попробовали бы… Здешний хозяин не понимает такого юмора. – Крокер посмотрел на Культю, что сидел за столом и неторопливо протирал стаканы и тарелки натянутой на руку салфеткой. – Привет Культя.
– Хо-хо! Всевидящий! Эт с каких же красот ты решил посетить наше скромное обиталище? Да ещё не один, а с какими-то типам?
Культя встал из-за стола и протянул Элдриджу свою культю.
Увидавши перед собой культю Томаса, Элдридж не слегка побледнел и отшатнулся, а вот Василиса, ловко оттерев его бедром, схватила Культю за руку и, прежде чем тот успел отобрать у неё свою конечность, проговорила:
– Господом Богом клянусь, что над вашей рукой поработал врач, который своё дело знал лучше, чем мой дядя – масти коней! Крокер, посмотри, как аккуратно тут всё зашито, санировано и подровнено! Вот это мастер был!
– Эй… – Культя сверкнул глазами, но, как и многие люди, оказался падок на лесть. Даже такую. – Ты руку то мне назад давай, а то вцепилась как лягушка, в малька… Эту руку мне сам Снарк-младший врачевал. Можешь себе представить – пацан сопливый, лет, наверное, десяти. А он в нашем госпитале такие операции проводил, что эта костлявая дура со своей косой, не солоно хлебавши уходила.
– Ого.
– Культя. Нам бы сначала чего перекусить. А заодно у тебя кое что спросить… Слышал о стрельбе в Доках? Там кто-то итальянцев положил целую кучу…
– А чё там знать то? Цверг. Его бандюганы там постарались, – проворчал Культя, садясь за стол и глядя на Элдриджа и Василису. – Ты чем таким был занят, Всевидящий, раз уж простых вещей не знаешь? У нас тут на Цверга начали бочку катить, с порохом. Эти итальянцы, вот, скажу тебе, борзые они стали здесь… совсем без берегов. Ихний Дон Пастух решил немного Цверга, как у нас говорили ранее – «попятить». Ребятки Дона хотели девок всех в порту прибрать к рукам, да и казино пару штук сделать. Но для этого, как ты знаешь, надобно Цверга убрать. Он тут свои дела мутит, и эти итальянцы стали его выгонять. Вот он Дона-Пастуха и предупредил.
– Непохоже на Цверга – тот бы сразу этого Дона-Пастуха грохнул бы и не мучался.
– Этого итальяшку целая армия охраняет. И все верны ему как псы. Цверг даже не пытался к нему подходы искать. Видимо решил, что проще будет лишить этого зарвавшегося Дона-Пастуха его источников дохода.
Официант, темнокожий старик, с белоснежными волосами, поднёс поднос к уставленный тарелками с картошкой, зелёным горошком. В середине ароматно парило блюдо с стейками.
– Неплохо, – Крокер потёр руки и посмотрел на Василису, которая достала из кармана небольшую баклажку и, плеснув на руки прозрачной жижей, растёрла её по рукам. В воздухе заблагоухало спиртом.
– Это я просто руки очищаю от грязи – простым спиртом медицинском, – объяснила она. – А то не дай Господь, холеру подцеплю. У нас в госпитале многие медсёстры болели холерой, когда больных трогали и рук не мыли.
– Ох ты-ж! – Культя, не без ободрения, посмотрел на Василису. – Вот с кого пример надо брать, Крокер! Девка явно боевая, знает толк в болезнях.
– Я ж в госпитале была. Во время Великой Войны за раненными ухаживала.
Взгляд Культи окончательно потеплел, а затем старый ветеран заулыбался во все тридцать два новеньких вставных зуба. Судя по всему, он окончательно решил, что Василиса – это «своя». Крокер, кстати, давно замечал, что отношение Культи к врачам (неважно какого профиля) было очень тёплым и добрым
Крокер отнял у Василисы флягу и растёр свои руки спиртом, и передал флягу Элдриджу, сопроводив свои действия таким мрачным взглядом, что тот без возражений начал чистить руки.
– Так что ты про эту перестрелку знаешь, в порту?
– Да только то, что это сделали люди Цверга.
– Знаю, там Бритый Джо постарался – его боевое «рубило», ни с чем не спутаешь. Как и трупы, что от него остаются. Однако почему груз такой странный?
– А что там было?
– Да простые Библии. Самые простые. И ради них такую бойню устроить?
– Ну, вообще то это логично… – начал Элдридж, что как раз накладывал себе горошек и стейки. – Эм… простите.
– Говори, – коротко приказал Крокер, разрезая ароматный стейк.
– Ну, если груз не очень важный, то и охраняли его не так как, допустим, что-то важное. Вот и весь сказ.
– Вот и весь сказ… – Крокер постучал себя по зубу ногтем. – А ведь точно. Убитые бандиты были не самого высокого полёта. Да и охраняли, какую то странную штуку. Кучу Библий. Вот зачем им Библии?
– Ну… У нас в армии был один тип, он приторговывал… контрабандой. Опиум моим ребятам поставлял. Понял? – Культя поморщился, явно вспоминая что-то некрасивое. – И вот он как делал – допустим, если заключал с нашими парнями сделку, то сначала им отправлял что-то такое глупое – типа молитвенников или картиночек из Библии. И если его охранники хватали с этим делом, то ему ничего не было – так, по шее пару раз врезали бы и выкинули. В если он не попадался, то во второй раз нашим парням опиум привозил. Мы долго не могли понять этот его фокус. Но уж когда поняли…
– Да уж… Понятно, – Крокер посмотрел на Элдриджа. – Ты мне понадобишься. Надо съездить к одному человеку. Машину водить умеешь?
– Да всё я умею. Мой батя мне говорил, что я упрямый, как бизон. Только может быть это…
– Что?
– Ну, поедим, для начала?
***
"Пистолет-пулемёт Томпсон" крайне сильно не понравился Армии США – по причине своей чудовищной дороговизны. Он стоил 200 долларов (для сравнения, за 400 долларов в те времена можно было купить автомобиль элитного класса, а не какую-то «фордовскую коляску»). В силу этих причин – "Томпсон" обрёл невероятную популярность среди гангстеров, которые высоко оценили его скорострельность и мощность. Многие историки утверждают, что во времена Сухого Закона и Великой Депрессии "Томпсона" было убито больше американских граждан, чем немецких и японских солдат во время Второй Мировой. Неудивительно, учитывая его популярность: после многочисленных инцидентов журналисты объявили автомат – стандартным оружием мафии. В народе появилось множество различных прозвищ, данных "Томпсону": "Томми-ган", "Двигатель торговли", "Чикагская пишущая машинка", "Чикагское пианино", "Чикаго-стайл", "Чикагская шарманка"…».
Оружие организованной преступности США. «Сухой Закон и Великая Депрессия».
– Как ты понял, мы все не обратили внимания на одно обстоятельство – а именно – кому нужны Библии? Каким бы не был этот груз, он должен иметь своего получателя. А вот получателя мы поему то не искали.
– Я искал. В накладных написано, что Библии должны быть перевезены в Странноприимный дом Святого Яков, – Элдридж сел в автомобиль и помог Крокеру туда залезть. – Но я толком и не знаю, что это за дом такой.
– Обычная церковь, где кормят и поят тех, кто потерял работу, – пожал плечами Крокер. – Так же распространяют всякие листики и священную литературу. У тебя таких в Вашингтоне что, не было?
– Мой отец говорил, что еду просят те, кто не хочет на неё сам заработать, – Элридж завёл двигатель и машина, громко зарычав, дёрнулась всем корпусом. – Правда, тогда я спросил – чем же зарабатывала моя мама, когда была беременна мной. И мой отец сильно смутился и замолк.
Крокер усмехнулся и помахал рукой Василисе, что направилась назад, в полицейское управление.
– В Доме Святого Якова мы с тобой поговорим с отцом Уолдорсом. Если кто и заказа эти Библии – то, как раз он.
– Кто это такой?
– Его к нам перевели из Чикаго, где сей падре ухитрился наломать дров – он изгонял демона из одержимой, как он считал, старухи и немного перестарался. Старушка отправилась со своим демоном прямо в Рай. В принципе это логично – пусть сам Бог и разбирается с демонами.
– Немного богохульственно. – проворчал Элдридж, объезжая валяющегося на дороге пьяницу.
– Поверь, мой друг, когда ты повоюешь на Великой Войне, то станешь таким же атеистом, – покачал головой Крокер. – В общем падре Уолдорса перевели в наш город, да ещё назначили руководителем дома для бедных. То ещё занятие, я тебе скажу, учитывая, что его назначение совпало с Депрессией. Но он тут обжился. Кормит бедноту, раздаёт им книги всякие.
– Интересно, а кормит на какие шиши? И книги закупает? – Элдридж поморщился и осторожно объехал переходящего дорогу пьяного мужика. – Если на дворе Великая Депрессия, то откуда у священника деньги на прокорм нищих и бродяг? Да я так полагаю, что и кроме них очень много нуждающихся.
– А вот сам не знаю. Но слышал, что ему деньги даёт Круг Отцов… Блин то… – Крокер потёр виски, которые начали сильно болеть.
Затем он поморщился, покрутил головой, и вытащил из кармана чёрную маску, совершенно не пропускающую никакой свет и надел на глаза.
Мир немного помутнел, засветился всеми цветами радуги, но ничуть не изменился. Даже с плотной повязкой на глазах Крокер отлично видел всё вокруг и мог пользоваться своим «всевиденьем».
– Эй, ты что? – с опаской проговорил Элдридж, наблюдая за странными манипуляциями Крокера. – Зачем это?
– Ой, не лезь в душу. – Крокер откинулся на спинку сиденья. – После тяжёлого ранения, мои глаза стали немного не так видеть. Иногда им надо передохнуть. И тогда я ношу эту маску.
– А видишь как?
– Я всё вижу, – кратко ответил Крокер.
Несмотря на то, что Элдридж и Крокер прибыли в Дом Святого Якова после двух часов дня, в доме было полным полно народу, причём самого что ни на есть мрачного вида. В основном это были жители Пристани, к которым прибавилось много новых оборванцев, что сидели на крылечке Дома с мисками похлёбки из рыбы и мрачно посматривали на Крокера и Элдриджа.
На Крокера все смотрели по-разному – те, кто знал Всевидящего, глядели на него со страхом. А вот новички – с осторожностью и недоумением – Крокер щеголял в своей маске, что скрывала его лицо.
В своей широкополой шляпе, да этой маске и тёмном плаще – он выглядел как то совсем смешно (по крайней мере, для тех, кто видел его впервые).
Элдридж, даже не особо скрывая этого, держал руку на пистолете и осматривался с таким мрачным видом, что пристать к нему не решился бы и упившийся самогона каджун.
Лестница, что вела в дом, была сделана и самого лучшего известняка, что добывали в Миннесоте до Гражданской Войны. Каждые десять ступенек были украшены огромными статуями ангелов – успевших за прошедшие годы весьма утерять свой блеск.
…Отец Уолдорс сидел на одной из скамей столовой и о чём-то болтал стремя широкоплечими, мрачными парнями. Парни ничуть не походили на простых работяг – крепкие, откормленные, в дорогих костюмах. А запах их одеколона заставлял уже самого Крокера чувствовать себя последним бродягой. Однако лица у них были скорее лицами крестьян – грубые, со следами постепенно сходящего загара.
Все трое уставились на Крокера как на деревенского сумасшедшего, однако от попыток «подкатить с предьявой» обошлись – видимо в церкви они всё же вели себя прилично. Хотя они могли, банально, побояться связываться с Элдриджем, который стоял за спиной Крокера, и, даже не пытаясь скрыть это, постукивал пальцами по рукояти револьвера, в расстёгнутой кобуре.
Между прочим «сфера» самого Элдриджа была очень агрессивной – Крокер ни на секунду не сомневался, что тот начнёт стрелять, как только ему почудится хоть что-то – даже отдалённо, напоминающее агрессию. Видимо трое громил в дорогих костюмах, это тоже чувствовали, поэтому и обошли Крокера и Элдриджа «по стеночке».
Увидев Крокера, отец Уолдорс встал во весь рост и низко поклонился детективу, а затем перекрестил его, явно надеясь, что тот схватится за сердце и исчезнет в клубах серного дыма.
– Как я вижу, уважаемый Всевидящий решил прийти ко мне в дом, дабы отречься от своего дьявольского дара? Дни и ночи молюсь, чтобы Господь внушил тебе истинный путь спасения твоей души, – голос Уолдорса был спокойный, громкий, и хорошо поставленный.
– Избавляться от своего дара я не собираюсь, падре, – коротко бросил Крокер. – Не для того меня наградил им Господь, чтобы я с презрением отвернулся от него в дни, когда людям нужна помощь.
– Людям… Помощь… – в голосе Уолдорса мелькнули нотки глубочайшего презрения. – Ваша гордыня не даёт вам понять, что этот дар не от Бога, а от Дьявола. Неужели вы не откажетесь от этого смрадного дьявольского дара, ради себя? Ради своей души? Помогать надо не людям, надо спасать свою душу.
– А людям что мне, говорить, которые ждут от меня помощи? – Крокер театрально раскинул руки, привлекая к себе внимание людей. – Люди часто просят меня помочь им. И я помогаю.
– Ну что поделать? Их спасёт Бог, – улыбнулся Уолдорс. – Именно Господь спасает людей, а не вы. А вы лишь – представитель гордецов, которые вообразили, что дар Дьявола даёт им право вершить судьбы людей.
– Это вы правы. Да. Но сейчас я сюда явился не выслушивать ваши проповеди, а серьёзно поговорить.
Крокеру не нравился Уолдорс – его «сфера» была кристально чистой, не замутнённой ложью или увёртками. Святой отец говорил только правду и только то, что думает. Очень опасное сочетание – ибо такое Крокер видел только у фанатиков, а так же людей, которые убивали других людей просто так. Из любви к самому процессу…
– Поговорить? И о чём же вы хотели поговорить? – Уолдорс показал на свой кабинетик, приглашая Крокера и Элдриджа в гости. – Надеюсь это что-то важное?
– Ну как сказать… сегодня в порту люди Цверга напали на людей Дона-Пастуха и убили их. При этом они не тронули интересный груз, который, судя по всему, предназначался для вас. Это груз Библий. Ничего не хоте сказать?
– Конечно, хочу, – спокойно проговорил Уолдорс. – Эти Библии я заказал из Гамбурга, для того, чтобы немного утешить тех, кто приходит ко мне, в поисках милосердия. Я заказал их в серьёзной фирме и ждал прибытия со дня на день. Полагаю, что я сумею забрать этот груз?
– Почему этот груз охраняли люди Дона-Пастуха? И что в них было такое, что Цверг и его люди напали на них?
Уолдорс открыл двери своего кабинета и впустил в него Крокера и Элдриджа.
Кабинетик Уолдорса был аскетически тихим и спокойным. Большой стол, покрашенный краской для пола, несколько продавленных стульев и роскошный фикус в кадке, в углу. На стене висело скромное распятье из дерева, а книжные полки, прибитые прямо к стене, были завалены Библиями и листовками на религиозную тему.
– Как вы, наверное, можете заметить, у нас сейчас неприятная ситуация. Наша страна, страна свободы и великих свершений, сильно изменилась. Люди стали как звери. Нищета доводит до ужасных вещей. Я не могу рисковать, тем, что кто-то из них попытается ограбить мой груз. Грабить церковь, это, как вы знаете – очень плохо. Поэтому я попросил Дона-Пастуха, чтобы он выделил пару своих людей присмотреть за грузом.
Крокер потёр подбородок. Уолдорс не врал – ни слова неправды не сказал. Его объяснения были довольно логичны и объясняли многое. Но не всё.
– А почему Цверг напал на ваш груз?
– Я думаю, он напал на людей, которые охраняли этот груз. А сам груз ему по барабану. У Цверга и Дона-Пастуха сейчас сложные отношения. Дон-Пастух, чей разум помрачён страшнейшими грехами – гордыней и жадностью, пытается отнять у Цверга его силу и богатство. Я слышал, что они очень сильно не поладили. Дон-Пастух пытался убить Цверга, но не сумел. Это конечно, ужасно – убивать ради денег и власти… Убийство страшное преступление и может быть оправдано только ради помощи ближнему своему, нуждающемуся в помощи. И никак иначе, – Уолдорс на секунду примолк и его аура, впервые, на пару секунд, изменила цвет на какой-то мрачно серый. – Но Цверг решил, что убивать его нехорошо и решил, видимо, таким вот образом намекнуть Дону Пастуху на то, что тот неправ.