Измена. Другая женщина

Лана Полякова

Измена. Другая женщина

Пролог

Сто раз была права моя бабушка в своё время, когда говорила, что жить нужно своим умом!

Я потерялась в событиях последние полгода и теперь пожинаю закономерный итог.

Но как же это больно!

Мой муж, отец моего сына – второклассника, сидел сейчас напротив меня и пытался бекая и мекая, невнятно мне объяснить, почему он должен уйти.

Уйти к другой женщине.

Его красивые нервные руки с длинными музыкальными пальцами не находили себе места. Они то сплетались в отчаянном жесте, то взлетали, акцентируя переживания хозяина.

– Оля, пойми! Как порядочный человек я обязан взять на себя заботу о ней! – уверял меня Артур, пряча глаза.

Его голос был проникновенен, а лицо приобрело скорбное выражение мученика. Буквально героя моральных страданий.

Как же хочется вмазать по смазливой морде! С оттягом! Чтобы нос свернулся в сторону и кровная юшка полетела на ненавистный паркет квартиры его бабушки!

– Она прекрасно дожила без тебя до двадцати трёх лет, Арт! О чём ты говоришь? – усмехнулась, сжимая кулаки в карманах домашнего платья.

– Оля, у нас будет ребёнок. Она не справляется одна с беременностью. Я обязан ей помочь! Я не могу бросить несчастную девушку в беде с моим ребёнком, пойми! – добавил в голос надрыва мой муж.

– А мы? Как же мы, Артур? Как Егорка? Разве он не твой сын? Разве ему не нужно общение с отцом? – прохрипела сдавленным горлом, понимая, что всё бессмысленно.

Уже решено. Взвешено и отмерено. Сейчас он только отыгрывает роль. Чтобы отползти с наименьшими потерями.

Но Артур всё уже решил.

Решил, когда залез на эту козу. Полгода назад.

Как больно-то!

Физически чувствую, как рвётся в сердце моя любовь. Корчится в кислоте его отравленных слов.

– Оля, я не собираюсь пропадать из жизни Егора! Разве я перестану быть ему папой? Я буду с ним по-прежнему заниматься и разговаривать. Наше общение не прекратится. Не переживай! – тем временем разливался соловьём Артур.

Его речь приобрела плавность и уверенность. Голос окреп. И руки перестали прыгать перед моими глазами.

– А я? Как же твои обещания мне? – тихо просидела, не скрывая своей боли.

Ты же клялся мне, ты же, ещё недавно строил со мной общие планы. И просил меня быть с тобой. Говорил, что для тебя счастье каждый день все наши девять лет! Артур!

И я поверила. Решила, что мы пережили, преодолели этот кризис. Эту твою интрижку.

– Буквально неделю назад ты говорил мне о своей любви, Артур! – не выдержала я – Это было враньё? Ты лгал мне?

Муж замолчал и будто наткнулся на стену. С него сползла эта дурацкая маска человека, знающего, что он делает, которую от усиленно приклеивал на себя последний час. Пока впаривал мне причины своего решения.

Он тяжело растёр ладонями лицо и, прикрыв глаза, ответил:

– Я не лгал, Ольчонок! Я люблю тебя! И я знаю тебя. Ты сильная, Оля! Ты не пропадёшь! А я буду помогать вам всем, чем смогу.

Охренеть!

Биполярочка моей жизни:

«Я тебя люблю, но ухожу к другой женщине, потому что ты сильная и справишься, в отличие от неё, без меня»!

Первая глава

Все началось полгода назад, когда я попала в автомобильную аварию.

Так получилось, что я вмазалась в подрезавшего меня хама-таксиста.

Побоялась в потоке маневрировать право-лево и по старому совету папы «если столкновение неизбежно – смело бей виновный автомобиль» на тормозах въехала в чужую машину. Прямо в его гнилую задницу!

Скрежет металла, удар, рывок ремня безопасности, резкая боль в плече и рёбрах, всё сразу в доли секунды.

Зажмурилась от страха и боли, ещё не понимая, насколько серьёзно наше столкновение, пытаясь заново начать дышать. Стараясь понять, что со мной. Просто заставляя себя наконец-то замолчать, а не орать дурниной.

Пока я приходила в себя, бородатый специалист выскочил из раздолбанной тачки и прибежал ко мне «разбираться» с какой-то железкой. Он разбил боковое стекло, и по касательной удар пришёлся в руку, которую я успела подставить, защищая лицо. И окончательно добивая мою ключицу. К тому же сильно царапая её.

Увидев кровищу, отважный таксист вначале разразился гневной тирадой, оскорбляя меня, а потом сбежал с места аварии, выкрикивая проклятия.

Карету скорой вызвал мужчина, ехавший ссади. Благодаря ему и его своевременному участию, повреждения удалось минимизировать. Он же был потом свидетелем.

И хорошо, что у меня и у него работал регистратор.

Я пролежала в больнице десять дней.

От резкого удара у меня треснуло два ребра и ключица в том месте, где лежал ремень безопасности. Ещё добавил таксист.

Но если бы не ремень, я бы вылетела вперёд, и повреждения были значительно серьёзнее.

Совершенно потерявшаяся и очумевшая от боли, криков, сирены скорой помощи и суеты в приёмном покое больницы я ещё слабо соображала под лекарствами, когда ко мне уже пришёл первый полицейский. Составлять протокол и вот это вот всё…

Артур прилетел ко мне в палату сразу, как только узнал. Бросив работу. Бледный и взволнованный. Выслушал, пожалел, принёс вещи, фрукты. Он так переживал, будто это у него сломана ключица, а не у меня. Он был заботлив и нежен. Первую неделю.

Потом у него начались неприятности на работе, и когда Арт приезжал ко мне в больницу, он в основном жаловался мне на начальника. Обзывая его самодуром и ретроградом.

Я утешала, не особо вникая. У меня завертелось дело. Ко мне чуть ли не каждый день ходили по очереди то гайцы, то полицейские, то адвокаты испуганного бородатого таксиста. Приходили еще и «друзья» иностранного специалиста. Тоже бородатые. И голова была занята этими разборками, а не капризами мужа.

Тем более, я начальника знаю хорошо. Он и мой руководитель.

Мы с мужем работаем в одной проектно-строительной компании. Он заместителем директора, а я считаю сметы. Артур привел меня по окончании университета как молодого специалиста.

И наш начальник, отставной военный и большой любитель рыбалки, милейший человек. Просто нужно соблюдать определённые правила, и это нормально, но раздражает Артура. Он считает, что нашей компании не хватает креатива и всё норовит что-нибудь внедрить… Эдакое. Начальник злится, Арт бесится. Всё давно привыкли и не вникают.

А я считаю, что если ты наёмный работник, то и веди себя соответствующе. Или начинай своё дело.

В общем – рутина.

И я, сидя с ним в парке больнички, не вслушивались внимательно в болтовню мужа, больше уделяя внимание заигрывающим по весне с подругами голубям. Они распушившись курлыкали и вышагивали вокруг, не обращая внимания на людей.

Артур что-то бухтел о несправедливости, а я просто смотрела расфокусированным взглядом и не вникала.

А зря!

Когда вернулась домой, когда вышла на работу, то поняла, что всё изменилось. Артур стал чуточку другим.

Точно не скажешь, в чём.

Знаете, будто маленький камешек попадает в башмак при ходьбе. И вроде не сильно мешает, но чувствуешь дискомфорт. Так и здесь. Я чувствовала – что-то не так, а понять не могла.

Вроде всё по-прежнему. Как обычно, завтрак и поцелуй перед выходом на улицу. Как обычно, отправляем вместе Гошку в школу. Благо, что она располагается прямо во дворе. Как всегда, мы едем вместе на его машине, для экономии и удобства. Всё как всегда… И что–то неуловимо изменилось.

И разговоры обычные. Рутинные.

Но что-то не то.

В его тоне. В случайном оценивающем взгляде. В появляющейся периодами отстранённости. Во вспышках немотивированной агрессии. В неуловимых мелочах, ранее совпадающих между нами, и поэтому не замечаемых.

Артур стал другим.

На фоне разворачивающегося дела с таксистом с необходимостью мне нанимать адвоката наше охлаждение было не так заметно. Мне тупо было некогда разбираться в тонких движениях души супруга. Да и, честно сказать, я поначалу списывала все происходящее на случившиеся неприятности.

Никогда раньше я не представляла сколько справок и свидетельств потребуется от меня, чтобы доказать свою невиновность!

Я уже молчу о ремонте моей машины, и о том, в какую копеечку этот ремонт грозился окончательно обернуться.

И что странно – в эти проблемы Артур старался не вникать. Он сразу определил, что это моя зона ответственности.

И это было дико.

Подозрения мои крепли день ото дня.

Я не понимала своего мужа. Только чувствовала смутную тревогу.

Как фальшивую ноту в давно знакомой мелодии.

Вторая глава

И с каждым днем этот диссонанс в звучании только нарастал.

Все больше и больше мы отдалялись друг от друга, и я ничего не могла с этим поделать!

Как-то Артур, вернувшись с работы, небрежно бросил свой пиджак на кресло в гостиной, а сам пошёл переодеваться дальше. В нашу спальню. Я шла следом, слушая жалобы мужа на директора.

В тот день я приболела, и оставалась дома ненадолго. Лучше отлежаться один день, чем неделю превозмогать простуду и заражать всех окружающих.

И чем был хорош наш директор, он полностью разделял такое мнение. Он давал своим сотрудникам редкую по нынешним временам возможность остаться дома без больничного. И за что мы были благодарны ему всей конторой. Особенно девочки.

Так вот, шла я за мужем следом, слушая очередное гениальное предложение, которое не очень оценил директор, и прихватила, по инерции, сброшенную одёжку. А он как заорёт!

– Не трогай мои вещи!

– Стирать, утюжить и развешивать по местам отныне будешь сам, – зло ответила я ему и разжала пальцы, роняя несчастный пиджачок.

Резко развернулась и вышла из комнаты.

Обидно до слёз! Что такого-то не так я сделала?

Артур догнал меня практически мгновенно. Без сорочки, в одних брюках:

– Олюшка, родная, прости. Замотался на работе. Устал, – прижал он меня к себе со спины, оплетая руками, – прости, я не прав. Сам не знаю, что на меня нашло!

– Ты так всполошился, будто у тебя там, в кармане, нижнее белье твоей любовницы, – хмыкнула, оттаивая.

Муж несколько натянуто рассмеялся, но я не стала заострять. Ведь лучше плохой мир, чем отличная ссора?

Но продолжила уже серьёзно:

– Не нужно на меня кричать, Артур! Не стоит.

– Прости, – склонился Арт к моей шее, целуя.

Но после я заметила, что Артур стал сам более внимательно относиться к своим вещам. Меньше их разбрасывал. Я ещё радовалась этому.

Дура!

А ещё постепенно исчез из нашей жизни обычай показывать что-то интересное прямо из своего телефона. Ведь намного проще дать в его руки свой аппарат, чтобы не объяснятся и посмотреть вместе смешное или милое видео. Или возмутительное. Так, чтобы и реакция на увиденное была совместная. Общая.

Это было таким естественным раньше. А теперь стало редкостью. И даже если Арт показывает мне что-то, он всё равно не выпускает свой телефон из рук.

Будто я немедленно, как только заполучу аппарат в свои загребущие лапки, то тут же, не медля ни секунды, начну искать в нём что-то эдакое…

Такие мелочи все накапливались и накапливались. Размывая доверие.

Ещё я заметила, что Артур стал чаще мыться. Дольше. Стал пользоваться косметикой и бриться на ночь.

Ну, то есть он и раньше не был грязнулей, но сейчас… Не успевал зайти в квартиру, как первым делом бежал в душ. Как он уверял – смыть с себя пыль дорог. Ага. В салоне приличного автомобиля.

Тоже подозрительно…

Но не прицепишься.

Опять же задержки на работе. Раньше мы часто ездили с утра на одной машине, чаще на его. Это экономно и удобно при том, что работаем вместе. А в последнее время Артур уезжает чуть раньше, вынуждая меня добираться самостоятельно.

И провожаю я Гошку в школу теперь тоже одна.

Но это не всё. Внезапно Арт проникся работой. Загорелся ею, и предпочитает задержаться на часочек, чтобы в тишине доделать, реализовать свои проекты. Пока никто не мешает.

Наш директор в восторге и нахваливает Артура. Премирует.

А я злюсь, хотя должна бы радоваться за мужа.

Пыталась понять Артура, но дикие кошки скребли мое сердечко.

Все мои подозрения были неоформленными. На уровне подсознания. И я не хотела накручивать себя. Тем более, что Артур поводов вроде как не давал.

Старается человек. Для семьи. Для сына. Для нашего будущего.

Артур всегда хорошо общался с Егором. У них было взаимопонимание с детства. Даже совсем крошкой Егорка лучше засыпал на папиных руках.

А уж когда Гошка повзрослел немного из младенческого возраста и стал разговаривать, с этого момента папа стал незаменим.

Они вместе, споря и смеясь, собирали и разбирали все, что только можно и нельзя. Иногда мне казалось, что Арт пользуется возможностью наиграться в конструктор, прикрываясь интересом Егорки.

А когда дело доходило до починки какого-нибудь прибора, то восторгу моих мальчиков не было предела. Они вместе с удовольствием занимались этим делом. Часто вначале разобрав, и только потом пытаясь понять, что же они такое делают, судя по тому интересу, с которым оба смотрели ролики о ремонте очередной фигни в интернете.

Мой муж – отличный отец для Гошки, но и в этом аспекте все стало рушиться. Артур в последнее время стал реже проводить с ним время. Просто не успевает. Да и тон его общения немного поменялся. Арт стал отдаляться от сына. Всё больше менторского проскальзывало в разговорах, и все больше слов о долге и об уважении. Правильных слов, но без чувств – пустых.

Я думала, что это у нас такой кризис. Что нужно просто сесть друг напротив друга с бутылочкой вина и откровенно поговорить, как это бывало и раньше. Но Артур всячески отнекивался и не хотел говорить, повторяя словно попугай, что у нас все прекрасно, и я замечательная. И что я прекрасная хозяйка, а он просто брюзга и недостоин меня.

Вот как жить в таких качелях? Можно же рехнуться!

Напряжение нарастало. Я чувствовала себя странно.

Хотела ли я точно знать правду?

Я не знаю!

Вот что бы я точно хотела, так это вернутся в то время, когда никаких подозрений не было и в помине!

Третья глава

Время бежало, отдаляя нас все сильнее. Неотвратимость катастрофы убивала во мне доверие и приводила иногда просто в отчаяние.

Не добавляло покоя в нашу семью то, что авария и последующий суд сожрали кучу денег. Денег, которых, признаться честно не так уж и много. Недёшево стоит восстанавливать справедливость. И хотя я верила, что часть средств вернётся, но сейчас-то их нужно было откуда-то брать! Вероятно, отказывая себе в отпуске в этом году. И это явно злило Артура.

Ещё я заметила увеличение хозяйственных расходов. Вроде незначительные суммы, но… Для нас оказалось чувствительно. А стоило заикнуться о деньгах, как я же оказалась виноватой и плохой хозяйкой.

Мы договорились ещё давно, что равномерно сбрасываемся на хозяйство, а покупки вещей на ребёнка и необходимое для нас – это полностью оплачивает муж. В тот месяц Артур на текучку перечислил меньшую сумму, чем обычно. И когда обратила на это внимание, муж раскричался, указывая, что я плохо веду хозяйство и слишком много трачу. Стоило мне заметить, что раз он уменьшил свою долю, то я тоже урежу свою, а значит, качество и разнообразие продуктов на нашем столе тоже сократится – о, какую отповедь он мне закатил! Как поучал и упрекал! Любо-дорого!

И очень было обидно.

На следующий день Арт извинялся и затащил меня в ресторан, при этом потратив немало.

Что тоже было обидно.

И такого непонимания случалось всё больше и больше.

А как-то раз, когда заговорила о том, что сыну пора менять обувь, и мне пришло время сменить пуховик, то неожиданно напоролась на проповедь о вреде транжирства. И что вот некоторые же умеют бережно относиться к вещам.

Я заметила мужу, что Егор вырос, а моему пуховику скоро пять лет и у него от пуха осталось давно одно название.

Но понимания не достигла, только лишь вызвала раздражение и обиду.

Никогда Арт не был скрягой, и вот.

На следующий день он задержался на работе и пришёл домой с букетом дорогущих ростовых роз. Зачем это ненужное роскошество? На эти деньги можно было купить Гошке приличные ботинки…

И вот эти качели раскачивали моё доверие.

Если раньше наши разногласия воспринимались только соринкой в башмаке, то теперь было ощущение потока мелких камешков между нами.

Стеной. Появились и более неприятные вещи, чем его обособление.

Артур стал принижать меня. И мой труд на работе. И мой вклад в семейный быт.

Начиналось всё с мелочей.

«Да что там стирать? Бросил в машинку – и всё готово!», или «С изобретением мультиварки еда перестала быть домашней. Она стала мультиедой».

А если я обижалась, то он удивлялся, когда это я перестала понимать его шутки. Вроде шутки. Но уж очень неприятные какие-то. Не смешные совсем.

А позднее и вовсе: «Я так устаю на работе, ведь мне приходится там думать, не то, что тебе!»… или «Ну что тебе стоит самой пропылесосить? Ты ведь не перерабатываешь, как я!»

А если я начинала сопротивляться, то обязательно выслушивала о том, что все женщины могут, а я, такая Цаца, не могу! И вообще, мыть квартиру – это не мужское занятие!

Стоило заметить, что я тоже работаю, как я узнавала, что моя работа ничего не стоит, и ей сможет заняться любая девчонка сразу после школы. Ради такой ерунды не стоило мучиться и учиться в университете. А если я и с такой простой работой не справляюсь, то могу не работать и сидеть дома, наконец-то наладив домашнее хозяйство, и ухаживать за ним и его одеждой.

Как будто до сих пор он ходил голодный и не обстиранный.

Мне определённо не нравилось, как Артур меняется. Но он уходил от разговоров со мной. И всё повторял, как ему со повезло, и что он недостоин такой прекрасной жены. Вызывая у меня головную боль.

Изменилась и наша интимная жизнь.

Качели просочились и туда.

То страстные взлёты и тяга к экспериментам, а то полное равнодушие и игнорирование. Неделями.

Всё непонятное вызывает во мне острое желание разобраться. И в то же время я боялась, что только начну – и разберу свой брак своими руками до основания.

Я измучилась. Похудела. Подурнела. Стала нервной и дёрганой.

Постоянные качели измотали меня. То взлёты, то падения.

При этом я не подозревала измены. Я боялась, что Артур меня разлюбил. Что я перестала ему быть интересна. Что надоела, и быт заел нашу семью.

Старалась, как прежде, на заре наших отношений, посмотреть вечером вместе кино и начать обсуждать его с мужем. Делясь впечатлениями.

Но Артур отвечал невпопад. И, похоже, просто продремал рядом со мной весь фильм. Ему неинтересно. Ни фильм, ни моё мнение по этому поводу! При этом через некоторое время, день или два, муж возвращался к этому обсуждению и с восторгом высказывал мне свой взгляд на увиденное.

По совету бывалых и всяких в интернете, я потратилась и купила дорогое бельё. Соблазнять собственного мужа. Но когда я его продемонстрировала, реакция была вялая. Артур просто обнял меня и сказал, что безумно устал. А на следующий день его воодушевила моя старенькая пижама.

Всё это тянулось и тянулось. Вытягивая из меня нервы пинцетом. По одному. И наматывая на бесконечную катушку.

До тех пор, пока я не увидела их вместе.

Моего мужа и другую женщину.

Четвертая глава

Мы с Артуром часто ходили раньше обедать в одно кафе. Оно располагается немного дальше от нашего офиса, но зато очень уютное. А в тёплое время года у них есть открытая веранда.

И это невероятное удовольствие в полдень ясным днём сидеть в центре огромного мегаполиса и с чашкой кофе в руках ловить на себе солнечных зайчиков.

Да и кормили там вполне пристойно!

После моей аварии я уже не вспомню, отчего, но мы перестали обедать там. Если удавалось освободиться в перерыв вместе, то теперь просто добегали до ближайшей забегаловки. И молча, без таких милых моему сердцу разговоров, быстро ели и опять разбегались по своим кабинетам.

Обычной практикой в последнее время стало обедать порознь. Да и мне одной, честно сказать, не было никакого удовольствия от еды. Лучше перебить аппетит чем-то подручным и нормально ужинать дома.

Что дёрнуло меня в тот день пойти в прежнее кафе?

Тоска? Или просто так действовала на меня ранняя весна, но когда я выбежала из офиса, чтобы перехватить что-то на скорую руку, то вдруг остановилась и, повернув лицо к солнцу, улыбнулась.

А куда я, собственно, спешу?

Ноги сами принесли меня знакомым маршрутом. Мимо вымытых витрин и сверкающих машин.

Ещё вчера был дождь и хмуро, а сегодня, как праздник, расщедрилась природа. И солнце отражалось зайчиками в свежевымытом городе.

Проехал мимо меня автомобиль, сверкнув в глаз отражённым лучом, и я зажмурилась. А когда открыла глаза, то увидела их вместе.

Моего мужа и молоденькую официантку из того самого кафе, что расположено неподалёку от нашей работы.

Я помнила эту девочку. Алина. Она часто обслуживала нас, когда мы раньше обедали в этом месте.

Знаете, как бывает, когда двое вроде бы ничего не делают предосудительного, но между ними так звенит напряжение, что неудобно смотреть. Подглядывать чужое счастье становится неудобно и стыдно.

Так и здесь.

Девочка Алина что то рассказывала, опустив вниз ресницы, а Артур слушал её. Но как он слушал! Он весь был в ней!

Произойдёт ли в тот момент катастрофа, упадёт метеорит, рухнет мир, мой муж не заметит этого. Всем его вниманием полностью овладела хрупкая девочка, что сидела рядом.

Слишком близко. Слишком интимно.

Я помнила его такой взгляд. Нежный и всепроникающий. Взгляд мужчины на свою женщину. Где и внимание, и забота и гордость, и счастье. Где весь его мир сосредоточен на тебе.

Только направлен этот взгляд был теперь не на меня.

И это ранило так, что я забыла, как дышать.

Не помню, как я оказалась на кухне в своей квартире. Вне моего сознания случился разговор с директором, мое лепетание, и дорога домой.

Только помню, как, захлёбываясь болью и отчаянием, я позвонила самому близкому человеку – своей сестре. Спросить совета. Выплеснуть ей, моей близняшке, свою боль.

– Ты его любишь? Хочешь остаться вместе? – первое, что услышала от неё.

И не задумываясь, я тогда ответила убежденно согласием. Конечно, я люблю! А как же иначе?

– Будь терпеливой, понимающей. Будь лёгкой. Будь весёлой. И планируй с ним вместе ваше будущее. Общие дела. Пусть это будет хоть борьба с насекомыми. Хоть что. Но семья – это общность интересов. – отчитывала меня Машка за истерику, продолжая, – И пусть ему будет с тобой рядом комфортно и тепло.

Она помолчала немного, вздохнула:

– Разговаривай с мужем. Не выталкивай его из семьи. Вы почти девять лет вместе! И вы любите друг друга! Только он сейчас немного забыл об этом!

– Если хочешь сохранить семью, то прекрати рыдать и орать. Вспомни, кто ты! И терпи! – на прощание сказала она.

И я терпела.

Я старалась не сходить с ума и не устраивать скандалы. Быть предельно осторожной, как при ходьбе по минному полю.

Я знала, что смогу победить, только если буду самая хладнокровная и спокойная.

Чтобы не рехнуться, придумала, что это всё игра. А в игре легко, азартно и весело. Причём не то, чтобы происходящее прямо сражение всей моей жизни, нет, это просто такая авантюра и будет о чём вспомнить впоследствии. Я понимала, что чем легче, тем выигрышней моя позиция!

При этом я не предпринимала никаких активных действий. Он упрекает, что я транжира, что плохая хозяйка? Да плевать! Доказывать, что я лучшая – это выглядит жалко. Я просто улыбалась в ответ и, пожимая плечами, переводила тему.

А если хватало выдержки и спокойствия, то старалась шутить.

Нужно ждать.

Девочка Алина рано или поздно не оправдает ожиданий. Станет привычной, такой же, как все. Перестанет быть особенной. Она непременно сорвётся, начнёт истерить, требовать развода и захочет замуж. Когда-нибудь она перестанет быть удобной, мягкой и пушистой, и покажет своё истинное лицо. И потеряет свою привлекательность в глазах Артура.

А со мной ему всегда было легко и комфортно. Теперь бы не потерять эту атмосферу лёгкости. Просто продолжать жить в обстановке физического и душевного комфорта. Ведь дом – это тепло. Я не ссорилась, не обвиняла, помогала по возможности и была добра. Ведь мне можно рассказать обо всех проблемах и даже слабостях.

Всё люди не могут быть постоянно сильными и выносливыми. У всех много слабостей и страхов.

Старалась напомнить Артуру, что он всегда доверял мне самое сокровенное. А я всегда понимала его.

Старалась слушать его. Молча. Без критики. Но без сарказма. И лучше всего –рассмешить, отвлечь, снять напряжение.