Хроники Иномирья. Я живу в сказке

Ильинский кивнул, как по команде подскочив на ноги, и быстро ретировался, не сказав ни слова. Пара мгновений и мы остались в комнате один на один. Замерев возле входа, эльф изучал меня. Что ж, в эту игру могли играть двое.

Темно-синий строгий костюм-тройка в тонкую светлую полоску, сиреневый галстук и платок в кармане в тон, минимум украшений – только фамильная брошь из черненого серебра. Ладно, он был уже не молод, гораздо старше Китлари, о чем, в принципе говорила и сфера его работы – никакого веселья. Светло-серые волосы, в искусственно свете отливающие аквамарином, ниспадали чуть ниже плеч. Идеально прямые и блестящие. И здесь мои познания заканчивались. У Северных или Лунных эльфов были светлые платиновые волосы, у Южных или Солнечных – каштановые. Еще встречались Темные эльфы, и их отличали черные как вороное крыло волосы. Но это… Серые? Седые? К какому роду он принадлежал? Я прищурилась, пытаясь различить узоры на броши, но никак не преуспела. Отсюда все выглядело как замысловатые геометрические фигуры.

Тогда уши. Достаточно длинные, показательно торчали из безупречной укладки, что опять же говорило о зрелом возрасте. И так, мой анализ выдал довольно скудную информацию.

Эльф сделал шаг мне навстречу, наклоняясь и делая глубокий вдох. Черт, он принюхивался. Мне стало не по себе, и я заерзала на неудобном стуле – ноги ужасно затекли, и вверх от ступней ползла армия мурашек.

– Так, вы уверяете, что не видели в клубе людей?

Я напряглась, не понимая, что именно вызывало у меня новый приступ тревоги. Его слова? Хищная ухмылка? Немигающий холодный взгляд? Или.. Может потому что я видела кончики его клыков? Клыков?! Боже мой, его резцы выглядели нетипично длинными и острыми. Неужели такое было возможно? До этого я читала о подобном только в книгах. В каких цифрах измерялся его возраст?

– Потеряли дар речи?

Слова были произнесены с насмешкой, но стальные полутона в голосе даже не намекали ни о какой шутке. Эльфы не любили шутить.

Я отрицательно покачала головой:

– Нет. Я… я сказала, что в клубе были другие люди, но я не помню, где именно они находились в тот самый момент.

Задумчиво хмыкнув, он сделал еще один шаг вперед, заставив меня сильнее вжаться в стул и опустить взгляд в пол. Нет, нет, нет. Все просто не могло происходить на самом деле. Не со мной. С чего вдруг древнему эльфу пришло в голову допрашивать никчемную человеческую студентку? От нехороших мыслей тело бросило в жар.

В допросной стало неимоверно жарко. Воздух закипел, став тягучим как смола, и, сделав вдох, я вдруг поняла, что мне совсем нечем дышать. Неужели эльфы могли влиять на наши эмоции? Действовала на меня магия или нет, но я была близка к состоянию паники.

– Но точно уверены, что их не было возле сцены?

Еще одна усмешка, я приметила ее краем глаза.

– Нет, – мне пришлось сделать паузу – в горле пересохло. – Не уверена. Я не знаю, кто был у сцены. В клубе было очень много посетителей. А я почти сразу прошла закулисье, чтобы взять интервью.

Мне стоило больших усилий, чтобы поднять голову и взглянуть на эльфа. В стальном взгляде серых глаз что-то промелькнуло. Что-то недоброе, и я тут же пожалела о своем решении казаться смелее. У меня все равно ничего не вышло.

Еще один шаг и эльф оказался совсем рядом, нависнув надо мной. Наклонившись ближе, он снова втянул носом воздух, затем недовольно хмыкнул:

– Вы боитесь меня?

Ответ казался очевидным, и я была удивлена, что ему потребовалось так много времени, чтобы прийти к этому выводу.

– Я в допросной СОНИМ. Конечно, мне страшно, – через нервный смешок ответила я. – Разве не в этом смысл всего мероприятия?

– Его смысл в том, чтобы вы поделились с нами тем, что знаете. Мы все равно докопаемся до правды. Вы же можете облегчить нам работу, а сами заработать баллы за сотрудничество со следствием.

– Хорошо.

– Хорошо?

Я кивнула, расправляя плечи и делая глубокий вдох:

– На протяжении двух прошедших недель я проводила акты безжалостного планомерного истребления выводка матох в своей ванной комнате. Но так как я в этом не преуспела, прошу смягчить статью до покушения на убийство.

Эльф резко отстранился, снова отойдя к противоположной стене. Напряженный момент был испорчен, а мое чистосердечное признание его, видимо, не впечатлило. Он обернулся, пригвоздив меня тяжелым пристальным взглядом.

– Полагаю, вы должно понимать, что здесь не место для шуток. Не после того, что произошло в Nou Món. Погибло много существ. Из обоих миров. И нам нужна информация, чтобы найти тех, кто это сотворил.

– Так с чего вы решили, что она у меня есть? – не выдержала я, сцепив руки на груди и бросив на него свой самый недобрый взгляд. – Я в этой истории – пострадавшая.

– Потому что вы лезете туда, куда вам ход закрыт. Потому что связаны с пропавшей девушкой. Потому что ваши родители радикальные магические протестанты. Потому что вы были там в момент инцидента и не пострадали.

– Какая жалось. – Сарказм смешался с обидой. – В следующий раз постараюсь себе что-нибудь сломать, чтобы не вызвать подозрений.

– Вам все еще смешно?

– А вам? Может причина не в моей биографии, а в том, что я человек? Так же проще. Повесить все грехи на людей. Вы не ищете настоящих виновных, вы для себя уже все решили. Конечно, кто еще может владеть магией такой силы? Это же очевидно.

Какое-то время эльф не двигался, напоминая античную мраморную статую. Руки в карманах брюк, голова слегка наклонена набок, точно мужчина о чем-то очень сосредоточенно размышлял, а в глазах цвета расплавленного серебра плясали дьявольские искры. Он был зол и ему не нужно было показывать этого, я чувствовала эту клокочущую ярость даже на расстоянии. Мне стоило перетерпеть и смолчать. А теперь, как и предсказывали мои родители, меня ждали большие проблемы.

– Вам не стоит сомневаться в беспристрастности нашей организации. Наша работа – тщательно следить за незаконным использованием магии и магических артефактов. Мы все заинтересованы в порядке, как, полагаю, и вы сами.

Я молчаливо кивнула, чувствуя невероятную усталость и сожаление после своей гневной вспышки.

– И, если вы пытаетесь защитить кого-то своим враньем, – он сделала паузу, подчеркивая важность своих слов, – вы пойдете как соучастница преступления. То, что сегодня произошло в Nou Món, было самым настоящим преступлением против Иномирья.

Мне нечего было ему ответить. Ярлыки уже были навешаны и отказаться от своего я не могла. Преступница или соучастница звучали одинаково мерзко и не сулили впереди ничего кроме неприятностей. Я чувствовала себя добычей, из последних сил трепыхающейся в пасти хищника и пока не понимающей, что все уже кончено.

– Не хотите уточнить свои показания? – предпринял еще одну попытку эльф, но в ответ получил лишь молчаливое отрицание. – Людям не доступна магия. В их руках это неуправляемая разрушительная сила. Взяв на себя даже ее малую толику, они становятся опасны не только для окружающих, но и для себя.

– Только люди? – безэмоционально спросила я, мимолетно взглянув на эльфа. Его лицо не выражало никаких эмоций, холодная прекрасная маска.

– Нет, но только вы до конца не представляете разрушительных масштабов этой силы. Вы могли там погибнуть.

Я кивнула, хотя до конца и не понимала, каково это. Перестать существовать. Обратиться в прах или затеряться между мирами. Уйти и уже не вернуться домой. Не увидеть больше ни родителей, ни друзей… Разве такое было возможно?

– Вам стоит подумать еще раз, на этот раз более основательно.

Эльф был так близко, что я буквально ощущала его всем телом, как лёгкое дуновение прохладного бриза, предвещавшего скорую грозу. От него веяло опасностью.

Он наклонился, и его бледная точно фарфоровая рука опустилась на стол, в паре сантиметров от моей. Я вздрогнула от неожиданности и подскочила на стуле, опрокинув его на пол. Идеалистическую тишину разрушил грохот, испугавший меня ещё сильнее. Боясь столкнуться с эльфом, я метнулась к противоположной стене. Ухмыляюсь, он последовал за мной, спрятав руки в карманы брюк. Два широких шага и нас уже разделяло не более полуметра.

– Вам нечего бояться, – мужчина слегка склонил голову набок, пытаясь поймать мой взгляд, но я продолжала рассматривать серый бетонный пол под ногами, порываясь и вовсе зажмуриться. – Конечно, если вы ничего и никого от нас не скрываете.

Обладали ли эльфы силой внушения или само помещение было пропитано недоступной и непонятной мне магией, но каждый нерв в моем теле был натянут как струна, а мой дознаватель точно знал, как добиться нужной мелодии.

– Я ничего не знаю.

Вот только почему я уже и сама начинала верить, что совершила что-то противозаконное?

– А что вы сделаете, если узнаете.

– Сообщу вам.

Эльф кивнул, удовлетворенный таким ответом. Будто только этого и ожидая, он отступил, направившись к выходу из допросной:

– Можете идти, ваша подруга ждёт вас снаружи.

Когда за ним закрылась дверь, я все ещё стояла, вжавшись в прохладную каменную стену, не решаясь пошевелиться. Сердце и не думало сбавлять свой темп, пытаясь вырваться из грудной клетки, где ему стало неимоверно тесно. Только когда в комнату вошёл Ильинский, кивком головы приглашая меня проследовать за ним, я, на дрожащих ногах, поплелась прочь из этого проклятого места, мысленно зарекаясь больше никогда сюда не попадать.

Китти ждала меня в приемной, ерзая на высокой металлической скамье и от скуки болтая ногами в воздухе.

– Наконец-то!

Она подскочила, хватая меня за руку и, не прощаясь, выводя из зала ожидания на улицу, где уже начинало светать.

– Не теряйтесь, мы вам позвоним, – уже вслед выкрикнул нам следователь, но ни я ни Китти ничего ему не ответили.

Только оказавшись в такси и резво вырулив в плотный утренний поток, я, наконец-то, выдохнула, расслабившись, растекаясь по заднему сиденью автомобиля.

– Этот эльф…

– Да, – тут же закивала девушка, перебивая меня, – такой вежливый и учтивый следователь. Знаешь, горные эльфы всегда отличались присущим им хладнокровием, даже замкнутостью, но этот был весьма…

– Словоохотлив, – подсказала ей я.

– Да, приятно, что такие как агент Велистен защищают нас от магических угроз.

Велистен. Защищает. Я повторяла эти два слова в голове снова и снова, будто пытаясь распробовать на вкус. О да, я чувствовала себя в полной безопасности. Конечно же, он был вежлив с ней, потомком привилегированной семьи светлых эльфов – я бы не удивилась, узнав что Китти опрашивали в отдельной вип-зоне, не забыв предложить кофе и закуски. Вот отчего у нас с ней сложились столь разные впечатления о допросе. В отличие от нее, я особых восторгов не испытывала.

– И что ты ему сказала?

– То, что видела.

– А что ты видела? – начала я с наводящих вопросов. – Они спрашивали тебя про людей?

– Спрашивали кто стоял возле сцены, – отмахнулась эльфийка, будто это не имело никакого значения.

– И ты сказала, что там стояли люди?

– Ну ты же и сама видела.

– Китлари… – выдохнула я на одном дыхании и закрыла глаза. – Ты серьёзно? Обвинила во всем людей?

– Никого я не обвиняла, – обиделась подруга. – Я уверена, агент Велистен найдет и накажет виновных. Нам не о чем беспокоиться.

– Зачем ему кого-то искать, когда ты уже и так указала ему направление. Они считают, что источник находился между сценой и танцполом. Представляешь, сколько за вечер там побывало? Но нет, они хотели услышать, что там стояли именно люди. Требовали, чтобы я сказала им именно это. Словно все наперед решили.

– Почему ты так плохо о них думаешь?

– Да потому что я провела всю ночь в одной в камере с такими же растерянными и напуганными людьми в ожидании допроса. Именно допроса. И я бы точно не назвала твоего друга-эльфа «вежливым», – я взяла последнее слово в воздушные кавычки. – Он пытался выбить из меня признание. Запугивал. Говорил так, будто я была виновата в случившемся.

– Глупости, – фыркнула эльфийка. – Я за тебя поручилась. Ты все время была рядом со мной.

– А за тех других никто не поручился.

Китлари замолчала, что-то сосредоточенно обдумывая.

– Возможно, ты и права, там было многолюдно. Тем более, мы ушли…

Я выдавила из себя очередной тяжелый вздох. Жаль, что сейчас ее сомнения уже не играли никакой роли. Хотелось верить в торжество справедливости и что СОНИМ действительно проведет независимое расследование, но, увидев их работу изнутри, я не могла поддержать позитивный настрой подруги.

Эльфийка же рядом со мной улыбалась как ни в чем, позабыв о случившемся или толком не осознав всю серьезность ситуации. Дальше мы ехали молча, наблюдая как за окном медленно оживает город, просыпаясь после беспокойной ночи. И что-то с ним было определенно не так – что-то невидимое и неуловимое уже плотно засело под этой каменной кожей, наблюдая и выжидая своего часа. Я не узнавала родные улицы и от этого становилось невыносимо обидно. Мой город больше мне не принадлежал.

На занятия я решила не идти. Когда такси высадило меня у дома, время уже поджимало – до начала занятий оставалось чуть больше трех часов, а за плечами была бессонная ночь. Усталость вкупе с полученными травмами не оставляли мне выбора, как дать себе небольшую передышку. Выспаться и осмыслить случившееся.

По дороге домой, я заскочила в круглосуточный магазинчик, купив пачку чипсов, несколько упаковок мороженного, а затем добавив к покупкам еще и бутылку вина – стресс нужно было снимать. Поэтому с самого порога телефон отправился в беззвучный режим, а я сама закрылась в ванной, какое-то время отмокая в теплой воде и пене.

Стрелки часов подбирались к семи утра, когда закутавшись в большой пушистый халат, я свернулась калачиком на диване, пролистывая сводку новостей, и удивляясь, как мало информации просочилось в интернет. Практически каждый новостной сайт писал о ночном взрыве в клубе Nou Món, сопровождая все кадрами потрескавшегося и потемневшего фасада, вот только ни одна из предложенных ими версий не включала «магический терроризм». В большинстве своем в тексте мелькали фразы вроде «нарушение условий эксплуатации», «техническая ошибка» и «неисправность оборудования». Серьезно?!

Мне не терпелось написать несколько обличительных комментариев, но чувство самосохранения оказалось сильнее банальной борьбы за правду. Год учебы на журфаке не прошел для меня зря, и сейчас я прекрасно понимала какой урон могла нанести такая правда. Тревожным настроениям не было места в нашем обществе. Страх порождал панику. А паника порождала хаос. Наш хрупкий мир мог просто не выдержать еще одной революции.

Если СОНИМ так переполошился, то шансы на случайный магический всплеск были предельно минимальными, а значит, речь о шла о намеренном спланированном акте агрессии. Терроризме. И место удара было выбрано не случайно.

Вечеринка в Nou Món открывала весенний сезон после долгого зимнего перерыва. Афиша пестрила громкими именами, предвещая «грандиозное событие». Помимо концерта и бармен-шоу, ожидалось афтепати со световое шоу от девушек-птиц – алконостов. Похоже именно одну из участниц, я видела вчера на входе.

Ограниченные списки и массовый ажиотаж сделали свое дело – за два месяца до начала о вечеринке «Таянье льдов» наперебой кричали на каждом углу, а индивидуальные пригласительные перепродавались по заоблачным ценам. То, что мы с Китлари попали туда было настоящим чудом. Точнее, полной заслугой эльфийки с ее полезными связями. Даже покинув родной дом и отказавшись от Семейного Имени, что было сродни жизни в изгнании, она, к удивлению, не чувствовала себя ущемленной – ни финансово, ни социально. Что ж, таким и было Иномирье – место для отверженных и угнетенных. Домом тем, кто когда-то потерял свой настоящий дом.

И все же, такие места как Nou Món, в равной степени открытые для всех жителей Иномирья, были большой редкостью. Несмотря на то, что все расы жили в городе буквально бок о о бок, примеров полной сегрегации насчитывалось немало. Орочьи районы, гномьи общежития, эльфийские рестораны и клубы. Были и менее очевидные, но более ощутимые запреты – лесной массив на въезде из города полностью оккупировали Зеленые, а акватория залива принадлежала Морским. Межрасовые встречи считались редкостью, а межрасовые отношения – неофициальным табу.

И если объектом атаки стал именно Nou Món, причина виделась только одна – кому-то очень не нравились новые порядки Иномирья и наши слабые попытки ужиться всем вместе. И это разом рушило и так шаткую концепцию всеобщей безопасности «Вместе мы сильнее», которой нас пичкали весь предыдущий год. Вместе мы были легкой мишенью.

Меньше всего мне хотелось верить в предумышленный взрыв. Со стороны все выглядело складно, но стоило присмотреться… Если целью были гости клуба, почему взрыв прогремел так рано? Почему не в разгар концерта, когда мы бы все собрались у сцены? Ошибка планирования или просто не хватило терпения? Случайность? Попытка припугнуть? В любом случае, теорию СОНИМ о «человеческом следе» не выдерживала никакой критики – сильнее всего в этой вспышке пострадали именно люди. Печально, но наш вид был наиболее восприимчив к магии. Сказывались тысячелетия, проведенные в полной изоляции, не позволившие нам выработать хоть какой-то маломальский иммунитет.

«Магическая интоксикация» ввела я в поиск, кликнув по первой же ссылке. Информация на экране была скудной. «Использование магии существами, не способными ее контролировать и направлять, часто сопровождается всплесками энергетической активности, приводящими к разрушительным последствиям. Типы воздействия – физическое, метафизическое, психологическое, пространственное и инфернальное. Симптоматика воздействия индивидуальна и зависит от генетического происхождения, физического состояния и уровня испытанного воздействия. Примером могут служить как ухудшение самочувствия (головная боль, тошнота, рвота, лихорадка), спутанность сознания, механические повреждения кожных покровов и тканей, а также, метаморфозные изменения».

Метаморфозные изменения. Какое забавное словосочетание. На всякий случай я откинула одеяло, тщательно осмотрев ноги – явных перемен заметно не было – ни чешуи, ни копыт. Только пара синяков, заработанных во время падения.

«Легкая интоксикация снимается приемом лекарственных препаратов. Тяжелые случаи требуют немедленного вмешательства специалистов».

Ладно, мороженное тоже было неплохой альтернативой, решила я для себя, выковыривая из него кусочки шоколада и зефира. Будь что-то серьезное, мне бы об этом сказали – верно? Припомнив жуткий рассказ Ильинского о пострадавших, я лишний раз поблагодарила вселенную за свое чудесное спасение.

«В случае незащищенного магического воздействия следует незамедлительно обратиться за помощью в специализированные центры. При обнаружении артефакта или магически активного элемента ни в коем случае не следует приближаться к нему или пытаться самостоятельно ликвидировать очаг. С 1 ноября телефоны СОНИМ доступны в коротком наборе и действуют в режиме экстренных служб».

За время работы в приюте я порой видела, как Левис и Гравис использовали магию, и это выглядело так тонко и органично, словно танец, заученный на уровне рефлексов. Поэтому сложно было представить, что кто-то, родившейся с магической силой и обучавшийся управлять ею на протяжении многих лет, мог устроить такой беспрецедентный отвратительный акт. Слишком грубо и грязно. Колдуны бы никогда не стали использовать силу столь примитивно. Как бомбу.

Оставались те, кто не рождался с колдовским даром. Люди. Но не только. Большинство известных мне рас не обладали выдающимися магическими способностями. Орки, гномы, хоббиты, даже эльфы. В причастности последних я, к слову, сомневалась. Подобные варварские методы были не в их стиле. Зачем? Эльфы и так могли получить все, стоило только пожелать. Власть была у них в кармане, а с ней и безграничные возможности. А вот остальные…

Список подозреваемых не желала сокращаться. Все усложнялось тем, что молодежь, вне зависимости от происхождения, всегда тянулась ко всему запретному и нелегальному. Кровь дракона, пыльца фей, табак из цветков папоротника – и это только то, о чем я слышала. Каждый день появлялись новые забавы, в том числе и магического плана.

На одной из пар у Миры я видела магический кулон с воспоминанием. Небольшой, в форме сердца, с виду ничем не примечательный, но, открыв крышку, ты видел трехмерное зацикленное видео, длиною секунд в пять, на котором девушка обнималась с каким-то парнем на ледовом катке, а сверху, как в сказке, медленно кружили снежинки. Крупица времени, запертая в крошечной коробочке. Звучало мило, но не очень надежно. А сколько еще магических вещиц, потенциально опасных, воспринимались нами как игрушки? Не осознавая силы, таящей внутри, можно было легко потерять контроль.

Такая версия показалась мне вполне правдоподобной. И безопасной. Никто не пытался никого убить. Или начать гражданскую войну и разрушить и так хрупкие границы Иномирья. Идеально. Несчастный случай. Неосторожное обращение с магическими элементами. Тоже крайне опасное правонарушение, приведшее к ужасающим последствиям, но отсутствие прямого умысла как-то сглаживало углы.

Впервые за сегодня я облегченно выдохнула. Может подействовала горячая ванна или полкилограмма мороженного, но мир вокруг начинал обретать краски. А страх, до этого сковывающий грудную клетку точно цепью, медленно отступал. Наконец-то я могла дышать.

Телевизор работал на беззвучном, картинки менялись, показывая девушку эльфа. Она томно смотрела в камеру, будто делая нам всем одолжение, на губах играла едва уловимая улыбка. Кожа, нежного жемчужного оттенка светилась изнутри – идеальная, без единого изъяна. Взмахнув светло-каштановыми волосами, эльфийка в замедленной съемке убегала по озаренной солнцем лужайке куда-то в сторону леса. На экране появились две белые бутылочки – с шампунем и кондиционером, а ниже надпись: «Сила природы для силы ваших волос». Ну, конечно. Потянувшись к пульту, я с раздражением выключила телевизор. С появлением эльфов индустрия красоты просто сошла с ума, работая на износ. Успешно продавая нам мечту и зарабатывая миллионы на комплексах, которые сама же и формировала. И весь смысл заключался в недостижимости идеала – не важно, как далеко ты был готов зайти, чтобы приблизится к новым стандартам, цель всегда маячила на пару шагов впереди. Говоря, что твоих усилий недостаточно. И от этого голоса нельзя было спрятаться. Даже в собственном доме.

Взгляд зацепился за крафтовый пакет на тумбочке, принесенный от колдуньи. Осторожно достав содержимое, я разложила магические атрибуты перед собой. За два прошедших дня у меня так и не нашлось времени ими воспользоваться, а сейчас идея и вовсе не казалась удачной. Пусть Лакрима и не блистала выдающимся талантом, но кто знал, что она могла наколдовать. Магия больше не казалась мне решением проблем. Нет, но она точно могла сулить новые.

Кулон был выполнен из светлого дерева, тщательно отшлифованный и покрытый прозрачным лаком. В центре темнели два выжженных символа, один под другим – схематичные и местами неаккуратные. На ладони он ощущался приятным мягким теплом, лишний раз напоминая, что в моей руке не просто деревяшка, а магический артефакт, с которым стоит быть аккуратнее. Далее откупорив бутылек, я втянула воздух – в аромате ясно выступали полынь и спирт – и, вероятно, ничего другого там и не было. Хотя, кто мог знать наверняка.

С появлением в квартире незваных магических гостей, я перепробовала разные методы, стараясь взять по максимуму от обоих миров. Все началось с дихловоса и крысиных ловушек, но когда выяснилось, что эти существа на порядок умнее простых вредителей, очередь дошла и до нетрадиционных методов. Я ставила им блюдца с молоком и медом, чтобы задобрить, бегала по дому со скрутками для окуривания, когда поняла, что те выбрали тропу войны. Увы, все безрезультатно. Коргорохи, матохи, или кем бы они ни были, чувствовали себя отлично, отвоевав ванную и готовясь к походу на остальные комнаты. Но весь мой боевой настрой разом сдулся и я уже не была уверена, что хочу начинать открытые боевые действия. Впервые осознавая их возможные последствия. Признавая поражение, я вернула амулет и склянку с полынью в пакет и убрала в дальний ящик стола до лучших времен.

Ноутбук коротко звякнул, сообщая о принятой почте. Письмо от научного руководителя о проверке курсовой, приглашение на концерт ирландского танца кейли в исполнении студенческого клуба фавнов и несколько рекламных рассылок. На всякий случай, я проверила спам, быстро пробегая взглядом по заголовкам. «Выиграй…», «Получите приз…», «Распродажа…», «Братец, не упусти свой шанс»… Братец? Во всем мире был только один человек, называвший меня так. И он не делала его этого уже очень давно. Даша.

Еще в раннем детстве, начитавшись сказок дядюшки Римуса, мы обращались к друг другу никак иначе как «братец». Время прошло, но привычка осталась. А ведь до всей этой заварушки со статьей, мы и правда считали себя одной семьей. Но даже у самых близких порой случался кризис доверия.