Хроники Иномирья. Я живу в сказке

Грубый мужской голос застал меня врасплох. От неожиданности я вздрогнула, попятившись назад, слишком поздно заметив у подъезда высокого мужчину в распахнутом твидовом пальто и темно-сером классическом костюме-тройке. Его наряд смотрелся дико и неуместно в спальном районе, где тренд диктовал спортивные штаны и кроссовки.

Спрятав руки в карманы брюк, он неторопливой походкой приблизился ко мне, остановившись в полуметре. Из-за яркого солнца, мне не удавалось разглядеть его лицо, обрамленное радужным ореолом как на христианских иконах.

– Старший следователь Владимир Ильинский. Уделите мне пару минут.

Я замешкалась, потеряв драгоценное время, когда все еще можно было исправить. После затянувшегося молчания глупо было убеждать мужчину, что тот обознался. Да и мое испуганное лицо говорило само за себя. Меня поймали.

– Пройдемте, – он указал на свободную скамью возле облупившейся кирпичной свечки. – Это не займет много времени.

Ноги стали ватными. Я крепче перехватила сумку с «подарками» от Лакримы – эти безделушки тянули на статью о незаконном использовании магии и сулили мне большие проблемы. Неужели родители были правы?

Мужчина опустился на скамью, и я последовала его примеру. На вид ему было далеко за сорок – возраст выдавала легкая седина, соль и перец, в густой аккуратно подстриженной бороде, и глубокие морщины между бровей и в уголках глаз. Лицо не выражало никаких эмоций, холодная безразличная маска, только светло-карие глаза выдавали искру жизни, наблюдая за мной с нескрываемым любопытством.

– Странный выбор, не считаете?

– Что? – не поняла я вопроса.

– Как можно ратовать за спасение живых существ и одновременно за их уничтожение?

– Вы вообще, о чем?

Он улыбнулся, едва заметно потянув уголки губ вверх, но в выражении его лица не появилось ничего к себе располагающего.

– Ну, сперва вы побывали в стенах приюта для магических зверей, явно с миротворческой миссией, а после заглянули в магический салон, взяв средство для их уничтожения.

Я потупилась, задержав дыхание. Сердце забилось в груди с таким бешеным ритмом, что не было сомнения, что мужчина слышал его стук. Я была в большой беде.

– Вы за мной следили?!

– Всего лишь профессиональное наблюдение, – сбавил напор следователь, расслабленно облокотившись на спинку деревянной скамьи, и, казалось, отстраненно наблюдая за неспешной жизнью вокруг. – Я всегда стараюсь предварительно составить личное мнение о человеке, прежде чем идти с ним на контакт. Это, знаете, помогает. В работе.

– Я не сделала ничего плохого. – Язык стал тяжелым и неповоротливым, отчего слова застревали в горле, звуча тихо и немного шепеляво. – Это… только для защиты. Просто травяной отвар, ничего незаконного.

– О, меня меньше всего интересует эта псевдооккультная дребедень.

– Псевдо?

На этот раз мужчина улыбнулся широко и от души:

– Вы же не думали, что мы позволим использовать настоящую магию в каждой подворотне?!

Дополнительных вопросов не требовалось, ответ и так лежал на поверхности, слишком очевидный, чтобы игнорировать и обманывать себя. Старший следователь Ильинский работал в СОНИМ, и, как мне сегодня обещали родители, моя скромная личность почему-то привлекла их нездоровое внимание. К горлу подступила тошнота.

– Но, дружеский совет – вы поаккуратней с этими игрушками. Магией тут хоть и не пахнет, но и пользы от этого никакой не будет. Не стоит баловаться вещами, которые не понимаете. Мало ли что. И вам лучше и мне работы меньше.

– Не буду, – смущенно ответила я, в надежде, что на этом наш разговор окончен. – Так…

– Так, я не по этому поводу, – встрепенулся следователь, выпрямляя спину и принимая сосредоточенную позу. – Когда вы последний раз видели Дарью Любарскую?

– На прошлой неделе, – без запинки ответила я, отработав этот разговор еще с мамой. – По-моему, был четверг. В университете, на одной из перемен возле деканата. Мы не общались.

– Не общались, – мужчина достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, что-то быстро записывая. – И давно вы не общаетесь?

– Давно, с прошлого года.

– И в чем причина?

– Просто разошлись, – пожала я плечами, уже догадываясь к чему он клонит. – Большой город, разные интересы.

– И то, что вас отчислили с журналистики, не сыграло никакой роли?

Он посмотрел мне прямо в глаза, ловя каждую эмоцию, и мне стоило больших усилий сохранить хладнокровие, скрыв внезапный приступ жалости к себе. Как бы сильно не ранили его слова, у меня было предостаточно времени, чтобы смириться с произошедшим.

– Отчасти, – согласилась я, как можно более равнодушно. – Мы сейчас учимся на разных специальностях. Разный круг общения.

– Вот что странно, – мужчина наклонился ближе, будто собираясь обсудить со мной что-то крайне личное, – статью вы писали вместе, а наказали только вас. Отчего так?

Вопрос достиг своей цели, пробив мою и так хлипкую броню. Я вздрогнула, резко поворачиваясь и встречаясь с его хитрой усмешкой. Насколько глубоко он копнул? Читал ли сам материал? И с каких пор СОНИМ интересовала местная самодеятельность?

– Опубликовать статью было моим решением, так что не справедливо, если бы Даше пришлось за это расплачиваться. Какой смысл тонуть обоим?

– Очень благородно.

– Дело не в благородстве. – Я не знала, говорил он это с сарказмом или на полном серьезе. – Даша хотела подождать, а я выложила статью на сайте без ее разрешения. Так что из нее журналист вышел лучше, чем из меня. Никогда не публикуй непроверенную информацию. Теперь я тоже это усвоила.

– Непроверенную, – вывел мужчина у себя в блокноте. – Так вы не общались. Совсем?

– Совсем. Так, переглядывались на перерывах, не более. – Подругу я не винила. Окажись я на ее месте, поступила бы иначе? Сомневаюсь. – У нее был свой круг друзей.

– И вы кого-то из них знаете?

– Пересекались иногда на мероприятиях. – Студенты журфака были птицами слишком высокого полета, а я летала на порядок ниже. – Но практически не разговаривали. Так, светская беседа. Ни о чем.

– А кого-то из ее близких подруг вы знаете?

– Она ввязалась в плохую компанию?

– С чего вы взяли?

Теперь пришла моя очередь для ухмылки.

– А с каких пор СОНИМ интересуется обычными студентами?

– Мы разносторонняя организация.

Я кивнула, сделав вид, что поверила.

– А с семьей она поддерживала тесные отношения?

Еще один неудобный вопрос, который мне не хотелось затрагивать.

– Не думаю. Насколько я знаю, она давно к ним не приезжала.

– А вы?

– А какое это имеет значение?

Мы молчали, схлестнувшись взглядами. Мужчина отвернулся первым.

– Учитывая образ жизни ваших родителей…

– Мои родители не вмешиваются в мир магии, и хотели бы чтобы тот мешал им жить.

– Разумно. А вы какого мнения по этому поводу придерживаетесь?

Ну нет, я не собиралась поддаваться на его уловки. Если мужчина пытался вывести меня на эмоции и заставить сболтнуть лишнего, шансы у него были невелики. На такой простой вопросы я знала единственно правильный ответ.

– Я полноправный житель Иномирья, уважающий его законы и порядки.

– Отличная позиция, – хмыкнул следователь, сворачивая и пряча блокнот. – Если Дарья выйдет с вами на связь или же вы узнаете что-то о ее текущем местоположении, сообщите мне. – Он протянул свою визитку – черный непримечательный кусок картона с именем и номером телефона. Ничего лишнего. – Я хочу, чтобы вы осознано подошли к моей просьбе. Вашей подруге может грозить серьезная опасность.

Тем, кто никогда это не прочтет

Я еще помню прежний мир. И мне никуда не деться от этого знания. И таких как я много. Да, скоро подрастет новое поколение, которое не будет представлять своей жизни без магии, расового разнообразия и сказочных существ, которые до этого встречались только в фантастических рассказах. Они вырастут свободные от воспоминаний о прошлом, а мы, увы, останемся. Без конца сравнивая прошлое и настоящее, и утверждая, что «раньше было лучше». Но с каждым годом согласных с этим будет становиться все меньше.

Мне жалко себя и целое поколение, пережившее Падение Стен. Тех, кто потерял свое прошлое и уже маячившее впереди будущее. Я знала, что меня ждет – садик, школа, университет, работа, семья и дети. Сейчас же мне не известно ничего.

Простите, что я так излишне драматизирую. Но вы задумывались, что будет дальше? Не нужно ходить в Провидцам, нам не нужны долгоиграющие прогнозы. Загляните на год или на два вперед и скажите, свидетели вы там себя? Перед моими глазами сплошной туман.

Если меня к тому времени не сожрет дракон или еще какой-нибудь оголодавший зверь, то… То, что останется от человеческого мира? Не притворяйтесь и не тешьте себя надеждами – мы стремительно теряем свои позиции. Да и как можно противостоять тем, кому доступны древние магические знания?

Да-да, вы правильно скажите – с каких пор у нас «противостояние»? С тех пор как им открылась дверь в нашу реальность, и они стали считать наш мир своим, особо не считаясь с первоначальными хозяевами.

Врачи? Зачем, есть же Целители, способные побороть любой недуг. Строители? Любой мало-мальски колдун возведет дом за пару минут. А если дело в цене, малые расы берутся за любую, даже тяжелую работу, готовые выполнить ее едва ли не за еду. Актеры, певцы, модели? Очнитесь, с билбордов на нас уже давно смотрят одни эльфы. Армия? Тренируйся хоть всю жизнь, тебе никогда не сравниться по силе с орком.

И я могу продолжать этот список бесконечно. Чем сильнее происходит ассимиляция волшебных рас, тем быстрее человечество уходит на задний план, теряя прежние места, как рабочие, так и социальные.

Так, кем мы по итогу станем в их новом мире? Выбор не велик – прислугой или же рабами?

Глава третья

В кафе было многолюдно. В основном студенты с ближайшего корпуса юриспруденции, не утихая, обсуждающие прошедшие пары. В воздухе витал стойкий аромат кофе, дающий ощущение тепла и уютна, столь необходимое после промозглой весенней погоды. Теплые бежевые стены и приглушенный желтоватый свет окутывали точно в кокон. Я сонно щурилась, помешивая свой капучино, совсем не обращая внимание на окружающий гул. День подходил к концу, и усталость давала о себе знать.

Саша сегодня был молчалив. Он равнодушно смотрел в окно, даже не притронувшись к своему стейк-сэндвичу. Светлые волосы, падая на глаза, лежали в полном беспорядке – слишком длинные, чтобы их можно было нормально уложить. Я знала, что он тоже устал, но у истоков его дурного настроения явно стояли и другие причины.

На ум не приходило ни одной приемлемой темы, чтобы хоть немного разрядить обстановку – мои мысли тоже витали достаточно далеко. Там, где за мной шаг в шаг следовал сотрудник СОНИМ, а с Дарьей случилось что-то очень плохое. Только эти два события никак не хотели связываться в единую логическую цепочку. Какое я имела отношение ко всему происходящему?

– Ты сегодня молчалива.

– Ты тоже.

Мы обменялись короткими взглядами, через секунду вновь вернувшись к своим мыслям. Говорить совсем не хотелось. Но возвращаться домой и провести остаток вечера в одиночестве хотелось еще меньше.

– Если ты завтра свободен, то мы можем сходить вместе.

– Вместе?

Саша выглядел растерянным. Было видно, как он отчаянно пытается вспомнить, о чем мы говорили буквально десять минут назад, когда официант принес наш заказ, но весь мой короткий монолог он явно пропустил мимо ушей.

– В клуб, – не стала его мучить я, хотя тот факт, что он меня совершенно не слушал, не придавал мне позитивного настроя. – Завтра иномирья вечеринка, все расы приветствуются. Мы с Китти идем как представители журнала, но это не значит, что мы с тобой не можем немножко повеселиться.

– Ну уж нет. – Он неистово затряс головой, даже хмыкнув для полной убедительности. – Думаешь, мне хочется провести свой вечер с теми, кто лишил меня работы?

– Серьезно? – нахмурилась я, не поверив своим ушам. – Злишься потому что люди перестали умирать в пожарах?

– Не передергивай мои слова.

– Огонь больше не уничтожает наши дома, серьезных жертв удается избежать и все благодаря им.

– Я злюсь потому что я больше никому не нужен, – сердито заявил парень. – И все из-за них!

– Не говори так. Что значит никому не нужен? У тебя есть семья, друзья. Я, наконец.

– Тебе не понять.

Конечно. Я промолчала, решив не брать его обиду на свой счет. Саша был расстроен из-за увольнения, воспринимая все как самую большую трагедию в жизни. Возможно, так и было. Но жизнь продолжалась. Когда закрывалась одна дверь, всегда открывалась другая. Я знала это по собственному опыту.

– Школа. Всегда в числе первых. Все соревнования были моими, – не унимался он. – Ты хоть представляешь, чего мне стоило поступить? Сколько пришлось отдать? Это было моей мечтой. Я учился и мечтал спасть людей, служить этому обществу.

– И это обязательно делать, рискуя собой в пламени каждый день? Думаешь, мне спокойно знать, что ты готов отдать собственную жизнь за жизнь буквально любого встречного?!

– Я хотел служить людям! А теперь пожарные больше никому не нужны. Вся моя жизнь прошла зря.

– Ничего не зря, – запротестовала я, протягивая руку и накрывая своей ладонью его. – Только посмотри. Ты вырос сильным и бесстрашным. И совсем не нужно каждый день рисковать жизнью, чтобы доказать это.

– И кто я теперь? – Саша растерянно развел руками, задев тарелку с сэндвичем, отчего та тихонько звякнула. – Что дальше? Кассир в супермаркете? Меня даже охранником не возьмут.

Я закатила глаза, чувствуя, как неумолимо нарастает уровень драмы.

– Ну тебя же не увольняют.

– Пока, – подчеркнул он. – Пока не увольняют. За два последних месяца нас не допустили ни к одному пожару. А если сейчас примут закон об охранных заклинаниях, то нам вообще работы не останется. Городу просто не будут нужны пожарные.

– Уверена, что тебе предложат что-то подходящее. – Самое удивительное, в тот момент я искренне верила в свои слова. – Для молодого сильного мужчины всегда найдется работа. Если потребуется, то переучишься, закончишь какие-нибудь курсы. Тебе всего двадцать два. Жизнь только начинается.

– Моя жизнь, та, о которой я мечтал, уже закончилась.

Саша выжидательно посмотрел на меня, ожидая очередную мотивационную речь. И я старалась его не разочаровать:

– Жизнь многогранна, она не ограничивается одной работой. Оглянись, город большой, каждый найдет в нем свое место.

– А может нам здесь нет места?

Кажется, я начинала понимать, к чему он клонит.

– Какой смысл цепляться за этот город, если мы здесь больше не нужны.

– Ты просто расстроен…

– Нет, – парень встрепенулся, выпрямившись на стуле и подавшись вперед. Его рука накрыла мою, крепко сжав. – Я, наконец-то, начал мыслить здраво. Хватит жить иллюзиями. Мы здесь не нужны.

– Это не правда. – Я силой вырвала свою руку из его захвата. – Мир меняется, но разве это впервые за всю историю человечества? Промышленная революция. Цифровая. Теперь магическая.

– Ты сравниваешь автоматизацию труда с огнедышащими драконами?

Я промолчала, вспомнив с чего начался мой день. Драконы были проблемой. И не они одни. Но вот альтернатива… Я понимала стремление людей к безопасности, но полная изоляция от магического мира не выглядела разумно. Ушедшие в резервации представлялись мне теми же людьми, что отказывались использовать микроволновые печи или лепили шапочки из фольги против Wi-Fi волн. Хотим мы того или нет, магия уже была частью нашего мира. Что бы изменялось, закройся я дома и задерни шторы? Мир не заметит этой потери, продолжив свой привычный ход. Так вот, я не собиралась бежать и прятаться. И очень не хотела, чтобы это делал Саша.

– И что ты предлагаешь? Сделать вид, что ничего не произошло? Отречься от мира?

– Нет, построить новый мир.

Между нами повисла пауза. Казалось, даже разгоряченный гул кафе не мог пробиться через этот жесткий натянутый кокон тишины. Мы неотрывно смотрели друг на друга, и в этот раз я первой отвела взгляд.

– Ты же не серьезно?

– Похоже, что я шучу?

– Похоже, что ты переживаешь не самый лучший день в своей жизни.

– Это не один день, – парень устало вздохнул, взлохмачивая светлые волосы. – Не выставляй все так, будто это временные сложности. Или завтра границы чудесным образом восстановятся?

При всем моем оптимизме и даже отчасти вере в чудеса, я слабо себе это представляла. Миры были сплетены так тесно, что иногда один невозможно было отличить от другого. Многообразие рас, животных и растений… Разве это теперь могли разделить стены?

– На что ты надеешься?

– А ты на что? – огрызнулась я, устав от нравоучительного тона. – Просто отступишь и сдашься?

– А с кем бороться? – хмыкнул он. – С кем ты сама борешься? Не хочу сбивать твой бравый настрой, но ты даже не пытаешься что-то изменить. Плывешь по течению. И я знаю, чем все закончится.

Я напряглась, вглядываясь в его раскрасневшееся в запале ссоры лицо и запоздало понимая, что дальше последует то, чего мне точно не хотелось услышать. Но закрывать ладонями уши, как в детстве, было уже слишком поздно.

– Ты хочешь быть частью этого мира, – Саша поморщился, будто сама мысль об этом вызывала у него приступ тошноты. – Крутишься вокруг эльфов, колдунов и черт еще пойми каких уродцев. Ты так отчаянно стараешься стать одной из них. Думаешь, получится?

– Я не…

– Да им до тебя нет дела! – Только когда на нас начали оглядываться окружающие, он запоздало cбавил напор: – Они тебе не друзья. И никогда не будут. С кем ты собралась дружить? Им сотни лет, мы букашки рядом с ними.

– И что ты предлагаешь?

– Мы должны держаться друг друга.

– Я не хочу закрываться от внешнего мира как мои родители.

– Ну конечно, – на его лице заиграла ехидная ухмылка.

– Что ты имеешь в виду?

Я буквально пригвоздила его к месту своим тяжелым немигающим взглядом, и Саша стушевался:

– Я просто не хочу, чтобы ты завтра ходила в этот притон.

– Я – журналист, – как можно спокойней ответила я, стараясь не показать ему насколько раздражена. – И это часть моей работы – рассказывать о том, что происходит вокруг. Я пойду туда не развлекаться.

– Ты не хочешь, чтобы я рисковал собой, а сама идешь на вечеринку монстров.

– Я иду не одна.

– Ну да, эльфийка тебе там очень поможет, – отмахнулся Саша.

– Там будут многие из нашей редакции. Да, и ты всегда можешь пойти со мной.

Парень замолчал, и я поняла, что попала в точку. Ведь дело было не в том, что другие расы представляли опасность, а в том, что они отличались от нас. Саша не боялся, что на меня нападут, точно не посреди хорошо охраняемого клуба в кругу друзей и коллег, нет, он боялся, что новый мир соблазнит меня и перетянет на свою сторону. Глупо. Искала ли я намеренно общения с эльфами, колдунами и прочими «гостями»? Нет, думаю, что нет. Вот только альтернативой всему этому была изоляция. Людские резервации не могли похвастаться большой культурной программой, да и в журналисте они нуждались меньше всего. Там ценились рабочие руки, а не умение складывать слова в предложения.

А Саша… Для Саши практически ничего не менялось. Он родился и вырос в небольшом ПГТ, в километрах тридцати от большого города, переехав сюда только ради одной мечты – стать пожарным. Мечты, которую у него отбирали. Сердце непроизвольно кольнуло от несправедливости происходящего, будто в этом была моя вина.

– 

Я только отметиться, – пошла на попятную я. – Сделаю несколько фото, посмотрю концерт. А соберусь домой, позвоню.

В ответ Саша устало вздохнул, отворачиваясь к окну – соглашаясь, но оставаясь при своем.

– Мы можем съездить на выходные к родителям. Мама очень хочет с тобой познакомиться. Пожарим шашлыки на заднем дворе.

В ответ я изобразила свою лучшую улыбку:

– Давай в следующие, там как раз обещают хорошую погоду.

Парень кивнул, не пытаясь настаивать. Мне не хотелось его обижать, но для знакомства с родителями было немного рановато. Или нет… Мои мама с папой поженились спустя три месяца после знакомства, исходя из этого золотого стандарта мы с Сашей уже были видавшей-виды семейной парой. Но разве полгода такой уж большой срок?

Сомневалась ли я в нём? Да. Точно так же как сомневалась и в себе. Время, на мой взгляд, было лучшей проверкой для неокрепшей подростковой влюбленности. И похоже мы уже не справлялись, споткнувшись на первой же серьезной проблеме.

И если знакомство с родителями казалось мне ужасной идеей, то что уж говорить о предложении съехаться и пожить вместе? Саша уже давно, практически с самого приезда, жил в общежитии, а я с этого месяца тянула аренду квартиры в одиночку. Но сама мысль о совместном быте вызывала у меня приступ паники. Господи, мне же только исполнилось девятнадцать! Я обожала спать до обеда, таскать еду в постель и сутками на пролет смотреть «Анатомию Страсти» вперемешку с «Ходячими мертвецами». Стирка и готовка на двоих совсем не вписывались в мой плотный график.

– Сходим в кино?

Кивнув, я отодвинула так и недопитую чашку кофе. Ну разве конфетно-букетный период не был самой лучшим этапом в отношениях?!

– Может пройдемся по магазинам?

Китлари нависла надо мной, облокотившись о деревянный стол. Ее разноцветные пластиковые бусы маятником закачались перед глазами.

– Сейчас?

Оставалось чуть больше часа до начала вечеринки и, по-хорошему, нам уже стоило выдвигаться.

– А почему нет? – улыбнулась эльфийка. – Я волнуюсь. Вдруг мы не впишемся.

Я оценивающе посмотрела на ее потертые светлые джинсы и простую белую футболку, размера на три больше нужного, а потом перевела взгляд на свои черные скинни и мешковатый свитер. Да, с дресс-кодом у нас точно были проблемы.

– Мы же идем по работе, – попыталась успокоить ее я. – Какой смысл наряжаться?

– Все девушки так делают. Ты видела туфли у Ани?

На девушке, отвечающей за колонку оперативных новостей, красовались ярко-красные лодочки на высоком каблуке. Удивительно, как ей удавалось держать на них равновесие, да еще и так бодро перепархивать из одного кабинета в другой. Мне такое точно было не под силу.

Инна, наш курьер и иногда фотограф по совместительству, была одета скромнее – узкие джинсы и футболка со стразами, на ногах удобные кеды. Она приветливо помахала нам, сразу почувствовать на себе чужой взгляд.

– Видишь, – кивнула я на нее, – каждый выбирает ту одежду, в которой ему удобно. Вряд ли там удастся присесть, это же не филармония. Так что я бы не делала ставку на шпильки.

Китти с минуту задумчиво разглядывала Анну, так и не придя к какому бы то ни было подходящему ответу:

– Тогда почему она их обула?

– Потому что ищет парня, наверное. – Ладно, не наверное. Это был общеизвестный факт. – А нам с тобой лишнее внимание противоположного пола ни к чему.

– То есть, обуй я красные туфли, сразу стану более привлекательной для мужчин?

Более? Я тихонько вздохнула. Куда уж больше?!

– Парни, по крайней мере, люди, точно воспримут это как сигнал к действию.

Эльфийка посмотрела на свои слегка поношенные кеды и удовлетворенно кивнула.

Поправив короткие взлохмаченные волосы и накинув светло-голубой бомбер с ветками цветущей сакуры, она водрузила на плечо тряпичный рюкзак, расшитый пайетками, и кивнула в сторону двери:

– Ну то, идем?

Клуб располагался на самой границе, точнее там, где она проходила раньше. Еще год назад здесь растянулась «зона отчуждения», огороженная не только колючей проволокой и предупредительными знаками, но и охранными заклинаниями. В народе их называли «паутиной», потому что каждый ступивший в запретную зону застывал как муха, увязая в липких нитях. Таких любопытных первое время находили практически каждый день – обездвиженных и дезориентированных.

Так продолжалось несколько месяцев, пока граница между мирами не обрела устойчивую стабильность, а ограничения на перемещения не сняли. Именно здесь, на пересечении двух миров было решено построить клуб нового формата, сочетающий в себе все лучшее из человеческого и магического мира. Место, свободное от дискриминации, где любая раса была желанным гостем.

Вся эта концепция четка отражалась в дизайне. Первый этаж клуба был оформлен в лучших традициях людских заведений в стиле лофт, с огромным танцполом и барной стойкой в центре и небольшими диванчиками вдоль стен. Второй же этаж занимал магический мир с VIP-зоной. Там не было толп танцующих и громкой музыки, а большую часть помещения занимали отдельные мягкие зоны, а между ними неторопливо сновали официантки, разнося дорогие изысканные коктейли.

Стоит ли упоминать, сколько было разговоров по поводу дискриминации людского мира? Отчего вдруг он располагался под магическим и представлял собой чуть ли не чистилище, когда магический стилизовали под райские кущи?