Максимилиан

– Полное уничтожение, – тихо, но твёрдо подтвердил старейшина.

На губах Максимилиана расплылась хищная усмешка. Его глаза сверкнули яростью и азартом.

– Значит, охота началась… – произнёс он с едва сдерживаемым удовольствием.

Максимилиан чувствовал, как внутри него закипает знакомая смесь ярости и холодного расчёта. Он знал: это будет кровавая игра на выживание.

Тень над Армаденом: охота за душами

Любой охотник межмирья, чьи руки не дрогнули перед горлом врага, знал: правду вытягивают не щипцами, а хмелем. Пьяный стон ломал рёбра секретам, заставляя их вываливаться наружу, как гнилую требуху из вспоротого брюха. Вино? Нет, это не просто напиток. Это безжалостный палач, что не оставляет шрамов на теле, но выжигает душу дотла. Оно оставляет после себя лишь горький осадок и шепот грехов.Тень над Армаденом: Охота за душами

И где можно найти таких людей, которые готовы продать свои тайны за кружку крепкого пойла? Конечно же, в тавернах и на постоялых дворах – там, где жизнь кипит, а тайны всплывают на поверхность вместе с пеной на кружках. Чем грязнее заведение, чем громче смех и крики внутри, тем больше сплетен можно собрать.

Таверна, где засел Максимилиан, была не дырой – язвой на теле Армадена. Она была воплощением порока. Здесь копошились отребья: воры с пальцами, липкими от чужих кошельков, убийцы с глазами стервятников, да те, кто давно растворился в смраде дешёвого дыма и перегара. Воздух был тяжёлым – смесь пота, похоти и ярости висела над каждым столом. Здесь не было места для морали или приличий. Здесь правили жадность и безумие.

Хозяин таверны знал это лучше всех. Он стоял за стойкой с ухмылкой человека, который видел слишком многое и пережил ещё больше. Ему было плевать на драки и вопли. Главное, чтобы серебро звенело. А оно звенело. Пьяницы теряли рассудок, осушая кубки с желчью, что они звали элем. Рычали, делили добычу, строили козни. А хозяин подливал огня в их глотки: чем яростнее пылал хаос в зале, тем глубже тонули монеты в его сундуках.

Здесь, в этом бурлящем водовороте жизни, каждый мог стать героем или злодеем своей истории. И лишь одна истина оставалась неизменной: в межмирье нет ничего более опасного, чем правда – особенно когда она вырывается из уст пьяного человека под звуки бьющихся кружек и лязгающих мечей. Это был мир, где каждое слово могло стать искрой, разжигающей пламя конфликта.

Аромат жаркого обвивал сознание, но Максимилиан глотнул лишь браги, что жгла горло. Еда подождёт. Сейчас его внимание было сосредоточено на другом – на людях, которые не осознавали, что их жизнь балансирует на краю.

Они жили беспечно, постоянно куда-то спеша и не замечая опасностей, которые поджидали за каждым углом. Максимилиан не двигался. Лицо – каменная маска под капюшоном, взгляд – щель между тенью и светом. Он наблюдал. Как хищник, что чует дрожь жертвы сквозь шум толпы.

– Эй, красавчик, не хочешь развлечься? – мелодично пропел голос справа, в котором слышались нотки игривого вызова.

Макс медленно повернул голову, так, чтобы его лицо оставалось скрытым под тенью капюшона. Губы растянулись в ехидной усмешке, едва заметной в полумраке.

– Уверена, что я красавчик? – холодно отозвался он, скользнув взглядом по стройной фигурке девушки в полупрозрачном платье.

Она была воплощением соблазна: румяная незнакомка наклонилась ниже, намеренно выставляя напоказ свои главные достоинства. Её пальцы легко поддели его подбородок, будто это был давно отработанный жест. Взгляд её сияющих глаз был обжигающим, а движения – плавными и уверенными.

– Рост. Плечи. Сталь в жилах… – мурлыкнула она, почти касаясь его уха своим голосом, сладким и обволакивающим, как мёд. Её слова текли мягко, но в них чувствовалась скрытая ловушка. – Разве может такое не быть прекрасным?

Максимилиан на мгновение позволил себе оценить её соблазнительные формы, но тут же переключил внимание на лицо. Он прищурился, словно пытаясь заглянуть за эту искусно созданную маску привлекательности.

– Надо же, невероятно. И телом хороша, и личиком не подвела? – с лёгкой насмешкой произнёс он, бросив мимолётный взгляд через зал. Там один из разбойников грубо лапал пышнотелую путану. Девушка выглядела измождённой: размазанный макияж, спутанные волосы и усталое лицо с налётом болезненности. – До чего удивительная картина! – добавил он с язвительной интонацией.

– Боишься, что я окажусь дороже, чем можешь себе позволить? – засмеялась незнакомка, но смех её был слишком лёгким.

– Страх – не моя валюта, милашка, – Макс провёл пальцем по краю кружки. – Но я плачу только за то, что стоит моих монет. А ты… – его взгляд скользнул вниз, – …пока что лишь красивая обёртка без начинки.

Его тон был холодным и пропитанным тонкой издёвкой. Максимилиан дал понять собеседнице, что её коварные намерения для него прозрачны как стекло. Он видел её насквозь – за сладкими словами скрывались острые когти.

Девушка вздохнула с раздражением; её обольстительный образ начал трещать по швам. Голос утратил прежнюю томность и сладострастие, вместо этого в нём появились холодные нотки разочарования.

– Не просто каменный идол… а с мозгами, – процедила она сквозь зубы, выпрямляясь и глядя на него с вызовом.

Макс лишь приподнял подбородок, тень капюшона дрогнула, обнажив оскал.

– Молодец, пятёрочка за сообразительность, – холодно бросила девушка, уверенно опускаясь на скамью напротив. Её движения больше не источали кокетства или соблазна – только жёсткая, почти хищная уверенность. – Эй, хозяин! Браги мне! – крикнула она так громко, что даже самые пьяные завсегдатаи таверны обернулись в её сторону.

Максимилиан наконец смог разглядеть девушку как следует. Перед ним сидела драксирка – знойная, опасная и до безумия притягательная. Огненно-красные волосы были собраны в замысловатую причёску, подчёркивающую изящную линию шеи и добавляющую её облику величественности. Чёрные глаза смотрели на него холодно, с презрением, будто он был не собратом, а ненужной помехой на её пути. Тонкое тёмно-зелёное платье облегало её фигуру так идеально, что казалось, оно создано лишь для того, чтобы подчёркивать каждый изгиб и намекать на скрытую силу.

Макс усмехнулся уголком губ, скользнув взглядом по её наряду.

– Ценю твой подход к работе, – произнёс он с лёгкой насмешкой. – Весьма смело заявиться в подобное место и в таком виде.

Она прищурилась. Бросила на драксира взгляд, в котором читалось раздражение.

– Полагаешь, я не смогу за себя постоять? Забыл, с кем разговариваешь? – прошипела она низким, угрожающим голосом.

Максимилиан поднял руки в примирительном жесте, но его улыбка стала шире.

– Ну что ты, как я мог? Разведчицы твоего уровня на дороге не валяются. Хотя… кто знает? Может быть, я просто не там искал? – его голос звучал с издёвкой, но глаза блестели азартом. Он наслаждался каждым мгновением их словесной дуэли.

– Тебе-то легко, – холодно бросила драксирка, скрестив руки на груди. – Бродишь по улицам, весь такой из себя могущественный, в своих тёмных одеждах. Никто к тебе и подступиться не посмеет. —Она вдруг скривилась, и Максимилиан увидел на лице собеседницы горькую ухмылку. – А если ты тайный разведчик и к тому же женщина, приходится выкручиваться и искать другие способы добыть информацию. Так что помалкивай и убери эту довольную физиономию! Я тебе не простая драксирка и уж точно не стану пресмыкаться перед великим магистром хаоса.

Максимилиан едва заметно усмехнулся, но его голос остался ровным, спокойным, словно он был выше любых эмоций.

– Я и не требую этого, – ответил он нейтральным тоном, в котором не было ни капли агрессии или сарказма.

В этот момент к их столику подскочил молоденький паренёк. Он выглядел так, будто только что сорвался с места и прибежал к ним на всех парах. Его глаза блестели от восторга, пока он разглядывал драксирку с такой неподдельной жадностью, будто перед ним была ожившая богиня. С трепетом он поставил перед ней высокий стакан с пенным напитком, но его взгляд предательски задержался на пышных формах. Паренёк явно старался быть незаметным, но украдкой бросаемые взгляды на женскую фигуру выдавали его с головой.

Макс коротко хмыкнул, едва сдержав смешок. Драксирка зарычала низко и угрожающе, словно предупреждая, что ещё немного – и её терпение лопнет. Её глаза сверкнули, как молнии в разгар бури. Мальчишка, побледнев до цвета мела, не стал испытывать судьбу и опрометью бросился обратно на кухню, едва не перевернув поднос у соседнего столика.

– Знают, кто я, но всё равно пялятся! – процедила она сквозь зубы, бросив недовольный взгляд вслед юнцу. Её голос был пропитан раздражением и презрением. Она с силой откинулась на спинку стула, пытаясь подавить кипящую внутри ярость.

– Такова уж мужская сущность, – лениво отозвался Максимилиан, пожав плечами. Его тон был настолько беспечным, что это прозвучало как насмешка. Но прежде, чем разведчица успела взорваться в ответ, его лицо резко изменилось. Улыбка исчезла без следа, словно её никогда и не было.

Драксирка нервно поёрзала на скамье, её уверенность начала трещать по швам. Как бы она ни старалась выглядеть храброй, страх перед представителем ордена хаоса был неотъемлемой частью её существования. Особенно перед этим конкретным типом – Максимилианом Кхашем, известным в узких кругах как Каратель. Его репутация опережала его самого на шаг и заставляла содрогаться даже самых отчаянных.

– Моё имя Эльза, – наконец выдавила она из себя, пытаясь перевести разговор в более безопасное русло. – Ты так и не спросил.

Макс даже не моргнул в ответ. Его мрачный взгляд продолжал пронзать её насквозь, словно он мог заглянуть в самую глубину её мыслей и намерений. Эльза почувствовала, как её попытка отвлечь его провалилась, и наконец сдалась под давлением его безжалостного взгляда.

– Ладно, у меня есть нужная тебе информация, – произнесла она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Но учти: эти ребята не просты. Сначала стоит проверить наводку, а потом уже разбираться по существу. И будь готов к тому, что придётся немного побегать за ними.

Максимилиан оскалился, его усмешка была хищной, как у зверя. В его глазах сверкнуло возбуждение, словно он предвкушал охоту.

– К этому я всегда готов, – произнёс он хриплым голосом, в котором звучало холодное обещание скорого возмездия.

Макс не просто говорил – он излучал уверенность и мощь, которые могли сломить любого. Эльза почувствовала, как мурашки пробежали по её коже; она знала: с ним шутки плохи.

***

Максимилиан уже целый час, как тень, следил за группой работорговцев, промышлявших в мрачных трущобах Армадена. Этот город, отвергнутый богами и проклятый тёмными духами, давно перестал быть просто точкой на карте – теперь он стал ареной, где решалась судьба тех, в ком ещё теплилась искра человечности. Если, конечно, эти отбросы вообще были способны на что-то человеческое. Здесь не осталось места жалости – только холодный расчёт и жажда возмездия.

Для драксира выследить шайку ублюдков было делом техники, но путь сюда оказался долгим и кровавым. Два месяца он шёл по их следам, которые то и дело растворялись в ядовитом тумане, будто сам Армаден пытался скрыть их. Он не щадил никого: каждый, кто стоял у него на пути, встречал быстрый и безжалостный конец. Без колебаний. Без шанса на спасение. Но даже для него это стало испытанием. Слишком много боли он видел. Слишком много страха, разъедающего душу. Его пальцы непроизвольно сжимались, нутро горело, требуя расправы.

Сейчас Макс затаился на старой балке под крышей заброшенного склада – высоко над своей добычей. Его длинные ноги были вытянуты вперёд в обманчиво расслабленной позе, но внутри него всё кипело. Он опёрся на перекладину, и в его глазах вспыхивали ледяные искры – взгляд убийцы, готового разорвать жертву. Он был неподвижен, как статуя из бронзы, но каждая клетка его тела была напряжена до предела.

Внизу копошились работорговцы – грязные, самодовольные твари, уверенные в своей безнаказанности. Они смеялись, перебрасывались похабными шутками и даже не подозревали, что над ними уже сомкнулись челюсти судьбы. Его судьбы. Макс знал: их время кончилось. Каждый вздох приближал их к расплате.

– Может, треснем эту хвостатую чем потяжелее?! – взвизгнул лысый детина, яростно потирая распухшую щёку. Хлёсткий удар хвоста уже третий раз звонко отдавался в его черепе, и терпение лопнуло.

– Да я тебя сейчас сама по башке огрею, планктон тупоголовый! – прошипела пойманная ими небуга, оскалив клыки. Её глаза пылали, а голос звучал так, будто она готова была разорвать его здесь и сейчас.

– Ты совсем рехнулся?! – прорычал второй торговец, сверкнув глазами, будто желал придушить лысого на месте. – Ты что, товар портить вздумал? Сам потом перед боссом на коленях ползать будешь! Мы её неделю по болотам гоняли! Второй раз в эту чёртову топь я не сунусь!

– Верните меня обратно! – взревела небуга так, что стены задрожали. Она рванулась из бочки, вода хлынула на пол, и в следующее мгновение её когти впились в глотку третьего торговца. Ткань воротника захрустела, мужчина захрипел, беспомощно забился, но она тянула его к себе, как щенка, – ещё миг, и он рухнет лицом в воду.

– Тащите её! – завизжал торговец, больше похожий на подстреленного барсука, чем на человека. Он дёргался, брыкался, но её хватка не слабела – пальцы впились в шею, оставляя кровавые борозды. Её глаза пылали, ноздри раздувались, и вся она напоминала загнанного волка, который знает: назад дороги нет. – Отвали, тварь! – просипел мужчина, но небуга лишь сильнее сжала пальцы. Он почувствовал, как нитки рвутся, и в ужасе понял: сейчас она ему горло разорвёт.

Тут остальные опомнились. Один вцепился небуге в запястья, пытаясь разжать когти, другой дёрнул за товарища, надеясь вырвать его из смертельной хватки. Раздался резкий треск – рубаха разорвалась пополам. Небуга отшатнулась, торговец рухнул на камни, давясь кашлем и хватаясь за исцарапанную шею.

– Нетопыри узкомордые! Креветки неразвитые! – завыла небуга, её голос звенел, как разбитое стекло. Она металась, хвост хлестал воздух со свистом, заставляя одного из торговцев инстинктивно отпрыгнуть.

– Чтоб мне сдохнуть, если я ещё раз свяжусь с этой бешеной тварью! – прошипел пострадавший, поднимаясь с пола. Его лицо было перекошено от злобы, а от рубахи остались лишь лохмотья. – С лесными дриадами справиться проще!

– Зато за этих хвостатых дают втрое больше! Особенно если не попортить товар при доставке. – Второй торговец осклабился, обнажив гнилые зубы. – В прошлый раз на выручку полгода в тавернах гуляли!

Слова его ударили, как плеть по открытой ране. Небуга вздрогнула, глаза вспыхнули белым калёным огнём – казалось, воздух вокруг неё вот-вот воспламенится.

Грохот.

Железные затворы с лязгом рухнули на каменный пол. Звук, будто падающая гильотина, прокатился по помещению, заставив всех инстинктивно вжать головы в плечи. В проёме возникла фигура, и воздух мгновенно наполнился запахом крови и дыма

Максимилиан ощетинился. Зрачки сузились в опасные щели. Он. Джаф Роро. Тот, чьи кишки он мечтал развесить по стенам Армадена.

– Это что за цирк?! – прогремел бас, сотрясая стены. В голосе Роро булькала ядовитая смесь презрения и привычной власти.

Торговцы замялись, как побитые псы. Небуга же оскалилась, хвост дробил край бочки в щепки – раз-два, раз-два – чёткий ритм приближающейся расправы.

– О-она дёр… дёргается! – запинаясь, выдавил один из головорезов, бегая глазами между хозяином и пленницей. В его взгляде читался немой вопрос – кого бояться больше?

– ТРОЕ МУЖИКОВ – И ОДНУ ТВАРЬ УДЕРЖАТЬ НЕ МОГУТ?! – рёв Роро сорвал копоть со стен. – Совсем обнаглели? Или забыли, чьи сапоги вам лизать?!

Небуга взметнулась. Вода хлынула на пол. Теперь она не напоминала загнанного зверя – это был ураган из когтей и ярости.

– Сам ты нечисть! Планктон подгорелый! – её рёв сорвал паутину с потолка. Даже бывалые головорезы рефлекторно шарахнулись назад, натыкаясь на бочки.

Роро медленно оскалился – его улыбка напоминала трещину на гнилом пне. Взгляд скользнул по небуге холодным лезвием, взвешивая, оценивая.

– Разберём её на части. Высушим. Продадим по кускам. – Голос его булькал, словно болотная жижа. Спокойный.

– Живой товар дороже! – пробурчал здоровяк, но в его басе уже дрожала трусливая нота. Спорить с Роро – всё равно что лизать нож.

– Живая – только лишняя головная боль. – Главарь щёлкнул языком. – Или ты готов таскать за собой орущую бочку по всему Армадену?

Он приблизился – каждый шаг грохотал, как молот. Глаза метали искры, голос шипел, как раскалённое железо в воде:

– Вычерпайте воду. Пусть полежит. Потом решим.

Но приказ так и завис в воздухе – потому что тьма шевельнулась. Тень ожила.

Максимилиан поднялся без единого звука – как кошмар, выползающий из глубин сознания. Его фигура растворилась в тенях, как дым, а через мгновение он мягко спрыгнул вниз.

Работорговцы даже глазом моргнуть не успели. Перед ними стоял высокий силуэт в чёрном. Не появился – материализовался. Будто сама тень приняла форму.

– Ну привет! – произнёс Макс с весёлым безумием в голосе. – Как же долго я ждал нашей встречи! – добавил он томно, слегка запрокинув голову. В тусклом свете его глаза блеснули чёрной тьмой, а клыки хищной усмешкой.

Работорговцы окаменели. Лица побелели, как мел, зрачки раздулись до размеров монет. Даже Роро, никогда не отступавший, рефлекторно шарахнулся назад – как будто перед ним разверзлась бездна.

– На спину нападать – не в моих правилах, – лениво продолжил драксир с тенью улыбки на губах. – Да и развлечений мне не хватает… Так что бегите. Две минуты. Начинайте.

Тишина. Густая, как кровь. Потом – взрыв.

Торговцы рванули, словно тараканы от света, сбивая друг друга, спотыкаясь, задыхаясь. Никто не оглядывался. Никто не сомневался. Остаться значило подписать себе смертный приговор.

Максимилиан наблюдал за бегством с холодным любопытством коллекционера, перед тем как раздавить очередной экспонат. Его пальцы медленно обхватили рукояти клинков, которые выскользнули из ножен с шепотом обнажённой смерти. Сталь вспыхнула в полумраке кровавыми отблесками.

Небуга упиралась подбородком в ладонь, хвост лениво раскачивался, словно маятник. Глаза горели – не страхом, а азартом.

– Надо же… настоящий лорд подземья собственной персоной! – протянула она, игриво накручивая синюю прядь на палец. Голос звенел насмешкой и восхищением.

Максимилиан бросил на неё взгляд исподлобья – быстрый, как удар кинжала. Улыбка обнажила клыки.

– Небуга… Да ещё и в лапах у работорговцев? – прошипел он, искра интереса мелькнула в чёрных глазах. – Смерти захотелось, что ли?

Небуга закатила глаза, белоснежные ресницы дрогнули, словно крылья замерзающей бабочки. В глубине её зрачков мелькнуло что-то тёмное – не печаль, а скорее яростное сожаление.

– Десять лет не показывалась на поверхности, – выплюнула она слова, хлестнув хвостом. Вода взметнулась алмазным веером, осыпая пол тысячами сверкающих игл. – Решила размяться… И вот тебе на! – голос её сорвался. Взгляд стал острым, как гарпун: – Ну что, спаситель? Доставишь до дому?

Максимилиан оценил её взглядом – холодным, но с едва уловимой искрой чего-то, что могло быть интересом.

– Тени проводят, – бросил он коротко, словно отрубая.

Воздух вокруг бочки застыл, потом сгустился в чёрные, живые клубы. Тени извивались, как голодные змеи, обвивая дерево липкими щупальцами. Их движение было гипнотизирующим – пугающе красивым.

– А ты? – небуга наклонилась, и синие волны её волос скользнули по краю бочки. В голосе звучало не просто любопытство.

Уголки губ Макса поползли вверх. Улыбка была медленной, как сползающая с клинка кровь, и такой же опасной.

– Поохотиться, – прошипел он, и в этом слове звучала вся тьма Келдариона.

***

Охота раздувала в его груди костёр, который не гасил даже ливень хаоса. Он жаждал преследовать, жаждал карать – разрывать, кромсать тех, кто осмелился красть чужие жизни. Адреналин, густой, как кипящая смола, заполнял жилы, смешиваясь с горьким восторгом палача. Только здесь он чувствовал себя живым. Всё остальное – пустота, сон, из которого он пробуждался, лишь когда клинки начинали петь.

Драксир струился в темноте, как дым, рождённый самой тьмой. Тени липли к нему, делая его частью мрака. Кинжалы крутились в пальцах – две серебряные гадюки, готовые впиться в глотку. Каждый шаг – бесшумный, точеный, как движение часового механизма.

Первый торговец прижался к стеллажам, стараясь слиться с ржавым металлом. Узкая полоса лунного света, пробившись через грязное окно, упала на его лицо, обнажая пот, что струился по щекам. Дыхание хрипело, сердце колотилось в тисках грудной клетки. Пальцы впились в ржавчину, оставляя на металле следы.

Тень шевельнулась. Человек замер. Глаза, выпученные, увидели сначала только оскал. Белые зубы блеснули в темноте.

– Ты правда думал, что тьма тебя укроет? – Голос Максимилиана пророс из мрака, низкий, как гул подземных пластов.

Торговец вскрикнул – тонко, по-звериному – и рванулся назад, но спина упёрлась в стеллаж. Ржавый металл заскрипел, дыхание стало рваным, как у загнанного зверя. Он был крысой в углу.

А Макс – кошмаром, сошедшим со страниц старых легенд.

Лунная полоса скользнула по его лицу – спокойному, как поверхность озера, но сжимающему в себе всю ярость подземного пламени. В этот миг он был не драксиром, а олицетворением ночного ужаса – тем, о чём шепчутся у костров, боясь назвать вслух.

– Расплата пришла, – прошипел он, и улыбка расползлась, обнажая клыки, острые, как проклятия.

– Пожалуйста… – голос человека сорвался на шепот. – Я… я никогда больше…

– Знаешь, – Максимилиан перехватил клинок обратным хватом, – мне всегда нравилось, как звучат последние слова.

Торговец попытался закричать, но горло сжалось, будто перехваченное невидимой петлёй. Страх сковал его, как лёд, пробирающийся под кожу. Макс приближался – медленно, неумолимо, как тень падающей гильотины.

В жилах драксира бушевала лава. Каждый нерв звенел, как натянутая тетива. Это была не просто месть – это был закон, выкованный в огне, где царил лишь хаос.

Крик. Короткий, рваный, как клочья плоти под ножом.

Клинок вспыхнул в полумраке, поймав отсвет. Взмах – быстрый, как удар змеи. Тело рухнуло на каменный пол с глухим стуком, как мешок с мясом. Глаза – широкие, остекленевшие, застыли в последнем ужасе, пока кровь струилась в щели между плит. Тишина проглотила последний хрип.

Максимилиан двинулся дальше, не оставляя за собой ни звука, ни надежды. Двух оставшихся он загнал в угол – тесную каморку, где воздух был густым от запаха гнили и страха. Они прижались к стенам, как пойманные крысы, их лица перекошены, глаза выпучены, полные животного ужаса. Они затаили дыхание, словно это могло их спасти – но кошмар уже стоял в дверях, и его имя было Максимилиан Кхаш. Бесполезно: слиться с тьмой, когда сама тьма была им врагом?

– Прятаться от лорда подземья в темноте… – голос Макса прополз по стенам, словно ядовитый туман. – Это всё равно что звать пёсьих демонов, шепча их истинные имена.

Торговцы застыли, глаза вылезли из орбит. Они поняли – слишком поздно. Смерть уже дышала им в затылок, обняла за плечи.

Ни крика. Ни мольбы.

Два удара – быстрых, как вспышки молнии в грозовой туче. Тела рухнули с мягким стуком. Тишина упала тяжёлым саваном, пропитанным медью крови.

Главаря он оставил живым. Не для милосердия. Для игры.

– Беги, – прошипел Максимилиан, медленно вытирая клинок о плащ. – Дай мне повод вспомнить, как весело гоняться за крысами.

Роро царапал замок ногтями, с которых слезала кожа. Его пальцы скользили по ржавчине, как по масляному льду, а сердце колотилось – глухо, как барабан. Замок не поддавался, насмехаясь над его трясущимися руками. Пот заливал глаза, но страх был липче – он обволакивал, как паутина, с каждым вздохом.

– Я… я всё верну! Золото, рабы, да хоть пол города!

– Пол города? – Максимилиан рассмеялся – звук сухого треска ломающихся костей. – Ты, оказывается, ещё и шут.

Он шагнул вперёд, плащ взметнулся, как крылья ворона. Каблуки стучали по камням – ритм похоронного марша. С каждым шагом в груди драксира разгорался пожар. Ярость. Азарт. Сладкая горечь возмездия.

– Ты продал детей, Роро. Детей – за пару слитков проклятого серебра. – Голос его шипел, как раскалённый клинок в воде. – Как ты думаешь, сколько секунд продлится твой вопль, прежде чем горло захлебнётся кровью?

Главарь всхлипнул, пятясь к заваленному мешками углу:

– Я… я исправлюсь! Клянусь Тёмными Безднами!

– Клятвы лжецов – лучшее топливо для моих клинков, – Максимилиан выбросил руку вперёд, и тени ожили, сплетаясь в клетку вокруг беглеца. – Беги же. Пока можешь.