Тот, кто тебя убьет. Книга 2

– Кстати, о твоей сестренке. Как-то небезопасно отправлять Марию учиться в восточную Академию…

Император же не глуп! Возможность напичкать своими людьми стратегически важное место близ еще одного крупного города не стоит жизни дочери.

– Мари не там, – он приложил палец к губам, понизив голос, – в восточную мы отвезли не ее. Но об этом нельзя говорить, так что тс-с-с…

– Ты и не сказал, где она, – незамутненно ответила я. – Ничего не нарушено.

– Я обещал, что ее не брошу, – Герман грустно улыбнулся, – и опять соврал.

– Ты не врал. Это план твоего отца.

– Кого это волнует? Уж точно не ее. Мне с ней даже связываться пока нельзя.

Я придвинулась ближе и ободряюще коснулась его плеча, обтянутого черным шелком рубашки.

– Ты ведь не бросаешь сестру и не отказываешься от нее, просто хочешь защитить. Потом она все поймет. Любовь родных бесценна, поверь мне.

– Верю. Тебе – верю… – Пальцы Германа коснулись воротника моей мантии, расправляя его медленно и почти заботливо. – Вижу, указ о переводе ты все-таки подписала.

– А не должна была?

– Ну мало ли! Выбор-то был.

– Я выбрала. – Мои губы тронула усмешка. – Теперь и меня в погребе запрешь, когда надумаешь сбегать от охраны?

– Не-е-ет, – протянул он. Теплая ладонь разгладила ткань на ключице и, чуть сдвинувшись, замерла над сердцем. – Подобным непотребством я больше не занимаюсь. И усложнять тебе работу было бы возмутительно, вот.

– Неужели будешь слушаться?

– Смотря что ты скажешь делать…

Расстояния между нами и так толком не было. Одно движение, и я очутилась на его коленях, оседлав самым откровенным образом. Провела пальцем по острой линии щетинистого подбородка, спустилась к шее. Запечатленный на ней поцелуй, запущенные в пепельные волосы пальцы. Смысл изображать недотрогу, если ею не являешься? Да и не хотелось быть вопиюще неблагодарной за спасение.

Скользящее движение языка, прихваченная зубами мочка уха. Прильнуть сильнее, поймать чужое сбившееся дыхание и учащенное биение сердца. Ощутить крепкую хватку рук на талии… Они спустились ниже, быстро и уверенно. Я потянулась губами к губам. Герман подхватил меня под бедра и аккуратно с себя снял, усадив обратно на кушетку.

– Но-но, – шепнул он порицательно. – Не надо тут.

Я вопросительно изогнула бровь. Не его ли утверждение, что кровать – это заурядно?

– Такие благодарности лишние, – сощурился Герман, – я помог тебе не поэтому.

Не поняла. Он что, меня отвергает?! И ведь не оттого, что не хочет. Я слишком тесно прижималась, чтобы не почувствовать – еще как да! Хм… Единственное, что смогла, – укоризненно вымолвить:

– Ты очень противоречивый.

– А сама-то.

Обоснованно… К тому же для принца было бы ненормально так расстараться ради девичьих прелестей. Недостатка в них не имеется, только свистни – очередь выстроится. Со мной у него явно что-то иное. Честно говоря, это озадачивало!

– У меня есть другое предложение. – Наклонившись, он достал из-под кушетки бутыль вина и два бокала. – На этот раз-то составишь компанию? Признаюсь, по пути из дворца я думал завязать. Какие глупости порой лезут в голову…

– Пугающее признание.

– Сделаю второе: месяц был отвратительный. Подозреваю, у тебя тоже.

– Наливай!

Налил от души. Наполненный до краев бокал ядрено благоухал пряностями и холодил ладонь. Из погреба бутыль достали совсем недавно. Не удивлюсь, если перед моим приходом.

– Прелесть, первый тост твой.

– За мое счастливое освобождение, – мигом определилась я. – Наша встреча была воистину чудесным стечением обстоятельств.

– О да, – Герман осушил половину бокала за раз, словно там была вода, – едва приехал, позвали в тайную службу внезапно и срочно.

– А зачем?

– Не знаю, – он задумчиво пожевал губами, – как-то отвлекся на тебя, не до того стало. Видать, были некие формальности, с которыми разобрались мои сопровождающие, пока я был занят.

Занят рычанием на Дария… Немудрено распалиться после такой-то прелюдии в коридоре. Северин умеет взбесить – по себе знаю! Его черед беситься, месть не удалась.

С этими будоражащими мыслями я отпила из бокала. Вино было густое и терпкое, с острым привкусом. Специй бахнули? Ох, затейливы восточные рецепты. Но весьма недурно, и в голову не бьет – по крайней мере, сразу.

– За новые неизведанные вкусы, – объявил второй тост Герман и, прикончив оставшуюся половину бокала, вдруг попросил: – Расскажи-ка что-нибудь, а то маловато я о тебе знаю. Надо это исправить.

– Что ты хочешь выяснить? – одновременно и растерялась, и напряглась я. – Клятва меня несколько ограничивает…

– В пекло выяснения и серьезные разговоры. Давай про детство, например. Как вы с Радостью проказничали!

Пересказывать истории Дарины, присваивая себе, категорически претило. Она и не проказничала, покладистее девочки не найти. Хорошо, что Герман не называет меня ее именем… Предпочтительнее быть Прелестью, чем постоянно получать напоминание о своем притворстве.

– Я помню мало, нас совсем девочками разлучили, – сошло за оправдание, – по шесть и семь лет было. Встретились только этим летом в столице. Расскажу про Академию! Там от моих проделок вешались… Не буквально, конечно, но все оставались под неизгладимым впечатлением.

Герман оживился, долил нам вина. Следующий час заинтересованно слушал о том, как я приноровилась перелезать по дереву через ограду и сбегать в город за приключениями. То разоблачала на ярмарке шарлатана, провоцируя драку с обманутыми посетителями, то танцевала с бродячей труппой на площади, то притворялась в трактире новой подавальщицей и подсматривала за игрой в карты, подсказывая приглянувшимся постояльцам, что их соперники хитрят. В общем, развлекалась, как могла!

Вечерело. Бокалы пустели и наполнялись вновь, особенно у Германа. Слово за словом, и моя голова оказалась на его плече, а рассказ обрел подробности о том, что от преподавателей я огребала за учиненные безобразия по полной, но меня это не вразумляло. Да и попадалась я далеко не всегда. Подруга частенько прикрывала, а наставник делал вид, что слепой, глухой и понятия не имеет, что происходит у него под носом. На учебе-то мои отлучки не сказывались, и раз я была лучшей ученицей, то дозволялось мне больше, чем другим. Хотя другие вели себя гораздо приличнее…

– С подругой и наставником у тебя были очень теплые отношения, – вывел Герман. – После выпуска общаетесь?

– Нет. – Я глотнула из бокала, вновь убедившись, что ни спиртное, ни время не притупляют боль. – Они… оба погибли. Нападение Культа. Я выжила по случайности.

– Извини. Мне жаль…

– Мне тоже.

Он просто меня обнял, не став развивать болезненную тему. Ощутила признательность за это… А еще его сочувствие и поддержку. Не думаю, что я нуждалась в подобном, но было приятно. И никакого чувства раздражающей слабости – только заполненная чьим-то теплом пустота.

В поддерживаемую молчанием тишину вклинился тонкий скрип откуда-то извне. На мгновение! Он мне очень и очень не понравился, было в нем что-то подозрительное, выдающее чужое присутствие, несмотря на энергетический штиль и отсутствие посторонних аур. Я вскочила с кушетки, резко отставив на пол бокал. Герман было встрепенулся, но тотчас застыл под моим хмурым взглядом. Сомневаюсь, что неладное мне чудится! Загородив собой вверенного принца, я наложила светлые щиты – на него и на себя, сложила пальцы в атакующем пассе. Опять скрипнуло – ближе и отчетливее. Какого… Кто?..

Сверху метнулась тень, на веранду спрыгнул Келлар. Стряхнув с плеча налипшую соринку, кивнул его высочеству со всем положенным почтением и невозмутимой улыбкой:

– Добрый вечер. Не обращайте внимания, проверка. – От последнего слова меня невольно передернуло, он спокойно пояснил: – Убеждаемся в защищенности резиденции и квалификации вашей охраны.

Ну хоть какую-то проверку я успешно прошла! И для нее ему потребовалось красться в покои? Недоумения во мне было через край, а облегчения – ни капли. Тут не отобьешься, как от проникших адептов… Лучше бы это были они: меньше неловкости и разговор короче некуда. Я опустила руку с заготовленным импульсом, сожалея, что выпустить его не в кого.

– Ничего себе «не обращайте внимания», – высказался Герман и, присмотревшись к незваному гостю, щелкнул пальцами. – А, ты же из Надзора, мы вчера обсуждали эти… вопросы. Безопасности.

– Да. – Янтарные глаза прошлись по мне бегло и без какого-либо считывающегося выражения. – Приношу извинения за вторжение. Я пойду.

Через крышу веранды или ограду сада? Даже любопытно!

– Не-а, не пойдешь, – заявило его высочество. – Как гласит правило хорошего тона… кто врывается на чужую попойку, тот к ней присоединяется.

– А есть к чему присоединяться? – Келлар скосил взгляд на валящуюся пустую бутыль. – По-моему, все выпито.

– Пф-ф-ф! – выдал Герман оскорбленно и извлек из-под кушетки новую, многозначительно звякнув ею о соседние. – Я запасливый. Отказы не принимаются.

Тот согласно пожал плечами, не выказывая ни малейшего стеснения, ни желания отказываться. Что ж. Дело принимает интересный оборот, а вечер становится по-настоящему томным…

С мебелью на веранде было туго, никакого расчета на коллективные посиделки. Я отошла в спальню и принесла пуфик. Притулив близ кушетки, сама же его и заняла. Не стушевавшись, Келлар потеснил принца, будто происходящее в порядке вещей и он каждый день распивает с венценосными персонами неизвестно что. А если и нет, то чего бы не начать? Пригласили же!

– Слово – новеньким, – оповестил его пригласивший, разлив вино уже по трем бокалам. – За что пьем?

– Чтобы все было, как нам хочется, и ничего нам за это не было.

– Занятная формулировка, – призадумался Герман, – мне нравится!

Кажется, тост – камень в мой огород… Ну так, камушек. Я криво усмехнулась, улыбка Келлара осталась мягкой и безмятежной. А ведь он может раскрыть Герману, что я не та, за кого себя выдаю! Утверждал, что не создает никому проблем без веской причины, но согласиться сотрудничать с ним, избежать проверки и умыть руки – тянет на вескую причину. Правда, тогда ему следовало выдать меня раньше. Получила бы не перевод в охрану принца, а новое обвинение, от которого легко не отделаешься, и Надзор не утратил бы надо мной власть. Однако мне позволили обрести свободу.

За такое грех было не выпить, и я не стала грешить. Это вино оказалось крепче и гуще. Тягучая пряная жижа с перцовыми нотками. Повышаем градус… Выпитое вскружило голову, я уселась на пуфике в более красивой позе и спросила Келлара:

– А чем ты еще увлекаешься, кроме лазания по крышам?

– Могу спеть, – огорошил он, – когда вы побольше выпьете.

– В чем подвох?

– В том, что столько не выпьете.

– Вызов принят, – воодушевился Герман. – У нас там еще три бутылки.

– А закуски нет, – произнес Келлар с эдаким порицанием.

– Сейчас организую, – вызвалась я и отошла на кухню.

Хозяйничать в незнакомых пенатах было не впервой. В холодильном шкафу нашлись сыр, вяленое мясо и овощи. Сойдет! Наспех настрогав все это на поднос, я отнесла его на веранду и застала этих двоих чуть ли не в обнимку за потрясающим разговором, судя по обрывкам фраз:

– …занозы вечно в зад вцепляются.

– А не надо по бревенчатым крышам скатываться.

Ну Келлар-то в этом деле профессионал, к его советам стоит прислушаться!

Я поставила поднос, превратив пуфик в стол, и уселась на край кушетки. Не так уж на ней мало места, как сперва думалось…

– Твой черед, – Герман вручил мне бокал, – тостуй.

– За то, чтобы свалившееся как снег на голову не пришибало, а бодрило, – лукаво выдала я, заслужив от Келлара одобрительный кивок.

И мы выпили, быстро дойдя до той кондиции, когда фантазия отказывает. Последовали тосты за владыку императора, за здоровье его детушек, за нововведения в Надзоре, за безвременную кончину Велизара – три раза! – и за то, что Келлар такой заинька, как постановил Герман… После этого мне показалось, что он сейчас своим принцевым указом возьмет в свою охрану и его тоже.

– Так, вторая кончилась, – отчитался Герман приконченной бутыли, хотя для нас она была третьей. – А это значит…

– Кто-то споет, – подхватила я и требовательно воззрилась на Келлара. – Мы ждем!

– У вас сыграть не на чем, – вздохнул он, но не растерялся и, заглянув под кушетку, достал оттуда четыре бокала – три обычных и один здоровенный. Выставил их на пустой уже поднос, по-разному наполнил водой из кувшина, найденного там же. – Знаете ли, необходим аккомпанемент…

– И что это за хитрая конструкция? – заинтриговался Герман.

Хранящий до последнего интригу Келлар закатал рукава рубашки. Смочив пальцы водой, провел ими по краям бокалов, извлекая причудливые, но стройные дребезжащие звуки. На слух – довольно гармонично. Искусные и ловкие движения, никакой магии! Но казалось, она разлетелась всюду – ласкающим слух благозвучием, пусть и престранным. Мотив я узнала! Выстроив подобие мелодии, он запел ту самую песню – о волшебных лошадках, вольно скачущих по лугам, которую барды часто исполняли в тавернах. Голос у него был бархатистый и глубокий, проникающий куда-то в душу. Когда замолк, стало жаль, что до этого мы использовали бокалы столь заурядным образом.

– И чего ты прибеднялся? – возмутилась я.

– Как чего? – рассмеялся он. – Формируем низкие ожидания, устраиваем фурор, наслаждаемся произведенным эффектом.

– Беспроигрышная тактика, – признал Герман, аплодируя. – Я требую продолжения концерта.

Посмотрел при этом на меня.

– Я могу грустную балладу про мага, которого грохнули на войне, но не буду.

– Будешь!

– Не заставите…

Он сделал жалостливые глаза, и я сдалась. Келлар подыграл, сразу сообразив, что за баллада имелась в виду. Слова я, конечно, напутала, местами что-то мычала и подвывала мимо нот, но все честно. Заставили девушку – страдайте…

– Замечательно, – нагло соврал Герман и потер глаза, – я спать.

– Эй, это не колыбельная была, – надулась я. Он зевнул, рискуя вывихнуть челюсть. – Только тут-то не спи, неудобно.

– Уложишь меня, да?..

– Знаю безотказный способ – боевым импульсом в лоб.

– Ну-у-у началось. – Его высочество повернулось к Келлару. – Она мне угрожает, ты свидетель!

– Я ничего не слышал, в ухо что-то попало…

Герман фыркнул и героически встал, я придержала его под локоть. Провела в комнату до кровати, на которую он завалился без признаков сознания. Как-то быстро вырубился, но замедленный поток жизненной энергии не оставлял сомнений: действительно спит. Ушатал его сегодняшний день! Явно не в количестве выпитого дело, принц к этому привычный. Я на ногах стояла крепко, чувствуя разве что головокружение. Правда, и пила в разы меньше – по схеме пригубить, а не осушить.

Вернувшись, я обнаружила, что Келлар никуда не делся – ни с веранды, ни с кушетки. Взирал на меня испытующе, но без какого-либо укора. Подсев к нему, я перевела дух и сказала:

– Я ждала, когда ты придешь. Нужно поговорить.

– Могла прийти сама, – справедливо отметил он.

– Не хочу наведываться в ваше неприветливое здание, – скривилась я, – а ты мог воспользоваться дверью, впустили бы. Или любишь эффектные появления?

– Раскусила, – уголки его губ насмешливо дернулись, – у всех свои слабости.

В эту верилось охотнее, чем про дев в беде. Направленный на меня цепкий взгляд и хищные повадки не позволяли забыть, кто передо мной. От его облика по-прежнему сквозило опасностью, но применительно к себе я ее не улавливала. Впрочем, Велизар поражался моему отсутствующему чувству самосохранения…

– Я готова объединить усилия.

– То есть, находясь в патовом положении, ты помощи не хотела, – задумчиво констатировал Келлар, – а теперь, когда можешь забыть о наших договоренностях, оставляешь их в силе.

– А что, можно безнаказанно забыть?

– С имеющимися протекциями – вполне.

– Между мной и его высочеством не те отношения, которые нам приписывают сплетни, – зачем-то сообщила я, будто ему это было интересно. – Отступать не намерена. Я выполню то, на что соглашалась. И даже больше. Но на своих условиях.

– Каких?

– Изложи мне весь план.

Глава 6

Лился теплый вечерний свет, по саду тянулись длинные косые тени. Я выпрямила спину – так сильно, что заныла поясница. Сидеть вполоборота было неудобно, зато не упустишь из виду настроение собеседника. Взор янтарных глаз скользил по мне медленно и пристально, но без стремления проникнуть в самое нутро и досконально изучить, а словно поглаживая. Снизу вверх. От подчеркнутой поясом талии к плечам. По линии шеи к вздернутому подбородку… Чтобы наконец остановиться на лице, зацепив мой взгляд.

– План несложный, я его тебе излагал. – Казалось, между моей просьбой и ответом Келлара не было никакой паузы. – Адепты придут за тобой, и нам не придется их выслеживать.

– Здравствуй, роль приманки с крючком в заднице. – Обуяла досада. Вероятно, стоило бы подбирать слова, но после выпитого вина их выходило только ронять. – У меня иное представление о командной работе.

– Ты говоришь не про нее, а про партнерские отношения, верно?

Я дернула плечом, сомневаясь, что наделенные властью мужчины способны на подобные отношения с женщиной, пусть и магичкой. Больно смелые мечты! Предпочитаю поменьше обманываться и смотреть на вещи реально. Одаренным девам в нашем мире дозволено немыслимое для обычных: замуж нас не гонят и дают некую самостоятельность, но архимагинь в Ковене что-то не водится. Не оттого, что достойных нет. Просто к статусу прилагается высокая должность, которая нам якобы не по зубам.

– Я не расскажу всего хотя бы потому, что допуск к некоторой информации Надзора тебе не положен, – не стал Келлар вешать мне лапшу на уши. – Реши я наплевать на правила, подставил бы других людей, не оправдав их доверия. Момент щекотливый, и мы с тобой в равном положении. Ты тоже не можешь быть полностью откровенной – как минимум из-за клятвы. А не будь ее, я бы не стал требовать от тебя выложить всё, это не приводит к взаимопониманию.

– Очень красиво звучит, – выпалила я, не скрывая надрыва в голосе. – Но так это не работает. Я устала участвовать в том, на что не имею права влиять.

– Имеешь. Тебе известно о Культе больше всех нас, вместе взятых, и ты сильный боевой маг с огромным потенциалом, – произнес Келлар без толики льстивых интонаций, будто раскладывая факты. – Я бы сказал: наживка, которая сама проглотит хоть кого. На такой исход и рассчитываю.

– Получается, я важная фигура на доске, – поддержала я игру в аллегории, – но мной будут управлять.

– Каждый ход не распишешь, жизнь слишком непредсказуема, чтобы следовать нашим планам. Приходится действовать по ситуации, а она уже складывается прескверно. Обострения конфликта в восточном королевстве не избежать, как бы император ни надеялся на дипломатические методы. Я тебе и без прорицательского дара скажу, что здесь поляжет много народа.

При непосредственном участии адептов. Они нашли союзников и чувствуют себя вольготно.

– У нас две цели: лидеры Культа и логово в горах, оно последнее из крупных. Лишившись того и другого, отступники разбредутся по Империи и станут легкой добычей.

– Крепость я не разыщу. Знаю только, что от «Лисьей норы» около недели пути, а расстояние до храма и не прикину примерно. Судя по звездам, она ближе к северу, но из ориентиров – леса да медведь…

– Эту информацию мы добудем у более осведомленных магов, – уверили меня. Ну, если Надзор сцапает тех, кто явится с Велизаром по мою душу, и хорошенько поспрашивает, вероятно, что-нибудь и вытащат. По кусочкам… – Трудности нам создает то, что ты в охране принца.

– О, наоборот! Культ покусится на него вновь в самое ближайшее время.

Добавить, что «ради починки реликвии», было чревато кровопотерей и обмороком. Будить Германа и просить рассказать про Анелию не вариант… Во-первых, тема личная, во-вторых, Келлар сложит воедино всю картину и сделает выводы. Уверена, догадается, что смерть принца не от проклятия отрежет Велизару доступ к обеим магиям. Не то чтобы я подозревала Келлара в намерении победить любой ценой, но все же задача Надзора – борьба с адептами и запретными чарами, а не трепетная забота об императорских отпрысках.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.