Тот, кто тебя убьет. Книга 2

Жрец в своем заключении дотошно разбирал узор на ожерелье и резюмировал, что оно позволяло установить с кем-то магическую связь через сильную эмоциональную близость. Спасибо за своевременную информацию… Он предполагал, что Смила хотела пробудить эту энергию, поскольку у нее были проблемы с зачатием наследника. Бред какой! Во-первых, реликвия не артефакт плодородности, во-вторых, Иоан не маг. Что правда: у них родился поздний и единственный сын, зато род он продолжил очень ответственно. А мать помогла ему сохранить власть пророчеством про особенную императорскую кровь, ставшим подспорьем на века. Мол, лишь их потомки способны мирно править пятью королевствами. Восточный наместник со своим желанием обрести независимость ставит эту легенду под угрозу. Если его королевство отделится, то сказочке про единую Империю конец, а если их возьмутся удерживать насильно, то новая война тоже пойдет вразрез с напророченным. Поэтому к ним не применяют силу открыто, чем он и пользуется, вступая в заговор с Культом.

Закрыв папку, я вернула ее в ящик. Ну Рада… Она не только надеялась, что однажды встретимся, но и припрятала для меня гостинцев. Или, подслушав наш с Германом разговор о реликвиях, заинтересовалась тем, что же такое умыкнула из столичного хранилища.

За окном вечерело, слуги принесли ужин, наведалась стража – проверить, на месте ли я. По сути, обычный арест сменился домашним. В покоях принца в разы приятнее, чем в камере, но предъявленные обвинения никуда не делись. Северин, чтоб его нечестивые духи подрали, прав: даже венценосные персоны не могут отпускать преступников, руководствуясь исключительно своими желаниями. Помиловать – право императора, а не его родичей. Остается уповать на смягчение приговора. Главное, что проверки удалось избежать и казнь мне не грозит…

Герман явился ближе к ночи. Сразу догадалась, что это он, по громкому хлопку двери. Слуги, стражи и маги из охраны себе подобного не позволяли. Я высунулась из комнаты в коридор и, убедившись в своей правоте, вышла в гостиную. Младший принц приложился к графину – с водой, что для него нетипично, – и жадно ею булькал. Завидев меня, со стуком и плеском вернул хрустальный сосуд на стол.

– М-да, прелесть. – Его губы изогнулись в выразительной ухмылке. – Я много в какое дерьмо влипал, но ты побила мои рекорды! Поразила так поразила…

Набрав полные легкие воздуха, я выдавила улыбку, не зная, принимать ли услышанное за комплимент.

– Выглядишь гораздо лучше, – отметил Герман и с неподдельной заботой спросил: – Ты как?

– Чувствую себя тоже гораздо лучше…

Задержанное дыхание теснило грудь, почти причиняя боль.

– Все хорошо, выдохни, – не стал он томить. – Твой арест отменяется.

– Совсем? – засомневалась я, ведь услышанное звучало уж слишком хорошо. – Каким образом тебе это удалось?

– Я очень часто нарушаю правила и умею отмазываться. В твоем случае пришлось, конечно, попотеть. И нарычать на Дария.

– В качестве метода убеждения?

– Нет, потому что он идиот. Берут в верховные архимаги кого попало… – Герман утомленно поморщился. – Подозревать в связи с Культом ту, кто прикрыла меня от их нападения и спасла жизнь. Логика на высоте!

Стало досадно. Почему я не привела этот аргумент на допросе? В голове была каша, очевидно…

Я шумно выдохнула в воцарившейся тишине. За дверью зашевелились стражи, ну или их любопытные уши.

– Идем ко мне. – Он кивнул в коридор, уточнив: – Расскажу подробнее.

Его комната оказалась рядом с комнатой Рады, настолько прибранная и необжитая, что было ясно: принц только въехал и вряд ли проходил в нее дальше порога. Я села в бархатное кресло причудливой формы, он – на край идеально застеленной кровати и продолжил:

– Я им кучу всего припомнил: что ты первая кинулась защищать от взбесившихся волкодавов свиту моей несостоявшейся невесты, рискуя собой, и нашла меня, когда я удрал из дворца, уговорив вернуться. Между прочим, они это знали, но не собирались принимать во внимание, сыщики великие. А версия, что шпионский архибиблиотекарь решил от тебя избавиться из-за устроенной тобой зачистки логова адептов? Нелепее некуда!

– В тайной службе сказали, что отринули предположение, будто я подвернулась ему случайно.

– Ясное дело, подкараулил. Чтобы ты меня выманила ночью одного к фонтану – той запиской, которую он заставил тебя написать.

– Точно, записка… – Я беззвучно простонала. – Напрочь про нее забыла.

– Вот сейчас обидно стало. – Герман наигранно положил руку на сердце. – В общем, из-за совокупности не учтенных ими ранее фактов они все оперативно перерасследовали и сняли с тебя обвинения.

– А склад?..

– Мы выпили на императорском приеме и поспорили – натыришь ты из тайной службы артефактов или нет. Ты выиграла, а им жирный минус за дырявую защиту.

– Это шутка? – опешила я.

– Я-то думал, хоть ты ее оценишь… Забудь про склад. Ты и так о нем не помнишь, поэтому не признала вину. Дева после покушения, битвы с нечестивым духом и большой потери крови не в ответе за свои спонтанные действия, вызванные страхом, душевным раздраем и прочим, наличие чего не смогли отрицать ни целитель, ни менталист.

– Тянет на послабление в наказании. Но спускать мне это…

– Зачем им со мной ссориться, – со значением произнес он, – когда можно не ссориться.

Действительно… Уверена, выскажи я те же аргументы на допросе, меня бы попросту не стали слушать. Где слово принца, а где мое.

– Ах да, – Герман щелкнул пальцами, словно вспомнил что-то незначительное, – я перевел тебя к себе в личную охрану.

Мои глаза округлились. Наверное, еще никогда я ни на кого не таращилась столь изумленно. Он в своем уме?..

– Знаю, ты не хотела, но других вариантов не было. Там у Надзора на тебя были какие-то планы, пусть идут лесом. Слать их туда допустимо, обвинений они тебе не выкатили. Будешь со мной.

– Сомнительно, – высказалась я, – и небезопасно. Держать в охране магичку, на которую охотится Культ.

– Меня они тоже хотят убить, – фыркнул он, – так что с точки зрения безопасности все замечательно. Вдруг при случае будут целиться в тебя, а не в меня?

– Отличный расчет. Надежный, как нерушимая крепость.

– Не за что.

– Спасибо, – опомнилась я. Меня вытащили из глубокой задницы, и лезть с замечаниями по меньшей мере неуместно. – Честно говоря, думала, мне конец.

– Здравствуй, – хохотнул Герман и в ответ на мое замешательство пояснил: – Ну раз мы в обратном порядке разговор ведем…

Я весело усмехнулась, но с грустными мыслями. Вот бы и прошлое отматывалось назад!

– Если бы я догадывался, что ты не по своей воле уехала из дворца, предпринял бы что-нибудь раньше.

– Полагал, я сбежала?

– Поначалу – что адепты тебя умыкнули и ты мертва. Но твоя сестра не выглядела траурно. Нет, не сказала мне, куда ты делась. Из нее попробуй чего вытяни… А потом я понял, что ты всегда вела себя так, словно не намерена задерживаться во дворце.

– У меня были причины, – голос дрогнул, – основателю Культа нужна моя смерть, а я…

Ключ к открытию границ, и мне известно, почему адепты припасли для его высочества проклятие. Ужасно хотелось об этом рассказать. А еще сильнее – что в принце Давиде недоубитый Юстин! Но и первое, и второе запечатано клятвой. Горло сжимало невидимой рукой от одного лишь намерения раскрыть рот.

– Я не стану задавать вопросов, – Герман сочувственно вздохнул, – тебя уже наспрашивали. Отправляйся спать, денек был тот еще.

Как и предыдущие…

В моей спальне было светло, подсвечник казался гигантским факелом, а мгла за окном – густой, хотя ее пронизывали огни уличных фонарей. Оставленная Радой в шкафу ночная сорочка приятно льнула к коже, подчеркивая изгибы тела. Не так уж я исхудала, контуры вполне соблазнительные. Что до просвечивающих нижних ребер – никто не идеален… Зато талия теперь тоньше, утягивать нечего.

Я погасила многочисленные свечи, окунув комнату в темноту. На широкой кровати легко поместилось бы три, а то и четыре меня. Подушки хрустели от чистоты, пуховый матрас и мягкая перина погружали в свои расслабляющие объятия. Сон не шел. Усталость никак не могла взять верх над взвинченными нервами: глаза слипались, а внутри колотило. Должно было постепенно отпускать, ведь моей свободе больше ничего не угрожает. На условия Надзора я соглашалась на словах, задокументированных обязательств нет. Келлар не похож на того, кто мстительно переназначит мне проверку, да и сцепиться с принцем не пойдет новаторским подходам на пользу.

Но все это утешало слабо. Угроза жизни никуда не делась, а у Велизара полно поводов отринуть свои странные понятия о чести и отыграться сполна. Сдается мне, разозлила я его сильно. Очень и очень сильно. Чтобы он – и оставил это безнаказанным… С тем же успехом можно мечтать научиться перемещаться по Империи щелчком пальцев! Навестить бы восточные храмы по поводу легенды о той переходящей и Мору в Пустошах. Реликвию Велизару я, считай, отдала, покушаться на Германа и чинить запасную не горит. Вероятно, его высочеству будет безопаснее без меня. Или нет? Точно знала одно: спать сегодня в пустой кровати я не хочу.

Я выскользнула в коридор. Налево и на ощупь до нужной двери. Разбужу?.. Думаю, мне это простят. Пол холодил босые ступни, одиночество давило. Я тихо поскреблась. Открыли быстро, выпустив за порог скудную полоску света. Все-таки не разбудила.

– О… – Рада распахнула дверь шире. Стояла в накинутом на сорочку пестром восточном халате и смотрела с легким прищуром. – Что-то случилось?

– Не хочется спать одной, – сказала я как есть. – Можно к тебе?

Она посторонилась, позволяя мне пройти. Ее комната мало отличалась от моей. Засилье бархата, монстр-подсвечник с единственной горящей на последнем издыхании свечой и вместительная кровать – разобранная, со смятым одеялом.

– Извини, что не зашла вечером, – виновато произнесла Рада, забираясь в постель, – заработалась допоздна.

Тоже старается соответствовать. Почетная должность, и опыта никакого. Но она справится, ей все по плечу. Самое охраняемое в Империи хранилище обнесла, и других талантов у нее полно.

Я легла рядом – лицом к Раде, утонув в соседней подушке, – и призналась:

– После нашего разговора у здания тайной службы я передумала сбегать из дворца. Или собиралась передумать. Не успела…

– Сочувствую. И огорчена, что так вышло.

– Да. Затевать побег было ошибкой.

Отвергла помощь и поплатилась. Застали врасплох, а подставилась я собственноручно. Пойми Герман сразу, что моя пропажа – похищение, подключился бы к поискам. И Северин бы не разобиделся.

– Обошлось.

– Я слышала, – улыбнулась Рада. – Была права, что Герману следует дать шанс.

– Как-то часто ты оказываешься права, – буркнула я и придвинулась поближе. – Помнишь, я обещала, что постараюсь установить связь с Дариной, чтобы вы пообщались? У меня недавно получилось проявить ее дух, надеюсь, сумею повторить.

– Это стало бы лучшим подарком. А она… как выглядит?

Остаток фразы – проглоченный полушепот. Рада не видела сестру с шести лет. Той тогда было семь. Год отправки из семьи в Академию.

– На вид того возраста, в котором погибла. Дарина не сильно менялась лицом с годами. Такая же, только… старше.

– Я плохо помню, как она выглядела, – прошептала Рада. – Приняла тебя за сестру и не заподозрила ничего. Хотя глаза… У Даринки ведь не зеленые. Но я не могла вспомнить, какие у нее были глаза. И я совсем не помню, какая у нее была шея. Забыла. Наверное, я и не обращала внимания…

– Темно-серые, с зеленоватым оттенком. А шея… Длинная, да. Тонкая. Когда Дарина убирала волосы наверх, становилась трогательно беззащитной. Пальцы у нее были изящные, движения тоже. Колдовала, как танцевала. Выросла бы красавицей. А я не защитила ее от Культа…

– Не кори себя, вам и пятнадцати лет не исполнилось на тот момент.

– Я себя-то не смогла защитить, даже сейчас.

По щекам покатились слезы, обжигающе горячие.

– Если дело не получается провернуть в одиночку, – с уверенными интонациями сказала Рада, – значит, необходима толковая команда. Не представляешь, сколько человек мне порой требовалось, чтобы заказ выгорел. Это только казалось, что я одна такая: разведала, пробралась, стыри… победила. А вот и нет.

– Я со всеми испортила отношения. – На губах было солено и влажно. – В первую очередь с теми, кто рвался помогать.

Северин во враги записал, и Келлар не обрадуется срыву договоренностей. Про тайную службу в целом вообще молчу. Бьюсь об заклад, меня там считают бесстыдной девкой, известно чем заарканившей принца и способной на любую подлость. На помощь можно не рассчитывать.

– Ты обязательно с этим разберешься. – Рада провела ладонью по моей щеке. Слезы лились и лились нескончаемым потоком. Словно прорвало! – Просто не сегодня. Не бойся.

– Засыпать?..

– Разве это страшно?

– В детстве я боялась, – зачем-то поделилась я. – Мне иногда снился кошмар.

– Расскажи какой.

– Невнятный, но страшный. Жуткие фигуры, пепел и туман. Тени, темнота. Смотришь и тонешь.

– Наша темнота обычная, и я не дам тебе утонуть.

Свеча вздрогнула догорающим пламенем и погасла. Наступившая темнота была обычной. Мирной и незыблемо спокойной. Слезы иссякли. Я перевернула мокрую подушку, уткнулась в нее носом. На плечо легла рука, убаюкивающе приобняв. Впервые за долгое время я уснула безмятежно, без давящей тяжести на сердце.

Старый кошмар не навестил, но…

В бессознательной пустоте вырисовались знакомые стены крепости адептов, чадящая масляная лампа на подоконнике и Ксанта, которая восседала на нем, свесив ноги наружу. Возле нее стояла Сидония, пуская в темное окно дым из трубки.

– Я же говорила, – процедила она сквозь зубы, – что этим и кончится.

– Мне ты зачем об этом рассказываешь? – устало спросила Ксанта.

– А кому еще? Ему? Пожалуй, воздержусь.

– И правда, в третий раз повторять будет лишним.

– Вот зараза, зря тебя не прибила до отъезда! – явно не на подругу рявкнула. – Может, и контур реликвии не перестроился бы с концами.

– Чего уж теперь… – философски изрекла Ксанта. – Завязывай. Много и адресно энергию направляешь с прямым обращением, а у нее дар раскрылся. Она увидит.

– Пусть смотрит. – Сидония глубоко затянулась, выплюнув вместе с дымом: – Не успеет соскучиться.

Он растаял, а следом и картинка. Я вскочила, распахнув глаза. Спружинившая кровать, утренний свет в окне, комната Рады… Сама она суетилась за столом одетая, перебирая бумаги. Отвлеклась, обеспокоенно спросив:

– Кошмар?

– Почти…

Видение! Или воображение расшалилось? Сомневаюсь. Логично, что прорицательский дар улавливает адресно направленную энергию. Рада, Герман и Северин «снились», как раз обращаясь ко мне.

– Послушай, – я взволнованно облизала губы, – было такое, чтобы ты сидела во дворце у круглого фонтана из белого камня, водила над водой пальцами и говорила: «Как жаль, что ты все-таки уехала?»

– Вроде было… А что?

А то, что увиденному стоит верить! Если магический контур ожерелья Смилы перестроился с концами под меня, то использовать его на ком-то еще не выйдет, у переходящих особенная энергетическая структура. Для Культа оно превратилось в бесполезную цацку. А вторая реликвия чинится смертью Германа.

Выходит, в его охране мне самое место…

Глава 5

Когда день начинается с объяснений о том, что у тебя было видение, то он точно не обещает быть легким. Рада отнеслась к услышанному взбудораженно и обложила Сидонию выражениями, от которых на душе стало теплее. После она ушла с Германом на встречу к прибывшему восточному лорду. Не из числа заговорщиков, но кто его знает… Мне с принцем пока было нельзя. До официального снятия обвинений и перевода в его личную охрану выходить из покоев воспрещалось, не то что приступать к новым обязанностям. Благо ему обещали сегодня же уладить все формальности.

Не соврали. Вскоре пожаловал Дарий – собственной верховной архимагической персоной. Вот это честь! Хотя поздоровался он пренебрежительно и взглядом смерил таким, что стало понятно: захотел лично посмотреть в мои наглые глаза и расставить точки. Да пожалуйста… Я выдала максимально сдержанную реакцию и, вежливо поклонившись, проводила его в гостиную. Последнее, что способно меня задеть, – так это презрение, демонстрируемое тем, до кого мне нет дела. Пусть думает на мой счет что угодно, лишь бы в допросную не тащил.

Едва мы сели за стол в массивные кресла, Дарий уведомил:

– Расследование завершено, и ваша свобода более не ограничена.

Теперь на «вы» ко мне. Сквозь зубы, но все-таки… А про свободу – смешно. Будто маги вольны находиться там, где захотят!

– Верно ли я понимаю, что обвинения сняты? – спросила я, чуя неладное.

– По поводу связи с Культом – да. Проникновение со взломом на склад доказано, однако ввиду всех обстоятельств мерой наказания назначен выговор. Дворцовый приказ о присвоении вам статуса младшего магистра отозван, и введен запрет на его получение в будущем, действующий до отмены этого распоряжения.

Зарубили мне продвижение по службе? Как-нибудь переживу.

– Также вы на годичном испытательном сроке, – сообщил архимаг недобрым тоном, – и будете направлять отчеты в Ковен обо всей проделанной работе.

– Как часто?

– Каждую неделю. Или можете один раз отчитаться о том, откуда у вас взялись травы и средства, которыми пользуются самые ушлые грабители, и каким образом стража склада попала под удержание ментальной магией.

– Я бы непременно пролила свет на случившееся, – развела я руками, – но не помню ничего из вами сказанного.

– Прискорбно. – Дарий выложил передо мной бумагу о моем переводе в личную охрану принца. – Подпишите.

– А если не подпишу? – поинтересовалась я из желания оценить перспективы. Точнее, их отсутствие. – Что будет?

– Перераспределение на наше усмотрение, – ответил он с предельно каменным лицом. – Иной должности в специальном отделении канцелярии для вас не найдется. Доверие утрачено, а ваш начальник больше не может с вами работать.

Три буквы в слове перепутал – «не хочет»! И Ковен, поди, отправит меня в какую-нибудь глушь. Гарнизон близ Пустошей подошел бы идеально… Но бросать Германа я не собиралась. Поставила на бумаге подпись и смиренно изрекла:

– Благодарю вас за предоставленный шанс. Я обязательно восстановлю утраченное доверие.

– Не стоит благодарить, – усмехнулся он жестко. – Я сторонник того, чтобы все получали по заслугам. Учитывая массовое нежелание магов идти в охрану принца, итог вашего дела приемлемый.

Поддел! На том и распрощались, с обоюдным желанием в будущем пересекаться поменьше.

Отобедав, я свела знакомство с главой охраны Александрой – статной немолодой дамой, чей кабинет располагался недалеко от покоев. Разглядывала она меня откровенно, но от комментариев воздержалась. Создавалось впечатление, что для нее великое счастье заполучить любого боевого мага – неважно, с какой репутацией. В охране Германа они сменяются с удручающе быстрой скоростью, и добровольно туда никого не затащишь. Мало кто готов терпеть выходку за выходкой и брать ответственность за жизнь того, кто постоянно старается убиться, причем довольно экзотичными способами. О погромах столичных кабаков наслышаны все – в деталях! Но я надеюсь, что это пройденный этап. Иначе сама его прибью…

Александра выдала мне комплект форменных красных мантий и искренне пожелала удачи, проинструктировав, что моя задача – не отходить от принца, когда он вне тщательно охраняемой резиденции. Ну хоть не ночную смену дали, раз я живу прямо в его покоях. Магам из его охраны полагалось давать клятву о неразглашении, но с меня ее решили не брать. Во-первых, я уже давала похожую при приеме в тайную службу, во-вторых, корректировать мне подсознание после менталиста Культа было опасно. Горан выдал заключение, что на мою свободу воли там никак не повлияли и в этом плане я угрозы не представляю, остальное – на страх и риск Германа, а он четко обозначил позицию: я нужна, и точка. Смелый!

Зачем я ему сдалась с такими проблемами? То ли по-прежнему ищет приключений, то ли действительно ко мне сильно неравнодушен. Сомнений в его мужском интересе не возникало: на крыше гимназии щупал весьма недвусмысленно, а уж поцелуй на императорском приеме… Никто не любит незавершенных дел! Но разобраться, что творится в голове Германа, вряд ли кому-то под силу, даже ему самому. Мне и пытаться не стоит.

Накинув мантию, я прошла богато украшенными коридорами на крыльцо. Приласкало солнце, ветер мягко подхватил волосы и подол платья. Не трепал – играл, касаясь приятной прохладой. Несколько шагов по мощеной дорожке в сад, и окружило кустами роз. Было странно – вот так где-то ходить. Ни запертых дверей, ни крепостных стен, ни поводка, за который в любой момент могут дернуть. Какое-то да освобождение… Накатывало иррациональное желание спрятаться, на глазах наворачивались слезы. Плакать не хотелось, лишь позволить себе эту минутную слабость, не чувствуя необходимости вечно держать лицо. По крайней мере, наедине с собой… Если кто и увидит – плевать. Уязвимыми делают не эмоции, а избыток самонадеянности. И не наложенный вовремя в бою щит! Глупо искать баланс и равновесие, стремясь всегда быть сильной.

Бесцельно побродив по саду и немного изучив проглядывающие через деревья окрестности, я нашла укромный уголок в разбитом у забора пышном многоярусном цветнике. Я окутала его охранной сетью, уплотнила ее и развеяла, потом посбивала с несчастной розы лепестки точечными импульсами, спалив их в полете залпом искр. Не в людный же тренировочный зал идти… Неизвестно, что наколдуется. К счастью, заклинания дались без осечек – чистый свет без примеси тьмы. Концентрация не подвела, но приходилось досконально выверять, чтобы не зацепить обе энергии. Ужасно неудобно! Но лучше так, чем сиять серебристой «аномальщиной» перед носом Надзора. Приноровлюсь. В конце концов, я обещала вновь связаться с духом Дарины. Смогу ли? Помогающего Мирона под боком нет, и не факт, что его «методы» не попадают под запретные.

В покои я вернулась одновременно с Германом и Радой. Он с измотанным видом ушел к себе, она сдула со лба прилипшую прядь и тихо поведала:

– Встреча прошла напряженно. Этот хрен с горы – то есть, простите, господин лорд – битый час распинался, что восточное королевство нуждается в новом лидере, ибо старый – пропащий человек. Жаловался на непочтительное отношение местных правящих кругов к императору и усиленно сватал его высочеству свою дочку, обещая свое содействие в наведении порядков.

– А что-то полезное сказал?

– Сдал несколько имен, явок и паролей. Теперь нужно подготовить и разослать пачку писем этим нехорошим людям с некоторыми вопросиками.

– Ты пишешь им сама?..

– Не совсем. Герман изложил мне суть… Надо сформулировать все это в какой-то цензурной форме.

– Справишься, непременно, – подбодрила я.

– Весь вечер впереди. – Рада направилась в коридор, подмигнув: – Пусть у тебя он пройдет увлекательнее.

Я проводила ее до двери и постучалась к Герману. Из недр спальни раздалось некое дозволительное мычание. Войдя, я не обнаружила его внутри и не сразу сообразила, куда он мог деться. Оказалось, за шторами пряталось не только окно, а еще и выход на веранду, примыкающую к комнате. Десяток футов под навесом крыши с выходом в личный маленький сад, окруженный глухой оградой. Герман валялся на кушетке, увлеченно разглядывая бревенчатый потолок. При моем появлении приподнялся и похлопал по месту рядом с собой. Я села и, поправив разметавшиеся по подушкам полы мантии, без предисловий выложила:

– Мне довелось побывать на встрече главы Культа с наместником и лордами. О чем они говорили, я не слышала, но адепты неспроста безнаказанно обосновались в горах и не разгромили город во время облавы. У них определенно имеются договоренности.

– Небось заручились обоюдной поддержкой, – поморщился он. – Жаждут стать отдельным королевством со своим правителем, свободными магами, промышляющими кровавыми ритуалами, и поставленными перед этим фактом людьми. Как тебе расклад?

– Можно делать ставки, кто кого сожрет в этом дивном зверинце…

– Я бы ставил на кроликов. У них преимущество: их недооценивают.

– А что его величество думает по поводу сложившейся ситуации?

– Что здесь все охренели, – просветил Герман, – и при мне станут действовать осторожнее, а то и одумаются. Вон сколько со мной сюда сил подтянули, лишь императорской гвардии не хватает.

Безопасность принца – удобный предлог нарастить присутствие на востоке. Вокруг нас уже куча стражей, статусных магов и специалистов по Культу… Если дипломатический подход провалится, проблему решат более радикально.

– Отец поручил тебе переговорить с местными лордами?

– Да ничего он мне не поручал, – дал Герман понять, что действует по собственной инициативе, – только мелкую, и то…