Тот, кто тебя убьет. Книга 2

– Не нужно, спасибо. – Я не стала тянуть или набивать себе цену. – Обсудим подробности? Ты, наверное, в курсе, что моя полезность оценивается как нулевая.

– Протокол вчерашнего допроса я читал. – Он откинулся на спинку стула, словно милостиво увеличивая расстояние между нами. – Выводы сторонних ведомств меня мало волнуют, и мне же лучше, что ты им без надобности.

– А вам я зачем? Не знала, что вы боретесь с адептами, не только избавляясь от них.

– Не поймаешь – не избавишься. Это основная задача, и подходы к ней не так топорны.

Да, оказалось, господа надзиратели выслеживают и шатателей магического равновесия, и наместника с лордами-заговорщиками.

– У нас не сборище палачей, – Келлар вновь припомнил мне, что с Надзором я раньше не сталкивалась. – Структура несколько сложнее, и разведывать кое-что тоже необходимо.

– Чем это отличается от расследований тайной службы?

– Мы не расследуем, а преследуем.

Курс на уничтожение, ясно. Для меня плюс, что они не нацелены выяснять истинную цель Культа…

– Ты – верный путь к ним, – добавил он. – Затем и нужна.

– Велизар придет меня убить, – улыбка была неуместной, но губы в ней отчего-то растянулись, – у него это личное.

– Ты будешь не одна.

Так и думала: мне уготована роль приманки. Им его даже выслеживать не придется, лишь недолго подождать. Или такие условия, или никаких. Выходило, что надо соглашаться.

– Нет, – мотнула я головой. – Нам не по пути… Ловите его сами.

– Не очень рациональное решение, – прокомментировал Келлар.

– Другого у меня нет.

Я Велизара послала к нечестивым духам, что мне какой-то там Надзор! Прочие могут встать в очередь. Вырвался смешок, губы свело судорогой. Не улыбка, а конвульсия на пол-лица. Надеюсь, не предсмертная…

– Ладно, что-то прелюдия затянулась. – Облокотившись о стол, я подалась чуть вперед. – Как говорится… Доверяй, но проверяй?

– Нас не торопят. – Келлар не шелохнулся. – И я не хочу тебя проверять.

– Не значит, что не станешь.

– Не значит.

Эдакая нейтральная констатация, пусть и с толикой сожаления. Оно и понятно. Кто я ему, чтобы меня выгораживать, а главное, ради чего? Один вон уже подставился, второго такого олуха – то есть, простите, героя – не найдется.

– Объясни, – попросил не олух и не герой, – почему ты выбираешь это.

– Потому что. – Воздух заклокотал в легких, выходя толчками. – Я сыта по горло тем, что меня используют. Принуждают. Видят приложением, пунктом своего плана, угрожают. Всё. Хватит! Я так больше не могу!..

На последних словах голос сорвался, во рту пересохло. Зря отказалась… от водички. Не помешала бы.

– Можешь использовать нас, уравновесим, – не оскорбился Келлар услышанной отповедью, будто заподозрил, что она была адресована не совсем ему. – Касательно плана – он в любом случае не изменится.

– Тогда к чему тебе мое согласие?

– Между твоим добровольным и недобровольным участием – огромная разница. При командной работе результат успешнее. Предпочитаю обходиться без угроз и принуждения.

– То ли дело старые добрые манипуляции!

– Оставим эти игры тайной службе.

В стыке штор блеснуло солнце, стол расчертило косыми лучами. Захотелось протянуть руку, поймать их в ладонь. Холодно не было, но что-то пробирало до костей, мрачность обстановки давила.

– Идем. – Келлар встал из-за стола. – Продолжим разговор в более приятном месте.

– Точно, нас же никто не торопит… – хмыкнула я, следуя за ним к выходу. – Опять прогуляемся?

– Вроде того. У меня обеденный перерыв.

Не поспоришь: время полуденное. У двери он снял с вешалки чью-то белую мантию, неформенную, с затейливой декоративной вышивкой, и накинул мне на плечи с пояснением:

– Не будем лишние взгляды собирать.

– Почему бы не замаскировать арестованную магичку на прогулке без охраны, – пробормотала я, прежде чем переступить порог, за которым никого не было. – Не боишься, что сбегу?

– Нет, – произнес Келлар вовсе не тем тоном, какой говорил об уверенности в моем благоразумии.

Конечно, защитных амулетов у него хоть отбавляй и реакция отменная. Никакими чарами, вплоть до запретных, врасплох не застанешь. К тому же с ним действительно не стоит ссориться. И не хочется. Не только потому, что – совершенно очевидно! – он умеет быть куда менее деликатным. Страх перестал что-либо диктовать, потеряв надо мной власть. Просто портить отношения было жаль. Если его манеры – часть хитрой тактики, то я вынуждена признать, что она работает…

Дошли мы до шумной, полной людей и вкусных запахов трапезной. Не шутил про перерыв. Проверки проверками, а обед по расписанию?.. Арка в стене вела в отдельный зал для начальства и всяких магистров. Мне туда заходить, по идее, было нельзя, но я нагло направилась за Келларом. Внимания на меня не обратили, ну или сделали вид, что не узнали. Лишь стражи покосились на моего спутника – неодобрительно, однако молча.

Сели мы в дальнем уединенном углу, подальше от чужих ушей. Еды принесли столько, что сомнений не возникло: у него хороший аппетит, а мне полагается составить компанию. Что ж, составлю… Завтрак остался в камере нетронутым, в желудке была пустота. Плотнее закутавшись в мантию, я закинула ногу на ногу, чтобы стало неудобно ерзать на лавке. Келлар глянул на меня с каким-то интересом и отправил в рот кусок запеченной утки. С дворцовых времен таких блюд не видела, между прочим. Следует заесть события последнего месяца… Или лучше запить. Но здесь не кабак, а мое поведение и так безрассудно сверх меры.

– У тебя вправду слабость к девам, у которых беда… – вздохнула я, надкусив, что приглянулось, – с головой.

– Она у тебя в порядке. В твоей ситуации немудрено видеть во всех врагов.

Явно подразумевал не арест и предъявленные обвинения.

– Ситуация длиною в жизнь. – И пять лет подготовки к неизбежному. – Почему ты не сообщил в Ковен?

– Я не создаю никому проблем без веской причины.

Занятно! В наши первые встречи ему не было известно, кто я. Юных боевых магичек в розыске немного, вычислить пропавшую из дворца легко, но требует времени. То, что я на самом деле не Дарина, открылось «при должном старании». Он не сдал меня, хотя не мог быть уверен, что мы снова встретимся и эта информация пригодится. Сохранил в секрете мою истинную личность из-за своих прогрессивных взглядов на борьбу с адептами? Теперь у нас с господином надзирателем совместный обед. Вот она, настоящая дичь. А не та, что в тарелке.

– Не думаю, что ты внезапно проголодался. – Приемных часов на его двери не указано! – Зачем меня сюда привел?

– Мне не нравится твое решение, – ответил Келлар как ни в чем не бывало. – Я хочу другое. Положительное.

От такой обескураживающей прямоты ложка выпала из моих пальцев, негромко звякнув о стол.

– Ага, сытая я сговорчивее.

– Любопытные защитные реакции, – отметил он с улыбкой. – Только надо ли сейчас защищаться?

– Магу. – Я выразительно приподняла брови. – От Надзора. Хм.

– Ты предвзята.

– У вас ненавидят магию.

– Я люблю, – возразил Келлар, – она прекрасна и полезна. В умеренных проявлениях.

Пожалуй, поверю. Разбирается он в ней отлично. С артефактами управляется получше большинства одаренных. Что до умеренных проявлений…

– Да, магическое равновесие до сих пор не рухнуло, – высказали за меня сомнения, которые я озвучить поостереглась, – а Империя не погрузилась в хаос. Но лишь потому, что мы мешаем адептам до этого довести.

– А как же колдуны с ведьмами из Пустошей?

– Они ведут себя тихо, когда их не трогают, и ничего не замышляют.

– В Культе считают, что опасность древней магии преувеличена и является удобным поводом для контроля.

– Лукавят.

Вот оно что!

– Так устроен наш мир, – спокойно пояснил Келлар. – Любая сила рождает что-то в противовес. Мощные чары влекут соизмеримый разрушительный отклик, энергия никогда не уйдет в пустоту. Всему необходим баланс. Как пример – свет и тьма, противоположные друг другу.

– В переходящих они уживаются вместе.

– Неспроста. Этот дар – тоже отражение какой-то магии.

Не представляет, насколько прав… Я рассмеялась сквозь подступающий спазм и прикусила язык. Второе тюремное платье заляпаю – подумаешь, а чужую мантию негоже заливать кровью. Или ее хозяйке она больше не понадобится?..

– Мы не выбираем, кем родиться, – подмигнул Келлар. – Зато остальное в нашей власти.

– Естественно, в проверке мало приятного, и я обошлась бы без нее. – Пусть будет такая причина! – Тем более что ваш план не изменится. Но я не возьму никакую ответственность – даже с условием, что с меня ее потом снимут.

– Она снимется заранее. Объединим усилия с шансом для тебя вернуться к нормальной жизни.

– Где я и где нормальная жизнь…

– Нормальность для каждого своя.

Угу. Некоторые пробираются на полную охраны территорию под носом у самого могущественного мага Империи. А на следующую ночь – чуть ли не к нему домой. Склонность рисковать налицо – неудивительно, что внедряет в Надзоре подход «прощать» за запретную магию тех, кто помогает уничтожить Культ.

– Ладно, – решилась я. На левой ладони нестерпимо заныл старый шрам, пришлось впиться в него пальцами. – Как мне подтвердить свое согласие?

– На словах пока достаточно.

Видимо, дождемся окончания расследований тайной службы и Ковена, тогда и оформим. Передумаю – по итогам их вердиктов проверку можно назначить заново. Удобная перестраховка! С другой стороны, у меня появится время для каких-нибудь маневров. Каких?.. Их нет. Ловушка захлопнулась. Шрам зудел все сильнее, я царапнула его ногтями.

– Это плохой способ. – Келлар протянул ко мне руку. – Позволишь?

Я заинтригованно подалась навстречу, он ловко обхватил мою ладонь, раскрыв ее одним надавливанием. Большим пальцем огладил отметину от ритуального кинжала, касаясь бережно, почти нежно. Круговое движение, не настойчивые, но точечные нажатия. Полоса грубой вздувшейся кожи давно утратила чувствительность, а вспыхнула щекотным покалыванием. До горячих мурашек, прогоняющих боль. Поглаживания не были беспорядочными, вырисовывался несложный узор. С каждой секундой становилось легче.

– Старые раны от заговоренной стали порой напоминают о себе некстати, – сказал Келлар так, словно знал не понаслышке. – Оккультный символ помогает их успокоить.

– Почему он срабатывает, если ты не жрец?..

И вообще не маг! Уголок его губ дернулся с намеком, что мне еще рано такое спрашивать. Загадочное колдовство закончил, но разжимать пальцы не спешил. А я не убирала ладонь, хотя ноющий зуд утих.

Рядом прокашляли, над столом нависла тень. Я подняла глаза, прекрасно понимая, кого увижу. Ему логично оказаться в этом зале в обеденный час. И кашель очень узнаваемый! Нарочито ехидный.

– Мило сидите, – усмехнулся Северин, – только с вопиющим нарушением всех правил.

– Кто бы говорил, – парировал Келлар, не отпуская моей руки.

А он хорош!

– Вы закончили? – спросил господин высший магистр уж точно не про трапезу. – Дарий намерен закрыть ее дело сегодня.

– Закроет.

Без детального расследования. Меня уже фактически приговорили и готовы передать Надзору… Я невольно отдернула ладонь, задев тарелку, и та подпрыгнула.

– Схожу к нему.

Келлар поднялся, кивнув мне на прощание, которое обещало быть недолгим. Ушел, оставив меня Северину, по чьему взгляду явственно читался вопрос: «И что это было?» В бранной форме.

– Что? – выдала я ответную усмешку. – Сам советовал с ним дружить.

– Как-то не похоже, – прищурился он. – Ты со всеми друзьями так общаешься?

– Добавь в следующий допрос.

– Потрясающая самонадеянность, – широкая улыбка прилагалась, – предполагать, что с тобой еще будут о чем-то разговаривать.

Рука снова зачесалась, и теперь не из-за шрама. Тянуло зарядить боевым импульсом прямо ему в физиономию… Раза три для верности. Северин указал на выход с явным намерением сопроводить отсюда. Откладывает ради меня обед? Нечего спокойно откушивать в то время, как я сижу незапертая! Сотоварищам не доверишь, вдруг по пути… подружусь.

В коридоре мантию он велел снять и вручил ее первому попавшемуся магу, велев:

– Отнеси Сальвине и передай, чтобы в чужих кабинетах не забывала.

Значит, ее владелица просто рассеянная… А не лишилась мантии вместе с головой после проверки в Надзоре. Немного обнадеживало.

Едва я расправила мешковатое платье, как на запястьях щелкнули оковы – с демонстративной предупредительностью. Нет, ну право слово, не написано же на моем лице желание его прибить! Или да?

Вышагивала я бездумно – туда, куда меня вели за локоть. Перед глазами плыли не поддающиеся опознанию коридоры, в горле разрастался едкий ком, сбивая дыхание. Что плохо, поскольку любой судорожный вдох грозил обратиться унизительным всхлипом. Приплыли… Ощущение собственной уязвимости окутывало беспросветной пеленой. Реальность смазывалась, мерещился край пропасти. Не сорваться помогла прикушенная до боли губа, окружающее пространство обрело четкость, но узнаваемым не стало. Однотипная серость интерьеров, удушающе вязкий воздух. Шум голосов, направляющая хватка на локте, поворот. Встречные стражи и маги, в приличном количестве. Сразу и не сосчитаешь, особенно когда цепляешься взглядом за того, кто заметно выделяется в их маленькой толпе.

Герман?.. Впрочем, обознаться было сложно. Аристократическая стать в сочетании с неизменной небрежностью, темно-пепельные волосы по плечам, недельная щетина на породистом подбородке. В его уставших глазах промелькнуло оживление, рука вскинулась в приветственном жесте. Я бы ему тоже помахала… Да не было такой возможности!

Мгновение, и он преградил нам путь, вынудив остановиться всех. Я замерла под непонимающими взорами. Самый непонимающий был у младшего принца. Да уж, удручающее зрелище. Но я не ощутила ровным счетом ничего, чувства будто отключило.

– Ваше высочество, – учтивым поклоном Северин его не удостоил, – вы уже прибыли.

– Что происходит? – спросил Герман, не размениваясь на предисловия.

Как по мне, увиденное в пояснениях не нуждалось, но они последовали:

– Не стоящие вашего внимания разбирательства. Выловили магичку, отличившуюся во дворце незаконными деяниями. Если вы такую еще помните.

– На память не жалуюсь. – Его лоб расчертила глубокая складка. – О каких деяниях речь?

– Не беспокойтесь, угроза устранена.

Отступив в сторону, Северин утянул меня за собой и подтолкнул вперед.

– Стоять, – произнес Герман негромко, но воздух сотрясся.

Властные интонации ничем не хуже отцовских, требующие беспрекословного подчинения. К вискам прилила кровь, пульс застучал оглушительно.

– Высший магистр Северин, – отчеканил он, – освободите девушку.

– При всем почтении к вашей воле, – ощерился тот, – вы не можете отпускать преступницу на основании того, что вам так хочется.

– О своих полномочиях я прекрасно осведомлен. Я могу изменить ей меру пресечения – и меняю.

– Не в случае, когда вменяется связь с Культом и владение запретной магией.

Я сглотнула разъедающий горло ком и выдавила:

– Обвинений в запретной магии мне в итоге не предъявили.

– Тем более. – Герман вперил в Северина суровый взгляд и подал стражам какой-то знак, и один из них спешно удалился, практически убежал. – Не вынуждайте повторять дважды. Или здесь есть кто-то, чье слово имеет больший вес?

– Ну, его величества и вашего брата тут нет, – признал он далеким от почтительного тоном. – Вы отдаете себе отчет, что подвергаете риску свою безопасность?

– Еще одно слово, и отчет потребуется от вас – за неповиновение прямым приказам.

Изобразив покорный кивок, Северин меня освободил, я потерла запястья, хотя никакого вреда за эти пять минут оковы не причинили. Кроме морального!

– Под вашу ответственность, – елейно уведомил он и обратился к охране принца: – Присматривайте, от нее можно ждать чего угодно.

Те напряженно переглянулись, в конце коридора появился вернувшийся страж. С той, кого я мечтала увидеть весь этот бесконечно долгий месяц и лишь сейчас осознала, насколько сильно. Роскошное шелковое одеяние сидело на Раде как родное. Казалось, была для него создана. Вплетенные в белокурые волосы нити жемчуга отливали перламутром, словно с ней ворвалось и солнце. Коридор рябил мутными вспышками, расстояние между нами сокращалось. Не дойдя до меня обидного фута, она застыла с бесстрастной маской на лице, за которой угадывалось совсем иное – по глазам. В них были тоска, нетерпение и теплота неосязаемых объятий.

– Отведи ее к нам, – сказал Герман ей, а мне: – Я позже приду.

Я шагнула к Раде под конвульсивные рывки сердца. Она обхватила меня за плечи, и за считаные мгновения все осталось позади: коридор, крыльцо, а затем и приземистое казенное здание. Гулкость собственных шагов по мощеной дорожке, всюду туман: и в голове, и вокруг. Толком не отследила, как очутилась в изысканных покоях со множеством комнат. Взгляды, напоследок брошенные сопроводившей нас охраной, не отличались благожелательностью, но теперь они были за дверью. Я покосилась на удобное, выходящее в сад окно. По-моему, предоставилась возможность улизнуть!

– Дай Герману шанс, – покачала головой Рада, – он разберется.

– У меня все плохо, – только на подобные объяснения и хватило. – Очень плохо…

– Конечно, в таком-то платье, – она цокнула языком. – Снимем его с тебя, и жизнь сразу наладится.

Я решила ей поверить.

Глава 4

Отпускало медленно, по крупицам возвращая обратно в себя. Все же ничто так не приводит в чувство, как горячая ванна с ароматными маслами, вымытые до шелковистого блеска волосы и блаженное расслабление. Нежиться пару часов и не ждать подвоха – давно со мной подобного не случалось…

Из едва теплой уже воды я выбралась душистой и со сморщенной кожей на кончиках пальцев. Платье из гардероба Рады пришлось мне впору: облегающее сверху и свободное внизу, нежного кремового оттенка. Явившиеся слуги почтительно поклонились «леди Иосифине» и принялись за уборку в ванной.

– Как-как они тебя назвали? – хихикнула я по дороге оттуда.

– Без ножа режешь, – закатила глаза Рада. – Выбора не было… Это дочка лорда из западного королевства. Она внезапно осознала единение с Высшими Силами и ушла служить в их храм, отказавшись от имени и титула. Ей не надо, а нам пригодилось. Его высочеству не положено брать в секретари сомнительных девиц с улицы. Так что теперь я леди, а мой новообретенный отец счастлив, что принц ему обязан.

– Удачно сложилось… Но разве дочек лордов не готовят с детства на выданье?

– О, по легенде, я дерзкая, независимая, жажду учебы и свершений, а не рожать отпрысков во благо продолжения знатного рода. Папенька, святой человек, отнесся с пониманием и отправил во дворец служить императорской семье.

– С Германом-то сработалась? Поладили, справляешься?

– Вполне! Обязанности новые, и я боялась рутины, но с ним не соскучишься. По части этикета иногда промахиваюсь, зато он ценит мое… кхм… неординарное мышление.

– Да, его высочество и скука – понятия несовместимые. – Вспомнились погром в кабаке и захватывающая экскурсия по дворцу. – А сокращенно тебя как величают? Йося?

– Это не этикетно, – скорчила Рада довольную гримасу. – К счастью, для Германа я по-прежнему «Радость».

Выигрышное прозвище. И он не путается, и она гарантированно откликается…

Комната, до которой мы дошли, была непривычно просторной, с лепниной на стенах и высоком потолке, подсвечником в углу размером с дерево и обшитой бархатом мебелью. Не спальня, а элегантное великолепие.

– Будет твоя, – по-хозяйски сказала Рада.

Усадила меня за будуар перед трехстворчатым зеркалом и, встав сзади, расправила мне влажные волосы. Пропущенные сквозь ее тонкие пальцы, они красиво рассыпались по плечам и спине. Мое отражение было призрачно-бледным, если не считать припухшего носа. Глаза на осунувшемся лице казались огромными и лихорадочно блестели. Пугаться особо нечего, но и привлекательным считать тоже. Сразу видно: жизнь помотала…

– Герман переживал за тебя, – Рада взяла гребень с широкими зубцами, коснулась им моих волос, больше поглаживая, нежели расчесывая, – а я надеялась, что однажды встретимся.

– Встретились, – выдохнула я, все еще до конца не веря. – Кстати, почему вы приехали именно сюда?..

– Это восточная императорская резиденция. Но на ее территории много чего есть.

Вот те раз. Выяснилось внезапно!

После водных процедур кумарило, напряжение спадало, прикосновения мягкого гребня распутывали прядь за прядью. Я рассматривала уже не свое отражение, а ее. Плавные методичные движения, изящный наклон головы, длинную шею, каскад уложенных локонов. Иронично: месяц назад я привела Раду в покои младшего принца и помогала устроиться. Поменялись местами.

– Сборы в дорогу не были быстрыми, и нас везли окольными путями, перестраховываясь. – Она невесомо перебирала гребнем мои волосы у лопаток, поднимаясь все выше. – Местные лорды не в восторге от решения императора отправить в их королевство своего сына и считают это не «поддержкой», а дополнительным контролем.

– Ну, они правы… А что сам Герман?

– Он бесится из-за того, что отослали из дворца, и одновременно боится подвести отца. Старается соответствовать, хоть и делает вид, что нет.

Гребень заскользил по шее, тронув зубцами нежную кожу, погружая в безмятежное состояние на грани транса. Не хотелось ни думать, ни говорить. Просто наслаждаться моментом.

– Так гораздо лучше. – Удовлетворенно глядя на меня через отражение, Рада заложила непослушную прядь мне за ухо. – Раз ты не голодна, отдыхай. Моя комната слева через две двери, займусь там кое-какими документами для его высочества.

– Кое-какими?

– Совершенно неинтересными, всякие формальные письма, – отмахнулась она и добавила с лукавой улыбкой: – Интересное у тебя в верхнем ящике прикроватной тумбы. Можешь почитать…

Умеет навести интригу! Как только Рада вышла, я тотчас полезла в ящик и, вытащив оттуда худую непримечательную папку, устроилась поперек здоровенной кровати под кружевным балдахином. Занимательное чтиво – не иначе как из личного императорского архива. Копия заключения жреца-артефактора, сделанная новоиспеченным секретарем, судя по свежей насыщенности чернил и знакомому почерку.

Речь велась о клятой реликвии, свадебном подарке первого императора Иоана своей избраннице Смиле. Это была самая древняя и потому ценная цацка из западного королевства, которым он правил до того, как завоевать прочие и создать Империю. Жрец верно определил, что ожерелье «является спящим артефактом», но ошибался в том, что оно давно утратило силу. Активировать надо уметь! Из верных предположений – маги в старину создавали такие для совместного управления светом и тьмой. Похожие реликвии находили неоднократно, однако их судьба неизвестна. А как же выкопанный у залива ошейник, наградивший Анелию и Германа проклятием? Любопытно, что их не убило мгновенно, как несчастную Лалу. Губительная магия въелась в ауру и точила изнутри, а после перекидывания «половины» проклятия с брата на сестру та протянула целых десять лет. Встроенная в артефакт защита очень криво сработала. Дело в том, что они были детьми и коснулись его одновременно? Или причина в другом?

Еще любопытнее, почему неактивированная, ни на кого не надетая реликвия вздумала защищаться. Умыкнувший ее с раскопок Юстин что-то намудрил? Исследовательского запала ему не занимать, и тема объединения двух магий интересовала давно. Вдобавок он тайно поддерживал Велизара, для которого эти артефакты на вес золота. Метод создания утрачен, для них было бы заманчиво восстановить ее по опытному образцу. Научись Культ делать свои реликвии, не пришлось бы рыскать по всей Империи. Ограбление столичного хранилища и попытки починить испорченный по недосмотру экземпляр выглядят отчаянными мерами. Подобных артефактов осталось ничтожно мало или вообще всего два.

Я взволнованно коснулась шеи. Чтение бумаг всколыхнуло волну непозабытых ощущений. Казалось, ожерелье снова на мне, давит и душит. Пальцы нашли подтверждение тому, что это вздор, сбившееся дыхание выровнялось.

Зачем император преподнес его невесте? Тоже мне ценитель древностей! Мог найти украшение новее, дороже и красивше. Тут серебро, и драгоценных камней не инкрустировано. Неужели реликвия была нужна Смиле, чтобы колдовать через нее двойную магию? Так не наколдовала, ресурс не растрачен. И вряд ли император стал бы дарить ожерелье публично, зная, что оно будет использовано для чар, которые сам же запретил. С чего он решил, что подарок подойдет будущей супруге? Усмотрел некий символизм? Смила была не просто могущественной прорицательницей, а переходящей?! Держала свою истинную суть в секрете?.. Поди пойми, с тех пор триста лет минуло. В те времена маги массово скрывали свой дар, их безжалостно истребляли, пока Иоан не изменил закон. Кажется, они прожили вместе до его глубокой старости, а вот что со Смилой стало дальше… Следовало лучше изучать историю!