Цветок Амелии: первый опыт

Кто-то покупал овощи и мясо, другие хлопали и подпевали уличным музыкантам, а третьи учиняли беспорядки, которые тут же прекращались четвёртыми: стражей. У некоторых торговцев лавки казались скудными. Зато у торгашей, подле которых стояла колба с зельем оратора, отбоя не было. Оно и не мудрено: Это чудо рекламной инженерии светилось, кричало и взрывалось салютами из каждого угла.

– Подходи, честной народ! Налетай! У нас только свежие травы! Только сегодня: при покупке десяти глаз вечно смотрящей птицы – цветок теневой лилии в подарок! – Орала одна из колб.

– Папуля! Я… Я… Это супер крутотень!!! – Сказала Амелия. Она знала, что её мама проводит опыты с зельями в кузне, но до этого момента она и подумать не могла, что это так завораживающе.

– Да, доча, это и есть – сила зелий… Стой, доча! Доча!

На подъезде к площади, Амелия спрыгнула с повозки и умчалась в глубь толпы, забыв о шуме, криках и – уж тем более – о стражниках.

– Вот же-ж жопа… – Сказал Джером. Он было хотел спуститься с повозки и отправиться за ней, но старина Мартин его остановил.

– Ну, дружище. Полно. Далеко не убежит, пусть веселится.

Джером послушал Мартина. Ему доверяли все, он никогда не ошибался. Пока Амелия изучала рынок, мужчины нашли место, куда втиснули свою повозку. Там они установили лавку и принялись торговать.

– Подходите, люди! Свежайшая рыба из Зелёной, хватит на всех! – Зазывал всех старина Мартин, пока Джером занимался распаковкой. Если чему и научила его Мари, так это тому, как правильно продавать. Он установил и зажёг горелку. Следом вытащил из сумки колбу с синеватой жидкостью, которая искрилась и булькала при интенсивном перемешивании. После тщательной встряски, он установил колбу в подставку, а под неё поставил горелку. Теперь следовало подождать ещё минуту, пока жидкость не начнёт закипать. Спустя пять минут, как только пузырьки начали подниматься, Джером резким движением вытащил затычку и… БАБАХ!

Из колбы вылетел высоченный столб искрящихся паров, который сопровождался взрывами поменьше. Настоящий фейерверк! Мало кто об этом знал, ведь большинство торговцев просто не вникают в детали. Поставил на держалку, поджёг огонёк – нате, пожалуйста, светящаяся табличка со звуками. Но если её хорошенько встряхнуть – большой взрыв обеспечен.

От шума все люди – в том числе и Амелия – обернулись. Все испугались и пошли посмотреть, что произошло. Амелия встала и заворожённо смотрела на зрелище. Тысячи синих огоньков взрывались в воздухе, создавали светящиеся узоры и, в конце концов, исчезали, уступая своё место новым огонькам. Зрелище длилось всего несколько секунд, но эти несколько секунд дали понять девочке, для чего она пришла в этот мир.

Огоньки так и манили девочку. Она пошла на них. Осмотрелась. Увидела отца и Мартина, а рядом с ними – гурьба. Все хотели полакомиться свежей рыбкой из Зелёной. Так это они учинили фурор, подумала она.

– Папуля! Что это такое??? – Подбежала она к ним.

– А, малышка, вот и ты! Не убегай больше без разрешения, вдруг тебя украдут министы, – Сказал Джером.

– Пофиг! Что это за взрыв, ответь! Это было круто!

– А то! Пожалуйста, окуньки, хорошего денёчка! – Он отдал очередному клиенту рыбу и повернулся к дочери. – Это ведь твоя мама постаралась. Вот, что случается, если смешать каких-то два ингредиента: Глаз вечно смотрящей птицы и цветочек гладиатуриса!

– А мама меня научит так делать? – Не унималась Амелия.

– Только если ты сама этого захочешь, малышка!

Домой они вернулись с пустой повозкой и полными кошельками. Амелии тоже перепало. На вкусняшки. Но она не стала их бездумно тратить. Она вообще была экономным ребёнком и все деньги, что ей давали, старалась откладывать. Но это происходило скорее оттого, что она не знала, куда их тратить. Как только все трое прибыли в Зелёную, она тут же спрыгнула с повозки и умчалась домой. Мужики планировали остановиться ненадолго у Мартина, чтоб отмыть телегу от слизи и чешуи. Вонь стояла невыносимая.

По пути Амелия встретила Лео. Быстро кинула ему пару слов, мол, забежит позже. Прибежав домой, она хлопнула дверью и закричала:

– МА-А-А-А-А-АМА-А-А!

– О, зелья! Амелия, солнышко, ты чего кричишь? А папа где? – Мари выглянула из-за двери кузни, щурясь в больших, бинокулярных очках. Она отмеряла в них нужное количество пятнистого пороха. Да и – плюсом – хорошая защита для глаз, если что-то рванёт.

– МАМУЛЯ! – Начала она, – Я… Хочу… Чтоб ты… Меня… Ху-у-ух! Научила варить зелья!

Мари сняла очки, свесила их на шее и нахмурилась.

– Я думала этот день не наступит, солнышко… – Она вышла из кузницы и направилась в сторону дочери. Мари наклонилась, посмотрела ей прямо в глаза. – Что произвело на тебя такое впечатление, что ты решила научиться такому сложному ремеслу?

– Там! В королевстве… Я спрыгнула с повозки, пошла смотреть на огоньки, а потом как шарахнуло! Я поворачиваюсь, а там всё в огоньках!

Мари всё поняла.

– Хорошо, солнышко. Но придётся немного подождать! Скоро начнётся твой первый учебный год. Тогда мы и начнём изучать с тобой зелья, договорились? Ведь хороший зельевар должен уметь читать, писать и считать. И это как минимум!

– Но ма-а-ам! – Сказал Амелия. – Я хочу сейчас!

– Нет, – улыбнулась Мари. – Это время мы потратим на подготовку. Ведь тебе нужны учебники, пергаменты, колбы и пара хороших котелков.

– Хм-м… – Задумалась Амелия. – Ладно.

– Ну вот и славно, завтра же и отправимся за покупками.

– Хорошо. Я к Лео! Пока!

Амелия тут же ушуршала. Через секунду вернулась.

– Забыла кое-что… – Она промчалась мимо матери, поднялась в комнату и начала что-то искать. Посмотрела за столом, украшенным баночками со светлячками и гирляндами, и на полке с самыми ценными игрушками. Глянула под кроватью. Ничего не нашла.

– Куда я её дела… Точно!

Она открыла шкаф с игрушками и одеждой, порылась внутри и нашла сумку, в которой и лежало то, что она искала – попрыгунчик. Она схватила игрушку и помчалась к Лео.

– Солнышко, долго не задерживайся, скоро стемнеет.

– Хорошо, мамуль!

Дом Лео и лавка были одним целым, а стоял он чуть западней имения Бориса.

Вывеска над дверью гласила Одежда и аксессуары от Веббера. На входе всех гостей встречал звон колокольчика, а после него – Питер.

– Здравствуй, Амелия, рад тебя видеть, – приветствовал её хозяин лавки. – Леонард только вернулся, практикуется у себя. Изрезал кучу ткани, но сейчас, кажется, что-то и получится.

– Привет, дядя Питер! Мне нужно с ним срочно увидеться!

– О чём разговор, проходи, – Он указал рукой на дверь справа от кассы, в которую вели небольшие ступеньки.

– Спасибо!

Она вбежала в дом. В прихожей, между лестницей на второй этаж и стеной, всегда стоял полумрак. Свет здесь не зажигали, так как коридор небольшой. Амелия ненавидела эту прихожую. Она быстро преодолела злополучный коридор, свернула на лестницу и, прыгая через ступень, поднялась на второй этаж.

– Лео! – Кричала она. – Лео, это я!

Он выглянул из-за двери с ошарашенным взглядом.

– Ты чего так раскричалась? Я из-за тебя опять штанину порезал…

– Да пофиг на штаны! Сегодня было тако-о-ое!

– Что?

– Пустишь может?

– Уй, да, точно.

Он распахнул дверь в комнату, Амелия вошла и села на кровать. Достала из кармана попрыгунчик, протянула его другу.

– Держи, возвращаю.

– Спасибо, – он забрал попрыгунчик и сунул себе в карман. – Что было-то?

Амелия так быстро рассказывала, что мальчик пару раз даже переспрашивал, так как не успевал за её мыслями. Она рассказала ему всё, что нужно было знать: как они ели бутерброды, как стража спросила у них цель прибытия грубыми голосами, даже про то, как один мальчик хотел стащить у них рыбину, но папа его остановил, сказал, что воровать не хорошо и дал ему эту и ещё две рыбины просто так.

– Твой папа добряк. Не то что мой…

– Слушай дальше. Когда мы продали всю рыбу, мы приехали домой и мама сказала, что будет меня учить зельеварению! Круто?!

– Да-а, звучит куда круче, чем шить штаны и вымачивать кожу… Скука смертная, – он с расстроенным видом уселся рядом на кровать.

– Зато ты сможешь зарабатывать много денег.

Леонард почесал затылок.

– Тоже верно… Но и ради этого надо постараться.

– А ты постарайся! Я тоже постараюсь и стану лучшей зельеварительницей нашего времени! И заработаю много денег… Или праильна было бы зельеваркой?… А, ладно, попрыгуна ты получил, я рассказала про приключение, крои свои штанины дальше, чудила.

– Сама чудила! – Рассмеялся тот.

Леонард проводил её до самого выхода. Амелия попрощалась с Питером, хлопнула по плечу Леонарда и упрыгала домой. По пути она встретила Бориса, он угостил её конфетой. Он всегда носил в карманах конфеты для ребятишек. Некоторые из них – те, что с пастилой – не вкусные. Но попадались и с шоколадной глазурью. Ей перепала мармеладная с кусочками фруктов.

– Здравствуй, Амелия! – Сказал Борис. – Ты почему одна гуляешь, скоро ночь.

– Здравствуй! Так у нас же стражники есть, кого мне бояться?

– Мало ли – волки. Пойдём, я провожу тебя до дома.

И они пошли. Борис закинул Амелию на плечи – она для него была не тяжелей пушинки, – а она от такого даже дар речи потеряла. К их приходу, отец уже вернулся домой и спал перед работой. Мари дождалась дочь, поблагодарила Бориса и они вдвоём отправились в постель. До глубокой ночи Мари и Амелия пролежали вместе, в комнате Амелии. Мари рассказывала ей сказки, которые Лютер поведал ей в детстве, но девочку они мало интересовали. Ей хотелось послушать про зельеварение. Мари удовлетворила и этот интерес: она рассказала ей про то, как они с дедушкой Лютером бывали в походах и на корабле пересекали моря и океаны, чтобы добраться до земель Древних. Приключений было много, обо всех и не упомнишь! Малышка заснула. Спала она крепко. Ничто не могло потревожить её сон. Даже весёлая компания мужиков, в таверне через дорогу.

3 Глава. Мам, не ругайся, я уронила свою сумку…

– Ну мам! – Причитала Амелия. – Почему я не могу пойти вместе с остальными?

– Амелия, послушай, я понимаю, что ты хочешь проводить больше времени с Лео, играть с ним, но учить тебя буду я.

– Но я не хочу учиться дома! Я хочу как другие ребята – ходить в школу! Или пусть Лео тоже учится у тебя… – Всё больше краснела и надувалась Амелия.

Мари вздохнула.

– Нет, малышка, Лео я учить не смогу. Да и захочет ли он этого? Ты у него спросила?

Амелия задумалась.

– Хорошо, давай так, – Продолжила Мари. – Ты проходишь туда ровно неделю. Параллельно я начну тебя учить зельеварению. Но если ты хотя бы раз не захочешь вставать рано утром или будешь говорить, что все твои одноклассники глупые – я сразу же заберу тебя и буду учить сама.

– А мне должна будешь десять золотых! – Кричал с кухни Джером. – И не отнекивайся! Я знаю, они у тебя есть!

– Папа, мне всего шесть!

– Он шутит, не слушай его. Так что, договор?

– Да! Спасибо, мамочка, я тебя люблю!

Наконец настал тот день. Амелия переживала, что ей обычно не свойственно. Переживание было приятным. Переживание от чего-то неизведанного, чего-то, что предстоит изведать. Мари и Джером вместе проводили её в школу. Мари осталась ждать её после уроков. Первые занятия прошли за полтора часа. В классе было немного детей: Лео, Амелия, трое парней – Габби, Крок и Курт, – которые постоянно докапывались до Лео ещё до школы, пара незнакомых Амелии, похожих друг на друга, мальчиков и две совершенно разные девочки.

Время прошло незаметно для всех ребят, но…

– Мама! – Крикнула Амелия на выходе из школы. Она шла вместе с Лео. – Это было просто… НЕ-ВЫ-НО-СИ-МО!

– Что именно? – Спросила Мари.

– Ну не знаю, а мне понравилось… Учительница хорошо всё объясняла, – Ответил Лео.

– Ну и ходи к своей учительнице как-её-там, – Сказала девочка. – Мамочка, я думала, что не выдержу этого… Там дети… Сидят за столами и ковыряются в носу! А потом едят сопли… Почти все!

Амелия чуть ли не рыдала.

– Но тебя никто не обижал?

– Да её обидишь! – Ответил за неё Леонард, – Себе дороже! Вместе с нами учатся Габби, Курт и Крок, так Амелия их всегда побеждает.

Мари рассмеялась, но продолжила слушать ребят. Они рассказали, чем их кормили, как они играли на перемене и, по словам Амелии, это были единственные счастливые минуты в школе.

– Я туда больше не вернусь! Я даже готова дать папе десятку!

Лео стоял в недоумении. Мари не стала протестовать. Предупредила учительницу, что Амелия будет учиться дома и, на следующий же день, мать и дочь вооружились учебниками, пергаментом и перьями. Обучение с мамой Амелии нравилось не многим больше. Но лучше уж так, чем наблюдать, как Курт и Крок на брудершафт едят козявки. И дело не столько в маме, сколько в том, что девочке приходилось изучать. Первое время Амелия пыталась разобраться в том, что есть что. Она многого не понимала, а когда она чего-то не понимала – злилась. В конце концов девочка выучила алфавит и научилась складывать и отнимать числа. Из алфавита у неё получалось писать слова, хоть без ошибок и не обходилось. С арифметикой дела обстояли ещё лучше: как только она поняла механизм сложения и вычитания – дела пошли в гору. Правда, пока не появились деление и умножение.

К десяти годам девочка выросла не только физически: в знаниях и умениях также недурственно прибавилось. Пока ребята в школе изучали положенный материал – Амелия и Мари опережали их на год. Со временем Амелии всё больше и больше нравилось учиться. Что осталось неизменным в ребёнке, так это её любознательность.

Однажды Амелия с родителями пришла в гости к дедушке. Стоит подметить, когда Лютеру исполнилось шестьдесят, он перестал принимать больных – решил больше времени посвящать родным – и передал все свои знания единственному ученику. Нынешний доктор прибыл к нему из Галамута. Говорил, мол, раньше они с отцом и матерью жили здесь и отец тоже прослыл доктором.

Тогда стояла холодная зима, близился новый год. Девочке недавно исполнилось десять. В тот день они сидели за столом, дедушка угощал гостей разными яствами: кролик, виноградный морс, холодец из баранины. Нашлось место и для десерта, в виде тыквенного пирога, и для свежих овощей, которые Лютер выращивал круглый год в переоборудованной комнате для больных. Теперь там расположился настоящий сад: Лютер сделал всё по уму. Прежде, чем сделать своего рода теплицу, он добавил несколько капель зелья чёрной дыры внутри комнаты. Лютер досконально изучил это зелье и понял, что в небольшом количестве оно может расширить пространство. И правда: всего пары капель хватило, чтобы сделать старую небольшую комнатку для больных на несколько квадратных метров больше. При этом снаружи ничего не менялось.

Когда Амелия была совсем маленькой – и Лео ещё не научил её выговаривать букву Р, – её заветной мечтой было попасть в кабинет дедушки. Но сам дедушка запрещал входить внутрь кабинета: там стояла огромная колба с чёрной дырой. Хотя сама исполинская склянка и сделана из прочного стекла, а снаружи была облита зельем крепости, Лютер переживал, что любознательность внучки возьмёт над верх. Потому они договорились: когда та станет постарше – он покажет ей все внутряки.

Помимо здоровенной колбы с чёрной дырой, там скопился целый музей диковинок: Лютер накопил библиотеку книг по врачебному делу и зельеварению. Нашлось там и место для художественной литературы местных и мировых авторов. Также на полочках, между книг, стояли разных форм и размеров склянки и колбы с зельями. Амелия знала это, потому ждала экскурсии, как праздника. Про чёрную дыру в банке ей, конечно, никто не говорил. Её тщательно прятали, накрыв тёмной вуалью.

В тот день – в день застолья – когда все наелись, напились и настало время идти домой, Амелия решила, что хочет остаться ночевать у дедушки. Мари и Джером были не против. Взрослым нужно иногда бывать наедине друг с другом. Отоспаться, там. Как следует! Особенно в выходные.

– Ну что, золотко, чем же мне тебя развлечь? – Спросил Лютер у внучки после ухода родителей.

– Покажи кабинет!

– О-ох, как же я забыл, старый дурак. Да-а, нужно держать своё слово. Пойдём.

Он отворил дверь кабинета и раскрыл её нараспашку. Амелия не верила своим глазам. Его кабинет оказался ещё больше, чем сад. Там нашлось место не только для колоссальных размеров библиотеки и коллекции банок со склянками, но и большому глобусу в центре кабинета, который был увешан синими, зелёными и красными флажками. Ну и куда без медицинской кушетки с ширмами и инструментами: зажимами, скальпелями и шприцами в придачу. Рядом с медицинской зоной стоял здоровенный стеллаж с лекарствами. Чтобы доставать их с верхних полок, роста – даже дедушкиного! – было бы недостаточно. Потому к стеллажу Лютер приставил лестницу с обеих сторон.

В конце комнаты стоял большой стол, доверху уложенный пергаментом с записями, и деревянное кресло, обшитое мягкими подушками и накрытое пледом. Лютер укрывается им в холодные вечера, когда допоздна сидит за работой. Стол и кресло стояли на невысоком полукруглом пьедестале, а по бокам – ступени. Правее от стола, возле одного из книжных шкафов, красовался большой, загадочный шар, накрытый тёмной тканью. Обогревалось помещение огнём в бутылке, который повесили по углам кабинета. Этого вполне хватало. Над глобусом висела огромная медная люстра, которая освещала поистине изумительный кабинет.

– Дедушка… Это… просто… Офигенно! – Сказала она и понеслась изучать новую территорию.

– Да-а, несколько лет назад я разлил здесь одно необычное зелье и комната стала почти в четыре раза больше!

– Ну ты даёшь! А в саду ты тоже случайно это зелье разлил?

– Нет, там специально, – засмеялся дедушка и покачивающейся походкой пошёл за Амелией, которая уже во всю листала страницы одной из книг. Через минуту она поставила её на место, подошла вплотную к шкафу и посмотрела наверх. Ей казалось, будто все эти книги могут достать до небес, – мгновение! – и она уже у глобуса.

– Деда, а зачем ты его весь флажками истыкал? – Спросила Амелия.

– Это места, в которых я успел побывать, побываю и в которые лучше не возвращаться.

– А зачем ты их отмечаешь? Можно же записать.

– Но ведь так круче, – Сказал он и улыбнулся.

Амелия не стала возражать, так и правда круче. И тут её взгляд упал на тёмную вуаль. Она запрыгнула сразу наверх пьедестала, перепрыгнув махом все ступеньки. Она, было, хотела стащить вуаль, но…

– Нет! – Остановил её дедушка.

Амелия удивилась и уставилась на него.

– То, что там находится, нельзя трогать. Если шар разобьётся – нам конец. А особенно мне: твоя мама меня убьёт. Хотя, возможно, сердечный приступ её и опередит…

– Но я хочу посмотреть, что там, – Сказала Амелия. – Я посмотрю одним глазком и всё. Ну пожа-а-алуйста, деда!

– Нет и точка. Пойдём, уже поздно.

– Ну ты и зануда, дедушка! На самом интересном… – Сказала она, но нехотя повиновалась. Лютер запер дверь обратно на ключ, а тот повесил на грудь. А у Амелии уже созревал план по проникновению в кабинет. Окон в комнате нет, оставался только один вход: главная дверь, запертая на ключ. Амелия решила проникнуть туда под покровом ночи, когда дедушка уже уснёт.

Она ночевала в старой комнате Мари. Там всё оставалось на своих местах. Да, к тому же, было стерильно чисто. Старые привычки не давали Лютеру покоя и он стабильно, пару раз в неделю, там прибирался. Амелия притворилась, что легла спать, а сама выжидала. Выжидала долго. Так долго, что несколько раз чуть не заснула, но старалась сразу же взбодриться. В её плане нашлось местечко и для сообщника. То есть – для Лео.

В момент, когда девочка решила, что уже можно выходить, она тихонько оделась, закинула на плечи сумку, приоткрыла дверь, а та предательски заскрипела… Амелия испугалась, что дедушка проснётся, но через несколько секунд, выглянув из комнаты и ни души не увидев, поняла, что всё обошлось. Дверь в его комнату была приоткрыта и Амелия мельком разглядела спящий силуэт. Следом донёсся и храп.

Она, словно мышка, проскользнула на первый этаж и выскочила к входной двери. Заперто. И зачем деда запирает дверь на ночь?… Будто в Зелёной есть воры. Кроме меня… Делать нечего, пришлось лезть через окно на кухне. Она надела верхнюю одежду, ботинки, шапку и варежки, осторожно раскрыла окошко и выскочила в заснеженный куст, который, к слову, летом очень красиво расцветает. После она прикрыла окно так, чтобы потом можно было снова открыть, и бросилась к Лео. Она знала, что он ещё не спит, а читает свои странные ужастики. Сперва читает их, а потом пол ночи не может уснуть. Лео странный.

Всю улицу занесло снегом. Ночь застилала глаза. Только свет фонарей помогал девочке ориентироваться в пространстве. К дому друга она подошла с задней стороны. Или это наоборот – передняя сторона? Скажем так: со стороны входа в дом, а не в лавку. Именно над входной дверью находились окна Лео и, как ожидалось, в них всё ещё теплился огонёк лампадки. Амелия достала из сумки припасённые камушки – очень маленькие, чтобы разбить стекло, но достаточно большие, чтобы услышать стук, – и принялась кидать в окно. Она их специально собирала всё лето, на берегу озера. Как раз на такой случай. Одно из окон Лео чуть приоткрыл – он не мог спать в духоте – и Амелия услышала, как он ахнул, когда камушек ударился в окно. Он точно читал ужастики.

– Ле-е-е-о-о-о! – Сказала Амелия. – Я пришла забрать твою… Ду-у-уш-у-у!

Леонард украдкой выглянул из окна, увидел там знакомую фигуру.

– Ты совсем? – Прошептал он. – Я чуть в штаны со страху не наложил! Ты чего здесь забыла?

– Спускайся, всё расскажу, у тебя две минуты!

– Но папа…

– Что папа? Действуй скрытно. Как ниндзя!

Он вздохнул, покрутил головой, но противиться не стал. Спустя две минуты – очень пунктуально – спустился.

– Чего тебе?

– Этой ночью ты будешь моим сообщником, – Сказала Амелия. – Нам нужно пробраться в кабинет дедушки, предварительно стырив ключ. Ключ он носит на шее, что плохо, но у меня есть план!

– О-о-о, нет-нет-нет… – Лео запаниковал.

– Да, чудила! По коням!

Она тут же схватила его за руку, чтобы он не успел передумать, и рванула обратно домой. По пути Лео, то и дело повторял Нет-нет-нет-нет-нет. Через мгновение они уже стояли возле того же окна, откуда несколько минут назад выскочила Амелия. Только оно распахнулось от ветра. У Амелии засосало под ложечкой, но пути назад уже нет. Если дедушка проснулся – придётся выкручиваться.

Она ловко взобралась в окно и помогла Леонарду. Внутрь намело снега.

– С каждой секундой я больше и больше не понимаю, зачем я вообще с тобой связался, – Сказал Леонард. Они на цыпочках продвигались вглубь дома, ближе к лестнице на второй этаж. Амелия закрыла окно и ответила:

– Потому что мы – команда!

– Это не помогает!

Ребята скинули с себя верхнюю одежду и Амелия пошла вперёд, заранее предупредив Лео о том, что четвёртая ступенька скрипит и её лучше обойти. Лео так и поступил. Дедушка всё ещё находился в постели и посапывал. Пока везёт…

– План такой: Щейчащ я щоберу нам палку-хваталку. Твоя шадача шхватить палкой-хваталкой этот ключ пока я буду шпушкать ш деда одеяло. Понял?

– Понял. А почему ты так странно говоришь?

– Тише ты! Шипящие швуки не так громко шлышно. Дошло?

– Уй, и правда…

– Ладно, погнали!

Амелия полностью раскрыла дверь в дедушкину комнату и – также на цыпочках – вошла. Лео шёл следом. Они старались быть настолько тихими, насколько это вообще возможно. Моментами даже не дышали. Путь до постели деда казался длиною в жизнь. Время тянулось словно застывший мёд в кружку с молоком. Амелия затаила дыхание и принялась стягивать одеяло с дедушки. Миллиметр за миллиметром она тянула с его шеи и плеч одеяло и, когда закончила, обнаружила, что ключа нет! Она глянула на Лео. Вид у неё был растерянный. У того лицо сделалось ни чем не лучше. В надежде найти ключ, они осмотрели комнату. Лео направился к комоду, который стоял в конце комнаты, а Амелия залезла в тумбу рядом с кроватью. И, о чудо, на одной из полок, что весели над комодом, Леонард нашёл ключ с верёвкой.

Они быстрыми, но в то же время тихими, шагами вернулись на первый этаж. Сердца их колотились так, будто готовы выпрыгнуть из груди. Как только дедушка не проснулся от шума их сердец – загадка.

– Мы достали ключ. А дальше? Зачем ты вообще хочешь залезть в его кабинет? Он же вроде запрещает тебе туда ходить? – Спросил Лео.

– Запрещал. Сегодня он впервые разрешил и оборвал всё на самом интересном месте!