Аркейн. Яркие огни Зауна

– А теперь делим тут и… – проговорила Джинкс, проведя мелом по доске размашистую линию, а потом начертила после знака равенства огромное число «42». – И так рождаются ошеломительные хекстековые инновации! Накопитель энергии с минимальными потерями, стабильный, легкий и не требующий подпитки, исполняющий все самые смелые мечты на свете!

Она развернулась, так что косы взвились в воздухе, и под общие аплодисменты несколько раз поклонилась публике. Это был фурор.

– Вам крупно повезло, что я оказалась здесь и смогла вас остановить, – говорила Джинкс зевая, когда они с Экко затемно возвращались из мастерской. – Вы бы просто подорвали себя по незнанию!

Вообще-то несколько прототипов они уже потеряли как раз из-за взрывов, однако признаться Экко в этом не мог и хотел возразить, но Джинкс его перебила.

– Так и быть, останусь пока тут и помогу вам. Но только пока миротворцы не свалят из лавки. Я, конечно, душка, но у меня свои амбиции и все такое!

– О, только не нужно жертвовать своими интересами! – попросил Экко, старательно парадируя тон и интонации пилтоверцев. Джинкс прыснула.

Оба они знали, что она решила остаться, потому что ей тут понравилось, и никакой другой серьезной причины не было.

– Хочешь покататься на летающем драндулете? – спросил Экко, на самом деле рассчитывая только на один ответ.

– Прямо сейчас?

– Ну да, – он пожал плечами.

– Вообще-то меня ждут. Может, завтра?

– Кто ждет? – насторожился Экко.

Они вышли на улицу, где в одном из домов грохотала музыка и внутри, судя по звукам, что-то праздновали.

– Мега-девичник, забыл? – Джинкс развернулась и указала пальцами на большой синий плакат, виднеющийся над дверью: «только для девочек с синими волосами». – Прости, мальчикам сюда нельзя! Увидимся завтра в мастерской!

Она скрылась за дверью и оттуда тут же раздался ее возглас, встреченный другими криками:

– А вот и я! Зажигаем!

Послышался взрыв хлопушки, новые крики и из открытых окон полетели сверкающие блестки.

Пожав плечами, Экко пошел кататься с парнями.

Джинкс и Иша провели с поджигателями пару месяцев. Они с Экко и остальными работали в мастерской, спорили, помогали друг другу, дурачились, пару раз даже вылетали вместе. Особенно Экко запомнилось, как они врубали музыку так громко, что она заглушала даже визг болгарки, а после дня в мастерской, измазанные маслом, заваливались к нему в квартиру только втроем и объедались горами жирной, соленной и острой еды, которую сами приготовили.

Девчонки жили в доме с другими девушками, участвовали в жизни деревни, познакомились и подружились с остальными поджигателями, но больше всего времени проводили с Экко.

Время пролетело быстро, словно не прошло и недели, и он не заметил, как наступил день, когда ему пришлось снова завязать Джинкс и Ише глаза, чтобы отвести их обратно в Заун. Это уже не было необходимостью, многие в деревне приняли ее и прощались, как с подругой, но Джинкс настояла на том, что не хочет знать точной дороги.

– Так всем будет спокойнее, верно? – улыбнулась она, завязывая на затылке лоскут ткани.

Когда они вышли на улицы Зауна, прощаться Экко не захотелось и он решил довести их до дома, но Джинкс его остановила, уперев ладонь в грудь.

– Мы дальше сами, – сказала она. – Спасибо, что пригласил нас, Экко. Это было… это было самое скучное приключение в моей жизни, – улыбнулась.

Иша встала в стороне и с любопытством наблюдала за сестрой и поджигателем, теребя пальцами край футболки. В деревне все только и говорили о том, что эти двое рано или поздно точно сойдутся, а Ише хотелось бы, чтобы Экко бывал с ними чаще. Ей нравилось, какое спокойствие от него исходит, и что он мало говорит, почти как сама Иша. А еще он вкусно готовил.

– Если захочешь вернуться, дай мне знать, – предложил он, кивнув на большой камень у тоннеля, где они стояли. – Оставь записку и я приду за вами.

Джинкс задержала взгляд на его лице. Все эти годы она видела его напряженным, с плотно сжатыми челюстями, с боевой раскраской, без которой Экко не покидал деревни. Теперь его взгляд переменился, стал открытым, так что ей казалось, что через глаза она видит вообще все, о чем он думает. При этом он как будто знал, что она видит, но его это ничуть не смущало. Он и не думал прятаться.

Сам Экко вроде не двигался, но каким-то образом становился ближе, и Джинкс кожей ощутила, что вот-вот что-то произойдет.

Молчание затягивалось, Иша вытаращила глаза, когда Экко все же протянул руку Джинкс и сделал шаг вперед. Но та вдруг наклонила голову и уткнулась лбом ему в грудь, вроде и не оттолкнула, но объятия все равно вышли неуклюжими.

– Я рада, что мы снова друзья, – сказала она тихо.

Иша возмущенно скривила рот, взмахнув руками, а Экко, улыбнувшись, похлопал Джинкс по плечу и тайком подмигнул девочке.

– Конечно друзья… – так же тихо ответил он.

Она отстранилась, взяла Ишу за руку, и, пряча покрасневшее лицо, помахала на прощание. Экко махнул в ответ и, усмехнувшись про себя, пошел к месту, где оставил летающую доску.

Вспышки

После того, как пилтоверцы перестали терроризировать лавку Зиггса, Джинкс вернулась туда. Ей нравилось изобретать и нравилось стоять у прилавка, слушать от знакомых про то, как ее устройства сработали в вылазках, хотя сама она за оружие браться не хотела – пока не хотела. Иногда с особенно наглыми клиентами приходилось, но это она в расчет не брала.

Экко снова стал приходить к ней за бомбами, иногда он оставался у них с Ишей, но чаще они вместе возвращались к поджигателям. Девчонки приходили и оставались на ночь так часто, что со временем Экко перестал складывать диван, хотя тот и занимал кучу места.

– Он приходит и говорит мне: «Бла-бла-бла! Ты мне задолжала! Где мои деньги, бла-бла-бла!…» – рассказывала Джинкс Экко, когда они сидели вдвоем в одном из баров Зауна. – А я ему говорю: «Иди к своему одноглазому барыге и тряси с него, это он задерживает поставку!»

– Ну а он что? – спросил Экко, развалившись за столом и отхлебывая пиво из кружки.

– А он разволновался что-то… – Джинкс задумчиво подперла подбородок костяшкой пальцев. Продолжение этой истории она рассказывать расхотела. – Купить себе что ли в лавку кресло как у Силко? Может клиенты посерьезнее пойдут?

– Я тут слышал какой-то наивняк из пилтовера хочет твои кусачки себе в музей, – вспомнил Экко. – Дать ему наводку?

– Мммм… А что там в музее? – заинтересованно спросила она, покрутив трубочку в своем стакане со звездами. Она пила яблочный сок с водкой.

– Оружие бандитов со всей Рунтерры, говорят даже фрейльёрдский лук есть.

Джинкс присвистнула.

– Давай конечно! Такая честь, как тут откажешься?

Вместе с кусачками в музей можно отправить кучу всего. Например, дымовые бомбы и поджигателей, переодетых курьерами, которые вынесут из музея коробки с ценным барахлом без всяких подозрений.

– Кстати про наивняк из пилтовера… Ты в курсе, в лавку вчера Хеймердингер заходил?

Экко вытаращился, пивная пена у него чуть из носа не пошла.

– Чего?…

– Хотел у нас работать, говорит, придумал какие-то супер-мощные турели, – Джинкс пожала плечами, отпив из трубочки. – Забавный он у вас, конечно!

Экко закатил глаза. Хеймердингер решил построить школу для детей в деревне, но у поджигателей не было денег на все его пожелания, и йордль сказал, что знает, где заработать. Значит, вот, что он задумал.

– Уверен, ты никаким образом не повлияла на эту идею, – сказал он, скривив рот и многозначительно посмотрев на Джинкс.

– Вообще не понимаю, о чем ты! – протянула она, скосив на него глаза, а потом хитро уставилась в стакан с соком и водкой и шумно втянула жидкость через трубочку.

Тут сзади к ним подлетела Вай и обняла, захватив локтями их шеи так крепко, что у обоих дыхание перехватило.

– Ну что, голубки, опять пришли раньше всех, чтобы поворковать!? – воскликнула она, потянув за щеку сначала Экко, а потом сестру. – Такие милые, что смотреть тошно!

– Отстань, Вай! – возмутился Экко, отпихивая ее, но Вай это только раззадорило, и она захватила его голову, встав сзади. – Вай!…

– Удар справа!… Теперь слева!… Не поймаешь!…

Лорис тоже был здесь, он грузно опустился напротив Джинкс и поздоровался.

– Как жизнь, Лорис? – спросила та, вальяжно раскинувшись на своем стуле. Вай рядом дружески душила брыкающегося Экко.

– Все путем, – бросил тот, жестом заказывая у бармена как обычно: четыре пива по литру и закуски на четверых. – Слышала новости? Джейс создал первый прототип механического миротворца. Сейчас чудо-машина помогает в доме таскать стариков престарелых.

Джинкс чуть не прыснула в Лориса соком.

– Он создает машины-убийцы и тренирует их на старушках, а его все за это хвалят? Серьезно!?

Лорис пожал плечами, добродушно приподняв брови.

Вай тем временем уже отстала от Экко и уселась с Лорисом, довольная собой. Принесли закуски, и она набросилась на них с таким аппетитом, будто только вышла из тюрьмы.

– Главный талант Джейса это лизать задницу совету! – заявила она. – Вот и весь секрет!

– Джейс сократил масштабы использования хекстека, чтобы снизить его влияние на среду, – сказал Экко, опускаясь на свое место. Он увиделся с Джейсом и они неплохо поговорили, так что настроения ругать Талиса у поджигателя сегодня не было. – Он умудряется продавать совету прогресс и выбивать средства на исследования, не переступая опасную черту, когда хекстек выходит из-под контроля. И при этом он еще делает что-то по-настоящему полезное для людей! Это очень непросто.

– У Экко в мастерской есть плакат с мистером прогрессом, но он его не вешает, потому что знает, что его засмеют, – предательски поведала Джинкс.

– Правда, что ли? – ухмыльнулась Вай. – Типа он твой кумир, да?

– У меня нет кумиров, – недовольно повел плечами Экко.

Дальше они болтали о новостях, политике, турнирах Вай, последних вылазках поджигателей и том, как идут дела в лавке. Лорис редко что-то говорил, но слушал всегда очень внимательно. Экко нравился этот огромный миролюбивый мужик, хотя он до сих пор вообще ничего о нем не знал кроме того, что он похоже вместе с Вай.

После этого бара они пошли в другой, где музыку ставили громче, а выпивку наливали крепче. Пол здесь дрожал от грохота, а воздух мерцал от огней софитов, разогревая толпу танцующих: Вай любила такие места.

– Видал? – крикнула она, потянув Экко в плечо. Обернувшись, он увидел портрет Вай на стене, под портретом надпись «наш чемпион». – Меня тут любят!

– Отмечаешь тут удачные турниры? – предположил Экко.

– Не! Потом увидишь!

Внутри творилось безумие, их быстро разнесло в разные стороны зала, Экко закрутило в ярком урагане, музыка выбивала все мысли из головы и ему это нравилось. Он танцевал, закрыв глаза, отдаваясь чудовищным ритмам местной группы, состоящей в основном из полузверей вастайи.

Через какое-то время Экко прибило обратно к друзьям, он увидел, как Джинкс танцует с Лорисом. Несмотря на размеры, тот двигался очень неплохо, скорее всего потому, что был уже сильно пьян. Наблюдая за ними, Экко прислонился к стойке и заказал себе что-то.

Его взгляд сам собой вернулся к Джинкс. Сегодня она надела фиолетовое платье с юбкой в складках и тяжелые сапоги, а косы развевались вокруг нее синими узорами, двоящимися в глазах в мерцающем свете. Какое-то время Экко просто смотрел на то, как она двигается, не отдавая себе в этом отчета, а потом перед его глазами всплыла картина вечеринки из Мира Без Хекстека и он резко затряс головой, отгоняя эти мысли прочь. Он уже очень давно не вспоминал о том времени.

Где-то закричали и Лорис, обернувшись, тоже вскинул руки и закричал. Он оставил Джинкс и пошел поддержать Вай на пути к очередному рекорду в конкурсе «шахтер». В этом конкурсе человеку давали крепкий шот, потом надевали каску, крутили вокруг своей оси и долбили по каске чем придется, а потом останавливали и опять шот… Вай была рекордсменом, вот почему ее портрет висел на входе.

Покачав головой, наблюдая эту сцену, Экко улыбнулся и отпил свое пиво.

– Один здесь? – спросил кто-то томным голосом за его спиной. Усмехнувшись, Экко обернулся и увидел Джинкс, усевшуюся на стуле рядом. Ее глаза мерцали в полумраке, лицо раскраснелось от духоты и смотрела она сегодня как-то по-особенному.

– С друзьями, – ответил он, поддержав ее игру «склей незнакомца в баре». Экко перевернулся так, чтобы стоять спиной к стойке и смотреть на Джинкс. Упершись локтями в столешницу, он изогнул бровь и прикрыл веки. Он тренировался перед зеркалом и знал, что так выглядит круто. – А ты?

– С сестрой, ее парнем-миротворцем и одним позером!… как ты делаешь это лицо!?…

Джинкс рассмеялась, отведя взгляд. На самом деле ей понравилось, как он смотрел на нее.

– Лорис – миротворец? – удивился он.

– Ну да! А ты что, не знал? – она вытащила у него из рук кружку и отпила, чтобы остыть после танцев. Потом поморщилась и вернула обратно.

– Не похож он на миротворца, – Экко обернулся, чтобы посмотреть на Лориса. Он не был уверен, что хоть раз видел этого мужика полностью трезвым и в свежей одежде.

– Ну как сказать… – протянула Джинкс, болтая ногой. – Он такой, не самый правильный миротворец. Не как Кейтлин.

От Кейтлин у них всех зубы сводило, и Экко скривился.

– Он иногда устраивает Вай подработки в верхнем городе, она нанимается в патрули по праздникам или когда делегации там приезжают. Лорис хочет, чтобы она вернулась на службу… якобы это лучше, чем грести деньги на ринге, – Джинкс покрутилась на стуле. – Как по мне, может, ей и правда там было бы лучше. На ринге она совсем с катушек слетает.

Экко покачал головой, потом допил пиво одним глотком и поставил пустую кружку на стойку. Он посмотрел на танцующий зал, перед глазами все расплывалось в яркие узоры, музыка отдавалась в мышцах, и он пошел туда, взяв Джинкс за руку и потянув за собой.

Экко сделал первое движение, и она подхватила его, хихикнув и качнув бедрами. Сперва ничего не получалось, они держались за руки, чтобы толпа не унесла их друг от друга, и все выходило неуклюже, но это было неважно.

Яркие глаза мерцали розовым блеском в темном зала, пока они танцевали, стараясь делать это вместе, подстраиваясь под движения друг друга и постепенно набирая скорость.

Потом все вокруг стали прыгать, подняв руки вверх, свет в зале замерцал, толпа завизжала, потому что на несколько секунд бар стал погружаться в кромешную тьму и выныривать из нее. Экко и Джинкс прыгали вместе со всеми, синие косы закручивались в воздухе между ними, не поспевая за скачками. Вокруг стоял запах пота и алкоголя, от вспышек слепило глаза – их обоих это приводило в восторг. Экко нашел руку Джинкс в воздухе, и они сцепили пальцы, почувствовав горячие ладони друг друга.

Басы раскатывались по стенам, отдаваясь в груди, свет в очередной раз погас и тогда Экко обхвати ладонью лицо девушки, потянул к себе и поцеловал. Быстро, пока она не вспомнила, как боится любой близости, и не ускользнула в толпу. Такое у них уже было.

Но отстраняться она не стала, не в этот вечер – не просто так коктейли в прошлом баре шли один за другим. Сегодня Джинкс была настроена решительно. Она только чуть отдалила лицо, когда очередная вспышка света как раз осветила зал и лицо Экко, а потом шагнула вперед, обвивая руками его шею и притягивая к себе. Все снова погрузилось в темноту, и она почувствовала, какие теплые у него губы.

В какой-то момент Экко понял, что под платьем у Джинкс на бедре спрятана ее пушка, та, которая поменьше, и ему это понравилось до мурашек. Просто стоять рядом стало мало, он подсадил Джинкс на руки и прижал к себе. Голову вело, девушка показалась легкой, как ребенок.

Зал вынырнул из тьмы и повсюду снова замерцали цветные огни, тогда Вай попробовала отыскать взглядом сестру, а когда нашла, ее глаза округлились. Она пихнула стоявшего рядом Лориса в плечо.

– Гляди! – крикнула она, указывая куда-то в сторону.

Повернувшись туда, Лорис увидел Джинкс и Экко. Она сидела у парня на руках, обхватив тонкими ногами, а локти положив ему на плечи. Ее косы обвили его шею. Оба, похоже, забыли обо всем мире, поглощенные своим первым поцелуем.

По мнению Лориса, рядом с Экко сестра Вай смотрелась еще более бледной и тощей, чем обычно. Еще он думал, что парень для нее слишком «хороший» и долго они не протянут. Но он пожал плечами, добродушно улыбнувшись: ему какое дело, если все довольны.

– Мелкие наконец-то решились! Пойду обниму их! – воскликнула растроганная Вай и ринулась в толпу.

Лорис видел, как она добралась до них и стиснула обоих так, что те от неожиданности чуть не повалились на людей. Уже через несколько секунд все трое смеялись и начали двигаться, подхватывая ритм зазвучавшей песни.

Рената Гласк

В игре Рената Гласк говорит Джинкс: "Ты забавная, но твой талант пропадает впустую".

Дверь в лавку открылась и внутрь ворвались звуки с улицы, целое множество голосов, шагов, кто-то шаркнул, где-то что-то упало, но сквозь все это знающее ухо могло уловить легкий ненавязчивый звон превосходного металла. Тот, кто вошел, носил обувь, набойки для которой стоили столько, сколько мало кто из жителей Зауна в жизни видел за раз.

Зиггс не обратил внимания и продолжил подметать – нервная привычка после миротворцев, хотя те уже почти год сюда и носу не казали. Иша, старательно целящаяся в мишени запущенного автомата, даже ухом не повела. Джинкс, качающаяся на стуле и метающая со скуки ножик в стену, услышав этот звон, остановила занесенную для броска руку и прислушалась.

В центр лавки неспеша вышла высокая женщина в превосходном белом костюме, сидящем точно по фигуре. Ее походка, ее поза, даже то, как она втянула ноздрями воздух в лавке, выделяло ее среди прочих: Рената Гласк на любой уголок Зауна смотрела так, будто он уже принадлежит ей.

Она махнула головой, откидывая густые черные с проседью волосы назад. Рената не носила сложных причесок, как другие дамы из высшего общества Зауна, вместо показной утонченности она предпочитала свободу и удобство, украшенные естественной роскошью. Впрочем, украшениями как таковыми не гнушалась: металлические детали ее костюма были сделаны на заказ в Пилтовере.

– А тут забавно, – сказала она, усмехнувшись. Рената подошла к одной из коробок и запустила в нее искусственную руку, представляющую собой множество переплетенных розовых волокон с сиянием, покрытых пластинами с узорами. Двигая этим чудом химтека почти как настоящей, Рената перебрала конфеты. – Леденцы? В твоем духе.

Джинкс встала. Рената и Силко давно работали вместе, он держался химбаронессы, а она уважала его идеи и спонсировала куда больше его предприятий, чем другие могли бы подумать. Джинкс знала Ренату с детства, хотя они почти не говорили. Может, заглянув к Силко, та приносила ей какой-нибудь гостинец и трепала по голове.

Обычно никто из химбаронов не приходил в лавку лично, вместо этого они отправляли по таким делам своих собачонок-решал вроде Сейвики. То, что Рената Гласк явилась сама, было любопытно, но ничего хорошего не предвещало.

– Возьми зеленый, они самые вкусные, – посоветовала Джинкс, стоя за прилавком, который разделял их с Гласк.

После смерти Силко именно люди Гласк помогли Джинкс выбить отличное место под лавку и дали в долг, чтобы они с Зиггсом смогли начать работу. Тот долг она выплатила, – последний платеж благодаря турелям чудака-Хеймердингера, – но продолжала отдавать часть выручки за «крышу», как и все на этой линии.

Химбаронесса развернула конфету на палочке и сунула в рот, сдвинув к уголку губ, как сигарету, потом направилась к прилавку.

– Надо поговорить, – сказала она, взглянув на Джинкс, как могла бы смотреть приехавшая из далека любимая тетушка. Если бы только у таких тетушек глаза мерцали ярко-розовым, так что зрачки казались каплями чернил.

Джинкс знала, что значит эта фраза: не при Зиггсе и не при Ише. Ей стоило отвести Ренату в место, похожее на кабинет Силко в «Последней капле», напоить чем-нибудь изысканным и неспеша поговорить о деле, с которым пришла химбаронесса.

Только вот кабинета у Джинкс не было, поэтому она отвела ее на склад, где среди ящиков затерялась крошечная мастерская. Здесь она даже не работала, только быстро чинила брак или какую-нибудь ерунду по мелочи, но в лавке это было единственное помещение со столом и дверью.

– Извини, у меня нет слез пилтоверских младенцев или что ты там предпочитаешь пить, – произнесла она, раскрывая перед Ренатой дверь и делая приглашающий жест рукой.

– Конфеты достаточно, – усмехнулась та, перекладывая леденец на другую сторону рта и с любопытством разглядывая заляпанный стол и мусор. Давненько она не бывала в таких местах. Когда-то сама в подобных работала, можно сказать жила, но это было очень давно. – Ты же тут не спишь? Силко бы удар хватил.

– Это просто кладовка, – отмахнулась Джинкс. – У меня есть дом и мастерская и все такое.

– Славно, – кивнула Рената, усевшись на стол в своих роскошных белых брюках и осматриваясь.

Она сказала это свое «славно» с таким видом, будто пришла только для того, чтобы узнать, как у Джинкс идут дела, но это явно было не так. Шли секунды, обе молчали и Джинкс это начало нервировать.

– Я вся внимание, Рената, – сказала она, качнув рукой. – Что ты хочешь?

– Хочу предложить тебе работу, – отозвалась та как ни в чем не бывало. – Нужно зайти в одно место, потом выйти из него, и чтобы после того, как ты уйдешь, от него ничего не осталось. Через два дня, в два часа ночи у зеленой пристани. Основные материалы с нас, но мелочевку бери любую, тут полная свобода творчества. Тебе встретят двое и помогут донести, но внутри сработаешь сама. У тебя будет пятнадцать минут.

Джинкс сдвинула брови. В ее планы не входило подрывать что-либо, пока Ише не исполнится хотя бы шестнадцать. Одно дело, когда головорезы убивают друг друга твоим оружием сами, другое дело, когда ты подрываешь их бизнес собственными руками. Тогда они очень злятся и пытаются отомстить, причем как правило через близких.

– Знаешь, после смерти Силко я сдала и не уверена, что гожусь на такое дело, – сказала она, потому что отказывать напрямую Ренате было нельзя, а про то, что Джинкс якобы «сдала» и якобы «больше не годилась» итак говорили все кому не лень. – Мне лестно, что ты пришла сама, и жаль тебя разочаровывать, но…

Искусственная рука Ренаты бросилась вперед, розовые волокна удлинились, пластины расползлись по ним, и острые, как ножи, когти полетели в лицо Джинкс. Она увернулась, так что даже длинных кос не задело, но рука уже бросилась за ней в другую сторону. Чудовищные когти отодвигались назад и летели вперел снова, и, если бы не скорость и реакция, которые появились у Джинкс после работы Синджеда, Рената превратила бы ее в набор кожаных ремней, как раз к новому костюму.

– Я думаю, ты меня не разочаруешь, – проговорила Рента, утягивая свою жуткую руку обратно в естественное состояние. Джинкс поднялась, оттолкнувшись от стены, после разминки ее глаза мерцали почти так же ярко, как у самой Ренаты. – Никому другому я не могу доверить эту работу, справишься только ты.

Отказывать Ренате было нельзя, это знали все. Этого не мог себе позволить даже Силко, не могли даже некоторые члены совета Пилтовера. Джинкс тоже не могла.

– Ты заперлась в этой темной лавке от всего мира, но мы обе знаем, что ты блестящий специалист, – проговорила она, поднимаясь и подходя к ней. – Не могу видеть, как ты закапываешь себя в этой трухе, Джинкс.

Рената сжала ее плечо здоровой рукой.

– Помоги мне и я этого не забуду, – подмигнула, улыбнувшись.

Уходя из лавки, Рента вынула палочку от конфеты изо рта и раздавила ее искусственной рукой, бросив осколки на ветер. Джинкс проводила ее мрачным взглядом из-за стекла витрины.

– Она что-нибудь купила? – воодушевленно спросил Зиггс. Увидев костюм клиентки, он рассчитывал на хорошую выручку, но Джинкс покачала головой.

«Меня», – подумала она, но не сказала вслух. Даже не купила – просто пришла и забрала, как свое по праву.

Остаток дня Джинкс ходила мрачная и Иша это заметила. Когда они шли домой, старшая сестра обычно не умолкала, но теперь шагала молча, они даже на рынок за едой заходить не стали.

Иша стиснула ее руку, потянув на себя, а когда Джинкс наклонилась, посмотрела ей в глаза, приподняв брови. Ише гордилась своим умением общаться с людьми, не говоря ни слова. Когда-то у нее был старший брат, который не мог говорить, и пока они жили вдвоем, слова никогда не требовались. Теперь она с Джинкс, но ей все равно спокойнее оставлять рот закрытым: люди вокруг даже не догадываются, сколько у них проблем из-за того, что они все время болтают, зато они часто молчат, когда нужно говорить.

– Она не плохая, – вздохнула Джинкс, отвечая на немой вопрос. Они пошагали дальше, и та принялась рассуждать вслух. – Рената знает меня с детства и все такое… она никогда не предложила бы мне что-то рисковое, не сказав об этом. Уверена, там дел на полчаса. Войти, выйти и забыть, никто даже не узнает, что это была я. К тому же, всегда неплохо, когда Рената тебе немного должна.