Высокочувствительный ребёнок. Как научиться жить с ним и не выгореть

Валентина Ячичурова

Высокочувствительный ребёнок. Как научиться жить с ним и не выгореть

Термин высокая чувствительность не нов. Однако прикладной информации по сопровождению высокочувствительных детей все еще недостаточно.

Многие путают чувствительность и различные расстройства. Не видят потребностей этих детей. Заблуждаются на их счет или растеряны перед вызовами, встающими в настоящем.

Мы с вами разберемся в отличиях, в особых потребностях детей. И сфокусируемся на решении конкретных практических задач родителя и воспитателя высокочувствительного ребенка.

Редактор Светлана Малютина.

Введение

За то время, что люди знают о феномене высокой чувствительности, мы уже наработали определенный опыт поддержки и сопровождения высокочувствительных детей.

Я видела, как росли все те дети, родители которых собрались однажды в группу поддержки, которую я организовала в своем городе. Наблюдала и рост моих собственных высокочувствительных детей, очень разных, но имеющих свои особенности и свои потребности. Видела, как они менялись, вырастали из своих проблем.

Отдавая много времени психологическому консультированию родителей и поддержке семей в деле выращивания детей, я наблюдала и за взрослыми высокочувствительными людьми и за их общением со своими чувствительными детьми. Я видела, как они боролись, как искали свой путь, что было спасительным для них, что было значимым и ценным, а что ставило родителей в тупик, отвлекало и сбивало с толку.

Анализируя свой опыт, я вижу, что уверенно ориентируюсь в теме воспитания и обучения высокочувствительных детей. Мои советы многократно проверены, а каждое действие, предпринятое совместно с родителями, получило свой отклик в семьях.

Что стало лучшим выбором для жизни с высокочувствительным ребенком? Глобально – это уважение к их особенностям и сохранение для них безопасности внутри семьи, где они черпают свои силы.

Термин высокая чувствительность получил распространение в 2000-ых, после того, как его привнесли в научное поле. О высокой чувствительности самой по себе уже написано несколько книг. Моя книга не только об этом.

Я не думаю убедить читателя в том, что такие дети существуют, и рассказать ему все о них. Смело рекомендую для большего понимания самого феномена чувствительности читать тех авторов, которых перевели в последние несколько лет. Автора термина «высокочувствительный ребенок» Элейн Эйрон – в числе первых. Наши книги будут друг друга дополнять.

Хотя я и планирую обращаться к исследованиям, чтобы суммировать понятие высокой чувствительности и буду описывать проявления чувствительности, мы с вами сфокусируемся на решении конкретных практических задач родителя и воспитателя.

Если вы родитель или учитель такого ребенка, то вы найдете в этой книге способы обращаться с высокочувствительным ребенком, чтобы его чувствительность не становилась его бременем. Мы коснемся и помощи тревожащемуся ребенку, и того, как проводить его через испытания, заставляющие его страдать. Вы увидите варианты обхода уникальных ограничений вашего ребенка, которые непонятны и не принимаются окружающими. Вы поймете, что благоприятно для развития, а что мешает ребенку быть самим собой.

Затронем темы того, как растет способность высокочувствительных детей встраиваться в окружающий мир, как социализировать высокочувствительных мальчиков, очень зависимых от нас.

Также учителям будет полезно пересмотреть свой подход к детям, включая и инструменты решения проблем (таких как раздражительность, несдержанность, противление начинать новое и заканчивать начатое, страх отвечать на уроке). С высокочувствительными самый верный путь – это сделать ставку на отношения с ребенком, с которым проблемно. Сблизиться с ним настолько, чтобы суметь управлять его вниманием, обучать, настраивать на позитивный лад, контролировать эмоциональный фон. Мы посмотрим, как это работает на примерах.

Я расскажу, как мы индивидуализировали школьное обучение для таких детей; как школьные педагоги находили к ним подход, уменьшали напряжение, меняя свое отношение к чувствительности. Это не были занятия по избавлению от учебного стресса, организованные для детей. Я обучала педагогов, и каждый из них смог задуматься над тем, как ему вовлекать высокочувствительного ученика, помочь ему войти в класс или дисциплинировать его. В течение полутора лет я наблюдала, как меняется мышление и внимательность учителей к типажу и характерам детей и как это укрепляло учительский авторитет.

Принятие детьми перемен – это отдельный большой блок и трудность в нашей жизни с высокочувствительными. Многие родители буквально выгорают из-за этого и избегают перемен, настолько это бывает бурно и невыносимо. Мы поговорим про адаптацию к школе, про то, как они нуждаются в связи со своей семьей и как школа может семью задействовать. Еще рассмотрим тему адаптации к рождению нового ребенка. Поговорим про то, как они принимают появление в доме младших братьев и сестер, что может пойти не так.

Когда-то давно на мое объявление о группе поддержки откликнулось несколько мам с детьми. Группа быстро росла, мы встречались раз в месяц и постоянно поддерживали друг друга в чате. Иногда присоединялись новые участницы, и мы знакомились с детьми, с их папами, выезжали вместе гулять или на экскурсии. В то время я все детско-родительские проблемы рассматривала с точки зрения привязанности, читала лекции о детско-родительских отношениях. Нашей задачей на группе было научиться быть родителями в подходе развития на основе привязанности. Мы видели взрослых ответом на нужды ребенка, а благополучие ребенка – прямым следствием домашней атмосферы. Так я открыла для себя окошко в другие семьи, получила доступ к семейным историям. Охотнее всего искали ответы именно родители с чувствительными детьми, так как их период раннего детства был сплошным преодолением. Мой путь консультанта начинался с проблем этих семей, пришедших в группу поддержки из-за своего необычного и сложного положения – родителей нестандартных, высокочувствительных детей. Мы разговаривали с ними об уходе, ГВ, слингах, совместном сне, кормлении тандемом. Мы рассматривали случаи необъяснимых страхов или агрессии, первый опыт выхода на детские площадки и в коллективы. Бывали друг у друга в гостях и организовывали семейные лагеря, совместные праздники и поездки в течение десяти лет.

В процессе работы над этой книгой я обратилась за помощью к нескольким из них, чтобы не переврать сильно их истории. «Высокая чувствительность никуда не пропала, – рассказали они мне, – представляешь, у нас до сих пор есть…» До сих пор дети имеют свои особенности, которых уже точно нет у их ровесников, например, страх остаться одному дома в 12 лет. До сих пор их чувствительность при них. Становится легче, но для родителей это не легкая прогулка. За счет ресурса мамы и папы этим детям так хорошо: они учатся, дружат, занимаются творчеством, они полны жизни, у них есть мечты.

Нет никого, кто лучше вас знает, как растить вашего ребенка.

Эта мысль особенно ясно ощущалась, когда родители рассказывали мне о своих попытках получить помощь или хотя бы понимание со стороны психологов или других специалистов: неврологов, психиатров, педиатров. Сразу же стало понятно, что большинству пришедших ко мне семей с высокочувствительными детьми никто не мог помочь в рамках тех взглядов, которых принято придерживаться в работе с детьми. Эта категория людей была невидима, их не существовало. «Вы сами до всего этого довели», «установить границы», «пусть привыкает быть один», «нет, ну маму бить нельзя, надо, чтобы он знал, что это табу», «ну вы сама такая тревожная, дочка просто считывает ваши эмоции, поэтому она такая» – говорили психологи. «У него незрелость мозга», «возможно, это СДВГ», «может быть, она аутист» – говорили неврологи.

Педагоги также не умели обращаться с такими детьми, и те контакты репетиторов, тренеров, ведущих кружков, учительниц, которые обладали природным даром и терпением, чтобы обучать высокочувствительных детей, передавались по сарафанному радио между нами. Так как в большинстве своем педагоги не думали даже о каком-то знакомстве, даже начать занятия было непросто. Ребенок уходил в отказ, закреплялись негативные впечатления. Учителя не тратили время, чтобы выстраивать какие-то отношения с ребенком, прежде чем требовать от него участия в учебном процессе. Легче доверять новым учителям ребенок, конечно, не начинал.

Достаточно просто было приспособиться дома. Однако привлечение других людей часто было затруднительным, особенно в плане передачи функции обучения детей кому бы то ни было. Я видела, как часто специалисты не доходили до того момента, когда, принимая их такими, какие они есть, мы признаем, что эти дети имеют особые образовательные потребности, а имея особые образовательные потребности, нуждаются в создании условий для успешного усвоения образовательной программы. При этом хотелось бы сохранить психологическое благополучие, здоровье и обучаемость этих детей.

Читая лекции на эту тему тут и там, находя отклик и интерес учителей к проблеме, я решила направить усилия и в эту сторону. Я занялась исследованием благополучия высокочувствительных детей в классе. Работала с педагогами, обучая их тому, как можно учить высокочувствительных детей, чтобы они не лежали после первого класса пластом на диване.

Я вела курс для педагогов, направленный на рост их компетентности в этой сфере. Признаться, никакая информация о высокой чувствительности не включена в темы для изучения в педагогических вузах и на повышении квалификации. Даже в магистерской программе по психолого-педагогическому сопровождению детей с особыми потребностями в образовании не было места для высокой чувствительности. Там в большинстве своем речь шла про детей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья).

Стало ясно, что высокочувствительные дети находятся в серой зоне: у них есть ограничения, но никто не принимает их во внимание. Я решила, что моя выпускная работа будет о помощи таким детям. И я благодарна научному руководителю за возможность реализоваться в этом, пойдя по научной стезе.

В результате моего сопровождения учителям становилось понятнее и легче справляться с такими детьми в классе. Даже их показатели профессионального стресса снизились в конце исследования.

Глава 1. Что мы должны знать о высокочувствительных детях?

Понятие высокой чувствительности

Высокая чувствительность – аспект личности или личностная черта, относительно стабильная с течением времени. Детям свойственны повышенная сенсорная чувствительность и повышенная эмоциональная чувствительность. Им свойственен и более высокий эмоциональный ответ организма, и соответствующая реактивность и интенсивность проявлений его симптомов. Томас Бойс называет их дети-орхидеи. Он считает, что чувствительность обусловлена их генотипическими отличиями.

Высокая чувствительность – это, в принципе, способность замечать слабое изменение интенсивности воздействующего раздражителя.

Значительный процент населения Земли имеет высокую чувствительность. Российские исследователи указывают цифру 16% от популяции. А это значит, что такая же часть детей вокруг нас воспринимает окружающую среду более глубоко, ощущая ее более интенсивное возбуждающее действие на свою нервную систему.

Мы можем дать такое определение высокочувствительного ребенка: это высокочувствительный человек, чувствительность которого отличается от большинства людей по степени интенсивности воспринимаемых сигналов как экстероцептивных (внешних), так и интероцептивных (внутренних) и обусловлена особенностями работы системы сенсорного регулирования.

Конечно, когда мы говорим о детях, мы замечаем, что понятие чувствительности нуждается в контексте. Нам важно понимать, как именно они замечают малейшие раздражители и что с ними случается из-за этого, чего не происходит со всей остальной популяцией. Нам важно видеть чувствительность как характеристику личности.

В первую очередь, чтобы понять, что нам делать и как нам жить с ними.

Но нелишним будет и увидеть мир их глазами, посмотреть изнутри на то, как ощущается ими жизнь с нами, на простые вещи, которые они делают день за днем. Мой муж тоже высокочувствительный, и моим детям достались его черты. Недавно он рассказал мне историю о том, как он сходил на Фабрику Звезд. И я опишу его личные переживания до того, как перейду к объективной картине.

Я сопровождал младшую сестру, когда к нам в город приехали звезды из Фабрики. Я не хотел туда идти, но она очень просилась пойти. Концерт был не в обычном концертном зале. Организаторы привезли известных звезд и арендовали цирковую арену в местном цирке. Как известно, трибуны в цирке расположены по кругу и освещаются полностью. Там нет привычного деления на сцену и темный зал, когда певцы никого из зрителей не видят. Понятно, что артист, выходящий на арену, видел всю свою аудиторию.

Рассевшись на своих местах, я заметил, что вокруг полный зал малолетних детей. И я. Я и в свои 12 был крупным мальчиком. Все, кто сидел вокруг меня, едва доставали мне до плеча. Я возвышался над ними как гора. Торчал, как перст, в этом полностью освещенном зале.

Я не знаю, что думали выступавшие артисты, заметив меня. Но уверен: что-то думали. Может быть, что я ярый фанат, а может быть, что я умственно отсталый, которого привела бабушка.

Дальше были полтора часа моего кошмара. Дело в том, что певцы смотрели в зал и, конечно же, им легко было зацепиться глазами именно за меня, торчавшего там, как валун посреди трибуны. Они останавливали свой взгляд на мне, найдя во мне слушателя. И пели, примагнитив свой взгляд, влезая прямо мне в душу. У меня было ощущение, что они поют именно для меня.

Так каждый следующий оказавшийся на арене артист, находил меня глазами и исполнял, глядя на меня, свой номер. Это было ужасно, мне было крайне, крайне некомфортно! Мне казалось, что это не я пришел на них посмотреть, а они пришли посмотреть на меня. Как будто они меня оценивают, разглядывают, прикидывают, кто я. Я был выставлен как экспонат в витрине и никуда не мог деться. Мне негде было спрятаться.

Что происходит при высокой чувствительности

При высокой чувствительности увеличена пропускная способность системы регулирования сенсорной информации из-за того, что система фильтрует меньше сигналов, чем у большинства людей с обычной чувствительностью. По умолчанию новые поступающие сигналы человек сначала замечает, затем постепенно привыкает к ним, они перестают быть особенными для него и перестают его беспокоить. А точнее, его фильтры восприятия перенастраиваются так, чтобы пропускать меньше, помечая эту входящую информацию как малозначительную. Но процесс привыкания не для всех происходит одинаково.

Мозг высокочувствительных детей интерпретирует некий сигнал как важный, опасный или новый и допускает этот сигнал, даже если стимул знакомый.

Они могут продолжать чувствовать то, что другие не чувствуют или чувствуют в очень слабом виде. Это называется сенситизацией [2].

Чувствительность влияет на особенности поведения, на характер в целом и на отдельные эмоциональные состояния человека, также на обучаемость и способность к развитию внутренней морали [3]. Такие особенности делают высокочувствительного ребенка подверженным влиянию стрессоров больше остальных, что сказывается на результатах и сложности процесса обучения таких детей.

Определить высокую чувствительность способны и родители, и педагоги, которые занимаются с ребенком. Для этого не надо много и долго учиться и проводить диагностику у невролога.

Достаточно увидеть признаки высокой чувствительности.

– Видимые признаки

– Ощущаемые признаки

– Описанные близкими особенности поведения дома

– Реакции, которые отличаются от большинства

– Результаты тестов

Иногда для родителя какой-то один признак кажется ненормальным, а его почему-то никто никогда не описывал как признак чувствительности, а относят, например, к признаку аутистического расстройства. А в другом случае родители не уверены, что ребенок высокочувствительный, так как он не проявляет большинства видимых признаков. Но, зная внутренний мир ребенка, становишься уверен, что ребенок ощущает себя так, как высокочувствительные дети. Восприятие других, внимательное перебирание деталей, подтекстов и полутонов в голове ребенка настолько комплексное и многосоставное, что в нем явно видна глубина чувствования.

В тестах на чувствительность обычно спрашивают:

– Говорит ли ребенок сложными предложениями?

– Развит ли не по годам?

– Эмпатичен ли?

– Имеет ли он тактильную чувствительность?

– Не любит ли грязные руки?

– Много истерит и часто перевозбуждается?

Но проявления чувствительности могут быть разноплановыми, нетипичными, не ограниченными теми, что указаны в тестах. Однако они всегда отличают человека от остальных. Например, одна высокочувствительная девочка лунатит, активно ползает во сне, если поест рыбы на ночь.

Влияние среды на их развитие

Изучая этот феномен для своей магистерской диссертации, я убедилась в том, что окружающая среда, а также стиль воспитания родителей и особенности домашней обстановки играют огромное значение в том, как себя чувствуют высокочувствительные дети, как ведут себя. Также среда влияет на то, как они развиваются, раскрывая свои способности и реализуя внутренний потенциал.

Существует непосредственная связь между условиями, в которых растут и воспитываются высокочувствительные дети, и их личностным ростом в этих условиях.

Дырка в обороне?

Исследования показывают, что сама по себе повышенная чувствительность не ведет к социальной уязвимости – риску дезадаптации в жизни, опасности оказаться «не успешным». Не следует смотреть на нее как на дырку в обороне. Смотрите на нее как на особую восприимчивость к любым социальным условиям: и хорошим, и плохим.

Длительное исследование 1216 подростков в США показывает нам, что у подростков в возрасте от 13 до 17 лет, попавшихся на нарушении закона, вероятность рецидива правонарушений связана с их степенью чувствительности, а не только со стилем воспитания и домашней атмосферой. [4]

Никакое антисоциальное поведение не проявится просто потому, что ребенок высокочувствительный. Я встречала у своих клиенток, мам маленьких мальчиков, такое опасение. Глядя на необычные, отличающиеся реакции своих детей, они задавались вопросом: кто же из него вырастет? Не будет ли он нападать на меня в подростковом возрасте, если сейчас уже кричит мне «я тебя зарежу, я хочу убить вас всех!»; не станет ли алкоголиком, не умея себя ни в чем сдержать?

Однако если рассматривать высокочувствительных детей в контексте антисоциального поведения, то им не свойственно девиантное поведение, ложь, воровство.

Наоборот, по статистике, хулиганы, которые регулярно лгут, ни во что не ставят взрослых, спорят по любому поводу, постоянно лезут в драку, буллят и запугивают сверстников, как раз имеют пониженную чувствительность [5].

Я всегда говорю, что более чувствительные дети больше выигрывают от позитивной домашней обстановки по сравнению с менее чувствительными сверстниками. Поэтому все в ваших руках. И каждое ваше усилие вернется сторицей.

Каждый год, проведенный любящей матерью с таким ребенком, важен. Это фундамент для построения его психической устойчивости. Внимательное отношение к ним, чуткое и тактичное восприятие их проблем, бережное обращение с проявлениями особенных черт их личности – это недооцененный инструмент для преодоления всех проблем в будущем. В том числе и проблем с обучаемостью. О них мы поговорим в 6 главе.

Комфортные условия взросления и атмосфера надежной привязанности дома способны смягчить даже проявления генетической предрасположенности к распространенному ныне среди детей синдрому дефицита внимания (СДВГ) [6].

В хороших условиях высокочувствительные дети честны, открыты, не вынуждены носить маску равнодушия, поэтому эмпатичны к окружающим. Это самые чуткие и внимательные люди среди нас. Уже в 4-5 лет они делают более гуманный выбор среди всех детей и реже нарушают правила, чем не высокочувствительные. Они становятся такими и перенимают ценности и стандарты родителей, только если воспитываются не в атмосфере жестокости.

В давящих и принуждающих семьях эти дети демонстрируют менее нравственное поведение [7, 8].

Диагностика высокой чувствительности

Это не такой важный параграф, вы можете полагаться на свою интуицию. Но так как мой интерес профессиональный, мне важно знать, что предлагает нам наука на данный момент. Могу сказать, что уже есть разработанные тесты, чтобы распределить людей по степени чувствительности. Они нужны специалистам, которые изучают или работают с детьми. Но для родителей гораздо интереснее то, что я опишу в следующей главе.

Если разложить чувствительность по полочкам, то можно выбрать несколько направлений, для которых чувствительность может быть причиной. По сути своей чувствительность имеет несколько параметров для измерения, которые исследователи используют как субшкалы в своих тестах.

По мнению Э. Эйрон, у чувствительности 4 параметра [9].

– Глубина обработки информации (Depth).

– Повышенная реакция на внешние раздражители (Overstimulating).

– Эмоциональная реактивность (Emotional Reactivity).

– Восприятие тонкостей и нюансов (Sensing of subtle).

Бетани Рассел, разрабатывая шкалу чувствительности для дошкольников, выделяет следующие составляющие высокой чувствительности:

– Эмпатия (Empathy).

– Повышенная реакция на внешние раздражители (Response to Stimuli).

– Эмоциональная реактивность (Emotional Response).

– Восприятие тонкостей и нюансов (Attention to Detail).

Я намеренно одинаково перевожу разные, но схожие пункты из исследований обоих авторов. Это мой приблизительный перевод, который так или иначе отражает суть сказанного ими о характеристиках чувствительности и показывает, как они близки.

Екатерина Ярмоц добавляет, что еще можно выделить субшкалу «негативная эмоциональная реакция в ответ на раздражители» [10]. Российские исследователи нашли подтверждение существованию трех параметров чувствительности.

– Низкий порог чувствительности.

– Легкость возбуждения.

– Негативная аффективность.

Впрочем, зарубежные авторы в своих работах также замечают негативную эмоциональную реакцию, свойственную человеку при высокой чувствительности.

Элейн Эйрон в 1997 году подробно описала признаки и разработала тест, измеряющий все выделенные ею параметры высокой чувствительности – Шкалу высокочувствительного человека (HSPS). Эта психометрическая шкала состоит из 27 пунктов.

Американской ассоциацией исследований в области образования, а также Американской психологической ассоциацией и рядом авторских исследований, проводившихся с 1997 года, была подтверждена достаточная надежность и валидность шкалы Э. Эйрон.

Эта же шкала для взрослых была адаптирована, переведена на русский язык и проверена на российской аудитории отечественными исследователями. В эксперименте участвовало 800 человек. Собранная научная база подтверждает существование феномена высокой чувствительности.

Результаты исследований позволяют нам характеризовать высокую чувствительность как повышенную восприимчивость к внешним и внутренним стимулам, проявляющуюся через негативные эмоциональные реакции и глубокую восприимчивость к чрезмерной стимуляции. Высокая чувствительность – вариант нормы, а не патология.

Диагностика детской чувствительности

Высокую чувствительность у детей можно замерить с помощью специальной шкалы Эйрон «HS Child» («Высокочувствительный ребенок»). Этот инструмент был создан и апробирован на двух выборках (в Великобритании и Бельгии), в которых было задействовано 3056 подростков. Пока данная шкала не адаптирована к использованию в русскоязычной среде, но западные психологи признали ее весьма действенной на основании целых пяти исследований, в которых был задействован 3581 британский ребенок в возрасте от 8 до 19 лет.

Ученые доказали, что шкала «HS Child», состоящая из 12 пунктов, является психометрически достоверной мерой. Распределив всех участников исследования по шкале, они заметили, что и среди детей существуют заметные отличия по чувствительности, и среди подростков также хорошо видна разница между не слишком чувствительными и самыми чувствительными [11].