Миры и истории. Академия. Магия огня. Книга четвёртая

– А как он вернётся-то? – я всё ещё не понимал до конца, почему Арэйс с таким уважением говорит о вещи, пусть даже волшебной.

– Адиль и ему подобные возвращаются по-разному. Иногда их привозят потомки, иногда – падальщики, которые ходят по полю битвы и ищут, чем можно поживиться. Бывает, что мечи пропадают на столетия, а потом оказываются у какого-нибудь героя… Или не героя. По-разному бывает.

Но неизменно одно: такие мечи никогда не служат кому попало.

– Я тогда перед каждым боем буду брать с врагов слово, чтобы они, если удастся меня прикончить, обязательно отвезли меч Веланду! – ляпнул я и тут же понял по немигающему взгляду Арэйса и его поджавшимся губам, что шутка ему не понравилась.

Но он ничего не сказал. Молча развернулся и двинулся дальше.

Я поспешил за ним.

– Наставник, а Адиль нужно точить? – спросил я, решив новыми вопросами сгладить дурацкое впечатление от слов о клятвах перед боем.

– И точить, и чистить. За любой вещью нужно ухаживать, – невозмутимо ответил Арэйс. – Иначе всё, что угодно, превратится в хлам.

– А лично у Вас есть свой главный меч?

Наставник снова резко остановился и, медленно повернув голову, посмотрел на меня:

– А сам как думаешь?

– Думаю, есть. И, думаю, он тоже особенный. Ну и как его зовут? Эскалибур?

Тут произошло нечто совершенно для меня неожиданное: вечно суровый Арэйс вдруг фыркнул и… начал хохотать, да так громко и заразительно, что мои губы тоже расплылись в улыбке, хотя я вообще не понимал, что его так рассмешило.

– Эскалибур… Эс-ка… Эс… Ну надо же! – приговаривал он, всё ещё продолжая смеяться.

– Что не так? – я чувствовал себя полным болваном.

Вот чего он ржёт?

– Ничего. Сам потом поймёшь, – наставник развернулся и снова двинулся по тропе. – Дюрандаль. Имя моего меча – Дюрандаль, – бросил он на ходу.

Тем временем показался фонтан с драконом. Там уже не поговоришь толком! Я поспешил уточнить:

– А где мне с Адилем заниматься?

– Бери его с собой каждое утро.

– И завтра?

– Ты уже перебрал свой лимит в пять вопросов. Что непонятного в словах «каждое утро»? Хочешь – не бери. Но я в любом случае устрою тебе новые сюрпризы на полосе препятствий.

У фонтана Арэйс не задержался. Слегка поклонился Эилилю и Целусу, которые энергично о чём-то спорили, окинул быстрым взглядом сидевшего чуть в отдалении нахохлившегося Ветрошу и катающегося кругами рядом с ним Митро, а затем, не оглядываясь и не прощаясь со мной, прошёл мимо них дальше по тропе. И, кажется, так и продолжал смеяться.

Я подошёл к Ветроше и тихо, чтобы не сбить наставников в их жарком (до покрасневших носов и щёк!) споре, спросил:

– Как дела?

– Да шалопенье какое-то! – вместо Ветроши тут же ответил Митро, притормозив в своём нарезании кругов. – Но ты скажи ему! Скажи, чтобы не ныл! Во-первых, мы не сдадимся! Во-вторых, бородатые, наверное, сами начудили. А этот сразу: «Караул, я никто, я улечу в горы, я утоплюсь в ближайшей луже, я обожрусь комочков, я отгрызу себе когти, я ощиплю себе перья, я оторву себе клюв…» Достал! Истеричка!

– У меня ничего не получилось! – хмуро подтвердил Ветроша. – Я очень старался, делал всё, что они мне говорили, но ничего не вышло. Наверное, ты ошибся, Денис. Я урод и бездарь…

– Вот! – Митро подкатился ко мне и пнул по ноге. – Видишь, с чем я весь день имею дело? Скажи ему, чтобы перестал ныть. А то я сам ему клюв оторву!

– Ты не сможешь! – вздохнув, грустно сказал Ветроша. – У тебя рук нет.

– По больному бьёшь, индюк ты краснопузый? – пискнул Митро и тут же, развернув лицо в мою сторону, подмигнул.

Так он, хамя, просто пытается отвлечь Ветрошу?

– Да я не хотел… – пернатый явно смутился.

– Стоп! Никто никому ничего отрывать не будет! И никто никого не дразнит! Хорошие люди так не поступают!

– А мы не люди! – надул щёчки Митро.

– Но вы же хорошие? – решил я поймать его на слове и повернулся к Ветроше.

Странно. Я сам до сих пор не понимаю до конца, как маленькая птица могла делать то, что делала, хотя сам видел последствия. Тем более не понимаю, почему сейчас у неё не получается.

Как же мне ободрить Ветрошу? Я погладил его по красному пузику.

– Слушай, это нормально, когда на первом этапе что-то не выходит. Никто не становится магом по щелчку! Видел бы ты, как я первое время косячил!

– Точно косячил? – заинтересовался Ветроша.

– Он король косяков! – вставил своё Митро. – Мастер шалопенья!

– Поверь мне! Это хорошо, кстати, что ты постоянно сомневаешься.

Не сомневаются только дураки! А магия – это очень тонкая и деликатная штука. Сначала нужно её почувствовать, ухватить самую суть, а дальше… Дальше само пойдёт!

– А что это у тебя такое? – Ветроша кивнул на меч.

– Да. Что это ты нам притащил? – поддержал его мячик.

– Это…

Но ответить я не успел.

– Денис, подойди к нам, пожалуйста! – обратился ко мне Эилиль.

Утешая Ветрошу, я даже не заметил, что они с Целусом закончили ругаться и оба, стоя бок о бок, внимательно смотрят на нас.

Оставив Ветрошу на том же месте, на бортике фонтана, где он и сидел, а Митро – у бортика, я пошёл к наставникам.

– Можешь забирать своих красавчиков. Мы закончили на сегодня, – сказал Целус.

– Ветроша расстроен…

– Пусть отдыхает, а мы с Эилилем, – тут наставники переглянулись и кивнули друг другу, – должны подумать и решить, как действовать дальше. Пока у нас больше вопросов, чем ответов.

И тут же оба одновременно исчезли.

Что интересно, Адиль в моих руках они даже не заметили.

Я посадил Ветрошу на плечо и двинулся к нашему с ним жилищу. Митро обогнал нас и молча покатился впереди.

– Так что это? – снова спросил Ветроша.

Мячик тут же развернулся, с любопытством уставившись на меч.

– А вы посмотрите! – я слегка притормозил и, убедившись, что от фонтана нас уже не видно, достал клинок из ножен.

– Какая красивая палочка! – обрадовался Ветроша.

– Не совсем палочка, – сказанное пернатым меня позабавило. – Это оружие, Ветроша. Острое. Опасное. Но для нас оно – друг. Оно будет нас защищать. Меня, тебя…

– И Митро? – деловито уточнил он под растроганным взглядом мячика.

– Конечно. И Митро, – усмехнулся я, удивляясь, как мячик ухитрился так быстро и так сильно обаять Ветрошу, что тот без него уже жить не может.

– Хорошо! – на полном серьёзе заявил пернатый.

Почти всю дорогу я отвечал на его вопросы о мече: почему у него есть имя, где и у кого я его взял, как он работает. Вообще не умолкал! Хорошо хоть отвлёкся от идеи ощипать себе перья и оторвать клюв.

Я предложил:

– Давайте-ка посидим где-нибудь и рассмотрим меч хорошенько. Хотите?

Ветрошу аж затрясло от любопытства. Я уселся под ближайшим деревом, аккуратно снял оружие с плеча, поставил на траву и только тогда взялся за меч.

– А он из чего? – спросил подкатившийся поближе Митро, как только я достал клинок из ножен.

– Металл. Какой, не спрашивай. Представления не имею, что это за сплав.

– А почему не блестит тогда?

– Потому что он очень старый. А блестят только новенькие мечи.

– А тебе-то зачем всякое облезлое старьё? – кваркнул Ветроша и тут же испуганно взвизгнул: «Кхрррррбра!», отскочив в сторону, когда увидел, как по всему клинку вдруг засияли синим светом древние руны.

– Тихо-тихо! Не надо бояться! Он за нас! – попытался я успокоить Ветрошу. – Просто не называй его старьём. И железякой. И металлоломом.

И хламом. Никак по-плохому не называй. Потому что он… Он с характером!

И это шедевр, неужели не видишь? Ну же! Иди посмотри на него как следует.

Ветроша продолжал неуверенно топтаться в нескольких шагах от нас и от всё ещё сияющего рунами Адиля. А вот Митро разве что не уткнулся в меня, стараясь разглядеть надписи на клинке и бурча себе под нос: «Ядрёные кукусики! Чтоб мне лопнуть!»

– Ветроша! Иди сюда сейчас же! – настоял я.

– Да! Шевели перьями! – поддержал меня Митро.

Пернатый начал бочком продвигаться к нам. Но хитро и медленно: два птичьих шажка к нам, шаг от нас – и снова топтанье.

– Иди уже! – возмутился мячик. – Хватит там мяться!

– Страшно! – признался Ветроша.

– За мной спрячешься!

Невероятно, но этот довод сработал на все сто процентов: пернатый в несколько прыжков доскакал до нас и действительно пристроился за Митро.

Затем он слегка высунул голову, чтобы лучше разглядеть Адиль у меня в руках. То есть он реально решил, что Митро – надёжный защитник? Обычный мячик?

Ну, ладно, необычный. Но всё-таки.

Я вдруг вспомнил рассказ Стеллы из её детства, который она сама назвала «очень поучительным».

– Помните, я рассказывал вам про Стеллу? Маму моего папы?

Мячик и пернатый синхронно кивнули. Вернее, Ветроша кивнул, а Митро просто накатился себе на нос и откатился обратно.

– Она говорит, что никогда не надо спешить с выводами. Когда ей было тринадцать, она и две её подруги однажды решили увильнуть от уроков физкультуры. Подделали записки от родителей и принесли преподавателю. Очень уж им не хотелось бежать пять километров на лыжах…

– Что такое лыжи? – деловито уточнил Ветроша.

– Узкие палки, которые крепятся к ногам, чтобы можно было быстро катиться по снегу.

– Катиться? На палках? – пернатый посмотрел на меня, как на сумасшедшего. – Ладно. А что такое снег?

– Вода в виде спрессованных снежинок.

– Ага… А что такое снежинки? – не отставал Ветроша.

– Да заколебал ты уже! – неожиданно пришёл мне на помощь Митро. – История про Стеллу, а не про снежинки! Давай ты потом устроишь своё «хочу всё знать»!

Ветроша открыл было клювик, но ничего не сказал.

– Продолжай! – кивнул мне мячик.

– Так вот, учитель был добрым и верил в людей. Так Стелла мне сказала. Поэтому если ему и показалось странным, как могло внезапно ухудшиться самочувствие разом у всех трёх девушек, то он никак этого не проявил. Попросил лишь не бродить по школе, а пойти, например, в актовый зал и посидеть там тихо, повторяя домашние задания по другим предметам.

Но девочки делать этого не собирались. «У меня были карты Таро, понимаешь, о чём я?» – подмигнула мне Стелла.

– А… – начал было Ветроша.

– Если ты спросишь, что такое карты Таро, я тебя покусаю! – объявил Митро.

Пернатый надулся, но замолчал.

– Когда Стелла с подругами вошли в актовый зал, то увидели там новенькую уборщицу, которая, отставив швабру, руками надраивала пол.

– Здравствуйте! – хором сказали девочки ей в спину.

Уборщица не повернулась и мыть пол не перестала.

– Фу, как невежливо! – сказала тогда Стелла.

Они решили просто пройти мимо уборщицы. И вот когда поравнялись с ней, женщина вскинула на них глаза, и Дина, одна из подруг Стеллы, сказала ей: «Невоспитанная старая грымза!»

– А-а-а? Что?..

Митро на этот раз не пришлось ничего говорить: Ветроша сам оборвал свою реплику под сердитым взглядом мячика.

– Грымза – это оскорбление, Ветрош, плохое слово, обидное, – пояснил я. – Стелла сказала мне, что никогда не забудет смесь шока и огорчения, которые она увидела тогда в глазах уборщицы, но в тот момент даже не поняла, что видит именно их, хотя она им даже не ответила. Но потом девочки решили пожаловаться физруку, не упустив и того, что они высказали женщине всё, что о ней думают.

– А она видела ваши лица в этот момент, когда вы высказывались? – упавшим голосом спросил учитель.

– Ну да… – и уже по его тону Стелла поняла, что они с подругами сделали что-то не то.

– Она глухонемая, девочки. Я буду вам очень благодарен, если вы пойдёте к ней и извинитесь.

«Так стыдно, как в тот момент, мне не было больше никогда в жизни», – призналась мне Стелла.

– Они извинились? – поинтересовался Митро.

– Конечно!

– Хорошо, – вздохнул мячик и повернулся к Ветроше. – Вот теперь валяй!

Как ни странно, пернатый на него даже не обиделся и, встрепенувшись, сразу спросил:

– А глухонемая, это кто?

– Женщина, которая не слышит и не может говорить, но умеет читать по губам. Уборщица не слышала Стеллу и её подруг, но увидела, как они её оскорбили.

Митро и Ветроша переглянулись, после чего пернатый сказал:

– Я не хотел оскорбить твоё оружие. Скажи ему, чтобы не обижалось…

– Скажу, – пообещал я, давя улыбку.

– А это что? – кивнул Митро на полустёртые надписи, нанесённые на клинок от гарды до его середины.

– Пока не знаю. Но похоже на арабскую вязь… Я не знаю этого языка и пока не могу прочитать. Но, надеюсь, удастся найти хроники и выяснить историю этого меча…

«Эпическое свинство»!

Голос в голове прозвучал так неожиданно, что я аж подпрыгнул от гневного рявка Тоута, едва не уронив меч и прямо напугав этим начавших синхронно пятиться Митро с Ветрошей. Но я успел заметить, что Митро отступал, как и обещал, прикрывая собой Ветрошу. Надо же!

«Что не так?» – мой отклик, кажется, вышел грубоватым.

Но Тоут этого даже не заметил, демонстрируя просто феноменальный талант орать телепатически: «Ты ещё спрашиваешь? Серьёзно? Здесь, на Атласе, появился эврол, он живёт у тебя, а я – я! – узнаю об этом от академикусов! Случайно и последним в Оранжевом мире! Кто ты после этого?»

«Ваш любимый ученик?» – решил я сострить, надеясь, что это хоть как-то погасит гнев наставника.

Частично это сработало.

«Какого… Да ты… Да я тебе…» – Тоут был явно обескуражен моей наглостью.

Я поспешил закрепить успех, пока он ещё не определился с наказанием:

«Мы как раз собирались к Вам, но Эилиль и Целус весь день занимались с Ветрошей… Мы хоть сейчас готовы навестить Вас!»

«Рысью!» – раздалось у меня в голове.

Рысью так рысью.

«Нет. Галопом»!

Ну, хорошо, хорошо, чего орать-то?

«Пулей!» – гаркнул Тоут так, что у меня в мозгах зазвенело.

Интересно, можно ли оглохнуть от телепатического крика?

– Митро, мне придётся взять тебя на руки, если ты идёшь с нами к Тоуту. Он хочет увидеть эврола. Причём срочно.

– Да ну! – мячик тут же откатился подальше и в очередной раз удивил меня своей сообразительностью. – Он что, орал?

Я кивнул.

– А кто такой Тоут? – деловито спросил Ветроша. – Ой, это тот, голый?

– Он очень хороший парень! – хихикнул Митро. – Красивый, как Зелёный Король, добрый, как бабушки свинов, ласковый, как семеро котят. Короче, Денис расскажет. Пока, палепусики!

Последнюю фразу он прокричал, уже набирая скорость и со смехом улепётывая от нас по тропинке.

Ветроша, глядя ему вслед, задумчиво спросил:

– Если Тоут хороший, хоть и голый, то почему Митро убежал? В его словах что-то не то…

– Конечно, не то! Он просто нас подкалывает! – я погладил пернатого по пузику и, обхватив его тельце руками, поднял и посадил на плечо. – У Тоута не забалуешь, не разболтаешься, поэтому Митро и смылся. А как наставник он очень хорош. Он многому меня научил. И тебя научит. Правда, выглядит немного необычно, но ты всё равно не бойся. Ты ему обязательно понравишься.

– Точно? – неуверенно спросил Ветроша.

– Точно. Держись крепко!

Телепортация на факультет менталистики прошла без приключений. Мы поднялись на второй этаж и, двигаясь мимо гигантских книжных шкафов, слышали усиливающееся по мере приближения к Тоуту ворчание:

– Невероятное! Фееричное! Свинство! Я знал, что люди неблагодарны, но этот… Да как он…

– Мастер? – когда мы дошли до нужного крыла библиотеки, я выглянул из-за шкафа, почувствовав, как Ветроша с невероятной для него скоростью вдруг перебрался мне на загривок и продолжил там копаться. – Мы здесь!

Тоут развернулся, прервав свой монолог, и рукой поманил меня выйти из-за шкафа и подойти ближе. Я подчинился.

– Повернись-ка… Он что, решил спрятаться у тебя под майкой? Что ты ему про меня наплёл?

– Я ничего не плёл. Секунду! – я извиняющимся жестом сложил ладони вместе. – Ветроша! Не чуди, а?

– Кхрррррбра! – упрямо кваркнул Ветроша, что прозвучало как «Отстань!», и продолжил зарываться ко мне под футболку.

– Прелесть какая! Кхрррррбра… – иронично усмехнулся Тоут. – Что, у эврола уже есть наставник?

– Волнуется! – вздохнул я и развёл руками.

– Ладно, пусть успокаивается пока. А ты присаживайся, – Тоут кивнул на один из пуфиков сбоку от его стола, а сам традиционно уселся на самый край. – И расскажи-ка мне, где ты его нашёл и как сообразил притащить сюда.

Следующие полчаса я повторял историю нашего знакомства с Ветрошей, который, кажется, умудрился-таки почти полностью закопаться у меня под футболкой.

Тоут слушал, не перебивая. Когда я закончил, поинтересовался, как прошло первое занятие с Целусом? На Адиль он даже внимания не обратил.

– Видимо, не очень удачно. Но меня там не было…

– Шалопенье! – кваркнул Ветроша из-под уже безнадёжно растянутой на спине футболки.

– Ага… Значит, шалопенье… – Тоут поёрзал на столе. – А он не хочет вылезти оттуда? Или так и будет из-под майки цитировать Митро?

– Телепатически с ним легче договориться. И Митро ругать нельзя! – прошептал я одними губами.

Тоут меня понял и жестом попросил развернуться, чтобы видеть спину, где под футболкой прятался Ветроша. Я развернулся и застыл.

По ощущениям мы так сидели около десяти минут, пока я не почувствовал, что Ветроша, цепляясь коготками за футболку, начал вылезать наружу. А как выбрался, забрался на плечо, отряхнулся, хлопнув меня крыльями по щекам и ушам, потом слетел на стол, протопал по столешнице к Тоуту и… уселся прямо на протянутую наставником ладонь. Обалдеть просто!

– И что дальше? – я почувствовал себя третьим лишним.

– Дай нам полчаса! Кажется, это будет очень… интересно! – ответил Тоут, явно любующийся эвролом.

– Тогда дайте мне свечу! Мне тоже есть чем заняться!

Честно говоря, мне было немного обидно, как быстро Ветроша спелся сначала с Митро, а теперь с Тоутом. Меня он чуть с планеты не сдул, пока я несколько дней добирался до его поляны, а потом плясал там «танец с бубнами».

Я ревную, что ли?

Но лучше подумаю об этом в другой раз. Сейчас мне надо хоть что-то выяснить об Адиле.

Я оставил Тоута с Ветрошей в библиотеке, а сам пошёл на улицу. Устроился на факультетской лужайке. Зажёг свечу, поймав себя на мысли, каким привычным и даже лёгким для меня всё это стало…

Мои запросы в ментальном мире в библиотеку цветных миров – «Хроники Адиля», «Истории легендарных мечей» – быстро дали свой результат: список книг был таким внушительным, что мне, кажется, понадобится месяца три, чтобы все их перечитать! Впрочем, в обычных библиотеках я бы убил не одно столетие, чтобы только найти все эти упоминания… Но что делать сейчас? Если ответы мне нужны немедленно?

Видимо, задавать правильные и более точные вопросы…

«Кто создал Адиль?»

Ответ прилетел тут же, но абсолютно не порадовал: «По преданию, Адиль создал Сефлакс».

Ага, и всё понятно. А если спросить: «Кто такой Сефлакс?», то я узнаю, что он кузнец, молодец и мамин любимчик… Совсем не то!

«Как создавали Адиль? Для кого и почему?»

На этот раз получилось лучше. Я даже зачитался этой беллетристикой…

Оказывается, есть легенда о расе обере, которая давным-давно жила на далёкой планете Силиса. Эти существа жили дружно и счастливо. Занимались охотой, рыболовством, земледелием. Но однажды на планету пришло абсолютное зло. Страшные кровожадные твари стали нападать на поселения обере, не щадя ни взрослых, ни детей. Обере стали покидать обжитые места и уходить на восток, но твари множились и шли вслед за переселенцами, сея боль и страдания. Большинство обере жаловались на плохие времена, возмущались, что никто не может остановить это зло, но при этом сами даже не пытались сопротивляться, заявляя, что они не воины…

Были ли среди них смелые, готовые дать отпор врагам? Да. Но их было мало.

Наконец вести о набегах злой силы дошли до охотника Яриси. Глядя вслед убегающим соплеменникам, он усмехнулся: «Врага в слезах не утопишь», и начал собирать свою армию – храбрых мужчин и женщин, не готовых сдаваться.

И вот как раз в эти тяжёлые времена в маленькой деревне на склонах гор жил мастер-оружейник Сефлакс. Лучший из всех. Его стрелы летели точно в цель даже у новичков, пробивая самые толстые шкуры, а его ножи резали даже железо.

И вот однажды ночью Сефлаксу было видение, что он должен создать особенный меч для героя, который соберёт великую армию и пойдёт биться с абсолютным злом.

Мастер собрался и ушёл в горы, чтобы там – в пламени горного дракона – выковать меч, в раскалённое железо которого он вплавил свет самой яркой полуночной звезды и лучи восходящего солнца, вплетя в них струи непокорного ветра синих гор. А закалял Сефлакс свой меч в пенных ледяных струях горного водопада.

«Был тот клинок лёгок, как дыхание ветра, и прочен, как базальтовая скала, – читал я древние хроники. – И нарёк он свой клинок „Адиль“, что значит „справедливость“. И написал мастер на клинке слова древнего терийского драматурга: „Если сила соединится со справедливостью, то что может быть сильнее этого союза?“ И вышел Сефлакс в долину, и увидел войско великое, впереди которого храбро шёл смелый Яриси. Вручил Сефлакс свой меч Яриси и сказал ему: „Если хочешь одержать победу, бей в самое сердце противника!“ И налетел храбрый Яриси со своим войском на тварей кровожадных. И сверкали на поле битвы молнии и выли ураганы. Жаркое пламя жгло кровожадных тварей. Казалось, что клинок впитал в себя всю силу планеты Силиса, и сейчас планета встала на защиту обере. Два дня и две ночи бились обере. Многие храбрецы сложили головы, но победили обере ту силу злобную. И воцарились на планете Силиса мир и благоденствие».

Прочитав всё это, я не мог не подумать о том, что очень уж вся история похожа на миф. Словно прошла через тысячи посредников, и каждый добавлял в неё что-то от себя. Красиво, но… Что это за герой, которого назвали Яриси? Абсолютное зло? Лучи солнца с ветром в клинке? Серьёзно?

Я, конечно, учусь на мага, знаю, что чудеса случаются, но это же не значит, что я должен вообще в любую дребедень верить?

Дальше что будет? Танцы единорогов, карета с розовыми пони, хрустальные туфельки и эликсир бессмертия из хвостиков летучих мышей и усиков комаров, сваренный на кипячёном молоке колибри?

Но, допустим, вся эта чушь с Яриси – чистая правда. Что было потом?

Ещё что-нибудь почитать, что ли?

Ну я и почитал на свою голову. Как говорится, чем дальше в лес, тем ближе Бабка-ёжка…

Судя по хроникам, Адиль кочевал по разным мирам. Даже на Терии побывал. Принадлежал большому парню Святой Горе, который подарил его другому большому парню – Элайе, отдав ему свою силу… А тот потом стал настоящим героем…

Стоп. Чего? Святая Гора и Элайя? Святогор и Илья? Они тут совсем за идиота меня держат? Видимо, совсем: судя по хроникам, спустя несколько столетий этот же меч вытащил из камня молодой король…

– Да чтоб вас! Я разве сказки всех миров и народов заказывал? Нашли дурачка! Если у меня в друзьях колобок, говорящие коты и поросята в костюмах, то мне и Король Артур с Ильёй Муромцем сгодятся? Мне нужны реальные хроники! История, а не легенды! – проорал я в пространство.

Но хроник с точными датами и местами сражений в библиотеке не было. Только истории, множество историй, больше похожих на легенды, как и сказка про Яриси. Если отключить здравый смысл и поверить в них, то… То выходит, что Адилем в разное время и в разных мирах владели пятьсот восемьдесят семь героев. То есть, если каждый был с ним хотя бы лет по десять, то ему…

Ему почти шесть тысяч лет?

Сигнал об окончании сеанса застал меня в полном раздрае. Но я даже обрадовался, потому что злился, устал и хотел всё обдумать. В том числе, кому из наставников я могу задать интересующие меня вопросы, чтобы в ответ не получить очередную сказку о Змее Горыныче, которому этим Адилем отрубили все головы, о Соловье-разбойнике с выбитыми мечом зубами, о Кащее, Чингачгуке, Лешем, Геркулесе и прочих выдуманных Бармалеях…

Я поднялся с газона, забрал остатки свечи и отправился обратно на факультет, где за тем же столом обнаружил до предела уставшего Тоута и сияющего, как начищенный таз, Ветрошу. Я даже спросить ничего не успел. Пернатый, увидев меня, сразу проорал:

– У меня получилось!

И тут же толкнул, дунув лёгким порывом ветра, мне в грудь.

В этот момент я понял, почему так радуются наши мамы и папы, когда нам что-то удаётся. Сам, несмотря на своё состояние после изучения хроник, почувствовал себя гордым родителем… Но от вопроса не удержался:

– Но как, Тоут? Как Вы справились так быстро?

– Я не сделал почти ничего, Денис, – наставник потянулся до хруста в спине, и было видно, что он устал. – Просто наш Ветроша – фантастически одарённый эврол!