Чтиво для сиесты. Избранные рассказы разных лет

– Послушайте, мы же понимаем, заявлением здесь горю не поможешь. Вор, позарившись на модную вещь, за время, пока я вас дожидался и мы тут беседуем, наверняка уже покинул гостиницу. Что можно точно предположить, так это то, что он, конечно, перед уходом избавился от возможных компрометирующих улик. Где-нибудь в туалете на этаже. А из компромата, это – моя личная печать врача и служебный пропуск с фотографией. Собственно, единственные для меня реально ценные вещи. Без сомнения, глупо ждать, что милиция бросится по скупкам и комиссионкам ради банального портфеля. Просто имейте в виду, коль скоро вы курируете объект, что, либо персонал не чист на руку, либо попасть в статусную гостиницу любому проходимцу с улицы – не проблема. Хоть обшей швейцара галунами вдоль, поперёк, и наискось…

В оставшиеся два часа до поезда купил простенькую дорожную сумку в ближайшем универмаге, побросал туда немудрящие сувениры с подарками. Прощаясь с дежурной по этажу, ещё раз изложил своё видение ситуации, ещё раз выслушал уверения в том, что это не иначе, как полтергейст.

– У меня к вам личная просьба. Если техничка найдёт где-нибудь в мусорной корзине мои пропуск и печать врача, позвоните мне, пожалуйста. Передадите с поездом, я в долгу не останусь, буду очень вам признателен.

– Конечно-конечно, только лучше вы сами звоните, прямо на этот телефон, – она написала номер на бумажке.

Поблагодарил, двинул на вокзал. В понедельник, придя на службу, сочинил объяснительную об утрате документа строгой отчётности. Дескать, задремал в электричке, кейс лежал на багажной полке, проснулся – упс! В смысле, «подрезал» кто-то умело, с пропуском в нём. Оформили новый, порадовали неизбежностью серьёзных дисциплинарных взысканий. Распространяться о спонтанной поездке в Киев было бы себе дороже. Самодеятельность не приветствуется в силовых структурах.

Вечером, после службы, не питая особых надежд, позвонил всё же киевской дежурной на этаже. Теоретически, если за сутки ничего не найдётся, то не найдётся уже никогда.

– Здравствуете-здравствуйте! – бодро откликнулась женщина. – Нашёлся! Нашёлся ваш чемоданчик, не волнуйтесь, всё в нём цело, и печать ваша, и пропуск с вашей карточкой…

Новость была за гранью выкладок теории вероятности. Но факт оставался фактом.

– Спасибо за добрую весть. Не могли бы кого-нибудь отправить на вокзал, передать с проводником ближайшего поезда кейс мне. Я с этим же проводником конвертик вам передам.

– Конечно же, не волнуйтесь. Только не нужно конвертика. Лучше фруктов передайте. Два килограмма лимонов, шесть кило апельсинов, бананов шесть-семь кило, если попадутся – штучки три ананасов. Целая бригада ваши вещи здесь искала – я сама, горничная, сменщица моя…

– Хорошо, я постараюсь. Только передайте, прошу вас, кейс как можно скорее. Для меня это очень важно.

Дальнейший диалог свёлся к сакраментальной формуле, описанной в хрестоматийном плутовском романе: «Утром – деньги, вечером – стулья. Вечером деньги – утром стулья». То есть, сначала фрукты, потом кейс. Иначе никак.

Ах, так! Раз дошло дело до цитат, «Остапа понесло»…

Успел на последний вечерний самолёт до Киева. Через час был в Борисполе, ещё через час шёл по коридору гостиницы. Знакомая дежурная восседала за своим столом. Не узнала, хотя был я в том же самом костюме и плаще. Настолько, в её представлении, невероятным был мой визит спустя четыре часа с минутами после телефонного разговора.

Развернул перед её глазами ксиву с тремя волшебными буквами на красной корочке. Не успел даже ничего сказать, её лицо пошло багровыми пятнами.

– Я за кейсом.

– Господи, как хорошо! А то мы уже и не знали, как его передать в Москву вашему знакомому! – засуетилась она, выставляя злосчастный кейс на стол. – Вы даже представить не можете, как мы с вашим другом, или знакомым, уж не знаю – кем он вам доводится, здесь намучались! Между нами, валялся пьяный в дымину на диванчике в эркере напротив своего номера. Чемоданчик за диван поставил, да и забыл, видно, в спешке, когда очухался на вокзал ехать. От же ж люди бывают!.. Ещё в «Интуристах» останавливаются. Страну позорят!..

В кейсе главное было на месте. Не доставало лишь фирменной брендовой авторучки. Польстился всё же кто-то…

Ночь пришлось провести в Бориспольском аэропорту. В ожидании первого утреннего рейса занимал себя раздумьями, какую ещё легенду сочинить для начальства, если, не дай бог, случится нелётная погода. Но хоть с этим повезло в криминальной одиссее.

Весь час полёта до Внуково в голове навязчивым рефреном крутилась реплика интуристовской дежурной по этажу: «От же ж бывают люди!..» Смотри на них в микроскоп, не смотри…

Ловкость рук

Моя жена сторонится цыганок. Опасается их назойливости, настырной навязчивости, всего того, что понимается под цыганщиной. Я – другое дело. Как психотерапевту мне известны их методы и «штучки», именуемые в среде профессионалов разговорным гипнозом. Я даже получаю удовольствие от общения с ними. Забавно наблюдать, как в попытке «окучить» меня довольно скоро они начинают скучать и отваливают в поисках другой жертвы, боязливой и податливой. Так было и в тот раз…

Мы возвращались с рынка в Ессентуках – уютном тихом курортном городишке Северного Кавказа. Погода стояла чудесная, шли через тенистый городской парк, шаги сами замедлялись. Курортники в воскресный день разъехались по экскурсиям, аллеи были пустынны. Навстречу неспешно шла женщина с девочкой лет десяти-двенадцати. Платье женщины ничем не отличалось от обычных летних нарядов. В габитусе, выражаясь медицинским языком, кроме копны чёрных волос и чёрных же глаз, мало что выдавало её принадлежность к яркому, беззлобному, но ушлому этносу. Девочка тоже была чернява, одета неброско и опрятно. Лакомилась леденцом на палочке.

– Скажите, – обратилась к нам женщина, поравнявшись, – мы правильно идём к центральной площади?

– Да-да, идите вниз по аллее, точно и попадёте. – Откликнулась жена.

– Вот спасибо! Вы, я вижу, очень хорошие люди, отзывчивые. А какая красивая пара! – подошла она к нам. – Издали ещё смотрю, ну, прямо голубочки, глубь с голубкой…

«Ну, думаю, началось», – пришла на ум реплика из какого-то анекдота.

– За вашу доброту и я вам доброе сделаю. Давайте вашу руку! – адресовалась цыганка к жене, переходя на тон, которым гипнологи проводят внушение. – Не бойтесь, гадать не буду. Одарю, век благодарить будете. Вот, держите на память, и упаси господь выбросить или потерять, а то горя потом не оберётесь.

Она вложила в ладонь супруги два отрезка белой суровой нити, сантиметров по пять-семь каждый. Жена разглядывала их в полном недоумении.

– Это нити не простые, обережные! И от сглаза, и от порчи, от навета всякого! – пустилась в пояснения незваная благодетельница почти речитативом. – Вас двое и нитей две, каждому по амулету верному! Храните, да хранимы будете! Так по жизни парой рядышком и ступайте! И да будет вам достаток, счастье и прибыток в дом! А завистники и недруги посрамятся, сами в ту беду попадут, что на вас задумают накликать!..

Я наблюдал краем глаза, что жена в моём присутствии держится спокойно, пока не ведётся на комедию.

– А таким хорошим людям я сделаю то, что другим не делаю! Вы первыми будете! – заявила цыганка. – Дайте-ка ниточки обратно.

Взяв у жены нити, она зажала их в своём кулаке и, медленно помахивая им перед нашими лицами, продолжила «нагнетание обстановки»:

– Вот, что я сделаю! Пусть сплетутся так, чтоб вовек не расплестись! Чтобы никто никогда не смог вас разлучить! За добро добром воздаётся, а недоброе пусть мимо пронесётся, в пыль разобьётся, по ветру развеется! – патетически выдохнула, наконец, ворожея. И вдруг строго скомандовала своей девочке, которая отвлеклась от действа. – Мадина! Перестань ворон ловить!

«Натаскивает…», – решил я.

– Вот! Берите! Крепко держите! – с этими словами цыганка вложила нити шпионским движением, как при передаче шифровки, в ладонь жены. Несколько раз встряхнула, не выпуская из своих рук её руку, затем с довольным видом разрешила:

– Теперь смотрите!

Супруга раскрыла ладонь. Глаза её округлились. Там лежали всё те же две простых суконных ниточки, только связанные крестом примерно посредине. Один кончик, при этом, был заметно длиннее трёх остальных.

– Ой! – встревожилась цыганка, указывая на длинное плечо нитяного крестика. – За кем-то из вас зло тайное тянется. Долго ли, коротко ли, кем накликанное – даже мне не ведомо, только господу! А избавиться необходимо, иначе оберег истлеет, вся его намоленная сила пропадёт!..

Последовали пространные инструкции – в какую церковь сходить, какому святому сколько свечек поставить… Всё во имя нашего безмятежного будущего. Концовка спича, правда, подкачала, не удивила оригинальностью:

– Столько сил душевных, времени на ваше благо положила! Одари денежкой, касатик! Позолоти ручку. Дай, сколько не жалко.

Последняя фраза была ошибкой. На прямые просьбы я никогда не отказываю в подаянии. Но в ситуации был нюанс, явно не в пользу субсидента. Услуга носила все признаки навязанной, Роспотребнадзор не даст соврать. Прежде чем сунуть руку в карман, я уже знал, сколько не жалко за такой нежданный «альтруизм». Тем паче, за язык её никто не тянул. В качестве ответного психологического эксперимента, достал совсем уж мелкую денежку.

Десять рублей бумажкой.

Машинально схватила и только потом сфокусировалась на номинале. Теперь у цыганки глаза полезли на лоб.

– Что ты мне даёшь! – возмутилась она, позабыв политесы. – Дитю на мороженое не хватит! Что ты мне даёшь! Не нужны мне такие деньги!

Вторая ошибка. Попроси она цивильно – добавить, добавил бы. В разумных пределах. Не скупясь и с лёгким сердцем. За шикарный спектакль. А так…

Не нужны, так не нужны.

Я деликатно взял купюру из её пальцев и вернул обратно себе в карман. Глаза цыганки переформатировались в чёрные квадраты Малевича, на миг она онемела.

– Спасибо на добром слове, – поблагодарил я, и увлёк благоверную к выходу из парка.

Вслед мне понеслись уже отнюдь не елейные вербальные рулады. «С такой характеристикой, – подумалось мне, – даже предателем Родины на работу вряд ли примут».

– А с этим-то что делать? – протянула мне «чудодейственные» нити супруга, когда мы оказались вне зоны слышимости филиппик нашей непрошенной прорицательницы.

– Мусора нам только не хватало. – Взял их у неё и пустил по ветру.

– Но ведь как-то же ЭТО получилось! Ты же сам видел. Как-то же они в её кулаке связались! Убей, не представляю – как?

– Ну, миленькая! А ещё образованная женщина! – мягко укорил я. – Разве диалектическим материализмом нас в юности в институтах не прививали? Вспомни бородатый анекдот о профессоре, который учит студентов-медиков на вкус определять наличие сахара в моче пациентов. Он-то, в отличие от них – добросовестных недотёп, макал в баночку один палец, а облизывал другой. Студиозусы же макали указательный и его же честно облизывали. Наблюдательность дегустаторов-диагностов подвела. Точнее, отсутствие оной.

– Постой! Ты хочешь сказать…

– Умничка! Можешь ведь, если постараешься. Конечно, цыганка махала у нас перед носом левым кулаком, в который ты положила нити по её просьбе. А…

– Вернула нам их из правой руки, где держала загодя заготовленные связанные! – засмеялась жена.

– А чтобы мы случайно не заметили подмены, на мгновение переключила наше внимание на ребёнка. Вспомни, как она Мадине приказала не ловить ворон. И мы оба посмотрели на ребёнка, забыв о ворожбе и руках цыганки. Жизнь не так проста, как кажется. Она значительно проще, – с удовольствием озвучил я свой любимый афоризм. – В престидижитаторы без этого приёма даже не суйся! Хотя трюк по силам и школяру-первоклашке. На переменке дружков «разводить».

– Но я-то тоже повелась.

– Увы, даже в космический век многие находятся во власти предрассудков. Плюс тиражируемый миф о непреодолимой гипнотической силе цыганских заговоров. Такими мифами особенно любят делиться экспрессивные особи, слепо верящие в магию, оккультизм и чудеса. Надо отдать должное и цыганскому племени. То, что психологи «открывают» в диссертациях и трактатах, им эмпирически известно, по-видимому, с древности. Вот и пользуются без зазрения совести. Когда молва об их трюках бежит впереди табора, и народ морально готов пасть жертвой заговоров и гаданий, грех растяп не облапошить. Как поётся в песенке из кинофильма про Буратино: «На дурака не нужен нож, ему тихонько подпоёшь, и делай с ним – что хош…»

– Но ведь не все же попадаются! Значит, есть противоядие?

– Разумеется есть. Хорошо учиться в школе. Полагаться на свою голову, а не на мнения невежд и слухи. Ну а случись попасть в переплёт, знать парочку ответных хитростей, которые, так или иначе, все сводятся к психологическому механизму разрыва шаблона. Шикарно работает, между прочим.

– Расскажешь?

– Обязательно. Как-нибудь на досуге…

Турецкий эндшпиль

Стамбул – шикарный город. На мой вкус. Хорош не только тем, что полон туристических интересностей – экзотических азиатских и привычных европейских, и не причудливым смешением культур и языков, а какой-то необъяснимой энергетикой, жизненным задором, оптимизмом и неугомонностью. Даже бойкая восточная коммерция здесь «заточена» не на голимый прибыток, а на обоюдное удовольствие от торга и покупок. А великолепный турецкий чай! А фрукты по бросовым ценам! А кофейни с дегустацией, промоакциями и гранатовым лукумом с фисташками! А румяные бублики, с пылу с жару, с кунжутом у уличных лотошников! Всего за пару лир, с хрустящей корочкой. Съел без ничего, и доволен. Да что там говорить, побывайте, кто ещё не успел, сами влюбитесь.

Желание съездить туда на денёк-другой возникло под выходные спонтанно. К тому же надо было истратить авиа-бонусы на перелёт, иначе пропадали. С онлайн бронированием отеля решил не заморачиваться, ноябрь – спад туристического сезона, отелей в центре города – завались, на любой кошелёк. Главное, подобрать что-нибудь поближе к метро, чтобы утром в день отлёта без такси можно было обойтись.

Перед поездкой глянул всё же в Сети на карту города, наметил тихую улочку, где отели чередовались один за другим, и к одной из центральных станций метро – пять минут ходу. Прилетел. Иду, раннее утро, а уже тепло, настроение дивное, сейчас сниму номер на ночь, брошу пустую дорожную сумку на колёсиках, позавтракаю в кафешке, и гуляй душа!

Клерк на ресепшене любезно показал два свободных одноместных номера, я выбрал на втором этаже. Убранство было более чем скромное, но душ с удобствами имелся, постельное бельё чистое, цена с качеством совпали, чего ещё желать на одну ночь. За окном, напротив через дорогу, какое-то тёмное здание на ремонте. Ну и ладно, подумалось, ночью будет спокойнее, обойдётся без коловращения вечерней жизни, которая иногда весьма докучает даже в не самых популярных туристических оазисах Европы.

Город, как всегда, встретил радушно. До полудня прошлялся по излюбленным пешим маршрутам, затоварился чаем, кофе, восточными сладостями, сувенирами… Часам к пяти с объёмными пакетами в обеих руках явился в гостиничку.

В холле, в его глубине, как раз там, где начиналась винтовая лестница на верхние этажи, два негра совершали намаз. Истово совершали. Не знаток я восточных религиозных тонкостей, но за время предыдущих путешествий успел насмотреться на некоторые ритуалы. Два негра не просто клали положенные поклоны, стоя коленями на молельных ковриках, а буквально пластались, ложились на живот, вытягиваясь в рост. Непонятен был их выбор локации для отправления таинства, места в холле достаточно, так нет же – на самом проходе втемяшилось!

Да, незадача. Миновать их, чтобы подняться к себе в номер, никак не получится. Не перешагивать же через них. И дожидаться с поклажей окончания ритуала тоже нет желания. Кто его знает, как долго, войдя в религиозный раж, они будут воздавать хвалу своему богу.

Наверное, в других обстоятельствах, пришлось бы выжидать, но я обратил внимание, что в анклаве Г-образного холла несколько турок спокойно в это время смотрят телевизор, в расслабленных позах на диванах. И с видимым удовольствием попивают чаёк из традиционных бокальчиков-тюльпанов. Помнится, удивился ещё – почему не всей компанией воздают должное Пророку? Это потом уже я залез в справочники и выяснил, что, находясь при исполнении служебных обязанностей, мусульманин имеет право пропускать предписанные канонами ритуалы.

Но тогда я счёл это другим знаком. Вытирая спиной стену, стараясь не шуршать целлофановыми пакетами, деликатно миновал молящихся, буквально на цыпочках добрался до винтовой лестницы. Краем глаза заметил, что чаёвничающие в холле единоверцы афроафриканских (говоря политкорректно) мусульман, восприняли мой прорыв к своему номеру вполне благосклонно. Значит, с точки зрения пословицы – в чужой монастырь со своим уставом не ходят, – местных политесов я не нарушил…

Погулял ещё по ночному городу, спать лёг поздно, хотя предстоял ранний подъём. В час ночи в дверь постучали. Спросонья, в полудрёме долго соображал – снится мне это или как. Наконец, настойчивый стук дошёл до сознания.

– Кто там? – спросил по-английски.

– Вставай, брат. Мы ждём тебя, – ответил за дверью мужской голос.

– Кто меня ждёт?

– Твои братья.

Мелькнула вполне идиотская мысль – откуда мои братья, Игорёк с Костиком, узнали, что я в Стамбуле, в этой заштатной гостиничке, да ещё решили навестить меня столь экстравагантным способом.

И следом пронеслась в мозгу мысль гораздо более близкая к реальности. Мысль, связанная с тиражированием в то время по TV жуткой картинки: на фоне песчаных дюн на переднем плане стоит на коленях пленник в оранжевом комбинезоне, за спиной у него – человек в чёрных одеждах и чёрной маске в пол-лица, размахивает внушительным кинжалом и что-то толкует о справедливости, как она ему видится со своей колокольни. Точнее, с минарета…

– Открывай, твои братья ждут тебя!

Разум заметался, как мышь в ловушке. Просто так не дамся. Хотя сделать крепостью комнатку с хлипкой дверью невозможно. Тем более, когда она открывается вовне. И что с того, что личинка замка заблокирована вставленным в неё ключом, вышибается, наверняка, на раз. А из метательных орудий в моём распоряжении только апельсин, оставленный для завтрака, да прикроватная тумбочка, на которой он лежит. Пожертвовать пожитками, схватить барсетку с документами, спрыгнуть со второго этажа и со всех ног рвануть на какую-нибудь оживлённую магистраль? Вряд ли вариант. Ребята, похоже, серьёзные, наверняка кто-нибудь, на этот случай, караулит внизу. И не кричать же за окно в темень глухого проулка – спасите, помогите!.. Глупо-то как!

– Я уже сплю! – сказал громко и жёстко. – Прекратите стучать! Иначе, звоню в полицию!

Господи, да в какую полицию! Я даже не удосужился запомнить название отеля и адреса, полагаясь на зрительную память и умение ориентироваться в малознакомых городах и весях без компаса! Но за дверью затихли. Мягко ступая босыми ногами по ковролину, я подкрался к двери, вслушался в шёпот в коридоре. Ни черта не понять! Дверь аккуратно подёргали, наступила тишина…

Ночь провёл в бдении, тревожно ловя шумы и шорохи в здании, развлекая себя логическими пазлами. Скорей всего, выходило, гостиничка служит перевалочной базой для боевиков-джихадистов. Этим объясняются и скромность убранства интерьеров, и цена за номер, и ненавязчивость сервиса. И ретивые моления постояльцев. Да тут ещё на их удачу – гяур – искатель дармовых приключений подвернулся! Грех не попытаться прихватить в качестве живого сувенира. И не окажись он решительным, или открой спросонья дверь… Ох, «… не гонялся бы ты, поп, за дешевизною!», – говорит балда-атеист сам себе с укоризною.

Ранним утром, тихо-тихо, как вор-домушник, провернул ключ в замке, через щелочку выглянул в коридор, пусто. Стараясь громко не дышать, спустился по винтовой лестнице в холл. За конторкой никого. Положил неслышно ключ, выскочил на волю.

Душа запела. Стамбул мой славный, всё равно люблю тебя, приятель! Но теперь – хрен я остановлюсь на задворках! Только в проверенных людных туристических кварталах. В номере – окнами на проспект или площадь. Чтобы сквозь сладкий сон, после дневной беготни по лавчонкам и достопримечательностям, со спокойной душой наслаждаться шумом никогда не спящего мегаполиса.

Куба далека, Куба рядом…

Двенадцать часов, сидя в кресле салона эконом-класса, это, доложу вам, железный позвоночник надо иметь. Но уж очень тянуло посмотреть, как живётся и чем дышится там, где «Небо надо мной, небо надо мной – как сомбреро / Берег золотой, берег золотой – Варадеро…» Была такая песня, сейчас почти забытая, хотя по мелодике и смыслу фору даст любой современной.

Место действительно неповторимое. Это моё персональное мнение про весь остров Свободы, как его называли в Советском Союзе.

Не хочется по принципу заезженной пластинки повторять набившие оскомину факты из Сети. Желающие смогут порыться в них самостоятельно. Хочется просто немножко подсветить страну с той стороны, где она мне самому открылась неожиданными гранями.

Что посоветовать новичкам, отправляющимся в тур на Кубу? Из обязательной программы – посетить мавзолей Эрнесто Че Гевары и мемориальный комплекс в Санта-Кларе, посвящённый команданте и бойцам его партизанского отряда, павшим в Боливии. Всем двадцати девяти поимённо. Покинете городок в торжественно-печальном, но светлом настроении. С безмерным уважением, не убоюсь высоких слов, к героической самоотверженности и жертвенной стойкости в служении своим идеалам.

Мужество знает цель.Стала легендой Куба…Вновь говорит вдохновенно Фидель, —Мужество знает цель!Родина или смерть! —Patria o muerte!Солнцу свободы над Кубой гореть!Родина или смерть!

Это уже слова из песни Пахмутовой «Куба – любовь моя!» Выдастся минутка, послушайте. В неподражаемом исполнении Муслима Магомаева будет звучать потом в ушах несколько недель кряду, ручаюсь. Фантастически сильные всё же произведения создавались в отечестве до перестройки. После таких строф, насыщенных мощнейшей, до учащения сердечного ритма, энергетикой, совсем не просто переключаться на что-либо приземлённо-повседневное, но жизнь идёт своим чередом.

Из программы произвольной, очень впечатлил Тринидад, основанный ещё в начале 16-го века. Как заведено, главным зданием на городской площади является церковь. На ступенях её паперти в будние дни шла бойкая торговля рабами для плантаций сахарного тростника. В дни воскресные и праздничные, как предписано конфессией, колонизаторы-конкистадоры посещали службы, где с истовой гишпанской горячностью молились о добром и праведном. Безо всяких когнитивных диссонансов, заметим.

Здесь же на площади, напротив церкви, самый богатый дом – резиденция алькальда. Дом примечателен высокой пристройкой в виде колокольни, на самом верху которой – просторное патио. Подняться туда можно по довольно крутой многоступенчатой лестнице. По преданию, помещение предназначалось сыну городского головы тех времён, где молодой человек отдыхал, созерцая томную окружающую действительность и принимая воздушные ванны. Наверх ему то и дело подносились фрукты и прохладительные напитки девушками-служанками. Непременно голенькими. Разве что в крохотных белых кружевных передниках на пупочках, но об этом архивы скромно умалчивают. Со всей очевидностью, фасончик униформы был высочайше утверждён с единственной целью – заботы о комфортном исполнении нежными трудящимися массами служебных обязанностей. Климат-то жаркий. А вы что подумали? Это вы бросьте.

Другая легенда города гласит, что кривые улочки, путанные сикось-накось, были в историческом центре местечка проложены таким образом не из-за безалаберности средневековых городских управ, а с гениальным умыслом. Дело в том, что порт при городской бухте с незапамятных времён привечал карибских пиратов. Здесь они брали воду, провиант, починяли такелаж. Попутно куролесили, пираты же. Грабили с пьяных глаз, как без этого. Здесь-то лабиринт улиц и выручал аборигенов. Жители, зная тупички и закоулки родного токовища как свои пять пальцев, без труда настигали заплутавших грабителей. Криминальный конфискат возвращался к законным владельцам, а накосячившая матросня налегке отправлялась к своим каравеллам с Весёлыми Роджерами на грот-мачтах. Красивая легенда, ничего не скажешь. И полезная не только для фискальных властей, стригущих купоны с любопытных пилигримов. Современному рекреационному бизнесу стоит поучиться, как логично расставлять акценты, ваяя туристические артефакты из плодов древнего головотяпства.

Но не только грандиозность или необычность архитектурных и исторических памятников интересны нам в заграничных вояжах. Самобытность культур, обычаев и привычек влекут не меньше. Не последнее дело – кухня. Но самое главное, конечно, люди.