Ромашка белая

– Я тебя завтра рано будить не буду, сама по хозяйству управлюсь, дождь не идет там?

– Маленький снова стал накрапливать, небо сначала было ясное, даже звезды показались, а пока доехали домой, снова затянуло и срывается мелкий дождь. – уже почти во сне рассказывал Петр.

– Ну вот, завтра значит, по дрова не поедите, отдыхай.– Но Петр уже крепко спал и не слышал последних слов жены.

Утром Полина хозяйничала по двору, кормила курей, овец, корову доила, потом пришла в дом, разожгла печь, поставила кашу томиться. Матрена спала уже не на кровати родителей, а перебралась к отцу и прижалась как маленький котенок к боку. Петр рукой придерживал дочку и еще лежал досыпал. Когда Полина начала шуметь у печки, он совсем проснулся:

– Здравствуй моя женушка!– улыбаясь поздоровался Петр.

– Добре утречко! Еще полежи, на улице снова слякоть, дождь льет без остановки! Отец уже вывел лошадь, сказал будет сегодня чистить в базу у нее, но потом подумал все оставил и пошел в дом отдыхать!– с улыбкой на лице рассказывала Полина.

– Матрена ко мне перелезла, снова хныкала, говорит ее съедят волки, как бы не испуг у нее. – снова стал переживать Петр.

– Я сейчас к кашке пирожков напеку и у нее все как рукой снимет!

– Ох да с горохом испеки и с яблоками! – облизываясь попросил Петр.

– Напеку мой милый, напеку! С чем хочешь напеку! – подошла и поцеловала его в щеку .

– Мать как там, не узнавала?

– Узнавала, отец, сказал хуже ей, сегодня утром стонала, пока поворачивалась на бок, не помогают ей травы и мази, не помогают. – стала вытирать слезы Полина. Она искренне любила свою свекровь, не было такого, чтобы та отзывалась о ней плохо. Девушка старалась хоть чем то доставить радость, она пекла любимые пирожки с горохом, старалась прибирать чаще у свекрови в доме, и постоянно отправляла Матрену, как укол от старости к бабуле.

– Чует мое сердце, беде быть! – вставая с кровати говорил Петр. – Мать совсем сдала.

– Ну что ты , не веди горе в дом, ей всегда осенью и весной тяжелее болеется, авось отпустит.– слезы лились рекой по щекам невестки. Она и сама понимала, что матери осталось немного.

Тут проснулась Матрена:

– Мама ты чего плачешь, тебя волки покусали?

– Нет милая, просто грустно мне что то стало.

– А ты как спала?– спросила мама.

– Ой плохо, мне страшно было, так страшно, что ладошки холодели и ножки тряслись! – подняла свои маленькие ручки и потрясла в воздухе девочка.

– Ну чего ты испугалась, тятя твои заколол тех чудовищ , больше таких нет.– успокаивала мама девочку.

– Правда? – спросила девочка у отца.

– Конечно правда, а ты глупенькая боишься, – подтвердил слова мамы отец,– я тебя в обиду никому не дам! Ну ступай умойся, да к бабуле сходи, а то она у нас что то совсем разболелась, порадуй ее.

– Хорошо тятя, я мигом!

Девочка быстро спустила ножки на пол и обула свои плетеные тапочки, потом быстро надела сарафанчик, умыла личико и хотела уже бежать к бабушке, но отец ее остановил:

– Ты надень курточку Матрена, там дождь идет, да скажи бабуле, что завтрак мама чуть позже принесет, пусть обожжет немного! – сказал Петр дочке.

–Ага, а то я тоже некормленая, будем с бабулей вместе ждать!

–Ну беги! Некормленная наша!– пошутил отец – Вот ягоза растет, в кого же это она? Наверно Полюшка в тебя, я то покорный и смирный как бык! – лежал смеялся Петр. Полина подошла и крепко обняла за шею своего любимого и ненаглядного мужа.

– Ты мое счастье Петруша.

– А ты мое. – он прижал жену крепко к груди, потом отнял от себя и лукаво улыбнулся – Ты моя жизнь! Я без твоих пирожков ни дня не протяну!

– Вот значит, я думала , ты меня любишь, а ты за пирожки со мной живешь! – Полина шутя стукнула его по груди и вскочила с кровати.

– Ага, а еще и за булочки…– Петр неоднозначно глянул ей в глаза. Та сразу покраснел и отвела глаза.

– Петруша, как же мне повезло, что ты у меня есть. Я как у Христа за пазухой живу.– снова бросилась к кровати и на грудь мужу полинка.– Вон вчера моя мама говорила, что Катюху, мою подружку, отдали в соседнее село, за красавца Христофора, а он ее каждый вечер поколачивает. Вся синяя ходит. А ведь еще и года вместе не прожили. Ее мать волком воет, забрать дочку обратно хочет, а отец сказал, что такому позору не быть. Выдали замуж пусть терпит…

– Никогда не понимал, почему мужики баб бьют. Может потому, что мой отец мать никогда пальцем не трогал. – задумался Петр – Он маму всегда на руках носил, Феклушка моя говорил. А она сядет к нему на руки, обнимет крепко, крепко, прижмется к груди и сидят так весь вечер. Я так любил когда папа маме ромашки дарил. Он дарит ей букет, а она вся цветет пуще цветов. Я спросил у отца, зачем он веник ей дарит, а он дал мне подзатыльник и сказал, это не веник, а букет, просто чтобы мама улыбалась. Потом я вырос, папа маме уже не так часто носил букет ромашек, просто сорвет ей где то в поле какой то необычный цветок, подарит, а она его в кувшин поставит и бережет как зеница око. Потом всегда сушила эти цветы и в сундуке у себя хранила. Они наверно до сих пор там лежат.

– А ты мне не даришь букеты, только один раз принес, на свадьбу – сказала Полина мужу обиженным тоном.

– Подарю, я думал ты цветы не любишь. Тот букет, что на свадьбу дарил. Ты сразу маме своей отдала, вот я и подумал, не нравятся тебе цветы. Не принято у вас значит так.

– Не принято. Папа маме ни разу цветы не дарил. Даже когда бывало, обидит ее крепким словом, подходил прижимал к себе и все, ни разу не видела чтоб в щеку целовал или говорил ласковые слова. В нашей семье все по другому. Отец бывало пьяный, когда я маленькая была и бил маму, но она все ему прощала. Я так боялась, что ты меня бить будешь. А когда пришла в вашу семью, я как на крыло стала, так мне хорошо тут.

– Вот чего чего, а руку не подниму на тебя никогда, крикнуть могу, пожурить, но бить нет. – Петр привстал на локоть и посмотрел в глаза жене.

– Я верю тебе Петруша, ты у меня другой, ты добрый, нет в тебе злобы. Ой что это я лежу, надо пирожки печь, небось родители уже ждут.– Полина соскочила с кровати и принялась за стряпню.

– Ага, там дед наверно твоих пирожков больше нас вместе всех взятых ждет. Он так привык к твоим вкусняшкам, как ребенок радуется всегда. У нас мама пекла пирожки, оладушки, но они не были такими пышными и вкусными как у тебя.– Полине было лестно слушать такие речи мужа.

– Это меня тетка Тамара научила, у нее еще вкуснее всегда были. Я очень по ней скучаю. Уже столько времени прошло как ее нет, а я все помню чему она меня учила. Принеси Петруша воды пожалуйста, а я пирожки в печь поставлю. Да зайди к родителям, посмотри как там доча.

А Матрена когда шла к бабуле и дедуле вышла в дверь, которая вела из дому в небольшой, коридор, а из за того что в нем было мало окон, там всегда было темно. А из за сегодняшнего дождя так было темно как ночью. Девочка уже переступила порог и хотела крикнуть, но голос сорвался и она беззвучно шипела:

– Ой тятя там в углу волк! Волк! У него глаза горят, ой боюсь! – девочка оцепенела и стояла так минут десят, пока отец не вышел, чтоб принести воды. Петр не ожидал увидеть дочку в коридоре, он подскочил и схватил ее на руки, та словно пришла в себя и что есть силы закричала:

– Волк! В углу волк!

– Ты чего Матренушка! Нет там волков! Не бойся! – отец прижал доченьку к сердцу и ощутил, как она вся дрожит.– ну чего ты так дрожишь, я ж тебе сказал , там нет никого, пойдем покажу. Петр подошел в темный угол коридорчика и помахал свободной рукой в воздухе, в знак того, что там ничего нет.

– Вот смотри, пусто! Смотри тут тоже и тут. – он прошел весь коридор по кругу. Девочка крепко держалась за шею и смотрела туда куда отец показывал пальцем и кивала головой.

– А вдруг сейчас пусто, а потом как я выйду, там он появится и схватит меня!?– глядя в лицо отцу спрашивала девочка.

– Да не схватит, ты же у нас смелая, давай иди к бабуле, она наверно уже тебя заждалась.

– Нет тятя, отнеси меня к ней, я боюсь! – со слезами на глазах просила девочка папу.

– Ну давай, только пообещай, что ты не будешь пугаться больше волков, ладно?

– Ладно. – неуверенно и шмыгая носом, сказала девочка.

Полина на крик девочки выскочила в коридор, она слышала разговор дочери и отца, молча смотрела как папа утишает их любимое чадо, ходит по кругу и показывает дочери, что дом пуст.

– Надо с теткой Натальей поговорить, у нее сестра в Ивановке живет, та лечит и от сглаза и от испуга, переживаю я Петруша за нее, ох как сильно ее волки напугали! Такое чувство она не в себе была, так кричала. Это мы пока с тобой говорили, доченька тут одна стояла и тряслась от страху. – Полина приложила руку к груди и ощутила жгучее чувство жалости к своей малютке.

– Сейчас Мотю к бабушке отнесу и поговорим. А пока ни слова о них. – Петр вышел с девочкой на руках и вернулся минут через десять, с ведром воды. Он не снимая куртку поставил ведро возле печи и сел за стол. – Думаю немного подождать надо, пусть дня три пройдет, тут еще с настоящими до конца неизвестно, вчера вроде Димка с Вовкой опознали в наших волках, тех, что у них пошкодничали. У одного хвост куцехвостый был. Если будет в хуторе тихо, тогда можно будет и в Ивановку съездить, да дожди тоже пусть пройдут, а то дорогу так расквасит, что весь день надо будет ехать эти двадцать километров.

– Я сегодня к тетке Наталье пойду, мазь заберу, она матери сделала, вот и расспрошу ее за одно про ее сестру.

– Давай, а там видно будет, может и не понадобится ее помощь. Пойду дров наношу нам и родителям. Пирожки скоро?

– Да еще с полчасика и готовы. Иди, я отнесу родителям сама.

Петр махнул головой в знак согласия и вышел во двор, а Полина крепко задумалась, как бы дочку отвезти в Иваново. Ее материнское чувство подсказывало ей, что это само по себе не пройдет.

Днем зарядил такой дождь, что не только птицы попрятались у себя в гнездах, животные стояли на выпасе, промокшие и продрогшие, даже не щипали траву. Такого дождя не было с весны. Семья Евстигнея, решила раньше загнать скот в стойло, курей в сараи. Полина провозилась с завтраком, потом с обедом и ужином почти до вечера, потом из за тогда что животных раньше загнали домой, пошла управлять и доить корову, так и закончился день. Только когда Матрена напугалась, тогда Полина вспомнила, что хотела сходить к соседке Наталье.

Девочка весь день провела у бабули, она играла в куклы, а та лежала на кровати наблюдала за любимой внучкой. От боли в ногах, в спине, а теперь и руки перестали слушаться, Фекла не могла теперь шить. Дни тянулись очень долго и казались однообразными. Фекла чувствовала себя обузой для своих домашних, и это чувство пожирало ее из нутрии.

С каждым днем она угасала.

Вот наступил вечер, отец с дедом занимались на улице своими делами, дед кормил коня, поил водой. Отец колол дрова в сарае и складывал их там же в сухой угол. Дни наступали все прохладнее и дрова нужны были не только для приготовления пищи, но и для отапливания двух домов.

В доме быстро темнело, а бабуля не могла зажечь лучину, девочка сначала не замечала как быстро темнота спускалась в дом. Но потом, она бросила свою куклу Марусю и начала кричать смотря в угол:

– Ой бабуля, волк, волк! Он сейчас меня съест!– она прижалась к руке бабушки – Бабуля убери, убери его!

– Что ты Матренушка! Ты чего кричишь, как будто тебя режут! Нет ту волков! – бабушка не могла самостоятельно подняться и повернуться, чтобы посмотреть в угол. Она итак знала, что в доме никого нет, но думала, может кот там сидит, а из за темноты Матрена не может его там разобрать.– Там наверно кошка сидит, не бойся! Брысь окаянная!

– Нет бабуля, у него зубы огромные, он сейчас выйдет от туда и съест меня! – девочка в истерике билась возле кровати бабушки. У Феклы от испуга за свою горячо любимую внучку, проступил холодный пот по спине. Она попыталась приподняться, но руки и спина так ныли, что дикая нестерпимая боль не дала бабушке и двинуться с места. Тогда она сказала девочке:

– Не бойся, беги скорей на улицу позови деда и папу, они зажгут лучину и ты увидишь, что дом пустой!

– Нет бабуля, там тоже волки! – показывала девочка на дверь. Она думала, что и в коридоре, как и в доме, она увидит их.

– Ой божечки! – Фекла хотела перекреститься, но руки не слушали ее.

Взрослые находившиеся в хозяйственном дворе услышали крики девочки. Первый услышал дед, он как раз выходил с сарая от лошади и хотел принести еще воды.

– Петро! Там в доме Матрена кричит, ну ка быстрей туда!

Сам кинул ведра и тоже постарался как можно быстрее прийти на помощь, но ноги стали как ватные, а в груди от резких движений или быстрой ходьбы, сердце колотилось с сумасшедшей силой и перехватило дыхание. В таких случаях Евстигней, старался как можно скорее сесть и отдышаться, порой помогало быстро, но в последнее время приступы случались чаще.

Петр бросил топор и пулей побежал в дом, Полина доила корову, она услышала крик сверка, бросила вечернюю дойку, отставила ведро и вытирая на ходу руки о подол, поспешила в дом.

Петр заскочил в дом и увидел, что дочка стоит возле бабушкиной кровати и кричит закрыв глаза. А бабушка из за беспомощности, смотрит и плачет подвывая.

– Что случилось? – спросил Петр.– Ты чего кричишь Матрена?

Матрена бросила руку бабушки и побежала к отцу, тот взял ее на руки и прижал к себе. Она снова вся дрожала и всхлипывала. Девочка не могла сказать и слова, так испугалась.

Бабушка сказала:

– Ой Петр она играла в куклы, потом как бросит ее, да давай тыкать в угол и кричать – Волки! Ой божечки, она так кричала, а я старуха, не могу встать, уговариваю ее, а она вон вся трясется, да плачет! Ой сердце у меня зашлось, как она кричала!

– Матрена что с тобой? Я ж тебе сказал нет волков, убиты они! – девочка воткнулась в плечо отца лицом, молча плакала и всхлипывала.

– Давай зажжем лучину и все с тобой посмотрим! – сказал отец, но девочка молчала и не отрывала головы от плеча, она боялась смотреть по сторонам.

Петр с девочкой на руках, подошел к печи, взял лучину, там лежали свежее наколенные щепки, поставил в светец, зажег.

В доме стало сразу светлее. Он взял светец одной рукой, другой он держал Матрену, подошел к углу:

– Ну смотри!

Девочка оторвалась от плеча и одним глазом глянула, увидев пустоту, она посмотрела на отца и сказала:

– Он был тут, с такими большими зубами! Он меня съесть хотел, да ты вовремя успел.

Тут зашли дед и мама. Мама вела деда под руку, приступ накрывший деда еще не отпустил, дед тяжело дышал.

– Что моя ясенька, так кричала? Я чуть на месте не упал! – сказал дед, смотря на свою любимицу.

– Деда, тут волк был! Вот такой! – девочка показала сидя у отца на руках ладошкой величину волка, подняв ее над головой по отношению к полу.

– Ого, так это не волк а лошадь целая! – пытаясь улыбаться и справиться с тяжелым дыханием сказал дед.

– Ага дедушка! Если б тятя меня не спас, съел бы он меня и бабулю! – вытирая почти высохшие слезы сказала девочка.

– Ой дед, я сама чуть не окочурилась, как она закричала! – сказала Фекла.– Я никогда не слышала такого страшного крика.

– Матрена смотри, как ты напугала бабулю и дедулю, так нельзя моя крошка! – поругала пальцем Полина свою дочку.– Дедушка не может отдышаться, а бабушка чуть жива лежит.

– Мама, тут правда волк был! Правда! – она снова расплакалась и воткнулась лицом в плечо отца.

– Ну Полина не жури ее! – вступился дед. – Ты видишь как она напугана! Привиделось ей! Надо было нам прийти и зажечь лучину, а мы забыли, что наша ясенька темноты стала бояться!

– Ты ходила к тетке Наталье? – повернувшись всем телом, с дочкой на руках, спросил Петр жену.

– Нет, я так забегалась, так завертелась, что вот только сейчас вспомнила, что надо сходить – растерянно сказала Полина.

– А зачем к ней идти? – спросил дед.

– Папенька, тетка Наталья как то говорила, что у нее сестра лечит от сглаза, испуга лечит, все молитвами, не ведьма она. Так та живет в Ивановке, но это она мне давно рассказывала, может уже и не лечит, тетка Наталья говорила часто болеет она, старая уже совсем.

– Фекла, сколько живем с Натальей, соседствуем, вот про ее дядьку слышал, что костоправ он, а про сестру не слыхал, а ты знала, что такая имеется? – спросил жену Евстигней.

– Что то, когда то она говорила, да слава богу, нам не потребно было лечиться, ни от порчи, да ни от испуга, вот и не брали в голову, что у нее там еще за родственники, кроме костоправа есть.

– Ито правда. – согласился с женой Евстигней- А теперь видать надо и познакомиться с остальными.

– Ты Полтина иди додои корову, молоко спусти в погреб, да иди к соседке, еще время не позднее, разузнай у нее все, надо нашу Матренушку полечить. Не дело это пугаться каждого темного угла, еще заикаться начнет. –задумавшись сказал дед.

–Я таких криков второй раз точно не переживу – сказала Фекла. Вид у нее был измученный.

– Хорошо папенька, в миг все сделаю и побегу, пусть Матрена тут побудет.

– Я тоже останусь с ней, а то лучила быстро прогорает, кто щепки менять будет – сказал дед, садясь к столу и наливая себе молока.

– Я пойду дровницу закрою, да птицу загоню в сарай, потом приду, Полину дождемся с новостями, ужинать тут все будем. Ты только не болтай там попусту, по делу узнай и домой, если есть такая еще у нее родственница, то опосля сам схожу и договорюсь когда поедем.– обратился Петр к жене.

– Ладно – сказала Полина и вышла на улицу.

–А ты моя милая, спускайся, тут дедушка будет. Он Всех волков вмиг заколет! Посиди поиграй в свою куклу, я скоро. Петр тоже вышел на двор.

Полина быстро справила со своими домашними обязанностями и побежала к соседке. Подойдя к ее воротам, Полина громко позвала тетку:

– Соседка!

Тетка Наталья тоже еще возилась в хозяйственном дворе, она уже почти справилась и закрывала сараи всех животных на ночь. Услышав, что ее кто то завет ответила:

–Аюшки! Кто там кличет меня ночь глядя?

– Это я тетя Наташа – Полина!

– А ты за мазью?! Сейчас иду, обожди немного!– она медленно шла и доделывала свои дела по дороге, закрыв последний сарай, вышла из хозяйственного двора и медленно как большой корабль поплыла к калите запертой на засов. В памяти еще свежа была картина убитых соседями волков и тетка Наталья теперь калитку держала все время на засове.

– Все иду иду, вот калитку держу на засове, напугали меня окаянные, ночью на улицу совсем не выхожу! Береженного бог бережет! – она открыла калитку, впустила соседку и медленно пошла обратно к дому – Сейчас вынесу мазь, она у меня тут на крылечке!

– Я не только за мазью, тетя Наташа, помните, вы говорили, что у вас сестра испуг лечит? – идя за соседкой спрашивала Полина.

– Ага, лечит, нынче болела она летом, я ей травы часто Федором передавала, он там помогал дрова одному местному заготавливать. Вот недавно тоже ходил, говорит сестра оклемалась снова людей принимать стала.

– А тебе зачем? – повернулась соседка к Полине.

– Испуг у Матрены. Вот как увидела этих проклятых волков, так теперь кричит когда темно, в угол пальцем тычет и кричит, волки! – Полина заплакала и стала вытирать тыльной стороной рук глаза. – Вот сейчас стемнело, она у свекрови была, мы все на улице, кто чем занят, она как закричит, первый свекор услышал, аж опять сердце у него зашлось, дыхание перехватило. Петр к ней ринулся, забежал, свекровь на кровати лежит чуть жива, тужит, а Матрена пальцем в угол тычет, дрожит вся и кричит не своим криком!

– Тю ты! Точно испуг! Надо везти, а то заикаться начнет!– посочувствовала соседка.– Тут дожди как назло зарядили, надолго наверно, так день другой, дороги размоет! Надо же напасть какая…

– Что мне своим передать, может Петра прислать, скажете, где живет сестра, как найти ее.

– Давай присылай, я с ними поеду, давно не видела я сестру Шуру, тебя прошу за хозяйством приглядеть, а то может мы заночуем у нее, если погода ухудшится.

– Я сейчас за Петром сбегаю, сразу все и по решаете.

– Давай, калитку тогда не запираю, жду.

Полина выбежала со двора соседки, было уже темно, Петр закончил со своими делами, вышел за двор , курил ждал жену. Увидел, что Полина бежит от соседки, стал ждать новостей. Полина издали увидела мужа и крикнула:

– Пойдем к тетке Наталье, она тебя ждет.

Петр пошел навстречу жене, догнал ее и они вместе вошли во двор к соседке.

– Добрый вечер соседка! – поздоровался Петр.

– И тебе не хворать! – Наталья только дошла до крыльца и поднялась на ступеньки скрываясь от дождя.– Пошли в дом, вон дождь какой пошел, да холодный какой! – передернулась женщина от холодных обильных капель.

Наталья с гостями вошла в дом, подошла к печи, зажгла лучину, поставила ее на стол и пригласила сесть за стол. Дом был маленький всего одна комната, которая была похожа на избу ведьмы. На потолке висели пучки разнообразных трав и мешочков, а на полу стояла огромная русская печь занимающая половину комнаты, по другую сторону от нее кровать, а по середине комнаты стол. В доме стоял дурманящий запах, на лежанке ( закрытое продолжение русской печи, сделанное как спальное место) сушилось большое количество разнообразных трав и корений. На двух подоконниках лежали, аккуратно сложенные в стопки маленькие мешочки, с буквами. Это Наталья собирала для своих больных и подписывала по первой букве имени. На третьем подоконнике стояли баночки разного цвета от светло-желтого, до темно-бурого. Каждая баночка была аккуратно закрыта сверху белой тканью перевязанной ниткой. Это травница готовила мази и растирки для больных колен, спин и рук. Петр не часто заходил в дом к соседке, с непривычки стал чихать от запахов.

– Будь здоров сосед! Сейчас привыкнешь к травкам моим. Я вот уже и не чую, чем в доме пахнет, принюхалась!– хохоча говорила тетя Наташа. А Петр все не мог остановиться, чихал без остановки, потом после тридцатого чиха, вытер слезы и прикрыл нос рукавом, чтоб запахи не так сильно били ему в нос.

– Как ты тут спишь, дышать нечем? – спросил он соседку.

– Да как все, сплю и сны вижу, а от запахов соплей никогда не бывает и кашлем не страдаю. Может чаю? – Петр хотел согласиться, но побоялся вздохнуть полной грудью, чтоб снова не начать чихать. Полина сидела и хохотала со своего Петруши.

– Ну давайте скорей говорите, до чего договорились, я тут долго не протяну! – сказал Петр.

– Полина сказала, у Матрены испуг? С этим тянуть нельзя, если прям кричит, не далеко до того, что заикаться начнет. У меня сестра Шура в Ивановке живет, она деток лечит от испуга, там дела на пять минут, но ехать далеко сам знаешь. Давай поедем завтра рано утром, я заодно погощу у нее, а если дождь не перестанет, заночуем.

– Раз так, поехали, правда, ехать будем пол дня! Дороги вон размыло наверно. А там помнишь,– посмотрел он на Наталью – речка есть, да мосток, он хлюпкий, как бы его не смыло.

– Ой, я давно в Ивановку ездила, прошлой осенью, но мы по сухой погоде ездили, не заметила я это мосток – сказала Наталья пожимая плечами.

– А мне приходилось по весне за поросятами ездить, так он был почти под водой. – задумавшись сказал Петр – Возьму тогда пару бревен, телега большая поместятся, если что подложу под мост.

– Тогда я соберу пару сумок, гостинчик сестре, ты ей курицу передай, – сказала Наталья Полине – надо же чем то отблагодарить.

– Хорошо, пошли Петруша, своим скажем, да подготовим все к поездке.

– Тогда Наталья на заре жди, заедем.

– Добре!

Гости вместе с хозяйкой вышли на крыльцо, Полина с Петром пошли к калитке, Наталья медленно побрела следом закрывать калитку на ночь на засов, крикнула:

– Доброй ночи!

– Доброй! – ответили разом жена с мужем.

Они пришли к себе во двор, тоже затворили калитку на засов, Полина сказала:

– Пойдем домой котелки с ужином возьмем, а то если самой, не раз надо будет сбегать.

– Давай.

Они зашли в коридор, Полина подала приготовленные днем свежие щи, сама взяла, хлеб и тарелку с пирожками.

Дедушка, бабушка и дочка были в большей комнате, дедушка с внучкой сидели за столом, а бабушка дремала на кровати.

Девочка увидела родителей, соскочила со скамейки и крикнула:

– Ура тятя и мама пришли! Я уже голодная, давай мне скорей пирожочек!

Полина поставила улыбаясь пирожки на стол и сказала:

– Скорей бери, а то отощаешь от голода моя рыбонька!

– Мама мы с дедулей играли в игру, как моя Маруся волка заколола! Я его вот так заколола! – девочка взяла щепку и проткнула подушку из тканей перевязанную ниткой, которая была вместо волка.

– Да мы уже сто штук таких закололи, а вас все нет, – сердился голодный дедушка – я вон уже сам приготовил ложки и чашки и принес сметану, пока Матрена играла.