Лес Воплощений

– Есть план действий, как теперь ловить кудрявого? – спросила Лиса с надеждой в голосе.

– Ну, конечно, – Сова прищурилась от сигаретного дыма. – Хоть два. А что там с обещанием Медику?

Ренар опустила глаза, грустно вздохнула и потушила сигарету о ступеньку. Тут же получила подзатыльник от Совы, и поэтому лисьи руки сразу же переместили окурок к пепельнице.

– Пока ничего, – тихо сказала плутовка. – Я ещё не говорила с ним. Зато я поня…

Громыхнуло. Небо и земля поменялись местами. Левую скулу и ухо Совы обожгло болью. Из-за пыли невозможно было ни дышать, ни моргать. Рот пернатой заткнули тряпкой, а на голову накинули мешок. Темнота. Чьи-то руки и незнакомые голоса. Боль в ухе становилась нестерпимой. А затем у Луа отключилось сознание.

Об усердии /21+/

Ренар не могла припомнить, когда проводила такой тщательный мозговой штурм. За две ночи и три дня она изучила всё то, что лежало на столе у пернатой. В определённые моменты голова шла кругом, перед глазами плыло, но рыжая не сдавалась – шла на кухню, топила печь и готовила кофе. Вдобавок, за окном погода была мерзкой и холодной, как в середине бесснежного декабря, поэтому печь нужно было топить чаще обычного. Драгдилер уже думала нанять кого-нибудь, чтобы следил за теплом в доме. Пока глаза Лисы скользили по строчкам, в её солнечном сплетении что-то приятно вибрировало и заставляло рыжую дышать глубже и ровнее. Она чувствовала, как внутри, словно цветок, расцветает сила, которая ещё ей самой не ведома. Несмотря на это чувство, плутовка боялась проводить ритуалы, описанные в сборниках Совы. В конце концов, Ренар не являлась жрицей и в целом особых мистических способностей у себя не обнаруживала. Но теперь будто что-то изменилось. Наконец, на третью ночь Лиса смогла поспать. Ей нравилось ночевать здесь, будто бы у бабушки в деревне. Будто дома, но в гостях. Будто здесь всегда тепло и всегда ждут. Даже если та самая бабушка – это молодая антропоморфная Сова со скверным характером. В этот раз Ренар не видела снов. Её окружала только бархатная темнота, мягкая перина под боком и бесконечный покой на душе, похожий на океан во время штиля. Плутовка проснулась в обед. Оказалось, что пока она спала, выпал снег, и теперь за окном абсолютно всё укрылось белым фатином. К этому времени дом почти остыл, поэтому Лиса не медлила, быстро умылась холодной водой, оделась потеплее и пошла за дровами на задний двор. Ей повезло найти сухие поленья, и за пять подходов рыжая перетащила нужное количество к камину и на кухню. Затем растопила печь и камин, приготовила кофе и спустилась в библиотеку. Ренар сверилась с календарём, проверила наличие банки и розы в ней, допила кофе и взяла артефакты с собой на первый этаж. Лиса выбрала не самый простой способ призыва духа, но этот нужно было проводить в храме, а не на свежем воздухе, что вполне устраивало нашу героиню. Сложность состояла в том, что проводить ритуал нужно было в самом сердце храма – на чердаке с множеством свечей, где однажды плутовка нашла Сову после ссоры. Рыжая зашла в кладовую, взяла там парочку бутылок пьяного мёда, сунула их подмышку и поднялась на чердак в надежде, что дверь не закрыта. Идти обратно не пришлось – Лисе повезло, она сразу попала в сердце храма. Оказалось, свечи здесь горят постоянно, чему Лиса очень обрадовалась. Едва уловимые движения тёплого воздуха щекотали шерстинки на её лице. Тишину нарушали только шаги незванной гостьи и плевки свечей. Пахло жжёным воском, костром, старым деревом и полынью. Рыжей тут же захотелось абсента, но в Лесу Воплощений его никто не делал. Был только пьяный мёд от пограничников. Возможно, в этом мире есть воплощение Полыни, поэтому никто и не видит абсента. Весь у неё. Течёт по жилам. Драгдилер оставила грёзы о возможной алкогольной коме, расставила перед собой бутылки с мёдом и банку с призрачной розой. Сняла с пальцев все кольца, расплела обе косы, разделась до сорочки, распушила хвост и села перед алтарём. Надо сказать, что алтарь был весьма необычным – он состоял из двух огромных круглых окон, которые больше напоминали глаза, а ещё длинного узкого подоконника, где плавились свечи, и широкого стола, где можно было вполне выспаться поперёк. На столе стояли бутылки из под пьяного мёда и разные причудливые банки – Ренар уже знала, что они предназначены для будущих душ, которые отправятся в дальнейший путь перерождений, ведь эти пресловутые банки являлись переходом в следующий мир. Лиса сильно нервничала и боялась, что у неё не получится проникнуть в эфир и взглянуть глазами жрицы. Она надеялась, что Сова также переживала свой первый раз. Ах, если б она только знала эту историю, то оставила бы любую надежду. Да и в целом переживать стоило совсем о другом. Войти в эфир довольно просто, а всё остальное вызывает трудности у любого новичка. Ренар, всё ещё сидя перед алтарём и держа в когтистых руках призрачную розу, выпила бутылку пьяного мёда почти залпом, как говорилось в инструкции, и хорошенько окосела. Вторую бутылку она открыла в качестве жертвоприношения царству Эфира. Лиса произнесла ритуальную фразу и тут всё началось. Ей показалось, что потолок затрещал, а земля уходит из под ног. Ренар испугалась, как маленький ребёнок, который необдуманно совершил глупость, но рассчитывал на успех. Вмешательство постороннего на территорию Пограничья вызвало бурную реакцию обитателей эфира, ведь любому новому жрецу требовалась практика, а это значит, что кто-то из эфирных душ попадёт в священную банку. Что будет после банки – никто не знал, и эта неизвестность возмущала весь эфир при появлении незнакомца с жреческой силой. Говорили, что эти банки – портал в следующие миры, типа морского Рая, небесного Поля или подземного Ада, и доказать ещё ни у кого не получалось. Но мы-то знаем истину. После первого шока от трещащего потолка к плутовке пришло ощущение, что она не чувствует ног. Паника постепенно подбиралась к чуткой лисьей жопе. Она не понимала, что происходит и даже не представляла, что будет дальше. Рыжая вспомнила, что по инструкции ей нужно сконцентрироваться на одном из окон и тогда произойдёт мгновенный переход из Леса в царство Эфира. Потолок продолжал трещать, жители эфира ждали Лису с настоящей жадностью, чтобы побыстрее с ней расквитаться, а у неё двоилось перед глазами от пойла Совы и она никак не могла задержать взгляд на окне, а при закрытых глазах Ренар мгновенно погружалась в дремоту. Наконец, плутовка смогла собраться и задержать взгляд на правом окне. Обстановка вокруг сменилась в мгновение ока, рыжая даже испугаться не успела. Её окружали разнообразные узоры, которые были прекрасны каждый по-своему. Одни напоминали снежинки, другие – причудливые завитки с бабушкиной подушки, третьи – абстрактные композиции с дачного ковра. Перечислять разнообразие форм царства Эфира можно бесконечно, именно поэтому Лиса застыла, рассматривая всю эту красоту. Зря только боялась. – Доброго денёчка, – послышался низкий вибрирующий голос, который мог вселять ужас, но не покой. – Я смотрю, ты растеряна. Ошиблась адресом? Ренар повернулась и тут же пожалела об этом. Перед ней был царь Эфир собственной персоной. Плутовка смотрела на тысячи хмурых глаз, которые обволакивала чёрная дымка. Длинные тёмные щупальца, как оказалось, тоже принадлежат нахмуренной сущности. Они тянулись к плутовке в надежде прикоснуться, но та сделала пару шагов назад от царя подальше. На всякий случай. – Нет, – Ренар старалась говорить так, чтобы не выдать дрожь. – Я ищу Пушкина. У меня даже его роза имеется. – Вижу, цвела она точно не для тебя, – хохотнул Эфир. – А что с Угуглуа? Лиса застыла, размышляя, как получше ответить, но в голове не было ни одной связной мысли. Она просто смотрела в один из глаз царя Эфира и молчала, поджав губы. – Ладно, – хохотнул царь. – Но мне до сих пор не понятно, что ты здесь делаешь и кто ты. Давай знакомиться. Я царь Эфир. Для друзей Можжевеловый. Являюсь воплощением мира эфира и регулирую здесь системы и циклы. Лаборант, короче. Монстр снова засмеялся. По всей вероятности, в этот раз смеялось несколько ртов, которые царь тщательно прятал где-то в складках чёрного дыма. Один из ртов слегка похрюкивал, а другой смеялся чуть выше и быстрее, третий гоготал, как чайка, и всё это создавало иллюзию закадрового смеха. Рыжая не выдержала и улыбнулась. Затем почесала свой глаз (чесать глаз царя Эфира она посчитала невежливым) и сказала: – Меня зовут Лиса Ренар. Для друзей просто Нари. Готовлю наркотические орехи и продаю по всему Лесу. Меня любят, мне всегда рады. Живу в Живой Норе около озера Сирен по соседству с пасекой Совы. Не замужем, детей нет. Умерла в возрасте девяносто пяти лет в больнице. – Довольно интересно, – сказал царь и его хмурые глаза постепенно превращались в сонные. – Я помогу тебе при условии. Ты должна рассказать мне всё о Сове. Всё, что знаешь. – Зачем? – Затем, – все глаза царя снова нахмурились. – Она должна была поймать Пушкина. Но он до сих пор в эфире. И тут приходишь ты и ищешь этого кудрявого. Я сложил всё вместе. Где Угуглуа? – У Медиуса. – Блядь! – Глаза царя внезапно исчезли в чёрной дымке среди щупалец, будто они все разом закрылись. Но затем они все одновременно открылись. – Этот говнюк приворожил Пушкина. Ты знала? Он держит его на коротком поводке и заставляет исполнять кровавые приказы. Мудак. Лес Воплощений, насколько мне известно, эту проблему уже решает. А ты рассказывай. Всё рассказывай, дорогуша. Ты не смотри, что у меня много глаз. Что происходят во внутренностях Леса, мне неведомо. Ренар стояла неподвижно и во все глаза уставилась на царя Эфира. Потихоньку Лиса стала осознавать, что каждый из миров также имеет своё воплощение, даже Лес. К тому же, все они между собой общаются и решают появившиеся проблемы, как и люди, и обычные воплощения в Лесу, хоть и не слишком обычны воплощения сами по себе. Драгдилер поняла, что не хотела бы быть жрицей Пограничья, ей это совсем не интересно. Гораздо приятнее готовить ушатывающие орехи. Плутовка глубоко вдохнула, резко выдохнула и рассказала всю историю с момента убийства русалки. Царь Эфир смотрел на собеседницу внимательно и задумчиво. – В общем так, – сказало сразу три невидимых рта царя Эфира. – В мокрый день возьми банку, поставь на крыльцо, дождись, пока наберется половина, возьми бутылку без дна и покури конопли. Пушкин придёт. Я не знаю, в каком виде, но придёт. Я тебе обещаю. – Ты пошутил? И где я её возьму? – возмущенно усмехнулась Лиса. – Нет, не пошутил. – глаза монстра на мгновение стали злыми, но потом взгляд смягчился на задумчивый. – Тебе придётся с этим вопросом пойти к Жасмин. Или хорошо поковыряйся на кухне у Совы. А теперь пиздуй отсюда. Открой глаза. Ренар так и сделала. Всё также плавились свечи на узком подоконнике, а прямо перед ней на столе кроме прочих стояли две пустые бутылки из под пьяного мёда. Царь Эфира забрал жертвоприношение, и Лиса не хотела представлять, где у него рты и как он пьёт. Идти к Жасмин ей вовсе не хотелось. Как-то раз кустарник чуть не прикончила внучку Лисы, и с тех пор они стараются не пересекаться, чтобы не сцепиться. Однако, знание царя Эфира о залежах конопли на кухне жрицы сильно удивило плутовку. Кто бы мог подумать, что Луа… Нет, наверняка этот сорняк нужен ей для чего-то другого. Прорыскав на кухне около двух часов, Ренар умаялась и решила отдохнуть. Желудок потихоньку начинал стенать. Лиса плюнула на поиски и решила подкрепиться чем-то существенным. Снова попалась полка, на которой стояла та самая соль, которую когда-то Сова не могла дать рыжей, рассуждая о вселенной. Воспоминания нахлынули с такой силой,что у плутовки даже поплыло вдруг перед глазами. Она зажмурилась, тыльной стороной ладони потёрла правый глаз, а другой рукой вслепую достала ту самую банку,чтобы зачем-то рассмотреть. Знакомый запах дал понять, что в банке соли никогда и не было. В ней хранилась конопля.