Обеченная душа. Кровь и месть

 Обессиленная и униженная, я вскочила с настила, подлетев к прутьям, и ударила по ним кулаками, желая выпустить пар, отчего цепи на моих запястьях зазвенели. Я обречённо выдохнула, понимая, что я беспомощна. Осторожно наклонилась, протянула руку сквозь решётку и подхватила то, что предназначалось мне, как еда.

 Небольшой кусок хлеба, который помещался у меня на ладони, был весь в грязи. Но при виде хоть какой-то пищи у меня так заурчало в животе и скрутило от голодного спазма, что я просто на просто отряхнула всю видимую грязь и принялась жадно откусывать. По щеке покатилась очередная слеза горечи, от боли, унижения и избиений, которые мне предстоит вытерпеть здесь ещё не один раз, пока они не решат, что моя жизнь должна подойти к концу.

 Я словила дикую волну отчаяния и страха. Я нагло врала себе, говоря о том, что боюсь лишь за жизнь Коула. Мне страшно, ужасно страшно. Не бывает никого в здравом уме, кто не испытывает страха за свою жизнь, даже если такие и есть, то они полные безумцы. Я оглянулась на то место, где беспощадно растеклась вода из кружки и во рту, от очередного пережёванного куска хлеба стало ещё суше. Тяжело сглотнув, я решила для себя, что если сейчас не перестану жалеть свою ранимую натуру, то к концу моего незабываемого путешествия по подземельям от меня прежней ничего не останется.

 Из камеры, напротив, послышалось шуршание, вырвав меня из самобичевания. Я метнула взгляд в ту сторону и увидела, как женщина, лежавшая там, тяжело поднимается на локтях, пытаясь принять сидячее положение. Еë грязные чёрные волосы полуночного цвета, доходившие до изгиба талии, раскинулись по плечам, закрывая хрупкое исхудавшее туловище от посторонних глаз. Безобразные шрамы и грязь покрывали всё тело, а кусок тряпки, висевший на ней мешком, закрывал выпирающие наружу кости, обтянутые кожей от долгого истощения магией и голодания. Она издала протяжный стон и приняла устойчивое положение, наконец, усевшись на подстилку.

– Эй, ты в порядке? – окликнула я её, но ответа так и не услышала.

 Ещё какое-то время я за ней неотрывно наблюдала, и наконец, из её рта вырвалось что-то несвязное, больше напоминающее кряхтенье.

– Ко.… К… – она буквально хрипела, а не говорила.

– Что ты хочешь сказать? Тебе нужна помощь? – хотя, какая помощь, это было довольно глупо с моей стороны.

 Её всё ещё окутывала темнота, не позволяющая разглядеть лицо более тщательно. Отсюда, где я находилась, она была больше похожа на призрака, чем на живое существо. Женщина вздрогнула, видимо, собираясь с силами, и поднялась, едва удерживая равновесие. На негнущихся ногах, будто ей требовались костыли, она с огромным усилием добралась до решётки своей камеры, ухватившись за её прутья, в качестве опоры. Теперь я могла разглядеть всё, что скрывала тень. Она была высокого роста и поистине прекрасна. Только всю красоту портило время, прожитое в этом мрачном подземелье. Но даже сквозь изуродованное тело и побои, можно было распознать идеальную фигуру и черты лица. Прямой нос, некогда, как я подумала округлые щёки и довольно высокие скулы, пухлые, потрескавшиеся губы, острый подбородок и овальной формы лицо. Небольшие уши, заострённые на кончиках, торчали из-под спутанных прядей волос. Но больше всего в её внешности привлекали внимание зелёно-карие глаза, настолько яркие и живые, что я подумала о том, что это место её не сломало, сколько бы она тут ни пробыла.

– Мой сын… – неожиданно для меня, она прошептала внятные слова, которые я теперь смогла разобрать.

– Твой сын? Они тоже удерживают его? – произнося это вслух, у меня защемило где-то в груди от странного чувства.

 Но она лишь отрицательно покачала головой, устремив взгляд в пол. Решив действовать дальше, я задала новый вопрос.

– Ты знаешь, где он сейчас? Как его зовут? – я понимала, что не могу помочь этой бедной женщине, испытывающей материнское горе, но мне отчаянно хотелось сделать хоть что-то.

– Ко… Ар… – начала она, но вновь запнулась.

– Коар? – переспросила я, но она вновь мотнула головой.

– Коул. – с огромным трудом вымолвила женщина как молитву, а у меня между тем земля ушла из-под ног, наконец, поняв, что она пыталась произнести.

– Коул Арстрон? – я не верила своим ушам и глазам, это не могло быть правдой. Ведь если он её сын, это значит…

– Ты Дианела? – мне показалась, что я выкрикнула этот вопрос, хотя на самом деле он едва слетел с моих губ шёпотом.

 Она кивнула, и от её ответа меня разорвало на части. Я резко отшатнулась от решётки, наплевав на собственную боль и бессилие, не веря в удачное стечение таких обстоятельств.

– Он не терял надежды, – по моим щекам полились слёзы горечи и облегчения. – Он все эти годы верил, что ты жива, и не сомневался ни на секунду, – я испытывала одновременно и сожаление, и лёгкость оттого, что я здесь больше не одна, ощущая при этом толику радости за своего возлюбленного.

 Меня резко осенило. Вот он, секрет, срытый от моего правителя. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений в том, что я была обязана попасть сюда. Дианела, подняла свои бездонные сияющие глаза и разглядела меня. Она всматривалась в каждую чёрточку моего лица, казалось, считывая, кто я и что из себя представляю, но с какой-то особенной нежностью. Её взгляд плавно перешёл к моей руке, на которой покоился узор, связывающий нас с Коулом и обручальное кольцо.

– Ты… е..го пара, – ей было крайне тяжело произносить каждое слово, но она прилагала все усилия, чтобы это было понятно.

– Да. Я его пара, потерянная часть души и жена, – с особой гордостью подтвердила я, и теперь уже по её щеке потекла одинокая скупая слеза, но при этом её лицо озарилось лёгкой полуулыбкой от облегчения.

– Но… – она хотела что-то сказать, но, видимо, слишком долго пребывала здесь в молчании, и её голосовые связки были сорваны с годами от постоянных криков, догадалась я.

– Это… Долгая история. Но его здесь нет. Он далеко отсюда, – ответила я на её незаданный вопрос, надеясь на то, что это правда и их побег удался. – Сейчас есть вещи поважнее. Нам нужно выбраться отсюда, чего бы нам это ни стоило. Пока Коул собирает союзников, мы должны решить, как нам это сделать. Я не оставлю тебя тут. Хотя бы ты обязана вернуться к нему. Он отчаянно нуждался в тебе всё это время, – эмоции пробили всю мою каменную защиту, и беззвучные рыдания, вырвались наружу, выпуская на свободу прерывистые всхлипы.

– Я так рада, – её голос приобрёл уверенность, но всё ещё был слишком хриплым и тихим. – Мой сын смог найти своё счастье, как я, когда-то повстречав его отца. Он бы гордился им, если бы был жив, – мысленно возвращаясь в прошлое, её улыбка стала печальной, а голос тише шёпота, но уже отчётливо различим. – Но не будем о прошлом, у нас есть время многое обсудить. Но главное – это то, что я, спустя долгие годы заточения, кажется, обрела дочь.

Глава 4

Айла

Мы смотрели друг на друга ещё какое-то время, захлёбываясь потоком нескончаемых слëз и прерывистыми всхлипами, словно зеркальное отражение. Ещё через мгновение мы тихо рассмеялись над общим порывом чувств.

– Скажи, как сейчас обстоят дела на наших землях? – она задала следующий вопрос после того, как узнала, что еë сын жив и находится далеко отсюда.

– Ваш народ назвал их Лилиум, – я улыбнулась, вспомнив о том, как Коул рассказывал мне об этом по пути в теперь уже наш общий двор. – Каждая семья, проживающая там, высадила лилии, в память о тебе. Жители сплочены и добры друг к другу. Это полностью заслуга Коула. Все эти года он бескорыстно оберегал самое дорогое, что у него осталось.

– А друзья Коула? С моими мальчиками всё хорошо? – от этого вопроса у меня мигом потеплело на душе.

– Колдрен, всë такой же ворчливый зануда, не упускающий возможность при любом случае вкусно поесть, а Тарк по сей день является ему самым верным и близким другом, бросающимся вслед за ним в проблемы, как в омут с головой, – на этом моменте я хихикнула, вспомнив, как Тарк периодически вправлял Коулу мозги. – Ещё есть Форс и Лэя. Они встретились с ними после твоего исчезновения. Это та девушка, которая приходила сюда некоторое время назад. Я думаю, если ты слышала её речь, то поняла уже, что она одержима Коулом и предала его. Форс же, совершенно другой. Он верен нам и глубоко ранен поступком Лэи. Но он ещё не знает главного, правды, которую она от него скрывала всё это время.

– Не будем о ней, я слышала ваш разговор. Такие, как она, недостойны, быть рядом с ним…

– Она стала меняться с того момента, когда я появилась в вашем доме. Сначала пыталась втереться в доверие, состроив из себя подругу, но с каждым новым днём её словно что-то околдовывало, и она начала меняться на глазах. У нас с ней неоднократно случались конфликты, на фоне Коула. Её одержимость им переходила все границы, – я глубоко вздохнула, вспомнив, как она ворвалась к нам в день, перед ритуалом, а после исчезла. – В один из таких моментов Коул не выдержал, поставив её на место, и объявил меня своей невестой, что впоследствии не позволяло ей обращаться со мной как с куском грязи. На следующий день должен был состояться наш брак, и мы узнали, что она сбежала, а после ритуала, обнаружили в её кабинете запасы яда в ужасающем количестве, который она готовила по твоему дневнику, а также ветки рябины, – пояснила я ей.

– Так значит, он сумел найти мои записи, – подметила она.

– Сумел. Но не простой ценой, – выдохнула я, вспоминая, ужасы тех событий.

 После этого я рассказала ей всё с самого начала. Начиная с того момента, как Коул появился в нашем дворе в роли капитана, как на замок напали и он вывел меня, чтобы увести в безопасное место – в свой родной дом. Как мы заключили договор, в котором он поклялся оберегать меня, фактически связав нас, друг с другом. Как на территорию пробрались демоны, последовавшие по моему следу. Рассказала, к каким последствиям это привело и как Коул спас мою жизнь, вовремя обнаружив дневник. О его признании, что я являюсь его душой. О том, как мы отправились к Иге, а по возвращении попали в самую гущу сражения. Более подробно рассказала, о том, как мы провели ритуал, объединивший наши души. Как мы разработали план, чтобы попасть в замок Уорла, наш путь сюда и последствия, в которых мы сейчас находились. В конце я поведала ей о том, что сказала мне ведьма и ради чего я здесь сейчас нахожусь в роли пленницы, истерзанная и разбитая.

– Чёртов ублюдок! – выругалась она, имея в виду моего отца. – Сломал столько невинных душ и ради чего? Ради власти, забыв о кровных узах, перерезав глотки всем своим родным, – она тяжело вздохнула и задумчиво взглянула на меня. – Я сожалею, что на твои плечи выпало такое бремя. Но ты должна бороться.

–Знаю, – едва слышно выдохнула я. – Но, как здесь оказалась ты? Коул сказал, что ты просто бесследно пропала.

– Я… – она запнулась, видимо, собираясь с мыслями. – После того, как Уорл ворвался в наш дом со своими тварями, Каир погиб, защищая нас. Я смогла бежать с нашим народом, по крайней мере, с теми, кто последовал за мной, и кто успел бежать. В тот момент под сердцем я носила Коула. Сломленная, потерявшая свою пару, родную душу, я была убита горем. Моим единственным желанием было сохранить жизнь сыну и спрятать его как можно дальше. Мы с Молли нашли такое место. С теми, кто владел достаточным количеством магии, мы создали защитный купол и обустроили поселение. С годами оно разрослось, мы наладили морские связи, конечно же, под прикрытием и зажили спокойной жизнью. Но меня не покидало чувство стыда, за то, что многие наши подданные остались там и были порабощены властью монстра, вынужденные наблюдать за тем, как убивают их родных, – она села на землю и прижалась лбом к решётке, обречённо смотря куда-то в сторону. – Когда Коул достиг возраста, в котором он мог самостоятельно управлять нашим восстановившимся двором, – я решила наладить связь с Двором Воды, тайно отправив им письмо, с просьбой о помощи, ведь мы когда-то были близкими друзьями. Я хотела вытащить всех, кто не смог бежать с нами тогда. Но как я ошибалась. Те, кто некогда были близки, оказались злейшими врагами. Они предали меня, подстроив ловушку, – на её лице отразилась горечь печали, эти воспоминания давались ей с трудом. – В назначенном месте, где мы с Камусом должны были встретиться, как ты уже наверно, догадалась, его не было, но был Уорл. Они схватили меня, притащили сюда и пытали на протяжении многих десятилетий, в надежде вытащить информацию о том, где я спрятала всех.. Но ему не удалось это сделать. Я не сдалась и не сломалась даже под гнётом самых жестоких пыток. Со временем они стали реже вспоминать обо мне, а после и вовсе забыли. Лишь изредка принося хоть какое-то пропитание, чтобы я оставалась жива. Временами, сюда приводили очередного несчастного, и чтобы полностью не сойти с ума и не потерять голос, мы разговаривали очень долго и как можно чаще.

 Моё сердце сжалось от боли, за эту отважную и сильную женщину. Мне отчаянно хотелось укрыть её и спрятать ото всей жестокости, что она испытала по отношению к себе. Ещё больнее мне стало оттого, что Коул до последнего отказывался принимать то, что её нет в живых, и продолжал верить в её силу и мужество, даже не зная того, где она находится. Нас всех постигла печальная судьба. Можно было сколько угодно жалеть друг друга и плакать от бессилия, но мы не могли и не должны себе этого позволять.

– Ты наверняка уже поняла, что Уорл всё знает. Мы должны выбраться отсюда и помочь Коулу. Я столько усилий приложила для того, чтобы его здесь не было, но, если он каким-то образом потерпит поражение, я не переживу, – призналась я в своём главном страхе.

– Ты достойная пара для него. Я счастлива, что мой сын находится в надёжных руках, – она искренне улыбнулась, даря мне своё материнское тепло.

– Спасибо, – я тихо поблагодарила её, всё ещё чувствуя зияющую дыру в груди. – Но как нам отсюда выбраться?

– Если честно, я не знаю. На все ходы наложены магические заклинания, которые бесследно не пройти. Но даже если это нам удастся, от оков невозможно избавиться. Ключи от них есть только у самых доверенных стражей, которые не расстаются с ними ни на секунду, – рассказала она мне то, что смогла узнать за время своего пребывания здесь.

– Заклинания не проблема, с моей кровью мы достаточно легко пройдём их, но оковы… Что с ними делать, пока ума не приложу. В таком состоянии, не имея магии, я не смогу разделаться ни с одним охранником, – я вынесла вердикт, отчаянно пытаясь придумать план.

 Неожиданно дверь вдалеке заскрипела, отчего мы вздрогнули в лёгком испуге и позже, услышали шаги, направляющиеся в нашу сторону.

– Прячься, – прошептала я.

 Она кивнула и бесшумно отправилась вглубь своей камеры. Укрывшись в тени, она снова приняла положение обессиленного тела, оставляя видимой только спину.

 Как только она перестала шевелиться, в проходе передо мной появился мужчина с рыжим цветом волос. Тот, что обещал расправу надо мной за мою выходку.

– Поднимайся, дрянь. Правитель желает видеть тебя, – он оскалился, намеренно показывая своё презрение ко мне.

 Он отворил решётку связкой ключей, которая покоилась на его поясе. Я задержала на ней взгляд, пытаясь запомнить, каждую её деталь. Пока я занималась этим, не сразу сообразила, что он уже подобрался ко мне, схватил за предплечье, отцепил цепь, и рывком вышвырнув в коридор. Я больно ударилась о каменный пол, споткнувшись о выступающий камень, счесав кожу на ладонях, но не позволила ни одному звуку вырваться на свободу, чтобы доставить ему удовольствия от своих мучений. Обернувшись, в свете факелов, я заметила на его лице свежий шрам, тянувшийся от носа к уху, который не оставил меня равнодушной.

– Я смотрю, наказание за свою оплошность ты всё-таки получил, – я указала на ту часть его лица, которая была ещё более отвратительной от этого пореза, намекая на кулак, прилетевший мне в порыве его ярости.

 Он зарычал и напрягся всем телом, испытывая невыносимую злость.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда я вновь доберусь до тебя, – он прорычал угрозу и схватил меня за волосы, вынуждая встать.

 Не ослабив хватку, явно наслаждаясь моей болью, потянул за собой в неизвестном мне направлении. Мы проходили коридор за коридором, поворачивая то влево, то вправо, то идя только прямо. Наконец, спустя долгое время, мы добрались до старой и ветхой двери, которую смиренно охранял демон. Это я поняла, по его получеловеческим чертам и тому, что бросилось мне в глаза.

  На его шее покоился ошейник, белый, отполированный и, похоже, его основная составляющая была – кость. Заметив мой пристальный интерес, рыжий подтолкнул меня ближе к двери. Отварив её, он силой впихнул меня внутрь, отчего я запуталась в ногах и чуть не распласталась прямо на проходе. Удержав равновесие, я оглянулась по сторонам. Это была маленькая комнатка, но всё так же без окон. По направлению прямо, у стены, стояла небольшая ванна, от которой клубился пар горячей воды. Рядом была разбросана куча вещей, над которой хлопотала миниатюрная девушка. Её волосы были собраны в высокий пучок, который привлекал внимание к её закруглённым ушам. Ещё один человек, обращённый в рабство, подумала я.

 Более в комнате ничего не находилось. Как только мне удалось всё обстоятельно разглядеть, ненавистный стражник пихнул меня ровно посередине спины, задев самые воспалённые раны. Это заставило меня издать болезненный стон, на что я услышала довольное хмыканье.

– Брона, нужно отмыть эту шавку и более-менее приодеть. Правитель желает видеть её у себя за обедом, – его слова ввели меня в ступор, и я не сразу поняла, что он стоит и никуда не собирается уходить.

– Слушаюсь, – девушка кротко поклонилась и принялась хлопотать, подыскивая в куче тряпья наряд.

– Какой ещё обед? – не удержалась я, от вопроса вытаращившись на него.

 Он проигнорировал мой вопрос, нацепив на своё уродливое лицо маску полнейшего хладнокровия. Брона, откопала брюки и тунику чёрного цвета, потрёпанные временем, но всё ещё сносные, для того чтобы их можно было одеть. Её печальное измученное лицо, не отражало никаких эмоций и мне стало жаль эту беднягу, вынужденную прислуживать таким монстрам, в надежде прожить на день дольше.

 Она подошла ко мне, потянувшись за мою порванную одежду, и я отпрянула от неё, как от огня, словив волну паники.

– Не рыпайся, или нарвёшься на очередную порцию розги, – прорычал мужчина, хватая меня за предплечье, притянул к себе так, что он практически соприкасался с моим лицом.

– Выйди отсюда, – я подалась вперёд и рыкнула на него в ответ, с яростью во взгляде.

– Чтобы ты совершила глупую попытку побега? Нет уж. Глаз я с тебя не спущу. К тому же, не хочется пропустить самое интересное, – он скорчился, видимо, вспомнив, как поплатился за свой удар, вывивший меня из чувств.

– Чёртов ублюдок! – выругалась я, заглядывая в его бесстыжие глаза, и вырвалась из его хватки.

 Испытывая ужасающий стыд, унижение и стеснение, дрожащими руками я принялась стягивать с себя одежду. Он отошёл в сторону, облокотился спиной о стену и сложил руки на груди, как любил делать Коул. От этого сравнения у меня заскребли кошки на душе, и я нервно вздрогнула. Попытавшись успокоиться, сняла сначала брюки и взялась за верхнюю часть, которая уже едва напоминая мою форму и была во многих местах разодрана, в том числе открывая вид на голую спину. Я попыталась потянуть за край, но она прилипла в нескольких местах к запёкшимся ранам, и я зашипела от острой пульсации в этой области. Девушка сочувственно на меня посмотрела и взялась помогать, аккуратно отдирая прилипшую ткань. Я старалась не издавать ни звука, но в некоторых моментах это довольно плохо получалось. Украдкой посмотрев на своего мучителя, я заметила, как он облизнулся, а в его глазах загорелась искра желания и мерзкой похоти. Мне стало противно, и я поспешила отвернуться, устремив взгляд в стену перед собой.

– Пошевеливайся, правитель не любит, когда его заставляют ждать, – бросил он, сгорая от желания поскорее меня раздеть.

 Я вздохнула, и когда последний кусок моего одеяния слетел на пол, я почувствовала себя уязвимой и беззащитной, представ перед ними двумя совершенно обнажённой. Холод сразу же пробежался по моей коже, от которого тут же набухли соски, приковывая ещё большее внимание ко мне. Я слышала, как он тяжело вздохнул, отчего у меня в горле образовался тугой комок, который я с трудом проглотила, а в груди всё сжалось от накатившей паники. Девушка, понимая мои чувства и положение, поспешила подвести меня к ванне и помогла забраться в неё. Всё это время, что меня отчаянно унижали, я гордо держала голову, не желая давать им, упиваться моей слабостью.

 Забравшись в ванну, тело ощутило блаженное тепло, но оно тут же загорелось от саднящих ран, заставляя меня сморщиться. Брона принялась аккуратно отчищать мою спину от засохшей грязи и крови. Вода мигом окрасилась в грязный красно-коричневый оттенок. Надо отдать ей должное, делала она это крайне нежно и почти не доставляла дискомфорта. Посчитав, что достаточно, она передала мне мочалку и я нехотя под пристальным взглядом извращённого мужчины, ломавшего мою душу, закончила начатое ей. Мне ужасно хотелось задержаться тут подольше и не возвращаться в сырость и гниль подземелья, но я больше не могла вытерпеть такого морального унижения и наспех вымылась от остальной грязи.

 Выбравшись из ванны, она подала мне тряпку, отдалённо напоминающую полотенце, чтобы вытереть влагу, стекающую с тела. Стражник пристально оглядывал каждый участок, привлекающий его внимание, особенно, задержавшись дольше на моей груди и области между бёдер. От осознания, что я сейчас выгляжу как девица из дома для утех, которую готовят к очередному клиенту, захотелось плакать и спрятаться как можно дальше отсюда. Не желая больше доставлять ему такое удовольствие, я поспешила одеться в любезно предложенный мне комплект старой одежды. Девушка, неожиданно для меня, подошла и молча завязала мои волосы в косу.

– Поторапливайся, – бросил он холодно и снова ухватил меня за руку, не дав опомниться, уводя из комнаты.

 Через несколько петляющих проходов мы оказались в замковой части, покинув подземелье с темницами. Я не понимала, в каком именно крыле мы находимся, но убранство явно кричало о том, что роскошь здесь – непустое слово.

 Мы дошли до огромных двустворчатых дверей, напоминающие те, что вели в тронный зал. Перед ними стояли стражники, добросовестно несущие свой пост. Они открыли перед нами двери, и мы, не сбавляя шага, прошмыгнули внутрь.

 Помещение, в которое я попала, было чем-то средним между столовой и гостиной. Большие окна в пол, украшенные песочного цвета шторами, пропускали солнечный свет, озаряя трапезную своими лучами. Я испытала небольшое облегчение от понимания времени суток, но всё так же чувствовала смятение от незнания, сколько дней я здесь уже нахожусь. Посередине стоял длинный и довольно широкий стол из красного дуба. В его главе величественно расположился Уорл, пожирающий меня цепким взглядом и выставив напоказ дикий самодовольный оскал. Моё внимание было полностью приковано к нему, и я не сразу осознала, что по правую его руку сидит моя мать, гордо подняв голову и уверенно держа твёрдую величественную осанку.

– Приветствую вас, мой правитель, – сказал мужчина, сопровождающий меня, и глубоко поклонился.

 Уорл коротко кивнул на его приветствие, и меня всё так же грубо отвели к предназначенному мне стулу, поодаль от него.

 Я уставилась на поверхность стола перед собой, не желая видеть эти две ненавистные мне персоны. Какое-то время между нами висела звенящая тишина, которую нарушили слуги, вошедшие с подносами, полными различных яств. Они ловко орудовали, между нами, расставляя тарелки и столовые приборы. Передо мной появилось запечённое мясо с картофелем и овощное рагу. Рядом поставили бокал красного вина, запах которого  напоминал вишню. От такого обилия горячей свежеприготовленной пищи у меня наполнился рот слюной, а живот свело в голодном спазме. Я отчаянно хотела есть, но не могла позволить им наблюдать за тем, как их усилиями я постепенно ломаюсь, готовая наброситься на любой кусок пищи. Наконец, молчание нарушил сам Уорл.

– Ешь. Я уверен, ты ужасно голодна. После обеда мы перейдём к цели нашего маленького собрания, – я осмелилась посмотреть в их сторону, и когда поймала его взгляд, он отсалютовал мне бокалом вина, а мать отрешённо уставилась в свою тарелку.

 Я понимала, что это очередная хорошо подстроенная ловушка и вовсе не жест милосердия и доброты. Но чтобы восстановить силы и не упасть в голодный обморок, я принялась за еду. Взяв вилку и нож, аккуратно отрезала небольшой кусок от мяса и положила его в рот. Мне хотелось издать стон наслаждения, но я твёрдо взяла себя в руки, медленно опустошая содержимое тарелки перед собой.

Глава 5

Айла

С каждым новым куском рецепторы притуплялись, вкусовые ощущения пропадали, и я уже не чувствовала никакого наслаждения от еды. Меня начала угнетать повисшая в воздухе атмосфера и неизвестная причина моего присутствия тут. Я искоса поглядывала на Уорла, наблюдая за его манерами. Он развалился на троне, словно здесь никто не присутствовал, кроме него самого. Как я успела заметить, к еде он не притронулся, лишь раз за разом опустошал бокал тёмно-алой жидкости.