Роза из Лотарингии

– В первый раз Вы не были такой страстной, – заметил через некоторое время племянник Шато-Солена.

Молодая женщина опустошённо молчала. Теперь она раскаивалась, что нарушила свой обет. Не успела Мари подумать, что пора возвращаться, пока Рене не проснулся, как тот вошёл в спальню со шпагой в руках. Нацелив клинок прямо в горло Ферри, Шато-Солен с плохо скрываемым бешенством в голосе произнёс:

– Сначала я прикончу тебя, ублюдок! А потом расправлюсь с этой блудницей!

Мари вскрикнула и Рене, на секунду отвлёкшись, повернулся к ней. Этого оказалось достаточно, чтобы молодой человек скатился с кровати и кинулся к собственной шпаге, лежавшей на сундуке. Схватив её, племянник Шато-Солена сразу приободрился и нагло заявил:

– Но кто-то ведь должен был утешать Вашу жену, дядя, пока Вы спали с наместницей!

Бледное лицо Рене немного порозовело:

– Сейчас я навеки закрою тебе рот, мерзавец!

– Неужели Вы хотите сделать несчастной Вашу сестру, пролив кровь родного племянника?

– Ты мне больше не племянник!

Шато-Солен сделал выпад вперёд, однако Ферри успешно парировал его:

– У меня есть к Вам одно предложение, дядя!

– И ты ещё смеешь торговаться со мной?

– Почему бы и нет? Так вот: я охотно обменял бы любовное письмо, которое Вы получили от наместницы, на одно из Ваших поместий.

Муж Мари замер на месте, тяжело дыша:

– Где оно?

– Так не пойдёт, дядя. Сначала подпишите дарственную на поместье в присутствии нотариуса.

– Или Вы хотите скандала? – быстро добавил молодой человек.

По-видимому, Рене убедили если не слова Ферри, то шпага в его руках. Потому что после короткого раздумья он спросил уже менее агрессивным тоном:

– Как это письмо попало к тебе?

– Неважно, дядя. Главное, что оно у меня.

– Кажется, я догадываюсь, – Солен метнул взгляд в сторону Мари, которая была ни жива, ни мертва. – Это ты ему помогла, шлюха? Я уверен, что вы сговорились!

– А если даже и так, дядя? – любовник Мари издевательски ухмыльнулся. – Разве Вашей жене не интересно было узнать, что Вам написала наместница?

Внезапно Рене успокоился, словно принял какое-то решение.

– Хорошо, ты получишь дарственную на поместье, но с одним условием.

– С каким условием, дядя?

– Ты должен жениться на одной из дочерей моего друга. У него их три: старшей пятнадцать, а младшей – десять. Выбирай любую.

– Что ж, я не против брака, если только жена принесёт мне хорошее приданое.

– Да, вот ещё что. Твоя мать, наверно, захочет переехать к тебе.

– По рукам, дядя!

После этого Рене, наконец, обратил внимание на Мари, которая тотчас упала на колени и возопила:

– Умоляю, простите меня, дорогой супруг! Я ни в чём не виновата! Ваш племянник заставил меня силой…

– Ах ты, негодница! Ну, да Бог тебе судья!

Затем Рене схватил за руку Мари и потащил её за собой, процедив сквозь зубы:

– Коль скоро моё уважение ничему Вас не научило, может быть, Вас исправит то презрение, которое я отныне буду к Вам питать.

Глава 10

Заключение

Несмотря на угрозы, Шато-Солен ограничился тем, что посадил жену под домашний арест, запретив ей выходить из спальни. В передней Мари теперь постоянно дежурил кто-нибудь из его лакеев. Сначала молодая женщина была рада тому, что осталась жива, но потом приуныла. Что ждало её в будущем? Вероятнее всего, муж попытается избавиться от неё. В лучшем случае – запрёт в одном из своих поместий. О худшем она старалась не думать. После роковой ночи к ней допускали только Николь, которая сообщила ей новость о приходе нотариуса и об отъезде на следующий день Ферри, из чего Мари сделала вывод, что Шато-Солен и его племянник достигли согласия. При этом Рене не отказался от выполнения супружеского долга. Однако напрасно молодая женщина со слезами молила его позволить гулять ей хотя бы по двору, ссылаясь на невыносимую духоту в комнате. В этом вопросе лотарингец был непреклонен.

Всякий раз при виде в зеркале своего побледневшего лица Мари впадала в отчаяние. Неужели она так и просидит взаперти до старости? Эта мысль ужасала её. В конце концов, она – законная жена Рене и тот, развлекаясь с любовницей, не имел права так поступать с ней. Нельзя сказать, чтобы сама Мари ничего не предпринимала. Первой её мыслью была через Николь связаться со своими родственниками и попросить у них защиты. Но к кому обратиться? К отцу? Однако была вероятность того, что, узнав правду, барон де Монбар мог встать на сторону её мужа. К матери? Лоренца всегда снисходительно относилась к её шалостям, из-за чего Мари считала себя любимой дочерью и ей не хотелось разочаровывать баронессу де Монбар. К тому же, та ничего не могла бы сделать без одобрения мужа. К бабушке? Хотя графиня де Сольё пользовалась влиянием на зятя, Мари не собиралась обращаться к ней по той же причине, что и к матери. Тем более, что донна Мария часто ставила ей в пример старшую сестру. Луиза! Почему Мари сразу не подумала о ней? Ведь в детстве сестра всегда защищала её и никогда не жаловалась на неё взрослым. Кандидатура Луизы была ещё и самой подходящей потому, что Шато-Солен был когда-то неравнодушен к её сестре, и, если бы та не уехала в Париж, наверно, женился бы на ней. Жаль, что судьба распорядилась по-другому.

На обдумывание письма у Мари ушёл остаток ночи. Поэтому утром она вручила Николь уже готовое послание со словами:

– Отдай его своему брату, но так, чтобы никто не видел. Пусть отнесёт письмо банкиру де Нери в гостиницу и попросит отослать как можно быстрее с нарочным к баронессе де Оре, моей сестре.

«Сударыня, дорогая сестрица, – писала молодая женщина в письме. – Сообщаю Вам, что нахожусь сейчас в Мехелене, куда герцог Антуан направил господина де Шато-Солена для переговоров с императором. Однако мой муж приревновал меня к Карлу, хотя я протанцевала на балу с ним всего лишь один танец, и запер меня в доме, который снял возле Брюссельских ворот. Поэтому я прошу помощи и покровительства у Вас и у сеньора де Оре. Надеюсь, что он, как и Вы с моим племянником, пребывает в добром здравии. Преданная Вам Мари де Монбар».

На всякий случай, она решила умолчать о связи Рене с наместницей, потому что тот, во-первых, мог, в свой черёд, обвинить её в супружеской измене, а, во-вторых, это был её единственный козырь против мужа, который стоило приберечь.

– Габриель сделает всё как надо, госпожа, – заверила Мари горничная.

Однако замысел Мари едва не сорвался из-за Ганса, который пришёл поиграть в кости с лакеем, сторожившим её. Едва Николь, сунув письмо за корсаж, вышла, как почти сразу из прихожей донёсся её крик и голос немца:

– Следует обыскать эту девку! А вдруг через неё госпожа переписывается со своим любовником!

Мари заскрежетала зубами: как бы ей хотелось лично расцарапать лицо этому мерзавцу! Она подозревала, что именно Ганс выследил их с Ферри и донёс обо всём Шато-Солену, здраво рассудив, что если тот застанет жену с любовником, но не станет верить ни единому её слову. В этом случае камердинер Рене действительно убил сразу двух зайцев: избавился от Мари и мог рассчитывать на благодарность своего господина.

Внезапно Николь воскликнула:

– Если вы сейчас же не отпустите меня, я обо всём расскажу брату! И вам не поздоровится!

– В самом деле, отпусти её, Ганс, – послышался голос другого слуги. – Если даже она и носит любовные записочки, нас это не касается. Ведь сеньор Рене приказал стеречь его жену, а не обыскивать её горничную.

– Ладно, красотка, можешь пока идти, – после паузы нехотя процедил Ганс. – Но, смотри, если ты и впредь будешь такой несговорчивой, я кое-что шепну хозяину и он прогонит с позором и тебя, и твоего братца!

Молодая женщина облегчённо перевела дыхание: главное, чтобы письмо дошло до Луизы!

Через некоторое время она услышала под окном свист: это был условный сигнал, что Габриель выполнил её поручение. Теперь оставалось только ждать, чего Мари не умела и не любила. Один раз она спросила у мужа, как тот объяснил её отсутствие знакомым, на что тот кратко ответил, что все думают, будто она заболела. Так что приходилось надеяться только на Луизу. Правда, Габриель через Николь тоже предложил ей свою помощь. Её грум брался ночью оглушить охранника и вывести свою госпожу и сестру из дома, а потом они сядут на лошадей и сбегут во Францию. Но Мари решила оставить рискованный план Габриеля на крайний случай.

Прошло больше недели, а её сестра всё не подавала о себе весточки. Шато-Солен же не собирался уезжать из Мехелена, и, вероятно, продолжал поддерживать связь со своей любовницей. Перемежая молитвы с рыданиями, Мари топила горе в вине, но почти не пьянела. Возможно, на неё оказывал своё действие аметист наместницы? Поэтому при первом удобном случае она решила избавиться от камня. Что же касается императора, то молодая женщина почти не сомневалась, что Карл уже забыл о ней. Один раз в припадке бешенства она едва не разбила ручное зеркало, отшвырнув его от себя. К счастью, оно упало на толстый ковёр и осталось целым. Но Мари даже не взглянула в его сторону.

В конце концов, из опасения, что сойдёт с ума, как мать императора, она решила принять план Габриеля. Побег был назначен на ближайшую ночь. Накануне горничная Мари увязала все её необходимые вещи в узел. Правда, денег у неё было мало, но до Парижа должно было хватить. А там Мари рассчитывала на помощь банкира де Нери.

С утра молодая женщина была как на иголках. Хотя ей не мешало бы выспаться перед предстоящим путешествием, она не могла сомкнуть глаз. К обеду Мари успела уже несколько раз приложиться к бутылке, когда неожиданно в спальню вошёл Рене. Так как муж впервые посетил её днём, она поняла: что-то случилось. Сердце молодой женщины забилось сильнее. Тем временем Шато-Солен, бросив взгляд в сторону неприбранной кровати, снова повернулся к жене:

– На кого Вы стали похожи!

– В этом Вы виноваты, – пробормотала та в ответ, запахнув на груди засаленный, в пятнах, капот, и не пытаясь даже поправить спутанные волосы, выбившиеся из-под чепца.

– Вы, что, уже напились? – принюхавшись, спросил Рене.

На этот раз Мари промолчала. Тогда, усевшись в кресло, её муж продолжал:

– Я получил письмо от Вашей сестры. Госпожа де Оре изъявила желание увидеться с Вами после почти шестилетней разлуки и ради этого готова даже приехать в Мехелен.

– И что Вы собираетесь делать? – дрожащим голосом произнесла Мари.

Шато-Солен пожал плечами:

– Карл V отказался выдать свою сестру за графа де Водемона и я написал письмо герцогу с просьбой об отставке, так как решил поступить на службу к императору.

Затем, выдержав паузу, он добавил:

– По-видимому, придётся отвезти Вас во Францию к Вашей сестре. Так что собирайтесь, пока я не передумал.

Вне себя от радости Мари упала на колени перед распятием и воздала хвалу Богу. В это время Рене возле самого порога вдруг обернулся и язвительно произнёс:

– Не забудьте также помолиться за баронессу де Оре.

Часть II

Французский двор

Глава 1

Поле Золотой парчи

В Париже они узнали от банкира де Нери, что французский двор сейчас находится на севере неподалёку от Кале, где была назначена встреча королей Франциска I и Генриха VIII. Театром ей служила долина между французской деревней Ардр и английским местечком Гин.

Лагерь французов, возведённый на берегу реки, поразил Мари огромным количеством шатров из белого шёлка, между которыми прогуливались роскошно одетые придворные. Шатёр её зятя был украшен золотой вышивкой, а изнутри подбит тёмно-синей тканью. Когда Мари с мужем, оставив лошадей под навесом, вошла туда, то увидела, что он был разделён на две части: столовую и спальню. Барон де Оре как раз сидел за накрытым белой скатертью столом вместе со своей женой. Кроме них, в шатре находился симпатичный кудрявый подросток, в котором Мари с трудом узнала Жиля де Лорьяна, кузена барона де Оре.

– Разделите с нами трапезу, – после взаимных приветствий и поцелуев предложил хозяин гостям.

Как и муж Мари, Артур де Оре был голубоглазым блондином. Однако на этом сходство между ними заканчивалось. Мужественные черты лица и твёрдый взгляд отличали его от лотарингца. К тому же, он был на несколько лет моложе.

Шато-Солен присел на табурет, который уступил ему Жиль, а Мари – на сундук рядом с сестрой. Как и следовало ожидать, мужчины сразу же завели речь о политике. Из слов барона де Оре следовало, что оба короля пожелали встретиться для того, чтобы подтвердить заключённый два года назад англо-французский договор, предусматривавший, в том числе, обручение дофина с принцессой Марией Тюдор.

– Император опасается, что Франциск хочет найти в лице английского короля союзника против него, – заметил Рене.

– Вероятно, поэтому Карл V, чтобы разладить этот союз, поспешил встретиться с Генрихом в Дувре? – невозмутимо отпарировал барон де Оре.

– Это была семейная встреча. Ведь король Англии женат на Екатерине Арагонской, родной тётке Карла, поэтому неудивительно, что Его Величество захотел увидеть своих родственников. И между ними не было заключено никакого договора.

– Зачем же тогда император собирается снова увидеться со своим дядей после встречи с нашим королём?

– Об этом мне неизвестно, – уклончиво ответил Шато-Солен, по-видимому, оценив в де Оре достойного противника.

Тогда Артур изменил тему и стал рассказывать о том, как проходило свидание между английским и французским королями. Оба монарха, бывшие практически ровесниками, впервые встретились 7 июня 1520 года в праздник Тела Господня на валу Дор, возведённом на поле между двумя лагерями. Во второй половине дня под звуки труб они съехались там и, сняв береты, обнялись. При этом конь Генриха споткнулся, что было расценено некоторыми из присутствующих как плохая примета. Затем короли спешились и рука об руку направились к специально возведённому для этого самому высокому шатру, где сели за стол. Там к ним присоединились английский кардинал Вулси, организовавший эту встречу, и адмирал Бонниве, близкий друг Франциска.

– А графиня де Шатобриан была там? – не удержалась Мари отчасти из любопытства, отчасти из стремления показать, что ей тоже кое-что известно о тайнах французского двора.

– Да, – нехотя ответил Артур. – Вместе с королевой и герцогиней Ангулемской, матерью короля.

Дальше Мари узнала, что десятого июня король Франции прибыл в английский лагерь, чтобы засвидетельствовать почтение королеве Екатерине Арагонской и в честь него был дан банкет. А тринадцатого июня, когда состоялся рукопашный бой между английскими и бретонскими борцами, Генрих вызвал Франциска на поединок. Хотя последний победил, в этот же день английский король взял реванш во время состязаний в стрельбе из лука. В общем, вся неделя была заполнена бесконечными турнирами, шествиями, балами, концертами, маскарадами и банкетами, во время которых каждая из сторон старалась превзойти другую в роскоши и великолепии. На наряды и палатки, где встречались царственные особы, было израсходовано такое бесчисленное количество ярдов златотканой материи, что место переговоров стали называть Полем золотой парчи.

После обеда Рене заявил, что хочет нанести визит герцогу Лотарингскому, тоже находившемуся здесь. Артур вызвался его проводить. Вместе с ними ушёл и Жиль. Таким образом, сёстры, наконец, остались одни. Луиза предложила пройти в спальню, где стояли только кровать и сундуки, заменявшие стулья. Ещё во время обеда Мари заметила, что если Рене и не пожирал глазами свою свояченицу, то, по крайней мере, частенько посматривал в её сторону. Следовало признать, что Луиза выглядела очень элегантно в своём платье из тёмно-синего бархата, в то время как белоснежный чепчик-наколка с золотой тесьмой красиво оттенял её золотисто-каштановые волосы. Вдобавок, она была выше Мари и в свои двадцать четыре года сохранила великолепную фигуру. Из украшений на ней был только перстень со светло-голубым алмазом. Эту фамильную драгоценность Луиза получила от матери в качестве свадебного подарка, как и Мари – свою цепочку с рубином.

– Так что там произошло у вас с господином де Шато-Соленом? – когда сёстры сели рядышком, как в детстве, на кровать, поинтересовалась Луиза. – Вы писали, что он – чуть ли не злодей, а теперь ведёте себя с ним, как ни в чём не бывало.

Мари вздохнула. Ещё по дороге она договорилась с мужем, что будет молчать о его связи с наместницей, если тот, в свою очередь, ни словом не обмолвится об её измене.

– Просто мы немного повздорили…

– За что же тогда он посадил Вас под домашний арест?

– Дело в том, что он приревновал меня к императору. Хотя я ни в чём не виновата!

– Ну, ладно, не хотите – не говорите.

– А как там дела в Монбаре? – после паузы спросила Мари.

Её уловка сработала: Луиза сразу же заговорила о родителях. Дела в их родном замке шли неплохо. Барон де Монбар по примеру своего шурина, графа де Сольё, многое там перестроил. Кроме того, сестра сообщила, что их невестка снова в положении.

– Надеюсь, она, наконец, родит нашему брату наследника, – заметила Мари.

– Шарль на днях приедет сюда и расскажет нам последние новости из дома.

Оказалось, что граф Олтон, брат Джейн, прибыл во Францию вместе с Генрихом VIII, и, хотя Шарль не мог привезти в лагерь беременную жену, сам он всё же решил увидеться с шурином.

– А как там наша сестра Жанна? – после паузы снова спросила Мари. – Ведь ей скоро нужно будет подыскивать мужа.

Луиза покачала головой:

– У Жанны непростой характер. К тому же, покойная бабушка внушила ей, что она должна стать монахиней.

– Монахиней? – Мари фыркнула. – На месте нашей матушки я бы быстро выбила из её головы эту дурь.

– А как дела у нашего кузена Сольё? – небрежно добавила она и затаила дыхание.

Ведь это был единственный вопрос, ответ на который действительно интересовал её.

– Эд с женой живёт сейчас у родителей. И, насколько мне известно, они с Аннет счастливы.

– Жаль, ведь кузен мог сделать при дворе хорошую карьеру, – Мари решила ограничиться этим замечанием, чтобы случайно не выдать свои чувства.

Вкратце рассказав затем Луизе о своей жизни в Мехелене, она попросила:

– Вы не могли бы одолжить мне что-нибудь из Ваших нарядов, сестрица? А то мы с мужем ехали сюда в спешке, и я не успела заказать себе новые платья.

– Конечно, можете выбрать себе, что пожелаете.

После этих слов Луиза приказала горничной:

– Одетта, покажи моей сестре, госпоже де Шато-Солен, все мои наряды.

При виде большого рубца на лице служанки Мари, не удержалась от замечания:

– Откуда взялась эта женщина, сестрица? Вы могли бы нанять себе более… достойную горничную.

– Одетта мне очень преданна и однажды спасла мою жизнь.

– Вот как? Вы расскажете об этом?

– Как-нибудь в другой раз.

В этот момент горничная Луизы открыла сундук и Мари забыла обо всём. Особенно ей понравилось платье из зелёной тафты.

– Какой чудесный наряд!

– Я надевала его только один раз, в Англии, – тоже бросив взгляд на платье, заметила Луиза. – Если оно Вам нравится – примите его в подарок!

– Благодарю Вас, сестрица! Только нужно немного укоротить юбку. Николь этим займётся…

– Я же совсем забыла, – спохватилась вдруг баронесса де Оре, – у меня плохая новость для Вашей горничной: умер её муж. Матушка сообщила об этом в последнем письме.

– Может быть, это и к лучшему.

– Почему?

– Кудерк не подходил Николь.

– Он был добрым человеком, – возразила Луиза. – И заботился о Николь и её дочери…

Баронесса де Оре вдруг осеклась, однако Мари не заметила этого, и, когда через некоторое время явилась её горничная, сухо сообщила:

– Твой муж скончался, Николь.

Сестра Габриеля сразу захлюпала носом:

– Что же теперь будет с Филиппой?

– Пусть её заберут твои родители, если мать Кудерка не в силах позаботиться о ней!

– Твоя дочь уже в замке, Николь, – поспешила вмешаться баронесса де Оре. – Нашей сестре Изабель теперь будет с кем играть в куклы.

Видя, что её горничная немного приободрилась, Мари добавила:

– Ну, всё, хватит реветь. Принимайся за шитьё!

Вернувшись затем вместе с Луизой в столовую, она спросила:

– Вы представите меня королеве, сестрица?

– Сегодня кардинал Вулси устроил банкет в честь матери короля, поэтому мадам Клод решила отдохнуть и никого не принимает. Завтра у нас будет турнир, послезавтра – бал у англичан. Тогда, во время одного из празднеств, и можно будет поговорить с королевой.

– А когда всё закончится?

– Точно не знаю, но не раньше, чем через несколько дней.

Слова сестры обрадовали Мари: значит, она увидит не только французский, но и английский двор! Вероятно, Бог решил вознаградить её за то, что она претерпела в Мехелене!

Внезапно в шатёр вошла бледненькая востроносая девочка лет десяти. Одно её плечо было выше другого, и, вдобавок, она ещё и хромала. Пока Мари с удивлением рассматривала незваную гостью, та приложила палец к губам и обернулась. После чего смело обратилась к Луизе:

– Не выдавайте меня, госпожа де Оре! Я с таким трудом сюда добралась! Едва не заблудилась среди всех этих палаток!

В ответ сестра Мари присела в реверансе:

– Для нас с господином де Оре высокая честь принимать Вас у себя, мадам. Однако не понимаю, чем мы её удостоились…

– Я пришла сюда из-за господина де Лорьяна! – нетерпеливо перебила её незнакомка. – Он обещал после обеда разучить со мной новый танец. И не явился…

– Мой кузен ушёл вместе с господином де Оре.

– А когда вернётся Ваш муж?

– К сожалению, мне об этом ничего неизвестно, мадам.

– В таком случае, я его подожду.

Девочка уселась было на сундук, но тут на сцене появилась ещё одна юная гостья. Это была хорошенькая смуглая брюнетка года на три-четыре старше первой.

– Как Вы меня нашли, мадемуазель Болейн? – при виде неё с досадой произнесла первая незнакомка. – Вы, что, шпионили за мной?

– Простите меня, мадам, но я обязана повсюду сопровождать Вас, – живо откликнулась та.

– И чего Вы хотите?

– Чтобы Вы как можно скорее вернулись в замок, пока никто не обнаружил Вашего отсутствия.

– Мне кажется, так действительно будет лучше, – поддержала её баронесса де Оре. – Со своей стороны я обещаю, что как только мой кузен вернётся, я сразу отправлю его к Вам, мадам.

– Ну, хорошо, – бледнолицая гостья нехотя поднялась с места.

– Мадам Рене вообще-то послушная девочка, – пояснила после её ухода сестре Луиза. – Хотя иногда доставляет мадам Клод немало хлопот.

Догадавшись, что речь идёт о сестре королевы, Мари улыбнулась:

– По-видимому, принцесса очень привязана к кузену сеньора де Оре.

– Да, они знают друг друга с тех пор, как Жиль был пажом вдовствующей королевы. А сейчас он состоит в свите мадам Рене.

Больше Луиза не возвращалась к этому разговору. Да Мари и не настаивала. Вскоре вернулся её муж с бароном де Оре. После ужина Шато-Солен предложил жене:

– Давайте прогуляемся с Вами, дорогая.

Догадавшись, что муж хочет поговорить с ней, молодая женщина молча подала ему руку. Чтобы не заблудиться в сумерках между шатрами, они спустились к реке.

– Завтра на рассвете я возвращаюсь в Мехелен, – неожиданно сообщил Рене.

– А я?

– Вы можете пока остаться с сестрой: я договорился с бароном де Оре.

После этих слов Шато-Солен достал кошель:

– Вот Вам на расходы. Только не слишком тратьтесь на наряды.

– А когда Вы вернётесь? – взяв деньги, поинтересовалась Мари.

– Не знаю.

– Лучше будет, если мы какое-то время поживём отдельно, – после паузы добавил Шато-Солен. – Надеюсь, Ваша сестра позаботится о Вас.

– Да, Луиза любит меня.

– Вы должны сделать ей подарок. Хотя бы тот ковёр, что я купил на рынке в Мехелене.

Так как от воды тянуло сыростью, Рене затем сказал, что переночует в шатре своего земляка и был таков. Вернувшись, Мари увидела за столом одного Артура. Что же касается её сестры, то Луиза уже удалилась в спальню. Войдя туда, Мари застала её в постели читающей какую-то книгу при свече, которую держала Одетта. Николь же ещё трудилась над платьем. Приказав ей достать из своего сундука шкатулку с украшениями, Мари отыскала аметист и протянула его Луизе со словами:

– Прошу Вас, примите от меня подарок, сестрица. Это камень святого Матвея. Ещё, говорят, он защищает своего владельца от пьянства.

– Благодарю Вас, – улыбнувшись, баронесса де Оре взяла аметист. – Какой у него благородный цвет!

– Я рада, что Вам понравился мой подарок.

Раздевшись, молодая женщина прилегла рядом с сестрой. Вскоре пришёл барон де Оре, который устроился с другой стороны от жены. Так как в ту эпоху на одной кровати подчас спали целыми семьями, то Мари восприняла это как должное. Луиза склонила голову на плечо мужа, который обнял её. Тогда, отвернувшись, Мари подумала, что рано или поздно она тоже отвоюет у судьбы своё счастье.