Черные матрешки

– Вид у вас такой, будто вы сильно головой ударились.

– Это от потрясения. Я впервые вижу труп в районе, где живу.

Следователь порылся в кармане и протянул Максиму визитку.

– Если вспомните что-то о вчерашней ссоре, то звоните, не стесняйтесь. Любая информация может быть полезна.

– А вы считаете, его кто-то убил?

В ответ следователь промолчал. Его молчание показалось Максиму многозначным.

– Ну, я пошел на работу. А то опоздаю.

Едва отошел от следователя, Максим полез в карман за смартфоном, чтобы посмотреть, сколько времени. Вдруг он и правда уже не успевает вовремя добраться до работы. Смерть соседа не только выбила его из колеи, но и заставила потратить время на дачу показаний. А на работе ждать никто не станет. Охранник сделает отметку, что он опоздал, и его оштрафуют за это. За каждое опоздание на пять минут из зарплаты вычитали деньги. Максим ругался про себя и на соседа, который так не вовремя погиб, и на дотошных следователей, которые не могли отложить допрос до вечера. Визитку он сунул в другой карман и вдруг нащупал там что-то твердое, явно деревянное. Неужели матрешка? Да, так оно и есть. Красивая черная куколка, выточенная из дерева в нарисованном черном платье и платке, ему подмигивает. Ее яркое личико довольно улыбается. Оно прекраснее, чем у куклы Барби, но такое зловещее.

Максим убрал матрешку обратно в карман. Может, она только кажется ему зловещей из-за того, что такую же матрешку нашли возле трупа. Неудивительно, что после такой картины матрешки начали ассоциироваться для него с чем-то зловещим. Если честно, то он даже начал их немного бояться. Едва они появились в его жизни, как началась череда несчастий. Вначале поранилась Даша, теперь погиб сосед, а мелькнувшая вечером в музее красавица в кокошнике, как будто вырвала у него сердце. Максиму мучительно хотелось снова увидеть Светораду, но он понимал, что это может быть невозможно. Сложно найтись в большом городе, не зная контактов человека. Разве только она снова придет к нему в музей или на Красную площадь. Хорошо, если в итоге она окажется одной из статисток, которые надевают исторический костюм, чтобы фотографироваться с туристами в Александровском саду. Тогда с ней можно будет познакомиться ближе, может даже подружиться. Хотя она такая холодная и замкнутая, как будто не хочет дружить и общаться вообще ни с кем. Она будто славянская царевна смотрит на мир свысока. Недаром костюм ей так идет. Чем-то она похожа на зловещих матрешек. Вот только сарафан у нее золотистый, а не черный. Но лицом она также красива.

Матрешка в его кармане точно была лишней. Ведь одна уже осталась стоять дома на книжной полке. Максим точно помнил, что унес вчера с собой с работы только одну матрешку. Откуда же тогда взялась вторая в его кармане? И уж совсем не понятно, где нашлась третья, которая упала в песочницу в подозрительной близости от мертвого тела.

Максим подумал бы, что матрешка, найденная рядом с трупом соседа, чужая. Мог кто-то ее нарочно подкинуть, чтобы подозрение в убийстве пало на реставратора? Этот кто-то должен был заранее знать, какой заказ передадут на реставрацию и успеть достать где-то похожий предмет. Но ведь матрешки уникальны! За всю свою жизнь Максим не видел нигде ничего подобного им. Даже если кто-то украл матрешку из его же мастерской, чтобы подкинуть ее на место преступления, то зачем было еще одну такую же матрешку совать в его карман. Это бессмыслица! Или он действительно ударился головой и сам не помнит, как вместо одной матрешки унес с работы сразу трех? Нужно скорее пересчитать их и развеять таким образом все сомнения. Максим ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до музея.

Зловещее размножение

Конечно же, пока ехал в метро, не выспавшийся Максим задремал. Ему почудилось, что он видит Светораду на противоположном сидении от себя. Она сидела в углу у поручня в своем причудливом золотистом кокошнике и сарафане с узорчатыми бармами и что-то тихо напевала. В руках она крутила старинное веретено, а на него наматывалась красная нить. Нитка была такой яркой, что рябило в глазах. Казалось, что это нить, созданная из сияния закатного солнца или из человеческой крови.

Поезд остановился на станции Боровицкой. Светорады в вагоне метро, конечно же, не было. А вот ее пение все еще звучало у него в ушах. Оно состояло из каких-то натянутых звуков, а вот слов было не разобрать, будто девушка поет на древнеславянском языке.

На выходе из метро Максиму опять показалось, что он видит Светораду. Ну, встретить в центре города ее было бы не удивительно. Тут вечно слоняются актеры, участвующие в разных акциях. Кругом полно театров, в том числе и временных, уличных. По праздникам сцены ставят прямо на площадях. Если где-то и можно встретить такой колоритный персонаж, как славянская царевна, то это здесь.

Странно, но каждый раз, когда Максиму казалось, что он видит Светораду, близко к ней подойти не удавалось. Она то мелькала в толпе, то у каких-то исторических памятников и зданий. Часто он видел лишь ее узорчатый кокошник, но не успевал рассмотреть ее саму.

Когда он пришел на работу, Даша уже ждала его, чтобы пожаловаться.

– Смотри, рана не заживает, – она продемонстрировала забинтованную руку.

– Слишком рано еще, чтобы она зажила. Подожди несколько дней.

– Но она стала напоминать укус, будто твои матрешки меня покусали.

– Они не кусаются! – Максим сам тут же прикусил себе язык. Почему он в этом так уверен? На теле соседа как будто остались укусы множества крохотных ртов. Под приподнятым черным целлофаном он видел лишь горло и часть груди. Они алели от укусов, будто на соседа накинулись стаей пираньи или москиты.

– Кстати, матрешки не мои, – тут же попытался откреститься от такой обузы Максим. – Они принадлежат какому-то олигарху. Я ведь даже его имени не знаю.

– А ты не хотел бы с ним познакомиться?

– Зачем?

– Вдруг тогда он заплатит больше и уже конкретно тебе, а не через музей. Кто знает, сколько еще у него старинных вещей найдется на реставрацию.

Даша выразительно повела бровями, подведенными коричневым карандашом. Ей явно хотелось познакомиться с богатым и влиятельным человеком. Кто знает, вдруг такая красотка сможет его обаять.

– Если бы ему это было нужно, он бы уже был со мной знаком, – буркнул Максим.

– Но если в будущем он пожелает с тобой познакомиться, к примеру, чтобы лично тебя отблагодарить за талантливо проведенную работу, непременно познакомь с ним и меня, – настаивала Даша.

– Давай не делить шкуру неубитого медведя. Работа еще даже не начата.

– Но ты вчера так долго возился с матрешками.

– Я даже не смог пока установить их возраст.

– А это нужно?

– Да, к ним необходимо будет приложить табличку, на которой будет стоять приблизительная дата, когда они были созданы. Например, такой-то век или промежуток между веками.

– И как ты думаешь, в каком примерно веке они были созданы?

– Не знаю. Они выглядят такими новыми, что я уже сомневаюсь, что их можно отнести к предметам старины.

– Но ведь вчера было можно!

– Вчера так много случилось… – Максим не хотел рассказывать на работе о том, что во дворе его дома сейчас идет расследование вероятного убийства, а сам он подозреваемый. Даша такая сплетница! Ей только о чем-нибудь скажи!

Максим с трудом отпер дверь мастерской. Замок будто заело. Коробка, которая пришла вчера, стояла на его столе открытой. Едва вошел, Максим сразу полез в нее и несказанно удивился. Матрешек, как будто, стало больше. Он несколько раз пересчитал их по головам.

– Их, по меньшей мере, вдвое больше, чем было вчера!

– Может, ты вчера неправильно посчитал?

– Не мог же я так ошибиться!

– От усталости всякое случается. По себе знаю.

– Я точно помню, что забрал одну матрешку с собой. Их должно было стать меньше, а не больше.

– Ты ее уже отреставрировал?

Вопрос Даши его покоробил. Как ей признаться, что матрешка и без вмешательства реставратора, как будто обновилась сама. Она стояла на его полке дома и словно сияла. Казалось, что кто-то ночью успел покрыть ее новеньким лаком. Сложно представить, что черное дерево сияет, но оно лоснилось, а вязь росписи вдруг начала отсвечивать золотым. Прямо, как златотканый наряд Светорады.

Любопытно, Светораде понравились бы эти матрешки? Оценила бы она их уникальность и красоту? Захотела бы забрать одну с собой, чтобы носить ее как реквизит к сказочному костюму царевны? Даже если бы захотела, Максим отдал бы ей одну из матрешек, и все равно, что за такое его могли вышвырнуть с работы. Ради Светорады можно было пойти на все. А вот болтовня Даши до смерти ему надоела.

– Что ты делаешь? – Даша нагнулась над ящиком, в котором рылся Максим.

– Проверяю.

– Что? Их количество?

– Нет, смотри, как странно. Они не раскрываются.

– На них даже разреза посредине нет, – подтвердила Даша. – А обычно у матрешек он бывает по линии живота, чтобы можно было отвернуть верхнюю половину.

– Точно, ведь внутри каждой матрешки должна прятаться следующая, а в ней еще одна и так до самой крохотной. Поэтому некоторые предполагают, что типичные матрешки символизируют связь поколений. А эти матрешки, будто полые внутри!

– Полыми бывают только современные чайные матрешки из металла. Они ведь всего лишь коробки для хранения чая.

– Но эти матрешки не используются, как футляры. Их ведь нельзя раскрыть, – Максим постучал по ним. – Нет внутри они не полые. Видимо, они вырезаны из цельного куска дерева.

– Тогда, вероятно, они были самыми маленькими ядрышками внутри других больших матрешек, – неуверенно предположила Даша. Кажется, она сама в этом сомневалась.

– Те другие матрешки в таком случае должны были быть громадными, размером с ведро для воды.

– Кстати, ты реставрировал когда-нибудь старинные ведра и коромысла?

– Не шути! Мне сейчас не до шуток.

– Потому что твои матрешки плодятся, как клопы?

– Они не мои! – снова подчеркнул Максим.

– Верно, они неизвестно чьи. У заказчика даже имени нет.

– Если мы его не знаем, то это не значит, что его нет.

– А вдруг его выдумали, чтобы ввести тебя в заблуждение.

– Зачем кому-то меня обманывать?

– Если ты будешь знать, что работаешь на влиятельного человека, то будешь стараться усерднее.

– Ты говоришь так, будто я взялся изготовить особенных матрешек по заказу царя для самой красивой русской царевны.

Даша иронично хмыкнула. Она не видела Светораду, поэтому не знала, как красива может быть русская царевна.

– Кстати, я сходила в кино без тебя.

– Скорее всего, с кем-то другим, а не одна.

– Не важно! – отмахнулась Даша. – Важно, что я посмотрела тот фильм о демоне, который прилетел из жарких экзотических стран вслед за каким-то реликтом и прижился при царском дворе.

– И что с того? Сюжет банальный!

– Ничего ты не понял! Нужно смотреть фильм, чтобы понять, чем уникален сюжет.

– У меня нет времени смотреть фильмы!

– У меня тоже мало времени, но я нахожу время на искусство.

Вернее, на свидание. Если Даша ходила в кино, то кто-то ходил с ней и оплачивал билеты. Но вслух о своем предположении Максим говорить не стал.

– Как можно называть искусством низкопробное фантастическое кино?

– Оно великолепное! – обиделась Даша. – Там роскошные декорации Древней Руси. Демон – девушка с золотистыми крыльями. Она носит великолепные царские наряды и помогает будущему царю Ивану Грозному, которого в детстве третировали бояре, прийти к власти.

– А потом помогает установить опричнину и вырезать целые города, – поддел Максим.

– Я сконцентрировалась на том эпизоде, где она обольщает опричника Басманова, – Даша насупилась. – Факт не в этом. Демона играет какая-то заграничная кинозвезда. Она так красива! Никогда не видела никого такого красиво, как она. Ее образ, как будто обжигает.

– Обычный спецэффект!

– Обычный?

– Нетипичный немного, – согласился Максим. – Тебе лучше было пойти работать на монтаже кино, а не на реставрационных работах.

– Я только хотела сказать, что пока не увидела эту кинозвезду, то даже не могла себе представить, что девушка в старом русском наряде может быть настолько красива. Ты же знаешь, мне всегда нравились платья с корсетами, французские моды, напудренные парики и вот я сменила мнение. Сама себе удивляюсь!

Максим, молча, достал смартфон и набрал в Интернете название фильма «Царская тень». На экране засветился красочный постер с крылатой красавицей, стоящей за троном царя. Да, девушка, сыгравшая демона, великолепна, но это не Светорада. Он зря ее заподозрил.

Сейчас лучше временно не думать о ней. Нужно сконцентрироваться на работе, иначе он не успеет уложиться в назначенный срок. Матрешек стало больше. Значит, и работать придется больше. Как так вышло, что еще даже не начав работать, Максим уже от них устал. Такого с ним раньше не случалось. Матрешки щурились на него из ящика лукавыми золотистыми глазками. Вроде раньше глаза у них были разноцветными, а теперь вдруг стали золотистыми. Максим взял одну из них в руки, чтобы еще раз рассмотреть вязь символов по бокам. Руку тут же свело от боли, и он выронил матрешку. Возникло чувство, что она его укусила.

К счастью, матрешка не пострадала. Она лежала на полу целехонькая. За нее Максим волновался гораздо больше, чем за свою руку. Эти куколки не дешевые. Если повредишь их, то потом будет не расплатиться. Хотя, учитывая их прибавляющееся количество, ничего страшного, если несколько пропадут.

– Они множатся, как клопы, – повторил Максим слова уже ушедшей Даши, смотря в коробку. Вот только как можно сравнивать таких красивых кукол с клопами. Клопы это существа, которые приносят вред. А вот могут ли принести вред матрешки?

Баба-Яга

Реставрировать матрешек не пришлось. Они будто обновились сами. Мог ли их кто-то подменить? Вряд ли! Ключ от этого кабинета есть только у него. Все вещи хранятся тут под его ответственность. До сих пор ничего не исчезало и не было заменено без его ведома. Но и лишних предметов тоже до сих пор не возникало.

Нужно пересчитать матрешек еще раз и записать точное число. Даже если не должно быть реестра, он составит личный реестр. Максим напечатал заметку в смартфоне: шестьдесят шесть матрешек. Ровно столько он насчитал. Ах, да забыл одну в своем кармане. Странно, но в кармане ее уже не было. Могла ли Даша потихоньку ее вытащить?

Сегодня Даша действительно ушла с работы раньше. Ей действительно пришлось ехать в травмпункт. Ее рана сильно загноилась и снова начала кровоточить.

– Наверное, попала инфекция, – пожал плечами Максим.

– Вообще-то это ты перевязывал мне рану, – обвинила она его перед уходом с работы.

Все коллеги мужского пола и даже охранники провожали ее восхищенными взглядами. При ее стройной фигуре и смазливом лице это не удивительно. Никто даже не замечал, что элегантная красотка прячет под пальто изувеченную руку. Странно, еще вчера ее рана была незначительной, а теперь от нее будто искривилась вся кисть руки до локтя. Максим хотел провести дезинфекцию, но испугался повредить матрешек. Он до сих пор не установил, какой краской они были покрыты и из какой породы дерева сделаны. А установить их возраст вообще не получалось. Да, они явно были старинными, но почему-то стали выглядеть, как новенькие. Крохотные личики матрешек поражали красотой. Ни одно лицо не подмигивало. Максим был уверен, что недавно видел в ящике подмигивающих матрешек. Не могло же ему почудиться?

Нужно сфотографировать их всех на смартфон. Максиму пришло в голову сделать общее фото всех матрешек сначала в коробке, а потом расставленными на столе. Он полез в карман за смартфоном и вдруг его не обнаружил. В мастерской смартфона тоже не нашлось. Неужели он выронил его по дороге на работу. Максим быстро вышел в коридор, прошел к выходу, затем на улицу.

– Эй, еще не время обеденного перерыва, – крикнул ему вслед охранник.

– Я потерял кое-что. Сейчас найду и вернусь, – оправдался Максим.

На улице было пасмурно. В такие дни даже в полдень кажется, что кругом уже сумерки. Народа кругом было мало. На дороге и у скамеек ничего не валялось. Можно только спросить у охранников, не находил ли кто-то его смартфон. Максим прошелся до метро и обратно, и естественно ничего не нашел.

Сегодня в центре города было удивительно безлюдно. Приятно шуршала вода в круглых фонтанах над Охотным Рядом. Фонтан с четверкой коней, символизирующих времена года, издалека привлекал внимание. Максим обогнул его и прошелся дальше по Александровскому саду. За комплексом фонтанов протянись резервуары с водой, напоминающие речку с каменными берегами, а на ней гордо высились на постаментах, выпирающих из воды, каменные герои русских народных сказок. Тут есть и царевна-лягушка вместе с нашедшим ее царевичем, и царевна-лебедь. Максим остановился перед царевной-лебедем. Скульптура очень красива, но живая Светорада еще прекраснее. Сегодня, как назло, в центре города не было никаких статистов, фотографирующихся с туристами. Вероятно, потому что погода пасмурная, и туристов кругом нет. Зато уютные закусочные и кафетерии были полны народа.

Максим прошелся до самого конца водного комплекса со скульптурами, где бил в самом углу фонтан со спящей русалкой. Уже приближалось время обеденного перерыва. Максим зашел в закусочную, где было в моде самообслуживание, купил бутерброд и вдруг понял, что не чувствует вкуса еды. Наверное, это от нервов. Расследование убийства под твоим окном это не самое приятное, что может произойти с человеком. Естественно виноват ты или не виноват, а все равно попадешь в число подозреваемых. А Максим еще умудрился подраться с убитым в вечер перед убийством. Если только это было убийство, а не несчастный случай. Вдруг окажется, что пьяный сосед выпал из окна сам и неудачно стукнулся головой. Вот только матрешка, найденная рядом с трупом, намекает на причастность Максима. Естественно, матрешка не говорит и не ябедничает, но все равно является уликой. Даже если на ней каким-то чудом не сохранилось его отпечатков пальцев, то у кого еще кроме него есть в наличии старинные и уникальные черные матрешки? Разве только у олигарха, который передал их на реставрацию. Но он вроде бы отдал всех, какие у него были.

– Можно занять место напротив тебя?

Знакомый приятный голос оказался, как глоток свежего воздуха. Максим обрадовался лишь на секунду, что видит Ларису, у которой сейчас тоже был перерыв.

– Тут занимают места, не спрашивая разрешения.

– Но я воспитанная, поэтому спрашиваю, – Лариса поставила поднос с булочками и лимонадом на стол, и сама села напротив.

Максима чуть не стошнило от вида аппетитных булочек. Почему-то вид съестного начал вызывать у него тошноту.

– Ты не могла купить себе на обед еще и тульских пряников? – съязвил он.

– Их можно купить только в качестве сувенира на временной ярмарке перед Историческим музеем, – вполне серьезно ответила Лариса, – там же продается и белёвская пастила. Хоть сладости и упакованы в очень красивые сувенирные коробочки, но мне почему-то на вкус не нравятся.

– Ты, наверное, водишь туристические группы на эту ярмарку за сувенирами.

– Верно. Нужно же их хоть чем-то удивить, кроме матрешек.

– А ты видела когда-нибудь матрешек черного цвета?

– Бывают, темно-синие матрешки, но черных я не видела ни разу, – Лариса явно удивилась. – А почему ты спрашиваешь?

– Мне попались именно черные.

– На реставрацию? – Лариса удивленно вздернула брови.

– Ну, да.

– Может, они потемнели от старости.

– Совершенно точно нет. Они изначально были черными.

– Черный это негативный цвет. В Древней Руси даже людей с черными волосами сторонились, подозревая в колдовстве. Вряд ли кому-то пришло бы в голову изготовить черных матрешек. Ведь матрешки изначально были не сувенирами, а детскими игрушками. Их раскрашивали в самые радужные цвета.

– Я вот думаю, не могли на Древней Руси изготавливать матрешек черного цвета, как какой-либо атрибут к похоронам.

– Мне ни о чем таком не известно.

– Если тебе неизвестно, то вряд ли известно кому-то еще.

Лариса была высококлассным специалистом. Она о каждом мелочи древнерусского быта могла рассказать в подробностях. Немногие экскурсоводы так дотошны, как она.

Максим заметил за окнами закусочной старуху в мешковатом платье. Издалека казалось, что она тоже персонаж из сказок Древней Руси.

– Смотри, вылитая Баба-Яга!

– Ты о ком? – Лариса изумленно хлопала накрашенными ресницами.

– О той старухе за окном.

– Там нет никакой старухи.

– Хорошо, значит, там есть молодая красивая шатенка в платье-свитере и с модным кулоном на шее, как та, что сейчас сидит передо мной.

– Я красивая? Спасибо! – Лариса даже не поняла юмора и поправила кулон в форме звездочки. – А причем тут баба-яга?

– Мне просто показалось, что какая-то старуха прошла прямо под окном.

– Может, это одна из статуй в Александровском саду?

Из окон закусочной каменные фигуры были отлично видны. Старик среди них точно был, а вот старухи, кажется, нет. Лариса доела булочки и ушла, не попрощавшись. Она спешила на очередную экскурсию.

Максим так и не смог доесть свой обед. В животе все скрутило, как будто он так долго голодал, что теперь ему сложно проглотить даже кусочек. Он выпил бутылочку минералки, но в горле все равно пересохло от жажды. Руки и ноги затекли, шея ныла от давящей боли.

– У меня такое чувство, будто я лежу в земле зарытым по горло и не могу двинуться, – пожаловался он вслух.

Буфетчица недоуменно посмотрела на него. Видимо, такое она слышала впервые. Максим поскорее прошел мимо буфета. Его чуть не стошнило от вида пирожных с кремом и от запаха кофе.

Ларисы, ведущей на Красную площадь очередные туристические группы нигде не было видно, зато у Иверской часовни Максим наткнулся на ту самую старуху, которую видел из окна закусочной. Как сильно она напоминала старуху из его сна. Вылитая Баба-Яга из старинной русской сказки. Разве только избушки на курьих ножках рядом не хватает, да еще ступы и помела. Да и красивый перстень на дряхлой руке с образом бабы-яги никак не сочетается. Откуда у бедно одетой старушки такой дорогой перстень, и почему она не боится, что кто-то захочет его у нее отнять?

Максим струсил. Бабушки-соседки часто пересказывали ему сплетни о том, как много экстрасенсов болтается возле церквей. Их можно легко отличить по перевернутым свечам, которые они ставят у икон, по определенному набору образов, к которым они подходят и по искаженному прочтению молитв. Но старуха стояла возле часовни, а не внутри нее и явно не просила подаяние. Под изношенной шалью на ее худых плечах виднелось серое просторное платье типа сарафана. В общем и в целом похоже на старинный славянский костюм. Может, старуха из той же труппы, что и Светорада.

– Вы не знаете девушку по имени Светорада? – решился спросить Максим. – Она обычно гуляет здесь. Ну, я не уверен, что обычно, но я видел ее здесь вчера.

– Она замужем, – осекла его старая карга.

– Как замужем? – у Максима земля ушла из-под ног. Конечно, люди разводятся так, что ничего еще не потеряно, но вот так сразу узнать, что девушка, в которую влюбился уже чья-то жена… Максим ощутил такое острое разочарование, что захотелось ругаться на прохожих.

– Да, замужем, – злорадно кивнула старуха. Теперь Максим не сомневался, что она точно ведьма.

– Только вот муж уже мертв.

– Да, бывает, – у Максима от сердца отлегло. А чему тут удивляться? Он и сам стал свидетелем, как супруги ругались, а наутро муж был найден мертвым. Бывает, что и молодые люди умирают: кто-то от несчастного случая, кто-то от неизлечимой болезни, кого-то и убить могли. Всякое случается. Говорят, что кладбища полны молодых могил. В кавычках, конечно, молодых. Имеется в виду не возраст самого захоронения, а возраст усопшего, который там погребен. У одной учительницы Максима молодой муж тоже умер от диабета. И она осталась вдовой с двумя маленькими детьми.

– А у них в браке были дети? – спохватился Максим.

– Как сказать, – старуха ехидно улыбалась.

– Так и сказать! Напрямую! Ни либо есть, либо нет. Как же может быть еще? Или есть какой-то третий вариант?

– Детей из плоти и крови не было. До этого не дошло. Но были памятные вещи, которые заменили детей.

– Например, коллекция матрешек? – Максим подумал, что сам возится с ними, как с проказливыми детишками.

– А что ты хотел бы знать о Светораде? – проскрипел голос старухи у него над ухом, а она ведь была ниже его ростом.

Что если старая ведьма окажется сводницей? Максиму вроде было все равно. Если сам не можешь подойти к желанной девушке, то можно и через ее знакомую бабушку попробовать подъехать. Начнешь таскать сумки за старушкой, заодно и с ее внучками будешь знаком. Светорада ведь могла оказаться ее внучкой или хотя бы внучатой племянницей. Внешнего сходства, конечно, не видно, если только не считать сходством однотипные костюмы, будто заимствованные из театральных костюмерных.