Шала-баксы

– Ну, художника Калмыкова тут все знают многие. Он показывается и живым, и неживым – ему даже сейчас, когда он уже давно не на Земле, слишком важно привлечь внимание Неба. Знаешь, он ведь не умер. Он всю свою жизнь превратил в краски – только для того, чтобы глаза Вселенной его видели… А вот то, что твой предок-аруах смог выйти на тебя – это очень хорошо.

– Аруах?

– Ну а кто мог подарить тебе такую штуку? Только та, кто дала тебе свою кровь и оберегает тебя, твой дух-защитник. Береги. Это сильный талисман. Эх, хотела бы я, чтобы он тебе не пригодился, но, боюсь, теперь испытания будут искать тебя… – Улыбка Данары стала грустной. – Тебе надо пройти свой путь. Баксы – это не только красивая музыка и разговоры. Пока ты не дойдешь до конца, ты не сможешь избавиться от змея. А пока не избавишься, не будешь сильным баксы. Жди, что скоро что-нибудь случится. – Она еще раз улыбнулась материнской печальной улыбкой, и на секунду Дамиру показалось, что она намного старше своих лет.

– А… что вообще меня ждет? Что я должен делать? Ты знаешь об этом?

– Слишком много вопросов. Нет, я не баксы, я не знаю. Думаю, твоя дорога уже определена в любом случае, так что оно будет случаться с тобой. Тебе придется учиться быстро… Выучить все то, что обычно узнают за годы, иногда за десятилетия. Времени очень мало.

– А Мукагали сказал, что время есть, – Дамир попытался улыбнуться, но почему-то не получалось. Было не грустно, но как-то щемяще, немного странно – словно душа наполнялась ожиданием чего-то.

– Ну, это как посчитать. Что точно, два дня есть… Змей еще будет спать до Нартугана…

– Что это?

– Зимнее солнцестояние, иностранный ты мой. Ночь с 21 на 22 декабря. Карачун, если по-русски. Слышал такое слово?

– Угу. Наступил Карачун – значит смерть, зима.

– Нет. Возрождение и Новый год. Но надо обязательно посетить твоих аруахов в этот день. Тебе это важно. Где похоронена твоя бабушка?

– Я слышал, что на Центральном кладбище. Никогда не был на ее могиле.

– Тогда обязательно сходишь… или, если хочешь, сходим. Вместе. – Она улыбнулась, и от этого «вместе» все грядущие испытания показались Дамиру уже не такими страшными.

– А пока, раз время есть, давай гулять. – Данара рассмеялась, и в ее голосе опять послышался звон колокольчиков-асатаяков.

И они гуляли до вечера. Данара рассказывала что-то про священных сайгаков и перья филина, которые защищают невинных; про полынь и таволгу, отгоняющих злых духов; про цветущее весной божье дерево джынгыл – тамариск, и про то, что он выделяет удивительный сок – может быть, ту самую манну небесную, которая кормила когда-то в пустыне народ Моисея…

У Дамира кружилась голова от обилия не информации даже – впечатлений; после того, как он взял в руки дангыру, все это воспринималось необычайно ярко, каждое слово приобретало объем, запах, цвет, звук. Он впитывал этот мир, как губка, и ему казалось, что он слышит за этими словами больше – не только культуру этих степей, а что-то общее, мировое, очень важное. А помимо слов были глаза Данары, и запах меди от ее волос, и улыбка, и рука, которая однажды прикоснулась к его ладони – и он поймал ее, и больше не отпускал уже до самого вечера.

Данара жила на улице Кабанбай батыра, на границе Золотого квадрата – там, где советские здания сменялись новостройками. Дамир проводил ее до двери, и они остановились на крыльце подъезда в этой смешной и неловкой паузе, когда не хочется расставаться, но еще страшно предложить продолжение.

– Нет, сегодня я тебе не приглашаю. – В конце концов улыбнулась она. – Знаешь… и так я сегодня сделала очень много того, что не должна была. Все-таки как хорошо, что ты не настоящий баксы и ничего не понимаешь. – Она одновременно нежно и иронично провела рукой по его щеке. – Я бы даже не хотела… А, впрочем, неважно. Завтра звони мне с утра, шетелдiк6. – она рассмеялась – опять прозвенели медные колокольчики – и скрылась в подъезде. А Дамир остался на улице, счастливый и чуть-чуть разочарованный одновременно.

IX

От дома Данары до отеля было минут пятнадцать пешком. Было еще рано, но темнота уже опустилась, и фонари подсвечивали золотом падающие снежинки. Хотелось смеяться и петь. Он шел и смотрел в небо – глубокое, одновременно бесконечно темное и светящееся от городских огней, и ему казалось, что он един со всем миром. Все слова о предстоящих испытаниях и Пути как-то сразу отошли на второй план, ему хотелось сейчас думать только об огромных черных глазах, гипнотических и влажных, и о том, что завтра он, пожалуй, опять отпросится на весь день с работы – пусть даже это будет стоить ему карьеры. Все обычное, человеческое казалось совсем бессмысленным рядом с аруахами, змеями… и Данарой. В первую очередь Данарой. Он уже представлял, как победит своего Змея, как сделает что-нибудь великое, как впечатлит ее, как, может быть, поцелует в следующую встречу, а когда-нибудь – тут сердце его замирало с особым восторгом – сможет увезти с собой в Испанию… Его не смущало даже, что он почти ничего не знает о ней – все равно он, как понял за эти дни, ничего не знал об этом мире, но хотелось верить, что его Путь выведет его именно туда, куда надо. Все представлялось сложным, но удивительно простым и ясным.

Он шел по тротуару легкой походкой, почти вприпрыжку, готовый, как ему казалось, к любым трудностям. Людей на улице почти не было, только автомобили проносились мимо. Никто не обращал внимания на идущего молодого человека… и на другого, высокого, нескладного, длиннорукого, вышедшего из подворотни следом за ним. Тот, второй, нагонял быстро. Погруженный в свои мысли Дамир даже не успел среагировать, когда ему на голову обрушился удар сзади, и только в гаснущем сознании то ли показалось, то ли и правда услышалось какое-то змеиное шипение: «Орысссспай!».

Дальше было смутно – его, похоже, куда-то несли, но он не до конца осознавал это, то почти приходя в себя, то проваливаясь в небытие. «Сотрясение мозга» – подумалось где-то в тумане, и липкий, удушливый страх подкатил к горлу.

Полностью очнулся он в каком-то подвале, в маленькой тесной каморке, пропахшей плесенью. Тошнило, перед глазами летали черные и багровые круги, и даже неясно было, темно ли вокруг или просто ему ничего не видно от удара. Била дрожь – пол был холодным, а он, похоже, лежал на нем уже некоторое время. За дверью слышались голоса, громко обсуждавшие что-то по-казахски; прислушавшись, Дамир понял, что они принадлежат музыкантам, с которыми репетировала Данара. Молодой настаивал на чем-то, старик возражал. В конце концов разговор закончился, старик буркнул что-то недовольно, а молодой резко подошел к двери каморки и распахнул ее.

Дамир не успел к этому как-то подготовиться. Свет из двери после темноты показался ослепительным настолько, что юноша рефлекторно зажмурился – и тут же получил заметный пинок по ребрам.

– Вставай, уррод. – было видно, что коротконогий парень в ярости. – Жалкий котлек7, шала-казах недоделанный, что она только в тебе нашла?

Дамир попытался подчиниться – растерянность, страх, головокружение не позволяли ему ни дать отпор, ни обдумать свою линию поведения. Но даже подчиниться не получалось. Он едва приподнялся – и опять свалился на пол, тут же потеряв равновесие. Голова болела неимоверно.

Коротконогий поднял его рывком и, как собаку, за шкирку выволок в комнату.

– Знаешь, я передумал. Мне даже мясо его не нужно. Забирай. – Он бросил Дамира к ногам старика. – Не хочу смотреть, как ты будешь его жрать. Я пойду разбираться с ней – это меня волнует гораздо больше.

Старик пожал плечами. Удивительно, но даже сейчас он выглядел как безобидный, бесконечно терпеливый дедушка-инвалид рядом со своими непутевыми внуками.

– Ну, иди. Она тебя мужем не назвала и не назовет никогда, что бы там люди ни говорили. Она всегда все делает по-своему. – Старик пожевал губами. – Даже если убьешь ее, толку не будет.

У Дамира все похолодело внутри, и даже собственное жуткое положение отошло на второй план. Он захрипел, пытаясь сказать что-то, но его начало рвать; и пока он сдерживал рвотные позывы, чуть не плакал от беспомощности и унизительности всей этой ситуации, собирался с силами, чтобы хоть что-то сделать… сказать… хоть как-то помешать, коротконогий вышел из подвала. Дамир был в отчаянии.

– Ойбай. – Старик глядел на него почти сочувственно. – Храбрый джигит, тоже мне. Сердечко-то так и заходится. И куда ты влез, недоделанный?

Старик небрежно прикоснулся ко лбу Дамира, и кружение вокруг резко остановилось, изображения предметов приобрели четкость, а тошнота ушла. Осталась только странная скованность во всем теле, как будто это страшный сон, в котором ты пытаешься убежать от монстра, но ноги едва-едва двигаются.

– А телесная душа у тебя уже ничего… даже светится. Что, много в бубен стучал? – Улыбка старика становилась все шире. Давно у меня не было такой трапезы. Ет, ет, ет8… – Смех старого инвалида оказался рассыпчатым и каким-то плотоядным. – С тобою я доскачу очень далеко. Давно не был в степи. – Старик вдруг вытянул свои тонкие, неуклюже подвернутые ноги, и Дамир увидел, что они удлиняются, как в кошмаре, превращаются в длинные плоские ремни и обхватывают его тело – сначала бедра, потом грудь и, наконец, шею. Когда Дамир уже стал задыхаться, едва уловимым движением старик взлетел на этих ремнях – и через секунду уже сидел на спине юноши.

– Ну что, поехали. Был недоделанный баксы, а станет недоделанный тулпар9. Ет, ет, ет. Конина.

И Дамир помимо своей воли вдруг начал перебирать ногами, направляясь к выходу из подвала.

Это было похоже на сон, в котором тебя подхватывает ветер и уносит куда-то; Дамир не чувствовал ни тяжести старика, ни собственного тела, его просто влекло и тащило в неведомое. Он миновал лестницу, вышел из какого-то служебного входа на улицу. Там еще спешили куда-то поздние прохожие, и юноша подумал, что, может быть, ему удастся закричать, привлечь внимание и кто-то поможет ему; но увы, крик застрял в горле, он, как ни силился, не мог издать ни звука. Кроме того, Дамир заметил, что и он сам, и старик словно стали прозрачными для окружающих. Люди иногда поворачивали голову, словно почувствовав что-то – но смотрели сквозь них и тотчас же отвлекались на свои собственные дела и мысли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Легендарный акын (сказитель-певец), изобретатель кобыза.

2

Русский (каз.)

3

Традиционный казахский ударный музыкальный инструмент, используемый также шаманами при камлании.

4

Пренебрежительное название для русских.

5

Удерживающая структура в верхней части юрты, решетчатая крестовина над отверстием для выхода дыма. Символ отчего дома, в широком смысле слова – всего мироздания.

6

Иностранец (каз.)

7

Казахское ругательство, означающее человека нетрадиционной сексуальной ориентации. Уж извините, персонаж не слишком культурный и очень злой.

8

Мясо, мясо, мясо…

9

Крылатый конь, персонаж казахской мифологии.