Седьмая

Я уже подходила к стенам военной академии, оставалось преодолеть последние метры забора, окружающего небольшой парк с огромными столетними деревьями, как что-то большое и быстрое сбило меня с ног. Упав, я сильно приложилась спиной о землю, но, быстро сгруппировавшись, как учили в школе, начала озираться по сторонам. Их было четверо, Девятая, Шестнадцатая и Пятая, а четвертая девушка с нами не училась, но отчего-то ее лицо мне показалось смутно знакомым.

– Привет, сучка – ухмыльнулась незнакомка, а я замерла, оценивая ситуацию. Бежать? Нет, не успею, да и ребра после столкновения с землёй нещадно ноют. Догонят.

Драться? Или звать на помощь? Нет, стыдно. Я до последнего не могла поверить, что все серьезно, мне казалось, что они просто хотят запугать меня.

– А ты знаешь, тварь, что занимаешь чужое место? – продолжила девушка. – На твоем месте могла быть, например, я! – злобно выкрикнула она и со всей силы пнула меня по ребрам. Я сжалась в комок от боли, слезы брызнули из глаз. Теперь я вспомнила. Это же та девчонка, которой я проиграла на вступительных испытаниях, но ее не взяли.

– Вставай, тварь! – орала она, вцепившись мне в волосы и приподнимая меня за них кверху. Остальные громко смеялись. Я пыталась отбиться от ее хватки, когда получила очередной удар по ребрам.

– Ненавижу, ненавижу тебя! Сдохни, тварь! Из-за тебя я не поступила! – орала она и продолжала колотить меня по лицу. Я пыталась закрыться. Казалось, что сознание было готово вот-вот отключиться от дикой боли. Когда меня наконец-то отпустили, я рухнула лицом в сырую от дождя траву, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Что-то происходило. Я слышала удары и то, как незнакомый мне голос орал кому-то:

– Совсем умом поехали? Свалили отсюда! – и снова какая-то возня и звук отдаляющихся шагов. А потом ко мне кто-то подошёл. Я инстинктивно сжалась, ожидая новые удары, но на моё плечо осторожно легла чья-то рука, помогая перевернуться. Надо мной нависла девушка с темным ежиком торчащих в разные стороны волос и черными, как ночь, внимательными глазами.

– Они ушли… Ты как? – обеспокоенно спросила она, и, мне кажется, я облегченно выдохнула от того, что все закончилось.

– Не очень, – просипела я, на губах была вязкая и соленая кровь.

– Можешь двигаться?

Я кивнула, и она помогла мне присесть, а затем небрежно скинула свой рюкзак с плеч и развалилась рядом со мной прямо на сырой траве.

– Я Восьмая, – представилась она

– Седьмая

– Ну, привет, Седьмая, не хило тебя помяли, – усмехнулась она. – Идти сможешь?

– Думаю, да, только давай еще посидим?

Она кивнула.

– Ты не представляешь, как я тебе рада! – искренне выдохнула я.

Она удивленно уставилась на меня своими внимательными глазами-сканерами, словно заглядывая в самую душу.

– А я только хотела тебе сказать, чтобы ты не радовалась тому, что я тебе помогла, мелкая.

– Почему? – теперь уже удивилась я.

– Потому что я просто случайно проходила мимо и ты мне совсем не нравишься, – как маленькому ребенку снисходительно сообщила она.

– А ты мне нравишься, – неожиданно для себя тихо прошептала я, не знаю было ли это из-за огромного чувства благодарности или из-за чего-то другого, но она правда была мне симпатична.

Восьмая закатила глаза и тяжело вздохнула. Произнесла, вскакивая на ноги и ещё больше взъерошивая рукой свои торчащие в разные стороны волосы:

– Пошли, помогу добраться до медпункта.

Глава 5. Это просто так

Мне сильно повезло, я отделалась ушибами, ссадинами и огромными синяками, рёбра и внутренние органы не пострадали. Но, несмотря на это, меня уже сутки держали в медицинской части. Брали кровь на анализы и сводили гематомы, благо, современная медицина шагнула далеко вперёд и помогала быстро восстанавливать ресурсы организма.

За все время, что я провела в больнице, мама не навестила меня ни разу. Мне оставалось только гадать о причине ее отсутствия, было ли это равнодушие или сильная занятость на службе. Мне нужна была ее поддержка, но она отсутствовала. Я чувствовала себя обиженной, брошенной и одинокой. И, как назло, даже книжки почитать не было, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

Я лежала на кровати и смотрела в окно, умирая от скуки, когда дверь в мою палату немного приоткрылась и в неё просунулась знакомая голова с растрепанным ежиком темных волос и пронзительными глазами. Убедившись, что я в палате одна, Восьмая быстро просочилась внутрь и прикрыла за собой дверь.

– Ты пришла? – по-детски обрадовалась я.

– Просто мимо проходила, – равнодушно пожала плечами она.

– Я рада тебя видеть.

– А я тебя нет, – зачем-то сказала она, но разве приходят к тем, кого не рады видеть, даже если просто проходят мимо?

Повисло неловкое молчание, и я решила заполнить его вопросом:

– А у тебя есть что-нибудь почитать? Книга?

Ее лицо на пару секунд приобрело немного растерянный и виноватый вид, она развела руки в стороны и отрицательно покачала головой. Словно она сожалела о том, что не догадалась принести мне книгу. Но она быстро скинула с себя эту растерянность и снова стала отстраненно-холодной.

– Сейчас идёт разбирательство, но их накажут, – как бы между делом сообщила она.

Я невольно съёжилась, чувствуя, что даже если понесут наказание эти четверо, обязательно найдутся другие, и травля никогда не закончится.

Восьмая словно заметила это и снисходительно заявила:

– Не бойся, мелкая, я буду за тобой присматривать.

– Но п-почему? – не до конца веря, спросила я.

– Просто не люблю, когда обижают слабых, – пожала плечами Восьмая. – Но ты ничего себе там не выдумывай, поняла? – с небольшой угрозой прошипела она.

– А я и не выдумываю, – продолжила улыбаться я, с благодарностью всматриваясь в ее лицо, почему-то я её совсем не боялась. – Но все равно спасибо!

За безразлично-строгим лицом я видела милую девушку-подростка. А её безразличие мне казалось показушным и напускным.

Она фыркнула и, развернувшись, покинула палату.

А примерно через полчаса медицинская сестра принесла мне маленькую синюю книгу с красивой серебряной надписью «Путеводитель по звездному небу». Из книги торчала закладка, я достала её и бережно развернула.

– Да-да, я знаю, ничего себе там не выдумывай, – прошептала я и засмеялась.

Я лежала на кровати, прижимала к себе книгу, и, радостно улыбалась. Кажется, в мой мир ворвалась яркая и непосредственная комета, только она сама ещё это не понимает.

Глава 6. Я хочу видеть мир

Я цепляюсь за ветку дерева и подтягиваю свое тело вверх, упираясь ногами о могучий ствол, и снова хватаюсь руками, но уже за другую ветку. Наконец-то достигнув цели, я осторожно прыгаю на накрывочную плиту стены, которая скрывает Шайн от остального мира. Сорваться, значит разбиться, поэтому я предельно осторожно встаю на четвереньки. Удача на моей стороне, потому что плита достаточно широкая, и я проползаю вперед на пару метров до огромного дерева, растущего с другой стороны, спустившего свои колючие лапы прямо ко мне. Крепко хватаюсь за ветви и перемещаюсь к стволу. Самое сложное позади, легко сползаю вниз и с облегчением выдыхаю.

Иду по лесу минут пять, и наконец-то выхожу на освещенный закатным солнцем холм. Внизу шумно плещется быстрая река. Щурюсь от яркого света и довольно улыбаюсь потрясающему виду вокруг. Это моё любимое место за пределами периметра, когда у меня бывает возможность я тайно пробираюсь сюда порисовать или подумать.

Усаживаюсь на нагретую солнцем траву и достаю из черного рюкзака старый затертый блокнот, в котором обычно делаю зарисовки. Сегодня мне хочется не рисовать, хочется писать и, поддавшись порыву, я беру в руки ручку.

«Здравствуй, дневник! Меня зовут Анна (зачеркнуто) Седьмая. Мне 19 лет. И сейчас я нарушаю правило № 18 "Запрет на ведение личных записей" из кодекса законов Шайна (место, где я живу). Почему я это делаю? Не знаю, возможно, из чувства противоречия, закипающего в моей крови. Я не могу сказать, что я одинока, думаю, мне повезло больше, чем остальным, ведь у меня есть настоящая подруга – Восемь, но я зову ее Вэл, этим я нарушаю сразу два правила:

1. Запрет на дружественные связи обучающихся в Академии.

2. Запрет на личные имена на период обучения.

Ах да, забыла сказать, я силовик.

Но это очень громко сказано и даже наверно оскорбительно по отношению к академии, так как от силовика во мне разве только мой номер, присвоенный при зачислении. Во мне нет ни внушительного роста, как у Девятой, ни стальных бицепсов, как у…

Впрочем, как у всех, кто учится в нашей Академии. У меня средний рост. «Недомерок» – так любит кричать мне учительница по силовой подготовке, когда я, по ее мнению, позорю стены нашего учебного заведения. А еще у меня неприлично тонкая талия и непозволительно худые руки и ноги, об этом мне любит напоминать наша главнокомандующая и по совместительству моя мама. Даже не знаю, кому повезло меньше: ей или мне? Наверное, мы страдаем в равной степени. Я – потому что приходится тянуть непосильную для меня учёбу и стараться соответствовать статусу своей матери. А она злится от того, что ей досталась такая хилая дочь, но убить жалко, вот и приходится воспитывать из меня что-то стоящее».

Вздыхаю, с шумом захлопываю блокнот и убираю его обратно в рюкзак. Что-то гложет последние дни, не дает покоя. С каждым годом вопросы растут как снежный ком, и я не могу найти ответ хотя бы на один из них. Мой мир огорожен огромной стеной со смотровыми вышками. В этих стенах правят женщины. И в нашем мире нет места для мужчин.

Нам запрещено выходить за периметр без специального разрешения, но я так люблю этот холм и предзакатное солнце, люблю тут уединиться и рисовать, поэтому иногда сбегаю. Думаю, мне спускают это с рук из-за статуса моей матери».

Поворачиваюсь в сторону и вижу, что ко мне приближается стройная, спортивная фигура высокой девушки, одетой в военные штаны и курточку, а на ногах берцы. Короткие черные волосы ежиком торчат в разные стороны. Глаза прищурены, злится?

– Черт, – шепчу я и спешу подняться.

– Я тебе говорила? Если еще раз увижу тут, тебе конец! – кричит она и показывает руками, как будет меня душить.

– Говорила, – я согласно киваю, поспешно закидывая рюкзак на плечи и бегу от нее в сторону леса.

Дело в том, что моя лучшая подруга категорически против моих тайных одиночных вылазок за периметр. Она считает, что я плохо кончу. Потому что за стенами нашего мира живет зло, об этом нам ежедневно рассказывают в "любимой" Академии.

– Стой! Догоню, хуже будет! – доносятся до меня крики разъярённой подруги.

Нет, хуже будет, если я остановлюсь. Лучше мы с тобой чуть-чуть побегаем, твоя злость утихнет, тогда и поговорим. Всё же польза от Академии есть. В своем потоке я бегаю быстрее всех.

Несмотря на своенравный характер подруги, я очень рада тому, что однажды встретила её. Она моё спасение и вдохновение. За внешней грубостью и отстраненностью она скрывает доброе и заботливое сердце.

До сих пор для меня остается загадкой, почему из огромного количества тех, кто заискивали перед ней, стремясь получить ее благосклонность, она выбрала меня. Может быть, потому что дружба – это то, что нельзя объяснить словами? Человек выбирает сердцем другого человека и не важно, какого ты роста, полный ты или худой, важнее то, что у тебя внутри и то, чем ты можешь искренне поделиться, не надеясь извлечь из этого выгоду.

– Да остановись же ты, больная! Я даже бить тебя не буду! – разъярённо кричит Вэл. – У нас пары по полосе препятствий на пять утра назначили!

От последних слов я притормаживаю и оборачиваюсь.

– Врешь? – недоверчиво спрашиваю я.

– Да нет же! Хотела потренироваться с тобой, дура, но сначала бегала по всей академии, чтобы тебя найти, а теперь бегаю по лесу…, – подруга так возмущенно на меня смотрит, что мне становится стыдно.

– Вот подстава, – стону я. – Что ж ты сразу не сказала?

– А ты спрашивала? – злится она, и поравнявшись со мной, отвешивает не болезненный, но обидный подзатыльник.

– Ай! – возмущаюсь я.

Мы, не сговариваясь, направляемся к стенам Шайна.

Когда мы приходим к тренировочному полигону, он уже оказывается, занят другими кадетами. Вэл многозначительно на меня смотрит, словно мечтая испепелить взглядом. Чувство вины поглощает меня с головой.

– Прости, – шепчу я.

– Тебе же хуже, – грубо говорит она и быстрым шагом направляется в сторону общежития. Самое грустное то, что она права. У нее проблем с прохождением полосы препятствий нет, в отличие от меня. Совесть ворочается во мне скользкой змеёй, ведь Вэл искренне заботится обо мне все это время.

– Подожди, – кричу ей вслед и бросаюсь догонять Восьмую.

Глава 7. Наказание

Утро встретило нас обжигающей прохладой. Я и Вэл пришли на полигон для прохождения препятствий одними из первых. От произносимых слов изо рта шел небольшой пар. Мы переминались с ноги на ногу в ожидании преподавателя, стараясь хоть немного согреть замерзающие тела. Кофты мы не взяли и были одеты лишь в тренировочные костюмы, состоящие из футболки и брюк без карманов. Как бы сильно я ни ненавидела полосу препятствий, в этот день мечтала её поскорее начать, чтобы хоть немного согреться. Но мечтам было не суждено сбыться.

Наконец-то пришла капитан Харк и начала урок, по ее сосредоточенному лицу и складке между бровей было понятно, что день не задался не только у нас.

Она отправила Вэл на полосу одной из первых, а я лишь позавидовала и осталась топтаться на месте. Моя подруга с легкостью проходила одно препятствие за другим, это не было удивительным, ведь она считалась одной из лучших на нашем потоке. Как вдруг, преодолевая перекладину на высоте в несколько метров, нога Восьмой сорвалась, и она полетела вниз, но вовремя ухватилась руками за перекладину, а затем подтянулась обратно. Я с облегчением выдохнула.

Возле уха раздалось мерзкое шипение Шестой:

– Эй, овца! Аккуратнее надо быть! – и она больно ткнула меня в ребра.

Видимо испугавшись за Вэл, я вздрогнула и случайно задела Шестую.

Я сделала от неё шаг в сторону, решив не разжигать конфликт, но она, пододвинувшись ко мне, продолжила капать ядом:

– Какая же ты все-таки мерзкая…

Я смерила ее злым взглядом.

– Отвали, – огрызнулась я.

– А то что? Заплачешь? А нет, позовешь Восьмую?

Я лишь пожала плечами.

– Правильно, без своей подружки ты ноль, – процедила она и дала мне подзатыльник, пока учитель стояла к нам спиной.

Действуя на инстинктах, я отвесила ей хлесткую пощёчину.

– Ах ты, сука! – взвыла Шестая, и мы, вцепившись друг в друга, покатились по земле, но нас быстро разняли.

Капитан была в бешенстве:

– Кто нарушил дисциплину первым?– угрожающе спросила она.

– Седьмая, – выкрикнула Шестёрка.

Все, кто были свидетелями нашей стычки, молчали. Никто не хотел выдавать Шестую и уж тем более выгораживать меня.

– Врет! – стараясь сохранить остатки самообладания, сказала я.

– Она сказала, что ее достала эта полоса препятствий и ваши пары.

– Врет… – начала я.

– Молчать! – оборвала меня командир Харк, – скажешь после нее, – и кивнула головой на Шестую, та довольно улыбнулась. Сука.

– Она сказала, что ее достали ваши пары, а я ей сказала, что у нее всегда есть выбор: свалить отсюда и идти мыть сортиры, – придумывала Шестёрка на ходу. – А она накинулась на меня.

Преподавательница недовольно поджала губы. А я залилась злым румянцем, сжимая от негодования кулаки.

– Я устала от того, что если что-то случается, то Седьмая непременно оказывается поблизости, – прорычала командир, а Шестая не сумела скрыть победной улыбки.

– Ваша дисциплина хромает, и вы не понимаете, какая ответственность лежит на ваших плечах. Я хочу, чтобы вы осознали это, пока не случилось непоправимое, вы должны быть сплочённой командой, прикрывать друг друга, защищать, быть уверенными в том, что можете подставить спину и не получить в нее нож! А пока изо дня в день я наблюдаю за сворой диких куриц, – командир Харк сделала паузу, словно о чём-то задумалась.

– Седьмая, я назначаю тебе три наряда в секторе ноль.

Среди однокурсниц раздались пораженные вздохи. Неудивительно, сектор ноль был секретным, там содержались Иные, и вход без пропуска строго запрещён. И наша группа еще ни разу там не была. Отработку в секторе ноль проходят лишь на последнем курсе.

– Шестая, три наряда на помывку сортиров, может быть у меня нет глаз на затылке, но у меня отличный слух, и я ненавижу, когда меня обманывают, – угрожающе произнесла преподавательница, и после этих слов заулыбалась я.

Конечно, мне было обидно несправедливо получить наказание, радовало лишь то, что довольная улыбка слетела с губ Шестой и, похоже, она сама уже жалела о том, что стала так не вовремя меня задирать.

Глава 8. Сектор ноль

Легкое волнение бурлило в моей крови: надо же, я самая первая из своей группы увижу это запретное место и, если очень повезет, хотя бы одним глазком взгляну на Иного. Вот Вэл обзавидуется.

В назначенное время я была в секторе ноль, возле входной двери в большое серое здание, огороженное высоким железным забором и охраняемое по всему периметру, которое своим мрачным видом вгоняло меня в странную тоску и тревогу. Хотелось развернуться и как можно скорее отсюда уйти, но вопреки своим чувствам я открыла дверь и прошла внутрь. Стены встретили меня белым цветом и абсолютной стерильностью. Подойдя к посту с охраной, я поприветствовала мрачную женщину и протянула ей свой временный пропуск, который мне выдали в академии.

– На отработку, – на всякий случай уточнила я.

Она лишь кивнула головой и нажала на кнопку, чтобы турникет пропустил меня внутрь. Я немного растерянно замерла посреди коридора, не зная в какую сторону идти.

– Комната два, – донеслось мне в спину.

Желаемую дверь под номером два я нашла скоро. Коротко постучав, потянула дверцу на себя. В просторном и светлом кабинете за столом из белого дерева сидела эффектная блондинка, одетая в белый костюм представителей военной элиты.

– Простите, можно? – как можно вежливее спросила я, приклеив к губам нелепую улыбку.

– Да-да, – равнодушно ответила она, при этом ослепительно улыбаясь. Вот умеют же они так: губы улыбаются, а взгляд остается пронзительнее и острее холодного оружия.

Я вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.

– Практика? – уточнила женщина.

– Нет, отработка.

– Так…Номер? Группа?

– Семь, 5БС

Женщина кивнула и стала перебирать бумаги на столе.

– Тааак… Семь, а, вот, вижу… Пятый курс? – искренне удивилась она. – Но как же так? Ведь нам отправляют шестикурсников, – по мере того, как она вчитывалась в мое направление, на ее лбу все чётче прорисовывались хмурая складка.

Я лишь пожала плечами. Ну да, мол, вот так, сама не знаю.

– Хм… И куда я должна тебя определить, ты же даже не имеешь представления как с ними себя вести, у вас же еще не было этих предметов? – ответа она от меня не ждала, просто размышляла вслух.

– Так, ладно. Стой возле моего кабинета, скоро пойдут на практику старшекурсники, определю тебя к одной из них наподхват. Свободна, – снова став равнодушной, произнесла она.

Я вышла за дверь и привалилась к стене, можно подумать, что мне улыбается тут торчать. Как будто бы я сама себе пропуск выдала. Минут тридцать я отиралась возле двери, потом походила туда-сюда по коридору, затем дошла до поста охраны, пытаясь узнать в какое время приходят практиканты, но меня не очень вежливо отшили.

Чем больше я ждала шестой курс, тем сильнее злилась и ненавидела Шестую, сучка, из-за нее приходилось торчать здесь и чувствовать себя белой вороной в очередной раз. И командир Харк, зачем она так? Отправить меня в место, к которому я не подготовлена ни морально, ни физически. Зачем? Чтобы я поняла, что в силовиках мне не место и вправду убралась в чернорабочие?

Да, преподаватели молчали, они не могли пойти против моей матери, но их немое несогласие и подобного рода поступки выбивали почву из-под ног, ничуть не меньше прямых угроз, которые я регулярно получала от однокурсниц.

Когда я начала конкретно закипать, в холл ввалилась толпа кадетов.

Они выглядели бодрыми и веселыми, в отличии от меня. Я сидела на корточках недалеко от двери, подпирая спиной стену. Студенты шумной толпой остановились возле меня и стали по одному заходить внутрь кабинета. Были там примерно с минуту и выходили с листочками, похоже, с назначением места прохождения практики на сегодня.

Когда за дверью скрылась очередная голова, из кабинета послышался командный голос:

– Седьмая, группа пять! Зайди!

Я резко подскочила, от чего затекшие ноги неприятно кольнуло, и поспешила в кабинет.

– Так, Седьмая из группы 5БС, сегодня ты прикреплена к Десятой из группы 6АР. Десятая, ты за старшую, отвечаешь за Седьмую. Седьмая, слушаться Десятую, она проинструктирует тебя. Можете идти.

Я напряглась, ожидая, что Десятая начнет возмущаться и отказываться быть в паре с мелочью вроде меня, но она лишь кивнула и направилась на выход.

Тайком взглянула на Десятку, она была высокой, симпатичной девушкой, с вьющимися волосами пшеничного цвета и умными глазами. Вопреки моим ожиданиям недовольства она не выражала. Быстро обошла студентов, повернулась ко мне и сказала:

– Не отставай! – и стремительно зашагала по коридору, мы вышли к лестнице и спустились на два пролёта вниз, похоже у этого здания был сюрприз в виде огромных подвальных помещений и еще одного пункта усиленной охраны на подходе к ним. Миновав ее и пройдя еще метров двадцать, Десятая открыла дверь, и мы вошли в просторный холл, чем-то напоминающий огромную раздевалку в академии. За стойкой стояли две женщины, мы подошли к ним.

– 2М, 182, – сказала им Десятая, и обратилась ко мне. – Какой у тебя размер?

– 1С, 167.

– И 1С, 167, – повторила она для женщин, которые кивнув, исчезли в недрах тянущихся полок, буквально через минуту перед нами положили две аккуратные черные стопки с одеждой.

– 1С 167 нет, самый маленький размер 1М, 175, – бесцветным голосом сказала женщина.

– Спасибо, не переживайте, мне не привыкать, – я тяжело вздохнула и забрала, что было.

– Это рабочая одежда, пошли, – пояснила Десятка, видя замешательство на моем лице.

– Но почему не серебряная? – удивленно спросила я, ведь этот цвет сопровождал нас в одежде с момента поступления, но Десятка лишь загадочно улыбнулась и сказала:

– Сама все увидишь и поймешь.

Мы дошли до шкафчиков, скинули стопки с одеждой на скамейки и начали переодеваться. Выданная форма состояла из черного свободного комбинезона с длинными рукавами, ткань была гладкая и скользкая, похоже, водоотталкивающая.

Ну, что я могу сказать, штанины пришлось подвернуть, рукава закатать, легкая небрежность в образе, и я словно вешалка на которой болтается что-то широкое. Я начала хихикать, красочно представив то, как сейчас выгляжу.

– Собери волосы, чтобы не торчали, – сказала девушка, надевая на голову черную бейсболку, и я послушно зацепила волосы в тугой хвост.

Глава 9. Приоткрывая завесу

Мы спустились в подземные коридоры. В них пахло сыростью и плесенью. Никогда раньше я не видела ничего подобного, сердце замирало от пугающей атмосферы этого места и даже тусклое, временами моргающее освещение не делало его лучше, а лишь придавало зловещности.

– Да тут целые катакомбы, – пораженно выдохнула я.

– Не зря же сектор ноль называют подземным городом, поговаривают, что тут есть не только укрытие в случае нападения, но и выход за пределы периметра, – довольно улыбнулась Десятая, видя, как удивленно вытягивается моё лицо.

– Правда? Я не знала. А куда мы идем? – воспользовавшись моментом, решила уточнить я.

– К главе смены третьей зоны, она выдаст нам задание.

– Зачем тогда мы заходили в кабинет к блондинке?

– Она выдает распределения по зонам, кто за какой будет закреплен на время прохождения практики. А дальше мы поступаем в распоряжение главы зоны.

– Мне показалось, что ты здесь не в первый раз?

Десятая улыбнулась.

– Верно, вторая практика за год, – гордо сообщила она.

Девушка остановилась возле двери с табличкой «0.03» и взглянула в листок с направлением.

– Ну, кажется, мы пришли – сказала она и, постучав, вошла внутрь комнаты, по виду больше похожую на гостиную, чем на кабинет. На небольшом диванчике сидели две женщины в таких же костюмах как у нас, но только с золотыми нашивками на предплечье. Судя по всему, до нашего прихода они увлечённо играли в карты.

– Добрый день! Десятая, для прохождения практики прибыла! – отчиталась девушка, вытянувшись по стойке смирно.