Где мрак огустел

Алексей Стопичев

Где мрак огустел

Часть 1

Но не всегда будет мрак там, где теперь он огустел.

Исаия 8:22

Глава 1

В самый неожиданный момент у меня замигал медальон, висящий на стене. Надо же было такому случиться, что как раз в этот момент я рассказывал одной невероятно глупой, но очень симпатичной и доверчивой блондиночке о бесконечной возможности временных континуумов. Впрочем, ей было всё равно, что я рассказываю, потому как, пока моя рука осторожно трогала её левую грудь третьего размера, дама потягивала жутко дорогой апероль, давно пылившийся у меня в шкафу. Кстати, невероятно, но на этот апероль я её и заманил в свою холостяцкую квартиру. Познакомился в кафе, пытался начать разговор, но быстро сдался, поняв, что у дамочки интеллект чуть выше, чем у табуретки. Правда, знатно отдохнув на мозгах, природа щедро оделила блондинку другими достоинствами: огромные глазищи, торчащая из-под лёгкого сарафана грудь, тоненькая талия… в общем, девушка была выдающейся во всём, кроме ума. Впрочем, я и не считал никогда, что ум – главное достоинство женского пола.

В общем, когда наш диалог в кафе уже практически закончился, официант вдруг предложил апероль. Тут я и ляпнул, что у меня дома коллекционная бутылка стоит. За двести тысяч рублей. Примерно. И тут девушка сунула мне ладошку лодочкой и пропищала:

– Лилия!

– Александр! – представился и я, нежно пожав белую ладошку.

– А можно… – девушка хлопнула длинными, как парус барка ресницами: – Посмотреть эту вашу коллекционную бутылку?

– Ну, конечно! – я аж икнул, и постарался ковать железо, не выходя из кафе: – Можем прямо сейчас! Я тут совсем недалеко живу!

К моему огромному удивлению, Лилия согласилась. И когда мы пришли в мою квартиру, аккуратно разулась и спросила:

– И где бутылочка?

Я тут же провёл девушку в зал и достал из шкафа тот самый апероль, подаренный мне несколько лет назад. Лилия аккуратно тронула указательным пальчиком розовое стекло бутылки и произнесла мечтательно:

– Вкусный, наверное?

– А вот мы сейчас и попробуем! – решительно произнёс я, поставил бутылку на столик и принёс с кухни два бокала. Они, вроде, были коньячными, да у нас в России какая к чёрту разница? Мы вино с водкой из поворотников пили. А уж если кто разбирается в бокалах – так это либо шпион, либо одно из двух! Апероль, вроде, тоже не пьют в чистом виде, но мы не буржуины какие-то, чтобы извращаться.

Лилия пыталась вначале отказаться, но я изогнул бровь и спросил:

– Вы часто пили алкоголь по двести тысяч за бутылку?

– Ни разу, – хлопнула ресницами Лилия, и я, под её испуганное ойканье, откупорил бутылку и щедро налил в стаканы. Подумал и принёс из кухни фрукты. Чтоб не развезло красавицу раньше времени. Лилия взяла бокал, отхлебнула и зажмурилась блаженно. Тут я понял, что мадмуазель и сама толком не знает, как эти самые апероли пить. Я придвинул к ней тарелку с виноградом, а сам подсел, приобнял, ну и стал щупать грудь девушки. Тем более, она отнеслась к этому совершенно спокойно. Лишь спросила, чем я занимаюсь. Ну, тут я и выдал, что якобы аспирант, научный сотрудник. Занимаюсь исследованиями мифологии, и не соврал, в общем. Грудь у Лилии, кстати, была упругой и очень приятной на ощупь. А так как девушка, потягивая апероль и слушая мою болтовню, явно была не против поползновений, то упругой становилась не только грудь. И тут на стене замерцал чёртов медальон.

В первое мгновение я чуть не взвыл. И уже решил было послать к чертям вызов и продолжить приятное времяпрепровождение. Но вспомнил, что собирался поменять машину. Что счёт в банке давненько не пополнялся. Что Марке – соратнице и верному другу скоро платить за обучение в университете, уж не знаю, зачем ей это высшее образование. Третье, кстати, по счёту. Потому вздохнул, взял себя в руки и убрал руку с левой груди Лилии. Девушка удивлённо на меня посмотрела и даже чуть развернулась, чтобы мне удобнее доставать было, но я решительно встал, взял бутылку, воткнул в неё пробку и не менее решительно протянул напиток блондинке:

– Дорогая моя Лилия! Я очень-очень рад нашему знакомству! Но только что вспомнил, что необычайно срочные дела надо сделать, потому забирайте! Допьёте дома!

Лилия явно удивилась, и её и без того огромные глазищи стали ещё больше. Но встала беспрекословно. Я быстренько вывел девушку в коридор, присел, натянул на её ноги туфельки, удивившись, насколько совершенны ступни у этой глупой богини, и вывел Лилию в подъезд. Когда я закрывал дверь, то девушка так и стояла, хлопая глазами и держа в одной руке бокал, а второй прижимая к своей груди третьего размера коллекционную бутылку…

Я же быстро вернулся в комнату, взял в руки медальон и активировал его нажатием на центр солнышка. Воздух замерцал и появилось лицо в красной маске инквизитора.

– Приветствую вас, охотник, – сухо проговорил гражданин в маске, – Есть заказ…

Несмотря на маску, я узнал Людвига, с которым мы работаем уже пару лет точно. По мерцающему изображению головы в красном балахоне внешность не опишешь, но нам довелось встречаться с Людвигом вживую. Это был невысокий худощавый дядечка лет пятидесяти. Я не знаю, в каком из миров он обитал, но встретились мы с ним в мире Эя. На эту пасторальную планету, населённую всякими эльфами и прочими сказочными няшками, каким-то образом пробрался некромант. Пытался скрыться, выдавая себя за лесного сатира. Даже при наличии отличной наводки мы еле-еле сумели разыскать негодяя, но в итоге недооценили колдуна, и он нас чуть не ухлопал, потому как умудрился на болотах создать целый взвод нежити. Тогда Медведю какая-то костистая тварь напрочь оторвала руку и нам пришлось целый месяц сидеть на Эе, чтобы отрастить Косте оторванную конечность. Никакая магия жителей нашего мира не брала, но вот целебные и регенерационные амулеты, слава Богу, срабатывали на ура. Почему так происходило – непонятно. Но нам это очень упрощало жизнь и делало работу более безопасной.

Но я отклонился от темы. Как раз в то время, когда мы прохлаждались на Эе, устроив себе маленький отпуск, то встретились с инквизитором Людвигом вживую, так сказать. До этого только по медальону. Но так как вознаграждение выплатить нам было нужно в течение недели (такие вот строгие правила у инквизиции), а в нашем мире нас не было, инквизитор самолично явился в мир сказочных эльфов и принёс плату за сделанную работу. Там мы с ним даже посидели и попили какого-то местного сидра – довольно приятного на вкус. Я пытался хоть как-то разговорить представителя инквизиции, чтобы узнать максимально больше об их работе, но даже пьяненький церковник лишь сильнее натягивал свой алый балахон на глаза и всё говорил то о погоде, то о Божьей милости. В общем, махнул я рукой на все свои попытки разговорить хитреца. Зато теперь пользовался всякой возможностью, чтобы показать, что узнаю знакомого. И сейчас максимально дружелюбно заулыбался, и проговорил:

– Доброго дня, уважаемый Людвиг! Эх, знали бы вы, какую вы мне сейчас операцию сорвали!

– Зная вас, – ещё суше ответил инквизитор, – Я уверен, что вы опять занимались грехопадением.

– А вы не завидуйте, – я плюхнулся на диван, ещё хранящий тепло Лилиной попы, и сгрёб единственный оставшийся бокал с аперолем. Лениво отхлебнул терпкий напиток, сморщился, отставил бокал и достал сигарету: – Ну, Людвиг, не тяните уже. Что за заказ и какая цена?

– Аэгумский суд выписал ордер на некоего Кордила Залесского, оборотня. У инквизиции есть сведения, что Залесский может скрываться в мире Монс. Если ваша команда готова взяться за дело, то сейчас же пришлю розыскной лист. А переход организуете послезавтра.

– Я так и не услышал про оплату, – я подкурил и внимательно уставился на изображение.

– Какой же вы меркантильный, Александр! – поморщился инквизитор, но тут же озвучил: – Сто золотых! Это очень хорошая цена за одного-единственного оборотня.

Глава 2

Я удивлённо присвистнул. Один золотой был в переводе на наши около десяти тысяч. Итого за работу по поимке или устранению какого-то оборотня нам предлагали целый миллион. Я поморщился чуть, решая, браться ли за дело. С одной стороны, такая цена за оборотня – дело неслыханное. С другой – на членов команды сразу по двести пятьдесят тысяч свалится. Если ещё подработку найдём – вообще шикарно получится. Но сто золотых за оборотня… Слишком щедро, что не похоже на инквизицию. Вот зажать денег, чтобы торговались с ними – это всегда пожалуйста. А расщедриться ни с того ни с сего…

– И в чём подвох? – мрачно спросил я инквизитора.

– Ну, почему сразу подвох? – Людвиг ответил быстро и максимально спокойно, но при этом отвёл глаза, – Оборотень обвиняется сразу в нескольких убийствах, магических ритуалах и грабеже. Вот и сумма набежала наградная, кхм, приличная.

– Людвиг, ну вы же служитель веры! Ну, как вам врать не стыдно? – спокойно спросил я инквизитора.

– Вы… – задрожал голосом собеседник, – Вы того! Не заговаривайтесь! Есть подозрение, повторю – только подозрение, что оборотень прошёл обряд инициации. Но это не точно. Так что, берётесь?

Я молчал. Молчал и Людвиг. Потом инквизитор проговорил тоненько:

– Если возьмёте дело Залесского, то Аэгумский суд даст ещё четыре розыскных листа.

– Ого! – я даже икнул и тут же выпил махом оставшийся в бокале алкоголь. Потом подумал секунду и спросил: – Там на какие суммы листы?

– Двадцать, тридцать и два по пятьдесят! – тут же ответил Людвиг, и я понял, что лис сразу всё продумал. Я мог отказаться от миллиона, потому как дело явно было нечистым. Но вот отказаться сразу от двух с половиной миллионов… не мог, да и права не имел, потому как у меня была команда, которая пошла за мной и которая зависела от этих денег. Потому я тщательно затушил сигарету и проговорил:

– По рукам, господин инквизитор.

Медальон мигнул и погас, а возле него прямо из воздуха появилось сразу пять розыскных листов. Я быстро просмотрел. Первый розыскной лист, как и сказал инквизитор, был на имя оборотня Кордила Залесского. Ещё два по пятьдесят золотых на имена вампиров Этны и Ройса. И, судя по всему, они скрывались от правосудия вместе. На тридцать золотых тянул маг Маджори из расы тёмных эльфов, убивший, судя по розыскному, двоих стражников. Последний и самый дешёвый лист был на имя чернокнижника Рафаэля, все прегрешения которого были в порче и приворотах. Я хмыкнул и потянулся за мобильником. Открыл общий чат и написал одно слово «сбор». А потом пошёл на кухню и стал сгружать в посудомойку грязную посуду. Даже если всех негодяев мы найдём быстро, раньше, чем через две-три недели не вернёмся точно.

Первой на удивление пришла Марка – единственная женщина в нашей команде. Ну, как женщина – молодая темноволосая девушка. Худенькая, килограмм пятьдесят весом. Зато – отменная художница. Она прошла на кухню, плюхнулась на стул и попросила приказным тоном:

– Кофе сделай!

Пока я варил кофе, заявились и Медведь с Дроном. Костя по прозвищу Медведь это самое прозвище оправдывал полностью: огромный, могучий, со здоровенными ручищами, больше смахивающими на лапы. Костя был раньше спецназовцем. Ещё раньше занимался дзюдо. Даже стал мастером спорта, но вместо тренерской работы пошёл в спецназ. Прошёл кучу горячих точек. Но до пенсии не дослужил пару лет и был уволен за какую-то тёмную историю. Мы его не расспрашивали, он не распространялся, потому подробности истории мы не знали. Главное, что сейчас он был с нами.

Дрон тоже имел внушительный послужной список. До мастера спорта не дотянулся, но был кандидатом по пулевой стрельбе и имел первый разряд по кикбоксингу. И, хотя был килограммов на сорок меньше своего друга Медведя – ногами бил – будто лошадь копытом лягалась. Один раз при мне просто-напросто вырубил огроменного кабандха, подпрыгнув и впечатав в его голову свой ботинок сорок третьего размера.

Марка, в отличие от нас, внушительными навыками в стрельбе и единоборствах не обладала. Но она была одной из немногих избранных, умеющих не только настроиться на портал, но и провести через него несколько человек. Потому мы её защищали всегда и во всём.

Я поставил на стол четыре чашки кофе, придвинул в центр стола вазу с конфетами и заговорил:

– Итак, наклюнулась работа!

– Сколько? – спросил Медведь. Он был самым непритязательным в плане денег, но при этом всегда скрупулёзно уточнял стоимость заказов, а также информацию по разыскиваемым. Всегда ему знать хотелось, за какие прегрешения нужно найти и доставить в суд инквизиции того или иного персонажа.

– Два с половиной ляма! – сказал я и положил в центр стола розыскные листы.

Дрон уважительно хмыкнул и принялся вслух читать, что в них написано:

– Кордил Залесский, оборотень. Возраст – семьдесят стандартных лет. Обвиняется в убийствах с особой жестокостью, проведении магических ритуалов. Предполагаемое место – мир Монс.

Когда Дрон начал читать второй розыскной лист на вампира Ройса, то брови его удивлённо вытянулись.

– Сань, тоже Монс? – спросил он у меня. Я схватил лист и посмотрел. Действительно, в розыскном предписании предполагаемым местом, где скрывался преступник, был тот же самый мир. Чувствуя, как в груди растёт напряжение, я сгрёб все листы и внимательно просмотрел. Потом поднял глаза на компаньонов и произнёс лишь одно слово «охренеть!».

– Все на Монсе? – заинтересовано спросила Марка.

Я кивнул и потащил из пачки сигарету. Закурил и почесал лоб. Потом произнёс виновато:

– Чую подставу, друзья! Но других предложений не было!

– Подстава, не подстава, но мне деньги нужны, – проговорил спокойно Дрон, – А тут – больше, чем по пол-ляма на брата выходит. Я кредит, наконец, закрою! Да ещё хватит и на море съездить. Наверное…

Последнее он произнёс с неким сомнением, но с большой надеждой. Я перевёл взгляд на Марку, и та встряхнула головой:

– Мне на учёбу надо! А ещё я тут студию присмотрела, а аренда недешёвая! Так что я – за!

Медведь лишь кивнул молча в знак согласия, и я стал внимательно изучать розыскные листы, проговаривая:

– Медведь, на тебе и Дроне серебряные кастеты! Дрон, арбалет возьми и осиновые стрелы. Вампиры их особенно любят. Серебряные пули я давно заготовил. Итого – Дрон – арбалет. Медведь – карабин. Марка – ты нас отправишь и живи здесь, вдруг срочно вернуться понадобится. А я возьму дробовик и револьвер!

– Я ещё тэтэшник свой возьму, – Дрон одним глотком выпил кофе и грякнул чашкой по столу, – Когда выдвигаемся?

– Послезавтра! – я зачем-то глянул на настенные часы, – Время сбора – в девять часов утра. Жратвы с собой возьмите побольше. Я на этом Монсе не был ни разу.

Я вопросительно посмотрел на Дрона, который в охотниках ходил больше всех нас вместе взятых и поменял до нас уже две команды. Но тот тоже лишь отрицательно качнул головой. Потом подумал и сказал:

– Что-то я про Монс этот слышал. Вроде как люди там точно есть, и эльфы тоже. Но главное – там обитают огры!

Марка поёжилась и сказала:

– С ограми вы ни разу не сталкивались.

– Не сталкивались – столкнёмся, – пожал я плечами, – Но лучше, конечно, без этого обойтись! Хоть мы и представители закона – лучше вести себя потише. Не как некоторые в последней командировке. Да, Константин?

Я внимательно посмотрел на Медведя и тот заёрзал, отчего стул под ним жалобно заскрипел. Потом Костя посопел и произнёс виновато:

– Ну, откуда я знал, что вино это такое крепкое?

Глава 3

Мир Монс встретил нас погодой средней паршивости. Каменистая дорога петляла, как пьяная баба после фуршета и, наконец, вывела нас к придорожному трактиру. Медведь, размашисто шагающий впереди, резко остановился, и я ткнулся лицом в его рюкзак. Почесывая ушибленный нос, рассказал всё, что думаю по поводу внезапно останавливающихся громил, у которых вместо мозга рефлексы. И даже Дрон – парень опытный и словоохотливый уважительно присвистнул. Только Костя на мою тираду никакого внимания не обратил. Повернулся спокойно и сказал:

– Трактир! Один. Возле дороги.

Свои бляхи законников мы спрятали подальше. Не во всех мирах любят охотников за головами. И если на Эе охотники кто-то вроде национальных героев, то вот на Деркваббе уже к нам без пиетета относятся. А на Сампе руки не подадут, ничего не продадут и вообще будут общаться, как с прокажёнными. Но, тронуть не тронут. Пойти против охотников – покуситься на инквизицию. А это, знаете ли, всегда одинаковый результат – либо плаха, либо виселица. На крайний случай – очистительный костёр. Впрочем, есть ещё немаловажный момент, по которому мы бляхи прячем. Если прибыл охотник в населённый пункт, в котором бандит прячется, тот сразу узнает охотников по бляхам и свалит. И бегай за ним потом по лесам, по полям. Инквизиторы, конечно, нас своими волшебными клубками снабжают, которые преступников ищут. Не совсем клубками, конечно. Это мы их так называем. Помните русские народные сказки? Кинул клубок и покатился тот бабу Ягу искать. Или Чудо-юду какую-нибудь. Вот и инквизиторы снабжали нас круглыми шариками. Только они не по земле катились, а над землёй летели по следу преступника. И шарик такой, а по-нашему клубок, не страшили ни вода, ни ещё что-то. Если он на след нападал, то летел, как приклеенный. Только вот загвоздка была в том, что вначале клубку след преступника показать надо было – волос, капельку крови, кусочек кожи. Эдакий вредный магический днк-поисковик. А потом ещё побегай за этим преступником! Одно дело его дома грохнуть или арестовать. И другое – преследовать, поспевая за клубком. Мы однажды так целую неделю за одним оборотнем по следу шли. Я думал, что ноги по колени сотрём, пока догоним. Вот и прячем мы в каждом новом мире подальше свои бляхи. И только когда уже преступника найдём – достаём свои жетоны и представляемся…

Дрон внимательно осмотрел огромный, трёхэтажный трактир, возле которого торчали привязь и куча сараев, и сказал удивлённо:

– Никакой деревушки или городка! Кто так строит? В чистом поле? Тут и на подмогу не позовёшь, если информация подтвердится!

Медведь пожал плечами и размашисто пошагал вниз. Мы пошли следом, но я на всякий случай на кобуре с револьвером отстегнул ремешок, а ещё проверил, удобно ли расположен ножичек на внутренней стороне куртки. Дрон тоже арбалет вперёд перекинул. Взводить не стал, но ТТ-шник свой, то есть, пистолет ТТ, в карман куртки засунул. Глянул на меня виновато, мол, не слишком ли перестраховываюсь? Но я, наоборот, палец вверх поднял. Насмотрелся уже, как слишком отчаянные да безалаберные вместо того, чтобы розыск закрыть – сами глаза закрывали навеки. И только Костя по прозвищу Медведь шёл, будто его и не волновало ничего. Хотя, ему с его ростом и массой и волноваться особо не нужно. Одним ударом кулака реальному медведю черепушку проломить может.

У гостевой коновязи стояло десятка полтора лошадей, и я прикинул, что, либо мы удачно попали, либо место хлебное и частенько здесь гости ездят. Но это было не важно. А важно то, что по нашей информации именно этот трактир и построил оборотень Кордил. Только здесь имя он поменял. Назывался теперь оборотень Ку Пасс. А трактир назвал «Волосатая лапа». Юморист-чернокнижник. Квнщик хренов даже тут решил выпятиться, в глуши, где его и не знал никто. Я глянул на Дрона и тот, прочитав название, переглянулся со мной и зловеще и понятливо кивнул. Если я любил пошутить, то Дрон чувство юмора имел вовсе невероятное. А с учётом того, что был он образован и начитан, и шутки у него зачастую были слишком уж тонкими. И не дай Бог, кому под юмор Дрона было попасть – переезжал катком сарказма так, что хоронить нечего было. Зато других юмористов Дрон недолюбливал. Особенно, если юмористы эти были с нечистой силой связаны. С ними тоже шутил, но… смертельно.

Только мы подошли, из трактира вышли сразу трое мужичков, отошли за угол и принялись справлять нужду. Медведь посмотрел на них неодобрительно, но ничего говорить не стал. Я лишь заметил, как на левую руку напялил он серебряный кастет, да убрал эту руку в карман, чтобы кастета не видно было. А правой толкнул входную дверь и зашёл внутрь. Мы с Дроном поспешили следом. Внутри трактир представлял из себя весьма странное помещение. Огромный зал во весь первый этаж. Прямо напротив входа барная стойка. Штук двадцать столов деревянных, довольно хаотично расставленных по всему залу. И какие-то перегородки всюду метра два в высоту и столько же в ширину. Тупо – деревянные щиты, поставленные тут и здесь. Я восемь штук насчитал. Дрон тоже глянул на щиты с подозрением, но мельком. Он сразу за столы взглядом уцепился – любитель все риски просчитывать. Хотя, всего два стола заняты были: за одним парочка сидела, а вот за вторым – шестеро здоровенных гуманоидов. Явно не люди, но и на эльфов или троллей не смахивали.Но в мирах столько разных рас живёт – хрен выучишь когда. Но, на всякий случай Дрон указал глазами мне на компанию, и я кивнул понятливо. Пошёл за Медведем так, чтобы угол обстрела свободным оставить именно в том направлении.

А Костя быстренько подошёл к стойке, смотрит на мужичишку-бармена и спрашивает:

– Дорогой, а как нам хозяина найти? Ку Пасса?

А мужичишка – ростом всего лишь чуть меньше Медведя нашего. Зато в плечах даже шире! Нос мясистый, картошкой. Губы – как вареники – здоровые, мокрые, будто маслом смазанные. И глаза мелкие – будто кто сжал, да в череп вдавил.

– А вам зачем хозяин? – бас у мужика оказался такой, что аж стропила заскрипели деревянные. Дрон даже голову в плечи втянул. А Костя подмигивает бородатому бармену:

– Да разговор к нему есть… денежный.

– Ну, если денежный, то я и есть Ку Пасс. Выкладывай! – оборотень чуть вперёд наклонился, чтобы получше каждое слово слышать. Тут Костя Медведь и рубанул чернокнижника кастетом в голову. Да то ли оборотень слишком шустрый попался и башку успел чуть убрать, то ли голова крепкая, но не убил Костя своим могучим ударом чудище. Чернокнижника лишь отбросило, хотя кровища из разбитого кастетом виска хлынула, заливая лицо. Дрон вскинул ТТ-шник свой, заряженный серебряными пулями, да Кордил отпрыгнул в сторону и ломанул в подсобку. Два выстрела даром прогремели, и серебряные пули впились в бревенчатую стену. Шестеро лохматых вскочили из-за стола и заорали, вытаскивая тесаки. Я выхватил револьвер и заорал навстречу:

– Охотники за головами! А ну, сидеть!

Бородатые быстренько присели за столик и даже тесаки попрятали. А Медведь и Дрон через стойку перескочили и в подсобку за оборотнем рванули. И тут же, как ошпаренные назад выскочили. Причём, Медведь первым, а Дрон – пятясь спиной и стреляя во что-то перед собой. Я схватил с плеча дробовик и запрыгнул на стойку, наставив десятизарядный карабин на двери. И только Дрон выскочил, и, увидев меня, кубарем ушёл в сторону, я напрягся и приготовился. В двери мелькнуло что-то, и я тут же выстрелил на шевеление, решив, что не будут бывшие спецназовцы от кроликов убегать. И оказался прав. Из подсобки выскочило чудище нечистое. Но серебряная картечь не просто остановила – откинула назад оборотня. Правда, я мог поклясться, что это был явно не Кордил. Слишком выскочивший пожиже в габаритах оказался владельца трактира. А на место убиенного выскочил ещё один оборотень, и я вновь шарахнул, считая про себя количество выстрелов. Если оборотней здесь много – каждый патрон должен на счету быть.

В это время Медведь уже со своим карабином наизготовку встал. А Дрон, вновь зарядив свой ТТ-шник, глянул за стойку, заматерился и принялся стрелять мне за спину. Я быстро оглянулся и увидел, что шестеро лохматых посетителей давно из-за стола встали и пытались в нашу сторону побежать. Правда, после выстрелов Дрона двое просто упали и скребли ногами пол, а ещё четверо неслись к двери. Я в азарте, даже не раздумывая, направил карабин в их сторону и жахнул ещё два раза. И ещё двое бородатых, посмевших напасть на охотников, шлёпнулись на пол. Оставшиеся выскочили на улицу, и в этот миг забахал карабин Кости.

Я развернулся, спрыгнул со стойки и, на ходу перекинув магазин, подошёл к напарнику. Он отстрелялся в подсобку и прохрипел:

– Ещё четверых уложил! Заряжаюсь!

Я тут же заменил его, заглянул в подсобку, но лишь увидел несколько тел. Часть из них уже трансформировалась из волосатых зверолюдей в людей обычных. Часть ещё была в шерсти. Костя перезарядился, сказал:

– Готов!

И я шагнул в небольшое помещение.

Глава 4

Мы быстро осмотрели подсобное помещение, но Ку Пасса не нашли. Зато обнаружили ещё одну дверь, которая выводила на задний двор. Дрон тяжело вздохнул и потащил из рюкзака клубок.

– Да твою ж дивизию, – простонал Медведь, – Опять по бездорожью шастать, будь оно неладно!

Костя с сожалением посмотрел на кастет, испачканный кровью скрывшегося негодяя, и протянул его Дрону. Тот быстро прижал клубок к крови сбежавшего, и волшебный предмет засветился, зависнув в метре над землёй.