Меж двух пожаров

– Не проиграю, Саша, – его большой палец коснулся моей нижней губы, слегка оттягивая ее вниз. Взгляд парня зацепился за мои губы, и я решила его подразнить.

– Давид брал, а не рассматривал, – я отстранилась и облизнула пересохшие губы. К моему удивлению, во взгляде Кира не было раздражения.

– Именно поэтому он многое в тебе не видел, – заключил парень ровно в тот момент, когда сзади на него обрушилось несколько ударов сумочкой.

Кир увернулся, избегая гнева Нелли, но та и не думала останавливаться. Она налетела на него уже спереди, отбивая чечетку своей внушительной сумкой по торсу парня. Тот лишь пятился, смеясь над моей подругой.

Правда, как бы забавно это ни выглядело, мы привлекли ненужное внимание. Один из охранников взял Кира под руку, так что Нелли пришлось остановиться. Я обернулась, наблюдая эту комичную картину.

Охранник хоть и не был хлюпиком, но рядом с высоченным Пожарским выглядел немного ущербно. Словно понимая это, он отпустил парня.

– К вам пристают? – откашлявшись, спросил охранник у Нелли.

Не обращая внимания на этот глупый диалог, Кирилл смотрел лишь на меня, и по его прищуренным голубым глазам я поняла – пришло время начать нашу игру.

Я лениво достала из своей сумочки помаду и, глядя во фронтальную камеру телефона, подкрасила губы. За спиной раздавались причитания Нелли о том, что «этот гад и его сраный братец» разрушили жизнь ее подруги.

Вздохнув, я поднялась с барного стула и направилась туда, где моя подруга навешивала на Кирилла грехи, к которым он не был причастен. А может, и был, но не через меня.

Наши взгляды были переплетены невидимыми нитями. Все в баре замерло или я слишком много выпила. Даже Нелли утихла, когда увидела, как я уверенно движусь в раскрытые объятия Кирилла. Он смотрит так дерзко, упрямо. Знает, что я собираюсь сделать, и потому буквально отрывает меня от земли, едва я касаюсь его торса, и накрывает губами мой рот.

Я впускаю в себя этот пожар. Снова. Очередной Пожарский раздирает мои губы пламенным поцелуем. Голова кружится, и внутри вздымается вихрь. Адреналин отстукивает сбивчивый ритм в висках, пока руки Кира до боли сжимают мою талию.

Я отстраняюсь и ловлю на себе его затуманенный взгляд. С полуулыбкой на губах он выдыхает и отпускает меня на землю. Быть вблизи его обжигающего тела слишком опасно, но я точно знаю – в этот раз я не сгорю. Не позволю себе. Давид выжег все живое, оставив только жажду мести, и я ее скоро утолю.

Для этого мне и нужен Кирилл.

– Мы теперь вместе, – кинула я Нелли как бы между делом. Подруга за моей спиной растерянно вздохнула, явно не понимая, когда я успела удариться головой.

Она была уверена, что я буду держаться от Пожарских как можно дальше. Даже предлагала мне попытаться вернуться в модельный мир и улететь за границу, чтобы и не вспоминать о Давиде. А я осталась. Не могу улететь.

Не знаю, в чем дело. То ли так сильно желание лицезреть крах Пожарского, то ли не могу принять того, что случилось. Слишком мало времени прошло. Полгода вслепую. Бреду наощупь, держась за последнюю нить, связывающую меня с реальностью. Нить, которая ведет меня к возмездию.

– Пора ехать, – коротко произнес Кир, когда я, отвернувшись, направилась обратно к стойке.

– Счастливого пути, – я махнула рукой, даже не оборачиваясь на парня.

После поцелуя, пробудившего внутри неудовлетворенные желания, мне нужно было выплеснуть эмоции. Мир снова крутился, визжал, танцевал, шумно подпевал, и я, следуя на поводу музыки, полезла на барную стойку. Бармен лукаво улыбнулся и протянул руку, помогая пьяной барышне не свалиться.

Свобода ворвалась в меня под ритмы танцевального трека – тягучего, сексуального, манящего раздеваться и привлекать на свет своего тела потерянных мотыльков. Только раздеваться я, конечно, не стала.

Танцевала так, как чувствовало мое тело. Крутила бедрами, взмахивая волосами. Гладила ладонями скользкую кожу брюк, повторяя изгибы фигуры. Наслаждалась восхищенными взглядами, направленными на одну меня со всех сторон.

И только мой собственный голос глубоко внутри шептал:

«Думаешь, это спасает тебя? Думаешь, это лечит?».

Я не успеваю послать к черту свое отвергнутое эго, ведь меня сгребают в охапку мощные руки Кирилла, и мне хочется проклясть природу, которая одарила его такими длинными конечностями.

Пожарский перекидывает меня через плечо и легко несет к выходу, кивнув бармену:

– Моя девочка перебрала, – словно подтверждая то, что я его девочка, он приветствует мою задницу легким шлепком свободной ладонью.

Я приподнимаю голову и вижу лишь, как удаляется от меня Нелли, которая сидит за барной стойкой и смотрит на меня отстраненно – так холодно, и это значит, что завтра я буду извиняться перед ней и рассказывать, как так вышло, что из бара меня уносит один из представителей ненавистного мне рода Пожарских.

Я обо всем пожалею утром, а сейчас…

На плече Кира слишком комфортно, будто та самая гребаная природа создала его именно для моего тела.

***

Здоровенный черный Хаммер Кира паркуется в узком дворе. Я только вынырнула из легкой дремы, и потому не сразу поняла, где нахожусь. Протерев глаза, всмотрелась в очертания подъезда через лобовое стекло, и зевнула. Я дома. Хорошо, что Пожарский не потащил меня к себе или не отымел в машине, пока я без сознания. Вполне в его духе.

На мне мое пальто, хоть я и не помню, чтобы надевала его. Сумочка лежит рядом. Как предусмотрительно. Кир молча вышел и открыл дверь с моей стороны. Не спрашивая, снова подхватил меня на руки, словно я безвольная кукла.

Не хочу, чтобы он думал, будто мне это нравится, поэтому я выпуталась из его хватки и неровной походкой направилась к подъезду. Воздух покалывал уже по-зимнему, и я остановилась, чтобы посмотреть в небо. Со дня на день повалит снег. До Нового года меньше двух месяцев.

Прошлый Новый год мы с Давидом встречали в Бразилии. У него были дела, а я наслаждалась пляжным отдыхом, в душе немного скучая по хрустящему снегу.

Через распахнутое пальто к коже прильнул холодный ветерок, и я не стала кутаться, чтобы боль от холода отрезвила мои мысли и перебила всякое желание вспоминать того, кого я должна вычеркнуть из своей жизни.

– Идем, – Кир подхватил меня под локоть и повел к подъезду.

– Я тебя не приглашала, – сухо ответила я, открывая дверь.

– Я тебя не спрашивал, – парировал он, проникая в подъезд вместе со мной.

Я лишь покачала головой, наблюдая за тем, как Кир заполняет собой пространство узкого лифта.

– Какой у тебя рост? – зачем-то спросила я, втискиваясь в кабину лифта.

– Метр девяносто семь, – равнодушно ответил парень.

Его волосы были распущены. Взъерошенные светлые пряди разметались по плечам, и я поймала себя на мысли, что хочу заплести ему косички. Этому двухметровому татуированному здоровяку с чертовски гадкой репутацией.

– Твой отец не такой высокий, – прикинула я, вспоминая, что Александр Федорович был на добрых десять сантиметров ниже Давида, рост которого около ста восьмидесяти пяти сантиметров.

– Разве ты не слышала историю о том, как русский магнат соблазнил норвежскую баскетболистку? – Кир усмехнулся, пропуская меня на выход.

Я вышла из лифта и смерила парня удивленным взглядом.

– Твоя мать норвежская баскетболистка?

– Ага, – отозвался он, – Альва Ларсен. У папочки тяга на иностранок. Он тот еще ценитель международных отношений, – Кир откинул волосы за спину и уставился на меня в ожидании.

На автомате я открыла дверь в квартиру, не переставая думать о женщинах самого старшего Пожарского. Мать Давида была сирийкой, и именно она одарила сына восточными чертами. Кирилл оказался потомком норвежских кровей, и это отражалось в его светлых волосах и высоком росте.

– Где сейчас твоя мать? – спросила я, не оборачиваясь. Я и так знала, что Кир вошел в квартиру следом за мной.

Не глядя на него, я скинула ботинки, повесила пальто на плечики и прошла на кухню, чтобы поставить чайник. Мне нужно что-то горячее, иначе я вот-вот начну дрожать от холода.

– Не знаю. Отец оставил меня и Давида себе при разводе. Полагаю, обе наши матери получили хороший откуп, чтобы не устраивать отцу проблем, – отозвался Кир из прихожей.

Что-то в его голосе заронило в моем сознании мысль о том, что парень тоскует. По матери, которую не помнит? По семье, которой у него толком не было? Или по отцу – такому, у какого мальчики перенимают лучшие мужские качества? Впрочем, достаточно того факта, что оба брата ни хрена не смыслят в любви, чтобы понять: отец Пожарских – не тот, кто мог бы передать сыновьям что-то действительно стоящее.

Разве что только семейный бизнес.

Нынешняя жена Александра Федоровича – Анастасия, несмотря на его любовь к иностранкам, была русской. На двадцать пять лет моложе его самого, но кого это волнует. Детей в этом браке не было. Давид и Кирилл были единственными детьми Пожарского. По крайней мере, официально представленными в обществе. Кто знает, скольких мог оплодотворить этот бабник в свои лучшие годы.

Я выглянула из кухни и увидела, как Кирилл фотографирует мои бумаги, оставленные на столике в прихожей.

– Что ты делаешь? – в моем голосе мелькнул испуг.

– У тебя долги, – констатировал Кир, взмахнув веером платежек.

– Я в курсе.

Кир снова уткнулся в своей телефон. Он поднес микрофон ко рту и наговорил аудиосообщение.

– Анна Павловна, я знаю, что ваш рабочий день начнет только через три часа, и первым делом прошу поставить на оплату счета, которые я сейчас пришлю. С моего личного счета, пожалуйста.

Он отключился и закинул телефон в задний карман джинсов. Бумажки смял и, не глядя на меня, направился на кухню в поисках мусорки.

Я прошла за ним. Парень выбросил бумаги, над которыми я плакала несколько дней подряд. Скинул куртку на кресло и открыл воду в кране, чтобы помыть руки.

Я присела на высокий стул, задумавшись о том, что в этой квартире еще не было мужчин. И вот здоровяк с ненавистной мне фамилией моет руки моим лавандовым мылом.

Я купила эту небольшую, но очень уютную двушку в хорошем районе Москвы, когда мне позволили сделать мои первые значительные гонорары в Америке. Тогда еще не было Давида, и я хотела сформировать для себя подушку безопасности на случай, если моя карьера не получит развития.

И сейчас я была благодарна той двадцатилетней девчонке, которая не побежала скупать брендовые шмотки в агонии после первых крупных выплат. Хорошо, что я смогла разумно вложить средства. Тем более, что пристраститься к шмоткам я тоже успела. И карьера, как ни странно, накрылась медным тазом.

Все это время квартира пустовала. Когда появился Давид, и мы вместе приехали в Москву – я жила у него. И только после болезненного расставания я вошла в эти двери с багажом и разбитым сердцем.

– Ты оплатишь мои счета? – уточнила я.

Кир обернулся и осмотрел меня, склонив голову на бок.

– Разве не для этого ты просишь у меня деньги? – спросил он, – мы заключили договор.

Я поджала губы и замолчала. Он был прав, я искала деньги на сохранение бизнеса. Я не могла позволить Давиду забрать у меня единственный и дорогой сердцу источник дохода.

– Если я захочу расторгнуть договор раньше, мне придется вернуть тебе всю сумму? – я подняла на Кира усталый взгляд, но тот с улыбкой отмахнулся.

– Нет, конечно, я не жадный.

Не успела я выдохнуть, как тот добавил, сверкнув голубыми глазами:

– Секс в публичном месте.

– Что?! – я привстала, с изумлением глядя на парня, у которого в глазах отплясывали черти.

– В случае расторжения договора до завершения его действия ты должна будешь мне секс в публичном месте, – томно пояснил он, – это пункт в договоре. Который ты подписала.

Я схватилась за голову и взвыла. Чертов Пожарский! Что еще я могла от него ожидать?

– И когда договор будет считаться завершенным?

– Когда Давид потеряет все, – ответил Кирилл. На этот раз его голос звучал абсолютно серьезно. Он настроен сокрушить брата.

И в этом наши цели совпадают.

– Ты останешься на ночь? – холодно спросила я, поднимаясь из-за стола. Я прошла вдоль столешницы и остановилась возле Пожарского. Кир смерил меня заинтересованным взглядом, – прописал в договоре, что будешь ночевать в моей квартире?

Я ехидно цокнула языком и, не спуская глаз, потянулась рукой вверх, слегка касаясь плеча Кирилла. Тот едва заметно улыбнулся, но не шелохнулся. Я нашарила рукой банку с кофе и, поджав губы от обиды, отошла от парня с заветным напитком в руках.

А что я ожидала? Что он кинется на меня, словно лев на мясную тушу? Верно, этого я и хотела. Мое тело – пьяное и потревоженное ненужными поцелуями – хотело, чтобы Кирилл его взял. А разум, затуманенный алкоголем, пытался перекричать не вовремя вспыхнувшее желание. И еще разум уж точно велел выпроваживать этого симпатичного нахала как можно скорее.

– Нет, такого пункта в договоре нет, – ответил Пожарский и, щелкнув пальцем по моей дизайнерской люстре, которая доставала до его головы, добавил: Это место не предназначено для проживания людей моих размеров.

– Верно, – хмыкнула я, вытряхивая из банки остатки кофе. Я демонстративно поставила лишь одну чашку, – поэтому, кажется, тебе пора валить.

Парень рассмеялся и снова глянул на меня пронизывающим насквозь голубым взглядом.

– Завтра вечером, – серьезным голосом начал он, – будь на высоте. – Кир достал из кармана черную банковскую карту и демонстративно положил ее на столик.

От одной мысли о предстоящем благотворительном ужине по спине побежал холодок.

– Я всегда на высоте, – я выпрямилась, демонстрируя Киру осанку.

Тот хмыкнул и, покачав головой, ответил:

– Точно, – еще раз осмотрев меня с ног до головы, он направился к выходу, – я серьезно, приведи себя в порядок. Давид должен сдохнуть от ревности.

Я услышала, как в прихожей хлопнула дверь, и я снова осталась одна. Поймала в окне свое отражение и по-собачьи заскулила – я выглядела отвратительно. Волосы от влаги распушились и спутались, тушь размазалась, и помада была накрашена так, будто это делал пятилетний ребенок.

– Всегда на высоте…, – передразнила я сама себя.

Кофе. Душ. И сон.

И стараться не думать о том, что завтра вечером в торжественной обстановке я снова увижу Давида. Впервые за полгода. И рядом со мной будет его брат, с которым мне предстоит играть в любовь. И как ты только в это вляпалась, Поверьина?

Глава 5

День, который начался после полудня, не сулит ничего хорошего. Начиная припухшим лицом и заканчивая… Черт его знает, чем закончится сегодняшний день. Может, я брошусь на шею Давиду и начну душить его, едва начнется официальная программа. Или снова напьюсь, сидя в уголке и наблюдая за тем, как он купает свое благородство в лучах славы.

Нет, Кирилл не позволит мне отсиживаться в тени. Он хочет, чтобы я была в центре событий. Чтобы я костью встала поперек горла Давида. Чтобы тот забыл слова из своей пафосной речи, подготовленной для журналистов. Чтобы его глаза, не мигая, смотрели только на меня.

Да, я его маленький секретик, всплывший наружу. Еще и в руках ненавистного младшего брата.

Вечер обещает быть насыщенным, и, Кир прав, я должна быть на высоте. Не только ради утоления его амбиций, но и ради себя самой. Я хочу, чтобы Давид видел, что, несмотря на его попытки сломать меня, я все еще смотрю на него с высоко поднятой головой. И не собираюсь сдаваться.

Зарядившись мотивацией, я поднялась и начала утро с зарядки, чтобы разогнать отеки, и после приняла прохладный душ, смывающий с меня воспоминания о прошлой ночи. Таблетку от похмелья запила кофеином, заранее извинившись перед своим желудком.

Времени было мало. Мне еще предстояло освежиться в салоне красоты и заехать в любимый бутик платьев, чтобы подобрать нечто сногсшибательное. К счастью, тратить драгоценные часы на поиск украшений было не нужно. Так как благотворительный вечер устраивался ювелирным концерном Пожарских совместно с владельцами золотодобывающего предприятия, украшения выдавались на один вечер за кругленькую сумму, которая, конечно же, пойдет прямиком на развитие уникальных технологий в области ювелирного искусства. Кажется, именно этому был посвящен вечер.

Кириллу придется раскошелиться, ведь я не собираюсь провести вечер в мелком кулончике. Раз уж я гвоздь программы – мне нужна яркая обертка.

Выбегая из дома, я обратила внимание на столик, который до вчерашнего вечера был завален платежками и извещениями, а сейчас привлекает внимание разве что лаконичной картой черного цвета. Смею предположить, что денег на ней предостаточно.

Я невольно улыбнулась. Может, мне стоило просто попросить Кира, и он оплатил бы мои долги по чистоте душевной?

Кажется, я все еще пьяна, раз верю, что у Кира есть душа. Этот чертенок содрал бы с меня три шкуры, чтобы я отработала его деньги. Надо бы найти договор и прочитать. Не удивлюсь, если от прочитанного у меня у меня волосы встанут дыбом.

***

– Тебя заберет мой водитель, – пояснил Кир в телефонном звонке. Я как раз сидела в салоне и ждала, когда мне сделают укладку.

Не желая отвлекать мастера от работы, я включила звонок на громкую связь.

– Надеюсь, это будет не дешевое такси, – усмехнулась я, на что Кир, цокнув языком, напомнил.

– Разве этой ночью я оставил в твоей прихожей мало денег?

Я поперхнулась, заметив, как у стилиста по волосам глаза на лоб полезли. Конечно, слова Пожарского звучали так, будто за эти деньги я его хорошенько ублажила в этой же прихожей.

Не желая давать Киру другого повода опозорить меня, я сняла звонок с громкой связи и жестом попросила мастера дать мне минутку, чтобы я могла закончить разговор.

– Ты встретишь меня на месте? – уточнила я, переживая словно школьница. На деле я куда больше напоминала злую фею, которую никто не позвал на празднование рождения принцессы.

– Мы проберемся незаконно, глупышка, – слышу, как у Кирилла плещется вода. Должно быть, снова в бассейне. Этот человек не может жить без воды.

– Что значит «незаконно»? – напряглась я. Хотя куда уж больше.

– А ты думала, кто-то будет звать меня на такие мероприятия после той ночи? – голос парня стал игривым. Ситуация его забавляла. А меня его настрой беспокоил все больше.

– Ты сам виноват, – с укором проговорила я, припоминая, какой фурор произвела новость о «шалости» Кирилла. От одного воспоминания противно.

Парень сдавленно рассмеялся. Вероятно, и он вспомнил события той ночи.

– Да, я был хорош, – этот наглец еще смеет хвалить себя!

– Чтоб ты там утонул в своем бассейне, – искренне пожелала я.

– Не утону. Я в ванне, – Пожарский ухмыльнулся и добавил низким голосом, будто делился со мной ужасной тайной: Хочешь переключу на видео?

– Извращенец! – воскликнула я, снова привлекая ненужное внимание работниц салона.

– Даже не притворяйся, что никогда не делала этого, – продолжал белокурый искуситель, – с ним.

С ним. С Давидом.

Делала. Я снимала себя и фотографировала столько, что его телефон лопался от моего обнаженного тела. Но это всегда была игра в одни ворота – Давид никогда не включал камеру со своей стороны. И это было разумно, ведь его репутация выше сиюминутного похотливого желания. На которые я всегда велась.

Только Кир не боялся ничего. Уверена, его не смутило бы, если бы видео из его ванной транслировалось на федеральном канале в прайм-тайме. Этот идиот абсолютно безбашенный.

Никогда не пойму, как он умудрился в тайне от отца и брата построить свой бизнес в сфере информационных технологий. Этот любимчик фортуны умел ловить волну и здорово влетел на фоне роста развития искусственного интеллекта. Только как ему удалось построить на этом целую компанию?! Успешную. Прибыльную. И неподвластную его семейке.

– Я думаю о тебе, Саша, – все так же игриво пропел Кирилл, и на фоне снова послышались всплески воды, будто он…даже думать не хочу, что он делает!

– Только не говори, что ты делаешь это…, – поморщилась я.

Кир рассмеялся грудным смехом и следом сдавленно простонал от удовольствия. Неожиданно для меня самой звук его голоса всколыхнул нечто внутри. Воспоминание о том, как мы целовались вчера в баре, и его тело было так близко. И будило во мне пламя. Черт возьми, Пожарские это умеют!

– Я представляю, что это со мной делаешь ты, – поправил Кирилл, явно наслаждаясь моей растерянностью.

Пришлось взять себя в руки и дать ему отпор.

Я отключилась от мысли о том, что нахожусь в салоне красоты, где, кроме меня, есть еще три работницы и одна посетительница, и перенеслась в ванну к Кириллу.

– Держишь член в своей руке, малыш? – соблазнительным голосом спросила я. Хоть и понимала, что это все лишь игра, но отчего-то мне вдруг стало душно.

– Продолжай, – заинтересованно ответил Кир.

– Твоя ванна достаточно большая для нас двоих? – поддразнила я, незаметно для себя начиная накручивать на палец прядь волос.

– Я тебе как-нибудь покажу, – пообещал парень и снова слегка простонал. Его дерзость подстегивала меня не отставать.

– Тогда представь, как я обнаженная, покрытая капельками воды, – описывая картинку из своей головы, я не на шутку завелась. Оказывается, когда играешь в эту игру вдвоем, все ощущается немного иначе. Особенно, когда у тебя не было сексуальной разрядки целых полгода, – опускаюсь на колени перед твоим членом. Он ведь такой же огромный, как и весь ты? – не переставая дерзко улыбаться, спросила я.

– Я все еще могу включить видео, – хрипло отозвался Кир, и я подтвердила свои догадки: этому парню совершенно точно нечего стесняться.

– Я склоняюсь ниже и обхватываю красными губами твой член, – придавая своему тону больше огня, я тоже простонала сквозь сомкнутые губы. Кир в ответ протяжно замычал, вероятно руками отрабатывая возбуждение. И тут, вспомнив, что начала это не для мокрых трусиков, я резко оборвала сладкий тон и заговорила жестко: А потом я вгрызаюсь в твой хер зубами и наслаждаюсь твоими криками, ясно? Вбей в свою тупую голову – я никогда не буду с тобой спать! Между нами все фик-тив-но!

Правда в ответ на мою яростную речь Кир лишь сильнее рассмеялся.

– Ты сама себе не веришь, Поверьина, – заявил он гадски довольным тоном. – Машина заберет тебя в восемь часов. И не забудь: ты до потери пульса в меня влюблена. В меня и в мой член, красавица.

– Иди к черту! – выпалила я и, скинув вызов, выкрикнула: Ненавижу тебя, Пожарский!

Но сегодня вечером буду в тебя влюблена. Настолько, что ты сам лишишься пульса. Потому что дело, ради которого все это было затеяно, превыше моих чувств к Кириллу.

***

Пожарский не соврал, за мной действительно приехал крайне презентабельный автомобиль зверских размеров. Таких же, как и сам Кирилл. Молчаливый водитель доставил меня к ресторану, и я с трудом заставила себя перестать нервно теребить пояс кожаного плаща.

Погода, конечно, обязывала одеться теплее – со дня на день должен повалить снег. Но две чудесные шубки я продала с хорошей скидкой, чтобы обновить в студии мебель после пожара. А являться к бывшему в теплом пальто – было бы словно расписаться в своей несостоятельности.

Потому поверх только что купленного платья я надела черный кожаный плащ – базовая единица всех модниц и просто дико сексуальный элемент гардероба. И как так выходит, что кожаная одежда помогает поддерживать уверенность в себе на высоте? Может, мне стоило закупиться более основательно, пока в моих руках карта Пожарского? Впрочем, я не собираюсь становиться его содержанкой.

Машина остановилась, и я увидела, как Кирилл, стоявший на верхней ступеньке белой мраморной лестницы, поспешил вниз, чтобы раскрыть мою дверь. Классические черные брюки со стрелками подчеркивали длинные ноги Кира, черная рубашка с закатанными рукавами открывала татуированные предплечья, шелковый галстук придавал образу строгости. И только яркие голубые глаза, горящие озорством, и небрежный пучок вьющихся светлых волос выдавали истинную натуру этого бунтаря.

Я усмехнулась, подумав о том, что подобрала образ четко в тон Пожарскому, даже не зная, каким будет его выбор.

Мужчина распахнул передо мной дверь и протянул руку. Я ступила на тротуар в туфлях на тонкой шпильке и почувствовала, как холодный воздух гонит стаю мурашек по моим голым ногам. Я рвано выдохнула, и из моего рта показалось облачко пара.

Только Кир выглядел так, будто на улице было знойное лето.

– Норвежские корни помогают тебе не мерзнуть? – съязвила я, прежде чем парень успел сказать хоть что-то.

– Меня греют фантазии о тебе, моя дорогая, – в том же саркастичном тоне ответил он, протягивая мне руку. Напомнил о том, что я теперь его фиктивная возлюбленная.

Избегая смотреть в глаза, я взяла его за руку. Наши пальцы сплелись, и Кир слегка сжал мою ладонь, то ли подбадривая, то ли насмехаясь. Дамы на таких мероприятиях придерживали своих кавалеров под локоть, и только мы держались за руки, словно два подростка, наплевавших на правила этикета и общественное мнение.