Дача

– Это Марина Владимировна и Игорь Эдуардович, – представила бабушка. – Родители Георгия.

– Эльвира Валентиновна, а можно без отчеств? Просто Марина и просто Игорь, – поправила мама Гоши.

– Как без отчеств?! – неодобрительно покачала головой Эльвира Валентиновна и выдвинула для Аниты стул в торце стола. – Впрочем, как хотите. А Эдуард Петрович мой умер девять лет назад, Анюшка…

– Бабушка, мы с Анитой на диване сядем, – взял Аниту за руку вошедший в зал Гоша.

– Как хотите, дети. Я просто лучшее место гостье уступала. Сама я тут сяду, – Эльвира Валентиновна села. – Ну что ж, налетайте. Если не съедите, с собой наберёте. Свиней не держим.

Без спроса наложив Аните и Гоше картошки и запечённой говядины, Эльвира Валентиновна стал расспрашивать Гошу про их знакомство.

– На танцах познакомились?

– Нет, бабуль, на работе.

– Ну так-то ещё лучше. Мы с дедом тоже на одном заводе всю жизнь…

Гоша рассказывал, и рассказ его сопровождали неловкие паузы и напряжённые взгляды родителей, зато перламутрово-красный рот Эльвиры Валентиновны всё время растягивался в улыбке.

Анита отметила, что родители ничего не спросили про её семью, как будто уже всё знали, зато бабушка сыпала и сыпала вопросами:

– А чем родители занимаются, Анюшка?

– У них своя клиника, – ответил за неё Гоша. – У мамы, то есть.

– Ага-ага. Здесь у нас?

– Да, «МедЭксперт» – снова встрял Гоша.

– Я такой не знаю, – строго ответила Эльвира Валентиновна. – Я в свою восьмую хожу, там лишнего не пропишут. И бесплатно, у пенсионеров лишних денег не бывает, знаете ли.

– Хорошая клиника, знаю, – произнёс Игорь.

– А отец твой что ж? – продолжила Эльвира Валентиновна, она запустила ложку в общую миску с салатом, положила себе в тарелку, ложку затем облизнула и воткнула назад в общее блюдо. Рыхлое предплечье её колыхалось над столом, как штора.

– Отец умер, – ответила Анита.

Эльвира Валентиновна закашлялась Марина, сидевшая рядом, постучала ей по спине. Та закивала энергично, мол, хорошо всё.

– С отчимом шапочно знаком, – заметил отец, воспользовавшись паузой, и тут же поймал строгий взгляд жены.

– Да? Как интересно! Как хорошо! И чем он занимается? – Эльвира Валентиновна была в восторге, что будущие родственники уже почти знают друг друга.

– Насколько мне известно, у него мясные магазины, – ответил Игорь. – Больше ничего не знаю. Говорю же, шапочно знаком.

– У Аркадия одна точка на Центральном рынке и два ларька ещё по городу. Вот здесь недалеко от вас, на Стахановской, возле «Пятёрочки», – вступила Анита.

Пока она говорила, Гоша кивал.

– Надо же! Такая родня! – Эльвира Валентиновна подняла палец кверху.

– Ой, мама, перестаньте, – сказала Марина. – Ребята ещё только знакомятся, общаются. Не торопите, там видно будет. Посмотрим ещё, как родители Аниты отнесутся.

– Верно, верно, – закивала бабушка.

Гоша нахмурился.

– Они ничего не решают. Мы сами жизнь свою строим, – сказал.

– Сами-то сами, но куда невесту поведёшь? На что свадьбу сыграешь? Надо ещё всё обдумать, Гоша, – ответила мама, препарируя на тарелку салат.

– Это не проблема, – ответила Анита.

Гоша положил ей руку на коленку, мол, не надо, я сам объясню.

– Мы уже всё обдумали, – заявил он. – Не хотели говорить до знакомства с Виолеттой Захаровной и Аркадием Павловичем, но мы думаем подать заявление. Денег нам не надо, мы своим кругом хотим отметить.

Эльвира Валентиновна просияла и почти подпрыгнула. Родители испуганно переглянулись.

– Лучше всё же ещё обдумать. И не потому, что Анита нам не нравится. Очень даже нравится, – затараторила Марина. – Просто… надо ещё немного времени, чтобы лучше узнать друг друга.

– Так это, получается, свадьба у нас будет, а к семидесяти я успею прабабкой стать! Вот так новости! Архиповна охренеет! – развеселилась Эльвира Валентиновна. – Выпьем тогда за семью! Марина, перестань, не лезь к детям!

***

Игорь и Марина, пребывающие в оторопи, через полчаса потеплели, привыкли к новым вводным. Шаркая тапками по вздыбившемуся линолеуму, Эльвира Валентиновна принесла старые альбомы в потёртых тканевых переплётах.

– Здесь Георгию год и девять месяцев, – тыкала она толстым пальцем в блеклую фотографию, точно подёрнутую розовой тенью.

Для удобства она пересела на диван к Аните и с удовольствием рассказывала ей про всех, кого видела на фотографиях, а особенно много про единственного внука.

– Он у нас выдумщик, знаешь.

– Ба-а… – протянул Гоша.

– А что? Не так разве? – подмигнула Эльвира Валентиновна Аните. – Всё детство ему мерещились призраки, мертвецы. Один раз даже наша соседка Лидия Ивановна, хо-хо, на краю его кроватки якобы сидела. Это сразу после похорон придумалось ему. Фантазёр, ничего не скажешь! После того как мать Маринкина умерла возле него, на даче, ничего такого, просто сердечница была… Так вот после этого всё ему мерещилось… Его даже водили к этому, как его… Марина!

– К психологу мы его водили, – сухо ответила мама Гоши.

Анита видела, что Гоше не хотелось говорить об этом. Его плечи тянулись к ушам, а уши покраснели.

– К одиннадцати годам всё прошло, – добавила Марина Владимировна. – Теперь уже всё хорошо, так ведь?

Мама спросила это у Гоши с какой-то угрожающей интонацией, или Аните так только показалось, но она решила Гошу поддержать.

– Вроде бы всё в порядке, – ответила Анита. – Просто он творческая личность.

– Да уж, творческая, – крякнула Эльвира Валентиновна.

Гоша молча вышел из комнаты. Анита озабоченно посмотрела ему вслед, хотела подняться, но бабушка прижала её альбомом к дивану.

***

Гоша пришёл на кухню, где в приоткрытое окно уже курил отец.

В кухне три на три метра Гоша едва разошёлся с холодильником и столом. Он пробрался к окну, выгибаясь то туда, то сюда, и уселся на табуретке напротив отца.

Сидевший на подоконнике, между двумя горшками с чем-то одинаково-зелёным, Игорь Эдуардович посмотрел на сына и усмехнулся.

– Неужели правда задумал жениться?

– Задумал.

– Хоть бы предупредил как-то, а то вон, мать в осадок выпала.

– Да я не собирался сегодня объявлять, к слову пришлось.

– К слову пришлось! – передразнил его Игорь и отвернулся к окну.

– А ты правда отчима знаешь? – спросил его Гоша.

– Правда. Город маленький, слышал кое-что.

– Что?

Игорь пожал плечами, продолжая смотреть в окно.

– Плохое что-то?

– Просто Аркадий этот… Ну, как бы сказать…Тот ещё фрукт, – он затянулся в последний раз и выкинул окурок в окно.

– Это что значит? – испытующе посмотрел на него Гоша.

– Потом поговорим. Пойду, а то мать сейчас утомит невесту твою своими россказнями, – ответил отец, уходя с кухни.

Гоша посидел немного, недоуменно глядя на дверной проём, где секунду назад прошёл отец, а затем тряхнул головой, точно выкинул какую-то мысль, и пошёл ко всем.

Подходя к залу, он услышал, как Анита зовёт его. Он вошёл и увидел испуганную Аниту. Перед собой она держала телефон, экран его светился.

– Мне Эдик написал. Хомяка Бориса, Антонину эту, кажется, кто-то отравил.

Чаепитие с капелькой «Баллантайнс»

Стоило первому отпуску Гоши и Аниты закончится, как Виолетта Захаровна уже была тут как тут и требовала объяснений. Она заехала за Анитой на работу в среду.

За руль своего «Ниссана» она садилась редко, только если Аркадий Павлович не мог её подвезти, но всё-таки чаще её машина стояла в закрытом дворе на Пароменской, где у них была трёхкомнатная квартира. В тот день Аркадий либо не смог, либо Виолетта Захаровна задумала что-то такое, о чём пока не хотела ему рассказывать.

– Прыгай! Нам ещё в «Амулет» заехать надо, – сказала Виолетта Захаровна, когда Анита открыла дверь машины. Она опустилась рядом с мамой и закинула рюкзак на заднее сиденье.

– А мне точно с тобой надо?

– Надо-надо. Там Ирин сын будет, Сергей. Хочу тебя с ним познакомить.

– Меня? Зачем? – Анита хихикнула.

Вчера мама написала ей, что ей надо заглянуть к подруге с прошлой работы, передать какие-то там документы, а потом они поедут в кофейню, посекретничать про секретного парня Аниты. И Анита согласилась, зная, что мама не отстанет, пока не получит хоть какие-то подробности.

– Ира с мужем дом за городом достроили, в будущем году переезжают, оставляют парню квартиру трёхкомнатную и вроде как с неплохим ремонтом.

– А мне-то что? – удивилась Анита.

– Ничего, – будто бы обиделась Виолетта Захаровна, потом, нажав на кнопку зажигания, тронулась. – Просто Сергей парень хороший, а тебе не угодить.

– У меня уже есть парень, тоже хороший.

Виолетта Захаровна посмотрела на Аниту с прищуром и длинная полоска розовых губ пошла зигзагом.

– Гриша?

– Гоша!

– Тот, с которым ты весь отпуск промотала вместо поездки в Таиланд со мной и Аркашей? – усмехнулась Виолетта Захаровна.

Анита закатила глаза.

– Знаешь, мам, отвези меня домой. Я думала, мы только документы этой твоей Ире передадим, а ты меня тащишь к её сынку.

Анита потянулась за рюкзаком.

– Чего ты сразу истеришь? – вскрикнула Виолетта Захаровна, резко притормозила, и, припарковавшись возле, наверное, самой замызганной «Пятёрочки» Пскова, заговорила с остервенением. – Дай-ка я тебе кое-что объясню: я ведь сейчас для тебя стараюсь. Ирине ты нравишься. Она, как увидела твою фотографию, так и сказала: «И нам с Серёжей такую девочку!».

– Что? Ты ей подсунула мою фотографию? – Анита округлила глаза. – Да вы с ума все посходили.

– Не хами мне! Связалась с этим, как его… Думаешь, я не знаю, что он голожопый? Город-то маленький. Все на виду.

– И что? Что с того?

– А то, что ты жизни не знаешь. Ну помоталась, развлеклась, ладно. Мотайся и дальше, конечно, если хочешь. А только как бы плакать потом не пришлось. Мужа надо с толком выбирать, себе под стать.

– Ты в каком веке? – уже не кричала, а безжизненно отвечала ей Анита. Она смотрела в окно на то, как из заляпанных чем-то чёрным, похожим на мазут, дверей «Пятёрочки» выходит такой же чёрный, угрюмый люд, иногда разбавляемый счастливыми лицами алкоголиков.

– А век всегда один: не хочешь остаться с голой жопой, не связывайся с босотой. Оттяпает у тебя всё, в том числе и квартиру.

– Ты даже не знаешь его, а всё это говоришь! Не нужна ему твоя квартира! Он вообще зовёт меня к себе жить.

– Как же, как же! – посмеялась Виолетта Захаровна.

Анита дёрнула дверь, и та оказалась запертой.

– Выпусти меня, не пойду я ни к какой Ире и её сыночку. Взрослый парень не может даже сам себе жену найти!

Виолетта Захаровна выдохнула. Потом как будто заново собралась, глянула в зеркало заднего вида, поправила очки в волосах, проверила, не размазалась ли помада и ответила:

– Давай успокоимся и просто сходим в гости. Не понравится Сергей – не надо, я тебя ни к чему не принуждаю, не драматизируй. Просто сходим, просто выпьем чаю.

Анита обречённо смотрела перед собой, на тротуар, по которому шли обычные люди, которым было дозволено жить своей обычной жизнью. Учиться где хочешь, любить кого хочешь, жить где хочешь. Вспомнилось, как после школы она засобиралась с подружкой в Москву поступать в педагогический. Хотели вместе снимать комнату, работать, гулять по красивым улицам. Когда-то она была влюблена в этот город. Когда? Вот уже пару лет она считала ту школьную идею безответственностью и глупостью. Здесь у неё была своя квартира, а там что? Надо снимать, деньги тратить. А можно же откладывать, чтобы купить машину или ещё одну квартиру.

Всё это были, конечно же, аргументы Виолетты Захаровны, но Анита очень долгое время была с ними согласна. А теперь… Стало противно от самой себя…

Педагогического не случилось. Москвы не случилось. И теперь может не случиться Гоши. Пальцы на руках и ногах занемели. Но Анита знала свою маму: смысла спорить не было. Откажись она сейчас отправиться с ней на это сватовство, которое организовали эти две помещицы из восемнадцатого века, проблем не оберёшься.

И Гошу мама из принципа никогда не примет, из принципа или чтобы проучить.

– Ладно, только ненадолго, – сказала она маме.

– Конечно-конечно. Я ничего другого у тебя и не просила, только взглянуть, – залепетала Виолетта Захаровна.

К тому моменту они уже подъехали к «Амулету». Виолетта Захаровна вышла из машины и, покачивая тяжёлым тазом в юбке-карандаш, пошла в кондитерскую.

***

Показалось, что дверь им открыла сестра-близнец Виолетты Захаровны: светлые мелированные волосы до лопаток, сухие, точно колосья пшеницы, одутловатое лицо, стекающее вниз под плотным макияжем. У Иры даже были такие же, как у мамы, губы в перламутрово-розовой помаде. Однако она была вполовину меньше и худее: загорелое тело её походило на тонкую корягу. Загар цвета молочного шоколада в апреле намекал на то, что Ира недавно вернулась из поездки.

Она сказала: «Здравствуйте», растянув во всю силу тонкой сухой шеи букву «а». На входе она приобняла Аниту и так наглаживала ей волосы и плечи, что Анита уже хотела попросить её перестать, но сдержалась.

– Красавица какая! Как на фотографии! Нет, ещё лучше. Ну, проходите. Лола, а торт зачем? Ох, я тоже тут накупила всякого.

Анита едва ли могла угадать богатство в обстановке этой квартиры. Если бы мама не рассказала ей про Ирину семью, точно не догадалась бы, что здесь водятся деньги.

По дороге Анита узнала, например, что двадцать лет назад её мама вместе с этой Ириной работали в больнице, и о том, что вскоре Ирина выскочила замуж за какого-то то ли военного, то ли бандита, который там лежал, и вместе с ним открыла строительную фирму, а ещё – что недавно они построили себе дом в каком-то элитном посёлке.

Их квартира однако была обычной: в панельной девятиэтажке, с устаревшим ремонтом. Тусклые одноцветные обои, никаких тебе старинных ваз или навесных потолков, как у других маминых знакомых; комнаты большие, но пустынные, повсюду эти «стенки» с посудой и книгами. Истинно так: если они и были богаты, то богатство своё успешно скрывали. Может, они уже всё ценное перевезли в новый дом?

– Вижу, вы с хорошим настроением, – сказала Ирина. – Это очень, очень хорошо. Серёжа-а-а… – птичьей трелью позвала она сына и, слегка прихватив Аниту под руку, потянула её на кухню; за ними последовала Виолетта Захаровна.

– Просторно у вас, дышится легко, – говорила она Ирине, разглядывая картины неизвестных художников, но потом отстала.

– А ты ещё не была у нас? – крикнула ей с кухни Ирина.

– Не была. Я в старой у тебя была, на Ротной, – ответила Виолетта и просунула голову в комнату, дверь в которую была приоткрыта.

Бегло оглядев меблировку комнаты и оценив качество штор, она вдруг засекла в вечерней серости застывшего, точно на месте преступления мальчика лет десяти на вид. Он держал в руках приставку и пульт от телевизора. Собирался играть, видимо, а тут неизвестная женщина воровато заглянула в дверной проём и, видимо, напугала его. Мальчик промямлил: «Здравствуйте». Виолетта закашлялась, скомканно поздоровалась и поспешила на кухню.

– Павлик дома, – прокомментировала Ирина голос сына в гостиной, и продолжила рассказывать Аните. – …и теперь у меня фирма своя, мы с мужем дома строим. «Ир-ИГР», слышала?

– Ой, Ира, – хихикнула Виолетта Захаровна, появившись на кухне уже с тортом. – Я ж только сейчас поняла, почему вы так фирму назвали. Типа, «Ира» и «Игорь». Класс!

Ирина сдержанно улыбнулась и продолжила:

– У меня сын есть. Зовут его Сергей. Мама тебе про него, наверное, уже рассказала. Скоро мы с Игорем съедем, а он тут хозяйничать останется. Во-от…

Анита понимала, что это Ирина так неприкрыто продаёт ей идею будущего родства, и ощутила себя собакой, которую привели на случку: стало так липко на душе, захотелось помыться, но пришлось и дальше вежливо улыбаться.

– И Павлик же с вами? – уточнила Виолетта Захаровна, войдя в кухню, и сняла упаковку с торта.

– Куда ж его? – усмехнулась Ирина и осторожно подняла взгляд на Аниту. – Квартира молодым перейдет. Ну, когда Серёжка женится. Жаль, пока девушку не встретил достойную.

– Сейчас с этим сложно, Ир. За детей, ей-богу, страшно, – вздохнула Виолетта Захаровна.

– Лол, давай я сама. Выложу сейчас на блюдца, – Ирина подхватила торт со стола и принялась искать красивый поддон для него в шкафчике. – Торт – роскошный. Это из «Амулета»? Да я ж вижу, что из «Амулета»… Таких, как Анита твоя, Лола… А я по рассказам наслышана, – подмигнула она Аните, – Таких всё меньше. Быдло одно кругом, скажу я вам. На всё готовенькое хотят прийти.

– Да-да, – поддакивала Виолетта, печально глядя куда-то под ноги; вот же ж актриса, Аните стало смешно от её печали. – У Аниты тоже какие-то отношения, но так, знаешь. Всё не то, в общем.

– Мам! – шепнула Анита.

Ирина хихикнула, вероятно, узнав в этом шёпоте знакомый ей подростковый бунт, который, если нужно, всегда можно подавить.

В кухню вошёл высокий худощавый парень в тёмно-сером мешковатом свитере с треугольным стоячим горлом и в шортах. На его голове было припорошено русым ёжиком, словно он вернулся из мест лишения свободы. Анита удивилась: от барского сынка она ожидала чуть больше стиля. Она посмотрела вниз, на ноги: на длинных и худых, как червяки, пальцах росли редкие и тоже длинные волоски. Аниту чуть не стошнило.

– А вот и Серёжка, – сказала Ирина и зачем-то прибавила: – Он у нас работает в Сбербанке.

Сергей, видимо, сильно стеснялся, так как сразу заторопился назад в свою комнату.

– Ты куда? А с нами посидеть? – возмутилась Ирина.

Сергей как-то странно дёрнулся, но всё-таки опустился на стул возле своей мамы.

– Я только игру хотел остановить, – пробормотал он сквозь полуулыбку.

– Потом остановишь. Познакомься с людьми.

Ирина зарядила рассказывать про успехи Сергея в сбербанковском отделе автоматизации, куда его с таким трудом, но всё-таки удалось пропихнуть через старую знакомую. Но и сын, слава богу, тогда не опозорил: работал сутками.

Некоторым познаниям Ирины про работу сына Анита откровенно удивлялась: Сергей всем-всем делился с мамой, рассказывал даже сплетни и всякую ерунду, вроде того, как: из чего состоит обед «Классический» в столовой банка и с кем после развода встречается операционистка Полуэктова Дарьяна.

– Мне все говорят: золотой мальчик, – Ирина смотрела на сына с гордостью, при этом проверяла реакцию Аниты, следила за мимикой, а Анита только давила улыбку.

– Я пойду, мам? – спросил Сергей после того, как съел два куска торта и выпил чаю.

– Иди-иди. И Аниту с собой возьми, покажи ей свою комнату.

«Свою комнату», – Анита чуть не стошнила смехом: парню под тридцатник, а ведёт себя как подросток. Виолетта Захаровна, кажется, заметила едкую улыбку Аниты и поджала губы.

– Сергей учился там же, где и ты. Порасспрашивай его, там, про преподавателей, – сказала она им вслед.

Сергей проводил Аниту по длинному коридору до комнаты: прямоугольника, в котором стоял диван с золотисто-коричневыми цветами на обивке, строгий и аккуратный, словно на нём и не спал никто; суровый и по-солдатски подтянутый шкаф, вдоль трёхстворчатого окна – компьютерный стол с рабочим креслом.

Он плюхнулся на кресло и пошевелил мышкой, загорелся монитор, на котором Анита увидела старинную географическую карту на тёмном фоне.

– Играешь?

– Ага. В «Ведьмака». Ты тоже?

– Не, мой парень играет.

Сергей хмыкнул.

– Ты учился в Псковском?

– К сожалению, – усмехнулся Сергей. Он уставился в экран компьютера и зачем-то бесцельно водил мышкой по столу. Анита поняла, что он стесняется, хоть и говорил в комнате с ней другим тоном, чем на кухне при матери.

– Вёл у вас Котомкин? – спросила.

– Ага, дотошный такой.

Они ещё обменялись быстрыми мнениями про других преподавателей. Преподавательский состав – вот, пожалуй, единственное, что их добровольно объединяло. Когда перебрали всех, замолчали, и Сергей погрузился в игру. Анита посидела возле него пару минут, последила за игрой (в игре он даже ругался матом!), а потом снова пошла на кухню.

По пути она остановилась возле пуфика в коридоре, на котором лежал её рюкзак, и достала телефон. Сообщения во «ВКонтакте» и пропущенный от Гоши, как свидетельство, что другая жизнь есть, она хоть где-то, но существует. Рассказывать Гоше, где она сейчас, Аните не хотелось, как-то стыдно было за маму, да и про себя пришлось бы объяснять, почему согласилась участвовать в таком спектакле.

«Давай подадим заявление?» – написала вдруг и широко улыбнулась телефону.

Она была уверена, что Гоша будет счастлив. И хотя они уже и так всё решили, с заявлением всё же собирались не торопиться, хотели сделать всё, как положено: сначала познакомить Гошу с родителями. Но в тот день это унизительное сватовство так впечатлило Аниту, что она решила уже не медлить.

На кухне за чаем просидели недолго. Видя, что потенциальная пара не нашла общий язык, Ирина и Виолетта Захаровна плюнули на всё и ударили по кофейку с капелькой «Баллантайнс».

Анита воспользовалась этим, чтобы обсудить с Гошей предстоящую свадьбу. Понимая, что мама будет не в восторге и из-за этого денег на свадьбу не даст, Анита в переписке предлагала Гоше просто скромно расписаться. Гоша был в целом рад: ни у него, ни у его родителей пары сотен тысяч на свадьбу вот так, спонтанно, не нашлось бы.

Виолетта Захаровна уходила из гостей под хмельком и подобревшая. Решила, что сегодня она вызовет такси, а завтра Аркаша заберёт её машину от дома Ирины.

Уходя, Виолетта Захаровна подошла вплотную к подруге, погладила её по вороту платья и отдала документы, ради которых они, судя по всему, и приезжали. Сказала, что оплату переведёт в понедельник.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.