Смертник. Роман

Виктор по приглашению хозяина прошел в зал, сели за круглый стол, на большом столе одиноко стояла пустая цветочная ваза.

– Как же так, не догадался принести цветы? – подумал Виктор.

– Так Вы тот самый Виктор, дочь много говорила о вас. Отслужили? Ах, да чуть было не забыл, мы получили телеграмму. С возвращением.

Наступила, напряженная пауза.

– Могу ли я видеть Ларису? – Повторил вопрос Виктор. – Я так понимаю, сейчас ее дома нет.

– Правильно, понимаете. Ларисы дома нет. Она вышла замуж и уехала в другой город на постоянное место жительства.

Слова отца, прозвучали как гром среди ясного неба. Виктор весь съежился.

– Может чайку, – предложила женщина, больше из приличия, чем ей этого хотелось.

– Нет. Не беспокойтесь. Вы не могли бы дать адрес Ларисы?

Мужчина посмотрел на жену, потом спокойно ответил:

– Молодой человек адрес дочери мы вам не дадим, и не советую ее разыскивать это ни к чему, она вышла замуж, счастлива в браке, а потому надо как можно быстрее ее забыть. Вы молоды у вас все впереди встретите в жизни ещё ни одну девушку, и будете счастливы, а пока простите, что случилось, того не вернешь.

Виктор встал ошарашенный такой новостью, как во сне подошел к двери, повернулся, что-то хотел сказать на прощание, но язык не поворачивался, махнул рукой и резко вышел из квартиры.

Не успел он пройти вниз один лестничный марш, как отец Ларисы открыл дверь и окликнул его:

– Молодой человек, – вежливо обратился Анатолий Васильевич, то ли ему стало жаль Виктора, что так внезапно закончился их разговор, то ли почувствовал за собой вину, что не уговорил и не смог удержать дочь от скоропалительного брака. С пакетом в руках он спустился вниз на площадку, так как понимал, Виктор в квартиру больше не зайдет:

– Вот письма Ларисы, – начал он, – чтобы Вам было понятно, она часто говорила о вас и писала, но ответа не получала. Что, по-вашему, она должна была думать? Однажды мы получили с почты извещение на бандероль, Ларисы дома не оказалось, я с женой пошел на почту получили бандероль, держу сейчас в руках, в ней находятся письма Ларисы, адресованные Виктору Костыреву, то есть Вам. По какой причине они возвращены, и не дошли до Вас не знаю, по всей вероятности это и послужило разрывом между вами. Лариса по телефону сказала, чтобы мы письма уничтожили, но я ослушался, решил сохранить. Наступил момент истины, бандероль с письмами Ларисы передаю Вам, а вы поступайте с ними, как сочтете нужным, вины нашей дочери в том, что она вас не дождалась, нет, как наверно и Вашей. Одним словом, так распорядилась судьба, не знаю к лучшему или худшему время покажет. Вы мне глубоко симпатичны, но, к сожалению, как получилось, так получилось, обратно не вернешь. Простите нас. До свидания.

Анатолий Васильевич передал бандероль с письмами Виктору и медленно поднялся на второй этаж. В квартире с нетерпением его ждала Татьяна Витальевна, еле сдерживая эмоции, она спросила:

– Ну как? Взял? Что сказал?

– Вот видишь, дорогая все очень просто, больше переживали, беспокоились, – сказал Анатолий Васильевич, обращаясь к жене. – Парень видно неплохо, по нему сразу видно. Ну, ни судьба быть им вместе, ничего не поделаешь

– Лариса его любила, – вставила мать. – Я знаю ее девичьи секреты, – с неподдельной грустью, – продолжала она. – Не будет она счастлива с Юрием, не любит он ее так, как надо по-настоящему любить.

– Это как? Надо понимать твои слова, – невозмутимо спросил Анатолий Васильевич. – Что ты этим хотела сказать? Что предлагаешь? И как нам надо было поступить?

– Ради настоящей любви любящий человек готов пойти за девушкой в огонь и в воду, и если надо на край Земли. Юра не тот человек, ему нужен был карьерный рост, ты его обеспечил, нужны были деньги на кооперативную квартиру, ты дал.

– Дорогая не забывай, – прервал ее муж, – Юра наш зять, муж дочери, так, что помогая ему, мы помогаем и нашей дочери.

– Не знаю, не знаю. В моем понимании муж должен обеспечивать семью всем, в том числе и жильем. А тут, получается, пришел, взял самое дорогое, что у нас было, получил все самое необходимое для счастья и увез дочь. Теперь будем видеться либо встречаться с ней по расписанию во время ежегодных отпусков или по каким-нибудь знаменательным датам или событиям, – она достала платочек и приложила к глазам.

– Танюша. Не расстраивайся. Попрошу тебя об одном. Ларисе о нашей встрече с Виктором, не рассказывай и не сообщай ей по телефону, когда будет звонить, так будет лучше для всех нас.

Тем временем, Виктор на всех парусах мчался домой, он не мог поверить в то, что услышал, в его голове не укладывалось, Лариса замужем, уехала в другой город быть такого не может, но это сказали ее родители. Неужели, правда?

Пока шел к дому, решил уехать в другой город, устроится на работу, поступить в институт. После окончания вернуться в родной город, придти к её родителям, посмотреть им в глаза, чтобы пожалели, что когда-то пренебрегли мной, хорошим парнем. Эх, мечты, мечты, они приходят и уходят не оставляя за собой следов.

Виктор пришел домой, все вокруг уже знала, что он вернулся со службы, пришли друзья, незамужние девчонки. Во дворе дома стихийно организовали большой стол из строительных козел, на них положили длинные доски, покрыли старыми газетами, сверху расстелили кленку, жители барака, соседи собрались поздравить Виктора с возвращением со службы, традиция существовала с незапамятных времен, точнее сразу после окончания войны.

Возвратившихся с войны солдат-победителей чествовали именно таким образом, потом провожали на службу и встречали из армии всем двором подросших ребят, свадьбы также отмечали дружно, вместе провожали в последний путь усопших соседей. Помимо традиции у мужиков был повод крепко выпить, хорошо закусить, молодым повеселиться попеть, потанцевать под гармошку дяди Коли, который лихо играл без передышки не жалея сил, вот и сейчас его гармошка не переставая звучала на все лады, собравшиеся в ожидании стояли. На столах игриво стояли трехлитровые банки с самогоном, изредка между ними торчали бутылки водки «Московской», напоминая присутствующим, сегодня не просто праздник, возвращение со службы старшего матроса Тихоокеанского военно-морского флота Виктора Костырева, соседа и просто хорошего парня. Закуска, что не на есть самая не затейливая соленья: огурцы, патиссоны, помидоры, нарезанная толстыми ломтями колбаса, ржаной хлеб, с огорода зелень и очень много вареной картошки наскоро приготовленной соседками в чугунках тут же во дворе на костре, а куда без неё родной, ровными рядами стояли стопки на толстых коротких ножках в ожидании своего часа.

Мужики, столпившись вокруг дяди Саши, курили папиросы, козьи ножки, завернутую в газету махорку с интересом слушали его байки про службу в железнодорожных войсках, по его рассказам, если бы не войны-железнодорожники, войну выиграть было бы невозможно, сейчас, главное стратегическое направление, по его, мнению железнодорожные войска, без них никуда ни одна ракета, утверждал он не полетит в заданном направлении, пока ее по железной дороге не доставят на космодром, не установят для запуска на стол. Кто служил в армии, служили почти все, молча, слушали, улыбались, рассказ дяди Саши их забавлял, но никто не хотел ему перечить, тем более спорить, армия одна все рода войск для выполнения поставленных задач, нужны без исключения, так понимали многие, так думали присутствующие бывшие солдаты различных родов войск одной непобедимой армии.

Девушки украсили стол красивыми полевыми цветами, они напоминали о предстоящем празднике, как-то незаметно и ненавязчиво радовали взор окружающих.

Виктор подошел к дому, соседи в ожидании именинника торжества стояли у стола, сосед Славка, друг детства неожиданно спросил:

– Почему так долго ходил и вернулся один? А? Мы тут приготовились кричать: Горько. Теперь, что прикажешь кричать?

– Потом, – нехотя, отмахнулся Виктор.

– Прошу к столу! – Крикнул дядя Саша, завсегдашний тамада по любому случаю и событию, происходящему в бараке. Гости шумно стали рассаживаться, хотя трудно было их называть гостями, скорее домочадцы, весь барак, а в нем проживало без малого, больше двадцати семей жили, как одна большая семья, в радости и в печали были всегда вместе. Удивительно жили скромно, но дружно, помощь оказывалась нуждающимся всем миром без промедления, настолько это было обычным явлением повсеместно и везде, люди, не задумываясь, оказывали помощь бескорыстно, понимая бумеранг доброты, всегда вернется, в трудную минуту, будет присутствовать во взаимоотношениях между ними. Повсеместные лозунги с призывами: «Человек – человеку, друг, товарищ, брат» в то время были актуальны и действенны.

Дружный народ непобедим, недаром в Великой Отечественной войне, наши отцы и деды наголову разбили ненавистного врага, дошли до Берлина, водрузили Красное знамя над рейхстагом, покорили сердца миллионов людей в мире, мужеством и отвагой, сберегли мир от фашисткой чумы и нечисти.

Во главе стола сидел Виктор в парадной форме военного моряка, он производил на присутствующих сильное впечатление, особенно на девушек потенциальных невест, они уже знали, сердце моряка свободно. Рядом с Виктором сидели мама, сестра Ирина с сыном Ильей, все расселись, слово, как обычно взял дядя Саша и не по старшинству, скорее по традиции, как самый уважаемый, говорливый, начитанный и умный:

– Дорогие друзья, соседи! В нашем доме сегодня большой праздник можно сказать семейный вернулся со службы наш Витек. До призыва в армию мы его так звали и кликали, теперь состоявшийся воин, защитник. Я призываю всех с этой минуты обращаться к нему уважительно со всеми почестями, называть его не иначе, как Виктор Алексеевич.

За столом сидели притихшие соседи, внимательно слушали выступление дяди Саши, молодые девчонки посматривали в сторону Виктора и о чем-то тихо перешептывались.

– Многие из вас, – продолжал дядя Саша, – надеюсь, ещё не забыли, помнят Алексея Игнатьевича отца Виктора, замечательного человека-героя войны, отдавший жизнь за нас с вами, у меня язык не поворачивается сказать, что наш герой был. Он есть, и будет жить с нами в наших сердцах. Пришло время, Виктор Алексеевич заменил отца, выполнил свой гражданский долг перед народом, перед государством, прослужив на флоте ровно семь лет, судя по знакам отличия, служил хорошо. Честь и хвала ему! Спасибо Пелагее Ильиничне, воспитавшего достойного защитника Родины. Выпьем за возвращение со службы Виктора Алексеевича за родных и близких ему людей, несмотря на тяжелое время и трудности они воспитали в нем, прежде всего гражданина, не побоюсь сказать настоящего преданного защитника и Человека с большой буквы.

Все поднялись, выпили за предложенный тост. Николай-гармонист раздвинул меха старенькой гармошки и лихо заиграл: «От чего у нас в поселке у девчат переполох» и тут не сговариваясь, все подхватили: « … На побывку едет молодой моряк грудь его в медалях, ленты в якорях…», и началось, вдруг все разом заговорили, кто-то подхватил песню, мужики закурили махорку, девчонки пошли танцевать. Виктор сидел за столом, словно не замечая присутствующих, погрузившись в невеселые мысли, он ещё не отошел от разговора с родителями Ларисы. Мать сердцем чувствовала настроение Виктора, а потому не хотела нарушать его молчание. Друзья подходили к нему с разговорами, с расспросами, на что он неохотно и однозначно отвечал, по нему было видно, что он без настроения, извиняясь, он всем предлагал:

– Давайте в следующий раз поговорим, а теперь веселитесь.

Закончилось тем, мужики, изрядно поднабравшись, потихоньку в сопровождении жен стали расходится, а молодежь до позднего вечера продолжали петь и танцевать.

Утром Виктор рассказал матери о встрече с родителями Ларисы, Пелагея Ильинична глубоко, вздохнула:

– Неужели ты не понимаешь не пара она тебе, они, вон какие богатые, известные люди в городе. Кто мы? Во все времена люди делятся на богатых и бедных, забудь, никакого равенства никогда не было и не будет, только в книжках пишут, что все равны. На деле это не так, ты родился в рабочей семье быть тебе рабочим, даже если выучишься, без поддержки тебя в начальники не возьмут, а потому не примут тебя в семью Ларисы, это нужно давно понять.

– Мама, я это понял из разговора с родителями Ларисы и твердо решил доказать, они ошиблись относительно меня. Поеду в большой город устроюсь на работу, поступлю в институт, после окончания, вернусь домой, обязательно навещу их, сейчас надо забыть, оставить все в прошлом купить одежду, на гражданке не совсем удобно ходить в военной форме и собираться в дорогу, чтобы начать новую жизнь, пойми меня правильно. В нашем маленьком городке я ничего не добьюсь, буду работать, как раньше слесарем в паровозном депо, в институт вряд ли соберусь поступать, буду думать и переживать о Ларисе. Нет, я этого не хочу, с тобой полностью согласен в одном, если останусь здесь буду бедным во всех отношениях и никому не нужным. Я даже жениться не могу на той, которую люблю, видите ли, ее семья по статусу социально выше и мы им неровня. Логично, поэтому еду в большой город, чтобы добиться всего того о чем мечтал, доказать, они глубоко заблуждались относительно моих возможностей, уверен потом пожалеют, что пренебрегли мной.

– Как? Не успел побывать дома, отдохнуть семь лет тебя не было дома, семь лет мы ждали – всплеснула руками Пелагея Ильинична, – и ты снова в дорогу. А как же я? Я тебя столько лет ждала, надеялась, приедешь, будешь помогать, а ты уезжаешь.

Она присела за стол и заплакала.

Виктор обнял мать:

– Мама прости, кроме тебя никого нет, ни кто и ни что меня здесь не держит, в локомотивное депо работать не пойду. Дальше-то что? Я понимаю, все профессии важны, все профессии нужны, – совершенно случайно в рифму прозвучали его слова. – В большом городе встану на ноги, постараюсь добиться главного, получить высшее образование аттестат на руках, характеристики со службы отличные, буду стремиться пробивать себе дорогу самостоятельно. Обещаю, обязательно писать, помогать, рядом с тобой остаются Ира, Илья, они будут помощниками, в этом я не сомневаюсь, когда вернусь, заживем все вместе дружно и счастливо.

– Хорошо, поступай, как знаешь, – ответила Пелагея Ильинична и пошла на кухню, готовить завтрак.

Сборы были недолгими, Виктор собрал необходимые вещи на первое время. Сходил в универмаг приобрел две рубашки, недорогой костюм, деньги экономил на всем, они были нужны на дорогу, на проживание в первое время в чужом городе до устройства на работу надо будет на что-то жить. Купил билет на вечерний поезд, перед отъездом вся семья собралась, по старинному обычаю присели на дорожку Виктор перед самым отъездом приготовил деньги, полученные на службе, половину решил отдать матери.

Пелагея Ильинична наотрез отказалась:

– Витя деньги убери, иначе обижусь, – сказала она, – пенсия у меня хорошая, на жизнь хватит. В чужом городе они тебе будут нужнее, пригодятся, остаюсь ни одна, смотри какие помощники Ирина, один Илья, чего стоит.

Попрощавшись, он уехал на вокзал. По просьбе Виктора, его никто не провожал.

Глава третья

Большой город встретил Виктора равнодушно, прибыв рано утром на вокзал, первым делом узнал, где и в каком месте сдают жилье. Справок и информации по предоставлению жилья в аренду не существовало. Совершенно случайно узнал, в городе существует нелегальный рынок недвижимости, по указанному адресу доехал до места, и оказался в людском водовороте. Одни искали съемное жилье, другие наоборот предлагали это был своего рода рынок по сдаче в аренде, обмену и даже продажи жилья, под видом обмена нелегально совершались сделки купли-продажи квадратных метров жилой площади, операции с недвижимостью были незаконны, строго преследовались, но они имели место. Виктор понял, если есть спрос, будет предложение, никто не остановит этот процесс, механизм получения благ и удовольствий присутствует везде, всегда и помешать ему может один немаловажный фактор отсутствие денег.

Французский писатель Эмиль Золя в романе: «Деньги» дал им точное определение, они (деньги) являются таким же товаром, как и все остальное с одой лишь разницей, когда их много, можно творить чудеса.

Походив по рынку недвижимости, если его так можно было назвать до вчера, он понял с его деньгами, вряд ли найдется подходящее жилье, месяц другой может как-то и протянет, если устроится на работу. А дальше что?

Площадь узаконенных сделок жилья пустела, надо думать о ночлеге. Подошла женщина, скромно одетая в черном головном платке и предложила комнату в частном доме, откровенно призналась, давно наблюдала за ним, поняла, с какой целью он здесь. Виктор, не раздумывая, согласился, не спрашивая о цене, других вариантов не было, добрались до вокзала на переполненном троллейбусе, время вечернее час пик, горожане возвращались с работы. Они сели в пригородную электричку, ехали долго около часа, проехали окраину огромного города, затем по узкой тропинке шли по лесополосе, быстро стемнело, подошли к двухэтажному деревянному дому. Хозяйка достала ключ, открыла дверь, первой зашла в дом включила свет, освещение в прихожей полностью отсутствовало, в комнате было сумрачно, она сняла куртку, поставила на газовую плиту чайник, спросила:

– Издалека? Что собираетесь делать в городе?

Виктор за целый день очень устал, неохотно ответил, приехал издалека, постарается в ближайшее время устроиться на работу, а там будет видно. Хозяйка, как бы извиняясь:

– Я сразу не сказала, у нас принято деньги за проживания отдавать вперед за месяц.

Виктор пожал плечами и выложил требуемую сумму, женщина сразу повеселела, предложила перекусить, он вежливо отказался. Она взяла фонарик, они поднялись на второй этаж. Дом был старый, скрипучие ступеньки деревянной лестницы, напоминали деревянный пол в бараке, он усмехнулся из огня да в полымя. От чего уехал к тому и приехал, в поезде он мечтал, жить в большом благоустроенном доме со всеми удобствами, а тут самая, что ни на есть, развалюха. Хозяйка достала чистое постельное белье, объяснила туалет во дворе на улице, белье согласна стирать и менять раз в две недели за отдельную плату, питаться, если пожелает, может с ними, в таком случае за продукты также надо доплачивать. Он понял дом частный, а это значит, хозяйка попытается выжать из него все, что только можно. Принцип частного домовладения платить надо за все и всегда стар, как сам мир: Любые услуги за ваши деньги.

Утром рассветает, посмотрю, что за дом, а там решу, оставаться или снова искать подходящее жилье – подумал он.

Она пожелала спокойной ночи и тихо удалилась на первый этаж, через некоторое время внизу раздался посторонний шум, по всей вероятности вернулась дочь хозяйки, со слов матери дочка днем работала, а вечером училась в институте. Виктор тогда про себя отметил, какая молодец работает и учится. Женщины немного пошушукались, затем всё стихло. Виктор долго не мог уснуть, про себя решил жить в этом доме не останется, но куда пойти, где устроится, другие подобные мысли терзали его, так ничего не придумав, пожелав себе утро вечером мудренее, он уснул.

Рано утром чуть свет, Виктор спустился на первый этаж, вышел на улицу на стене дома весел металлический умывальник чуть ниже раковина, под ним помойное ведро. При дневном свете беглым взглядом он осмотрел дом, старый покосившийся он напоминал избу на курьих ножках, из известной детской сказки в отличие от избы у дома отсутствовали куриные ножки, вместо них было крыльцо, сбитое из старых некрашеных досок. Дом был двухэтажным, явно не по статусу избы бабы-яги.

Виктор умылся, привел себя в порядок, собрал сумку, не попрощавшись, пошел на станцию, он сразу определился с направлением. Люди шли в сторону электрички, вначале небольшой людской поток, напоминавший маленький ручеек, но по мере приближения людей становилось все больше. Виктор никогда не жил в крупных городах чаще бывал проездом или приезжал в гости на день два, поэтому считал, жить в городе следует, если не в центре, то хотя бы на окраине, но не в пригороде, а уж тем более не в садоводческом или дачном поселке. Деньги, отданные за месяц вперед, он не стал просить возврата, это было его решение, к тому же женщина явно в них нуждалась, потеряв недавно главу семье, она едва сводила концы с концами, облегченный на четверть кошелек, от имевшейся ранее суммы, никак не расстроил его. Он сел в электричку, и она на большой скорости понеслась обратно в огромный город навстречу неизвестности, там предстояло побороться за место под солнцем, его это ничуть не смущало и тем более не пугало обычное состояние молодого человека, жаждущего свободы выбора во всем: в работе, в жилье, в общении.

Вернулся на рынок недвижимости, на котором накануне находился весь прошлый день в надежде на удачу, найти подходящее жилье для проживания на первое время.

К Виктору подошел солидный хорошо одетый мужчина с необычно густой черной бородой, коротко спросил:

– Сдаешь? Комнату или квартиру.

Виктор улыбнулся незнакомцу и ответил вопросом?

– Я похож на человека, у которого в избытке жилая площадь?

– Так, спросил на всякий случай, на лбу не написано сдаешь или как и я ищешь временное жилье, – разговорились.

Незнакомца звали Валера несколько лет он жил в городе, работал в строительной организации, прорабом на стройке, собирался жениться, но жить после свадьбы было негде в общежитии койко-место не самое подходящее место для молодоженов.

Комната лимитчику не положена, а он являлся таковым, чтобы получить постоянную прописку надо проработать на предприятии несколько лет, тогда вопрос с жильем решался проще. На усмотрение руководства и профсоюза ставили очередника на получение жилья, в том случае он мог претендовать на комнату в общежитии, или подселение в коммунальной квартире, поскольку ни того ни другого не было, то вынужден был искать съемное жилье.

Виктор рассказал о себе, сразу понравился откровенностью, новому знакомому, тот неожиданно предложил:

– Поехали ко мне, сегодня не мой день, я в отпуске завтра приду, может, что подыщу. Пока поживешь в общежитии, устроишься на работу, там будет видно.

Общежитие расположено в большом доме вокруг такие же дома плотной застройки, они соприкасались, стояли почти вплотную, их разделяла широкая асфальтированная дорога, окаймленная высокими столбами уличных фонарей, улица походила на длинный сплошной, коридор, украшенный вывесками магазинов, кафе, ресторанов.

В комнате, куда они зашли, стояло четыре кровати у каждой прикроватная тумбочка, посередине большой круглый стол четыре стула в углу огромный шкаф для одежды, два огромных окна украшали и в тоже время освещали помещение

– Вот кровать, – показал Валера на угол комнаты, – располагайся, я практически здесь не бываю, живу у девушки, так что это твое место, устроишься в нашу организацию, будешь постоянно жить здесь, пока, как и я не найдешь себе вторую половину. В комнате живет один парень, я вас познакомлю, ещё двое прописаны, но фактически они не проживают изредка приходят, отмечаются у коменданта, туалеты расположены на каждом этаже, душевые в подвале ключ находится у комендантши.

В комнату вошел молодой человек, поздоровался. Валера представил, вошедшего парня Виктору:

– Михаил Протасов, он здесь живет.

– Виктор, – коротко произнес он.

– Очень приятно, – ответил Михаил и пожал новому знакомому руку.

– Рад знакомству, в свою очередь сказал Виктор.

– Думаю, подружитесь, делить вам нечего у каждого, что есть, все при себе, – шутливо подытожил Валера. – Да, чуть не забыл. Виктор приходи завтра в отдел кадров треста, если надумаешь работать, вакансии имеются, тем более с электриками дефицит. Михаил тебе подскажет, как туда добраться, утром встретимся. Всем до свидания, как говорят до новых встреч.

Михаил поставил на стол авоську достал два пакета молока и длинный хрустящий батон, предложил:

– Присаживайся, будем ужинать, чем богаты, тем и рады, холостяцкая жизнь состоит в основном из таких перекусов, стирки белья, глажки, иногда очень редко случайных праздников, на работе питаемся в рабочей столовой, готовят очень вкусно. На днях у товарища был день рождения ходили в ресторан, не поверишь, в столовой готовят лучше, единственно, чем отличается ресторанская еда, названием блюд, они такие замысловатые, непонятные гуляш называют биффстрогонами и тому подобное. Именинник предложил каждому гостю заказать на свое усмотрение себе горячее блюдо, прочитав меню я не мог разобраться, что представляет то или иное блюдо, не знал, что себе заказать, рядом сидела девушка, я попросил официанта принести то же самое, что она заказала себе, принесли какое-то кушанье, так и не понял, что принесли, и что я съел. Смешно? Не правда ли?

Михаил рассказал о себе, он местный до армии жил недалеко от города, служил в Забайкалье в стройбате, после армии хотел жениться, но любимая девушка не дождалась, вышла замуж.