Смертник. Роман

– Послушай, мы с тобой договоримся до того, что покойный сам себя ударил палкой по затылку, и от этого умер, теперь осталось ему доползти до кладбища, похоронить самого себя, а дело закрыть за отсутствием события преступления. Все. Хватит разговоров, я пошел к Калугину, а ты иди в морг узнай, как прошло вскрытие, поторопи с заключением. Завтра утром встретимся, обсудим, как квалифицировать действия обвиняемого Костырева, то, что это дело не его рук, лично у меня сомнений не вызывает. Вопрос в другом. В каком состоянии он находился? Защищался это одно, если Архипов убегал, а он преследовал и нанес удар палкой по голове это другое, третий вариант некий неизвестный нанес удар сзади по голове и скрылся. Но, кто он? Пока не ясно. Всё, я пошел.

Зотов вышел из милиции, медленно пошел в морг, в голове крутились разные мысли, Виктор Костырев не мог просто так убить человека, слишком хорошо он его знал, какие-то обстоятельства вынудили взять вину на себя. Но какие? Может поделиться своим догадками с прокурором Калугиным или с Зайцевым, последний как-никак руководитель следственной группы многое зависит от него.

– Смотря, как подойти к делу, – думал Зотов, и вдруг поймал себя на мысли, – Виктору надо помочь. Но как?

Незаметно он подошел к городскому моргу, там толпились люди в ожидании выноса очередного усопшего. Процедура во всех смыслах грустная и печальная, не располагает к хорошему настроению и добрым мыслям, скорее наоборот.

– Сейчас не до философских размышлениях и умозаключениях, – подумал он, – смело зашел в здание.

Придворный шут французского короля Людовига XIV, глядя на опечаленное лицо государя, вызванное смертью любимой жены, с грустью сказал: «Все там будем. Сир», – но увидев недовольное выражение лица короля, тут же поспешно добавил: «Ни все сразу и ни в одно время».

В узком коридоре морга стоял специфический запах у посетителей он часто вызывал тошноту, сотрудники морга были привычны, не обращали особо внимание на зловоние, после очередного вскрытия наспех зашивали очередного покойного, тут же садились за стол принимать пищу из больничной столовой. Санитары, несмотря на небольшую зарплату, цепко держались за свое место, так как помимо основного заработка, они имели постоянный дополнительный приработок, оказывая по просьбе родных и близких покойного различные ритуальные услуги.

Зотов зашел в кабинет патологоанатомов был обеденный перерыв, в дальнем углу за продолговатым столом сидел судмедэксперт Фролов в комнате, кроме него никого не было.

– Здравствуйте Вячеслав Андреевич, – поздоровался Зотов.

– Здорово, – не поднимая головы, ответил эксперт. – С чем пожаловали? Уважаемый. – Спросил он.

Манера обращения старого эксперта была несколько необычной, за спиной молодые врачи с ехидцей посмеивались над ним, и в тоже время признавали за ним право мэтра в их нелегкой профессии. Он действительно знал об анатомии человека всё, или почти всё, часто поговаривал: Бог создал человека, а в своих прегрешениях виноват сам человек. Имея огромный стаж работы, он щедро делился опытом с молодыми коллегами, никогда никому не отказывал в помощи.

Вячеслав Андреевич Фролов по происхождению из богатой купеческой семьи. До революции его отец торговал зерном в России и за рубежом, не жалел денег на образование сына, трудно представить, но в далеком 1921 году Фролов, окончил высшие медицинские курсы в Саратове. Принимал активное участие в гражданской войне на стороне красных, медицинскую карьеру начинал санитаром, под руководством опытных хирургов, затем стал самостоятельно оперировать раненых солдат, служил в Центральном военном госпитале. Участвовал в сложнейших плановых операциях по спасению бойцов Красной Армии. Во время войны с фашистами оперировал раненых в военно-полевых условиях на передовой часто под бомбежкой под огнем противника, после ранения, был комиссован, но продолжал лечить тяжелораненых бойцов в тылу. По окончанию войны, был награжден медалью: «За победу над Германией», очень гордился наградой. Вначале пятидесятых прокатилась волна репрессий в отношении интеллигенции, включая врачей, именно боевая награда спасла его от преследования со стороны властей. Проработав хирургом, более сорока лет из них последние пять лет патологоанатомом, собирался уйти на пенсию, в возрасте шестидесяти лет предложили поехать на учебу в Москву получить квалификацию судебно-медицинского эксперта. Сначала отнекивался, ссылался на возраст, но потом вдруг согласился, подумал, здоровье позволяет, работа предстояла интересная, богатый багаж знаний необходимо было реализовать через молодых коллег.

Прежней работой в должности патологоанатома он был не удовлетворен, считал, что постоянно находится под юрисдикцией главного врача больницы, ни о каком объективном заключении по факту смерти пациента не могло быть речи. Установленный лечащим врачом диагноз при лечении больного всегда должен быть правильным и обсуждению не подлежал. Ошибки врачей иногда были очевидны, но «главный» требовал на планерке «не выносить ссор из избы», умерших списывали, как безнадежных, не подлежащих лечению, давать заключения по факту смерти больного в соответствии с выставленным диагнозом лечащего врача. Фролов пытался доказывать это незаконно, врачи никогда не научиться правильно, безошибочно ставить диагнозы и хорошо лечить больных пока не разберутся в своих ошибках. На что «главный» ссылался на существующую систему здравоохранения, на статистику, наконец, на правоохранительные органы. Он говорил, им только подавай наши ошибки, они тотчас же «разберутся» сначала с ними, а потом и с нами. При этом напоминал, о «деле врачей», которое было у всех на слуху в начале пятидесятых.

По окончанию судебно-медицинских курсов Фролов приступил к самостоятельной работе эксперта. Теперь он защищен законом, должен давать объективные заключения, так как каждый раз предупреждался об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Он был замечательным человеком, отличным специалистом своего дела, его уважали следователи и судьи за полноценные, грамотные и объективные экспертизы, авторитет его был высок и непререкаем. Проведенные, сделанные им выводы в судебно-медицинских заключениях по конкретным уголовным делам не вызывали сомнений.

– Я знаю, зачем Вы пожаловали, – начал он, – но заключение пока не готово дело стоит за гистологией, после неё можно будет сделать окончательные выводы.

– Вячеслав Андреевич, – начал Зотов издалека, – нельзя ли без протокола спросить. Что Вы обнаружили при вскрытии Архипова?

Фролов с минуту помолчал, как бы собираясь с мыслями, или взвешивая говорить о результатах вскрытия или повременить, все же решил, Зотов не просто посетитель, как- никак прокурор-криминалист к тому же он хорошо его знал. После некоторых раздумий:

– Иван Сергеевич, – начал он, – сотрудники вкратце рассказали об обстоятельствах дела, точнее о произошедшем, могу пока предположить, что мне стало известно. Погибший находился в состоянии алкогольного опьянения. В какой степени? Точно сказать не могу, анализы покажут, у покойного двойной перелом левой скуловой челюсти и черепно-мозговая травма в области теменной части головы, после трепанации обнаружены обильные сгустки свежей крови в обоих полушариях головного мозга из этого можно сделать предварительный вывод: Вначале погибшему был нанесен сильный удар в челюсть, тупым твердым предметом это мог быть кулак, возможно ногой, обутой в ботинок. В момент нанесения удара, погибшей находился в положении стоя, нападавший был правша, после удара в челюсть, потерпевший мог потерять сознание, ненадолго, перелом челюсти прижизненный, затем последовал удар по голове тяжелым гладким предметом, возможно деревянной палкой, металлический предмет исключается. Вы спросите почему? При ударе металлическим предметом характер повреждений совершенно иной, кроме того на костях присутствует, так называемая металлизация в результате соприкосновение с металлом, после тщательного обследования металлизация не просматривается, судебно-биолого-трассологическая экспертиза либо подтвердит мои предположения, либо опровергнет, надо подождать другого нам пока не дано. Вопросы есть?

– Да. Вячеслав Андреевич один вопрос. Мог ли нападавший, находясь лицом к погибшему, причинить последнему травму головы несовместимую с жизнью? Нанести удар сзади в теменную область потерпевшего.

– Исключено. Допускаю, перелом челюсти слева возможен при ситуации, о которой Вы говорите, что касается удара сзади, повторяю исключено. Могу предположить, заметьте только предположить. В момент, когда они находились друг перед другом, удар по голове сзади мог нанести посторонний некто третий. Погибший, в момент нанесения ему удара находился в положении стоя, удар по голове был нанесен под прямым углом девяносто градусов, что исключает получения им травмы, будучи, находясь в положении лежа или в момент преследования. Удар был сильный, плотный, по всей вероятности неожиданный, это привело к летальному исходу. Давайте дождемся заключений, назначенных экспертиз и не будем гадать на кофейной гуще. Кстати желаете кофе.

– Нет. Спасибо Вячеслав Андреевич. Вы и так много времени уделили мне. Теперь я понял, дело не простое, придется повозиться, прежде чем установить истину. Вопросов по делу возникает много к показаниям свидетелей нужно относиться осторожно, они друзья погибшего не исключено, что их показания могут быть неправдивыми.

– А что Вы хотели? Ладно, да складно в книгах. В жизни и не такое бывает. В нашей работе любая мелочь важна, из мелочей складывается общая картина, которая дает вам юристам право решать главный вопрос: виновен или не виновен гражданин, даже если виновен, то какие обстоятельства повлияли на него в момент совершения преступления. Насчет истины, – с некоторой усмешкой продолжил эксперт, – ещё в древние времена один старый мудрый философ изрёк следующую фразу: «Истина, без всякого сомнения, существует, но и она бывает порой, к сожалению, весьма жуликоватой».

– Что Вы хотите этим сказать? – Спросил несколько огорошенный ответом эксперта, криминалист Зотов.

– Что слышали, – эксперт протер очки и продолжил – Вы молоды, ищите истину, никто не знает, существует ли она. В природе может, существует, в жизни как на это посмотреть, к примеру, если подавать те или иные доказательства или излагать различные версии под разными углами, то они будет по-разному и смотреться.

– По Вашему в обычной жизни истина не существует? Возможно в природе, но и то не факт.

– Нет, я такого не утверждал. Напротив, она существует в природе. Я говорю о той истине, которая устраивает всех, возьмем наш случай. Произошла драка в результате убит молодой человек – истина, которую никто не опровергает, и вряд ли сможет опровергнуть, пока не докажут другого, к примеру на погибшего сзади упал телеграфный столб.

Сторона обвинения правоохранительные органы, следователи, прокуроры, наконец, суд установят виновного, чтобы он не говорил, в любом случае будет признан виновным. Изначально истина такова: совершено убийство, при каких обстоятельствах оно совершено системе не интересно, что произошло на самом деле, неважно, ее интересует результат раскрытие преступления, установить виновного, расследовать дело, направить в суд. Из всего того, что я сказал это и будет истиной по делу.

– По Вашему мнению, истина установлена, когда виновный изобличен и наказан, тогда восторжествует справедливость. Какое-то странное у Вас понимание об истине. – Молодой человек поживете с мое может, хотя и не факт, поймете, о чем я сейчас сказал. Я говорю о той истине, которая удобна всем. Придет время, когда дела не будут расследовать, как сейчас, достаточно будет признание вины заключать соглашения между виновным и следствием, при определенной договоренности между ними, каждая из сторон получит удовлетворение от вынесенного судом решения. Конечно, если признание вины будет действительно добровольным, никак в тридцатые. Стороны между собой найдут точки соприкосновения, все встанет на места, как и вопрос с моим пониманием об истине. А пока, расследуйте уголовное дело. Может Вам и вправду удастся её установить?

Зотов вышел из морга, не попрощавшись, озадаченный философской теорией старого эксперта, подумал:

– Надо же наплел, черт знает что. Видите ли, истина вещь жуликоватая, тогда для чего живем, работаем, если нет истины, значит, нет и правды. Странно как-то все это слышать от уважаемого человека.

Незаметно для себя он оказался в прокуратуре, где его поджидал следователь Зайцев.

Собирались накануне встретиться на следующий день, тем не менее, не сговариваясь вечером пришли на работу, оба молодые амбициозные им хотелось, во что бы то ни стало докопаться до истины. Узнать, что произошло на самом деле прошедшей ночью в городском парке между молодыми людьми, установить картину происшедшего. Время шло, а обстоятельства конфликта в разыгравшейся трагедии до сих пор до конца выяснены.

Следователь Зайцев, сидя за столом, посетовал, что вокруг дела начались непонятные разговоры, прокурор требовал быстрейшего расследования, передачи дела в суд, настойчиво делал упор на квалификацию преступления с позиции наказания, что было не характерно для него. Зайцев пытался возражать, говорить о квалификации ещё пока рано не готовы экспертизы, по существу не допрошен обвиняемый, без показаний которого ни о каком объективном расследовании не может быть речи. Прокурор настаивал квалифицировать действия обвиняемого по особо тяжкой статье уголовного кодекса: Умышленное убийство из хулиганских побуждений, то есть при отягчающих обстоятельствах, мотивируя тем, что трое молодых людей были избиты без всякого повода.

Прокурору стало известно, Костырев в прошлом занимался боксом, значит, вооружен, владеет навыками нанесения ударов, но он не знал, что обвиняемый в настоящее время готовится к соревнованиям по боксу на первенство центрального спортивного общество «Труд», тогда положение последнего было бы совсем не завидным.

– Как поход в морг? Что с заключением? Какое мнение эксперта по поводу причины смерти Архипова? – Обратился с вопросами Зайцев.

– Начну, пожалуй, с последнего, – начал Зотов. – Со слов эксперта причина смерти Архипова черепно-мозговая травм не вызывает сомнений, установлена при вскрытии трепанации черепа, кроме того у погибшего двойной перелом нижней челюсти слева. Архипов находился в состоянии алкогольного опьянения, степень опьянения определит экспертиза на основании анализов направленных на гистологию. Заключение не готово по известной причине, придется подождать, все делается, чтобы ускорить. Вячеслав Андреевич в нескольких словах предварительно описал предположение о случившемся, в момент, когда обвиняемый и потерпевший находились друг перед другом, смертельный удар сзади по голове потерпевшего нанес кто-то другой. Погибший, в момент нанесения ему удара находился в положении стоя, что исключает получения им травмы, в положении лежа или в момент его преследования. Удар был сильный и по всей вероятности неожиданный, что и привело к летальному исходу.