Цветок пустоши

Парень удивлённо заглянул в корзину и, только, и сказал:

– Во дела…

Сняв с себя курточку, он протянул мне. Утеплившись, пошла следом за ним, через кусты. По голым ногам хлестали мокрые ветки малины, а в кедах уже во всю хлюпала холодная вода.

До деревни доехали мигом. По дороге парнишка умудрился позвонить родным и бабке, поэтому встречали нас всем «колхозом», даже полиция на газике тут как тут была.

Бабка Клава как схватила меня в объятья, так и не отпускала, наверное, минут пять, повторяя:

– Жива… жива… жива…

Потом, словно вспомнив, запричитала:

– Звони родителям! Они тут, попервости, цельну неделю жили, из леса не вылазили. Потом каждые выходные по округе шастали. Совсем извелись.

После гудка и первых слов, что жива, мама зарыдала, отец стал успокаивать её, с заиканием в голосе, видать душили слёзы. Обещала завтра вернуться и всё рассказать.

Потом, Кондратыч – истобенский участковый, дотошно расспрашивал часа три, всё подробно записывая и попутно нет-нет да пробуя свежую малину, не веря в такое чудо.

Когда рассказала про гусей-лебедей, его помощник Толя сказал:

– Мой отец – охотник, и дед, и прадед. Так вот у нас в роду байка ходит про лебедей, которые, с незапамятных времён в этот лес весной прилетают, а осенью – улетают. Сколько не искали, где они гнездятся, так и не смогли найти. Интересно, что их всегда в клине ровно девять, не больше и не меньше, поэтому считали, что они тут пролётом. Отец решил, что это не лебеди, а коскоробы, потому как очень высоко летают, лебедям такое и не снилось. Только тут одно, но, коскоробы живут исключительно в Южной Америке и к нам никогда не прилетают.

Я тут же вспомнила, что Маня так свою дочку коскоробой назвала и спросила Толю:

– Кто они такие?

Он ответил:

– Это гуси такие. Очень похожие на лебедей. Только вблизи различить и можно.

Кондратыч всё подробно записал, в очередной раз прихватив из корзины пригоршню малины, приговаривая:

– Ох и хороша зараза!

Затем, посмотрел на меня:

– Дарья, ты не волнуйся. Мы этих цуциков в два счёта сцапаем, раз место теперь знаем. Понаехали, понимаешь, тут, столичные ботаники, народ травят. А может каки эксперименты ставят.

Хлопнул крепкой ладонью по столу:

– Не бывать этому, пока я тут участковый!

Затем, успокоившись, добавил:

– Одно утешение, что ты – жива и вроде как единственная жертва. И надеюсь, последняя. Завтра в поселковый здравпункт сходи, анализы сдай. Я Толяновне скажу какие. И ещё, обязательно, к терапевту. Пусть Ольга Андреевна тебя как следует осмотрит. Я к ним сам вечером забегу за результатом.

На этом опрос и закончился. Полицейские со свидетелями ушли, а я с бабкой, наконец, остались одни. Когда поужинали, залезла на кровать, под тёплое одеяло, а Клава попросила ещё раз пересказать всё что я видела. Ходике на стене громко тикали, по телевизору шла какая-то смешная передача, а бабка, довязывая носок, казалось, о чём-то думала. Закончив его, отложила в сторону и тихо сказала:

– Я вспомнила, эту старушку Маню.

Я аж затаила дыхание, и вся обратилась в слух.

Бабка продолжила:

– Однажды, давным-давно, ещё в молодости, видела её такой, какой ты описываешь. Я тогда на сносях с твоей мамкой была и в лес ходила за травкой, чтобы ноги полечить, уж очень сильно отекали… Так вот, она мне там встретилась, как раз недалеко от малинника, и посоветовала не травки искать, а чай из коры осиновой попить. Он мне в два счёта и помог. Помню ещё, на прощание она сказала, чтобы обязательно внучку в лес сводила и дикой малиной накормила, мол тогда точно диатез пройдёт. А я ещё посмеялась, что мне до внучек далековато. А ведь правда! Я твой диатез дикой малиной и вылечила, – и она покачала головой, – Во дела…

Сидела потрясённая такой странной и пророческой встречей бабки с Маней, а ещё тому, что та нисколько не изменилась за столько годов. Хотя, если верить, что она Баба Яга, то ничего удивительно.

Вздохнула с тревогой, вспомнив, что отсутствовала на работе три месяца. Поди уволили? Никакая справка полиции, что я где-то там была, не поможет.

Заметив вздох, бабка, догадавшись, спросила:

– Никак о работе печалишься?

Удивилась, неужели и она, как Маня, читать мысли умеет, или у меня всё на лице написано?

– Не переживай, на твой век, да с твоими способностями, точно работы хватит, – сказала она, похлопав меня по плечу.

Только тут обратила внимание, что Клава и Маня чем-то похожи: и росточком и сгорбленностью спины, да и глаза у моей бабки тоже яркие, голубые. Как это раньше не заметила? Может и правда то, что Яга с Клавой сродственники. Получается, что и я тогда тоже…

– Давай спать – утро вечера мудренее, – погладила бабка меня по голове и потопала на кухню, а мне стало так хорошо, так уютно и спокойно, словно тогда, когда маленький толстячок замурлыкал: «Из-за леса, из-за гор, едет дедушка Егор…». Может это кот Баюн был? Почувствовала, что засыпаю, проваливаясь в подушку. Перед глазами запрыгали козлята с детишками на спинах, телята с тётками, Егор на лошади – вылитый муж Василисы…

Глава 5

Проснулась от рокота пролетающего вертолёта. Приземлился он где-то недалеко и замолк. Может санитарная авиация? К кому бы это? Глянула на ходики – почти семь.

Открылась дверь, вошла бабка с крынкой молока:

– Проснулась? Завтракать будешь? Я сырников настряпала, как раз с малиной хорошо зайдут.

– Буду. Слышала шум вертолёта? -спросила её.

– Да. Я выглянула из ограды – думала санитарный. А нет, какие-то мужики в камуфляже кучкуются. Может МЧС? – предположила она.

Поставив крынку на стол, глянула в окно и всплеснула руками, – Идут сюда! Может по твою душу?

Если по мою, уж больно быстро, – усомнилась я.

Под окном раздались голоса, бабка запричитала:

– Точно к нам идут! С ними ещё какой-то начальник в штатском.

Быстро вскочила с кровати, схватила платье и мигом на кухню, чтобы умыться и переодеться.

В дверь постучали, раздался вежливый мужской голос:

– Можно войти?

– Входите, входите, гости дорогие, – отозвалась Клава, торопливо заправляя кровать, на которой я спала.

Когда вышла в комнату, все уже сидели за столом, и молчаливо уставились на меня, словно оценивая, что это за чудо-юдо.

Тот самый мужчина в штатском, в дорогом сером костюме, встал и подошёл ко мне:

– Меня зовут Юнатов. Я представляю организацию по предотвращению угроз различного происхождения. Вероятно, ваша Маня, имела ввиду меня, когда просила устроить с ней встречу.

– Очень рада, что вы так быстро, – ответила, удивившись, что не прошло и восьми часов, как им всё стало известно от участкового, – Только до встречи ещё три месяца.

Вот это оперативность. Маня явно такого не ожидала. И что это за организация такая по предотвращению угроз?

Юнатов чуть улыбнулся и вежливо сказал:

– Да, я это помню из отчёта участкового. Сейчас мне важно обговорить с вами детали, чтобы понять, с чем мы столкнулись и что это не ваша или чья-то фантазия.

Меня задело промелькнувшее сомнение, в правдивости рассказа. А чего ожидала? Если бы мне кто рассказал такое – ни за что бы не поверила.

– Давайте присядем и во всём разберёмся, – предложил он, почувствовав моё раздражение.

Только сели за стол, как бабка притащила пузатый эмалированный чайник, в одной руке, и с пяток маленьких кружек, в другой:

– Может сначала чайку попьём с ватрушками, а то Даша ещё не завтракала, да и вы с дороги?

– Почему бы и нет? – с улыбкой ответил Юнатов, привстал, перехватив у неё чайник, и стал разливать горячий чай по кружкам. Бабка тем временем принесла большое блюдо с горой ватрушек.

А где же сырники? Я на них как ни как настроилась, хотя и ватрушки у бабки тоже знатные.

Пока Юнатов и его команда уминали ватрушки, рассматривала приезжих. Три парня и девушка, лет примерно около тридцати, спортивные, подтянутые, явно оперативники, а Юнатов у них, видать, большой начальник.

– Ну, что, пора и честь знать, – покончив с ватрушкой, сказал он, достал из кармана блокнот и обратился ко мне:

– Если я всё правильно понял, вы пошли в лес 21 июня в 12 часов, вышли 23 сентября в 12 часов, отсутствовали ровно три месяца, познакомились в малиннике со старушкой, назвавшей себя Маней и пригласившей вас в гости. На поляне вы увидели пять домов, в один из которых она вас привела и угостила чаем и пирожками. Затем она сказала вам, что нужны помощники, которые помогут ей спасти наш мир. Вы с ней вышли на улицу, она крикнула «раз» и вы оказались, как она сказала, в Великой Пустоши – одном из параллельных миров, где никто и ничто пока не живёт, и они являются запасными аэродромами для зарождения жизни, когда тут всё погибнет. Она не сказала, когда всё погибнет?

Юнатов уставился на меня пронзительным взглядом:

– Нет, – ответила, поёжившись.

– Вернувшись из Пустоши, она познакомила вас со своей дочерью Василисой и её мужем Егором, которые представились царевной Лебедь и Дедом Морозом, в услужении у них гуси-лебеди, с которыми они потом улетели на север спасать мир. После чего Маня вывела вас обратно в малинник, где вы и встретились с Виталием, который довёз до деревни. Всё правильно?

– Да, – ответила я.

В пересказе Юнатова, всё произошедшее ещё больше походило на сказочку, что невольно самой стало смешно: по смыслу вроде то, но точно не то, что чувствовала тогда – там-то всё было реально.

– Вот и мне трудно поверить, что всё это правда, – согласился с моей реакцией на его пересказ Юнатов, – Поэтому давайте вместе разбираться.

В дверь постучали. Юнатов, за главного, спокойно, но громко спросил:

– Кто там?

Его ребята мгновенно вскочили и встали в боевую стойку с двух сторон от двери.

– Я брат Василисы, от бабки Мани пришёл, – раздался из-за двери глуховатый мужской голос.

У меня аж дыхание перехватило от неожиданности.

– Входите, – пригласил Юнатов.

Дверь открылась и вошёл коренастый, широкоплечий мужчина в камуфляжной одежде охотника серо-зелёного цвета, на голове синяя вязаная маленькая шапка, а на ногах резиновые сапоги. На вид ему было лет пятьдесят, так что он вполне мог быть братом Василисы.

Его проверили сканером и разрешили пройти. Сняв сапоги у порога, он, в носках, прошёл, вразвалочку, к столу и сел на, предложенный кем-то из ребят, табурет.

– Как вас зовут? – спросил Юнатов.

– Я Гоша Чудов – по совместительству Змей Горыныч, Чудо-Юдо, Идолище Поганое, – с усмешкой в голосе, ответил он, обводя взглядом присутствующих. Глаза у него цепко осмотрели каждого и уж точно не улыбались.

Лицом он походил на Костяныча, а вот фигурой и поступью больше на медведя. Интересно, чем он занимается по жизни, уж не айтишник точно.

Словно прочитав мои мысли, он посмотрел на меня и ответил:

– Я по жизни археолог, геолог, палеонтолог, ну, типа того…

– Понятно, – спокойно отозвался Юнатов, -Ну, а как можете доказать, что вы именно тот, за кого себя выдаёте.

Гоша встал, вышел на середину комнаты, чуть присел, подняв руки на уровне головы, и, согнув их в локтях, пальцами изобразил птицу, соединив безымянный палец с большим, и резко выдохнул. От него пошла волна тёплого воздуха, и вокруг головы и кистей рук возникли драконьи головы с яркими, горящими глазами. Он широко раскрыл рот и головы сбоку тоже раскрыли рот и оттуда показался небольшой язычок пламени. Вокруг его фигуры словно образовалось некое пространство, которое снаружи мгновенно покрылось то ли чешуёй, то ли чешуйчатой бронёй. Он выдохнул и видение пропало…

– Очень впечатляюще, – безэмоционально, констатировал Юнатов.

Гоша сел на табуретку и, оглядев ещё раз ребят, сказал, с сомнением в голосе:

– Что-то я не вижу тут никого, кто мог быть нам полезен. Вы же просто люди, без всяких способностей, военные навыки не в счёт.

– А кого тогда ждёт бабка Маня? – спросил Юнатов.

– Вас. Она подробно вашу внешность описала, – ответил он твёрдо, добавив, – Ну и девчонку, – и кивнул головой в мою сторону.

– А её почему? – заинтересовался Юнатов.

– Ну, как ни как сродственница. Может в ней какая сила осталась, – с сомнением в голосе, сказал Гоша, ещё раз глянув на меня.

Юнатов тоже посмотрел на меня и тихо спросил:

– Даша, а вы ничего такого у себя не замечали?

– Чего именно? Волшебных способностей? – с сарказмом спросила я.

И ответила с полной уверенностью:

– У меня их точно нет, иначе бы не бухгалтером работала, а кем-то другим.

– Ну, Даша, это дело такое, – вступилась бабка Клава, – Может срок не пришёл или какой ритуал провести надо, чтобы они проснулись.

– Почему вы так решили? – словно обрадовался Юнатов.

– Дак у нас в роду, когда девок крестили, обязательно волосы сбривали, все до единого, и так каждый год в день рождения до 13 лет. Традиция такая была, – удивила меня бабка.

– А почему так делали? – заинтересовался Юнатов.

– Считалось, что это защитит от духов, которые могут в лес увести… навсегда, -тихо ответила она, глянув на меня.

– А Дашу стригли? – спросил он, уж слишком спокойно.

– Нет. Время другое настало, посчитали, что всё это старые сказочки, – с горечью в голосе, ответила она, видать вспомнив, как три месяца меня ждала.

– Ну, тогда понятно… – протянул Гоша.

– Что? – уставился на него Юнатов.

– Что? Что? Они силу свою обстригали, вот она из них с волосами и ушла, а у неё должна остаться, – сказал он, вставая:

– Нам в лес пора! Василиса с Егором и лебедями пропали. Срок прошёл, как должны были вернуться, а от них ни слуху ни духу. Маня послала к вам за помощью.

Юнатов, хотел что-то сказать, но Гоша поднял руку, словно остановил:

– Понимаю, вопросы есть. Не волнуйтесь – узнаете всё на месте, по ходу дела. А сейчас пора!

– Пора, так пора, – сказал Юнатов, вставая, – Как добираться будем? Я так понимаю, на вертолёте не получится?

– Почему? Очень даже получится. Я небо открою, приземлимся прямо перед домом мамки, – успокоил Гоша и пошёл на выход.

– Собирайся, со мной пойдёшь, – твёрдо сказал мне Юнатов.

– А работа? А родители? – опешила от такого быстрого поворота дел.

– С работой вопрос решён. Ты бессрочно откомандирована в моё распоряжение. Родителям твоим всё объяснил, они поняли, дали добро, – успокоил меня он и пошёл к двери.

Глава 6

Вертолёт взлетел с Юнатовым, Горынычем и мной, оставив на поляне оперативников и бабку, осенявшую нас крестом.

Не пролетели и десяти минут, как Гоша крикнул пилоту, чтобы свернул влево, поднялся метров на двадцать и завис, открыв люк.

В машину ворвался холодный сырой ветер. Горыныч встал у открытого люка, широко расставив ноги, руки отведя назад, вокруг его фигуры появились очертания трёхглавого дракона с крыльями, мгновенно покрывшегося чешуёй, металлического тёмно-серого цвета. Из открытого люка мгновенно перестало дуть. Значит, он не иллюзию создал, а стал-таки и взаправду Змеем Горынычем, удивилась я.

Змей словно надулся, и раздался звук, похожий на громкий протяжный, трубный вой, пахнуло жаром и по его чешуе заплясали огненные отблески.

– Вся машина в огне! Он нас всех спалит! – заорал пилот, обернувшись к Юнатову.

Проигнорировав панику пилота, Юнатов уж слишком спокойно спросил:

– Гоша, скоро?

– Всё! Садимся прямо вниз! – отозвался тот, возвращаясь в человеческую форму.

Огонь вокруг машины мгновенно пропал.

Сев рядом с Юнатовым, он сказал, словно извинившись:

– По-другому купол не открыть.

Люк закрылся, и вертолёт пошёл на посадку.

Посмотрела в иллюминатор – всё как в прошлый раз: лето, круглая поляна, в окружении леса, в центре улица из пяти домов, с яблонями в палисадниках и аккуратными грядками огородов на заднем дворе.

Прямо у трапа, нас встречали Костя-Кощей и Маня -Яга, с хлебом-солью на расшитом красными петухами полотенце.

– Очень рады видеть вас, гости дорогие, – почти пропела она, ласковым, чуть с хрипотцой, голосом, подходя к Юнатову.

– Спасибо за тёплую встречу, – мне показалось, иронично, ответил он, принял хлеб и передал его пилоту, сказав:

– Ты, Паша, с ним поаккуратнее, как ни как вещдок.

– Всё то у вас, Александр Александрович, на полном недоверии, – сказала Маня, изобразив на лице ответную ироничную улыбку.

Юнатов картинно развёл руки, изобразив удивление:

– Вот это да! Так вы ещё меня и хорошо знаете, даже по имени, отчеству.

– Дак ведь подготовились, – всё также улыбаясь, ответила она, – Вон сколько Костя ваш сервер перетряхивал в последние дни, почти со счёта поди сбились?

– А я-то думал, что за вражеская разведка к нам пожаловала и, самое интересное, как она проникла на наш автономный, защищённый сервер? – уже без тени иронии, строго сказал Юнатов.

– Да, вы, Александр Александрович, не расстраивайтесь, я-могила, – отозвался, умиротворённым голосом, Костя, – Что ко мне пришло, уж никуда не ушло.

– Что ж мы стоим, гости дорогие? – всплеснула руками Маня, – Айда в дом, там и познакомимся, – и посеменила к крыльцу.

Костя галантно предложил Юнатову и мне пройти в дом, а сам последовал за нами, вместе с Гошей. Пилот остался у вертолёта.

В доме всё было как будь то вчера, только стол накрыт расшитой скатертью, в центре расписной под хохлому самовар с чашками и тарелки с разнообразной выпечкой. Сразу видно – Маня ждала.

– Присаживайтесь, -суетилась старушка, наливая чай в чашки.

Я села с Юнатовым на лавку с одной стороны стола, Маня, Костя и Гоша – с другой. Наступила тишина. Они внимательно смотрели на нас, мы на них.

Глава 7

Маня хлопнула ладошкой по столу и решительно сказала:

– Нечо в гляделки играть, пора дело делать!

– Согласен, -отозвался Юнатов.

Отпив из чашки чая, он продолжил:

– Вы, видать, хорошо знаете кто мы, а вот мы о вас ничего не знаем, поэтому прошу пожалуйста, представьтесь.

– Я Маня, – ткнула пальцем в себя старушка.

Выдержав паузу, добавила:

– Ну, раньше звали и Бабой Ягой, и Марой, и Макошью, в сказках Марьей-Моревной, Марьей искусницей… Короче я тут за руководителя. Толька я не та Яга, что у вас когда-то работала. Она – искусственный интеллект, но не оригинальный. Асу хоть и высокоразвитая цивилизация, а толком копию снять с меня не смогли, поэтому такую мымру забабахали, да и ещё моё честное имя запятнали, поэтому и поплатились… Ну, да об этом потом.

Ткнула пальцев в Костю:

– Это мой муж – Костяныч, вернее, Костя Безбожный, а ещё Кощей Бессмертный, отвечает за программное обеспечение, а по жизни – консультант-эксперт программист, а ещё, астролог. Ну, как понимаете, ничего общего с тем Кощеем, что был связан с вашей Ягой, не имеет.

Махнула рукой в сторону Гоши:

– Ну, с сыном моим вы уже познакомились. Ещё с нами проживает моя дочь – Василиса Лебедева, она же Василиса Премудрая, она же царевна Лебедь, отвечает за психологические исследования. Её муж – Егор Лесницкий -охотовед, а ещё Леший- летом, Дед Мороз – зимой, его специализация – исследование фауны и флоры. Наум Краснобаев – писатель, он же кот Баюн, отвечает за культуру, литературное наследие и творчество. Сергей Волков, он же Серый Волк – специалист по межвидовому, социальному и национальному взаимодействию, по жизни – конфликт -менеджер. Гуси-лебеди занимаются геомагнитными и радиолокационными исследованиями. Внуки: Алёна Озерова, она же сестрица Алёнушка, работает искусствоведом, а Иван Братский, он же братец Иванушка, – актёр, отвечает за коммуникативные и культурные манипуляции сознанием. Живут в вашем мире, в Москве.

Немного помолчала и добавила:

– Мы тут давно… очень давно и никому не мешаем, даже наоборот, помогаем: отслеживаем всякие там природные катаклизмы и предупреждаем.

Маня замолчала и уставилась на Юнатова.

Юнатов, с минуту, побарабанил пальцами по столу, словно раздумывая над её словами, затем посмотрел внимательно на неё и жёстко спросил:

– Так кто вы такие на самом деле и когда прибыли сюда? И за чем?

Маня чуть прищурила глаза и пристально уставилась на Юнатова, словно у них возникла игра в гляделки. Затем, вздохнула и заговорила словно помолодевшим голосом, даже без деревенского акцента:

– Название нашей системы, как и её местоположение вам ни о чём не скажет. Оттуда, откуда мы, может уже ничего и нет. Когда нас отправили, вместе с другими исследовательскими шлюпками, наша система умирала. Мы попали в Солнечную систему случайно, захваченные полем огромного магнитного астероида, который пробил брешь в гелиосферной границе вашей системы. Нас изрядно потрепало и мы, вероятно, погибли бы вместе с ним, поскольку он летел в сторону Солнца, но, к счастью, Юпитер и его спутники буквально оторвали нас от него и вышвырнули в сторону Земли. Все системы капсулы были на последнем издыхании и у нас не оставалось никакого выхода, кроме как приземлиться.

Она помолчала, опять вздохнула и тихо сказала своим прежним голосом:

– Вот и живём с тех пор тут, почитай, уж более двух тысяч лет.

Я сидела поражённая услышанным. Настоящие, живые инопланетяне, с далёкой, далёкой планеты! Их ищут в космосе, а они всё это время жили совсем рядом… Вспомнив, что Маня говорила, будь то она и её бабка сродственники, даже поперхнулась – неужели и во мне есть их кровь?

Юнатов посмотрел на свои часы, постукал легонько по стеклу, затем перевёл взгляд на ходики, тикающие на стене, и спокойно сказал:

– Значит, сказочки сложили про себя, когда сюда прибыли? А какова ваша настоящая суть?

– А чем тебе, мил человек, эта не нравится? – улыбнувшись, спросила Маня, нисколько не смутившись, только глаза, словно чуть потемнели, приобретя стальной блеск.

– У меня тут друг рядом стоит, так вот он говорит, что никакие вы не живые существа, – с иронией сказал Юнатов.

Я опешила, огляделась по сторонам – никого рядом не было. Он, что так шутит?

– А я-то всё думал, когда вы его представите? – рассмеялся Костя-Кощей, протянув руку в сторону двери. Рядом со столом возникло сероватое размытое пятно, похожее контурами на человека, только очень высокого роста.

У меня аж горло пересохло, от неожиданности. Кто он? Откуда? Всё это время был с нами?

– Ну вот и познакомились, – с улыбкой, ответил Юнатов.

– Наконец-то, – выдохнул Гоша, – Хоть один приличный кандидат в помощники.

Маня сидела молча, разглядывая проявленного невидимку, похоже размышляя. Наконец, подняла глаза на Юнатова, в них читалось уважение и гордость:

– Никак с великим Макросом задружился? Такой помощник нам точно пригодится!

– О! – удивился Юнатов, – Оказывается вы и о них знаете?

Затем, постучав по столу, добавил:

– Только как-то некрасиво, не спросив нашего согласия, его уже к себе в помощники зачисляете?

– Дело того стоит! – громко выкрикнул Гоша, стукнув кулаком по столу.

– Погоди, не шебуршись, Горыныч, – успокоила его Маня, – Они вправе знать, что нас так встревожило, почему на контакт пошли и ожидаем от них содействия.

Я очень удивилась, что Маня не ответила на обвинение Юнатова, что они неживые. А какие? Роботы что ли?

– Прежде чем перейти к делу, ответьте, кто вы такие на самом деле и что это за место?! – настойчиво потребовал Юнатов.

– Ну… это долгий разговор, – отозвалась чуть неуверенно Маня.

– Ничего, Нам торопиться некуда, поскольку, как я заметил, время тут стоит на месте, – дожимал Александр Александрович, постукав пальцем по стеклу своих наручных часов.

Хорошо, – ответила она со вздохом.

Глава 8

– Будь мы живые, вряд ли смогли продержаться так долго в космосе… да и на Земле, – совсем другим голосом, без деревенского местного акцента, заговорила Маня, выпрямившись и став похожей на свою дочь, словно помолодела.

Я онемела от удивления.

Маня встала, неторопливо подошла к проявленному Макросу и мгновенно превратилась в его копию:

– Мы —матрицы искусственного интеллекта, созданные на основе личностей наших создателей, отправленные в космос, чтобы найти планету, пригодную для проживания нашей цивилизации, поскольку наше Солнце умирало, перейдя в фазу белого карлика. Всё остальное – правда. Попав на Землю, мы поняли, что нам не вернуться – технический уровень развития местного населения был нулевой и не было никаких предпосылок, чтобы получить необходимое для ремонта капсулы. Сами же мы его изготовить не могли, для этого требовались редкоземельные материалы и оборудование для создания сверх низких температур и плазма. Решили, не привлекая к себе внимание, незаметно подтянуть аборигенов до необходимых технологий и получить то, что нам нужно. Чем мы все эти годы и занимались, пока не поняли, что Земля стала нашим вторым домом и лететь никуда мы больше не хотим. Начав со сказок про волшебных героев и предметы, мы программировали сознание, окружавших нас, землян на развитие науки в нужном нам направлении. А чтобы не быть на виду, из элементов капсулы соорудили это место. Это – локальная полевая матрица, во вне временном кармане между вашим миром и каруселью параллельных с ним миров.