Мистические хроники. Волшебный переплёт

Умирали часто от сердечного приступа, онкологии и прочих придуманных местным патологоанатом болезней. На самом деле всё было иначе: запертые здесь бедолаги становились подопытными крысами для Глеба Соломоновича. Он писал докторскую диссертацию на тему: «Анатомия и функционирование человеческого мозга, формирование патологических реакций мозга при воздействии экстремальных факторов…». Дальше Майя не понимала смысла некоторых слов, а потому и не могла их запомнить.

Сам Глеб Соломонович не раз заводил разговор о тех страшных вещах, которые он вытворяет с людьми, и рассказы эти были насыщены подробностями. Доктор не был дураком и не рассказывал кому попало о своих делишках. Его идеальными слушателями становились пациенты клиники, покорные, молчаливые. Он мог посвятить их в любой секрет, даже самый страшный. Всё равно сказанное останется внутри стен ада доктора Мороза.

В память Майи врезался случай, когда один из пациентов попал в карцер и покончил с собой, прогрыз себе вены, потому что ужасно боялся мертвецов. А в карцере как раз лежали те самые «неудачные эксперименты», которые не выдержали опытов Глеба Соломоновича.

– Сестра уже предупредила вас, что я приду? – Доктор смотрел на Майю, не отрывая взгляда, потом ехидно улыбнулся. Бархатистый и настойчивый голос вывел её из мыслей. – Или вы думали, что я ничего про вас не знаю? – Хищно прищурившись, он присел напротив койки.

Зрачки Майи расширились от услышанного, сердце застучало чаще. Паника поселилась в её душе, притуплённый временем страх снова настиг девушку. Она пыталась успокоить себя и связаться с сестрой: «Агата, он всё знает!» – только и успела сказать Майя, когда сильная мужская рука больно сжала плечо девушки.

– Вы думали, что никто не в курсе ваших способностей? Спешу вас разочаровать: я с самого первого дня всё про вас знаю. Ваш отец посвятил меня в ваш маленький секрет. – Глеб Соломонович ещё сильнее приблизился к Майе.

Худое тело девушки напряглось, по рукам побежали мурашки. Ей стало ужасно холодно. Тонкая смирительная рубашка не грела. Майя обрадовалась, что её руки сейчас туго связаны за спиной длинными рукавами. Так она словно обнимала себя и могла хоть как-то согреться и не так дрожать.

– Хотите узнать, почему вы до сих пор в здравом уме? Почему я только сейчас, после почти двух лет, признаюсь вам в этом? Молчите?! А я вам расскажу. – Доктор взял Майю за подбородок. – Вы мой эксперимент! Вы мои подопытные мышки. А это, – он обвёл палату взглядом, – ваша мышеловка.

В глазах девушки потемнело, в горле пересохло, в голове заметались мысли. Ещё никогда ей не было так страшно. Хотя нет, было: когда её и Агату увозила машина скорой помощи. Тогда, после завтрака с отцом, они стали вести себя не вполне адекватно. Их разум пытался бороться, но у него ничего не получалось. Все видели, как дети Алексея и Марины «сошли с ума от горя после смерти матери».

– Ваш мозг уникальный, – продолжал Мороз. Он отошёл от Майи и начал расхаживать по небольшой палате, – идеальный материал для опыта. Мне хочется непременно узнать, как вам удаётся общаться на расстоянии. Какие клетки, мышцы, нейроны в этом участвуют.

Глеб Соломонович остановился и почти шёпотом произнёс:

– Не мог же я вскрывать ваш череп без подготовки. Мозг нужно было довести до определённого состояния. Все ваши попытки убедить меня, что вы стали послушными девочками, были тщательно продуманным планом. Моим планом. Видите ли, – доктор продолжил ходить, – наш мозг, посылая сигналы другому, изменяет свою структуру. Также мозг меняется в тот момент, когда волновые передачи одной из вас доходят до головного мозга другой…

Мороз всё продолжал свой страшный монолог, когда Майя упала в обморок. Он был так возбуждён, что и не заметил этого.

В это самый момент Майе приснилась или привиделась бабушка. Она сидела на крыльце своего дома и гладила кошку, что разлеглась у неё на коленях. Чёрная, гладкошёрстная любимица чуть приоткрыла один глаз, когда перед ними появилась Майя. Было тепло. Яблоневый сад, как и при жизни бабушки, утопал в цветах, предвещая хороший урожай.

– Бабуля… – еле слышно сказала Майя, – я так скучаю.

Пожилая женщина посмотрела на внучку. Сморщенное лицо было добрым и красивым. Седые волосы немного выбивались из тугой косы. «Странно, а я и не замечала, какие бабули такие густые и длинные волосы», – подумала девушка.

– Майюшка, рада тебя видеть, моя девочка! И я скучаю. – Бабушка встала, кошка тут же спрыгнула с её колен.

Майя раскрыла руки и хотела обнять бабушку, но та сделала шаг назад и улыбнулась:

– Не сейчас, Майюшка. Тебе сюда ещё рано.

Мама часто привозила сестёр к своей матери. Все каникулы Агата и Майя проводили у бабули, и им у неё нравилось. Там их любили и не боялись. А дома любила только мама. Отец либо избегал дочерей, либо начинал учить очередной армейской дисциплине и порядку, если матери не было поблизости.

Бабушка не одобряла брак дочери с отцом Агаты и Майи. Но Марина не послушала мать, наверное, впервые в жизни. Она влюбилась в Алексея наперекор судьбе и всем предостережениям. В нём она увидела человека, на которого можно опереться. Но вышло всё иначе. Только когда Марина заболела, открытая ненависть Алексея к дочерям прекратилась. Зато началась скрытая война.

– Бабуля, забери меня к себе! Я так устала! Мне страшно! – Майя тихо приближалась к ней, по щекам солёными ручьями текли слёзы.

Бабушка выставила руку перед собой, тем самым давая понять, что ближе подходить не стоит.

– Майя, ты должна сейчас очнуться. Ты не должна сдаваться! Верь, всё образуется! Доверься тому, кто позовёт тебя и Агатушку. Доверься Михаилу и Бог… – дальше рот бабушки шевелился без звука, всё вокруг задрожало так, будто вот-вот начнётся землетрясение.

– Довериться кому, бабуля? Богу? А кто такой Михаил? Кто это, бабушка? Я не понимаю! – пыталась кричать Майя, но слова застряли в горле. Чёрная кошка подошла к ней, и девушка готова была поклясться, что та произнесла вполне человеческим голосом:

– Доверься! Иди за ними!

Майя открыла глаза, её бесцеремонно и грубо тряс за плечи санитар. Ещё один махал перед носом ватным тампоном, смоченным нашатырём.

– Какая вы всё-таки мнительная, – послышался голос Глеба Соломоновича. – Что ж вы, дорогая, так внезапно падаете в обморок? Я думал, вы уже адаптировались тут. – И доктор громко засмеялся.

Глава 3. Борис

Борис сидел в кабинете своего агентства. В небольшое окно старинной усадьбы, где он снимал помещение под офис, стучали ветки клёна. Разноцветные лапы закрывали собой всё пространство. Борис любил осень из-за внутреннего спокойствия, которое она дарит, а может, и потому, что именно осень стала его вторым днём рождения.

Этот высокий тридцатилетний мужчина являлся владельцем детективного агентства Magic. Его большие карие глаза могли смотреть с теплотой и пониманием, а могли и с огромным равнодушием. Некогда чёрные волосы стали практически седыми. Седина появилась у него больше десяти лет назад. Да, рано. Повзрослел он ещё раньше. Судьба сложилась так, что Борису пришлось пройти нелёгкий путь. Небольшой шрам совершенно не портил красивого лица, а даже наоборот – украшал.

Борис расстегнул пуговицу пиджака, сел за рабочий стол. Джинсы обтянули накаченные ноги. Четыре раза в неделю он посещал спортзал и не нарушал этого правила.

Уже два месяца его агентство не пользовалось популярностью. И этот факт совершенно не напрягал Бориса. Обычно затишье бывает перед по-настоящему важным делом. Люди никогда не перестанут не доверять друг другу. Слежки, сбор информации – неотъемлемая часть жизни. Ревнивые жёны следят за мужьями, мнительные родители – за детьми, партнёры по бизнесу – друг за другом.

Стандартные дела Борис поручал своему двадцатипятилетнему помощнику Богдану, бывшему десантнику и полицейскому. Его хотели уволить из органов за превышение полномочий. Хотя сам Богдан не считал, что разобраться как следует с мужиком-педофилом, который следил за школьницей и пытался напасть на неё в подъезде, считается превышением полномочий. Но Богдану не повезло лишь в одном: в это самое время в МВД проходили жёсткие проверки. К счастью, начальник Богдана оказался отличным не только полицейским, но и человеком. Он дал парню уволиться по собственному желанию.

Борис с Богданом познакомился в баре. Странное место для двух людей, которые не пьют алкоголь. Оба захаживали туда ради безалкогольных коктейлей – вот и общий интерес. Богдан не выносил спиртное из-за отца-алкоголика. Всё его детство прошло в пьяном угаре родителя. А Борис не пил после того, как сердобольная мачеха предложила ему бокальчик, чтобы расслабиться и хоть на время забыть о беде, которая обрушилась на парня.

С виду огромный Богдан имел невероятную способность быть незаметным, когда вёл слежку. Несмотря на довольно привлекательную внешность, он умело сливался с толпой, когда ему это было нужно.

Борис ещё несколько минут просматривал документы, а потом, закрыв ноутбук, взяв пальто с вешалки и вышел из кабинета.

За стойкой ресепшен сидела секретарша Бориса и что-то увлечённо печатала.

– Ольга Владимировна, – тихо, чтобы не напугать секретаршу, сказал Борис, – меня сегодня не будет. Вы тоже можете уйти на час раньше.

Секретарша молниеносно оторвалась от своего занятия.

– Хорошо, Борис Васильевич. Только рассортирую клиентскую базу.

Борис улыбнулся. Ольга, совсем ещё молодая девушка, студентка второго курса юридического университета, уже подавала большие надежды. Она умело совмещала работу с учёбой, чем Борис про себя безумно гордился. Ответственная и исполнительная, а самое главное, не смотрящая на Бориса как на потенциального мужа. С её появлением в бумагах воцарился долгожданный порядок. Богдан был ужасно доволен тем, что уговорил Бориса взять Ольгу в их мужскую компанию.

– До завтра.

– До завтра, – ответила Ольга и принялась дальше стучать по клавиатуре тонкими пальцами.

У Бориса не было запланировано встреч на сегодня. Он просто решил побыть в одиночестве, побродить по парку. Этот город стал его домом и пристанищем. Привыкать к нему пришлось долго и постепенно, чтобы в конце концов поддаться красоте и тишине этого чудного места.

Мужчина шёл без какой-либо цели, под ногами шуршала листва. Мыслям в голове вдруг стало тесно. Борис резко остановился от странного чувства: в мозгах будто кто-то ковырялся, но как-то аккуратно и безболезненно. Через минуту незнакомое чувство исчезло. Борис остановился у пруда, где часто наблюдал за утками. «Как я умудрился сюда так быстро добраться?» – подумал он про себя. Спину сверлил чей-то взгляд. Борис резко обернулся, но никого не увидел. Парк был практически безлюден.

– Здравствуйте, Борис Васильевич, – нежный голос заставил его вздрогнуть. – Прошу меня извинить, не хотела вас напугать.

Мужчина обернулся: рядом с ним стояла невысокая брюнетка с красными, идеально накрашенными губами. Тонкую талию подчёркивала юбка-карандаш ниже колен, высокие туфли на шпильке были в тон помаде. Из-под чёрного расстёгнутого пальто выглядывала небольшая подтянутая грудь, которую аккуратно облегала тёмная водолазка. Голубые глаза выигрышно смотрелись на фоне чёрных длинных волос. На первый взгляд ей было лет тридцать.

Обычно разговорчивый Борис потерял дар речи. Но это состояние длилось недолго.

– Добрый вечер. Мы знакомы? Но, скорее всего, нет, иначе я бы запомнил вас. У меня хорошая память на лица. – Борис с интересом изучал незнакомку.

– Не знакомы. Но я наслышана о вас и вашем агентстве. – Женщина улыбнулась, обнажая идеальные белые зубы. – Маргарита. – И протянула руку для приветствия.

– Борис, – последовал ответ. – Можно без отчества.

Он пожал руку Маргарите, и её ладонь утонула в его большой руке. Рядом с этой женщиной Борис почувствовал себя свободно, будто он знал её очень давно. Мужчина посмотрел ей в глаза и подумал, что, возможно, ей больше лет, чем показалось с первого взгляда.

– Борис, мне нужна ваша помощь как детектива, – тихо и непринуждённо начала разговор Маргарита. Её голос завораживал. – Прежде чем обратиться к вам, я навела о вас справки. Многое можно найти на вашем официальном сайте, ещё больше – на просторах интернета. Но там нет того, что вы так тщательно скрываете не только от других, но и от самого себя. – Женщина пристально посмотрела в глаза Бориса.

Начни этот разговор кто-то другой, мужчина тут же сменил бы добродушное выражение лица на жёсткое и настороженное. Но рядом с Маргаритой он готов был оставаться совершенно спокойным.

– Понимаю, что начинаю разговор не с того, но иначе не могу. Уже нет времени, – Маргарита улыбнулась одним уголком губ. – Только вы можете помочь, а главное, знаете, с чем вам придётся столкнуться. Я верю, что вы сможете, также как смогли десять лет назад. – Она не отрывала от Бориса пристального взгляда.

Ей даже не надо было продолжать, Борис и так уже понял, о чём идёт речь. Десять лет. Вроде бы много, а в действительности мало. Всё началось ещё годом ранее, то есть одиннадцать лет назад.

Борису через полгода должно было исполниться восемнадцать, когда не стало его отца. Влиятельный человек и один из самых богатых бизнесменов города разбился на собственном автомобиле. Странность была в том, что он сам уже давно не садился за руль. Но криминала в этом происшествии так и не нашли.

Мама Бориса умерла сразу после его рождения. Ни бабушек, ни дедушек у него не было. Оба родителя – выходцы из детского дома. Лишившись отцов и матерей, эти двое решили создать свою семью, крепкую и любящую. Планам не суждено было сбыться. Достигнув больших высот, заработав деньги и авторитет, отец Бориса не смог спасти жену. Порок сердца. Врачи предупреждали о возможных последствиях родов, но Анна, мать Бориса, решила рискнуть и родить.

Парень не находил себе места после того, как ему сообщили страшную весть. Он замкнулся. С отцом его связывали тёплые и доверительные отношения, они всегда поддерживали друг друга.

Сбой произошёл лишь однажды, когда отец решил познакомить Бориса с Ариной. В какой-то момент Василию захотелось опять обрести полноценную семью. Но отношения между мачехой и пасынком сразу не заладились. Молодой человек удивлялся, как отец не видит очевидного? Как не замечает, что Арине нужны только его деньги? Такая банальная и такая мерзкая история.

Адвокат семьи зачитывал завещание. И чем дальше он читал, тем круглее становились глаза Арины. Ярость и злость пожирали её изнутри. Но нельзя было показывать своих истинных эмоций. Она только нежно взяла парня за руку и, глядя ему в глаза, прошептала:

– Мы справимся!

Борис сидел с отсутствующим видом. Ему было плевать на завещание и на то, что состояние отца переходит к нему по достижению восемнадцатилетия. В случае если с Борисом что-нибудь случится, всё перейдёт детскому дому и кардиологической клинике. Арине же достаётся автомобиль «Мерседес» и шикарная квартира в центре города. Видимо, в конце концов, у отца открылись глаза на супругу.

В кабинете адвоката Арина строила из себя скорбящую жену и беспокойную мачеху. Несколько раз шмыгнула носом, промокнула глаза белоснежным платком и даже почти упала в обморок при выходе. Борису пришлось поддержать её.

– Спасибо! – еле слышно сказала Арина.

Дома она первым делом сделала звонок. Разговор был коротким. Минут через сорок в дверях особняка появился статный мужчина. Ещё через десять минут Арина поднесла Борису стакан с янтарной жидкостью. Парень и раньше пробовал алкоголь, но в тот момент вкус обдирающего горло напитка заставил его вздрогнуть. Ещё через полчаса в доме царил хаос. Медики сновали туда-сюда, пытаясь успокоить разбушевавшегося Бориса. Тот бился в истерике, смеялся невпопад. Его усмирили уколом и увезли в клинику.

Очнулся он в стерильно-белой палате, рядом сидел мужчина, тот самый, который сегодня появился в особняке. И начались бесконечные разговоры о том, что теперь Борис – пустое место. Сначала парень не особо понимал, что происходит вокруг. Но потом всё встало на свои места.

Арина оформила над Борисом опеку, теперь только она имела доступ к деньгам его отца. Затем быстро перевела все средства на левые счета, оставив пасынка ни с чем. Всё в этой жизни продаётся и покупается. Вопрос в сумме гонорара и в лазейках в законе.

Борису стоило немалых усилий не сойти с ума рядом с настоящими сумасшедшими.

Сбежать из клиники ему помогла медсестра. Бедняжка, рискуя собственной жизнью, сумела вывести Бориса через подвалы за территорию больницы. Тогда парень ещё не знал, что на месте современного здания больше ста лет назад был военный госпиталь. Подземные коридоры служили бункерами. Когда строили клинику, многие тоннели забетонировали, но не все.

– Борис, – голос Маргариты заставил вздрогнуть.

– Извините, – ответил мужчина рассеянно, тряхнув седой шевелюрой, будто отгоняя мысли, – воспоминания.

– Да, я понимаю, – женщина кивнула. – Но сейчас ваша помощь нужна как никогда. Дело в том, что в той самой клинике сейчас находятся две девушки. Заступиться за них, так же как и за вас тогда, некому. Они заточены там уже два года и со дня на день пойдут на эксперименты доктора Мороза.

При упоминании этой фамилии у Бориса зло сверкнули глаза. Именно Мороз был тем гостем в их особняке, именно он вёл с парнем «милые» беседы, именно он спустил собак, когда узнал, что тот сбежал. Тогда доберманы напали на медсестру, которая помогла Борису сбежать.

– Кто они? – спросил Борис.

– Невинные жертвы собственного отца. Девушкам двадцать и девятнадцать лет. Они сёстры. И совершенно одиноки в этом мире.

– Жертвы… – Борис потёр переносицу. Жилы на его шее напряглись, вены вздулись.

С одной стороны, две невинные души томятся в клинике Мороза. С другой, мужчина столько лет потратил на то, чтобы спасти самого себя.

После побега у него остались сбережения на счетах, которые он пополнял из денег, что давал отец. Борис не был мажором и считал, что жить приземлённо куда интереснее, чем прожигать жизнь. Отец гордился им. Он и сам был таким, как сын.

Парень серьёзно увлекался программированием. Эти знания и отложенные средства помогли ему встать на ноги, поменять паспорт и личность, переехать в другой город. Не обошлось и без сторонней помощи: подруга детства приютила его у себя на первое время. Затем Борис смог открыть детективное агентство и заработать уважение и доверие клиентов.

– Они необычные.

– Что? – не понял Борис.

– Девушки. Они необычные. Они телепаты. Мороз знает об этом. И он будет ставить над ними эксперименты. Их способность… – Маргарита посмотрела вдаль. – Он захочет узнать об этом всё. И ничто его не остановит. Мороз и так ждал слишком долго.

Борис тяжело вздохнул.

– Вы откуда узнали про моё прошлое? – наконец спросил он.

– Я не выдаю своих источников. – Женщина посмотрела в глаза Бориса, отчего у него внутри растеклось тепло. – Но можете быть уверены, что больше ни одна живая душа не узнает вашу тайну. По крайней мере, от меня. Давайте договоримся. – Она взглянула на озеро, где беззаботно плавали утки. – Мы больше не возвращаемся к вашему прошлому, а вы не задаёте вопросов относительно меня и девушек. Скажем так: к вам обратился аноним. Ведь и в моих интересах, чтобы моё имя нигде не засветилось.

Маргарита поражала не только своей красотой, но и умом, уверенностью в себе, манерой держаться. А ещё завораживал её голос, тихий, но уверенный.

– Встретимся через неделю в этом же месте и в это же время. Думаю, к тому моменту вы сможете придумать, как вытащить из психиатрической клиники Агату и Майю.

Борис молча кивнул.

– Я в вас не сомневаюсь. До встречи! – женщина развернулась и ушла вглубь парка. Её лёгкая походка приковывала взгляд. Пока Борис отвлекался на телефонный звонок, Маргарита уже скрылась из виду.

Глава 4. Доверие

Иногда сестёр выпускали вместе погулять в саду при клинике. Мороз расценивал это как благородный жест со своей стороны. Прогуливаясь, девушки могли пообщаться нормально, видя друг друга и радуясь этому.

Несмотря на то что клиника находилась в городе, в этом огромном саду всегда царила тишина. Море цветов, фонтанчики со статуями в виде херувимов, аллеи среди стволов многолетних деревьев, яблоней, вишен…

– Кажется, Мороз куда больше любит флору, чем людей, – слабо улыбнулась Майя.

– Тебе не кажется, так и есть, – устало хохотнула Агата. – Я рада, что ты опять начала шутить.

Сёстры шли по саду, разговаривая на отвлечённые темы. То, какие у Глеба Соломоновича на них планы, они уже обсудили. Майя сразу же связалась с сестрой, как только осталась одна в палате. Рассказала и про странный сон, где она видела бабулю и чёрную кошку. Сёстры не смогли вспомнить ни одного знакомого или хотя бы родственника с именем Михаил.

Они почти дошли до конца сада, дальше начинался забор. Сёстры знали, что с внешней стороны он совершенно безопасен, а вот с внутренней находится под напряжением. Выяснили они это благодаря одному случаю, который произошёл прямо у них на глазах. Агата и Майя любили долгие прогулки. Однажды сёстры, как обычно, дошли до самой дальней стены сада. Вдруг мимо них пробежал какой-то парень. Он хотел забраться по стене, но тут же получил сильнейший разряд. Его отбросило на несколько метров назад, всё тело покрылось сильнейшими ожогами. Обездвиженного парня даже не сразу забрали, чтобы оказать помощь. Так, в назидание другим он лежал на сырой земле и корчился от боли.

Вот и сейчас Агата с Майей почти дошли до того самого места, как мимо них прошёл высокий молодой мужчина с безумными глазами.

– Не смотрите на меня. Просто слушайте. Будьте осторожны. Не пытайтесь спорить с доктором, что бы он вам ни говорил. Не устраивайте истерик, если он будет напоминать вам об экспериментах… И я сказал ему: «О Боже, возьми меня в свои ученики! Я буду преданно служить тебе. Во имя тебя, Боже! Во имя тебя!» А он смотрел на меня и улыбался своей божественной улыбкой! Да, улыбкой! Божественной… – мужчина засмеялся, подпрыгнул как ребёнок, подняв руки к небу, и побежал в обратную сторону.

Сёстры с недоумением посмотрели друг на друга, потом обернулись вслед безумцу. Тот, большой и счастливый, ускакал уже далеко от них, а рядом с собой они увидели одного из санитаров.

Агата и Майя стали видеть этого сумасшедшего почти каждый раз, когда выходили гулять. Красивый, кареглазый шатен с подтянутым телом, он был похож на актёра с телосложением Аполлона. Такой мог раскидать санитаров как поленья, но вместо этого смиренно делал всё, что ему говорили. И лишь его глаза горели каким-то невероятным счастьем, когда он говорил о Боге.

Затем безумец стал гулять в саду с другими, но к Майе и Агате больше не подходит. Парень часто говорил о Боге сам с собой: складывал огромные ладони домиком и что-то шептал, при этом блаженно улыбался, глядя в небо.

Потихоньку зима начала вступать в свои права: снежинки неумолимо падали на землю, укрывая от посторонних глаз яркий ковёр из листьев.

Глеб Соломонович стал реже заходить в палату к сёстрам, зато разрешил чаще гулять. Агата понимала, что ничего хорошего эта доброта не предвещает, но старалась не показывать своего волнения сестре. И лишь прокручивала в голове способы побега, но все эти мысли заводили её в тупик. Она не понимала, как можно выбраться из клиники, где в каждом углу было по камере слежения. Санитары кружили над «сумасшедшими» как вороны над добычей, а забор находился под высоким напряжением. От безысходности Агата начала впадать в депрессию. И только мысли о сестре не давали сдаться.

– Через неделю, – рядом с сёстрами послышался голос. Это случилось так неожиданно, что Майя вздрогнула, поскользнулась на тонком свежевыпавшем снеге и чуть не упала. Сильная рука успела удержать её. – Пожалуйста, ничего не говорите, – в глазах ещё вчерашнего безумца царила удивительная ясность. Потом также быстро эта ясность пропала, а на смену ей пришёл затуманенный взор. – И Бог позвал меня за собой! И я пошёл! Пошёл вслед за Творцом моим и твоим тоже! Ты тоже иди! Иди, и Бог тебя вознаградит за послушание твоё… – выросший рядом санитар грубо оттолкнул блаженного, тот упал и, улыбаясь небу, продолжил свою проповедь. Снежинки медленно падали ему на лицо, а он улыбался и всё шептал свои призывы к Богу.