Утёс одинокого волка

– Шишкин лес, – проговорил Сакатов, – только медведей не хватает. Слава богу.

– Вот мы досюда доходили с бабой Дусей. – Обвёл поляну рукой Александр Иванович. – Я валился на эту ель без задних ног, дальше этого места никогда и не ходил, а бабка вокруг бегала, грибы собирала. И когда с Настей мы приходили, она тоже, даже не присев и не передохнув, шла дальше в лес. Вон туда, по-моему, они ходили. – Он махнул рукой через поляну. – Или нет, наверное, левее.

– Не будем разделяться! – Сразу предупредила я. – Место тут нам не знакомое, одна я ходить не буду. Тем более, сами говорите, дальше там нога человека не ступала.

– Ну, уж не совсем здесь нога не ступала! – ответил мне Александр Иванович. – Это если идти дальше на север, за реку Лозьву, там может и сохранились нетронутые места. Но всё равно не будем рассредоточиваться, в зоне видимости будем идти.

– Какая здесь зона видимости! – воскликнул Сакатов. – Ёлка на ёлке, их словно кто специально так близко друг к другу натыкал!

– Ну да! – согласился Александр Иванович. – Согласен, в таком лесу только в прятки играть!

Мы пошли в сторону, в которую, по словам Александра Ивановича, уходили баба Дуся и Настя. Шли мы друг за другом, ничего не видя вокруг. Через некоторое время дебри расступились, и мы вышли в сосновый лес. Ёлки и тут встречались, но они уже не стояли сплошной стеной, и можно было рассредоточиться, без страха потеряться. Александр Иванович повёл нас дальше, и, пройдя до низкого места, мы увидели впереди заболоченную равнину, с висевшим над ней тяжёлым серым облаком. Мы, не сговариваясь, остановились на опушке леса, и решили сделать короткий привал. Мрачноватое место, подумала я.

– Ты это почувствовала, да, Оля? – спросил меня Сакатов. – Я просто кожей чую, что тут что-то есть! Какая–то настороженность присутствует, словно всё замерло, увидев нас.

– Да. – согласилась я. – Правильное слово ты подобрал – настороженность. Эта настороженность просто в воздухе висит. И запах. Мне кажется, что пахнет мокрой псиной.

– Это болотная трава прошлогодняя так пахнет. – Поправил меня Александр Иванович. – Но в остальном, я с вами согласен, тревожно. Сейчас батоги сделаю, и пройдём немного по краю болота. Посмотрим, если воды немного, тогда можно и углубиться, не похоже, что оно глубокое, не утонем, если под ноги будем внимательно смотреть. Пойдёте за мной, тут нет смысла разбегаться, и так всё далеко видно, внимательно будем по сторонам смотреть, этого достаточно. Если где и ставить избушку, чтобы посторонние не беспокоили, так как раз за болотом.

Он подобрал сухие березки, ножом срезал с них ветки и дал нам с Сакатовым. Себе он выбрал палку длиннее и толще, и тыкал ею перед собой, выбирая дорогу. Мы прошли сначала кромкой, но потом всё-таки повернули вглубь болота, и мои красные сапожки моментально стали такого же цвета, как болотная жижа. Впереди нас была небольшая возвышенность, остров, поросший мелкими берёзками, и мы направились к нему.

– Подожди, Александр Иванович! – Крикнул Сакатов. – У меня тут мысль пришла одна. Болота эти далеко идут, и не факт, что мы правильно направление для поисков выбрали. Мы зачем Ольгу с собой привели? Садись-ка, голубушка, прислушивайся, принюхивайся, авось, что и увидишь.

Я подумала, что в этом есть зерно здравого смысла и согласилась с ним. Александр Иванович пожал плечами, скинул рюкзак и протянул мне свёрнутый плащ:

– Выбери себе кочку поудобней, и располагайся. А мы рядом будем. Вокруг тебя походим. До острова дойдём.

Я выбрала себе удобную кочку, подстелила плащ, повернула лицо к солнцу и прикрыла глаза. Тёплый ветер шевелил волосы, и где-то рядом тихонько подсвистывала птица, короткими трелями, словно ждала ответа на свои послания. Тревожность моя понемногу развеивалась, мысли тоже, но потом я услышала голос Сакатова.

– Это не похоже на природное образование. Это рукотворное. Оля! Мы тут кое-что нашли. Отвлекись, пока не улетела. Иди сюда.

Я посмотрела на Сакатова и Александра Ивановича, склонившихся над чем-то, что мне не было видно с моего места. Сакатов махнул мне рукой, подзывая к себе. Они стояли возле острова, который ощетинился голыми ветками со скрученными бурыми листьями, поймав в них, как в силки, старую пожухлую траву и паутину.

– Смотри, – Сакатов отогнул пучок травы и показал мне на кучу камней, – очень напоминает пирамидку, и смотри ещё, камни связаны между собой глинистым раствором.

Действительно, камни лежали друг на друге пусть и не очень ровно, они напоминали пирамидку, которую мог построить, например, ребёнок. Верхний камень был полосатый, серо-чёрный, сколотый с одного бока.

– Кто-то обозначил это место. Давно. Очень напоминает могильный курган. В миниатюре. Я считаю, что здесь чьё-то захоронение. – предположил Сакатов.

– В болоте? – Недоверчиво спросил Александр Иванович. – Никто не хоронит на болоте.

– Разные бывают обстоятельства. Но спорить не буду, может, здесь только памятное место.

– Бесспорно одно, это не просто груда камней. – кивнул Александр Иванович. – Памятное место.

– Так что ваше болото всё-таки имеет свои тайны, как мы и предполагали. Оля, садись здесь. – Сакатов показал рукой на сухое место рядом с пирамидкой. – Здесь больше шансов узнать историю этого памятника.

– Это место может совсем и не связано с нашими поисками. – засомневалась я. – Может, здесь кто собаку свою зарыл.

– Так мы пока и не знаем, что ищем. Просто ходим и смотрим. Так что будем цепляться за каждую мелочь. И вот первая находка, воспользуемся же ею.

Сакатов с Александром Ивановичем пошли вдоль края пригорка, а я положила на землю плащ и села на него. Положив руку на полосатый камень, я закрыла глаза. Только я подумала, какая тишина вокруг, как голосистая птичка снова засвистела рядом со мной. Я почувствовала лёгкое оцепенение, и веки у меня стали тяжёлыми.

Я очнулась от громкого свиста и вздрогнула. Мне показалось, что подо мной гудит и вздрагивает земля. Холодный ветер пролетел сквозь меня, моментально забрав с собой всё тепло. Никого со мной рядом не было, но я слышала, что из леса, который окружал болото, доносились крики, свист и улюлюканье. Я осторожно поднялась и огляделась. Вокруг меня раскинулся угрюмый ландшафт, кое-где присыпанный снежком. Недалеко от себя, среди серости пробуждающейся от зимы природы, я увидела коричневое пятно. Разглядеть его мне мешала высокая трава, которую трепал ветер, поэтому я сделала несколько шагов в его сторону, и под моими ногами захрустела лёгкая корочка замёрзшей земли. Среди серых сухих кочек, на застывшей земле сидела молодая женщина в коричневом длинном платье, с наброшенной на плечи пуховой шалью, с растрёпанными русыми волосами, и прижимала к своей груди небольшой свёрток. На щеке её был кровоподтёк, глаза полны слёз, а руки все были перемазаны грязью. Судя по дорогому платью, она не была простой крестьянкой. Свёрток в её руках зашевелился, и я поняла, что там ребёнок. Женщина перехватила свёрток, прижимая его к себе ещё крепче, и на пальце у неё блеснуло серебряное кольцо с большим голубым камнем. Она дрожала, прислушиваясь ко всё приближающейся к ней погоне. То, что искали её, я ничуть не сомневалась. Но почему она прибежала на болото? Зачем бежать в такое пустынное место!

Из леса вырвался первый всадник, но поскакал он не к женщине, так как не видел её, а влево, видимо, решив сначала объехать болото, не углубляясь в него. Вслед за ним выскочили ещё четыре всадника и поскакали вслед за первым. Женщина нагнулась ещё ниже и что-то зашептала, я прислушалась, и мне показалось, что она молится. В свертке ребёнок закряхтел и завозился. Я посмотрела на всадников, они всё так же, с улюлюканьем, удалялись от нас. Женщина привстала на коленях и выглянула из-за травы, чтобы посмотреть, где её преследователи. Увидев, что они удаляются, она встала, и, пошатываясь, заспешила дальше вглубь болота, припадая на одну ногу. Я поняла, куда она направляется. Она спешила к острову. Какой глупый поступок! Этот остров видит не только она! Всадники, когда объедут вокруг болота, тоже увидят этот высокий участок суши, и наверняка, увидят и её. Лучше бы она оставалась среди сухих кочек и высокой травы, по крайней мере, вряд ли всадники будут прочёсывать болото, и там у неё было больше шансов остаться незамеченной. Мне хотелось крикнуть ей, остановить, чтобы она не покидала своего временного убежища, но женщина меня не видела, не слышала, а страх гнал её дальше. Она шагнула на возвышающийся клочок твёрдой земли, и огляделась, отыскивая хоть что-нибудь, что могло дать ей и ребёнку укрытие. Но место было открытое, редкие голые кустики просвечивали насквозь, и она просто опустилась на землю и замерла, вслушиваясь в окружающие звуки. Я попыталась нагнуть небольшую берёзку, чтобы закрыть ею женщину, но желание помочь, в моём нынешнем состоянии, физически не дотягивало до моих возможностей. Я была сейчас как ветер, только он, в отличие от меня, мог наклонить эту березку, а я – нет. В отчаянии я дотронулась до плеча женщины, и она слегка дёрнулась, видимо, всё-таки что-то почувствовав, испуганно оглянулась, чуть скользнув по мне взглядом, и снова прижала лицо к своему свёртку. Крики всадников стали громче, они продолжали преследование со злобной настойчивостью охотничьих собак. Женщина в это время, как назло, переползла на ещё более высокое место, и села, прислонившись спиной к тонкому стволу. Она с улыбкой нежно что-то зашептала ребенку, низко склонившись над ним, и в это время, на периферии зрения, я увидела первого всадника. Он смотрел на женщину и направлялся прямо к ней. Это был молодой мужчина, с русыми кудрями, в меховой накидке и в красной рубахе. Чем ближе он подъезжал к нам, тем больше я видела сходство между ним и беглянкой. Я снова посмотрела на неё, потом на него. Абсолютно одно лицо! Такие же серые большие глаза, высокий лоб, тонкий нос с чуть заметной горбинкой. Брат и сестра? Зачем тогда она прячется от него? Запахло дымом. Чёрт! С той стороны, откуда ехали всадники, повалил серый густой дым. Видимо, всадники подожгли сухую траву на болоте. Наверное, и на самом деле, у женщины был повод убегать от них. У женщины заслезились глаза, и она несколько раз сморгнула застивший глаза едкий дым. Женщина подняла голову, увидела подъезжающих всадников, и в глазах её застыл страх. Она оперлась на колени и попыталась встать, но повалилась вбок, выставив локоть. Упав, она неловко перекатилась на другой бок, зацепилась одной рукой за тонкий ствол берёзки и села, закрыв свои телом ребёнка. Её брат спрыгнул с коня, в два прыжка очутился возле женщины и со всего маху ударил её по лицу. Женщина вскрикнула, голова её откинулась назад, но она осталась сидеть. Он смотрел на неё сверху вниз холодными и презрительными глазами. Потом со злостью крикнул ей:

– Ты роспустни дзевка! Я выглядак, яки розмяр дурак! Теперь всечни виджечь твои позоре! Цо там ма? Отвожич то!

– Прошэ, вольнэ ми, Патрик! – Тихо прошептала женщина, и я точно уверилась в том, что Патрик её брат. – Зле се чуё!

– Замилкни, твари! – Он ещё раз замахнулся, женщина сжалась, но он так и остался стоять с поднятой рукой, видимо не решившись снова её ударить.

– Убей щенка! – Выкрикнул подъехавший к нему товарищ. – Народ не даст принести его в деревню, они обещали сжечь их обоих, если она вернётся с ним.

– Ни! Ни, Патрик! – Женщина зарыдала, и младенец снова зашевелился у неё в руках. – Не дотыкай мне!

– Прикончи их сейчас! Если не можешь, это сделаю я! – Говоривший эти слова спрыгнул со своего коня, вслед за ним с коня спрыгнул ещё один всадник.

Патрик решительно протянул руку и схватил свёрток, женщина всем телом отвернулась от него вместе со свёртком, но он перехватился и сильнее дёрнул его к себе. У меня всё похолодело внутри. Это что за зверь такой жестокий! Вернее, нет, не зверь, только человек может так хладнокровно говорить об убийстве ребёнка. Патрик тем временем ещё раз дёрнул сверток к себе, но женщина нагнулась и укусила ему руку, и он сразу отпустился от свёртка, чертыхнувшись. Тут же к ним подскочили двое его товарищей, и я увидела, как свёрток, разрываемый со всех сторон руками, упал на землю, раскрылся, и я чуть сознания не лишилась от того, что там увидела.

На сером одеяльце лежал щенок. Похоже, для мужчин это тоже стало большой неожиданностью, и они не были готовы к тому, что предстало пред их глазами, потому что они замерли на месте. Женщина же тем временем схватила щенка вместе с одеялком, быстро укутала его, прижала его к груди и попыталась встать. Первым очнулся всадник, который призывал убить щенка.

– Патрик! – Заорал он диким голосом. – Убей ведьму! Она морочит нам голову, мы все погибнем!

– Людоед! Она родила людоеда! – Закричал стоявший рядом с ним мужчина и затрясся, то ли от страха, то ли от гнева.

– Только доткнач до мое сын, и я прегрызу тебе кртань! – Женщина сердито сверкнула глазами на него, и я чуть отпрянула назад, так резко она превратилась из загнанной жертвы в разъярённую тигрицу.

Патрик, похоже, не мог до сих пор очнуться от увиденного. Даже подгоняемый криками своего товарища, он смотрел на свёрток полными ужаса глазами. Видя это, товарищ его выхватил саблю из ножен и со всей силы рубанул по уползающей от них женщине. Клинок рассёк её тело от плеча до рёбер, и кровь хлынула во все стороны, окрасив и траву, и деревья, и землю в зловещий красный свет. Падая, женщина закрыла своим телом свёрток.

Патрик, наконец, очнулся, тут же рухнул на колени и закрыл лицо руками:

– Зося! Же ти наробила! Же тен? – застонал он.

– Соберись, это уже не твоя сестра! Это ведьма! – Мужчина, зарубивший Зосю, смотрел на свою саблю, с которой на землю капала кровь.

Патрик, шатаясь, встал и прохрипел:

– Ты право, потребни викончить потворе!

Но он не успел сделать и шага к свёртку, как в тот же миг низкий гул порвал небо, всё вокруг задрожало и исказилось, став плоским и серым. Дым, летевший теперь уже со всех сторон, стал ядовито-сизым, и я увидела, как над упавшей женщиной появилась из дыма огромная морда волка, и мне показалось, что он на мгновение замер над ней, потом, откинул носом тело женщины, и, схватив окровавленный свёрток, скрылся с ним в плотном дыме. Где-то вдали раздался жуткий вой стаи волков, и его подхватил извечный стон ветра.

Даже очнувшись от этого видения, я долго не открывала глаза. Меня била внутренняя дрожь и я всё ещё чувствовала промозглый холод во всех своих конечностях. Я открыла глаза и быстро обернулась. Сакатов и Александр Иванович тихо переговаривались друг с другом, сидя на другой стороне островка. Так это тот же самый остров, где погибла Зося? Но тогда лес был от него намного дальше. С другой стороны, неизвестно, сколько лет с того времени прошло, болото могло и отступить.

Я откинулась на спину и снова закрыла глаза. Как может у женщины родиться волчонок? Так может это не ребёнок Зоси? Может, она душевнобольная? У неё мог умереть ребёнок, и она от этого сошла с ума и возилась со щенком, принимая его за своего ребёнка. У меня ломило руки от холода, и я подышала на них.

– Оля! – Я услышала окрик Сакатова. – Ну что, получилось что-нибудь?

– Что-нибудь получилось. Похоже, мы попали в точку, выбрав это место. – Лениво ответила я, снова закрывая глаз – Дай мне ещё минутку, в себя приду.

Когда я рассказывала им о своём видении, Сакатов, впервые на моей памяти, не перебивал меня. Они оба с Александром Ивановичем сидели возле меня и смотрели на пирамидку.

– Невероятно. – Только и проговорил Александр Иванович.

Я и сама уже не верила себе. Может я уснула? И тревога, которую я почувствовала, очутившись возле болота, так подействовала на меня? Какой щенок? Но мои руки до сих пор не согрелись от холодного снежного ветра.

– Скорее всего, она потеряла ребёнка, и это её отчаяние вылилось таким вот извращенным способом. – Высказала я своё предположение. – Её брат и те, кто был с ним рядом, очень удивились, когда из пеленок выпал щенок.

– Ребенок всё-таки был у неё. – согласился Сакатов. – И живой, раз брат сделал попытку отобрать его. С другой стороны, ты говоришь, что один из всадников сразу кричал, что надо убить щенка.

– Я знаете что думаю, – Александр Иванович потёр лоб, – что гнев своей родни и окружающих её людей она вызвала тем, что связалась не с тем мужчиной, так сказать, не по статусу. И того, кто является биологическим отцом её ребёнку, люди считали, скорее всего, каким-то изгоем, а может даже и оборотнем. Но трюк со щенком меня тоже ставит в тупик. И то, что волк его утащил, как-то вообще смахивает, извините, Ольга Ивановна, на совсем безумную сказку.

– Совершенно с вами согласна. – отозвалась я. – Именно это мне первое пришло в голову, когда я очнулась. Ну не похоже это на реальную историю!

– Перед тем, как волк выступил из тумана, ты говоришь, что картинка стала плоской. А мы с тобой знаем, что когда вмешивается колдовство в жизнь людей, оно искажает реальность. – В раздумье проговорил Сакатов. – Я вот думаю, как бы отыскать хоть немного информации об этой семье, кто они, откуда, что привело их к нам на Урал.

– Мы не знаем ни фамилии, ни времени, когда это происходило. Только имена, а этого мало. – сказала я.

– Да, данных для поиска мало. – подтвердил Сакатов.

– Судя по её платью, может восемнадцатый век, или начало девятнадцатого. – предположила я.

– Сто лет в разбросе! – Сакатов недовольно нахмурился. – С другой стороны, здесь ведь не Петербург, не так уж и много на Урале было в то время польских подданных, приехавших добровольно в нашу Тьмутаракань.

– А ведь они должны были где-то здесь неподалеку жить. – Вдруг воскликнул Александр Иванович. – Женщина с ребёнком на руках не могла бежать издалека!

– Если только она ещё раньше из дома не сбежала и не поселилась у своего возлюбленного в деревенской избе, или даже в какой-нибудь лесной избушке. – парировал Сакатов. – Надо будет мне проштудировать все высокородные фамилии, которые жили на Урале, пожалуй, даже с семнадцатого века начну.

– Может это были разборки в семействе колдунов? Европейцы вообще странный народ, в конце концов, всякие там Дракулы и оборотни от них пошли. – сказала я.

– Не будем торопиться с выводами. Мракобесия у всех народов хватает. – Сакатов снова наклонился к пирамидке. – Так значит здесь лежит Зося? Если только её не забрал с собой брат.

– Хочу домой. – сказала я. – Я думаю, за сегодняшний день я достаточно насмотрелась на всякую дикость.

– Мы хотели поискать избушку Виссариона. – напомнил Сакатов.

– А нашли гораздо интереснее. – ответила я.

И тут я почувствовала, как запахло дымом. Лёгкая сизая дымка тонким рваным слоем плыла над высокими травами. И это почувствовала не только я. Мы все соскочили и стали вглядываться вдаль. Послышались далёкие резкие вскрики, но тут же оборвались, пролетев эхом над болотом. Дымка проплыла одиноким облаком, ветер разнёс её по кочкам, и она растворилась, как её и не бывало.

– Странно. – проговорил Александр Иванович.

– Очень. – поддержал его Сакатов – Я, признаюсь, слышал даже крики людей и ржание коней.

– Я тоже. – сказала я.

 Мы долго ещё вглядывались в дальнюю кромку леса, но никто и ничто больше не нарушало сонного спокойствия болота.

– Отголоски прошлой трагедии. – Ни к кому не обращаясь, тихо проговорил Александр Иванович.

– Лишь бы она так и оставалась в прошлом. – сказал Сакатов. – Но ребёнок-то остался жив.

– Получается, что, да. – Александр Иванович склонился, сорвал неприметный белый цветок и положил сверху на пирамидку. – Жаль, если её здесь похоронили, как-то не по-христиански это, ни креста нет, даже имя не написали.

– Если её прокляли вслед за её возлюбленным, то тогда нечему тут и удивляться. Если брат позволил её убить, – меня передёрнуло, когда я это вспомнила, – значит, Зося попала в какой-то страшный переплёт, раз всё закончилось такой трагедией.

– Ну что, начало нашему поиску положено. – Сакатов повернулся к Александру Ивановичу. – Если у Вас получится пригласить свою родню к себе, и если они смогут пролить свет на пропавшего Виссариона, это будет прекрасно. А я за эту неделю попытаюсь хоть что-нибудь узнать о таинственной Зосе и её брате Патрике. И вообще, полистаю старые книги, пообщаюсь со своими знакомыми. Тайна не раскроет себя сама.

– Значит, в следующий выходной трубить общий сбор? – спросил Александр Иванович. – Так сказать, расширенное совещание с привлечением новообретённых родственников. Я надеюсь, что они примут наше приглашение. Но я на неделе здесь прогуляюсь, всё-таки попытаюсь отыскать избушку Виссариона. Теперь и мне интересно, где он от людей прятался.

– Почему-то мне кажется, что это болото ещё немало загадок хранит. Ведь именно сюда бежала Зося. – Я вопросительно посмотрела на Сакатова. – Или отсюда. Как ты думаешь?

– Поживём-увидим. – Пожал он плечами.

Глава 3. Софья

Из-за низкого потолка и нависавших над полом стен, пещера напоминала склеп. Подавив мимолётный страх, он пошёл вперёд. Со всех сторон ощущалась угроза, её невозможно было не почувствовать даже тому, кто не умел читать знаки. А он умел, и знал, что это такое. Под лапами хрустели обглоданные кости. К запаху застарелой крови и падали примешивался запах существа, которое не должно было здесь быть, дышать этим воздухом, смотреть на этот мир. Но оно появилось здесь, принеся с собой боль, кровь, смерть. Кровь и смерть его стаи, его семьи. Впереди он различил неясное движение возле камней, сваленных в кучу, и остановился. Но кто бы там ни был, он спрятался снова. Раз спрятался – значит, он ему не противник, и он пошёл дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.