Шуршики идут к морю

Нана говорила о жизни людей в её деревне и о каменных городах, в которых ей доводилось бывать, о лесах и полях, о звёздах в высоком небе и рыбах, живущих глубоко под водой. Но больше всего она знала о лошадях: Нана могла рассказывать о них бесконечно. Слушая её, шуршики прониклись к девочке почти такой же любовью, как к Старому Почтенному Журавлю.

На четвёртый день пути Нана приметила на земле следы лошадиного табуна. Мори тут же воодушевился – быть может, это именно его табун, в котором у жеребца остались родители и братья? Посовещавшись, путешественники решили пойти по следам копыт и посмотреть, куда те приведут.

Дорога была долгой. Уже под вечер, когда перед друзьями раскинулось поле, полное сочной травы, зоркий глаз Наны выхватил вдали десятка два лошадей. Когда друзья подъехали ближе, от счастья у Мори перехватило дыхание: среди диких собратьев он нашёл кобылицу такой же масти, какой был сам, и незамедлительно признал в ней родную мать.

Жеребец заржал, радостно переминаясь с ноги на ногу. Лошади из табуна подняли головы и пригляделись к гостям. Нана спешилась, помогла шуршикам спуститься на землю, а затем расседлала Мори.

– Иди, дружок, – сказала она, похлопав товарища по крупу. – Мы будем ждать тебя здесь.

Жеребец снова заржал и помчался к собратьям. Когда он преодолел половину пути, от табуна отделилась та самая кобылица и двинулась ему навстречу. Сначала она шла медленным, осторожным шагом, затем потрусила рысцой и наконец перешла в галоп.

Когда мать и сын встретились спустя долгие месяцы разлуки, Нана прослезилась, а шуршики затрепетали и окрасились в цвета вечерней степи. Это был невероятно трогательный момент.

Решив не мешать Мори, девочка развела костёр поодаль от лошадей и вместе с путешественниками принялась за поздний ужин.

– Мы выйдем к дороге завтра после обеда, – поделилась Нана. – После этого мы с Мори вас покинем, – она перевела взгляд в сторону лошадиного табуна. «А может, и мой Мори покинет меня», – с грустью подумала девочка, но вслух этого не сказала.

Старший шуршик положил на её колено тоненькую ручку.

– Мы благодарны, – сказал он. – Вы с Мори сделали для нас очень много.

– Много, вы сделали для нас много, – остальные шуршики также подходили к Нане и клали ручки туда, куда могли дотянуться. – Спасибо, спасибо.

– Не стоит, не стоит, – смущённо бормотала Нана. Она была очень скромной девочкой.

Поужинав, шуршики легли спать возле тлеющего костра.

Среди ночи Нана немного замёрзла. Протянув руку, чтобы найти что-то, чем можно укрыться, она нащупала рядом нечто большое и тёплое. «Мори», – с радостью подумала девочка и, прижавшись к дорогому другу, снова уснула.

Наутро Нана обнаружила, что их стоянку со всех сторон окружили лошади. Оказывается, ночью Мори вернулся не один – он привёл с собой весь табун.

Нана была несказанно рада тому, что лошади не боялись её. Подходя к девочке, они смело разбирали из её рук сладкую морковку, так что она быстро раздала всё, что запасла в дорогу для жеребца.

После завтрака пришла пора двигаться дальше, и лошади из табуна предложили шуршикам проводить их. Путешественникам это очень понравилось. Каждый из них выбрал ту лошадь, которая ему приглянулась больше всех, и табун помчался к горам.

Когда солнце вошло в зенит, лошади выбежали к пыльной дороге, протянувшейся через степь с севера на юг. Спешившись, шуршики сбились в кучу, предвкушая прощание. Им полюбились и вольные скакуны, и Мори, и добрая девочка, и уже совсем не хотелось покидать новых друзей. Но мечта звала вперёд.

Нана опустилась на корточки и улыбнулась. Старший шуршик протянул ей тоненькую ручку.

– До свидания, Нана, – сказал он, стараясь не показывать печали.

Девочка дотронулась до его ручки одним пальцем.

– До свидания, братцы-шуршики, – отозвалась она. – Мне понравилось путешествовать с вами.

– Нам тоже, тоже! – запищали малыши. – Очень понравилось! – не сдержавшись, младшие шуршики всё же расплакались.

– Ну-ну, мы ведь не прощаемся навсегда, – подбодрил их Мори.

Протерев глазёнки, те задрали мордочки к жеребцу.

– Как это? – удивились они.

– В мире великое множество дорог, – важно изрёк Мори, а после подмигнул малышам. – Как знать, быть может, наши пути ещё пересекутся.

– Пересекутся, пересекутся! – радостно запрыгали те. – Мы хотим увидеть вас снова!

– Значит, так тому и быть, – весело заржал жеребец.

– А что теперь будет с тобой и Наной? – спросил предводитель отряда. – Ты вернёшься с ней в деревню или останешься в полях с табуном?

Мори окинул хозяйку любящим взглядом.

– Нана очень дорога мне, – сказал он. – Я не хочу с ней расставаться. Но и табун мне дорог. Кажется, я совсем не знаю, что делать, – приуныл жеребец.

– Тогда почему бы тебе не позвать её с собой? – предложил шуршик. – Ты ведь мечтал путешествовать вместе с ней.

Мори очень удивился, как сам не додумался до такого простого решения. Он повернулся к Нане и громко заржал, привлекая её внимание.

– Что такое? – девочка подошла к жеребцу и почесала его за ухом. – Ты что-то хочешь сказать?

– Он хочет позвать тебя в путешествие, – объяснили шуршики.

– О, я была бы так рада! – воскликнула Нана и широко улыбнулась. – Но разве я не нарушу привычную жизнь табуна? – она бросила взгляд на стоявших вокруг лошадей.

Те замотали головами и заржали в ответ на разные голоса.

– Они говорят, что будут счастливы принять тебя в семью, ведь ты так любишь Мори, – перевели шуршики.

– Тогда я согласна! – ответила Нана и обняла дорогого друга за шею.

– Что ж, – вздохнул старший кроха. – Теперь мы можем идти.

Выстроившись в две колонны – каждая вдоль дорожной колеи, – шуршики взялись за ручки и засеменили на юг.

– Доброго вам пути! – прокричала Нана, махая им вслед рукой, и лошади подхватили её слова дружным ржанием.

Глава 5. Как заблудились шуршики

Несколько следующих дней дорога шла через степь, а затем начала подниматься в горы. На этот раз горы оказались намного больше тех, что шуршики переходили раньше: они всё тянулись и тянулись, и не было им ни конца, ни края.

В один из вечеров, остановившись на привал и осматривая окрестности, путешественники приметили в долине огни поселения.

– Должно быть, там живут люди, – рассудили малыши. – Не пойдём туда.

Хоть встреча с Наной и оставила у них самые приятные впечатления, крохи всё ещё помнили наказ Старого Почтенного Журавля. К тому же, в прошлой деревне они достаточно насмотрелись на людей, так что теперь сворачивать ради этого с дороги не собирались.

Перед тем, как проститься с друзьями, Нана соорудила для них крошечные рюкзачки, в которые положила немного сушёных фруктов. Останавливаясь, чтобы подкрепиться, шуршики каждый раз уминали эти запасы и вспоминали девочку добрым словом. Вот и сейчас, рассевшись в ложбинке с лужей на дне, они довольно хрустели припасами и нежно мурчали.

Вдруг внимание их привлёк посторонний шум.

– Что там такое? – высунулись из укрытия старшие шуршики.

– Что там, что там? – эхом отозвалась малышня.

– Тс-с, – старшие приложили пальчики ко ртам. – Кажется, там кто-то есть.

Моментально завершив ужин, шуршики пошли посмотреть на источник шума. Долго им искать не пришлось – яркий костёр выдал двоих людей, сидевших возле палатки.

– Т-ты уверен, что мы уже т-там? – спрашивал тощий веснушчатый тип со вздёрнутым носом. – На вид всё как обычно. Ни т-тебе маленьких человечков, ни капустных зайцев, лет-тающих на ушах… Как-то не т-тянет на волшебное измерение.

Второй – пухлый и загорелый – сосредоточенно ковырялся в металлических деталях, разложенных на куске ткани у себя на коленях.

– Да потому что они улетели! И вообще, это были не зайцы, а кролики. Ты погоди, сейчас мой компас что-нибудь найдёт…

– Да что т-толку от этого т-твоего компаса? – вздохнул первый.

– Сейчас я его починю, – недружелюбно буркнул второй. – Заработает, всё увидишь.

– Надеюсь, – опять вздохнул тощий и подпёр подбородок рукой. – А т-то знаешь, что мне сделают за побег в горы, если в-вернусь ни с чем?

Он провёл рукой поперёк шеи и многозначительно замолчал.

– Угу, – кивнул пухлый, продолжая что-то чинить.

Ничего не поняв из этой беседы, шуршики повернулись к предводителю.

– Наверное, они пришли из того места с огнями, – решил вожак.

– Наверное, наверное, – согласились остальные.

– Точно оттуда, – кивнул старший и, многозначительно подняв вверх пальчик, добавил: – Интонация.

Младшие шуршики переглянулись, ища того, кто мог бы пояснить смысл незнакомого слова, но никто не знал, что оно значит. Поэтому все уважительно посмотрели на вожака, так и не поняв, что он сказал совсем не то, что хотел.

– А что такое эта интонация? – полюбопытствовал какой-то кроха.

– Это… ну… – старший почесал сначала за одним ухом, потом за другим, затем представительно крякнул и пояснил: – Это когда ты что-то чувствуешь местом, на котором сидишь.

Приподняв зад, маленький шуршик посмотрел туда, где только что сидел.

– Я чувствую землю, – очень серьёзно ответил он.

Предводитель отряда снова растерянно почесался.

– Это… немного не то, – вздохнул он, не зная, как сказать лучше. – Ох, поговорим позже. Что-то мне те двое совсем не нравятся. Давайте уйдём.

– Давайте, давайте уйдём, – согласно заколыхались его собратья.

Сказано – сделано. Перевалив за ближайший холм, шуршики устроились в корнях большого куста, где и решили заночевать. Однако поспать как следует им не удалось – вскоре малышей разбудил взволнованный шёпот уже знакомых людей.

– Не знаю, что это такое, но оно и правда храпит! – очень тихо произнёс один.

– Скорее неси сачок! И давай тише! – шикнул другой.

Пока первый с чем-то возился в темноте, второй продолжал бормотать сам себе:

– Я знал, что мой волшебный компас сработает! Я знал, что в этих горах есть что-то этакое!

Предчувствуя неладное, малыши приготовились дать дёру. Обшарив соседей и убедившись, что проснулись все, они замерли, ожидая команды старшего. Когда яркий луч фонарика скользнул над их головами и нацелился на одного из шуршиков с краю, вожак подскочил, словно резиновый мячик, и завопил во весь голос:

– Врассыпную и вверх!

В тот самый миг, когда шуршики бросились наутёк, под куст опустился сачок. Из-за колючих ветвей охотникам не удалось повторить манёвр быстро, и шуршики разбежались во все стороны – только их и видели.

– Лови скорее! – кричал пухлый на тощего, сам не зная, куда бежать.

– Где я теперь это найду? – злился тот, мечась по склону, как вдруг остановился. – А что компас?

– А что компас? – в сердцах переспросил толстяк и сунул механизм товарищу под нос. – Сошёл с ума! Как, по-твоему, он может показать несколько целей сразу, когда они разбежались?

Ещё долго в ночи слышались крики и споры двоих людей. Не помня себя от страха, шуршики неслись как можно дальше от ловцов, и лишь когда стало совсем тихо, осторожными перебежками начали подниматься в гору – как и велел старший.

Когда рассвело, братия собралась у корней единственной сосны, растущей в окрестностях. Малыши стянулись к ней, не сговариваясь, потому как в былые времена любили кучковаться на корявом стволе старой ольхи посреди Журавлиных болот. Шуршики рассаживались по ольхе как сороки и устраивали трескотню, обсуждая какую-нибудь историю Старого Почтенного Журавля. Кто же знал, что эта привычка сыграет им на руку в столь опасный момент?

Как только к сосне прибежал последний малыш, они стали держать совет, как быть дальше.

– И дорогу мы потеряли, – беспокоились шуршики. – И та штука умеет нас находить. Что же делать? Что делать?

Тут в небе послышался птичий крик, и быстрая тень на миг закрыла солнце.

– А что если подняться ещё выше? – воскликнул кто-то из старших. – Сверху видно горы. Сверху видно поля. И дорогу может быть видно.

– Точно, точно! – запрыгали младшие. – Сверху видно всё!

– Решено! – предводитель отряда ударил одним кулачком о другой. – Поднимемся выше!

Весь день шуршики упорно взбирались в горы. Они карабкались и шли, шли и карабкались, а те всё не кончались. Преодолев очередную часть подъёма, крохи в надежде оборачивались назад, ожидая, что увидят дорогу, но перед ними опять представали отроги гор.

Ближе к вечеру путешественники добрались до карниза, нависшего над глубокой пропастью. Стоило им глянуть вниз, и у них закружились головы. Шуршики растянулись цепочкой и, прижавшись к скале, стали осторожно пробираться вперёд, ощупывая каждый камешек перед собой. Таким образом они шли до темноты – ведь шуршиные шаги очень маленькие, особенно если идти так страшно.

Когда опасный путь закончился, перед малышами выросла каменная лестница. Она была невероятно крутой, и подниматься по ней оказалось даже сложнее, чем идти по карнизу. Каждая ступенька чуть ли не вдвое превышала шуршиный рост, и крохам приходилось несладко. Но, как всегда, их выручал командный дух: сначала шуршики подсаживали одного собрата на ступеньку, затем он хватал за ручки и подтягивал к себе другого. После этого каждый тащил ещё по одному шуршику – и так до тех пор, пока все не оказались наверху.

– Где это мы, братцы? – устало плюхнувшись на землю, спросил последний шуршик, оглядывая темноту.

Судя по тому, что углы зданий угадывались лишь вдалеке, шуршики оказались на большой площади, а перед путешественниками стоял высокий тощий силуэт, который пялился на них в упор сверху вниз.

– Кто это?

– Почему он на нас смотрит? – растерянно перешёптывались малыши, на всякий случай прячась друг за друга.

– Должно быть, это пеликан! – разъяснил предводитель, который вспомнил один из чудесных рассказов Старого Почтенного Журавля. И поспешно добавил, пока никто не успел усомниться в его словах: – Это такие большие люди, которые живут в горах. При встрече с пеликаном главное – выказать ему уважение.

Переглядываясь и мигая, шуршики стали осторожно подходить к «пеликану». В этот момент небо прояснилось, и свет луны упал на его голову и лицо. О, оно не имело ничего общего с человеческим! На лбу чудища красовались двое острых рогов и три глаза, а от уха до уха растянулся широкий зубастый оскал.

Увидев этакого «красавца», малыши завопили что есть мочи и бросились наутёк к ближайшему дому. К их счастью, в стене нашлась широкая трещина, и маленькая компания с разбега влетела в неё.

– Ух, побегали, – гудели шуршики. – Ах, побегали!

– Разве же это пеликан? – косясь на трещину в стене, вопрошал один из собратьев. – Разве пеликаны бывают такие страшнющие?

– Страшнющие, ой, страшнющие, – эхом отозвались младшие шуршики.

Предводитель пожал плечами.

– Это мне неизвестно, – признался он. – Я только слышал о них, но ни разу не видел.

– А если пеликан пойдёт за нами? – затрясся какой-то шуршик.

– Тогда мы надёжно спрячемся, – успокоил его другой.

– Где спрячемся, где? – прокатилась по крохам волна беспокойного шелеста.

Только тут шуршикам в головы пришла мысль осмотреться. Пространство вокруг походило то ли на мастерскую, о ли на жилой дом. Мебель в нём стояла сплошь каменная и повсюду висели глиняные таблички, покрытые пылью и паутиной. На одной их стен крохи приметили две маски – грустную и сердитую. Ещё одна – весёлая – лежала под ними на полу и отчего-то напоминала лицо встреченного чудища.

– Мы что же, забрались в дом к пеликану? – заколыхались шуршики, бледнея.

– Под кровать, спрячемся под кровать! – предложил один догадливый кроха, и вся компания мигом припустила в пыльный угол.

Забившись в выемку, в которой как раз хватило места расположиться, шуршики какое-то время тряслись от страха. Но поскольку «пеликан» всё не приходил, они достали из рюкзачков сушёные фрукты и принялись за перекус, а после сами не заметили, как сбились в кучу и задремали. Однако сон их был тревожным, и выспаться не вышло ни у кого.

Наутро хозяин дома так и не вернулся. Через большую дыру в потолке мягко светило солнце, и шуршики наконец смогли оглядеться.

Оказалось, что, кроме глиняных табличек, на стенах пестрело и много старинных рисунков. Прямо напротив кровати малыши увидели изображение большущего дерева, вокруг которого плясали человечки. Другие рисунки тоже содержали растительные элементы и вроде какие-то ритуалы. На некоторых из них были и «пеликаны».

– Это что же, – один их шуршиков задумчиво почесал головёшку, – получается, господин пеликан растит тут деревья?

– Не может быть, не может, – зашептались остальные. – Он злой и страшный, а те, кто растят деревья, не могут быть злыми.

Тут путешественники затеяли целый спор о том, злой «пеликан» или добрый. В конце концов крохи решили, что тот, кого любят растения, не может быть злым, и признали его хорошим. А значит, следовало выйти наружу и извиниться за своё вчерашнее поведение.

Осторожно выглянув на улицу, шуршики увидели, что дом, в котором они ночевали, стоял на окраине поселения, от которого, по сути, остались одни руины. Но рассмотреть ничего толком не получалось, поскольку всю гору заполнял туман. Малыши только поняли, что перед ними лежала заросшая травой площадь, на другом конце которой высилось здание, похожее на ступенчатую пирамиду. А посреди площади стоял вчерашний «пеликан», окружённый похожими существами поменьше. И все они были… каменными.

Набравшись храбрости, шуршики вышли из укрытия. Подойдя к статуе «пеликана», они увидели, что страшный оскал на его лице – это всего лишь трещина. Посмеявшись своей пугливости, малыши вздохнули спокойно: их страх полностью отступил.

Меж тем туман всё уплотнялся, и разглядеть что-либо вокруг становилось сложнее. Шуршики только слышали где-то внизу шум реки, а местами угадывали в «молоке» отроги соседних гор.

Посовещавшись, шуршики единогласно решили подняться на пирамиду – быть может, с её высоты будет лучший обзор. А если и нет, то надёжнее подождать там, пока туман рассеется.

К большому огорчению малышей, погода становилась лишь хуже. Теперь даже руины под пирамидой едва угадывались в густом тумане. Повздыхав и поохав, крохи решили исследовать местность вокруг себя.

На вершине пирамиды обнаружился небольшой сад, в центре которого росло старое дерево. Шуршики не заметили на нём ни единого листика – похоже, оно давно высохло, и теперь представляло собой лишь остов.

Вокруг сада стояли четыре статуи, которые держали в руках каменные плиты с рисунками.

На одном из рисунков человечки рубили дерево, очень похожее на то, что росло в центре сада, и собирали из его веток большущий костёр. Костёр ярко горел, разгоняя завитки тумана. На другом рисунке с неба спускались большие чёрные птицы, которые несли в лапах какие-то коконы. Одни человечки бросали эти коконы в костёр, а другие танцевали вокруг него. На третьем рисунке из пепла костра вырастало новое дерево – белое и прекрасное, с плодами на ветвях. Человечки собирали эти плоды и вынимали из них крошечных существ, совсем не похожих на них самих. И, наконец, на четвёртом рисунке этих существ передавали обратно птицам, и те уносили их в небо.

Шуршики мало что поняли из увиденного, но зато узнали, как разгонять туман. Предводитель достал из рюкзачка коробок спичек, на всякий случай оставленный для них Наной, чиркнул тоненькой палочкой о шершавую стенку и бросил её в дерево. Как только оно вспыхнуло ярким и совсем не горячим огнём, туман в руинах рассеялся без следа.

Радостные шуршики наконец-то смогли осмотреться как следует.

Как они уже догадались, разрушенный город стоял на самой высокой из гор хребта, которому не было ни конца, ни края. С пирамиды не было видно ни дорог, ни троп – лишь бурлящее тело горной реки, что с трудом пробивала себе путь среди камней.

Почесав головы, малыши решили как-то спуститься к ней – ведь рано или поздно эта река могла вывести их на равнины. Шуршики уже было выстроились в колонны, чтобы начать спуск обратно в город, как небо закрыла чёрная тень.

То прилетела священная птица, откликнувшись на зов костра. Резко спикировав вниз, птица схватила предводителя шуршиков и понесла его прочь.

– Стой! Стой! Вернись! – закричали путешественники и гурьбой кинулись вдогонку.

Спотыкаясь и падая на бегу, шуршики домчались до ущелья, через которое был переброшен шаткий подвесной мост. Он выглядел ненадёжным и таким же старым, как весь заброшенный город.

– Вон они! – вдруг донеслось со стороны, и шуршики, повернувшись на резкий вскрик, шуршики увидели недавних знакомых: пухлого и тощего.

– Я говорил, что в этих горах что-то есть! – пухлый потряс кулаком, в котором сжимал компас, что мог находить волшебных существ. – Готовь сачки!

Пока тощий пытался справиться с креплениями на рюкзаке, к которым были приделаны два больших сачка, шуршики припустили к мосту.

– Лови скорее! – завопил пухлый и ринулся догонять.

Расстояние между ними сокращалось с каждой секундой. Шуршики бежали что было сил – им совсем не хотелось оказаться пойманными людьми. Кто знает, что они будут делать с крохами, если их схватят?

Сачок грубо шлёпнулся рядом с шуршиками, стукнув о землю железным краем. Тощий выругался. Малыши отпрыгнули и побежали ещё быстрее, выпучив от страха глаза. Всё, что они видели перед собой, – это спасительный мост, который вряд ли выдержит человека.

Последние шаги по твёрдой земле шуршики сделали сами не свои от страха, а потом скопом закатились на хлипкие доски и, не останавливаясь ни на миг, проскочили дальше. Лишь оказавшись посреди моста, они притормозили и обернулись назад.

Ловцы кружили у края ущелья, переругиваясь и жестикулируя. Насколько поняли шуршики, пухлый заставлял тощего зайти на мост, а тот ни в какую не соглашался. Так или иначе, оставаться здесь было нельзя.

Подняв голову наверх, чтобы посмотреть, куда улетела птица с предводителем отряда, шуршики только и успели, что крепко сцепить ручки: прямо на них с высоты птичьего полёта падал орущий вожак.

– Бра-а-атцы-ы-ы! – голосил он. – Держитесь кре-е-епче-е-е!

Долетев до моста, старший – и самый крупный – шуршик с такой силой ударился о собратьев, что верёвки лопнули с глухим хлопком, мост завалился набок, и крохи посыпались вниз – прямиком в бурную реку на дне ущелья.

Сцепившись ещё крепче, они понеслись вперёд, то поднимаясь над клокочущим потоком, то погружаясь в него с головой. Маленький отряд швыряло из стороны в сторону, и путешественники очень скоро выбились из сил.

По счастью где-то в водоворотах шуршикам попалось бревно. Уцепившись за него, малыши взобрались на поверхность и кое-как устроились на ней. На этом самом бревне они провели несколько дней и так прибыли в Лунный лес.

***

Когда шуршики закончили рассказывать о своих приключениях, часть из них уже крепко спала. То были самые крохи, что утомились больше других. Старшие же вспомнили о собратьях, потерянных в водовороте, и снова стали переживать. Они то и дело поглядывали на небо, проверяя, достаточно ли стемнело, и по всему было видно, что собирались отправиться к озеру вместе с мальчиками и Сату.

– Ещё не пора? – не выдержал их вожак.

– Уже можно, – кивнула Сату и прежде, чем тот перебудит собратьев, остановила его жестом руки. – Пусть спят.

– Но водоворот! – возразил шуршик, сжав кулачки.

– Но братцы! – зашелестели ещё не уснувшие гости.

– Кого-то одного будет достаточно, – улыбнулась девушка. – Посмотри, как все устали.

Предводитель оглядел шуршиков.

– Ладно, – нехотя согласился он после недолгих раздумий. – Тогда пойду я.

Оставив собратьям строгий наказ никуда не ходить и слушать енотов, вожак передал их под чуткую заботу мамы, папы и девочек и вместе с Сату и мальчиками отправился к Звёздному озеру.

Глава 6. Большой переполох, часть первая

Шуршики проснулись к обеду. Это был редкий случай, когда они спали допоздна и даже ухом не повели. Видимо, сказалась накопленная в пути усталость. А, может, так влиял уют енотского дома. В любом случае, выспавшись, они оказались полны сил и энергии. И её стало необходимо куда-нибудь деть.

Именно с таким намерением гости Лунного леса посеменили на первый этаж. Там в гостиной они нашли малышку Тутти и Мию, занятых весьма странным делом: девочки макали мохнатые палочки в разноцветные баночки и после водили ими по бумаге.

Переглянувшись, шуршики забрались один на другого и поднялись на стол. Отсюда вид получился совсем другим: оказывается, Мия и Тутти ставили на бумагу цветные пятна.

– Что это вы делаете? – заинтересовались шуршики и поспешили заглянуть в баночки и понюхать их содержимое. Несмотря на разные цвета, пахло почему-то одинаково.

– Мы рисуем, – охотно объяснила Мия.

– Рисуете? – удивились шуршики и снова присмотрелись к раскрашенным бумажкам. У себя на болоте они тоже иногда рисовали – пальчиками на воде или земле. Но их картинки быстро исчезали, не оставляя после себя ни следа. А рисунки Мии и Тутти продолжали красоваться на листах.