Мост Серафина. Хроники отвергнутых территорий

Туристический справочник по Ниневии.

«Эпоха Великих Астрономических Открытий официально завершилась в 2889 г. заселением последних восьми планет руки Ориона. Столицей стала считаться Ниневия в 8589 г. на планете 1419.

На память о тех временах между портом и берегом стоит памятник, который видят все приезжающие в город, по шоссе Терменон. Это группа из нескольких переселенцев, только что сошедших с корабля «Маниок». Впереди мужчина с открытым шлемом, со спокойным удивлением взирающий на новые просторы, за его спиной другие – мужчины и женщины. Отдельно стоит девушка, в простой одежде, крепко прижимающая к груди сверток. В руках мужчины простая мощная и тяжелая кирка, символизирующая труды, которые готова была принять эта новая родина.»

Очаг Освоения Ниневия

(73 ЧАСА ДО НАЧАЛА МЯТЕЖА.)

Пока я спал, исходя потом в рабочем комбинезоне, маленькую кабину бункеровщика осветили разноцветные огни. «Северная корона приветствует вас на Территории Восточной Ниневии»

– Тягач «Штефан Прайд»: Северная корона- форт Джексон- выходим на конус посадки. Примите доброе утро, примите запрос трассы конуса Хайзенхоф-Ниневия.

– Хайзенхоф- форт Джексон – Ниневия, доброе утро принимаю, запрос трассы откладываю – пятнадцать минут.

– Тягач «Штефан Прайд», Северная корона, доброе утро отзываю!

– Мне нравится, когда всегда проводы, старт, а потом думаю- н..я я сюда прусь?

– Ага, а потом наступают тяжелые будни.

– А я все… Крайний раз.

– Хахаха… Давай, короче, когда взметнешься еще, с тебя бутылка.

– Не, все. Last flight.

– Я от тебя слышу это уже в десятый раз..

Я поднял мутный взгляд, страдая от липкой жажды. Прямо подо мной, за переплетом рамы начинался колодец из гигантских конструкций, уходивший на сотни километров вниз до самой поверхности. Ниневия – желто-голубая линза выгибалась под нами и буквы «Северная Корона» наваливались на кабину, поглощая ее голубым нежным светом. Мы находились на входных конструкциях Ниневийского Орбитального Лифта.

«Radio Bemba, signore presidente! De-de-de-de Cahi in Trampa, shasinjа jenema ma-ma-ma mala vida!» заорало что-то в кабине, и я вздрогнул.

– Чего ты? Это местное радио!

Я уже час сидел, прячась под грязным стеклянным козырьком от свинцового солнца. За моим плечом поднималась прямо из пустыни череда стеклянных игл, отвесных волн и утесов. Ветер тяжело гремел билбордом «Внимание! Вы пресекаете территорию восточной Ниневии!». На остановке, не было ни души, и вообще вокруг было просторно, ветрено и безлюдно. По дорожному виадуку вдали, поблескивая, двигался какой —то транспорт. Я смотрел на небо и не видел ни единого намека на активность. Небо было густым, синим, уползало за горизонт выцветающими краями и только кое-где между небскребами я видел аккуратную, почти незаметную линию. Ее словно кто-то провел специально, называлась в наших исследованиях линией интерференции, по ней мы калибровали зеркала, ожидая появления главного маркера перед вспышко – «португальского кораблика». В этих местах линия была ясная, четкая и необычайно устойчивая, я задумался, привычно прикидывая показатели для зеркал…

«Ребел Софт. Обращение к Ниневии!

..МЫ ОТВЕРГАЕМ ОБВИНЕНИЕ В ФАШИЗМЕ, ЭКСТРЕМИЗМЕ И НАЦИОНАЛИЗМЕ, ПОТОМУ ЧТО ПРИ ОСВОЕНИИ НОВОГО МИРА ЛУЧШИЕ ПОКАЖУТ СЕБЯ САМИ. ТЕ ЦЕННОСТИ, КОТОРЫЕ МЫ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ СЧИТАЛИ ИСТИННЫМИ, И КОТОРЫХ МЫ ЖАЖДАЛИ…»

Я вскочил, перепуганно оглядываясь. На стекле в такт своим истерическим воплям, дрожала и горела проекционная листовка. Я, морщась, принялся ее рассматривать и даже попытался ногтями сковырнуть, но она лопнула, погасла и заткнулась.

Я обернулся и выглянул на дорогу. Черный, элегантный старомодный, похожий на кожаный диван лимузин не спеша подкатывался ко мне, с хрустом перебирая колесами по крупной пыли.

– Вот надо! – сказал водитель, выпрыгивая на дорогу. Ты где был, haver? Я тебя в гостевой сду-сду, вокруг катаюсь-катаюсь! Садись давай!

В гигантском салоне с резким запахом дешевого дезодоранта он поднял палец:

– Погоди! Ты?

И показал мне мою фотографию

– Ты, вот надо! Тогда поехали! Не, не – сой!

Он бесцеремонно полез через мои колени в бардачок, вытащил гигантские уродливые солнцезащитные очки и показал мне.

– Носи, симать нельзя. Не, сой, сам надену правильно. Монк и то сутки слепой был, забыл оски, обзег зенки. Смисной был, еле ползал, ссмесной, сука!

– Не вижу ничего.– сказал я, задирая голову и лапая воздух

– А так? – щелкнул фильтр и я увидел все в приглушенных багровых тонах

– Зашибись, kom para-para? Тогда поехали.

– А где Монк?

– Только два саса прилетел, сказал сам встреть, то се, катайтесь. Встресю на дороге, сказал. Этот встретит!

– Что?

– Да нет, встретит конечно, се ты!

Мы мчались, обгоняя связки воздушных трамваев. Появились пальмы, замелькала цветная трескотня рекламных щитов, мы поднимались в город, я успел прочитать «Termenon» на указателе трассы

– Это «бьюик». Коча сто надо, чачам писят с нее? Нравяться!

– Кто писят?

– Девкам! Нравится. Я на гастиле плохо буду говорить, на чако хоросо, ты на чако?

– Не.. Чако это вам, – отаетил я, подстраиваясь на его манеру выражаться. – Мне с гастилем хоросо.

– А я на гастиле не пису даже. Так, слусать – могу.

– Что за листовка там?

– А, крисяла? Видел узе! Это Софты наси – ростоманы! Придурки и Монк говорит так, это- инсургенты!! Взорвать Лифт хотят, говорят мы через него бедные. Пзяли тут на складе два ящика газовых гранат! Газовыми разве зрывают? Ааа? Вооот. Нет ус! А мы разве бедные? Если б не Лифт, я б тебя на велосипеде возил, а не коче! О, вот он!

Монкада быстро открыл заднюю дверь и полез в салон, не говоря ни слова. Потом схватил меня за плечо.

– Профессор, привет, давай назад лезь, давай- давай. А ты через виадук сразу езжай! К Маниоку!

Я перебрался на задние диваны.

– Salud? – и Монк поднял руку. – Как жизнь?

– Salud. Живу, Карлос.

– У тебя что, личная ракета, что ли? На гражданском тебя ждали три часа, а ты уже тут. Еле вырвался к тебе, сплошные совещания! Слышал, что я натворил?

– Неет.

– Я а вашего председателя Коалиции на хер послал. И всю свою делегацию вывел. Честно говоря, домой спешил сильно! Ты куда едешь! Эй, я же тебе сказал, гад- через Виадук.

– Да там пробка! У меня кипит на пробках!

– Таксист ты! Пальцем сделанный! El kapitano пробок! – сказал Монкада и выдал мне большую чеканную флягу.– С прибытием, друг.

Я приложился и протянул ему.

– Не, подарок. Смотри, что написано «Ниневия – пятьсот лет освоения». Только давай умеренно, знаю я тебя! – Монкадо добродушно рассмеялся.– Ну ладно, я тоже. Так вот! – сказал он, вытирая рот.– Погоди, ты профессор уже?

– Нет, доктор.

– Да ну, какой ты доктор! Ты профессор. Что мы больные, что ли. Нам тут доктора не нужны. Дать тебе профессора?

– Не надо, потом. Мы куда?

– В гостиницу, куда еще.

– Может, сразу встречу устроим?

– Может и сразу, – загадочно усмехнулся Монк.

– Усы не идут тебе.

– Сам знаю. Без них у нас за старшего не считают, хоть сдохни. А они в суп лезут!

Мы засмеялись, но глаза его мелькнули странным синим льдом.

– Ты надолго?

– Сто часов у меня есть.

– Что, на Равнинной не утерпел?

– Откуда известно?

– Да ладно, уши от ослика спрятал, тоже мне. Нет, ты скажи, сам зажег?

– Контуры долбануло! Я не виноват!

Монкада откинулся и восхищенно вытаращил глаза.

– Запалил! Фак зе систем? Искренне круто, haver. Ты мой герой!

– Контур пробило, сказано тебе, хватит ржать! Все кабеля в шахтах разом взялись, ты бы видел! Я еле выскочил! Потом отчет покажу и схемы пожара, так одному не запалить!

Монкада слушал меня, но глаза его опять лучились синим неприятным льдом. Лимузин остановился. Я не заметил, как мы въехали в ущелье из небоскребов. Солнце стояло где-то высоко, я задрал голову.

– А который час? – спросил я.

– Тебе-то какая разница? Sekundo arrevedo, второй полдень.

– Это «Маниок»?

– Само собой.

– Не стоило, дорого наверно..

– А оно и не стоило! Эй, багаж в пятьсот третий сразу. Тони, стой. Зайди сюда.

Он затащил меня за колонну из полированного гранита и подал пакет документов. Я быстро их проглядел.

– Я так понимаю, тут больше не любят Институт? – спросил я. – Прятать меня будешь?

– Не, – сказал он, в три затяжки высасывая сигарету.– Не потому

И серьезно добавил:

– Тут разлюбили Коалицию, так скажем. Это твои документы на пребывание, имя можешь не запоминать, все равно не понадобится. Просто сервисная служба 13 горнорудной компании. Понял?

– Нет. Но тебе видней.

– Это точно. Пошли.

Когда мы проходили стеклянные лопасти парадного турникета гостиницы, Монк сообщил:

– Очки на улице не снимать! Я тут сам на сутки ослеп, еле восстановился. В этот год у нас солнце бешеное.

В полутемном, гигантском холле мерцали часы, расползалась торжественная золотая вязь по стенам, под картиной «Высадка Тилочете Моргана на мысе Соленой Надежды» мы задержались.

– Это Франц, – сказал Манкада. – Это новенький, Франц, принимай. Он очень умный!

Ослепительная мулатка подняла шоколадное личико в зеркальных очках.

– Добрый день, рада приветствовать в Ниневии. Наш отель…

– Франчик, отвали… – радостно прервал ее Монкада.– Сами все знаем. Мы в пятьсот третий. И напомни на Эччаве Панду чтоб обед был вовремя. Они открылись, кстати, наконец?

– Да, вчера, – подняла точеный носик Франц. -Вас же звали!

– Я был в Женеве, дура проклятая. А ты что сказала?

– Ой, простите.– перепуганно закрыла Франциска рот. – Я сказала, что.. Ничего не сказала, короче!

Монкада подхватил было меня за локоть, но Франц его остановила.

– Дайте я хоть kredito ему сделаю! Ваши же потом проверять будут!

Монкада озадаченно почесал нос.

– Ладно, проводишь сама. Тони, оформляйся. Сегодня попробуешь «Транзиты». Незатейливо, но мелкая их делает так, что даже карточные шулеры там обедают… – хихикнул и вполголоса добавил-Как тебе Францик? Губы, сиськи и сверху очки. Вот это вывеска, я понимаю, да?

– А слышу все, – беззлобно пробурчала Франц.

– Да чего ты! Это экскурсия! Я ведь Великий небесный гид!

Монкада убежал наверх, по- детски прыгая на ступеньках. Пальцы Франца заметались по планшету.

– Коча, Россо? – глухо спросила она, не отрываясь от работы.

– Что, простите?

– Коча – это машинка, авто..по нашему. Тур- тур, знаете?

– А Россо?

– Это настойка местная. У меня есть партия с лицензией, разрешением на вывоз. Будете брать? Прошу вас! – и щелкнула картой, не дожидаясь ответа.– Ваш ключик.

Она бойко зацокала к лифту, но потом срезала путь и мы пошли по лестнице.

– Покажу кое- что! Всем показываю!

– А почему так темно у вас?

– А, это солнце, солнце… Стекла затемняют… Здесь очень ярко жить для глаз, для кожи. Не снимай «рефлекто», а то глаза… Монк так на сутки ослеп, представляешь? Ему пришлось, целый день сидеть в темноте, чтобы восстановить зрение!

– Не пугай меня. А загар у тебя классный и это… вот! Акцент сексуальный! Сто часов это сколько по-вашему?

– Один день по Календарю Республики.

– Точно! Выдашь мне карту Ниневии?

– Не выдам. Монк запрещает почему-то, доступ ко всем картам закрыли. Возьми это – обычный маршрут для ознакомления.

– Мне за город нужно, в Парма-Романо.

Франц покачала головой и погрозила пальчиком.

– Никуда ты так не попадешь, дороги перекрыты, ремонт на Лифте!

– Черт знает что! И как быть, если надо? Я могу машину купить, или нанять.. нет, лучше купить.

– Есть?

– Эту возьмешь?

Выскочила проекция на гостевой стойке- «додж резерфорд».

– Во старье.. На ходу?

– Смотри, на тротуаре стоит.

– Давай хозяина. Или в автохаус сьездить?

– Хозяин живет в Пармо. Отвезет по тайной дороге. Я ему передам – жди, появится.

– А когда?

– Ой, совсем скоро.

Мы вышли на второй этаж, Франц незаметно включила подсветку в гигантской витрине.

Передо мной вспыхнула видеорама. На пустой равнине возвышался исполинский корпус космического корабля. Было видно, как множество маленьких человечков его разбирают и растаскивают. Потоки пыльного воздуха в ледяном небе создавали безнадежно- апокалиптический настрой, и нависала над морским берегом надпись «Маниока». От боков корабля во все стороны ползли бесконечные транспортные колонны. И еще я заметил машинально, что Сеть в тот день была отчетливо в высоких делениях активности. Если не врала ретушь… Сеть Томпсона – Квикампуа обнимала все небо от горизонта до горизонта, и отлично был виден «португальский кораблик» – центральный маркер активности. Мы обычно по его спектру настраиваем зеркала…

– Наша гостиница названа в честь первого корабля Освоения, от которого и начался Очаг Ниневия.– жарким шепотом сказала Франц.– Это было так давно. В оформлении фасада использованы подлинные фрагменты обшивки…

– А это кто? – спросил я, показывая на отдельную фотографию.– Что за бандит?

– Ну что вы, это Тилочете Морган, знаменитый первый губернатор Ниневии. Он командовал Освоением и преподнес Ниневию королю Испании, подобно Христофору Колумбу! Здесь есть видеоряд, но это долго, вечером, если хотите…

– Ну где вы там! – заорал Монкада.

– Все, идите! – испуганно замахала руками Франц, выключила витрину и убежала. Я поднялся в номер.

Монкада маячил у окна, таксист сидел на диване и ковырял в носу. Монкада протянул в его направлении руку.

– Ну, и пора представить тебе. Луис Никанор Санзанц.

Неожиданности

Я задумчиво погремел мелким барахлом в карманах, и прошелся вдоль номера. Монкада торопливо сообщил:

– А ты что думал, у нас тут «нейтралы» в белых одеждах ходят? Обычный таксист! Кстати, я сразу хотел, так сказать, ситуацию прояснить. То, что мы тут собрались – это секрет. Есть люди в Ниневии, которые против научного прогресса… Эти люди темные, неразвитые…

– Да убей ее, потаскуху, и всех дел! – вдруг сказал таксист.

– Закрой рот, papito! Тони, не обращай внимания…

Таксист взялся за пульт от телевизора, и принялся гонять программы. Я вытащил свой портфель из баула.

– Тогда мне нужно подготовить опросные листы, сделать пару тестов… Займет время!

Монк бросил на меня быстрый взгляд.

– Да мы не торопимся.

Я поставил перед таксистом на стол зажигалку.

– Ну нет! Бросил я, не курю.

– Ты не понял. Сделай с ней что-нибудь!

– Чего сделать!

– Возьми ее!

Таксист потянулся, но я остановил его.

– Не руками!

Таксист замер и в этот момент зажигалка как от невидимого щелчка чьих-то пальцев слетела со стола. Монкада вздрогнул и улыбнулся.

– Черт, вот всегда неожиданно. Я пугаюсь! Меня аж пот прошибает.

– Хорошо, пока пойдет. – вздохнул я, включил коммуникатор и выбросил в воздух пачку виртуальных листов, засветившихся прозрачным желтым туманом, развернул их и подвинул таксисту

– Нужно ответить на все эти вопросы. Если что непонятно, тут справка..или спроси меня.

– Да нууу. Я отродясь столько не писал!

Монкада вдруг зло произнес:

– Давай, потрудись, старый дурак, и профессор покатает тебя на большой roketos и получишь отличную работу. Синто, пойдем на балкон, покажу город!

Тут у него зазвонил телефон.

– Рафа, чего тебе? Ну.. мне тоже непонятно, кому сдались гранаты с сонным газом. Может тусовщики? Газ —то прикольный, разноцветный. Я что хотел? А, вспомнил – возьми человек пять с «perforado», подьезжайте к Маниоку и займите 504 и 505 номера по коридору. Только не шумите сильно, и на ресепе чтоб с Францом ни один не залипал. Ясно? Жду.

Балконом служил многогранный пузырь темного стекла, на полу прикорнул половичок и растопырились ротанговые кресла. Мы залезли в них и принялись болтать. Я постоянно оглядывался в комнату. Монкада как мог, отвлекал меня вопросами.

– Снег?

– Ну да. Оператор должен уметь формировать плотности из снежных масс. Есть плотности с абонентом – ну чаще всего пирамиды, шары. А есть плотности без абонента- то есть неизвестно кто их сформировал. Они разной сложности…

– Например?

– Например, Я много раз видел крупного барана. С четырьмя рогами. Он даже ходил, то есть тот неизвестный абонент умеет даже выдавать секвенциональные образы. Мультиобразы, понял?

– Нет. – честно сказал Монкада-.Про барана понял, а про мультики нет.

– Вот фото, сам смотри.

И я показал то старое фото которое сделал за полчаса до первого появления в моей жизни Бриетты.

– А! Ну так это вылитый Дымчик! Это порода ниневийский линкольн. Наша местная, даже на памятнике есть. Они что, водятся на Порции?

На пороге появился скучающий таксист.

– Там твоя.. вопроска. Чего-то пишет сяма, не понимаю чего.

– Ты не отходи, она с тебя показатели снимает. Скоро вопросы будут, пока физиология.

Монкада смотрел в пыльные дали городских кварталов.

– Видел на втором этаже кино про Освоение?

– Ага, достоверно.

– На самом деле «Маниок» упал не на берегу, как принято считать… Его спустили вот там, где белый шпиль, видишь… От него и пошел первый район города – Зона Роса… Потом Фулмарк… Дизенгоф, Кристиан.. Туда дальше, в пустыню – основные направления на Ойю, Парма-Романо, Моноцентраль, Колон. А памятник Освоению в море это так, чтоб всем было видно. Пропаганда.

– А Лифт когда построили?

– Почти сразу, как и всем. Лифт был нужен в первые сто лет Освоения. Такие обьемы расселения, сорок семь планет, и каждый Очаг зависел от поставок. Но потом… Экономика-то развилась, но так и осталась подконтрольной… Лифт это булавка, друг, которой Коалиция держит нас в своей коллекции, как бабочку. Коллекция у них из таких, как мы.

Лифт отсюда скрывался в пыльных нарядных вихрях, небо проваливалось на город сияющими облаками. В сумке затрещал «Шнейдер». Я вскочил, извинившись, и спрятался в ванной, включил воду.

– Спецвызов 7181 принято. Входной пароль Мюнхен -Брест.

– Абонент на входной коммутации, ожидайте…

Треснуло, скрипнуло и прорвался голос Иегана Ханслоу.

– …выслал тебе перепись нейтралов за 23 год. Но там есть один заблокированный файл, видеозапись… Точней она изьята, причем ниневийской стороной. Копия акта изъятия прилагается, и подпись на акте этого твоего друга, Монкады… Знаешь об этом?

– Ннет. А кто был еще в этой комиссии?

– Из знакомых тебе – Бриетта Клаус, твой второй ассистент. Спросишь у нее, что было на той записи. Все, пока,

Телефон в руке вздрогнул и выбросил в воздух проекцию, я принялся лихорадочно перебирать листы.

.. Опрос «нейтральных посредников связи» 2923 год. Институт Допустимых Исследованиий- Министерство науки Ниневийской республики. (терминология внутренняя, ознакомить минимум лиц,»)

Я умылся, сдернул полотенце, и запустил поиск. Нашлось сразу.

«Луис Никанор Санзанц»:

ФОТОГРАФИЯ – ИЗЬЯТА

ВИДЕОМАТЕРИАЛ ОПРОСА – ИЗЬЯТ

ИЗЬЯТИЕ СОГЛАСНО РЕШЕНИЮ КОМИССИИ ПО НАУКЕ НИНЕВИЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ – председатель комиссии А. МОНКАДА. КОПИЯ ПРИЛАГАЕТСЯ.

Монкада забарабанил в дверь, я поспешно захлопнул «шнейдер».

– Эй, док, все нормально?

– Да, все хорошо, иду…

Я вышел, демонстрируя новую гавайку и мокрую шею

– Сеть очень яркая сегодня, спектр бешеный. У вас тут головы не болят?

– Смотря у кого и о чем… Но скоро заболят, уверяю.

– Ты поэтому спикера Коалиции нахер посылаешь на заседаниях?

– Не поэтому! И не я, на самом деле! Это делает мировая история!

– Ой, слушай, не начинай! – сокрушенно сказал я. – Давай выпьем, что ли.

И мы опять выпили.

– Ты Хэмингуэя читал? – вдруг спросил Монкада.

– Кого? А ну да… Иногда… помогает успокоиться, заснуть там..

– Знаешь, почему у него такие длинные, муторные диалоги?

– Ну… стиль, наверное? Не задумывался.

– Фиг тебе стиль. Они же там все постоянно бухие. Вот представь, сидят двое трое, в каждом уже полкило, и пытаются не терять лица. Люди – то интеллигентные. И постоянно добавляются. И постоянно что-то обсуждают. Понял? Разговор алкашей. Да, кстати, знаешь, что из всех привезенных животных, кстати, прижились только овцы?

– Кстати? А при чем здесь Хэмингуэй и ваши овцы?

– Не причем. Не задумывайся, стиль беседы. Так вот, везли весь домашний скот, в генетической заготовке, конечно, но только овцы пошли в рост на местной траве и воде. Сейчас статья на треть бюджета, не говоря уже о экспорте. А так подумаешь – стоило в такую даль переться, такую уйму световых лет, чтобы баранину с чесноком жрать, да?

Монкада оживился, глядя на экран беззвучно работающего телевизора в гостиной.

– Вот, посмотри на них. Нет, ты глянь! – я обернулся. Показывали новости, кажется местное правительство.

– Смотри на этих стариканов! Каждому из них больше ста пятидесяти лет, они видели Ниневию тощей пустыней, в никчемном краю. Не было тут небоскребов, курортов и «Маниок» еще не закончили разбирать, и вокруг бродили овечьи стада, и людей были жалкие сотни…

Монкада бросил взгляд вниз и вдруг изменился в лице, и шея его моментально побурела. Он крикнул в гостиную:

– Эй, а что тут ее коча делает? Сама она где?

Таксист отозвался, старательно возясь с опросными листами.

– Да нет, это я пригнал, она ее продает. На стойке внизу вылозила, мозет, купят быстрей.

– А где ключи?

Таксист поднял руку с брелком. Монкада задумчиво поглядел на изображение барана и видимо успокоился.

– Кстати, еще раз напоминаю. Друг здесь тебя я. Остальных опасайся. Просто не разговаривай. Особенно избегай одну больную на голову. Она просто – сумасшедшая… И сошла с ума давно, я лично отправлял ее на лечение… Так что головы болят под этим небом, как видишь.

Таксист появился на балконе, бренча льдом в стакане

– Вот не надо было ее выпускать из Дизенгофа, не прятались бы!

– Ну, мы прячемся не от нее. Мы вообще не прячемся, просто стараемся оградить доктора Сандовала от лишнего внимания! А эта Охра просто pobrekito, несчастный изгой!

Иди работай!

– Да провались она, шалава! – пробурчал таксист и опять ушел внутрь.

Монкада рассеяно посмотрел ему в спину и спросил.

– А что, эти ваши снежные фигуры – прямо так в воздухе и висели?

– Да, так и висели. Снежинки в процессе снегопада формировали конус, куб, сферу. Правда – недолго это получалось. Ты говорил про стариков!

– Ага, да… Так вот, они ведь тащили Ниневию за волосы, радовались каждому новорожденному и горевали над каждой могилой, но тащили… Они хорошие счетоводы, они знают, что Серафин нельзя украсть. Но «нейтрала» – можно купить, и можно украсть, как хочешь сделать ты! Значит нейтралы для них это товар, они будут торговаться с Коалицией и с тобой – за каждую голову!

– И поэтому в двадцать третьем выперли нашу комиссию?

Монкада отвел вгляд и не ответил.

– И поэтому ты стер некоторые файлы по «нейтралам?

– Какие файлы?

– По этому Луису Никанору Санзанцу, например… Ну, вспоминай!

– Слушай, давно было, свое начальство… Я был просто чиновник. Теперь – то какая разница? Вот тебе Луис, иди и спрашивай, точней не будет.

Его опять прервал звонок.

– Рафа, вы тут? Кто просится? А, обед? Ну да, заказывали. Себе тоже возьмите чего-нибудь.

Кто-то вошел в номер, простучал военными ботинками по паркету, я увидел широкую спину в песчанном комуфляже. Таксист принялся открывать коробки.

– Пошли поедим! – бодро поднялся Монкада.– Вот наши «Транзиты» – это для тех, кто жаждет истинных ценностей.

– «Мы жаждем… истинных ценностей…» – всплыла у меня в памяти сияющая листовка на остановке.

– Наши «Транзиты»! – Монкада оторвал зубами кусок бутерброда. Я аккуратно развернул пакет и не спеша стал разглядывать красно-синию упаковку. Вот это место, где поместилась надпись от руки. Монкада внимательно смотрел на меня, и я опять заметил ледяную искру в его глазах.

– Что?

Я пожал плечами и принялся есть. Вкус у мяса действительно был ошеломительный.

– Его что, на огне готовят?

– Понятия не имею. Секрет «Транзита». Просто мармелад, а не мясо! Убить того, кто называет это фастфудом, убить как собаку. Так вот! – с набитым ртом весело продолжал Монкада – Ты пойми, когда ваши начали работать, то наши старики тут же поняли – слишком много стратегической информации становится известно тем, от кого они зависят.

Я против воли опять смотрел на упаковку, Монкада говорил и тоже смотрел на мои руки,

– Да какая она стратегическая, – невпопад сказал я.

– Ха! А почему тогда у твоего сраного института бюджеты, как у государственной корпорации, флот как у агрессора и полномочия как у оккупанта? Потому что – все мы лбом уперлись, как бараны в материальные носители энергии! По планетам разбежались, тысяча лет на исходе, а мы остались прежними! Назвали себя новым межпланетным видом! Вид! Вроде мартышек?! Вот теперь я тебе говорю – нефть, золото, минералы, пшеница, конституции и гимны – дерьмо! Вчерашний день! Сеть Томпсона- Квикампуа – новая энергия, чистый бесконечный поток, который сделает нас другими. Новый мир возможен только с новой энергией! Вот поэтому ты сюда и примчался! Ты пойми, мы все- ты, я, он- ведь не биологический вид, мы уже давно новая раса! «Нейтралы», за которыми охотитесь вы, говорят с Серафином, а этот «нейтрал», за которым охотишься ты, говорит с Серафином, глядя ему в глаза, как я тебе! Вот это важно, а все остальное-хлам, к сожалению. Свалка! И все мы мечемся в поисках выхода по этой свалке!