Убийство на корпоративе

Среднего роста мужчина лет тридцати пяти или старше смотрел на нее сухо. У него было скучное лицо, обычное, короткие волосы, невыразительные глаза. Однако он неприятно буровил Наташу чрезвычайно живым и умным взглядом. Взглядом, от которого, казалось, ничего нельзя было скрыть. Это был инспектор Биттерфилд.

– Расскажите, как все было. – Сказал он.

Наташа рассказала все, что слышала и видела.

– Это ведь не Луиджи был там в реке? – Уточнила она.

– Он самый. Луиджи Борелли.

– Но он жив?

– Нет, увы. Может быть, вы слышали звуки борьбы? Потасовки? Вы ведь стояли рядом.

– Ох! Мы громко разговаривали с Гораном, ничего не слышали.

– Почему вы вышли на палубу вдвоем, когда все были внизу?

Наташа покраснела.

– А разве Горан не рассказал вам?

– Я бы хотел услышать вашу версию.

– Перед самым всплеском воды Горан сказал, что пригласит меня на свой завод в рабочую командировку. Но я не думаю, что в этом есть производственная необходимость. Понимаете?

– Цель поездки – сугубо романтическая? И давно у вас отношения?

– Нет у нас отношений. Мы познакомились на этой неделе на переговорах. А сегодня весь вечер были вместе. Это все подтвердят.

– Какие у вас были отношения с Луиджи?

– Самые обычные… рабочие.

– Он разговаривал с вами сегодня отдельно на палубе. О чем?

– Просил помочь ему уволить Марка. Но…

Наташа заколебалась, ей показалось, что она подставляет Лоткина.

– Дело в том, что он всегда об этом говорит. Это все треп, я не поверила ему, постаралась уйти от темы. Луиджи любил ныть о том, как ему не нравится Марк, но делать с этим он ничего не собирался.

– Как думаете, Марк Лоткин знал о неприязни к нему со стороны его босса?

– Скорее всего, да. Это сложно скрыть! Да Луиджи и не старался. – Наташа неловко засмеялась.

– О чем разговаривал с вами Марк на палубе?

Наташа вздрогнула. Она уже стала забывать события вечера, однако Горан, по всей видимости, успел рассказать инспектору о ней все.

– О том же самом. Просил отстоять его. Стойте, он упомянул, что Грег, мой коллега, его вроде сегодня уволили, просился к Луиджи на место Марка. И Луиджи тоже об этом говорил. Он даже… – Вспышка, и Наташа вспомнила, как Луиджи кто-то позвонил. – Луиджи хотел что-то еще сказать о Греге…

– Дословно.

– «Он сам преследует меня. Я отказал ему. Так он, ты не представляешь, что сделал…»

– И?

– Все! Телефон зазвонил, и он ушел.

Биттерфилд сжал губы, казалось, он был недоволен бесполезным наблюдением Наташи.

– Кто, по вашему мнению, мог иметь мотив к убийству?

– Кто? Я… я не знаю. Никто не мог. У нас все уважаемые люди.

– Горан с кем-то еще общался, кроме вас?

Наташа задумалась.

– Только один раз: с Берлингером на палубе.

– Ясно. Прошу подписать подписку о невыезде.

Он передал Наташе документ и едким взглядом стал сверлить ее, будто хотел изучить ее реакцию. Наташа старалась как можно спокойнее писать, но буквы выходили словно нарочно неуверенными, а пальцы взмокли и промочили бумагу.

Наташа уже была в дверях, как вдруг что-то вспомнила.

– Скажите, но ведь вы можете по камерам опознать убийцу? Вы уже знаете, кто это?

– Почему вас так беспокоят камеры? – Едко спросил инспектор, отчего-то заинтересовавшись вопросом молодой женщины.

– Да нет, просто… Почему я подписала этот документ, меня что, подозревают?

– Не волнуйтесь, этот документ сейчас подпишут все.

– Даже иностранцы?

– Даже они.

В соседней кабине констебль допрашивал Марка Лоткина.

– Где вы были в 21-44, когда произошло убийство?

– Прямо с такой точностью отвечать? – Марк засмеялся.

Но ледяной взгляд констебля остудил его веселость.

– Я сидел за столиком и общался с Джейн.

– Кто еще был с вами за столом?

– Кэтти и Луиза, потом, кто еще? Ах да, Виргенс.

– Кого вы еще видели в это время? Кто точно был рядом или в поле зрения?

– Да разве вы не посмотрите камеры? Я всех не вспомню. Помню, видел Берлингера, он много пил и смеялся вместе с Кляйнцем. С ними рядом была Перкинс, она, правда, больше скучала с ними, в телефон глядела. Она не пьет, насколько я знаю.

Констебль смотрел в документы, слушая Марка, и обводил имена.

– Кэтти, Виргенс, Луиза – все они не с вашего столика, ведь так?

– Да, они подсели к нам. За нашим столиком были только Джейн, я…

– Да-да, спасибо!

Уже на входе Марк обернулся и сказал:

– Спросите Кэтти, Виргенса, Луизу – они все подтвердят, что я был с ними вместе.

Констебль посмотрел на него как на дурака, произносящего умозрительные для полиции вещи, и сделал выразительный жест глазами. Толстяк Марк смутился, кивнул и вышел.

Лишь только Перкинс вернулась к столику, как ее окружили Виргенс, Наташа, Горан, Джейн, Китти. Высокая и дородная, с одутловатым и вечно недовольным лицом, обычно Перкинс вызывала всеобщее неприятие: сотрудники минимизировали общение с ней так, как могли. Но теперь неожиданно она была в центре внимания, и на нее смотрели как на спасительницу, которая защитит свою паству от нападок убийц и полицейских. В глазах сотрудников не было былых насмешек, наоборот, в них горели участие и мольба.

– Лиз, что сказали, когда нас выпустят?

– Ох, почти всех опросили уже, скоро выпустят, но обещали еще вызвать на допросы в другие дни.

– А что камеры? Когда нам скажут имя убийцы? – Воскликнула Джейн.

– Вообще-то страшно продолжать жить и работать, когда знаешь, что где-то рядом ходит такой человек. – Сказала Луиза.

– Если они знают имя убийцы, Луиза, милая моя блондинка, – заметил Виргенс, – то он не будет ходить на свободе рядом с нами.

– Они просто не знают, кто это. – Пожала плечами Перкинс. – Камеры ничего не показывают!

– Как такое возможно?

– На теплоходе всего две камеры, которые могли бы заснять убийцу, одна на палубе, другая в зале. Но перед убийством кто-то вырубил интернет, и данные с камер не записались на сервере. Здесь точка раздачи сотовая. На сервере теперь просто пустота! А охранники, как оказалось, в момент убийства не смотрели на экраны!

– О нет! – Наташа повернулась к Горану и сказала только ему и Джейн. – Это значит, что убийство было спланировано.

– Вот дела! – Протянула Джейн.

– Это просто нелепо! Камеры ничего не записали! – Возмутился Горан, лицо его покраснело. Наташа и Джейн с изумлением следили за его реакцией. – Я не могу вернуться домой на свое предприятие, вынужден застрять здесь, не зная, когда меня выпустят, только потому что кто-то не удосужился установить двойную защиту Интернета.

– А так можно было? – Удивилась Джейн.

– Теперь это уже не важно! – Горан махнул раздраженно рукой.

– Именно поэтому, – Продолжила Перкинс, – сейчас надо будет скинуть все записи с наших телефонов вот на этот номер. Полиция будет анализировать те данные, что мы смогли записать сами.

Наташа с удивлением заметила, как похож стал Горан на склочника Луиджи, когда его разозлили. Все озлобленные люди так отталкивают, не важно, влюблен ты или нет, подумала она. Но кто же был убийцей, кто?

Когда они садились в такси, Горан вдруг вспомнил про Наташу и уступил ее свою машину. Он весь вдруг стал снова нежным и ласковым, голос его стал вкрадчивым.

– Извини, такой прекрасный вечер и так ужасно закончился. – Сказал он, когда она открыла окно кэба, чтобы попрощаться. – Милая моя Наташа, из всего произошедшего только одно радует меня.

– Что же?

– Я знаю точно, что не мы с тобой убийцы. Было бы пыткой подозревать друг друга.

В этот момент машина поехала, и Наташа успела только одарить его своей лучезарной улыбкой, тронутой тенью печали. Убит их общий знакомый, убийца неизвестен и гуляет на свободе! Отчего-то ей в голову пока еще не приходила мысль о том, что совсем о другом пора было переживать, совсем о другом. Удача, так и летевшая ей в руки до сего дня чуть ли не со скоростью света, не могла однажды не оборвать свой полет. С каждым днем ловушка начнет смыкаться вокруг нее все плотнее.

Глава вторая

В первый же рабочий день после праздника Перкинс вызвала Наташу к себе в кабинет. На тонких и мстительных губах начальницы блестела загадочная и одновременно коварная улыбка.

– Пока вы блаженно спали в кровати, ни о чем не беспокоясь, я уже узнала, что в лагере итальянцев готовится переворот.

– Что вы имеете в виду? – Наташа до сих пор не могла привыкнуть к едкой манере речи Перкинс.

– Я говорю, что Луиджи, хоть и был полным засранцем, а все-таки Марка не убирал, и эксклюзив у нас не отнимал.

Наташа удивленно вскинула брови, ожидая продолжения истории.

– Луиджи еще верил, что только с нашей компанией он сможет завоевать наш рынок. Вот почему он не рискнул убрать Марка. В глубине души он был согласен с Марком. Но после смерти Борелли его руководство, и без того сомневавшееся в этой идее, хочет назначить менеджера, который спит и видит, как отнять у нас эксклюзив.

Теперь Перкинс вскинула брови и ждала ответной ремарки от Наташи: в конце концов, молодой специалист уже месяц в компании, должна же она начать понимать, что вообще происходит в их играх. И Наташа готова была дать отпор.

– При всем моем желании сохранить эксклюзив, миссис Перкинс, я не могу не отметить, сколь малое значение он для нас имеет. Если помните, я делала сравнительную аналитику по всем брендам компании. Да, на итальянцев у нас маржинальность выше, но в абсолютном значении объемы их микроскопические по сравнению с немцами.

– Это пока так, а будет иначе. Немцы на 30 процентов дороже при том же качестве!

– Правильно! Потому что немцы инвестируют в международный маркетинг, эти 30 процентов и есть их маркетинговые издержки. Чтобы объяснить это конечному покупателю, вам придется потратить те же деньги. Иначе не дойдет.

– Вы все усложняете…

– За два года работы с итальянцами их доля на нашем рынке не выросла, она осталась такой же, как была, когда у нас не было эксклюзива. Без маркетинга не будет роста.

– Луиза много делала для развития этого направления…

– Я знаю, и она молодец! Но эти дела не повлияли на объемы продаж.

Перкинс начала терять терпение. Она уже не разговаривала с Наташей как с простой смертной, а кричала на нее как аристократка кричит на горничную:

– Значит так! Верховный хочет, чтоб у нас был эксклюзив! Итальянцы – его любимая игрушка, он тешит себя надеждой, что когда-нибудь они займут место немцев! Может через десять или двадцать лет! Не важно! Нам нужен эксклюзив. Это ясно?

– Что от меня требуется?

– Сейчас итальянцы начнут вас бомбардировать письмами, намекая на смену курса. Ваша позиция должна быть четкой и несгибаемой. Начнут кидать нас – мы порвем с ними! – Крик Перкинс превратился в визг, и Наташа почти онемела от шока.

– Я все поняла. – Только и вымолвила она.

– Вот и отлично! И Марка защищать так, как только можете!

– Мне врать, что он лучший работник года? – Наташа не выдержала и съехидничала.

– Не врать! Убеждать!

– Но он лентяй и ничего не делает для продвижения…

– Не важно! Он за нас горой. И мы за него – тоже.

– Я все поняла.

– До свидания.

Такой разъяренной Наташа еще не видела Перкинс. Она вышла из кабинета вся алая, как рак. Казалось, ее окатили кипятком. Теперь она поняла, почему все ненавидели Перкинс и глумились над ней за ее спиной.

Джейн и Наташа вышли на улицу, чтобы примкнуть к курильщикам, как они делали в дни стресса. И хотя обе они не курили, но они наливали себе кофе из автомата и ходили вокруг курильщиков, вдыхая курево и одновременно болтая.

– Кто это мог быть? – Недоумевала Джейн. – Неужели сами итальянцы избавились от Луиджи, чтоб отнять у нас эксклюзив?

Наташа фыркнула.

– Они бы просто уволили его или перекинули на другой регион.

– Тогда кто?

– Ну давай подумаем. Кто ненавидел Луиджи? В начале корпоратива я заметила, что Горан недолюбливает его. Но Горан был все время со мной.

– Если только он намеренно был с тобой, а в это время другой человек убил его. Например, он прятался в подсобке. Я слышала голоса в тех помещениях, когда пошла в туалет в начале вечера.

– Так это могли быть просто работники.

– Да, но почему тогда из подсобки вышел Луиджи? – настаивала на своем Джейн.

– Но ведь не Горан же! – Засмеялась Наташа. Нет, она готова была защищать возлюбленного любой ценой. – Горан не способен на подобное. Он благородный. Да и к чему?

– Конкуренция. – Пожала плечами Джейн.

– Перестань! Я сегодня сравнила их. Они в разных ценовых категориях. И это убийство ну никак не повлияет на долю итальянцев в нашем портфеле или на рынке в целом.

– Хорошо, тогда кто? Марк? Ты говорила, он ненавидел Луиджи.

– Он – да. Хотя он такой безобидный увалень.

– Ха! 6 детей и 3 жены! Уж явно не из честных людей.

– И все равно. Ну хорошо, пусть это будет первый подозреваемый.

Джейн засмеялась:

– Мы составляем список?

– А то как же! Конечно! – Засмеялась в ответ Наташа. – Потом, Кляйнц. Луиджи буквально испепелял его взглядом.

– Нет-нет! Не считается!

– Почему это? – Наташа прищурилась.

– Кляйнц не отвечал ему. А главное, Луиджи и должен был ненавидеть Кляйнца, ведь он руководит компанией, которую Луиджи мечтал потеснить. Как еще?

– Ну тогда только Марк?

Вдруг они увидели, как от метро идет Луиза. На глазах у нее были темные очки, хотя на улице было пасмурно и накрапывал дождь. Вид у нее был невероятно бодрый, настроение приподнятое.

– Луиза, с тобой все в порядке? – Спросила Джейн удивленно. – Что-то радостное случилось?

Луиза подняла очки. Обе женщины ахнули: на лице красотки Луизы был огромный фингал.

– Что случилось? – Воскликнула Наташа.

– Я делала инъекции красоты, неудачно получилось в этот раз.

– Впервые слышу про такие уколы. – С недоверием пробормотала Джейн.

– Нет-нет, я их раз в месяц делаю.

Луиза надела очки обратно и пошла в офис.

– Опять опаздывает. – Сказала Джейн ей в след.

– Слушай, а что там с Луизой? Что за конфликт был между ней, Луиджи и Перкинс?

– И Марком, – поправила ее Джейн. – Знаешь, что, милая моя? Уверена, что муж ее хорошенько побил вчера. И по заслугам! Вообще, это она и убила Луиджи.

– Что ты такое говоришь?! Мне требуется разъяснение.

Это случилось еще весной. Луиджи и Марк выделили средства для поездки главных дилеров «Первого решения» в Италию. Предполагалось, что представители фирм пройдут обучение на фабрике, им сделают экскурсию по производству, проведут мастер-классы, а затем покажут объекты, уже оснащенные итальянским оборудованием. Безусловно, не менее важным условием было посещение итальянских ресторанов с неземной кухней, музеев, старинных городов, крепостей, площадей. Вино, просека – все это должно было течь рекою, чтобы ублажить требовательных дилеров и навсегда отвратить их от немецкого бренда «Lecker», который никогда для них подобных поощрительных поездок не делал.

Ни для кого не было секретом, что работники дилерских фирм намеренно убеждали конечных клиентов переходить на итальянское оборудование, чтобы сами они выиграли поездку в Италию. В конце концов, выбраться из захолустья и поехать в лучшие города старинной Италии, где собрано семь десятых всех мировых достопримечательностей – счастье для любого рядового менеджера.

В поездку с дилерами отправились Марк и Луиза. Луиза тогда еще не успела сбросить лишний вес, но все равно была очень привлекательной, и она знала об этом. И хотя она была замужем, детей у них с Франком до сих пор не было, муж зарабатывал мало: то работал, то сидел без дела. Жили они в довольно скромном таунхаусе ее родителей. Прежде Луиза мечтала, что ребенок скрасит их совместную жизнь, но все их попытки зачать ребенка были безуспешны.

Сама она работала всегда неохотно, была известной пофигисткой, делала много ошибок в «Первом решении», никто ее там не воспринимал всерьез до тех самых пор, пока в компанию не пришла Лиз Перкинс. Сначала Лиз работала на месте Виргенса, но, когда уволился директор департамента, она пошла на повышение. К тому моменту хитрая Луиза уже подружилась с Лиз, и они вместе пили шампанское по вечерам. Именно благодаря этой дружбе Луиза наконец получила повышение. Никто прежде не работал так долго в должности ассистента, Луиза побила все рекорды! Вот теперь ее час настал, она стала продакт менеджером. За все ее косяки отвечала Перкинс, всячески покрывая Луизу перед Верховным, и какое-то время это действительно работало.

Именно поэтому Луиза не чувствовала никакой скованности в отношении красавца итальянца. У нее был надежный тыл в лице высокопоставленной подруги. И потом, Луиджи сам говорил с ней с придыханием, весь менялся в лице, становился серьезным, вдумчивым, тяжелым взглядом блуждал по ее лицу, телу, бесстыдно разглядывая ее на глазах у других. Казалось, он раздевал ее глазами.

В тот незабываемый для нее день они прибыли в Венецию, где сначала катались на катере. Уже тогда теплый итальянский ветер трепал светлые волосы Луизы по лицу, она их постоянно поправляла, а потом перестала. И сколько бы она ни смотрела на Луиджи, он все буровил ее взглядом, не позволяя усомниться в том, насколько она ему нравилась.

Когда они прибыли в центр Венеции, то пошли в одну из самых дорогих гостиниц в мире, где каждый сантиметр здания был унизан фресками, мозаикой, росписью, позолотой, драгоценными камнями. Сверкали в нем не только стены, потолки, стекла, зеркала, люстры, диваны, кресла, кушетки, ковры, вазы, сверкали в нем и гости отеля. Старые и молодые аристократки, чьи шеи сияли от жемчуга, изумруда, рубина, бриллиантов. Мужчины, лоснящиеся от осознания собственной недосягаемости и значимости. И они, простые туристы, должно быть, выглядевшие как голодранцы на их фоне.

– Здесь снимали фильм «Турист» с Джонни Деппом и Анджелиной Джоли. – Пояснил Луиджи.

Но Луиза ничего этого не хотела знать: от страсти сердце обмирало, то горело, то немело, голова не соображала совсем ничего. Вместо того, чтобы петь дилерам оды о лучшем из лучших итальянском бренде, она сосредоточилась исключительно на том, чтобы окончательно обворожить Луиджи, присвоить его себе, сделать своим рабом. В тот день, когда все пошли в бар, чтобы выпить прохладительные напитки и спиртное, Луиджи сам сделал первый шаг. Он подошел к ней сзади и шепнул ей на ухо.

– Пойдем отсюда, дорогая моя Луиза!

– Куда?

– Ты в Венеции, в центре мира! Ты просто обязана прокатиться на гондоле!

– О, Луиджи! – Она бросилась за ним, он схватил ее ладонь, никого не стесняясь, но она вдруг остановилась. – Постой, а как же мои дилеры?

– Забудь про них! Пусть Марк работает! За что я ему плачу деньги?

Увалень Марк смотрел, как они уходили, взгляд его потемнел на мгновение, как будто совесть уколола его за то, что он молчал и позволял Луизе совершать свою ошибку. Но это был всего лишь миг, он встряхнул плечами и продолжил ворковать с дилерами, заказывая все больше и больше спиртного.

А Луиджи меж тем глядел на Луизу и все говорил ей, казалось, нескончаемый поток его речей мог оборваться лишь со смертью.

– Луиза, дорогая моя, как ты красива! Никогда прежде я не встречал женщин такой красоты. Сколько тебе лет? Двадцать? Двадцать пять?

Луиза хохотнула, от улыбки болело лицо, она наслаждалась каждым мгновением, проведенным с ним. Что ей было до мужа? Что до Англии? Она мечтала навсегда остаться здесь. Гондола плыла по узким улицам мимо многоэтажных домов, имевших свои пристани, свои катера – казалось, люди в Венеции покупали катера и лодки вместо машин, а выходили не на улицу, а к реке, на пирс своего дома. Было забавно наблюдать за тем, как из старинных домов в центре города, должно быть, очень дорогих, выходили мужчины в элитных костюмах с тем, чтобы сесть в катер и направиться на работу или на деловую встречу по воде.

– Ты знаешь, Луиза, моя жизнь была долго сплошным кошмаром. Сначала моя жена изменила мне, я подал на развод, а потом все закончилось тем, что я еще и должен платить ей огромные алименты. Если бы она нашла хорошую работу, то размер алиментов можно было бы пересмотреть, но она не думает работать по-настоящему. А зачем? Если я теперь до самой пенсии ей обязан! С самого развода я был как демон: вечно зол, вечно недоволен, ненавидел женщин, не выносил самый их вид. Все это так бы и продолжалось, если бы я не встретил тебя. Разве это не судьба, что именно тебя назначили нашим менеджером? Молодую, красивую, жизнерадостную, бойкую? Тебе нравится Италия?

Луиза слушала его, затаив дыхание, оттого не сразу поняла, что он обращается к ней с вопросом.

– Нравится? Я обожаю Италию! Век бы с ней не расставалась.

А вечером, когда все сидели после ресторана в фойе отеля и баре, договаривая последние разговоры, Луиджи сделал знак Луизе, и они ушли в свои номера. Когда никто не видел, Луиджи увел Луизу в свой номер. Так началась запретная страсть: под властью итальянского солнца, итальянского ветра, венецианской музыки, венецианских вод. У Луизы голова кружилась от счастья. Каким непутевым и ленивым казался ее собственный муж по сравнению с Луиджи! Когда она вернулась домой, все общение с Луиджи стало тайным: общаться пришлось исключительно только на работе, Луиза выбегала из общего кабинета на улицу и болтала с ним неприлично долго. Именно эти разговоры выдали ее с потрохами: сплетни о ней и Луиджи поползли сразу по отделу.

Все это было неимоверно сложно, в условиях расстояния, языкового барьера, наличия ревнивого мужа. Все это не могло продолжаться долго, и Луиза мучительно ждала развязки. Сердце требовало развязки! Луиджи должен был увезти ее в Италию! Однако он не предлагал ничего, тянул время, жалуясь на безденежье из-за бывшей жены, низкие показатели по его региону, низкие бонусы. Луиза с остервенением набрасывалась на отдел продаж, выбивая из них показатели по итальянскому бренду. И это дало свои плоды, в какой-то степени менеджеры стали охотнее предлагать итальянцев дилерам.

Поняв, что его метод работает, и что Луиза вся в его руках и сделает все, что он захочет, Луиджи начал свою излюбленную песню: стал склонять ее избавиться от Марка. Луиза стала не то, чтобы подставлять Марка, но каждый его маленький и даже крошечный косяк, коих было много, она преувеличивала и доводила письменно до скандала. Марк вскоре почувствовал, что она предвзята к нему, оттого стал отвечать ей тем же, в итоге их переписка порой по любому плевому вопросу доходила до многотомника.

Однажды Марк не выдержал и отправил одну из таких перебранок Верховному, с кем у него были прекрасные личные отношения, ведь итальянский бренд в «Первом решении» появился в принципе в тот день, когда Марк приехал лично к Верховному с презентацией. При чтении многокилометровой переписки у Верховного волосы на голове зашевелились от бестолковости и наглости его собственной сотрудницы. Но поскольку он никогда не снисходил до уровня простых менеджеров, нагоняй получила, разумеется, Лиз Перкинс.

– Избавляйтесь от нее. – Заключил свою гневную речь Верховный. – И чтобы на защитах плана закупок ее не было.

А ведь Перкинс только уговорила Верховного допустить бывшую ассистентку до его кабинета, до ежемесячных защит плана! Всеми силами она отбивала подругу, но все закончилось тем, что ее саму обвинили в некомпетентности, в том, что она разбаловала свою сотрудницу. Раздосадованная и обозленная, Перкинс вернулась к себе, вызвала подругу к себе и спустила на нее всех собак. Судьба бренда была решена. В срочном порядке на работу взяли Наташу, и она теперь занималась дрязгами между Марком и Луиджи.

Казалось бы, романтическая история, которая разворачивалась на глазах не только отдела, но и всей компании, даже руководства, история, в которой смешались и чувства, и карьеризм, и дружба, пришла к логическому концу, но нет!

Луиза звонила и писала Луиджи, а он не знал, как выпутаться из отношений, не представлявших для него теперь никакой ценности. Соблазнить Наташу он и не думал – теперь это будет выглядеть нелепо, хуже того, он может испортить собственную деловую репутацию. Но Луиза! Она все еще верила, что он увезет ее с собой в Италию, а у него не хватало духа сказать ей правду. Поэтому он, как всякий трус, решил постепенно свести на нет все общение.

Луиза впала в отчаяние. А в отчаянии женщина совсем теряет голову и совершает глупость за глупостью. Она перестала хитрить перед мужем, и он уж теперь вовсю почувствовал на себе степень ее отчуждения. Она отказывала ему в постели, внимании, ласке, даже просто обыкновенных словах. Она при нем начала переписку, от которой пылали ее щеки. Луиджи уходил от прямых вопросов, вилял, как мог, и Луиза злилась, потому что знала, что влюбленный мужчина так себя не ведет.