Волки Элм-Пойнта

– Я была тогда совсем ребёнком, но отчётливо помню, что произошло несколько убийств. Это уже потом, после окончания академии, я узнала, что их было два. Ну, ещё два приобщили к делу чуть позже. Но ситуация аналогичная – жертвы растерзаны.

– А по отчётам что?

– Заполнены, как вы выразились, и впрямь криво. Нашла несколько рапортов о ненадлежащем обращении с вещдоками. Расследование закрыли, – ответила Бекки. – Тогда не только жители из резервации начали верить, что убийства совершались оборотнями. Следы зубов, когтей – всё, как и сейчас.

– С чего все решили, что Маниту защитил город от этих тварей?

– Это лучше у него спросите.

Плацтер понял, что Коннелли не намерена продолжать разговор, а потому устало развалился на спинке сидения. Голова начала кружиться, и недоброе чувство тревоги настойчиво стесняло грудь. Закинув в рот пару таблеток, Виктор достал из кармана сотовый и, к своему удивлению, обнаружил короткое сообщение. В отправителях отметилось имя Далии. Позабыв обо всём на свете, он замер на мгновение. Мышцы потяжелели от пуще прильнувшего холода, и сердце ретивой дробью забилось в груди. Прочистив горло, агент открыл сообщение. В нём коротко значилось: "Мы решили не праздновать день рождения Эйдана, извини. Береги себя".

Нечто подобное ожидал увидеть Плацтер. Возможно, в какой-то момент этого ему даже и хотелось. Только стоило взору пронестись по гадким маленьким буковкам на экране, как ком подкатил к горлу, и порывистое дыхание всколыхнуло широкую грудь. От внезапно нахлынувшей досады ему хотелось разломать сотовый, затем начать ломать и всё вокруг, даже ударить лейтенанта. Лицо Виктора побледнело, глаза от обиды по-детски округлились, и наконец он лишь беспомощно уронил руки на колени.

Бекки, до того мирно державшая руль, осторожно покосилась разок-другой, не решаясь заговорить. Виктор видел, что она смотрела, но, вопреки распаляющему стыду, не сумел совладать с эмоциями. Он молчал, уронив голову на грудь. Плечи перестали дрожать, дыхание выровнялось.

Он не помнил, как в руках вновь очутился пузырёк с таблетками, не помнил и то, закидывал ли столь желанные пилюли в рот, лишь очнулся от нестерпимой натуги сжатых пальцев. Всегда слишком коротко стриженные, но с обгрызенными заусенцами ногти царапали пластмассу, ковыряли крышку, выискивая спасение в лекарстве. Ему просто нужно было вернуться домой. К семье. И всё бы пошло своим чередом.

"Надо было быть настойчивее, – раздалось в голове. – Или упрашивать. Она только врёт, что не будет праздновать".

– Всё в порядке? – тихо спросила Бекки.

Растерянный Виктор шмыгнул носом и невидящим взором покосился на лейтенанта. Но следом тотчас расправил плечи, выпрямившись. Блёклое лицо приняло уставший, но равнодушный вид.

– Едем домой к Медвежонку-Джеки.

– Хорошо, я убежусь, что родители дома. Только прошу вас, ведите себя тактичнее с ними. Не как с Маниту.

– Если они не будут говорить про оборотней.

Бекки недовольно хмыкнула, а затем набрала чей-то номер на мобильном. Голос её сразу сделался тихим и покладистым, она слишком медленно и податливо выговаривала слова, выпрашивая разрешение прийти.

V

Когда полицейская машина заехала на Мак-Кинли Стрит, хмарные тучи уже загустили небосвод. Облака, сизые на западе и ещё белесые на востоке, клубились у кряжа и редели у макушек гостей. Приятно пахло дождём. Даже до сюда доносился настойчивый аромат волглой хвои, и обманчиво воздух сделался влажным и просторным, будто вот-вот должна была наступить весна.

Виктор сделался ещё более угрюмым из-за случайно разыгранной им самим сцены и лишь изредка бросал Бекки фразы приказным тоном. Он обозлился на неё как на свидетеля собственной слабости, пусть и корил себя за это. Коннелли, однако, держалась весьма достойно и ни разу не показала виду, будто и впрямь не заприметила разбитого наставника.

– Вот и Коул, – наконец объявила она и кивнула в сторону маленького ветхого домика с фальцевой кровлей и дощатыми стенами.

Прямиком у мусорных баков сидел молодой индеец в шерстяной рубашке и меховой куртке, примостившись на лестницах веранды. Он лишь украдкой бросил потерянный взгляд на приезжих. Лицо его, раскрасневшееся, плоское, с асимметричными чертами – один глаз расположился заметно ниже другого, – и тяжёлым подбородком, принадлежало пьянице. Это же подтверждала и бутылка лагера "Сьера Невады" у ног. Обритый налысо, но с заметно проросшей щетиной – растительность на лице неумело скрывала отёк от нездорового образа жизни, которого Коул придерживался по меньшей мере последние сутки. Временами он пускался в неразборчивый ропот, оголяя ряды тонких пожелтевших зубов. Шептал он, очевидно, на языке Уджибве, потому как речь на английскую совсем не походила.

Позади его дома, у заднего окна, возились два криминалиста. Вокруг них кружил оперативник в форме полицейского департамента. Он то выглядывал из-за дома, то вновь исчезал, удерживая в руках массивную фотокамеру. Пару раз офицер приседал низко на корточки и щёлкал затвором, направив объектив прямиком на землю.

Бекки медленно шагнула к Бергману и присела прямиком у хозяйских ног. Виктор последовал за ней, наблюдая, как голос служивой страдальчески дрогнул:

– Ещё раз здравствуй, Коул.

Бергман медленно поднял голову и совершенно равнодушно оглядел гостей. Затем едва заметно кивнул. Виктор поздоровался. В нос тотчас ударил запах табака.

– Марта в доме? – ещё тише спросила Бекки.

Бергман кивнул.

– Она спит. Врач выписал ей успокоительное.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.