Розы и Револьверы. Полуночные

В закрытом холодном помещении меня повели вниз по длинной лестнице, а затем вперёд. Воображение рисовало длинный коридор и решётки камер заключённых, а за ними истощённых, изувеченных мучеников, одной из которых я вот-вот стану.

Господи, да за что?! Ну неужели идиотское неудачное свидание и случайное свидетельство грабежа приведёт меня к средневековым пыткам и насилию? Когда же всё это закончится?

За спиной хлопнула тяжёлая дверь.

– Лорд Морентон, – услужливо произнёс старший конвоир, справа от меня.

– Приковать к стене, глаза развязать, – равнодушно сказал знакомый исполненный достоинства голос, и меня потащили дальше.

Затем развязали руки, побороли сопротивление, опять прижали спиной к стене и приковали к ней короткими цепями поднятые руки и ноги на ширине плеч. Повязку с глаз сорвали вместе с клоками волос, и я, поморщившись, исполосовала взглядом две паскудно ухмыляющиеся рожи своих мучителей. Обыкновенные служивые лет до тридцати пяти, ни рыба, ни мясо, один постарше, с квадратной мордой, второй моложе, с тощей прыщавой физиономией.

– Я вас запомнила, мрази! – рыкнула я и обратила внимание на третьего.

Лорд Морентон не был служивым, по крайней мере, одет не в военную форму, а в элегантные чёрные вещи, эдакий готический дворянин девятнадцатого века. Длинные белёсые волосы убраны за спину, бледное скульптурное лицо невозмутимо, холодные глаза изучающе смотрят на меня. Бордовые глаза, точь-в-точь как у тупой нежити.

Ещё один кровопийца, и на этот раз не какой-то зомби или цепной пёс капитана. Передо мной, за столом с разложенными бумагами и парой свечей, в кресле с резной спинкой вальяжно сидела какая-то важная шишка, и я окончательно перестала понимать, что здесь происходит. Люди, вампиры, нежить… Кто враг, кто друг? Для меня, похоже, враги здесь все. Патологически.

Бегло окинув взглядом помещение, я увидела, что нахожусь в тёмном каменном мешке размером с офисный кабинет. Только вместо казённой мебели с компьютером, документацией и чашечкой кофе ‒ крошечное окно с решёткой под потолком, тяжёлые цепи, аристократичный вампир и его похотливые прислужники.

– Доброго вам утра, мисс, – почтительно кивнул мне блондин, и я так и захлебнулась в возмущении.

– Доброго?! Избиение и попытка изнасилования ‒ зашибись добро! – воскликнула, отойдя от шока, и дёрнулась в цепях. Лорд ухмыльнулся, хотя бордовые глаза остались холодными, как две кровавые льдины.

– Вижу, не очень вам у нас понравилось, – проницательно заметил он, и я пожалела, что прикована слишком далеко, чтобы плюнуть ему в лицо. – Жалеете, что пересекли завесу между мирами?

– Какую завесу, ты чего несёшь, упырь?! Я пыталась заснять грабителей в нашем магазине, а ваша нечисть…

Вампир покосился на военных. Старший шагнул ко мне и в который раз заехал по лицу, только теперь уже кулаком, чем едва не выбил из меня сознание и пару зубов.

– Давайте не будем злоупотреблять моим терпением, хорошо? – вежливо попросил аристократ и что-то записал в своих бумагах, пока я пыталась оклематься и удержать голову на плечах. – Времена неспокойные, знаете ли. Послевоенный кризис, нападения нежити, новая система сосуществования людей и вампиров. Все мы на нервах и с рассветом хотим наконец-то отдохнуть.

От всего услышанного мою черепную коробку словно облюбовали террористы-смертники. Я медленно подняла голову, из разбитой губы сочилась кровь, и вампир, глянув на меня исподлобья, замер. Зрачки его заметно расширились. Лорд снова опустил взгляд на бумаги и невозмутимо поставил закорючку.

– Чего вам от меня надо? – просипела я.

– Бесполезные чужаки нам не нужны. Тем более изнеженные барышни, – покачал головой Морентон, продолжая что-то записывать. – Пустить вас в расход на донорскую кровь, и дело с концом.

– Но? – с нажимом выдала я, холодея от его слов.

– Но раз уж вы сами вторглись на нашу территорию, придётся сделать вам предложение, от которого вы никак не сможете отказаться. Если хотите ещё немного пожить под луной.

Мои конвоиры многозначительно переглянулись, и теперь мне стало по-настоящему страшно.

Дверь шумно отворилась, и в темницу вошла девушка, одетая в элегантные чёрные одежды с корсетом и обтягивающими штанами, длинные волосы белокурые, как и у лорда. А стоило ей взглянуть на меня, я поняла, что это не единственная их общая черта. Красные глаза выдавали ещё одного вампира.

– Хм-м! Значит, этот жалкий вурдалак не соврал, – коварно улыбнулась она, обнажив белоснежные клыки и рассматривая меня, как редкого зверька в зоопарке. – Интере-есно…

И остановилась за спиной лорда, положив руку на спинку его кресла.

– Генерал Валлер уже на месте? – спросил у вампирши этот упырь.

– А зачем нам здесь человечишка, милый? Мы что, сами не разберёмся?

С этими словами она запорхала ко мне, и военные дружно попятились. Сияя улыбочкой жадного предвкушения, вампирша обхватила мой подбородок холодной ладонью и тут стала слизывать с него дорожку крови из разбитой губы.

Я содрогнулась от отвращения и в бешенстве треснула лбом ей по губам.

– Совсем башкой долбанулась, овца?! – завопила я, почти не чувствуя боли.

Блондинка отпрянула, зажимая рот рукой. Под украшенными перстнями пальцами виднелись капли крови. Абсолютно чёрного цвета.

– Ну ты и жадная, – удивлённо проговорила блондинка, хлопая длинными ресницами. – Подумаешь, кровушки бы чутка пососала, самой бы понравилось…

– У лорда своего соси и отвали от меня, мразь!

Вампирша нахмурилась, скривив губы, оглянулась к лорду и возмущённо пожаловалась:

– Милый, это было грубо! Ты знаешь… а я немножко проголодалась.

Глаза упыря сузились и переползли на офицеров. Не знаю, что они в них прочли, но оба слаженно двинулись на меня, один треснул мне кулаком в живот, второй достал связку ключей и принялся освобождать от оков. И стоило мне мешком рухнуть на пол, не в силах ни дышать, ни стоять на ногах, кто-то схватил меня за волосы и приложил виском о что-то твёрдое.

Мир заволокло мраком, я почти растворилась в нём, но меня настойчиво захлестали по щекам.

– А ну не спи, куколка! Слышишь меня?! Подъём!

Едва подняла веки, но не увидела практически ничего. Картинка кружится и темнеет, меня продолжают тормошить и хлопать по лицу, а кто-то ‒ догадываюсь, кто ‒ крепко держит мою голову, прижав к мягкой груди, и, приложившись губами к разбитому виску, с удовольствием и жадностью причмокивает.

Я почувствовала себя коробочкой сока, из которой пьют через трубочку, и даже ощущала, как этот сок несётся по всему телу и втягивается через голову в чужой рот. Была бы артерия, наверное, я бы уже опустела и скукожилась, как вакуумный мешок. Пыталась дёрнуться, начать сопротивляться, но в итоге едва шевельнулась. Офицер продолжал удерживать меня в сознании ударами по щекам, но это явно ненадолго. Ещё минута или две ‒ и это уже не поможет.

– Генерал идёт, – услышала откуда-то по ту сторону вселенной. – Элиза, хватит… Ты слышишь меня? Элиза!

Меня отшвырнули, как использованный пластиковый стаканчик, но руки военных спасли от нового удара головой.

Наверное, я всё же потеряла сознание, а может, просто ненадолго забылась. Вояки упорно пытались привести меня в чувства. Не в силах открыть глаза, я услышала, как снова открываются двери, кто-то входит в темницу и требовательно спрашивает:

– А что здесь происходит? Лорд Морентон, это та самая девушка? Что с ней?

– Да, генерал Валлер. Девушка оказала агрессивное сопротивление, когда её привели в темницу, упала и ударилась головой. Как видите, счёт идёт на минуты.

Послышался стук каблуков. Кто-то подошёл ко мне и, кажется, опустился на корточки, и я таки нашла в себе силы разлепить веки.

Генерал Валлер оказался, скорее, генеральшей Валей, тощей старухой с уложенными в пучок тёмными волосами и гипнотическим змеиным взглядом. Не вампир.

– Ты меня слышишь? Как тебя зовут? – выразительно проговорила она.

Я мысленно послала по известному адресу эту неуместную попытку познакомиться, постаралась собрать себя в кучу и, превозмогая тошноту, жуткое головокружение и звон в ушах, выдохнула:

– С… с… сдохните… мра…зи…

И всё перед глазами снова смазалось и поплыло.

– Понятно. Послушай меня, девочка! Ты истекаешь кровью и вот-вот можешь умереть, – громко и отчётливо сообщила мне старуха. – Но мы тебя спасём, не бойся. Всё будет хорошо. Ты меня слышишь?

Держащий меня за плечи старший офицер мягко похлопал меня по щеке.

– Не спи, не спи, девочка, ответь! – приторно воззвал он ко мне.

– Ты меня слышишь? – требовательно возгласила генеральша.

– Слы…шу…

Удовлетворённое хмыканье, новый стук каблуков, и меня осторожно положили на пол. Затылком я почувствовала внушительную тёплую лужу под головой. Сколько же из меня вытекло крови?

Найдя в себе силы, наверное, последние, на что способно моё почти высушенное тело, я открыла глаза и повернула голову к выходу. Весь пол, кажется, был залит моей кровью. Вампирша смотрела на неё так, словно изнывала от сексуальной неудовлетворённости. Аристократ важно стоял рядом с ней и держал за плечо, видимо, боясь, что она сорвётся. Генеральша взирала на меня свысока, как на какую-то грязь под ногами, рядом с ней топтался капитан Аскар. Лейтенанты куда-то снова расступились. А на меня неспешным шагом надвигался знакомый вурдалак с наполовину закрытым чёрными волосами лицом.

Присев передо мной, он приподнял меня за плечи, бережно придерживая голову. В который раз я разлепила веки и почти вплотную увидела алый глаз, глядящий на меня то ли с состраданием, то ли с упоением.

– Что ты… – шепнула я.

– Мне жаль, – очень тихо произнёс вампир и вонзил в мою шею клыки.

Всё взорвалось, разлетелось в мелкие осколки, растворилось в небытие. Сначала дикая боль, слепота и миг полного забвения. А потом невесомость и бешеное, просто невообразимое райское удовольствие, и мой мир заволокло тьмой.

Глава 3

Я совсем не помню, что со мной происходило последние часы, дни или даже недели. Только как во сне, обрывки смазанных картинок и сюрреалистичных ощущений. Кажется, я очень долго кричала и дёргалась, будто разгневанный медведь, которого травят потехи ради моральные уроды и больные живодёры. Причём очень сильный и во всех смыслах разгорячённый медведь. Моему бешенству не было предела, как и дикому жару, лихорадящему всё тело.

Перед глазами то кружились стены, то мельтешили люди, то застывали чьи-то лица. Одно въелось в память достаточно глубоко ‒ мужское фарфоровое лицо с бордовыми, точно лепестки роз, глазами, изучающими меня, как два рентгеновских луча. От этого взгляда неистово, до боли колотящее сердце чуть не вырвалось из груди.

Безразличные голоса, мои крики, боль во всём теле, невообразимая боль в животе, отдалённо напоминающая голод вперемешку с изжогой, коликами и спазмом. Всё урывками, всё будто бы не со мной. Просто какой-то дурной сон. А затем, когда все мои мучения вдруг закончились, я наконец проснулась.

Я сидела на полу, зажавшись в угол, в тёмной холодной темнице, озарённой лунным светом из маленького решётчатого окна под потолком и лампой на стене. Ниже пояса было мокро – злополучный глинтвейн всё-таки нашёл выход. Сердце больше не пыталось убить меня тахикардией, а кислород втягивался в лёгкие медленно и плавно, я уже в нём не захлёбывалась. Нет ни боли, ни удушья. Всё как-то само вдруг прекратилось. И с чего бы…

Взгляд медленно скользнул вниз, и я увидела много крови. Засохшей был залит пол темницы, похоже, это моя собственная. Та, что не успела высосать из меня жадная вампирша. А вот на руках и груди была довольно свежая и ещё тёплая. Что бы это значило? Откуда?

Посмотрела ниже и надолго оцепенела. Рядом лежал труп собаки, мелкая дворняга с окровавленной шерстью на разорванной шее. Рука сама потянулась к лицу и нащупала тёплые разводы на губах, щеках и подбородке. А ведь во рту стоит солоноватый металлический вкус. А мои клыки… Нет… Этого не может быть. Так не бывает!

– Очнулась, девочка? Наконец-то.

Только сейчас я заметила, что не одна. У тяжёлой металлической двери стояла высокая сухощавая женщина в строгом чёрном костюме, с уложенными на затылке волосами с проседью и прикованным ко мне цепким взглядом.

– Что вы со мной сделали? – просипела я.

– Думаю, ты и сама уже догадалась. Поступи мы иначе, ты бы уже давно была мертва.

Генерал приблизилась ко мне, ногой в ботинке на широком каблуке откинула в сторону мёртвого пса и потянулась к моей шее. Только теперь я поняла, что была посажена на цепь. Под ухом звякнул замок, и женщина сняла с меня металлический ошейник. Однако я продолжала сидеть, зажавшись в угол.

– Чем вы меня накачали? – произнесла я через силу.

– О чём ты? – равнодушно отозвалась генерал, села за стол, за которым недавно восседал белобрысый вампир, и воззрилась на меня, высоко вздёрнув бровь.

– Не прикидывайтесь невинной овечкой… Я попала в другой мир, угодила в плен военных… Меня чуть не изнасиловали, высосали мою кровь, едва не убили, обратили в монстра… Я проснулась обделанная, с собачьей кровью на губах… А теперь сижу в уголочке и преспокойно говорю об этом, как о покупке новых туфелек. Вот и спрашиваю ‒ чем-вы-меня-накачали?

За время моей вялой речи с невнятными словами, проглоченными окончаниями и матом в конце генеральша поставила на стол локти, скрестила перед лицом пальцы и теперь хищно взирала на меня свысока, задрав надломленную бровь. Сложно не отметить невыгодный для меня типаж. Такие бабищи обычно заносчивы и стервозны, а также патологически ненавидят молодых девушек и из кожи вон вылезут, чтобы сорвать на них собственную тоску по увядшей молодости.

– Психотропные или наркотики здесь ни при чём, девочка, можешь не волноваться. Твоя апатия абсолютно нормальна для первого дня обращения. Ещё недавно ты пыталась уничтожить всё и всех вокруг и успокоилась, только утолив голод.

Я запрокинула голову и уткнулась пустым взглядом в потолок.

– Они всё это подстроили… Ваши кровососы. Не думайте, что я буду благодарить вас за чудесное и такое… оригинальное спасение.

Какое-то время стояла тишина, и генерал наконец отходчиво сказала:

– Мне жаль, что так вышло. Это большая удача, что капитан Аскар нашёл меня и я успела вовремя. Я сожалею, что тебе пришлось пройти через всё это, но тебе угораздило оказаться не в то время не в том месте и попасть в портал.

– Не нужны мне ваши сожаления… Я хочу домой.

– Прости, но ничего не выйдет. Ты не сможешь там выжить. Отныне ты обращённая, девочка. То есть, вурдалак. А значит, боишься солнечного света и жаждешь крови. Ты теперь хищник и не сможешь справляться со своей жаждой без контроля извне. Вернись ты домой, и через два дня улицы будут завалены трупами, а тебя очень быстро раскроют и уничтожат. Это урождённые вампиры, такие, как лорд и леди Морентоны, владеют собой и по условиям перемирия пьют только донорскую кровь. А обращённых вурдалаков, вроде тебя и Каина, к сожалению, приходится, образно говоря, держать на цепи.

Я свела брови и опустила чугунную голову, чтобы посмотреть на генеральшу.

– Вроде меня… и Каина?

– Это тот, кто обратил тебя.

– Плевать мне на его имя. Что дальше? Я буду пить кровь, сидеть на цепи или спать в гробу?.. Надолго вы продлили мне существование этим… обращением?

Она поджала губы и приподняла голову, чтобы смотреть на меня свысока.

– Очень скоро ты адаптируешься и всё поймёшь. Держать тебя на цепи или в гробу никто не собирается, девочка, не нагнетай и не накручивай себя. Обращённые ведут ночной образ жизни и раз в сутки пьют донорскую кровь, это самое большее, чем их существование отличается от существования обычных людей.

– Вы сказали, контроль…

– Да, ваша жажда убийства и крови требует особого отношения, – признала генеральша и стала неторопливо постукивать длинными ногтями по столу. – Поэтому вы носите на шее то, что сдерживает вашу кровожадную суть.

Пощупав горло, я поняла, что она имеет в виду. Под пальцами оказался лёгкий кожаный хомут с парой цепочек и металлическим или серебряным треугольником вроде кулона. Даже не видя это без зеркала, я готова поклясться, что вещь довольно симпатичная, но ошейник остаётся ошейником, будь он хоть от Дольче Габбана.

– Как это работает?

– Попробуешь напасть на человека, эта вещь тебя остановит.

– Этот ошейник. Называйте вещи своими именами.

– Как тебе удобно, – флегматично согласилась эта дама.

– Почему я не могу уйти домой вместе с ним?

– Он не работает вне нашего мира. Я понимаю, что ты ещё не смирилась и хочешь вернуться обратно, но поверь ‒ здесь тебе действительно будет лучше. После войны люди и вампиры живут в мире, и ты найдёшь себе место под солн… под луной. Перемирие действует недавно, и мы пока только строим систему сосуществования, но пройдёт время, и ты будешь чувствовать себя здесь своей, поверь мне. Как только Орден «Розы и Револьверы» истребит всю оставшуюся после войны нежить, мы возьмёмся за улучшение жизни обращённых и найдём способ раз и навсегда подавить вашу натуру хищного убийцы.

С минуту я разглядывала её и пыталась что-то придумать, найти способ вернуть свою прежнюю жизнь, но всё, на что я была способна сейчас, это пожать плечами, сложить ручки и активировать режим ждуна. С каких пор я такой стала? Ах да… «Нормальная» апатия после обращения.

– И когда же ваш Орден покончит с этой… нежитью?

– Постепенно. Всё зависит от нашей армии. Мы не знаем, сколько их осталось, и к сожалению, они могут создавать себе подобных.

– Мне… придётся ждать? Чтобы зажить нормальной жизнью.

– Можешь ждать. А можешь вступить в наши ряды и бороться с нежитью вместе с такими, как ты и Каин. По сравнению с военными, вы имеете огромное преимущество, и каждый вносит в наше дело свой неоценимый вклад, что всё больше приближает нас к цели.

Я долго молчала. Генерал тоже.

Щупая языком длинные заострённые клыки и посматривая на собачий труп, чья кровь ещё чувствовалась во рту, как это ни парадоксально, я не ощущала ничего. В идеале, меня должна мучить ярость, отчаяние и безысходность. В конце концов, меня вырвали из привычной среды и подло лишили полноценной жизни. Но меня не мучило ничего. И, если честно… наверное, это к лучшему.

Того, что случилось, не изменить, так зачем психовать и изводить себя? Говорят, человек зараза такая ‒ ко всему адаптируется и привыкает. Даже если он больше не человек, а обращённый вампир. Вот и мне лучше привыкнуть и начать строить новую жизнь. Тем более что в старой, если наконец себе признаться, меня не держало ничего, кроме пресной привычки.

– Я готова вступить в ваш Орден… генерал Валлер, – апатично произнесла я, и старуха растянула губы в сухой улыбке.

* * *

Апатия не отступала даже когда меня освободили из темницы и отвели в комнату, где я теперь буду существовать. Я просто шла, куда ведут, вяло переставляя ноги, слушала, но не запоминала, наставления, отвечала односложными фразами и совсем не смотрела по сторонам. Не обращала внимания, пока меня раздевали и совсем не запомнила девушку, что обтирала меня мокрым полотенцем от крови и бывшего глинтвейна. Неизвестно сколько просидела голой на кровати, как ни странно, совсем не похожей на гроб, затем просто свалилась на подушку и отключилась. А когда проснулась, отдохнувшая и свежая, подскочила на постели и стала судорожно вспоминать.

Кажется, только теперь до меня действительно дошло. Я стала вампиром! Настоящим, блин, как в фильме с Томом Крузом! Ещё и вступила в какой-то Орден, чтобы очистить чужой мир то ли от зомби, то ли от упырей. И откуда они здесь взялись? Никто мне так и не рассказал. По сути, я не знаю об этом мире ничего, но под напором обстоятельств и апатии уже согласилась в нём существовать и бороться за право жить. Ладно, оплакивать потерянную жизнь некогда и незачем, будем считать, что стадию принятия я прошла, а во все прелести посвятят по ходу.

Судя по отсутствию окон, выложенным из серого кирпича стенам и сводам невысокого потолка, моя комната находится не то в подвале, не то в подземелье. Мило. Но иначе никак ‒ солнечный свет отныне мой враг. Интересно, окажись я днём на поверхности, ласковые лучики убьют меня сразу или садистски помучают перед тем, как обратить в пепел?

«А может, это всё киношные стереотипы? – подумалось мне. – Помнится, клыкастый эмобой спокойно расхаживал по утренней улице, только перчатки натянул да под козырьком шляпы укрылся».

Это давало надежду. Живут ведь как-то люди с непереносимостью ультрафиолета, значит, и я сдюжу.

Помимо кровати с плотным красным балдахином, здесь была прикроватная тумбочка, на ней спички и свеча на блюдце с витой ручкой. У одной стены металлический сундук, у другой письменный стол со стулом с резной спинкой. Очень похожий, кстати, на тот, что стоит в моей бывшей темнице. Так может, меня недалеко увели с места заключения? Ощущается схожесть интерьера, и это наводит на некие подозрения. Но хотя бы к стене не прикованы цепи, а дверь не железная с маленьким окошком, ставня которого открывается только снаружи, а обычная деревянная, с металлической отделкой и кольцом-ручкой. Вполне себе типичная дверь для… средневекового замка?

Бред какой-то! Зачем воякам красть компьютеры и дорогое электрическое оборудование, если здесь дремучее средневековье? Или не совсем? Перед тем, как мне завязали глаза, я видела у солдат вполне себе современное оружие и рации, а после меня везли на настоящей и достаточно высокой машине, судя по всему, внедорожнике. Может, не так всё и плохо в этом их мире, раз они могут позволить себе держать такое?

В ногах на кровати лежали мои вещи, тщательно отстиранные от крови и других излишеств. Похоже, в этом захолустье хорошо умеют бороться с ненужными следами преступлений.

Одевшись и поднявшись с кровати, я подошла к бежевой бра в форме огонька свечи на стене и с изумлением обнаружила внутри горящую лампочку. Аккуратно дёрнула за металлический шнурок, и лампа погасла, оставив свою напарницу на стене напротив в одиночку разгонять мрак.

По всей видимости, моя средневековая обитель снабжена вполне себе современным электричеством. А ведь я и не обратила внимания, что во вчерашней темнице были не факелы какие-то, а что-то похожее на приглушённую электрическую лампу, хоть и не особо выделяющуюся на фоне интерьера эпохи ренессанса. Интересно будет всё здесь разведать и изучить.

Что я и решила сделать. Но сначала не мешало бы прихорошиться. Девушка я или нет, чёрт возьми? Хоть и вон с какими клыками.

В тумбочке обнаружилась моя сумка. Я села на кровать, скрестив перед собой ноги, вывалила всё содержимое сумки на постель и стала копаться в пожитках.

– О-о, – сипло протянула, увидев пачку сигарет. – Всё не так уж плохо на сегодняшний день… Или ночь.

Подкурила, подвинула к краю тумбочки свечку на блюдце, ‒ для пепельницы самое то ‒ сунула курево в зубы, взяла и раскрыла небольшое круглое зеркальце. Взглянула на себя и подавилась дымом.

Вот уж не думала, что обращение ТАК изменит мою внешность. Я себя даже не узнала, а разум яро протестовал, отрицая новый факт. Да. Это теперь я. Красные глаза, однотонно бледная, как у фарфоровой куклы, кожа, черты лица словно бы заострились, исчезли все изъяны вроде крошечных прыщиков в районе лба, небольших полукружий под глазами и пары ямочек на щеках.

С удивлением ‒ не поняла ещё, приятным или не очень ‒ обнаружила, что обесцвеченные волосы с сантиметриком отросших тёмных корней стали белёсыми с почти серебристым оттенком, будто после визита в дорогущую парикмахерскую с профессиональным престижным мастером. Идеальный платиновый блонд. Это что получается, последний год я, брюнетка с рождения, строила из себя блондинку и теперь останусь ей до конца дней своих? Узнать бы ещё, какой срок отведён кровопийцам в этой реальности.

Кукольную кожу даже не испортил чуть поплывший старый макияж. Нервно покуривая, я утёрла лицо влажной салфеткой и ещё раз оценила себя в зеркало. Ну просто мечта каждой девушки быть такой красоткой без капли макияжа! Хоть какая-то утешительная плюшка в комплекте с клыками и жаждой крови. Пока ещё, слава богу, дремлющей.

Потушив бычок возле свечки, решила разобраться с вещами из прошлой жизни. Ожидаемо, смартфон порадовал надписью: «Нет сигнала». Зарядка, как всегда, с собой, но розетки нигде не наблюдается. Полный набор теперь уже ненужной косметики, пара тампонов, что тоже вряд ли пригодятся, кошелёк, заколки, пилочка, беспроводные наушники, расчёска и…

Я прошипела матерную тираду. Ключей нет. А ведь я выронила их на складе ограбленного магазина и исчезла в неизвестном направлении. Никто до меня не дозвонится, будут приходить в съёмную квартиру, разыскивать меня и, конечно же, выставят первой подозреваемой в большой краже с собственного места работы. Уповать на адекватное расследование и систему правосудия не приходится. И как, скажите мне на милость, мне оправдываться, когда я всё же вернусь домой?