Иная. Подаренный шанс

– О чём ты, Диф? – выжал я, всё ещё давясь приступом смеха, – Это было давно, милая, ты выбрала другого! Все обязательства сорваны! Завтра я иду за судьбой!

– Но кайл!.. – лиса нервно дернула подбородком.

– За судьбой, моя дорогая, и никак иначе!

Выдох Дартина был красноречивее любых слов, пришлось подмигнуть малому, возвращая в пазы его чуткую нервную систему: «Нет, братишка, ни настолько я одичал».

– За судьбой, говоришь… – вдруг вкрадчиво протянула красотка, злобно оскалившись. Куда делись ласка и нежность, слёзы и признания в любви, – Ну что ж, я пыталась дать тебе шанс. Богиня не дарит нареченных, тем, кто роптал за её спиной! Завтра ты останешься у разбитого корыта, Каил Навадайи, а спляшу на поминках твоего счастья в день собственной свадьбы! – и лиса фурией вылетела с балкона.

Дартин открыл было рот, желая догнать острым словом, зарвавшуюся девицу, но оценив мою кривую ухмылку, решил остаться при своём. А через мгновение шагнул мне на встречу, пристально вглядываясь в лицо:

– Ты в порядке?

– Честно, и «да» и «нет». Она права, Дар, я слишком много роптал, и скорее всего завтра меня за это накажут… Но зато сегодня мне по-настоящему полегчало. Даже если я останусь один, моя жизнь не будет отравлена Дифаей.

Дартин весело хмыкнул и, обняв меня за плечи, бодро выдохнул:

– Ты не представляешь, как я рад! А насчет «один»… Это мы ещё посмотрим!

***

Решила сместить послание ниже, дабы не дробить главу)))

Мои дорогие, теперь «проды» будут выходить пореже, раз в 2-3 дня, ибо работа-работа… Но постараюсь не затягивать)) Буду бесконечно благодарна за лайки и звёздочки, это крайне необходимое топливо для вдохновения! :)

Хороших выходных!

Глава 9. Неора Лери Варханда

Шлёпать босыми ногами по мостовой то ещё удовольствие, а если приходится бежать и того хуже. Но так меньше след, запах зверя всегда ярче, чем запах эфильда. «Где же этот триклятый проулок?»

Я в третий раз поворачивала налево и по моим подсчетам за следующим поворотом, должен был обнаружиться узенький двор старой прачечной. Там, высоко над землёй, на четырёх ярусах верёвок, протягиваемых катушкой с балкона на балкон, местные «повелительницы» воды и порошка развешивали сданные в стирку вещи. Вещи были двух видов, те, что тяжко стирать в ручную: большие полотна, портьеры, покрывала, и те, что сдавали зажиточные горожане, имеющие возможность оплатить работу прачки: тут могли быть и платья, и брюки с рубахами, и даже плащи. Вот этим-то я и собиралась поживиться. Обычному человеку с земли руками было не дотянуться, но что мне в звере допрыгнуть до второго этажа.

Вот только за поворотом меня ждало разочарование. Вероятно, сегодня был день «белых простыней», ибо ни на одном ярусе я не увидела одежды. Простыни, наволочки, пододеяльники и наматрасники красовались во всю стену тупика. Я попыталась задрать голову повыше, чтобы за плотной завесой колышущихся полотен разглядеть верхний ярус, и именно в этот момент услышала характерный всплеск, шлёпнувшей в лужу лапы. Обернулась я резко, инстинктивно встав наизготовку, но чёрная пантера уже перегородила единственный выход из проулка.

В свете тусклого фонаря зверь выглядел устрашающе. Чёрный блеск глаз и мерно двигающийся хвост дополняли картину практически осязаемым напряжением. «Да, Неора, надо учиться бегать быстрее…»

Мой хвой остался у сына, мчаться в звере с клинком на перевес дело неблагодарное, а мне нужно было увести пантеру, как можно дальше. В итоге для драки у меня оставались лишь когти и клыки, а потому я медленно пригнулась к земле, готовясь обернуться. Разум понимал, что с такой тяжёлой машиной, как этот детина, моя зверюшка не справиться, но сдаваться без боя не было смысла. Ведь каждая новая минута это лишняя фора для Селиона. Через пол часа мой мальчик уйдёт из города, и, возможно, после стольких скитаний, фортуна таки отыщет для него местечко поукромнее. «Прости, Сел, но, кажется, на этот раз я тебя уже не догоню…»

Видя мою изготовку, пантера вдруг обернулась, явив мне обладателя чёрной шкуры, как говорится, лицом к лицу.

– Далеко собралась, куколка? – выйдя из тени, широколицый обнажил острые клыки в кривой диковатой улыбке. Мискат был высок, крепок и, кажется, даже красив, но сладко-похотливое выражения лица, пропитанное звериным торжеством охотника, загнавшего добычу, делало его жутковатым.

Я шагнула в сторону, намереваясь высмотреть лазейку, но мискат тут же повторил мой маневр. Наёмника явно забавляло происходящее:

– Ну что же ты молчишь, птичка? Не уж то не рада? – и мискат стал медленно двигаться в мою сторону.

Спина чесалась, желая выпустить крылья и предательски нашептывая страху рискнуть. Но при новом шаге, когда фигура в чёрном жилете и широких шароварах поравнялась с фонарем, на поясе наёмника блеснула проклятая «зыбучка». Взлети и, считай, подарила себя врагу.

Мискат отследил мой взгляд:

– Да-да, куколка, ты всё верно поняла, тебе не уйти. Но если обещаешь быть покладистой, я так и быть оставлю тебя в живых. Правда, сначала отдеру хорошенько прямо в этом тупике, намотав твои шикарные волосы на свои лапы, а потом ты расскажешь, куда спрятала своего ублюдка.

Я криво ухмыльнулась одним уголком рта, и это явно не понравилось широколицему. Он даже остановился, а потом, сплюнув, вновь медленно двинулся по заданной траектории.

«Знаешь, тварь, что у меня за зверь, вот и крадешься… Если бы не знал, так бы не медлил… Что ж, не будем спешить. Мне каждая минута на руку».

Обернуться можно было сразу. Но мискат не нападал и продолжал красться лишь потому, что я была не в шкуре. Он надеялся справиться голыми руками, или узреть мою панику и добровольное согласие. Но я всё ещё отступала молча, и наёмнику приходилось осторожничать.

Однако долго так продолжаться не могло. Где-то по закоулкам города в нашу сторону неслись его подельники. И если с одним наемником у меня был крохотный шанс справиться, то против стаи я была бессильна.

– Куколка, – вновь раздался противный скрежет прокуренного голоса, – решайся. Твоему ублюдку всё равно не выжить, а у тебя есть шанс. Не бойся, если договоримся миром, я заделаю тебе столько детишек, устанешь рожать. А перед этим подарю тебе море незабываемого наслаждения. И буду дарить снова и снова. Заметь, только я один. А если будешь сопротивляться, перед тем, как убить, тебя поимеет вся моя команда. А ребята там крепкие и очень ненасытные.

Я старалась не слушать болтовню миската. Дед всегда учил, что трёп врага лишь маневр, который можно использовать во благо. Но до конца отключиться не получалось. Слишком мерзко звучало то, что с предвкушением изливал наёмник. Тем временем расстояние сократилось до угрожающе малого, дальше медлить было нельзя! Что ж, я всё равно собиралась умереть в драке, понимая, что при сложившихся обстоятельствах это наилучший исход, и рванула в тень для переброса, видя как сорвавшийся с места мискат оборачивается прямо в прыжке. Чёрная тень летела на моего зверя целое мгновение и когда я сжалась в пружину, готовая принять удар, пантера вдруг резко гаркнула и изогнувшись под неестественным углом всей тушей шмякнулась на меня, престав шевелиться. Из зловонной пасти на лицо закапала кровь, а над головой послышался знакомый голос и противное чавканье, вынимаемого из тела, хвоя.

– Ублюдок нашел тебя сам!

– Сел! – мгновенно обернувшись, я выбралась из-под обмякшего тела, принявшего человеческий облик, и тут же подскочила на ноги, – С ума сошёл! Что ты здесь делаешь?

Селион еле заметно вздохнул, вытирая лезвие хвоя об одежду миската, и наигранно равнодушно ответил:

– Ты забыла клинок, я решил, он тебе пригодится.

– Клинок! – нутро кипело от беспокойства и только что пережитого стресса, – Какой клинок, Сел?!

– Этот, – и сын приспокойно протянул мне мой облегченный хвой.

– Я просила идти в порт!

– Мам, не злись. Лаз оказался завален, – не моргнув и глазом, отозвался сын, – пришлось возвращаться.

– Завален?

– Да.

– Мы же на днях его проверяли?

Селион абсолютно по-детски пожал плечами:

– Ну, значит что-то пошло не так.

Врал. Всем нутром я чуяла, что врал, но больше вопросов задавать не стала. «Вот он передо мной: жив, здоров, невредим, и даже умудрился уложить миската». Судя по ране, похоже, хвой сын метнул прямо с крыши. «Меток, нечего сказать. Дед бы точно гордился!»

– Ладно, раз завален, пойдём по крышам.

Выяснять отношения было некогда, и я присела над распластавшимся на камнях телом. Селиону пригодятся штаны, а мне жилетка, хоть её и порезал хвой. А ещё нужно забрать «петлю».

– Сел, дёрни одно покрывало, одолжим у местных.

– Сейчас, – довольный, что обошлось без родительского гнева, сын с особым рвением метнулся выполнять просьбу, но содрать нужную тряпку так и не успел.

Тишина разродилась противным надсадным воем, и в тусклую полосу света, обозначившую проход из тупика, влетели сразу четыре матерых волка.

Вид бездыханного тела заставил их резко остановиться. Но уже через мгновение, выстроившись полукругом и оскалив пасти, они стали медленно двигаться на нас.

Глава 10. Каил Навадайи

В день солнцестояния священная арена буквально сияла искристой россыпью золотого песка, отражающего лучи палящего солнца. Зной! Богиня будто бы забавлялась над теми, кто решил сделать шоу из священного действа, и нещадно жарила на божественной сковородке народные массы, переполнявшие трибуны. А вот под куполом дышать было легче. Здесь жар полуденных лучей рассеивал магический барьер и на песочном поле сохранялась какая-никакая прохлада.

Сегодня «просителей» было четверо. Элор младший наследник клана волков, который впервые подал прошение в Совет и от того больше всех волновался. На этот раз волки не стали тянуть и отправили парнишку за невестой при первой возможности (тридцать ему исполнилось только в прошлом году), вероятно опасаясь, что его постигнет участь двух старших наследников, которые остались без нареченных. Братья Феррао: Ариор и Эмэй, первая ветвь лисьей стаи. Парни были погодками и приходили за невестами во второй раз. Ну и я, наследник правящего клана, оказавшийся старше всех просителей и особо не надеющийся на благосклонность Богини. По крайней мере, так казалось окружающим.

Арена представляла собой огромный круг, обрамленный многоярусным амфитеатром трибун, с которого был только один выход через священные ворота – арку с древними рунами, переходившую в длинный туннель, завершающийся за пределами основной постройки выходом на свет, у которого дежурили экипажи с личной охраной кланов, магами и стражами Совета. В центре этого гигантского манежа, усеянного золотистым песком, красовался плоский портальный камень, в сердце которого имелось небольшое углубление, куда и клали родовой амулет с кровью «просителя». Если срабатывал портал, то кровь испарялась, а амулет буквально врастал в камень, впитав портальную вспышку, и начинал мерно сиять, пока его не касался тот проситель, которому удалось увести «иную» с золотого песка. Так закрывался проход и завершался ритуал. В истории были прецеденты, когда по воли Богини, портал удавалось закрыть кому-то другому и тогда за право обладания девушкой приходилось бороться. Но последние несколько столетий подобного не случалось. Кланы не рисковали переходить друг другу дорогу, а потому просители, уводившие невест под своды священной арки, были относительно спокойны.