Иллюзия преданности 1

Арри достал из сумки блокнот и самописку, открутил колпачок и занес перо над чистой страницей.

– Ты точно больной, Риамен. Но мне нравится ход твоих мыслей. Будет очень жаль, если твои гениальные мозги сожгут из-за первой же пересдачи.

– Прямо-таки сожгут? Опять заливаешь как тогда на площади? – Терри вспомнил, как Арри рассказывал про набор серебряных ложек в подарок от самого Верховного на столетний юбилей и только головой покачал. Это ж надо было такое ляпнуть!

Но синие глаза за стеклами очков смотрели серьезно. В отличие от Терри, он носил их постоянно: и без того слабое зрение окончательно испортилось в Академии.

– Ты видел в городе недоучившихся магистров?

Терри пришлось признать, что даже не слышал, что кто-то может недоучиться. Ему казалось, что его случай достаточно уникален, потому что трудно представить себе семью, которая прекратит выплачивать пансион на обучение.

– У тех, кто вошел в эти ворота, обратного пути уже нет. Я же просил подумать, – жестко напомнил Арри.

– Я подумал и решил, что справлюсь, Рантала, – скрипнул зубами Терри. Он не хотел лишний раз разжевывать подробности о том выборе без выбора, который ему пришлось сделать в начале лета. Довольно того, что Арри был сыном судьи, и значит, находился на другой стороне баррикад. Семья осужденного и семья судейского всегда видит ситуацию под разным углом, и Терри просто запретил себе копать прошлое, чтобы его вонь не отравила будущее.

Суд был давно и уже прошел, а Арри Рантала протягивал руку помощи сейчас.

– Но мне и впрямь нужна помощь, – выдавил Терри, разглядывая сцепленные в замок пальцы.

Арри хлопнул его по плечу.

– Раз уж я нашел тебя в библиотеке, а не в равинтоле, то ясное дело, что справишься. Умный браслет так умный браслет, это даже звучит бредово. Как раз то, что нужно, чтобы заинтересовать менторов.

* * *

– Ваше направление для исследований бесперспективно, молодой человек, – красивый глубокий голос госпожи Парлас был холоднее льда на вершине Бар-Ан-Шейн, макушке мира.

Терри вежливо улыбнулся, ожидая, что за этими словами последует «но вам удалось найти нужный ключ к решению». И ещё что-нибудь столь же лестное в качестве аванса для подающего надежды студента, который принес полноценное научное исследование энергопроводимости аметистов всего лишь через год после начала учебы. Ожидание растягивалось в компактную бесконечность, а куратор научных проектов продолжала неодобрительно смотреть на Терри поверх очков и никакого «но» не прибавляла.

– Вы ведь прочитали только оглавление и вывод, – шутка о преподавателях, которым можно подать книгу рецептов под идеальным титульным листом и списком опорной литературы, почему-то враз перестала казаться такой смешной.

– Я обучаю студентов научной методологии уже больше десяти лет, к вашему сведению. Все ошибки в первых исследовательских проектах я знаю наперечёт, и… вы допустили их все. С чего бы начать?

– Но я целый год разрабатывал эту тему! – пораженно воскликнул Терри. – Мои старания отметили и поощрили продолжать изыскания.

– Сама по себе тема… рядовая. Но вопрос в оформлении ваших мыслей. Во-первых, в своей работе вы ссылаетесь на книги, не заслуживающие доверия, – госпожа Парлас перевернула страницу и длинным ногтем царапнула короткие злые линии под некоторыми именами. – Вы серьезно рассчитывали впечатлить Верховного магистра тем, что в вашей работе десять сносок на песни Талсиена? Многое поэт мог поведать о проводимости кристаллов?

– Талсиен жил тысячу лет назад и был очевидцем тех исторических событий, которые стали предпосылками утраты большинства знаний о Древней магии.

– Запретной магии, Риамен. Вам непонятно слово «запрет»?

– Исследование Карьяна… – скрипнул зубами Терри.

– К вашей теме не относится. Вы поймите, Риамен, нельзя дважды подсовывать комиссии одну и ту же обглоданную кость. Если вы с успехом защитились на первом курсе, это не значит, что вы можете снова и снова приносить мне «Песни Талсиена». Он, мягко говоря, не авторитет.

Терри шумно втянул носом воздух.

– Если вам не нравится, что я ссылаюсь на Талсиена, позвольте мне просто отредакти… – он рванул к себе вручную сшитые листы квалификационной работы и принялся лихорадочно листать страницы до пятнадцатой. Нашел злосчастное имя и вцепился в край листа. Госпожа Парлас попыталась его остановить. Бумага не выдержала и надорвалась.

Терри удивленно уставился на клочок листа, испещренный ровными строчками. Поднял глаза на ментора.

– Не могу ручаться, что удалил из работы все упоминания Талсиена. Но мои рассуждения о том, насколько он важен в контексте исследуемой темы, я только что сократил наполовину, – Терри будто со стороны слышал свой подрагивающий от прилива эмоций голос.

Госпожа Парлас поджала тонкие губы.

– Вы чрезмерно увлечены… своими фантазиями, молодой человек. Чрезмерно. Наука не терпит подобного отношения. В особенности такая точная дисциплина как питание потоков. Малейшая неточность может привести к порче ценного техномагического оборудования. Я приму работу из сочувствия к вашей ситуации, но к публичной защите вас не допущу – из сочувствия к вам лично.

– Что это значит? Меня отчислят? Не переведут на следующий курс, пока не напишу работу, которую вы допустите? – сухо спросил Терри.

– Вовсе нет. Первые научные проекты почти всегда остаются у меня в столе. Нет ни малейшего смысла в том, чтобы рекомендовать защищать то, что невозможно защитить… Вы посещали лекции господина Арчера? Читали хоть одну из его монографий?

– Посещал. Читал, – при упоминании имени Верховного магистра, Терри стиснул в кулаке обрывок бумаги. Отстаивать свое право защищаться перед комиссией во главе с грозным Арчером ему вовсе не хотелось. К тому же старик и впрямь считал неуместными любые вопросы о каких-то иных источниках энергии, кроме красных кристаллов.

– Значит, у вас не должно быть вопросов, – холодно отозвалась госпожа Парлас, блеснув стеклами очков в золотой оправе.

– У меня нет вопросов, уважаемая, – скрипнул зубами Терри и сдержанно поклонился, как его натаскивали еще в Королевской военной школе. – Благодарю вас за понимание и прошу извинить мою несдержанность.

Льдистый взгляд ментора потеплел на десятую долю градуса.

– Рада слышать. Со своей стороны, я даю вам слово, что у вас не будет проблем в будущем, если вы оставите попытки исследовать проводимость заряженных аметистов и вернетесь на путь истинный. Вы весьма способный молодой человек, и мне бы не хотелось, чтобы вы тратили свой талант на безуспешные попытки проломить глухую стену. Не вы первый пытаетесь найти обходной путь и заставить Древнюю магию работать в современных условиях. Но это не-воз-мож-но.

Терри, старательно скрывая, насколько он уязвлен словами ментора, кивнул. Он собрался покинуть кабинет и уже взялся было за дверную ручку. Но подошвы будто приклеились к полу: уйти без ответа на самый главный вопрос Терри не смог.

– А если у кого-то… все-таки получится… разделить сверхширокий поток аметиста и контролировать его непрерывность?

Стекла очков госпожи Парлас залил блик отраженного солнца. Терри пришлось ориентироваться на едва заметную ироническую полуулыбку, притаившуюся в морщинках около рта.

– В каждом потоке обязательно находится такой же увлеченный естествоиспытатель, как вы, Риамен. В каждом. Как правило, их изыскания заканчиваются несчастным случаем в лаборатории. Будьте осторожны и не забывайте о технике безопасности. Вы все-таки слишком молоды для того, чтобы упокоиться в расписной урне.

Терри разговоры о расписных урнах не любил, поэтому дольше задерживаться не стал. За дверью его встретили обычным вопросом: «Ну как?» Пятерка сокурсников оккупировала подоконник, ожидая своей очереди. Терри неубедительно изобразил радость: «Приняла». Запоздало треснула по затылку мысль, что могла не принять, оставить прочерк напротив его имени и не допустить к итоговым экзаменам. В закрытой от остального мира Академии сплошь и рядом бывало такое, что студенты дотягивали какие-то дисциплины в личное время, и получали документ о переводе на следующую ступень позже установленного срока.

Но Терри был королевским стипендиатом и заключенным на испытательном сроке. Ему доходчиво растолковали в свое время: либо он «преуспевает» в обучении и вовремя отправляет в Канцелярию оригинальный документ о переводе с курса на курс, либо попадает под юрисдикцию Специальной комиссии, как преступник, имеющий познания в магии…

– Как прошло? Выглядишь так, будто Парлас проделала в тебе еще одну дырку, – Терри узнал голос Арри. Друг подошёл и хлопнул по плечу, приводя в чувство.

– Что-то вроде того…

– Или откусила кое-что важное, – язвительно фыркнул Тордеррик, складывая руки на груди. Широкоплечий горец с полоской черных усов над верхней губой стоял поодаль, подпирая плечом стену и, как показалось Терри, слишком пристально следил за ним.

Терри сузил глаза и собрался было ответить колкостью на колкость, но Арри незаметно толкнул его локтем в бок и шепнул: «Он просто психует, что ты уже сдал, а он еще нет. Не обращай внимания».

Поиграв желваками на скулах, Терри пришел к выводу, что друг прав. Тордеррик и впрямь цеплялся по пустякам. Все-то ему не нравилось в новеньком. И над серебром в черных волосах он любил посмеяться, хотя, если подумать какое дело горцам до риорских заморочек о чистоте Древней крови? Разве что у него были какие-то вопросы к деду Терри, который остановил продвижение вооруженных горских банд в долину Риордана. Обдав Тордеррика молчаливым презрением, Терри прошел мимо, дерзко толкнув задиру плечом.

– Так почему ты выскочил от Парлас как кипятком ошпаренный? – негромко спросил Арри, когда они отошли от кабинета. – Какие-то проблемы?

Его худое скуластое лицо выглядело озабоченным.

– Да нет, вроде приняла, – неохотно проговорил Терри. – Правда, Парлас не понравилась моя тема и список источников. Говорит, защиты не будет. Вроде как Арчер завалит, если услышит, что я исследую и на кого ссылаюсь.

Арри поправил очки.

– В этом есть смысл, – признал он. – Старик – спец в энергетике, но что если его методы устарели? Я думаю, экспериментальные образцы его убедят.

– Забудь об этом, – помрачнел Терри. – Парлас сказала, что мне надо вернуться на истинный путь.

– На тебя так легко надавить: стоит только пригрозить, что под угрозой бумажка о переводе на следующий курс…

– Перестань. Можно подумать, мне так хотелось защищаться. Парлас оказала мне услугу вообще-то, – нахмурился Терри.

Арри поднял открытые ладони, показывая, что сдается.

– Это тоже здравый подход. Мой отец всегда говорил, что тот, кто ни о чем не подозревает, лучше спит по ночам, – он взъерошил волосы, как всегда делал, когда не знал, что сказать, или волновался.

Терри хмыкнул.

– Твой отец был судьей. Его, должно быть, мучила бессонница, если верить этой поговорке.

Арри глянул из-под растрепанной челки.

– Можешь быть уверен, – без улыбки сказал он. – Последние несколько декад он точно не спал.

«По крайней мере, ты был рядом с ним в этот момент. Я же торчал в Королевской военной школе и до последнего момента не верил, что дело примет настолько крутой оборот, что я больше не увижу мать», – подумал Терри.

– Он подозревал неладное, но сделать ничего не сумел. Или не захотел. Он гордый был. Твою мать арестовали, был процесс, дознаватели и свидетели, как положено. А у моего отца была судебная неприкосновенность, поэтому его просто убили, – жёстко сказал Арри.

– Послушай, сейчас не время и не место, – Терри оглянулся на однокурсников, которые собрались рядом с дверьми кабинета куратора по научной работе. Они что-то вполголоса обсуждали, но Тордеррик участия в общем разговоре не принимал, стоял в стороне, все так же подпирая стену, и глазел по сторонам. Мог подслушивать.

– Просто похоже. У меня, если хочешь, нюх на неприятности. Отец скрывал ото всех свои проблемы на службе, но я знал, что он неспроста стал таким озабоченным и отстраненным. И складка вот тут, – Арри бесцеремонно ткнул указательным пальцем в переносицу Терри, – появилась тоже неслучайно.

Терри растерянно потёр переносицу. Он не нашел, что сказать, чтобы успокоить друга. Сам он видел лишь досадный просчет в том, что Парлас отказалась рекомендовать его работу к публичной защите, и ничего сверх того. Уж точно не считал необходимым поминать проблемы родственников, и был раздосадован, что разговор принял такой оборот.

– Знаешь что я тебе давно хочу сказать? Пусть король утрётся, вот что. Если он спит и видит, как тебя изгоняют из Акато-Риору, притормози пока с этими аметистами, чтобы не вылететь ненароком. А после диплома мы с тобой вместе как жахнем – и не просто теорию выкатим. Теорию Парлас с Арчером засунут нам прямо в корму и прокрутят там по правилу буравчика. Мы им сразу готовый работающий проект покажем! Тогда никто не отвертится, что за аметистами – будущее.

Арри протянул ладонь для рукопожатия. Терри натянуто улыбнулся.

– Договорились. Забудем об аметистах до диплома, а потом жахнем, – повторил он с облегчением.

Интермедия. Алпин Фарелл

В Чайном домике, как свою штаб-квартиру называли сами искатели, было непривычно тихо и пусто. Шеф-искатель Алпин Фарелл разогнал всех охламонов и сидел в полном одиночестве в зале общей работы, погрузившись в размышления. Пурпурная папка с делом Лассель Риамен лежала перед ним раскрытая, а листы с данными расследования были аккуратно, один к одному, выложены в ряд. А сверху, вторым слоем, лежали те, что он только начал просматривать.

На деревянной подставке остывал крепкий чай. Алпин задумчиво потирал щетину на подбородке. В правой руке он держал самописку и время от времени небрежно выписывал в столбик заинтересовавшие его цифры. Некоторые он потом обводил и подписывал дату.

Кабинетные часы истошным перезвоном вытрясли из головы все мысли. А потом еще и пробили десять томительных ударов. Алпин не выдержал и сходил прикрыть дверь своей клетушки, чтобы в зале общей работы музыкальные паузы звучали потише. А потом вспомнил про чай, заваренный еще четверть часа назад. Напиток порядочно остыл, но шеф-искатель давно привык пить холодный.

Отхлебнув, Фарелл вновь склонился над выписками, пробежал глазами и пролистнул страницу туда-сюда.

– Смотри-ка, все сходится, – пробормотал он, мерно постукивая самопиской по столешнице. – Хотя бумажек маловато. Маловато бумажек для такого интересного дела.

Услышав шаги на лестнице, он накрыл пурпурную папку стопкой белых листов, чтобы со стороны нельзя было заметить красноречивые корочки судебного архива, которые он с таким трудом выцарапал в обход официальных запросов. У Фарелла были поводы соблюдать осторожность. В последнее время к нему зачастили визитеры из Канцелярии. И при этом не сказать, чтобы с угрозами. Поводы были самые рядовые, вопросы тривиальные, но уж больно часто стали заглядывать к искателям люди короля. Алпин Фарелл нюхом чуял, что от ситуации ощутимо тянет падалью, будто где-то поблизости разлагался труп горного козла, а он все никак не мог понять, с какой стороны дует ветер.

Впрочем, увидев того, кто поднимался по лестнице, шеф-искатель расслабился. Улыбнулся открыто и искренне, не скрывая радость от встречи со старым другом. Откинулся на спинку стула и поднял чашку за здоровье.

– Эдо, рад тебя видеть, дружище. Вот ты-то мне и нужен, чтобы разобраться.

Яркие фиолетовые глаза на осунувшемся тонкокостном лице глядели устало, и ответная улыбка вышла смазанной и бледной. Тот, кого назвали Эдо, подошел к столу, за которым сидел шеф, и снял серую шляпу. Стального цвета короткие пряди при этом растрепались и теперь смешно топорщились над ушами. Мужчина заученным жестом пригладил их ладонью.

– Только не новая жертва похищения, Алпин, благодарю покорно. Я, конечно, холостяк, меня не жаль, но хотя бы иногда мне нужно ночевать в своем доме.

Фарелл хмыкнул.

– Мне казалось, что ты хочешь найти пропавших Древних. Дело чести, разве нет?

– Я заведу кота и буду говорить, что воспитываю. Должен же я когда-то остепениться?

– Кроме шуток, Римари. Я несколько лет наводил справки о Лассель Риамен, но эти письма ничего не дали. Имперцы заявляют, что для них все Дети Небес на одно лицо, представляешь? Я получил пачку противоречивых сведений, но до сих пор ни в чем не уверен, а время уходит. Я могу полагаться только на своих людей из местного порта, они, во-первых, не идиоты, а во-вторых, у них нет причин натягивать сапог мне на голову. Мне доложили, что ее отправили в О-Диура. Приморский город Амират. Найди эту женщину и выясни, зачем на самом деле ей понадобились деньги.

Эдо Римари потер двумя пальцами переносицу и неудержимо зевнул.

– Сапог на голову – это что-то новенькое. Стоит мне надолго уехать, и ты изобретаешь еще парочку затейливых горских поговорок, – проницательно заметил он. – Эдак лет через десять ни один риорец тебя и понять-то без толмача не сможет.

Алпин сделал большой глоток крепкого чая и внезапно понял, насколько напиток горчит.

– Тебе не понять. Ты с чужбины домой возвращаешься. Кота вот вздумал завести, чтобы никуда больше не уезжать. А мне некуда уже возвращаться. Я, бывает, сижу вечерами один и вспоминаю дедовы присказки, вот они и проскальзывают иной раз.

– Только не делай вид, что поверил про кота, – проворчал Эдо, вытаскивая из-под стопки листов пурпурную папку и с разочарованием убеждаясь, что она пуста. – Несчастное животное околеет от тоски с таким неуловимым хозяином, как я.

Фаррелл одним движением собрал аккуратно разложенные листы бумаги и отдал искателю.

– Учти, что мои информаторы не сошлись даже в том, где живет женщина «с серебряными волосами и глазами цвета фиалок», – передразнивая имперскую выспренную манеру выражаться, предупредил шеф-искатель. Он с растерянным видом размял пальцы и сердито пояснил в ответ на вопросительный взгляд Эдо. – Там посвятившие себя Создателю женщины носят платки и прячут лица, будь они неладны со своей истовой верой.

– Я так понимаю, у нее есть причина прятать лицо и красить волосы, – нахмурился Римари. – С некоторых пор изгнание мало чем отличается от смертной казни.

– Если начистоту, у меня нет вообще никаких гарантий, что ее нога когда-либо ступала на землю О-Диура. Я потому и просил тебя срочно приехать. В этот раз у нас есть место назначения. Уже что-то.

Эдо задумчиво покивал, пролистал судебные документы, а потом аккуратно положил папку на стол.

– Ри-амен, значит? По-моему, она моя двоюродная племянница или что-то в этом духе. Что, неужто еще одно громкое имя в моем списке без вести пропавших Древних и полукровок?

Алпин Фарелл вздохнул.

– А вот это тебе и предстоит выяснить, друг мой.

Эдо Римари покрутил в руках серую фетровую шляпу с выгоревшей черной лентой в основании тульи.

– Мне это не нравится, Алпин. Стоит мне хоть на день вернуться в Акато-Риору, ты будто нарочно выдумываешь причины для того, чтобы вновь отправить меня на другой край света.

– Ты мой лучший искатель, Эдо, – криво улыбнулся шеф. – Видишь самую суть.

– И поэтому меня здесь быть не должно? – уточнил тот, не поднимая взгляда. Выправил складку на шляпе, которую еще называют «замином». Римари надел головной убор и повернул голову из стороны в сторону, словно красуясь перед шефом. – Ты знаешь, за пределами Акато-Риору, эта серая шляпа не значит ничего. Просто шляпа, как у всех. Только здесь она имеет какой-то смысл.

– Я помню, что ты говорил, когда пришел ко мне. Однажды здесь станет безопаснее, и ты сможешь вернуться, чтобы гонять контрабандистов или кого захочешь. Заведешь кота, жену и детей, станешь их всех воспитывать.

– Я не Братоубийца, чтобы всю жизнь провести в бегах. За мной даже не охотятся. А вот тебе нужна моя помощь. Здесь.

– Эдо…

– Я знаю, что тебя пытались отравить несколько лет назад. И что, кто-то из твоих ребят раскопал, кто подсыпал порошок? Может, Бродек из королевской псарни нашел следы преступника? Или Данно внезапно вспомнил, что газета – это не основной смысл нашей работы?

– Эдо, ты нужен мне в порту Амират. Кроме тебя, мне отправить некого, – мягко возразил Фарелл.

– Даже если там никого нет? – скрипнул зубами Римари. – Это холодный след, Алпин. Отвлекающий маневр. Я чувствую, что это наше внутреннее дело, к которому император не имеет ни малейшего отношения.

– А если нет? Ар-Герчек наверняка спит и видит, как прибрать к рукам Акато-Риору. И ведь не последних людей отправляют в О-Диура. Сначала опальный принц, потом финансовый советник – это если изгнанники и впрямь никак не связаны с прочими пропавшими без вести. Разберись с этим, Римари. Если ты не сможешь, никто не сможет.

Глава шестая. Ничего твоего

Первую научную степень вчерашние студенты обмывали в чайной. Им едва хватило стульев, чтобы разместиться, а опоздавший к началу пирушки Тордеррик так и вовсе забрался вместе с бутылкой на стойку. Выходка эта особенно понравилась Терри – он указал Арри пальцем и вполголоса прокомментировал желание горца во что бы то ни стало залезть повыше. Друг фыркнул.

– На вершине самой высокой горы жил один самолюбивый баран, – с нарочитым горским акцентом, подражая застольным речам, произнес Терри и поднял пустой стакан. Он говорил вполголоса, специально для Арри и, быть может, кудрявой красотки Варии, но Тордеррик если не услышал, то прочитал по губам.

– Что ты там бормочешь, Белая Прядка? – громко переспросил он. Терри поморщился от того, как горец переврал его имя: «ри-и-хаймен». – Повтори погромче, мы все посмеемся.

Все обернулись к Терри. Тот вопросительно поднял брови.

– Ты тост хотел сказать, Риамен? – уточнил Карьян. Он стоял за стойкой и разливал вино в чайные чашки. Пять пустых бутылок выстроились рядом с ним как по линеечке. – Передайте ему вино кто-нибудь. Глупо с пустым стаканом речь толкать.

Терри прищурился, обдумывая это предложение. Вино уже шумело в голове, и от новой порции он отказываться не стал. Вария передала ему вино и многообещающе улыбнулась, не размыкая губ.

– А я скажу, мне как раз есть что сказать. Вот только я не уверен, что всем меня хорошо видно.

Терри стянул ботинки и встал на стул.

– Вот так получше, да? – Он обвел глазами лица однокурсников, дождался одобрительных возгласов и продолжил: – Друзья! Я поверить не могу, что теперь мы все бакалавры!

– Еще бы ты мог поверить, ты половину экзаменов из лазарета сдавал, – проворчал Тордеррик и отхлебнул из бутылки. Его замечание вызвало дружный смех. Терри салютовал ему чашкой, чудом не облив стоявших внизу однокурсников.

– Ты прав, дружище. По правде сказать, не было ни одного дня, чтобы я проснулся без мысли: «Нет, ну сегодня меня точно отчислят!»

Новоиспеченные бакалавры, успевшие изрядно нализаться, вразнобой заржали. В основном те, кто делил с Терри последние строчки в рейтинге успеваемости. Терри на них уже не смотрел, он утонул в темном омуте глаз Варии. Они блестели, отражая свет полудюжины настольных ламп.

– Да брось, – ухмыльнулся Карьян, отвлекая Терри от мыслей о колдовских глазах. – Менторы ставили тебя в пример. Целеустремленный, мол. Кто б тебя отчислил, королевский стипендиат? А свое сочинение с первого курса про умные браслеты помнишь?

– Риамен, серьезно? Так ты еще на первом курсе «связные» придумал? – пьяный Радек не скрывал потрясения.

Настал черед салютовать в честь Карьяна. На этот раз вино потекло по пальцам. Терри взял чашку в левую руку.

– Наконец-то! Народ, наконец-то я дождался признания от своего бывшего!.. – его прервал взрыв хохота. Терри на мгновение замер, а потом сам сложился пополам от смеха. Чайную чашку с вином выхватили из его рук, иначе он точно вылил бы все без остатка на чужие головы. – Погодите, я не договорил! Бывшего куратора! Он знал, что идея с браслетом принадлежит мне! А я знал, что он знал.

Терри с улыбкой погрозил пальцем, глядя Карьяну прямо в бесстыжие глаза. Тот высокомерно кривил губы. Потом просто встал и вышел через служебную дверь. Терри проводил его взглядом, забыв, что остальные все еще ждут от него обещанного тоста.

– Так что ты сказать-то хотел? – за рукав Терри дернула Вария. Он улыбнулся ей самой обольстительной из арсенала своих улыбок.

– Что счастлив учиться рядом с такими замечательными людьми, как вы! Вы все – лучшие студенты в Академии, не только Карьян.

– Бакалавры!

– Точно, бакалавры, забыл, – сокрушенно признал Терри. – Четыре года пролетели как один день. А в моем случае три с вот таким, – он наклонился, чтобы показать расстояние пальцами, но не рассчитал баланс и покачнулся, – хвостиком. Ну так давайте выпьем за то, чтобы уже «завтра» мы все защитили наши магистерские проекты и сдали всё без…

– «Хвостов»! – подхватили бакалавры, и в воздух поднялись бокалы, стаканы. Тордеррик отхлебнул прямо из горлышка.