Выбор двух

В скором времени рядом с Клаусом вальяжно сел пухлый розовощекий мужчина в блестящей золотой рубашке и с пепельными волосами. Пот стекал по его лицу. Сказывались энергичные танцы, за которыми он был замечен ранее. Стрелки на черны штанах были идеально выглажены и смотрели строго вперед. Гравистул под мужчиной просел, пару раз покачался, будто поплавок, и выровнял высоту.

– Джоржи, дорогой, испарителем не поделишься, а то свой я забыл в машине? Организм требует никотина, аж сил нет.

Клаус только хотел сказать что-то в роде: «Вы обознались», и даже открыл для этого рот, как волна осознания настигла его. Одна неверная фраза могла стать непоправимой ошибкой. К нему подошел информатор, и чтобы получить от него сведения, необходимо было ответить оговоренной заранее фразой. Тело Клауса сковало напряжение. Он забыл, чье имя должен назвать в ответе. Возможно, это имело не решающее значение, но что, если из-за такой маленькой оплошности сейчас все сорвется. Дорати или Дейзи? Дейзи или Дорати? Пауза затягивалась. Нельзя было тянуть.

– Мой взяла Дейзи, но она уехала домой, прихватив за одно и его, – выпалил Клаус в надежде на лучшее.

– Вот же зараза! Придется идти до машины. Ну ладно, не теряй меня, я скоро, – проговорил информатор и хлопнул своей рукой по руке Клауса.

Клаус почувствовал прикосновение холодного металла. Он сжимал в кулаке долгожданный ответ на вопрос, что так долго не давал ему покоя.

Разжав ладонь на половину, он посмотрел на лежащий в ней небольшой серебристый шарик. Немного покатав его, он опустил шарик во внутренний карман. Информатор к тому времени пританцовывая удалялся в сторону выхода. Клаус протер глаза. Ему казалось, что информатор уже не был таким тучным, волосы стали темнее, а рубашка поменяла цвет на светло зеленый. Информатор окончательно затерялся в толпе, и больше Клаус его не видел в тот вечер. На всякий случай Клаус оглянулся, но никто не смотрел на него. От почти завершенного дела он почувствовал прилив радости. Сложности на сегодня оказались позади. Можно было немного расслабиться.

Он развернулся к барной стойке, заказал еще один коктейль и продолжил выпивать. Клаус представлял, как запустит завтра симуляцию и каким будет результат. Совсем скоро он будет одним из немногих людей в мире, кто знает истинные размеры материков. Но что ему делать с этим знанием, было непонятно. В момент, когда коктейль оказался практически допит, до плеча географа дотронулась молодая девушка.

– Прошу прощения, могу ли я присесть? – сказала она мягким голосом и указала открытой ладонью на соседний стул.

– Конечно, присаживайтесь, – ответил Клаус.

– Меня зовут Ева, а как вас? – продолжила девушка. Гравитационная подушка под ней даже не шелохнулась.

– К.. Джорджи, меня зовут Джорджи, – сказал Клаус и неловко улыбнулся.

– Скажите, Джорджи, а вы в этом городе живете или проездом?

– Живу в столице столько, сколько себя помню.

– Это просто замечательно. Я приехала в Латор-Сити буквально на пару дней, и хочется посетить действительно стоящие места, а вокруг так много всего, что я не могу никак определиться. Вы не подскажете мне, куда стоит сходить в первую очередь? – говорила Ева, опершись на барную стойку и проведя рукой по красивым темным волосам.

Клаус окинул взглядом девушку, пока она говорила. На вид ей было не больше тридцати. Глаза темно-карие, сережки-гвоздики в мочках ушей. Бордовое платье облегало стройную фигуру. На пальцах рук обнаружилось несколько тонких колец. На изящных скрещенных ножках были черные туфли. Уже немного выпивший Клаус оказался очарован видом собеседницы.

– С удовольствием расскажу про лучшие места нашего города. Только разрешите для начала угостить вас коктейлем.

Сразу после того, как на столе оказались два «рассвета» в причудливых бокалах, Клаус приступил к рассказу о достопримечательностях Латор-Сити. Начал он с живописных парков и аллей, затем перешел на музеи, выставочные центры и галереи. Следующими на очереди были необычные рестораны. Практически во всех места, о которых он рассказывал, Клаус не бывал. Он черпал свои знания из подборок в интернете и в разглядывании карт.

Со стороны танцпола раздался грохот и звук бьющегося стекла. Клаус рефлекторно оглянулся на него. Кто-то из посетителей не удержался на ногах, запнулся и упал, разбив при этом находящийся в его руках стакан. Когда Клаус повернул голову назад, Ева слегка придвинулась к нему и кокетливо водила пальцем по его бокалу с коктейлем.

– А что можно будет посмотреть в районе центрального вокзала? – спросила она.

Клаус, взяв в руку бокал, сделал несколько глотков и продолжил рассказ с важным видом профессионального гида. Последние двадцать минут он подавлял желание сходить в туалет, чтобы не нарушать магию встречи. Наконец наступил момент, когда силы оказались на исходе. Большим глотком он допил содержимое бокала, поставил его на стойку и попросил собеседницу немного его подождать.

По дороге он случайно задел ногой стул одного из посетителей. Мужчина что-то недовольно пробурчал под нос.

Внутри туалетной кабинки Клаус почувствовал легкое головокружение, которое постепенно подозрительно быстро усиливалось. Он распахнул двери кабинки и устремился к раковине. Его начало пошатывать. Дойдя до раковины, он навалился на нее двумя руками. Левая ладонь соскользнула, и Клаус чуть не потерял равновесие. Подставленный вовремя локоть принял на себя удар и уберег от падения. Окружающее пространство плыло. Он окатил лицо холодной водой и поднял глаза. В отражении зрачки были расширены, а белки покрыты густой сетью воспаленных капилляров. В голове судорожно метались мысли. Клаус пытался понять, что с ним происходит. Воспоминание о том, как Ева трогала его бокал, наполнило Клауса гневом. «Вот черт, эта дура мне что-то подсыпала! Сам не лучше, повелся на милое личико. С чего бы вдруг красивой девушке подсаживаться к такому, как я? Конечно, не ради хорошей компании», – со злостью думал Клаус. Изо всех сил он пытался удержать расползающееся во все стороны сознание. «Нужно выбираться отсюда и делать это, как можно быстрее», – думал он. Вдоль стены он дошагал до двери и крепко ухватился за ручку. За дверью в пересмешку с музыкой слышались крики. Когда музыку выключили, последние стали более отчетливыми. Он приоткрыл дверь и выглянул в щелку. Сердце гулко билось в груди, отбивая неровный ритм. Приходилось тратить много сил, чтобы сконцентрироваться на происходящем. В центре танцпола стояли трое полицейских. По их внешнему виду было понятно, что пришли они сюда не отдыхать. Вдоль стен летало двое дронов-стражей, они поочередно сканировали посетителей бара. Клаус поспешил закрыть дверь обратно.

– Внимание всем! Управлением по обороту наркотиков полицейского корпуса Латор-Сити проводится внеплановая проверка. Всем оставаться на местах! – раздался голос из-за уже закрытой двери.

Оставаться на месте, разумеется, было нельзя. В особенности нельзя было сейчас попадаться на глаза полицейским. Наркотическое опьянение неминуемо приведет к задержанию и обыску. А если при обыске обнаружат флеш-карту, то в лучшем случае ее изымут и ничего не поймут, а в худшем обвинят в государственной измене. Глаза стали судорожно бегать по комнате, пока мозг пытался понять, что же делать. Взгляд остановился на небольшом окне, расположенном практически под потолком. Сначала идея показалась дурацкой, но другой альтернативы не нашлось. Клаус попытался допрыгнуть до подоконника, но было слишком высоко. Опершись одной ногой на край раковины, а второй на неровность в отделке стены, ему удалось достать до окна и открыть его. Прохладный ночной воздух хлынул внутрь. Обеими руками Клаус ухватился за внешнюю часть рамы и стал вытягивать себя наружу. Ушло не мало усилий на то, чтобы поднять тело. От нагрузки головокружение усилилось. Когда он на половину пролез в окно, за спиной послышалось, характерное гудение. Дрон-страж был прямо за дверью. Клаус запаниковал и принялся выталкивать себя рывками. Одним из таких рывков он порвал карман, другим сильно ушиб колено. И все-таки он выкарабкался из окна. На улице Клаус перекатился налево, подполз к стене и сел рядом с ней, чтобы перевести дух. Голубые лучи сканера засветились в проеме и исчезли через несколько секунд. Гудение постепенно затихло.

Неизвестно сколько он там просидел. Клаусу казалось, что он находится одновременно внутри и вне своего тела. От этого ощущения было сложно ориентироваться в окружающем пространстве. Со временем сердце поуспокоилось и выровняло ритм. Нужно было думать, что делать дальше. Торговые центры по соседству уже были закрыты, поэтому вариант с аэротакси отпадал. Браслет предательски разрядился. Последние крупицы заряда оказались потрачены на демонстрацию фотографий достопримечательностей. Оставался только один вариант – кольцевая монорельсовая дорога. Это монументальное сооружение охватывало весь город и работало круглосуточно. Конечно, был шанс нарваться и там на полицейский патруль, но это куда безопаснее наркоконтроля. Обыскивать и изымать все подозрительное они точно не станут. Клаус вспомнил о флеш-карте и принялся судорожно обыскивать внутренние карманы. Страх о возможной потере быстро улетучился. Металлический шарик был на месте.

Клаус отдышался еще немного и медленно встал на ноги. На улице было куда прохладнее, чем днем. Он был рад этому, ночная свежесть шла на пользу плывущему сознанию. Локоть и колено опухли и неприятно болели. От прикосновения к ним по телу пробегах холодок. Медленным шагом Клаус направился в сторону ближайшей станции. Найти ее было легко. Вывеска кольцевой дороги ярко сияла красным светом в сорока метрах над головой.

Путь до дома прошел к без происшествий. В вагоне кроме него ехало еще несколько человек. Если быть совсем точным, то там они просто ночевали. На середине пути сам Клаус чуть было не уснул. Всеми силами он старался не отключиться, чтобы не проспать нужную остановку.

Незадолго до выхода пространство вагона стало куда светлее, чем было до этого. Клаус обратил на это внимание и осмотрелся по сторонам. Свет исходил из окон. Далеко вверху в ночном небе возникло яркое свечение, похожее на северное сияние. «Так странно. Никогда не видел его в наших широтах», – подумал он. Несмотря на колоссальное световое загрязнение свечение виднелось очень четко. Было в нем что-то особенное, едва уловимое ощущение иной реальности. Клаус решил, что так на нем сказывалось действие наркотика. К моменту выхода из вагона сияние практически пропало с небосклона, оставив за собой лишь тусклый след.

Ближе к полуночи он добрался до квартиры. Первым делом умылся, выпил несколько стаканов воды и вызвал у себя рвотный рефлекс. Голова рассказывалась, но после этого стало немного легче. Со стола он взял ноутбук с переходником и лег в кровать. Подключив к магнитному разъему переходника металлический шарик, перед глазами оказался список из сотен файлов, содержащих ценнейшие геоинформационные сведения. Клаус закрыл крышку и стал думать, как ему произвести расчеты. Необходимое оборудование было в центральной библиотеке Беллаторийской академии наук. Главное, чтобы ему разрешили им воспользоваться без лишних вопросов. За потоком мыслей он не заметил, как уснул. И проснулся только спустя несколько часов от грохота упавшего на пол ноутбука.

«Так вот от чего голова раскалывается, и болят суставы», – подумал сидевший на кухне Клаус. Он допил из стакана прохладную воду. Вскинув рефлекторно руку, чтобы посмотреть на время, он вспомнил, что браслет разряжен. Клаус поставил стакан в раковину, дошел до кровати, включил зарядку, а сам лег на спину. Он закрыл глаза и крепко уснул до обеда следующего дня.

Глава 2. Геосимулятор

Путь до академии занял привычные двадцать шесть минут. Общественный и личный транспорт был подключен к единой навигационной системе, которая прокладывала наиболее эффективные маршруты. Что такое пробки, Клаус помнил лишь из детства.

На подступах к работе он чувствовал себя гораздо лучше, чем ночью. Крепкий сон и витаминизированные напитки сделали свое целебное дело. Настроение поднимал тот факт, что сегодня предстояло провести всего две лекции. По планам дальше он хотел дойти до Бориса Штрауса, что заправлял центральной библиотекой, и попросить у него доступ к геосимулятору. Обычно их используют для предсказания последствий движения литосферных плит. Расчеты геосимулятора на столько точные и заблаговременные, что землетрясения и беспокойные вулканы давно перестали быть проблемой для беллаторийцев. Один такой подарили академии семь лет назад на юбилей кафедры для проведения опытов и демонстрации студентам.

– Привет, Клаус! – сказал подошедший сзади мужчины.

– Привет! Я думал ты еще в отпуске – ответил Клаус. Он стоял перед кофейным автоматом и переводил деньги со счета на счет.

– Сегодня только первый день вышел. Ого, выглядишь помятым. Ночка бурная выдалась?

– Не то слово. Как отдохнули?

– Ты знаешь, хорошо. Мелкие пищали от радости, когда море увидели. Люси каждый день новые платья из своих бездонных чемоданов доставала. Даже и не знал, что у нее их столько. Ну а как я, много ли нам надо? Бокал пшеничного в одной руке, копченая султанка в другой. Красота и только, всегда бы так жил!

Раздался звонок, и мужчина посмотрел на браслет.

– Так, у меня в триста второй. Нам по пути?

– Нет, у меня в сто шестой.

– Ну ладно, бывай Клаус. Увидимся еще!

Половина мест в лекционном зале была заполнена студентами к тому времени, когда вошел преподаватель. Большой стакан горячего кофе начинал предательски обжигать пальцы, от чего шагать приходилось быстрее. Дорога к столу пролегала мимо голопроектора. Щелчком кнопки Клаус на ходу запустил его. Кофе оказался на столе, а серый пиджак с коричневыми локтевыми нашивками – на спинке стула. Клаус принялся медленно закатывать рукава рубашки и оглядывать аудиторию. Студенты заканчивали разговаривать между собой и переключали внимание на преподавателя. Среди присутствующих в первом ряду сидел студент, который вчера подходил к Клаусу на остановке. Его фиолетовое пальто лежало согнутое пополам на соседнем стуле. «Как же его зовут? Георг, Григуар? Наверное, Грегори» – думал Клаус и смотрел на студента. Поняв, что он смотрит слишком долго, плавно повел взгляд дальше по рядам.

Наконец рукава были аккуратно подвернуты до локтей и закреплены. Вибрация в районе кисти сообщила, что браслет синхронизовался с голопроектором и можно начинать лекцию.

– Добрый день, уважаемые студенты! Сегодня у вас начинается новая дисциплина под названием «Введение в океанологию». И так, приступим. – проговорил он и дважды щелкнул по дисплею браслета. Над голопроектором вспыхнула огромная модель планеты и начала медленно вращаться. Суша на ней представлялась одним единственным материком.

– Порядка четырех сотен миллионов лет назад на планете существовал гиперконтитент, из которого в будущем образовались Беллатория, Сентрум и Теларма. Со всех сторон его берега омывали воды планетарного океана. Вместе с тем, как из гиперконтинента стали образовываться отдельные материки и островные группы, океан тоже разделился. Сейчас их насчитывается пять. Северный, Южный, Штормовой, Королева Елена и Изумрудный. – на этих словах Клаус щелкнул по браслету. Гиперконтитент на глазах студентов раскололся на три части, пространство между которыми начали заполнять воды океана.

На протяжении двух лекций Клаус подробно рассказывал об особенностях каждого из океанов, о том, какие моря относятся к тому или иному из них, а также затронул тему прогнозов об их судьбе через миллионы лет.

– Таким образом, Изумрудный океан омывает восточный берег Телармы и западный берег Срединного материка, благодаря чему Телармская народная демократическая республика имеет доступ к практически неограниченному запасу изумрудных водорослей. На этом лекционный материал закончен. Более подробная информация есть в приложении к курсу. К следующей лекции рекомендую ознакомиться со статьей «Живой и мертвый океан». Ее найдете так же в приложениях. Будут ли ко мне вопросы?

Руку подняла студентка, что сидела в третьем ряду. Хрупкая девушка с ассиметрично подстриженными волосами после одобрительного кивка Клауса встала из-за стола и начала говорить.

– Мистер Беринг, возможно я немного забегаю вперед, но мне это правда интересно. Почему в разных учебниках указано разное количество океанов? Где-то речь идет про пять, как вы в начале говорили, а где-то пишут о шести океанах. Почему так? – сказала она и села на место.

– Ваш вопрос действительно затрагивает тему следующих занятий – весело ответил Клаус и почесал заросший щетиной подбородок – Однако я, конечно же, отвечу на него. Все дело в том, что акватория океана Королева Елена ранее была не меньшим полем противостояния, чем Сентрум в наши дни. Все дело в некогда колоссальных запасах нефти. Вот однажды кому-то в Теларме пришла в голову идея использовать рыб в качестве живых бомб для подрыва платформ. В ответ на это беллаторийцы вырастили посередине океана огромную коралловую стену и изменили на своей половине условия жизни так, что это привело к резкому изменению видового состава.

– И это помогло остановить взрывы? – удивленно спросила девушка.

– Сложно сказать. Есть разные мнения на этот счет. Большинство склоняется к тому, что никак это не помогло. Тем не менее это событие служит поводом считать, что с тех пор Королева Елена разделилась на два самостоятельных водоема. Но я этой точки зрения не придерживаюсь. Последние исследования говорят, что после ухода нефтедобывающих компаний видовой состав океанической фауны сровнялся.

– Большое спасибо, мистер Беринг! – сказала студентка в ответ.

– Еще имеются ко мне вопросы?

Никто из группы более не изъявил желания их задавать, поэтому было объявлено об окончании занятия. Тонкой струйкой потекли радостные студенты к выходу из аудитории. Когда выходил последний из них, Клаус уже успел отключить оборудования и стоял рядом с дверью. Как только в аудитории не осталось никого, он браслетом выключил свет и вышел сам.

Все так же с помощью браслет он заказал доставку еды из вендингового аппарата. Конечной точкой Клаус выбрал скамейку у фонтана. Она стояла как раз напротив кабинета доктора Бориса Штрауса, к которому он планировал направиться. Пока Клаус шел, маленький робот-доставщик уже прибыл в назначенное место. Он озирался по сторонам в поисках клиента и как только увидел Клауса, сразу резво подъехал к нему. Порядка пяти минут занял перекус бутербродом с индейкой и черным кофе без сахара под звуки плещущейся воды. Покончив с едой, Клаус огляделся по сторонам в поисках урны. В пределах видимости не было ни одной. Он аккуратно смял упаковку от бутерброда, сложил внутрь стакана и поставил его на край скамейки.

Белая пластиковая дверь кабинета с медной табличкой оказалась прямо перед Клаусом. Он постучался и вошел внутрь. В дальнем конце за столом сидела помощница доктора Штрауса по имени Кларис. Внутри кабинета оказалось заметно холоднее, чем в коридоре. Всему виной был выкрученный до предела кондиционер. Пышнотелая дама поправила накинутую на плечи голубую шаль и поежилась. Дверь слева от ее стола, что вела в кабинет Штрауса, была закрыта.

– Привет, Кларис. Что у вас за ледниковый период наступил?

– Добрый день, мистер Беринг. Да вот кондиционер сошел с ума. Жду, когда придет ремонтник и починит.

– А почему просто не выключишь его?

Пауза длинною в несколько секунд оборвалась звуком шлепка ладони о лоб.

– Совсем мозги себе отморозила, видимо – сказала Кларис, подошла к розетке и выдернула провод кондиционера.

– Подскажи, а доктор Штраус сейчас у себя?

– Нет, он в конференц-зале на симпозиуме. Говорил, что будет там с докладом выступать.

– Не знаешь, долго он будет там?

– Вот чего не знаю, того не знаю, мистер Беринг. Симпозиум уже несколько часов как идет. Могу передать доктору Штраусу, что вы заходили. Только уже завтра. Он не планировал возвращаться сюда после мероприятия.

– Спасибо, Кларис, не нужно. Я хочу с ним лично переговорить. Попробую выловить его после симпозиума. Симпозиум идет в малом или большом зале?

– В малом, на сколько помню.

– Хорошо, спасибо еще раз.

Клаус распрощался с девушкой и направился в сторону лифта. Ему хотелось, как можно скорее добраться на восьмой этаж.

Двери в конференц-зал были приоткрыты и подперты деревянным стулом. По доносившемуся изнутри гулу стало понято, что бурные дискуссии были в самом разгаре. Среди прочих голосов выделялся баритон Бориса Штрауса, известного в академических кругах полемиста и спорщика. Плакат слева от входа намекал на тематику симпозиума. Мероприятие посвящалось поиску альтернативных источников энергии. Внутри просторного овального помещения Клаус нашел для себя свободное место в правом крыле. Внизу, на сцене за длинным столом сидело шестеро человек. Иногда поочередно, иногда вперебой они высказывались в установленные перед ними микрофоны.

– Доктор О’Коннелл, при всем уважении к Вам и вашим исследованиям, сейчас я более чем уверен, что вы несете первосортную чушь. Я еще раз повторяю, утилитариум на данном этапе нашего технического прогресса просто не может быть заменен ничем другим. Микрочипы, оснащенные нанотранзисторами на основе утилитариума, в разы обходят по производительности арсенид галлиевых микрочипы, не говоря уже о кремниевых. Повсеместная автоматизация и кибернетизация нашей с вами повседневной жизни крепко подсадила нас на утилитариум, который сейчас попросту везде. И отдельная тема для разговора – это использование его в военной промышленности, которая благодаря утилитариуму шагнула далеко вперед, прошу заметить. – взволновано сказал мужчина полного телосложения в твидовом костюме.

– Вне всяких сомнений, доктор Штраус. Однако, как я уже говорил, сколько бы ни были напористы мы в поисках, нигде кроме как на Сентруме залежи утилитариума обнаружить не удалось. И как вам всем известно, дорогие мои коллеги – высокий мужчина с бакенбардами прочертил рукой в воздухе дугу, не отрывая взгляда от собеседника – Теларма тоже заинтересована в этом ценном металлоиде. А потому в наших же с вами интересах искать альтернативы, чтобы не быть рабами Срединного материка. Кто знает, какой будет обстановка на фронте через год или через два. А насчет военных технологий, так тут я считаю, и вовсе замкнутый круг получается. Мы воюем, чтобы заполучить утилитариум и добываем утилитариум, чтобы потом воевать.

– Да, так и есть, доктор О’Коннелл, но такова цена прогресса. Благополучие миллионов всегда зиждиться на жертвах тысяч. Именно поэтому, чтобы обеспечить Беллатории процветание, нам жизненно необходим контроль над добычей утилитариума на Сентруме.

После этих слов по залу прокатилась волна одобрительного шепота. Все понимали, на сколько большую роль играет утилитариум в современном мире, но не все хотели сами себе в этом признаваться.

– А что вы скажете, дорогой доктор Штраус, по поводу эффекта мимозы? Как только начинается разработка нового месторождения, количество оставшегося металлоида падает в геометрической прогрессии. Куда он исчезает, почему и каким образом, нам не известно. Но факт не оспорим. Что, если однажды так исчезнет весь утилитариум? По некоторым прогнозам, эта перспектива не такая и далекая.

– По вашим прогнозам, доктор О’Коннелл, прошу заметить. Большая часть научного сообщества не придерживается столь пессимистичной точки зрения. Эффект мимозы и правда остается загадкой. Но, как и всегда, это лишь дело времени.

Дебаты продолжались еще половину часа от силы. В какой-то момент доктор Штраус демонстративно посмотрел на часы и сказал:

– А теперь прошу извинить меня, дорогие коллеги, однако настало время заканчивать нашу чудесную встречу. Сегодня нам удалось обсудить очень много и даже выйти за пределы обозначенной темы. Всех сердечно благодарю и буду рад видеть через две недели на конференции о перспективах полного отказа от использования биолитов.

Слушатели стали по одному подниматься с насиженных мест и двигаться в сторону выхода. По мере продвижения они сливались в небольшие группы и начинали обсуждать поднятые на симпозиуме темы. Несколько человек подошли к столу со спикерами, начали задавать им вопросы и жать руки в благодарность за мероприятие. Тем временем доктор Штраус быстро попрощался с коллегами, схватил пальто с кожаным портфелем и резво направился к выходу. Клаус стоял рядом с дверью и словно первобытный охотник выжидал, когда ошалевший зверь сам выскочит на него.

– Добрый вечер, Борис! Отличную Вы речь произнесли, держу пари, зал был готов подписаться под каждым словом. Могу я ненадолго Вас отвлечь?

– Привет, Клаус. Извини, времени совсем нет. Давай потом. Я уже опаздываю. А что про речь, так эти болваны готовы поддакивать каждому слову, сказанному из уст профессора – последнее слово Борис Штраус выделил иронично-пафосной интонацией.