Выбор двух

Кирилл Помелов

Выбор двух

Выбор двух

Глава 1. Вопрос длинною в жизнь

Вдоль пыльной стены из железобетона пробежало две серые крысы. Сквозь разрушенный потолок тусклые лучи света нехотя освещали окружающее пространство. Вокруг царила разруха и запустение. Крысы наткнулись на это место в поисках еды и с осторожностью осматривали каждый уголок. Оббежав опрокинутый стул, они остановились перед большим столом восьмиугольной формы. Из его покореженной металлической обшивки торчала связка проводов. Крысы переглянулись и стали искать возможность забраться наверх. Вскоре они поняли, что удобнее всего это сделать по проводам, и друг за другом вскарабкались наверх. Животные пробежали по кругу, не нашли ничего съедобного и стали спускаться. Одна из них зацепилась лапой за провода и после неудачной попытки освободится повисла мордочкой вниз. Она начала громко пищать и дергаться, пытаясь спастись из плена. Вторая крыса тем временем уже успела спуститься. Заметив, что первая попала в беду, поспешила ей на помощь. Она аккуратно подобралась ближе и запищала. Первая крыса при этом перестала дергаться, и крик ее стал значительно тише. После этого вторая крыса стала прогрызать провода. Как только ей удалось догрызть последний из них, освободившаяся крыса с грохотом и визгом рухнула на пол, подняв клубы пыли.

От шума упавшего на пол ноутбука Клаус пробудился и резко открыл глаза. В груди бешено билось сердце. В полумраке он пытался понять, что случилось. Когда осознание настигло его, он поднял ноутбук, положил его рядом и лег обратно на теплую подушку. Голова гудела и казалась тяжелее, чем обычно. Клаус попытался уснуть, но пульсирующая боль в висках не позволила сделать это. Прошло немного времени перед тем, как он собрался с силами и решился сходить за обезболивающим. Как только Клаус встал с кровати, активировалась система освещения и тусклый свет озарил комнату. Его яркости было недостаточно, чтобы сбить сон, но вполне хватало, чтобы Клаус не споткнулся об угол тумбочки по пути.

Через пару шагов Клаус почувствовал боль в области колена, которая только усиливалась от прикосновения. Локоть левой руки также болел и к тому же опух. На кухне он открыл шкаф и достал домашнюю аптечку. Выудив из нее спрей, височные болеутоляющие и мазь, он принялся за процедуру, к которой прибегал не часто в своей жизни. Для начала он впрыснул спрей в нос и горло, слегка поморщился от горьковатого вкуса. После приложил к каждому из висков по гибкому, холодному устройству и активировал их. Клаус почувствовал заметное облегчение, набрал стакан воды и тут же выпил его целиком. Затем он сел напротив окна и принялся втирать мазь в распухшее колено.

По стеклу барабанили крупные капли. Неоновые вывески и рекламные голограммы разрезали пестрыми огнями мрак ночного Латор-Сити. За шумом дождя иногда можно было различить сирены полицейских экипажей. Между густо построенными высотками то и дело шныряли дроны, их мигающие огни напоминали звезды, которых уже давно не было видно в ночи. Гул в голове слегка притих, и можно было расслышать собственные мысли. Клаус решил восстановить в памяти цепь событий, произошедших с ним накануне.

Вечером после работы в стенах Беллаторийской академии наук он шагал вдоль широкого проспекта. Автомобильное движение на нем было полностью перекрыто из-за проходившего парада-демонстрации. Стройные колонны людей двигались в сторону одной из центральных городских площадей. То тут, то там слышались радостные возгласы горожан. Восторженно скандировался девиза страны: «Наша сила в наших руках». Парад проводился в честь десятилетней годовщины захвата северного побережья. На сколько Клаус знал, побережье позднее еще не раз переходило из рук в руки, поэтому сейчас не было доподлинно известно, какая из стран контролирует его в итоге. Однако вот уже десять лет каждый год проходят торжества.

Торжественный вид улыбающихся людей пробудил в Клаусе воспоминания о том, как его самого в детстве водили на парады. Тогда всеобщая радость наполняла его маленькое сердце патриотическим духом и заставляла громко выкрикивать лозунги вместе со всеми. Война на Сентруме в те годы только набирала обороты, и каждая победа праздновалась с размахом. Юному беллаторийцу было невдомек, почему лица его родителей были хмурыми, хотя все вокруг широко улыбались. Когда он спрашивал об этом, папа с мамой старались перевести тему или отвечали уклончиво, мол устали на работе или задумались о чем-то в тот момент. Впервые он начал догадываться о том, из-за чего так происходит, после одного случая во время прогулки.

Одной из популярных уличных игр его детства была «битва за материк». У нее имелось много названий. И просто «материк», и «столкновение», и «веселая война». Суть всегда сводилась к одному. На земле чертилось три равноудаленных друг от друга круга. Центральный был самый большой из них. Он представлял собой Сентрум или Срединный материк, а два других круга поменьше обозначали Беллаторию и Теларму. На центральном круге в кучу складывались заранее собранные камни. Игроки надевали на головы шапки, делились на две равные команды и становились друг напротив друга на беллаторийском и телармском кругах. Если шапку срывали, то это означало смерть. Сама игра делилась на две фазы. Во время первой нужно было утащить как можно больше камней на свой круг. За камни потом можно было оживлять выбывших. Как только камней в центре не оставалось, начиналась вторая фаза, представлявшая собой битву на истребление. Побеждала та команда, которая смогла исчерпать запасы камней противника и уничтожить всех их солдат.

Как-то раз во время игры на центральный круг забежала бездомная собака. Ее грязная шерсть в нескольких местах имела проплешины. Часть левого уха была надорвана в драке с другими собаками. Розовый язык свисал из пасти, где отсутствовал верхний клык. Несмотря на неприглядный внешний вид, собака задорно бегала рядом с ребятами, всем своим видом показывая, что хочет веселиться и играть вместе с ними. Кто-то из мальчишек закричал, что это телармский мутант и кинул в собаку булыжник. Другие подхватили и тоже закричали: «Мутант! Мутант!». Острые камни полетели в сторону ничего не понимающего животного. Жалобно заскулив от сильного удара в бок и поджав хвост, она убежала. На площадки раздались радостные возгласы. Все это время Клаус стоял неподвижно. Он хотел остановить своих друзей и защитить собаку, но что-то внутри не позволило ему пошевелиться. Шок полностью парализовал его тело, и лишь через несколько минут он снова смог двигаться. Вечером после ужина он закрылся в комнате и плакал от злости на самого себя. Клаус не понимал, почему мальчишки поступили так жестоко. И почему они так радовались чужой боли. С тех пор каждый раз, когда он слышал радостные возгласы толпы, ему представлялась убегающая в ужасе собака. Из-за этого парады больше не доставляли юному беллаторийцу былого удовольствия.

С проспекта Клаус повернул налево и продолжил путь по узкой улочке, ведущей вниз и упирающейся в канал. Негативные воспоминания привели за собой такие же мысли, которые начали заволакивать голову, как грозовые тучи ясное небо. Чтобы не окунуться в пучину саморефлексии, Клаус напомнил себе, что сегодня это все не имеет для него никакого значения. Сегодня ему предстоит очень важное дело, а потому не стоит отвлекаться на извечные вопросы добра и зла. Совсем скоро в руки Клауса должен был попасть последний фрагмент от мозаики, которую он скрупулезно собирал на протяжении десятилетий.

Остановка общественного транспорта находилась за поворотом. На подходе к нему Клаус увидел, как нужный автобус только что уехал. До следующего оставалось приличное количество времени. Он присел на скамейку и от скуки принялся вспоминать о тех временах, когда впервые задумался о сборе этой мозаики.

В те далекие годы, когда он учился в школе, его пытливый ум интересовался абсолютно всем подряд. Клаус обожал узнавать новые факты. Его любимыми книгами всегда были энциклопедии, позволяющие узнать все обо всем. В школе ему нравились все учебные предметы, но фаворитом среди них была география. Во многом так было благодаря блестящему школьному учителю. Изучение географии создавало ощущение единения с огромным миром вокруг. Клаус мог часами разглядывать карты и мечтать о том, что однажды он пройдется на своих двух по каждому уголку планеты. Рассказы о первооткрывателях будоражили его сознание и рождали в нем жгучее желание отправиться самому на поиски новых земель. Увы, но со временем белых пятен на карте становилось все меньше, и вскоре они полностью исчезли. Со временем также исчезло и желание увидеть мир своими глазами.

Школьные учебники тех лет были преимущественно бумажными и регулярно перевыпускались. Старые экземпляры нужно было в обязательном порядке сдавать на утилизацию. Однажды, за несколько дней до сдачи учебников, Клаус сильно заболел и был не в состоянии самостоятельно добраться до школы. Он попросил маму отвезти книги за него. По невнимательности вместо учебника географии она взяла с полки другую книгу. В школе подмену не заметили, и старый учебник остался дома.

Спустя годы, когда Клаус заканчивал выпускной класс и готовился к поступлению в университет, он решил разобрать старые вещи в шкафу. Среди гор исписанных тетрадок и методических сборников он обнаружил свой учебник по географии за третий класс. Клаус принялся листать пожелтевшие страницы. Одну за другой он перелистывал главы, пока не остановился на развороте с картой мира. Посередине был изображен омываемый всеми четырьмя океанами Срединный материк. Тогда его чащи называли именно так. Северо-восточнее от него располагался еще один материк меньшего размера в форме полумесяца. Большая часть его поверхности была покрыта зеленью. На его просторах располагалась Беллатория. На юго-западе был третий материк. По форме он напоминал то ли кленовый лист, то ли растопыренную лапу медведя. Пространство этого материка занимала Телармская республика. Каждый из материков окружало множество островных групп. Пробежавшись глазами по карте от края до края, Клаус остановил взгляд на беллаторийском полумесяце. Что-то в его изображении казалось странным, но вот что именно, он никак не мог понять. С полки над столом он достал учебник за текущий год, открыл в нем аналогичный разворот с картой и положил учебники рядом. Изображение Беллатории в новой карте было больше, чем в старой, а Теларма наоборот казалась меньше. Этот факт вызвал недоумение. Клаус открыл страницу с численным выражением площадей и увидел, что цифры отличались. Тут же прошерстив десятки сайтов в интернете, он нашел лишь сведения, содержащиеся в новом учебнике. Он понимал, что незначительные уточнения в расчетах возможны, но не могли же ученые недавнего прошлого обсчитаться на десятую часть. На следующий день Клаус взял с собой оба учебника и подошел к учителю географии с вопросом о материках. Учитель отвел его в сторону, попросил отдать старый учебник и сказал, что есть на свете вещи, которые лучше принять, как данность, и не стараться спорить с ними ради собственной безопасности. Фраза учителя: «Там, где политика вмешивается в науку, последняя гибнет», надолго поселилась в его голове. В будущем он еще не раз убеждался в этом.

Одним из наиболее запоминающихся таких случаев была всемирная научная конференция. На первом году работы в академии наук Клаусу довелось поучаствовать в этом беспрецедентном мероприятии. Чтобы попасть на конференцию, необходимо было пройти строгий отбор. Изначально Клаус его провалил и сильно переживал из-за этого. Однако за несколько дней до поездки на странице в социальной сети одного из претендентов, который должен был ехать, обнаружили нелестные высказывания в сторону администрации академии. В связи с этим его кандидатуру сняли и предложили Клаусу занять вакантное место в составе делегации.

Все время перед вылетом на остров Святой Анны, самый крупный из островов в южном архипелаге, было занято постоянными инструктажами о том, как общаться, что дозволено говорить и чего стоит опасаться. Среди всех напутствий и правил был ключевой момент: по данным разведки, чуть ли не половина телармской делегации будет состоять из агентов под прикрытием. Основная их цель – узнать как можно больше о беллаторийских разработках. Поэтому следовало быть предельно аккуратным и не разболтать ничего лишнего.

«Научная конференция, на которой нельзя говорить о достижениях науки, вот же бред», – шептались на соседних сиденьях между собой делегаты во время полета. Клаус тем временем смотрел в иллюминатор на открывающиеся внизу прекрасные пейзажи. Море отливало лазурью и мерцало солнечными бликами, всем своим видом зазывая в свои объятия. Тогда он подумал, что если двигатели самолета остановятся, и железная махина рухнет, то это будет самая красивая смерть, которую только можно представить. И все же они благополучно долетели и приземлились в маленьком аэропорту в центре острова.

Среди жителей Беллатории представление о внешности телармцев долгие годы формировалось пропагандой. Большая часть беллаторийев считала их мутантами разной степени уродливости. В умах рисовались совершенно разные образы. От ссохшихся морщинистых человечков с болезненным зеленоватым цветом кожи до огромных лысых бугаев со вздувшимися на голове венами и глазами навыкат. Делалось это в исключительно прагматичных целях. Других людей всегда тяжело ненавидеть и убивать. Но вот когда твой враг лишен человеческих черт и представляет собой лишь уродливую подделку, то все моральные дилеммы отпадают сами собой. Каково же было облегчение, когда Клаус увидел перед собой таких же, как он сам людей. Розовощеких, веселых, с густыми волосами преимущественно черного цвета.

Как и ожидалось, на конференции царила атмосфера тотального недоверия. Все разговоры, свидетелем которых был Клаус, звучали сухо и формально. О научных достижениях и разработках говорили с большой осторожностью представители обеих сторон. Все заявленные доклады были об уже устаревших открытиях, которые не имели большой ценности. В таком режиме тянулись друг за другом долгие три дня.

В последний вечер перед отбытием на небе появилась полная луна. Бледное голубое свечение окутало побережье. Волны океана ритмично разбивались о песчаный берег и отступали назад с надеждой пробраться поглубже на сушу со следующим ударом. Клаус не желал провести еще один вечер в компании ворчащих стариков, а потому решил выйти проветриться. Выждав нужный момент, когда никто не видит, он выскользнул наружу через заднюю дверь. Теплый влажный воздух трепал волосы. Шум прибоя зазывал как можно скорее идти к океану. На побережье Клаус снял сандалии и закопался ногами в еще теплый песок. Он закрыл глаза и подумал, что хотел бы остаться здесь навсегда. Когда глаза оказались открыты, он увидел, что находится здесь не один.

Темный силуэт медленно шел вдоль берега. Клаус огляделся, вокруг больше никого не было. Немного поразмыслив, он пошел навстречу. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что это молодой худощавый человек в очках. Его длинные волосы были небрежно заплетены в хвост. Юноша представился Амиром. Тон разговора с осторожного быстро сменился на дружеский. Оказалось, что у молодых людей очень много общего во взглядах на мир и место человека в нем. Вскоре разговор зашел о странах. Каждому было интересно узнать, какая же на самом деле родина его собеседника. Пока говорил один, второй поражался, насколько далеко было его представление от истины. В порыве энтузиазма Клаус рассказал о ситуации с картой. В ответ Амир сказал, что на телармских картах все наоборот. Теларма там визуально больше Беллатории.

Часы пролетали незаметно. Казалось, что прошло совсем немного времени, как из-за горизонта прорезались первые рассветные лучи. Когда настало время расходится, Клаус и Амир договорились, что будут стараться поддерживать связь. Так оно и вышло. Эта встреча стала началом их дружбы, продлившейся долгие годы. Возможность увидеться выдавалась все реже, а изолированность интернета и связи в каждой из стран становилась все тотальное. Друзьям приходилось искать изощренные способы для связи и даже шифровать сообщения. Несмотря на это, им удалось сохранить контакт.

В последний раз Амир вышел на связь несколько месяцев назад. Он был очень взволнован и сказал тогда Клаусу, что наконец-то они разгадают одну из мировых тайн. Он сказал, что собрал свою половину пазла и передал ее через проверенного человека. В назначенное время он приедет в Латор-Сити и будет ждать в баре «Пиримидин». Также он сообщил, что находится на пороге какого-то открытия, о котором опасно говорить в интернете. Вскоре он должен был ехать на Срединный материк в качестве эксперта в области геологии на недавно открытое месторождение утилитариума. Никакой информации от Амира больше не поступало с того дня.

В очередной раз Клаус вскинул руку и посмотрел вниз. От движения тут же активировался голографический дисплей браслета. Иконка автобуса находилась уже совсем близко от остановки. Засмотревшись на карту, он не заметил, как сзади подошел человек и слегка затронул его плечо.

– Здравствуйте еще раз, мистер Беринг! Меня зовут Грегори. Извините за беспокойство, я только хотел поблагодарить вас за лекцию по геоурбанистике. Те формы пространственной организации населения, о которых вы сегодня говорили, поражают воображение своей простотой и универсальностью. Думаю, за этими идеями стоит будущее. Мне бы хотелось узнать побольше об этом. Подскажите, пожалуйста, чьи работы лучше почитать по данной теме?

Клаус вздрогнул от неожиданности и повернулся к говорящему. С боку стоял юноша в очках с тонкой оправой, одетый в элегантное фиолетовое пальто. Он помнил лицо этого студента, так как тот в аудитории всегда занимал место на первом ряду.

– Добрый вечер. Рад, что вам понравилась лекция. Могу порекомендовать работы профессоров Антуана Шери и Зулейхи Инс. Пишут доступно, и к их подходам лично у меня возникает меньше всего вопросов.

– Сегодня вы еще говорили о ком-то, кто предлагал брать особенности социальной организации наиболее приспособленных животных к той или иной климатической зоне и интегрировать их в человеческое общество, которое проживает на тех же широтах. Это звучит странно, но мне также хотелось бы почитать об этом.

– Идеи и правда весьма специфическая. Ее предложил Давид Беарт в свое последней работе. Думаю, без труда ее найдете.

– Повторите, пожалуйста, еще раз все фамилии.

– Шери, Ине и Беарт. В списке дополнительной литературы к программе курса они должны быть.

– Благодарю вас, мистер Беринг! Более не смею отвлекать. С нетерпением буду ждать следующей лекции.

Молодой человек исчез также быстро, как и появился. Клаус продолжил ожидание своего автобуса. Немного погодя, он появился и, не останавливаясь, пролетел мимо. Внутри автобуса не было людей. Клаус яростно выругался в пол голоса. Сил и времени ждать следующий уже не было, а потому он побрел в сторону ближайшей платформы аэротакси.

С помощью браслета Клаус активировал беспилотный аппарат и проложил нужный маршрут. Пролетая над вечерним городом, такси лавировало между высотных зданий. Прожекторы транслировали рекламу в небо. Куда не посмотри вверх, всегда наткнешься взглядом на чье-то объявление. Транспорт промчался мимо военного корпуса. На крыше его огромная голограмма солдата отдавала честь и зазывала вступить в беллаторийскую армию. За его спиной была иллюминация развевающегося темно-синего флага с тремя серебряными полумесяцами посередине, образующими треугольник. Несмотря на свое явное превосходно над наземным транспортом, аэромобили не сыскали большого доверия среди людей. Во многом из-за того, что самостоятельное управление ими было запрещено законом. Благодаря этому пробок в воздухе никогда не было.

Вскоре Клаус вышел из транспорта на крыше торгового центра рядом с площадью Неминуемой победы. Сама идея о том, что очень скоро война закончится безоговорочной победой Беллатории, очень активно культивировалась в провластных СМИ. Об этом Клаус слышал, когда был маленьким мальчиком и ходил с родителями на парады, об этом же он слышит и сейчас во время еженедельных церемоний поднятия флага у академии наук. Но вот беда, на протяжении всех этих лет победа срывается каждый раз. То из-за предательства высокопоставленного генерала, то из-за новейших разработок Телармы, подрывающих все принципы морали, то из-за природных катаклизмов. После каждого такого срыва менялись генералы, возглавлявшие вооруженные силы на Срединном материке. В настоящее время в должности генерального директора военного штаба Беллатории находится генерал-лейтенант Руфус Росс. Плакат с его портретом висел на боковом фасаде торгового центра. Статный рыжеволосый мужчина озирал площадь полным уверенности взглядом.

Бар «Пиримидин» находился в нескольких кварталах к северу. По тротуару, испещренному разноцветными световыми полосами, вальяжно шагали люди. Несколько раз на глазах Клауса к прохожим подлетали дроны-стражи, просили предъявить документы, а затем желали приятного вечера и взмывали вверх. По витрине магазина морепродуктов плавало голографическое изображение карпа, за которым внимательно следил сидящих рядом серый кот. Передняя левая лапа его была заменена черным карбоновым протезом. Клаус остановился рядом с животным, нагнулся и аккуратно погладил пушистика. В ответ он принялся лосниться, не отрывая пристальный взгляд от цифровой добычи. Кот восьмеркой прошелся между ног Клауса и сел на свое место у витрины.

Браслет сообщил о необходимости повернуть за угол здания. На короткое время Клаус оказался в полумраке. Сюда свет от уличных фонарей не доставал. По мере движения вперед тьма начала рассеиваться фиолетовыми лучами от неоновой вывески, висевшей над дверью. Вычурная надпись гласила: «Пиримидин». Слева от нее мерцало изображение структурной формулы какого-то химического элемента. Логика тут же подсказала, какого именно. Одна из букв постоянно моргала, лишь изредка останавливая свои конвульсии. Недалеко от входа стояла компания из двух девушек и одного парня. Они весело общались о чем-то и выпускали в воздух разноцветные клубы пара. Когда Клаус поравнялся с ними, из темноты вынырнул мужчина и подошел к двери бара. Даже в тусклом неоновом свете можно было понять, насколько плохо он выглядел. Верхняя одежда в нескольких местах была порвана. Судя по походке, ботинки мужчине были явно велики. В руках он нес большую сумку. Как только он подошел к дверям бара, его тут же осветили голубые лучи сканера. Такие приборы стояли у всех подобных заведений и заменяли охранников. Если твой внешний вид не соответствует характеру заведения, ты проносишь с собой оружие, или твой запах превышает предельно допустимую норму, то двери не откроются. Попробуешь вломиться силой, так дроны-стражи мгновенно прибудут на место и обезвредят. Таким образом у бедолаги, что сейчас стоял перед дверью бара, просто не было никаких шансов. По первому и третьему критерию он не подходил однозначно. И кто знает, может быть, и по второму тоже. Когда мужчина с сумкой увидел всплывший перед ним голографический сигнал о запрете входа он крепко выругался о бесчеловечности современных технологий, развернулся и медленно растворился в ночи.

– Даже отсюда его запах чувствую. Бомжара немытый, – с отвращением сказала одна из девушек.

– Мозги свои пропил и бар с ночлежкой перепутал, – добавила вторая.

Сканер досконально прошелся по телу Клауса и ничего подозрительного не обнаружил. Дверь с еле уловимым свистом отворилась. Из недр бара хлынула волна синтетической музыки. Внутри было оживленно. Мимо столов летал официант, разносящий напитки. За стойкой бородатый мужчина с зеленым моноклем смешивал в шейкере коктейль. По правую руку от него располагалась сцена, на которой сейчас выступала голограмма Джанин Линдгрен, известной среди молодежи певицы, трагически умершей несколько лет назад во время теракта в метро.

Часы на дисплей браслета показывали девять двадцать. Человек Амира должен был прийти с минуты на минуту. По договоренности Клаус сел с правого края барной стройки и заказал коктейль «Рассвет мертвецов». Немного погодя над ним навис улыбающийся бармен. Он поставил перед ним стакан неправильной формы с жидкостью цвета монокля и удалился. Клаус плавным движением развернулся на магнитном стуле и огляделся.

По количеству посетителей в будний день, вывод о его популярности напрашивался сам собой. Практически все присутствующие были младше Клауса. Оставалось надеяться, что здесь не было его студентов. Люди сидели за столиками, выпивали и весело разговаривали между собой. Часть присутствующих танцевали у небольшой сцены, пытаясь повторять за голограммой движения. За стоящим ближе к левой стене столиком сидел мужчина в очках. Он был один, но при этом оживленно беседовал с кем то, как будто на пустующих стульях были люди. Клаусу всегда казалось забавным наблюдать со стороны за этим и представлять, как на другом конце города или страны точно также сидят его друзья и общаются с пустотой.