Видар

– Джеисони ещё не пришёл в себя после анабиоза, сэр.

Пепел несколько секунд молчал.

– Защитное поле у него уже разрядилось?

Робин кивнула, словно Пепел стоял рядом, затем спохватилась и ответила:

– Так точно.

– Мы не можем атаковать лагерь.

Робин снова кивнула, скорее собственным мыслям.

– Ки, – старуха указала на проводника отряда, затем взяла за руку девушку и указала на себя.

– Я был прав – эти двое как-то связаны с ней, – прокомментировал Ионеску.

Робин вяло улыбнулась и показала большой палец вверх. Ей по-прежнему было наплевать. Она не могла похвастаться жаждой исследований, зато понимала, что попала в крупную переделку.

– Я сообщу капитану о сложившейся ситуации и запрошу дополнительные инструкции, – сказал Пепел и отключил связь.

– Старшина, – окликнул Ионеску, – смотрите.

Робин без энтузиазма обернулась на старуху. Она звала отряд за собой, но в этот раз Робин не спешила повиноваться.

– Джеисони и нескольких шагов не сделает, – устало произнесла она, – а здесь я его не оставлю.

– Я смогу идти.

Он постарался встать ровно, но его сильно шатало.

– И далеко ты пройдёшь в таком состоянии?

Шишаар бросила несколько слов солдатам, и они подошли к Джеисони.

Робин снова вскинула пистолет. Туземцы замерли.

– Думаю, они хотят помочь, – предположил Ионеску.

– Ни к кому из нашего отряда они пальцем не прикоснутся, – прорычала Робин, подошла к Джеисони и подхватила его под руку. – Док, вы с другой стороны.

Старая женщина задумчиво посмотрела на неё. Девушка стояла у неё за спиной и молчала. Робин окинула их свирепым взглядом.

– Валяйте.

Туземцы поняли, что отряд готов идти, и повели их вверх. Дорожка то вилась по спирали вокруг ствола, то прорубала его насквозь тоннелем. Кое-где тропа была настолько узкой, что им приходилось идти по одному – тогда Джеисони опирался рукой на ствол, а Робин шла за ним.

Но самой сложной оказалась переправа по шаткому мостику без перил, перекинутому меж двух мощных ветвей. Нелёгкое дело – мост был очень узкий и не внушал доверия. Часть сопровождавших туземцев играючи перебежали по нему на другую сторону, ловко цепляясь длинными подвижными пальцами рук и ног. Десантники преодолели его куда медленнее, но всё же на двух ногах, а вот остальным пришлось сложнее. Вперёд пустили Ионеску. Он медленно пополз по мосту на животе, чем вызвал весёлое оживление среди унай. Дальше кое-как прополз Джеисони, за ним последовала Робин. Примерно на середине пути налетел сильный порыв ветра, мост опасно качнуло, и она отчаянно вцепилась в него руками и ногами.

Увидев, что возникли трудности, один из туземцев осторожно, чтобы не раскачивать мост, пополз ей навстречу, быстро и ловко перебирая руками и ногами. Схватив Робин за руку, он начал пятиться и тянуть её за собой. Это было сложно, поскольку она ещё некоторое время упиралась, изо всех сил цепляясь за доски. Туземец от души веселился, но настойчиво продолжал тянуть её за собой.

Наконец, очень медленно, но они достигли площадки.

– Надеюсь, что больше таких переходов не будет, – выдохнула она, не в силах встать на ноги – колени до сих пор дрожали от страха.

– Полагаю, что не будет, – отозвался Ионеску, – мы почти на самой вершине. Я заметил ещё один тоннель в стволе дерева – думаю, он последний. Видите эти ступени?

Робин посмотрела туда, куда указывал медик. Действительно, неподалёку от них, скрытый густой голубоватой листвой, темнел тоннель со ступенями, ведущими круто вверх.

– Поднимайтесь, старшина, – громогласно призвал Ионеску, – нам ещё предстоит тащить нашего сонного товарища.

– Сонный товарищ вполне способен идти сам, – ответил Джеисони и пошатнулся.

– Может, у них там что-то вроде причальной площадки, и шаттл сможет приземлиться, чтобы забрать нас? – с надеждой предположила Робин, входя в тёмный тоннель.

Она задержалась на несколько секунд, с любопытством разглядывая резные глянцевые листочки с белыми прожилками. Каждый лист был размером с ладонь.

Но её ожиданиям не дано было свершиться. Унай привели их в небольшую лощинку в разветвлении. Над головой сверкало звёздами чистое небо, но на причальную площадку это место похоже не было.

– Что это за каменная конструкция в самом центре? – с подозрением прищурилась Робин, опасаясь подходить ближе.

Ионеску молчал некоторое время, затем сказал:

– Это больше всего похоже на жертвенный алтарь.

Глава 21

Пепел громко выругался – он никак не мог связаться с отрядом из-за непонятных ему помех связи. Он раскрыл экран МЭПа и взглянул на координаты. Сверился ‒ они находились недалеко от места крушения предыдущей высадки.

Пренебрегая правилами безопасности, он поднялся с сидения и подошёл к пилоту.

– Что-то забивает сигнал, – сказал он, – необходимо найти источник.

– Может, просто отлетим подальше, сэр? – предложил Игорь Сузов.

– Вы слышали команду, рядовой?

– Сканирую, сэр.

Шаттл завис в воздухе. Игорь включил сканнер местности. Прошло несколько минут.

– Слабый сигнал исходит отсюда, – он ткнул пальцем в карту.

– Вижу, – кивнул Пепел. – Готовим дронов.

Десантники принялись помогать ему. Маар снова развернул МЭП, но соединения не было. Он оскалил клыки и зарычал.

– Дистанционное управление не работает.

– Отлететь подальше, сэр? – предложил Игорь Сузов.

Пепел посмотрел на него как на идиота.

– И что это, по-вашему, даст? Боты всё равно останутся здесь, и забрать мы их сможем только вручную.

– Виноват сэр, устал.

– Мы все устали, – вздохнул Пепел и надолго задумался. – Пометьте это место на карте. Позже решим, что делать. А теперь берите курс на деревню. Наши друзья уже загостились.

⁕⁕⁕

– Старшина Шерман, – осторожно окликнул её Ионеску, – прошу вас успокоиться и опустить оружие.

– И не подумаю! – взвилась Робин. – Они привели нас на заклание, а Пепел не отвечает!

– Не отвечает? – насторожился один из десантников.

– Какие-то странные помехи.

Он тоже попытался связаться с шаттлом, но результат был тем же.

– На такое мы не рассчитывали.

– Если кто-нибудь ко мне хоть на шаг подойдёт, убью!

– Старшина, это неразумно.

– По-вашему, жертвы приносить разумно?

– Я не уверен, что этот алтарь служит для подобных целей. Я лишь предположил. Тем более на нас защитное поле.

– Если мы не слиняем отсюда, оно разрядится. А у старшины Джеисони его вообще нет!

– Отдайте мне оружие, – приказал маар.

Робин удивлённо посмотрела на него.

– Это приказ?

Он кивнул.

– Ты еле стоишь.

– На мою способность стрелять это почти не влияет.

– Почти?

– Старшина Шерман, ваш пистолет.

Робин подошла к нему и передала оружие. Увидев пистолет, аборигены занервничали.

– Я теперь безоружна, главный старшина.

– Этого я и добивался. У тебя истерика. В таком состоянии оружие носить запрещается. Если доживём до возвращения на борт, пройдёшь повторную диагностику.

– Я тебе это припомню, – прорычала Робин, – и «старшину Шерман» тоже.

– Дальше, чем на два шага, от меня не отходить.

Внизу началось волнение. Робин хотела было подойти к краю и посмотреть вниз, но окрик Джеисони заставил её остаться на месте.

– Да ты и без адреналина неплохо приходишь в себя.

– С момента его пробуждения прошло уже почти два корабельных часа, – заметил Ионеску, – моторика ещё не восстановилась, но мыслительные способности…

– Док, прошу вас.

Из тоннеля показалась медленно идущая процессия. Впереди шли женщины – каждая несла в руках по маленькому голубому светильнику-шару. За ними мужчины тащили плетёные носилки с телом, закутанным в серое жёсткое полотно. Воины унай застыли.

– Это похоронная процессия, – протянул Ионеску.

– Неужели? – хмыкнула Робин.

Медик внимательно смотрел, как трое мужчин унай осторожно перекладывают тело на каменный постамент. Робин догадалась, что его камера-блик записывает.

– Я действительно ошибся. Это не жертвенный камень. Они используют его для похорон.

– Нельзя исключать, что он служит нескольким целям, – резонно заметила Робин. – Вдруг они сначала похоронят его, а потом прирежут нас? Или сделают это одновременно.

– Старшина, – услышала Робин голос Пепла в вещателе, – вы ещё живы?

– У нас тут похороны, лейтенант, но мы живы.

– Выбирайтесь из деревни.

– Мы не могли с вами связаться.

– Помехи связи.

Толпу унай огласил громкий заунывный вой, и Робин подскочила от неожиданности. Её нервы были натянуты как струна, и она порадовалась, что пистолета у неё нет – услышав такой отчаянный вопль, она наверняка выстрелила бы. К этому страшному завыванию присоединился ещё один голос, за ним ещё несколько.

– Старшина, что у вас происходит?

– Полагаю, это плакальщицы, сэр.

Робин посмотрела на группу женщин, упавших на колени. Они кричали, выли и воздевали руки к небу. Шишаар и её спутница стояли как застывшие каменные изваяния, подняв лица к небу. Все остальные опустили головы.

– Вы слышали мой приказ, старшина? Вы должны незамедлительно покинуть деревню. Мы летим к вам, но приземлиться прямо на дерево не сможем.

– Вряд ли у нас получится, сэр, – с сомнением произнесла Робин. – Если бы у всех было защитное поле…

– Лейтенант, – вмешался в их разговор Джеисони, – приземляйтесь как можно ближе. В деревне сейчас в основном мирное население. Возможно, большая часть воинов патрулирует окрестности. Отряд, который мы видели, можно усыпить, а остальные унай очень пугливы, они не станут препятствовать отступлению.

– Вас понял.

Пепел отключился. Робин в бешенстве обернулась.

– Какого чёрта?

К ним подошёл Ки. Он указал на Джеисони, поднял ладонь, достал нож и изобразил секущее движение, словно делает порез.

– Вы рехнулись?! – взвизгнула Робин.

– Старшина, это всего лишь порез.

– Как медик я не могу этого допустить, – вмешался Ионеску, – через этот порез можно занести местную инфекцию, а это чревато серьёзными последствиями.

– Лейтенант приказал отступать. Все его слышали, – напомнила Робин.

Снова защёлкали курки.

– Сони, целься ровнее.

– Ты меня учить будешь?

Среди унай начался переполох: воины ощетинились копьями и окружили отряд, женщины попрятались в густой листве дерева.

Десантники приготовились стрелять, но прямо перед ними, растолкав в стороны собственных воинов, появилась Шишаар. Её неизменная спутница осталась стоять на месте, но нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

Старуха заговорила, обращаясь исключительно к Робин. Она показывала на труп, на небо, размахивала костлявыми руками.

– Мне, – перебила её Робин и указала на себя, – на ваши обычаи, – она обвела рукой толпу, – насрать.

– Надеюсь, это вы не собираетесь демонстрировать, старшина? – закатил глаза Джеисони.

Шишаар поманила её за собой. Робин нехотя шагнула за ней, приказав одному из десантников сопровождать её.

Старуха подвела их к широкой древесной стене, образованной чашей из сросшихся громадных ветвей. Она показала на стену. Робин вгляделась внимательнее, и лицо её вытянулось от удивления.

– Док, ваша камера-блик ещё работает?

– Разумеется.

– Тут для вас «бесценный материал».

Ионеску так быстро сорвался с места, что несколько воинов от неожиданности выставили вперёд копья.

Шишаар тем временем что-то рассказывала и указывала то на одну часть стены, то на другую.

– Что вы имели в виду?

– Присмотритесь внимательнее.

Медик прищурился.

– Сначала я думала, это кора. Но оказалось…

– Рисунки, – изумлённо закончил за неё Ионеску и осмотрелся. – Они повсюду!

Старуха указала на рисунок высоко вверху, он выделялся среди прочих – огромный треугольник, иссечённый ломаными узорами. Из его основания выходила ровная линия, время от времени пересекавшаяся с двойными и тройными кругами. Эта линия тянулась к маленькой фигурке, изображавшей унай – так же схематично, как и всё остальное. Фигурка лежала, распластав руки и ноги, а под ней была ещё одна, обрисованная более чётко. Робин заметила, что какие-то фигуры на стене были почти не заметны, в то время как другие напоминали рельеф.

Шишаар продолжала говорить и вела пальцем от нижней фигурки вверх. Затем она снова указала на тело погибшего, и её сухая жилистая рука резко взметнулась к небу.

– Вы что-нибудь поняли, док?

– Возможно, она рассказывает нам одну из бытующих в их народе легенд. Эта фигурка внизу, вероятно…

– Только сказок мне сейчас не хватает.

Робин отмахнулась от Шишаар, которая уже третий раз задала ей один и тот же вопрос, суть которого всё равно была непонятна.

Среди унай воцарился новый переполох. Робин не сразу поняла его причину, но вскоре сердце её радостно подпрыгнуло – в пределах видимости появился шаттл.

Глава 22

Часть воинов бросились вниз, остальные обступили отряд и ощетинились копьями. Десантники прицелились.

– Я говорил, что они разозлятся, – процедил десантник-маар.

– У вас были предложения получше? – огрызнулась Робин.

Она видела, как старуху поспешно уводят несколько воинов, а Тарра остаётся и раздаёт указания. Её голос был громким, неприятным, он звенел от гнева и временами срывался на хрипоту. Ки пытался урезонить её, но она раздражённо отмахнулась, и туземец быстро исчез, отправившись вниз за воинами.

Шаттл и два истребителя зависли неподалёку над верхушками деревьев.

– Лейтенант! – крикнула Робин по связи. – Эти суеверные мартышки взбеленились!

– Что значит «взбеленились»?

– Проявляют агрессию, сэр.

– Часть войска они отправили вниз, скорее всего на подступы к деревне, – снова вмешался Джеисони, – нас окружило около двух десятков воинов. Мы можем открыть огонь и прорваться.

– Рехнулся? – Робин резко дёрнулась, и в неё полетела стрела, пущенная из густой листвы дерева.

Стрела отскочила от поля и с костяным стуком упала под ноги.

– Они открыли по мне огонь, сэр.

– Огонь, – скомандовал Пепел, и десантники начали стрелять. Один из них очередью прошил место, откуда вылетела стрела. Вниз упало обмякшее тело унай.

Туземцы кинулись на отряд, но их копья не могли пробить защиту, а четыре лазерных винтовки быстро с ними справились.

Члены отряда бросились вниз по тёмному тоннелю, которым их привели. Ионеску поддерживал Джеисони. Маар уже твёрже стоял на ногах, но бежать не мог. Робин поскользнулась на стёртых от времени ступеньках, полетела на бегущего впереди десантника, и он от неожиданности открыл огонь. Оба пролетели несколько ступеней и вывалились на площадку. За ними поспешили остальные.

Десантник помог Робин подняться на ноги. В деревне царила суматоха, но жителей почти не было видно – они прятались в листве, ныряли в хижины, матери истошно кричали и носились повсюду в поисках детей.

– Преследования как будто нет, – удивлённо пробормотала Робин.

Её потянули дальше. Впереди был мостик.

– Ни за что!

Один из десантников полез первым, за ним – второй, дальше – Ионеску.

– Не отставай, – прикрикнул Джеисони на Робин, собираясь пойти следом за ними, но она не могла заставить себя сдвинуться с места.

На другой стороне появились несколько вооружённых туземцев с остро заточенными ножами.

Оставшиеся на площадке десантники прошили очередью противоположную сторону моста, но не успели предотвратить беду – хлипкий мост полетел вниз.

Робин не видела, что стало с двумя десантниками, но Ионеску получилось втянуть обратно на платформу, поскольку он не успел отползти слишком далеко. Известный им путь к отступлению был отрезан, необходимо было искать другой.

К ним сбежалась толпа унай – теперь здесь были не только воины, но и мужчины из мирных жителей – эти были вооружены кто чем, а некоторые вообще были без оружия, но угрожающе скалились. Бежать было некуда – с одной стороны разъярённая толпа, с другой ‒ пропасть.

Десантники тщетно пытались связаться с товарищами – ни один из них так и не ответил.

– Поля на максимум, – приказал Джеисони.

– Чего? – обернулась Робин.

– Я лично буду принимать у тебя зачёт, пока ты не вызубришь учебники, – прорычал он.

– Это быстро посадит заряд, – высказался Ионеску.

– А мы уже уходим.

Робин хотела спросить, что это даст, но не пришлось – двое десантников тараном врезались в толпу, и нескольких туземцев разбросало в разные стороны. Остальные в ужасе попятились.

– Уходим, пока они не пришли в себя, – крикнул один из них, и отряд поспешно направился вдоль платформы, ища другой путь к отступлению.

Из густой листвы вылетела стрела и вонзилась Джеисони в плечо. Ударом его сбило с ног, он выронил оружие. Робин поспешно подняла пистолет и начала осматриваться, пока Ионеску пытался поставить раненого на ноги.

Наконец Робин заметила Тарру. Она снова натягивала тетиву. Робин захлестнула жгучая злоба. Она перевела пистолет на боевой режим и выстрелила. Туземка вскрикнула, выронила оружие и сбежала.

Робин обернулась на Джеисони – он тяжело опирался на медика.

– Лейтенант, – вызвала она Пепла. – Мы потеряли двух десантников. Джеисони ранен. Нам нужна ваша помощь. Любая помощь.

Пепел долго молчал. Робин мысленно видела, как маар устало прикрыл глаза.

– Где вы?

– Спустились с вершины, ищем безопасный путь вниз.

– Я вижу ещё один тоннель! – воскликнул Ионеску и поволок туда Джеисони.

Двое десантников направились за ним, Робин бросилась следом.

– Спускайтесь как можно быстрее. Мы над деревней, начинаем обстреливать верхушку дерева.

– Вы что?!

Началась стрельба. Деревня взорвалась отчаянными воплями.

Отряд выскочил из тоннеля – Робин заметила, что медику не хватает сил, а Джеисони еле волочит ноги, и подхватила его с другой стороны. Стрельба не затихала. На них больше никто не обращал внимания – возможно, оставшиеся в селении воины были заняты спасением женщин и детей.

Мимо них с громкими отрывистыми криками пронёсся отряд унай верхом на чёрных крылатых тварях – они спешили на бой с существами, против которых у них не было ни единого шанса.

Гнев Робин иссяк, уступив место сочувствию – хлипкие домики не могли спасти унай от пулемётной очереди истребителя. Она тряхнула головой – у неё ещё будет время подумать об этом, а сейчас им надо выбираться из селения, в один миг превратившегося в ад.

⁕⁕⁕

Робин плохо помнила, как они спустились с дерева, да и помнить было особенно нечего – Джеисони приходилось тащить на себе, и она опасалась, что стрела была отравлена. Вокруг царил хаос криков и стрельбы.

Древесная тропа сменилась под ногами сырой землёй, устланной мягким ковром опавшей листвы, потом ноги ступили на широкую ступеньку аэротрапа.

Кабина шаттла была тускло освещена. Робин помогла усадить Джеисони на одно из сидений, а сама пристроилась на соседнее.

Чьи-то пальцы нащупали кнопку у неё за ухом и выключили шлем.

– Робин!

Она подняла голову – Пепел сидел напротив неё.

Шаттл поднялся в воздух.

– Не ранена?

Она отрицательно помотала головой.

– Я не снимала поле.

Взгляд Пепла упал на пистолет – она до сих пор держала его в руке.

– Насмерть?

Робин непонимающе уставилась на него.

– У тебя выставлен боевой режим.

– Не знаю. Она ранила Сони. Я просто предотвратила второй выстрел.

Пепел кивнул.

– Что мне за это будет?

– Теперь ничего. Я заранее запросил у капитана полномочия стрелять на поражение, если иначе покинуть деревню не удастся.

– Мы поступили правильно?

Пепел долго молчал.

– Они защищали своих близких, мы ‒ своих. Это нас не оправдывает, но унай ещё предстоит научиться уважать чужие обычаи и не заставлять поклоняться своим богам. У нас, в конце концов, могут быть собственные. У них мировоззрение ребёнка – всё крутится вокруг их замкнутого мирка. Они не готовы к общению с разумными цивилизациями.

– Это с самого начала было очевидно.

– Будем наблюдать и ждать. А пока что мы, возможно, станем ещё одним пантеоном жестоких и мстительных богов.

Робин невесело усмехнулась.

– История везде одна и та же.

Пепел кивнул.

Робин перевела взгляд на Джеисони. Его глаза были закрыты.

– Что с ним, док?

– Я ввёл ему обезболивающее, и он уснул, – отозвался Ионеску.

– А стрела? Нашли что-нибудь?

– Моё ручное оборудование не выявило признаков заражения, но точнее можно будет сказать только на корабле.

Она оглянулась и не досчиталась двух десантников.

– Так и не вышли на связь? – снова обратилась она к Пеплу.

Он отрицательно покачал головой.

– Планета всё-таки забрала свою жертву, – пробормотала Робин себе под нос. – Мы не спрятали звездолёт кхилки, – уже громче сказала она.

– Я всё сделал.

Она удивлённо посмотрела на него.

– Ты же сказал, что без помощи не справишься.

Маар самодовольно ухмыльнулся.

– Я ошибся.

– Значит, я могла не лететь?

– Но ты хотела лететь. И я дал тебе такую возможность.

Робин устало прикрыла глаза.

Проснулась она от лёгкого толчка – шаттл вернулся на борт «Видара».

Глава 23

Робин лежала на койке, но спать ей не хотелось.

Костюм валялся на полу – она успела привыкнуть к неудобной форме, но иногда носить её с утра до вечера утомляло.

Она могла ориентироваться во времени только благодаря ужину – он был совсем недавно. Так ей, по крайней мере, казалось.

При встрече Дакота ободряюще пихнула её в плечо и назвала «Таруби нару». Непонятно, как это успело просочиться, но Робин надеялась, что к ней это прозвище не прицепится.

На дверном экране высветился силуэт Руперта. Робин сомневалась, хочет ли говорить с кем-то, но дверь открыла.

Брат медленно вошёл в каюту и присел на край койки.

Она вопросительно уставилась на него.

– Я только что был в лазарете, разговаривал с доктором.

Робин подалась вперёд.

– Как Сони?

– Ионеску сказал, ему повезло – стрела была чистой, но он пробудет в лазарете недели две. Состояние у него ещё слабое.

Интересно, подумала Робин, знает ли Руперт, что она стреляла в туземку? Её до сих пор волновало появившееся в тот момент желание убить. Но если брат не знал, не было смысла рассказывать. Стрелять по мишеням он умел, но, насколько было известно Робин, никогда не убивал и не мог ей помочь. Ей нужно было поговорить с тем, кому это приходилось делать.

– Сони уже пришёл в себя? – спросила она.

Руперт кивнул.

– Завтра вечером, его, возможно, разрешат навестить.

Робин обхватила руками колени.

– Сейчас Земля кажется такой далекой, всё равно что в другой галактике. На Одинокой я даже не думала о ней. Казалось, что кроме этого корабля у меня нет другого дома. – Она поёжилась. – Не представляю, как кхилки могут жить без своей родной планеты. Это как-то неестественно.

Только теперь она заметила, что Руперт что-то крутит в руке. Он протянул ей небольшой круглый предмет.

– Земля ближе, чем кажется.

Робин взяла в руки вещицу.

– Синяя галька?

– Она из парка в Ундо.

– Из того, с рыбками?

Руперт кивнул.

– Неуставной предмет! – передразнила Робин брата.

– Это пустяки.

– Значит, я могла взять с собой Спаки?

– Спаки это уже не пустяки. Это огромная плюшевая…

– Руперт!

– Проблема, – закончил он.

Робин подбросила камушек в руке.

– Спасибо.

Он поднялся.

– В клуб не пойдёшь?

– Сил нет. Я лучше схожу в душ и лягу спать.

– Ты ещё не мылась?

– Меня и так стерилизовали.

– Что с тобой сделали?

– Обеззаразили, – поправилась Робин. – Ещё и мыться сразу после этого?

– Ты безнадёжна, – беззлобно отозвался Руперт.

– Позволь мне оставить парочку свинских привычек. Ты ведь не хочешь, чтобы я изменилась до неузнаваемости?

– Не хочу. Но до неузнаваемости тебе пока что далеко.

⁕⁕⁕

Робин зря надеялась, что о «Таруби нару» больше никто не узнает ‒ на причальной площадке прозвище распространилось быстрее лесного пожара, и ей пришлось с этим смириться.

Словно этого было мало, её постигла ещё одна неприятность – сломалась сигарета, а починить или заменить её не было никакой возможности.

Как только служебный день закончился, она направилась в лазарет.

Это был просторный и длинный, как пенал, белый отсек, поделённый на несколько сегментов. Слева в ряд располагались палаты – маленькие помещения, ещё меньше тюремной камеры, в которой сидела Робин. Она знала, что палаты одноместные, их было всего двенадцать. Справа в ряд располагались койки ‒ их было значительно больше.