Приговорённые к счастью

Альберт показал трубкой на застывшее за голографической стеной напряжённое лицо следователя по делу Фомы, разглядывавшего в своём телефоне разрешение Бальтазара.

– Арчибальд этот позвонил, представился. «Вы, – говорит, – высококлассный специалист…» – Альберт раскурил трубку и пустил дым вверх. – Ну, допустим, имею некоторый опыт. «Хочу, – говорит, – убедить вас немножечко поработать». Я ничего не обещаю, вежливо общаюсь: выясняю дело. И оказывается, ему очень как нужно уже через пять часов! А подготовиться?! Досье с биографией почитать, аппаратуру настроить?! Её ещё выбить надо! Он с Институтом когда-нибудь работал, с нашим лунным филиалом? Не вам говорить про их ценник и бюрократию! Спрашиваю: а кто будет платить? Обещает покрыть все расходы. Только Институт обещания не принимает! Сомнительное удовольствие общаться с ними на таких условиях… Ребята, скажите, может, я похож на банкира Ротшильда? У меня изо рта векселя вместо слов не выскакивают?

Те потрясли головами.

– Вот! – удовлетворился Альберт. – Я не за золотом в отхожее место хожу… ходил. Говорю ему: нужны веские основания, официальный запрос с несколькими печатями, а у вас одна ваша подпись и печать ваша же, тоже одна. И зачем так спешить? Чертовски опасно в такой суматохе! Оно мне надо?

Дмитрий сурово помотал головой.

Альберт пустил пару колечек дыма, отправив одно сквозь другое, полюбовался на них и продолжил:

– Спрашиваю: где веские основания? Кто этот злодей, которого надо срочно расковырять? Он сообщает, кто и за что. Я в изумлении. Говорю: отказываюсь. Во-первых, не верю. Во-вторых, боюсь вывихнуть своему другу рассудок. «Как другу? Ему ни слова!» Боря, ты это слышишь? Вижу, что нет, – хорошо! Говорю ему: «Считаю, что вы так пошутили, вернее, обозначили всю серьёзность дела. С нетерпением жду от вас какой-нибудь детективный фокус: неожиданным вопросом собьёте с толку, на оговорке ухватите за язык и разоблачите». Он хлоп телефоном по столу – отбой связи. Ну и пожалуйста! Дима, а дальше ты сам знаешь: явился Емельян Сергеевич, и мы пошли Борино кино досматривать… – Альберт развёл руками.

Бальтазар сидел напряжённый, окутанный роем тревожных мыслей. Что-то случилось, что-то очень скверное. Альберт, конечно, друг, но… Бальтазар прислушался к себе – нет, вроде тихо: никто, незримый, не смотрит совестливым взглядом, никто, неслышимый, не подначивает поделиться сокровенным или признаться в чём-либо. Вздохнув, он покосился на Альберта. Тот будто ждал и подмигнул. Бальтазар смутился.

– Какие там детективные фокусы! – засмеялся Дмитрий. – Что им электронный помощник насоветует, то и делают. Боря подходит по месту и времени? Ну и всё, вот вам главный подозреваемый. Не выгорит дело, так электронный болванчик ещё идей накидает! Но умолкаю. И ты, Альбертушка, тоже молчи, сказал предостаточно. Включаю связь.

Переговорная стена помутнела, мигнула и через несколько секунд отобразила землян.

– Попили чаёк? – с весёлой злостью спросил Емельян Сергеевич. – Мы тоже время не теряли. У нашего Бальтазара полное алиби. – Он обернулся к мрачному следователю: – Видите, можно и по-человечески вопросы решать.

Повернувшись к лунянам, куратор пояснил:

– Арчибальд признался мне по секрету, что хотел учинить нашему Бальтазару негласный допрос. Согласитесь, это перебор…

– Как?! Через мою голову? Наплевав на прямое руководство? – грозно произнёс Дмитрий, подымаясь. – Решили без меня моему подчинённому мозги выпотрошить? – Он стукнул кулаком по столу. – Земля, приём!

– …осознал свою ошибку и крайне сожалеет, – продолжал Емельян Сергеевич, ещё не услышав показного негодования. – Предлагаю забыть об этом досадном… – сказал он и сбился. Потом усмехнулся. – Дмитрий, я во время перерыва прослушал сброшенные сообщения. Полагаю, Альберт вам уже всё доложил. Ещё раз прошу не нарушать протокол.

Дмитрий поиграл желваками и сел, стараясь не смотреть на развеселившегося Альберта. Бальтазар тоже улыбнулся.

– Арчибальд? – повернулся к соседу Емельян Сергеевич.

– Гм, да… Признаю́, вышло недоразумение… – Пересилив себя, он посмотрел в глаза Бальтазару: – По обстоятельствам происшествия вы стали главным подозреваемым: как под трафарет легли, попали в красную зону риска. Это рабочий регламент, метод «по горячим следам» даёт девяносто и выше процентов раскрытий в первый же час. Надеялся уложиться. Да-да, у меня всё, – кивнул он Емельяну Сергеевичу, который протянул руку за мнимую перегородку и похлопал ладонью по воздуху, призывая того остановиться.

Дмитрий глянул на друзей и подмигнул им с довольной ухмылкой. Те покачали головой.

Емельян Сергеевич обратился к Бальтазару:

– Вам надо кое-что знать. Если ваши коллеги уже рассказали, то прошу сообщить, какие у вас соображения на этот счёт. Луна, приём.

Бальтазар с недоумением посмотрел на вмиг нахмурившихся друзей. Им овладело недоброе предчувствие.

– Мы ему не сообщили, – покачал головой Дмитрий и посмотрел на Альберта. Тот, соглашаясь, кивнул.

– Что мне надо знать? – спросил Бальтазар, вставая из-за стола. – Земля, приём.

– Родители юношей погибли, – ответил Емельян Сергеевич.

Бальтазар сел.

– Их раздавил космический грузовик, – продолжил куратор. – Та самая авария, которую вы видели с Валерой. Мгновенная смерть.

Он передал слово соседу. Арчибальд откашлялся и заглянул в записи.

– Корабль на маневровых двигателях сошёл с орбитальной трассы, закувыркался в стратосфере, включил разгон и с ускорением полетел на город под ним. Прямиком на оживлённую часть. В полёте петлял – похоже на попытки пилота выправить ситуацию. На высоте десяти километров ему удалось отвести корабль на бывший пустырь. Место безлюдное, как есть серое пятно, если сверху смотреть. Не вильни он туда в последнюю секунду, жертв было бы на порядки больше. Похоже, авария неумышленная, хотя и крайне необычная…

Помолчав, он продолжил:

– Ещё из необычного: Паскуэле Кувенкласе звонили с неустановленного номера. После этого оба Кувенкласе, мать и отец юношей, вышли из дома и куда-то поехали на машине. Видимо, из-за спешки мужчина сам сел за руль и отключил свой автоводитель, поэтому конечная точка неизвестна. Их видела соседка: оба оживлённые, смеялись, что, конечно, странно. Не заметили её и сорвались с места. Установить звонившего не удалось. Записи разговора нет: не успела переехать в облако. Телефон Валеры найден у них дома. Мать набирала его, но, к сожалению, не оставила сообщений. Видимо, обнаружила забытый им телефон, торопилась.

Сделав передышку, Арчибальд забубнил дальше:

– Что ещё? Пилот на грузовике покинул место аварии и отправился к вам, на Луну. Запрос о задержании судна проигнорировал, заявил о взрыве в механизме управления как о причине происшествия. Сказал, что головой отвечает за корабль, поэтому ведёт его на площадку своей компании. Приказ руководства? Не сознался, обматерил всех и отключился. Человек… дух лихой, неоднократно судимый, э-э… вашим судом возмездия. Глава компании при нас с ним связался, но тот и его обозвал: мол, он кривой, вернее, кривая… После чего оборвал связь. Сильно задел, у бедняги даже щёки затряслись от злости, хоть он и пытался выглядеть милым…

– Дальше, дальше, – поторопил его Емельян Сергеевич.

– Да, не отвлекаться, хм… На Луне корабль задержали. Залетел в родной ангар, там его спецотряд и принял. Действительно, щит управления сгорел. Время огневого и взрывного воздействия соответствует времени аварии. Говорят, вести корабль в таком состоянии крайне сложно. То, что он отвёл его от домов на пустырь, – это мастерский пилотаж за гранью возможного пополам с невероятной везучестью. Руководитель компании уже поднял вселенский скандал, обвинив конкурентов в намеренном ударе по престижу… Ага, только что сообщили: за отсутствием улик пилота отпустили… – Арчибальд замялся. – Так что вряд ли это относится к нашему делу.

Он вопросительно глянул на куратора, но тот равнодушно пожал плечами.

– Бальтазар, вам есть что добавить? – обратился к нему Емельян Сергеевич. – Вы общались с семьёй, с мальчиком… Луна, приём.

Тот вздрогнул.

– Я не знаю, куда поехали Кувенкласе, – откликнулся Бальтазар. – Но странно, что они выбрали именно эту дорогу. Со слов Валеры, его отец удалил её с карты поездок. Видимо, потому и сел за руль. Вероятно, это был кратчайший путь. Полагаю, они ехали к Фоме, как бы странно это ни прозвучало. Если бы искали Валеру, то наверняка захватили бы его телефон с собой.

Арчибальд с сосредоточенным видом почесал затылок и взялся что-то проверять.

– Есть одна зацепка, – продолжил Бальтазар. – Вы, должно быть, знаете о неизвестном визитёре, который нашёл андроида. Назвался знакомым Фомы. Был крайне взволнован, сказал отцу, что Фому убил андроид. Вёл себя подозрительно: скрывал личность, убежал, когда увидел меня. Задержать не получилось. Этот неизвестный может стоять за гибелью всей семьи.

Бальтазар перевёл дыхание и продолжил:

– Не соглашусь с версией, что Валеру убил сломанный механизм случайно, из-за программного сбоя. Нет, это был человек. Он с показной жестокостью расправился с мальчиком… и собакой. Убийца скалился, таращил глаза и подмигивал жертве. Я ощущал лицо живого человека, а не заранее настроенные механические ужимки…

Помолчав, он решился:

– Я предлагаю воскресить Фому! И добиться от него помощи! Да, есть риск отказа. В крайнем случае допрошу его негласно, – рубанул Бальтазар рукой.

Альберт покачал головой. Дмитрий недовольно заёрзал, что-то пробурчал, но вслух возражать не стал.

– Мы не осилим подобные расходы… – добавил Бальтазар. – Решение за вами, Емельян Сергеевич. Земля, приём.

– Я против, – вздохнул их куратор. – Личность вашего незнакомца нам тоже установить не удалось. Но, судя по всему, он непричастен к самоубийству, раз сам привёл андроида. Воскрешать Фому, выбивать на него деньги по инстанциям, чтобы узнать о таинственном госте? А удастся ли вам разговорить Фому? Ещё и негласный допрос предлагаете… Рискованная во всех смыслах затея. Уж извините, если не угодил.

Емельян Сергеевич обернулся к соседу:

– Арчибальд, вы что-нибудь выяснили?

– Ничего определённого, – пожал тот плечами. – Тело Фомы отвезли в морг при больнице, что в конце Сиреневой улицы. То есть родители знали, где находится их сын, его труп, а поехали на другой конец города? Может, всё же Валеру искали? – предположил скучным голосом Арчибальд, посмотрел на часы и вздохнул.

Емельян Сергеевич, глядя на него, зевнул.

– Не пора ли закругляться? – спросил он через зевоту. – Всем большое спасибо. При необходимости мы с вами свяжемся.

Куратор вяло махнул лунянам рукой и отключил соединение.

Оставшийся с ними землянин неодобрительно покачал головой. Затем вежливо попрощался, сказал: «Луна, отбой» – и только после этого отключил соединение.

Все трое переглянулись.

– Не похоже на него, – задумчиво проговорил Альберт, показав на место, где только что сидел Емельян Сергеевич. – Я не про грубость, а про этакую расслабленность, которую он тут изобразил.

– Самоубийц он воскрешать собрался, – проворчал Дмитрий, с осуждением посмотрев на Бальтазара.

Тот кивнул, не отрываясь от карты города. Проложил предполагаемый маршрут от дома Кувенкласе по дороге через пустырь. Куда же они так спешили?.. Отметил на карте больничный морг, где в ящике холодильника должно было лежать тело Фомы. И верно, другой конец города. Может, из-за спешки перепутали направление? Ну, так что угодно можно объяснить!

На всякий случай он запросил морг о местонахождении трупа Кувенкласе.

– Боря, ты когда отчёт по Фоме подготовишь? – подойдя к нему, спросил Дмитрий. – Я тебя за чем посылал? Не забыл? – напомнил он, с ревнивым любопытством наблюдая за напряжённой работой мысли друга.

– Чуть позже, – механически проговорил тот, ожидая ответ из морга.

Через несколько секунд база данных больницы прислала время поступления трупа Фомы и номер секции в камере хранения.

Бальтазар разочарованно вздохнул, вгляделся… и подскочил: «А где Валера? Я же запросил Кувенкласе».

У него перехватило дыхание – вот оно! С удивлением глянув на Дмитрия, он бросился что-то лихорадочно проверять.

Альберт лениво поглядывал на них, развалившись за своим столом и подперев рукой щёку.

– Дима, что ты у человека над душой стоишь? – не вытерпел он. – Хочешь, поговорим про твой любимый мировой эфир? Скажи, есть он? Решительно заявляю, что нет, одно пустое враньё! Пустота есть, эфира нет.

– Они ехали в другую больницу! – воскликнул Бальтазар и ткнул в карту: – Сюда! Здесь Научный институт реанимации, очень известный. При нём тоже есть патологоанатомическое отделение, там сейчас тело Валерия Кувенкласе. Через пустырь туда ближе всего. Они направлялись к Фоме! Но, выходит, их намеренно затащили под грузовик?..

– Ну-у, эка ты хватил, – разочарованно протянул Дмитрий. – Ещё скажи, им позвонили и сообщили, что их сын жив, потому они и радовались. – Он хмыкнул и замолк в недоумении.

Альберт приподнялся и уставился на них, позабыв про трубку. Изо рта у него валил дым.

Все обменялись удивлёнными взглядами.

– Забавно, – сказал Альберт и закашлялся. – А сколько времени прошло со смерти Фомы до звонка родителям?

– Чуть больше полутора часов, – ответил Бальтазар. – Думаю, им сказали, что Фому перевезли туда и спасли. Они бросились к сыну. Поверить в такое!..

Неожиданно пискнул сигнал связи с Землёй, и перед ними без предупреждения появился Емельян Сергеевич.

– Есть деловое предложение, – бодро начал он, но остановился. – Бальтазар, что у вас с лицом? Что случилось? Луна, приём.

Бальтазар рассказал о своей догадке.

Землянин внимательно выслушал и, кивнув, заметил:

– Не будет лишним ещё раз допросить пилота. Скользкий тип. В деле много неясного, много совпадений. Он ещё вчера прилетел на Землю: ожидание, разгрузка, погрузка, явка в суд на слушания… Ничего особенного. Но у нас нет никаких записей по действиям духа в полётной капсуле. Как думаете, почему? Луна, приём.

Дмитрий и Бальтазар растерянно переглянулись.

– Такое бывает, – пожал плечами Дмитрий.

– Летал на неисправном? – Бальтазар нахмурился. – Опять совпадение?

– Взрыв повредил бортовые самописцы, – равнодушно проронил Альберт, не справившись с лёгкой самодовольной улыбкой. – Или авария. Земля, приём.

– Верно. Молодцы, – похвалил всех землянин. – Один самописец уничтожен взрывом, якобы подстроенным конкурентами. Второй из-за дефекта конструкции грузовика сплющен ударным торможением.

Он обернулся к Дмитрию:

– Требуется ваша помощь в допросе пилота. За этим и пришёл. Я не буду против, если вы поручите дело Бальтазару. По моему мнению, он наиболее подходит: беседовал с Кувенкласе, имеет чёткую версию событий.

Дмитрий кивнул.

– Бальтазар, надеюсь, вы сами не против? – Емельян Сергеевич со значением на него поглядел. – Пилот из «Реактивных зигзагов», довольно известная фирма, может, слышали. Съездите туда, осмо́тритесь, пообщаетесь с главой компании господином Вернером. Он горит желанием с нами сотрудничать. Вы обстоятельно, по душам поговорите с подозреваемым. Я снимаю ограничения на способы дознания. Если понадобится, забирайте его, э-э… на скрытую беседу. Все разрешения получены, оборудование, э-э… для интеграции, надеюсь, выбью. Ордер на задержание и следственные действия вышлю. Дмитрий, что скажете? Луна, приём.

Услышав про «Реактивные зигзаги», Бальтазар вздрогнул: опять они. И здесь вылезли.

– Кто же от работы отказывается? – воскликнул Дмитрий и глянул на Бальтазара: – Возьмёшься?

Тот кивнул. Ловко же Емельян Сергеевич его за нос водит.

– Чудесно! – обрадовался Дмитрий. – Хотя я рассчитывал навестить Вернера вместе с Альбертом. Они из одного века и знакомы друг с другом, – пояснил он Емельяну Сергеевичу.

Тот насторожился.

– Я бы не поехал, – хмуро отозвался Альберт. – Не имею желания общаться с этим «господином». Емельян Сергеевич, замечу, что тайный допрос – мера крайняя и рискованная. Вламываться в чужой мозг… Да и чужая душа – потёмки: иногда, сколько ни подсвечивай, ничего не разглядишь. Но, уверен, Боря справится, – он подмигнул Бальтазару.

– Несомненно, – кивнул тот.

– Не поехал бы он! Поехал бы как миленький! – насупился Дмитрий. – Дело прежде всего! А потом уже личные обиды. Кстати, Вернер ждёт тебя и меня, – заметил он Альберту.

Бальтазар в изумлении посмотрел на Дмитрия и бросил взгляд на Емельяна Сергеевича. Тот, на долю секунды изменившись в лице, весь подобрался.

– Пока мы Борю ждали, я ему телеграфировал, что прибуду вместе с Альбертом… – пояснил всем Дмитрий.

Землянин, услышав новость, подскочил. Все уставились на Дмитрия, но тот не заметил общей нервозности.

– Мол, по аварии есть вопросики к твоему сотруднику, присмотри за ним, – самоуверенно продолжил Дмитрий. – Емельян Сергеевич, вы же сами намекнули, что их пилот – тёмная лошадка и что, наверное, придётся его потрясти. Ещё до прихода этого… Как я его назвал-то? И табличку убрал… А, вспомнил: Арчибальд Арчибальдович! Итак, мы согласны. Земля, приём! – бодро отрапортовал Дмитрий.

Услышав о самоуправстве Димы, Бальтазар понял, что Земля вряд ли такое оценит. Более того, ему показалось, что землянин вот-вот взорвётся негодованием. Но Емельян Сергеевич что-то пробормотал и, сославшись на срочный звонок, отключил связь.

Бальтазар округлил глаза. Неужто тот впервые узнал о знакомстве Дмитрия с Вернером? Вот тебе и следователь по особо важным! Проворонить связи главы нанимаемой конторы с главой подозреваемой конторы! Выходит, доложи Бальтазар об этом ещё на Земле, ничего бы не было. А он-то решил, что это лишний козырь в его пользу. Зря не доложил. Не успел…

– Сорвался заказик? – огласил Альберт то, о чём все подумали. – Очень любопытно. Почему?

Бальтазар пожал плечами. Дмитрий в растерянности хлопал глазами.

– Может, и к лучшему, – заметил Бальтазар, стараясь подбодрить приятеля. – Какие страсти творятся… – Он встал. – Слетаю-ка я домой, проведаю Елизаветушку, узна́ю, что она ещё сломала или выкинула. Дима, отчёт завтра составлю.

Тот рассеянно кивнул.

Но радость Бальтазара длилась недолго. Едва он чинно подошёл к двери, как снова объявился Емельян Сергеевич, и снова без уведомления. С каменным лицом он выждал несколько секунд – увидеть, кто где находится.

– Пришлось отвлечься на срочное дело, – грозно пророкотал он, буравя пойманного у открытой двери Бальтазара колючим взглядом.

Намёк понятен: не предупредил его о знакомстве Димы и Вернера. Бальтазар чертыхнулся про себя, закрыл дверь и вернулся на место.

– Отправил вам ордер на Румана – имя пилота. Проверьте получение, – продолжил чеканить землянин, не сводя с Бальтазара глаз. – Луна, приём.

Тот глянул в почту.

– Получил, – кивнул Бальтазар.

Его друзья напряжённо молчали.

– Земля, приём, – передал Бальтазар очередь.

– «Реактивные зигзаги» о визите я не уведомлял. С этим вы сами справились, – язвительно проговорил Емельян Сергеевич. – Дмитрий, сопровождаете коллегу, раз напросились. Луна, отбой, – обозначил следователь конец общения и отключился.

– Кто что понимает? – спросил Дмитрий расстроенно.

– Земля нами недовольна, но без нас никак, – пояснил Альберт, сгладив очевидное «без Бальтазара никак».

«Или мы теперь за диверсантов, отвлекаем внимание врага», – подумал Бальтазар, но вслух произнёс:

– Дима, надо ехать.

Глава 5. Важная птица Вернер

Бальтазар и Дмитрий сидели в пустом (и единственном) вагоне электрички, следовавшей к головной конторе при производственной площадке фирмы «Реактивные зигзаги», и откровенно скучали.

На Луне редко пользовались подобным способом передвижения. Во-первых, дорого, особенно если сравнивать с бесплатным и мгновенным перемещением в мире рисованных декораций. Во-вторых, томительное ожидание, пока все положенные пейзажи не промотаются за окном поезда, автомобиля, аэроплана или кареты – в зависимости от способа «путешествия». И чем дольше длится это заоконное документальное кино, которое, кажется, нарочно делают невыносимо скучным, тем дороже билет. Поездки были на любителя – недаром вагон пустовал.

Ни Бальтазар, ни Дмитрий (как и большинство вменяемых лунян) не входили в их число. Но некоторых мест можно было достичь, только выдержав подобное путешествие. Например, если солидная контора не хотела служить проходным двором для толп залётных любопытствующих душ, то могла позволить себе статус земель со сложным доступом. А всемирно известная мегакорпорация «Реактивные зигзаги» была солидной конторой.

Вагон убаюкивающе покачивался, мерный стук колёс нарезал время ровными полосками, твердя одно и то же: куда спешить, куда спешить…

За окнами слева слепил глаза краешек заходящего солнца. Здесь на серую пустыню легли длинные чёрные тени, которые отбрасывал каждый бугорок. Справа царили сумерки, будто лунный терминатор лёг ровной линией на железнодорожную колею.

Над ночной стороной Луны висела половинка Земли, подсвечивая изрытую мелкими кратерами поверхность их подземного мира. Путешественники, задрав головы, через прозрачную крышу любовались шаром, состыкованным из двух половинок: одной яркой, голубовато-белой, другой – чёрной, в мириадах светящихся точек и пятен. Наконец и это надоело.

– Хоть бы что путное поставили. – Дмитрий зевнул. – Лесок, речку, зелёные холмы… Нет, воображения хватило на унылую лунную картинку. – Он отвернулся от окна.

– Но шикарно нарисовано, точность до мелочей. – Бальтазар не удержался и тоже зевнул.

– Сдаётся, Землю не в той стороне разместили, – заметил Дмитрий.

Бальтазар глянул на земной шар и пожал плечами.

– А вдруг они и правда в отдельном эссентариуме? – предположил он, продолжив их давешний спор, начавшийся ещё на вокзале. – И мы именно что едем туда в транспортной капсуле?

Дмитрий недоверчиво хмыкнул.

– Если какой камень по нам прилетит и капсула не выдержит… – поёжился Бальтазар, поглядев в опасную темноту космоса над ним. – Один миллиграмм на килограмм, – припомнил он универсальное правило. – Два с половиной на человека, итого пять миллиграммов энерговыделения! Этот фейерверк даже с Земли увидят.

– Ночью в телескоп – да, а так вряд ли, – усомнился Дмитрий. Он ухмыльнулся: – Но точно появится новый лунный кратер с именами Дима и Боря в честь первооткрывателей, точнее, первоотрывателей. Конечно, Вернер – богатый господин, но самому содержать отдельную ёмкость эссентариума? Так что никуда мы не едем.

Некоторое время они обсуждали, как отличить нарисованное путешествие по Луне от настоящего, и согласились, что при качественной отрисовке надёжного способа нет.

Дмитрий глядел в окно и вдруг ахнул. Не успев обернуться, Бальтазар лишь краешком глаза уловил яркую вспышку. Удар метеорита! Рядом с ними! Стекло обдало песком, и на секунду грязно-серый туман полностью застил обзор.

Вагон дёрнулся и встал, коротко взвизгнула сирена. Хорошо знакомая им ещё с дальнего космоса мелодия предупредила об опасности разгерметизации жилой капсулы эссентариума. Мол, готовьтесь стать ослепительным светом.

В повисшей тишине вскочившие Дмитрий и Бальтазар обменялись испуганными взглядами, с замершими сердцами ожидая новых истошных воплей. Но, слава богу, сирена молчала. Поезд неспешно тронулся.

Дмитрий тихо сел.

– Добавили космических приключений, чтобы мы не заскучали, – оживляясь, произнёс он. – Космическая корпорация держит марку.

– Уж очень похоже вышло, – усаживаясь, заметил Бальтазар.

– Сложно, что ли, нарисовать? Глянь, как расстарались: якобы остались царапины на смотровых линзах, – Дмитрий указал на окно. – Назад обычным ходом перенесёмся. Вот увидишь.

– Хорошо бы! – отозвался Бальтазар.

– До них был ещё «Ракетный экспресс», но цена кусается, – буркнул Дмитрий. – Переплата за быструю перерисовку декораций. Кстати, Боря, ты много накопил после дальнего космоса?

Тот помотал головой:

– Откладываешь по копеечке, а словно камешки на гору кидаешь, чтобы та выше стала. Ещё любимая супруга – растратчица немилосердная…

– Иждивенка, – пробурчал Дмитрий. – Давно бы решил с этой… Возишься с ней, по судам таскаетесь…

– Дима! – коротко предупредил Бальтазар.

Дмитрий нахмурился и отвернулся к окну. Бальтазар же, пряча злой и тоскливый взгляд, смотрел в противоположное. Но скоро они стали поглядывать один на другого.

– Жалованье, конечно, не сравнить с жалованьем дальнего космоса, но и работа здесь куда легче, – первым нарушил тягостное молчание Дмитрий. – Помнишь, что там: темень-темень, камни-камни?

– И россыпи холодных звёзд… А ты один в пустоте висишь с утра до́ ночи и своими экскаваторами ворочаешь каменюки эти, пилишь их, сверлишь, складываешь. Как вспомню темень, пустоту и однообразие, так в дрожь бросает…