Под крылом Гамаюна. Книга третья. Гамаюнов, женить Вас пора!

Итак – Снегирёво. Затягивать не стоило, потому что, как понимал Глеб, в первую очередь придётся озаботиться защитой рода от посягательств со стороны. Ему уже эта картина меньше, чем за год, надоела до чёртиков, а что делать, если повсюду такая, вероятно. Или не везде? Но ему про «везде» и про «повсюду» думать нечего – свои рядом, хоть и новые, но уже свои. Сформировал довольно представительную делегацию во главе с собой. Глав родов брать не стал, чего выбирать, зато предложил проехать старейшине рода Гамаюновых баронессе Наталье Ивановне с супругом, который совсем недавно занимался кожевенным производством. Вот пускай и смотрит на производство стекольное, вдруг какие общие «технологические процессы» найдутся, а нет – так их и сейчас нет. Зато группа «сельского хозяйства» получилась представительной из всех четырёх семейств из Пустошки под руководством Ларисы. Пусть развеется после горестной разлуки с Павлом, которому пришлось на время вернуться к занятиям в университете.

Особую часть группы представляли «силовики» клана: пять человек разведки с Максимом да два десятка отряда быстрого реагирования с Васильевым – сейчас его очередь по какой-то их с Руденко сложной схеме. Зато он доверил приятелю в эго время заняться подготовкой двойной свадьбы – вот чем редкие тихие вечера во Внукове заканчиваются!

Иннокентий же Конев, забросивший кожевенное дело, верней, сваливший его на сына, в роли «дальнего разведчика» срочно искал в региональных лентах информацию о некоем графе Осетрове. Неизвестно, сколько потребуется времени на ликвидацию жадных интересов к Снегирёвым, но ясно, что даже и за неделю с этими делами не справиться. Поэтому предполагалось, что сначала вернётся обратно Глеб с «хозяйственниками», Конев же, Максим и остальные останутся в Снегирёво. В соответствии с ситуацией, особенно с графскими претензиями, возможно, проще будет провести обычный совет глав – там и нужно-то присутствие лишь Ивана Владимировича, а торжество, тоже традиционное, можно и отодвинуть до окончательного решения проблем.

Из-за большого состава, и чтобы не тесниться, поехали аж на десяти автомобилях! И что, если они имеются в достатке? Насчёт того, что чьё-то внимание привлекут, не волновались совершенно – кому какое дело? В пути предстояло где-то переночевать, решили это устроить прямо на воздухе возле какой-нибудь воды – в такой компании чего по трактирам прятаться, веселей так-то.

Конев, оказалось, в далёкой молодости в Суздале бывал однажды. Он предложил и Москву с севера объехать и в сам Суздаль, столицу княжества не заезжать: город хоть и древний и с историей, а по виду – вы в Луках все были? Вот и считайте, что Суздаль видели, нам короче нужно, не к северу, а к востоку».

На то оно и княжество, что совсем немалых размеров. Расположилось неправильным овалом до самой Волги. От берегов реки начиналось графство Осетровых, а с ним граничило вольное баронство Снегирёвых. Понятно, почему Осетров нацелился на это хозяйство: и территорию графства можно увеличить и, что важней, прирастить свои доходы. Хотя у него в вассалах числилось шесть баронств, ни одного «вольного» на землях графства не имелось.

«Поскольку для вассального договора требуется не только их обоюдное согласие, но и решение князя, то видать, Осетров подобным аргументом уже заручился. Предварительно. Иначе не был бы столь настойчив, но об этом как-то и прознать можно, а можно и не узнавать, а лишить графа технической возможности приобрести ещё одного вассала. Это как раз нетрудно, но за посягательства, наверняка оформленные в виде великой милости, граф обязан получить соответствующую благодарность» – так урывками рассуждал Глеб в автомобиле под нескончаемый щебет Ларисы и Надежды. А ведь и посадил-то их к себе, чтобы они отвлекали от ненужных мыслей. И ещё как отвлекали – он уже подле Москвы чуть не забыл, куда и зачем едет! Но ничего: и переночевали в палатках, чтобы не к ночи являться, и внимания к себе постороннего не вызвали, нормально доехали туда, где их уже ожидали.

Немалая усадьба баронов Снегирёвых легко разместила всех. Обслуга, кажется, даже рада была такому наплыву гостей, на что обратила внимание глазастая Лариса.

– Так уж получилось, – чуть грустно улыбнулась Лидия Алексеевна. – С нами живёт Евгений с Аней, женой, и детьми, вот они, познакомьтесь. Известные вам Егор с Аксиньей – в своём заводском посёлке километров в десяти к югу. Они и бывают у нас в гостях. А так – поставщики из Мелихово, в основном, да покупатели с разных сторон. В последнее время зачастили разные перекупщики, посредники, люди графа Осетрова, он и сам однажды сподобился заявиться с предложениями улучшить наше хозяйство. Такие, как вы, гости – крайне редко случаются, вот разве что в новый год два барона с семьями из Суздаля побывали – мы с ними давно знакомы, да и у них своих дел хватает. Потому обслуга и суетится, знают, что вы тут не на один день. Предлагаю начать с размещения, потом – обед, потом – дела. Вот-вот и Егор со своими появится, что-то задерживается, снова авария небось на заводе.

Взаимные представления начались сразу, но кто тут чего и кого мог запомнить? Надеялись на скорую встречу за столом, чтобы уже внимательно присмотреться к тем, кто интересен по делам. И по возрасту. И по семейному положению.

Чета баронов-родителей, семьи Евгения и Егора, шестеро глав семейств, занимающихся сельским хозяйством, главный смотритель стекольного завода, управляющий поместьем, начальник охраны – это сторона хозяев, которую, первым по этикету, представил Иван Владимирович, после то же сделал Глеб. Если всех посчитать, можно представить, какое застолье получилось! Праздник, торжество! А почему и нет? Первая же встреча. Дети подъехавшего Егора вместе с матерью сходу кинулись к знакомым по своей поездке. Естественно, что у них особой популярностью пользовалась Лариса, чем привлекла внимание и остальных хозяев. А когда Глеб с тяжёлыми вздохами коротко рассказал присутствующим о всех тяготах жизни одинокой хозяйки огромного хозяйства, такой юной и беззащитной, даже и свои-то чуть было не поверили, а все шестеро глав семейств стали наперебой приглашать бедную девочку погостить у них, а то и вовсе переселиться. Лариса чуть было тут же не прибила брата, позвав на помощь Надежду. Но та воздержалась.

Егор по приезду коротко сообщил родителям и Глебу, что до аварии было недалеко: вовремя обнаружили в прибывшей позавчера партии доломитовой муки посторонние добавки, из-за которых не то что стекло не получалось, а все печи пришлось бы заново строить. И поставщики старые, надёжные, но вот путь от Нижнего, откуда мука поступает по железной дороге… Там всяко могло произойти.

– И не просто по дороге, а по той, что идёт через земли графства Осетровых, – добавил задумчиво Иван Владимирович.

По этому поводу Глеб коротко переговорил с Васильевым и попросил хозяина передать через управляющего подробную карту местности вплоть до Нижнего, если такая имеется.

За обедом же, чтобы не терять времени, спланировали вторую половину дня, а дальше – как уж карта ляжет. Сам Глеб пока не стал никого посещать – на то у него есть заинтересованные лица. «Земледельцы» с Евгением и главами семейств отправились в довольно обширный экскурс – шесть крупных хозяйств не так-то просто осмотреть, а поговорить? А пощупать и кое-что продегустировать? А никто и не торопился, хозяева, хоть и знали друг о друге, может, больше даже, чем надо, но как покинуть такую компанию, когда гости оказались вовсе не дилетантами, а людьми весьма понимающими и головой, и руками. К тому же выяснилось, что хозяйка, которую глава рода так ярко представил, вовсе не безобидная сирота, а, как бы наоборот, человек, разбирающийся не только в производстве, но и в бизнесе, и на быт работников обращающая внимание. Вторая девушка в делегации тоже привлекала немалое внимание – тут к ней больше вопросов, типа, как это получилось, что женщина в семействе главенствует. Тут уже крайне интересные рассказы о начале жизни после конца Удодовых. И кто кого больше слушал – гости хозяев или наоборот, не разберёшь.

Наталья Васильевна с Коневым поехали осматривать стекольный завод вместе с семьёй Егора. Максим взял свою пятёрку, Васильев половину группы, расселись по автомобилям и укатили по неизвестным маршрутам. Оставшиеся бойцы внимательно осматривали систему охраны и защиты поместья. Старшие Снегирёвы по этому поводу вопросов не задавали – раз надо главе клана, значит, надо. Втроём они ещё раз просматривали все документы клана, договаривались о соответствующих процедурах, да Глеб пытался более подробно выяснить практическую сторону «системы нападок» на этот род. Как раз по поводу процедур приёма в клан пришлось кое-что пересмотреть прямо на месте. Один из собственных охранников вызвал Ивана Владимировича, после чего тот вернулся в гостиную крайне раздражённый. Не так давно охрана обнаружила вроде бы «шпиона» – одного из молодых конюхов, который что-то зачастил в сторону графства, порой отшучиваясь, мол, нашёл там зазнобу, как не навещать? Только что-то об этой зазнобе больше никто не слыхал. Но пока только наблюдали. Вот и заметили, что он нынче не в обычное время – вечеру, а прямо сейчас умчался, причём коня выводил так, чтобы его мало кто увидел, и выехал не через главные ворота, а через одну из боковых калиток.

– Ваши подозрения могут оправдаться, а могут и нет, – чуть подумав сказал Глеб. – Лучше бы, конечно, проследить за этим конюхом, кого он там на самом деле навещает. Но давайте исходить из худшего – такой наплыв гостей, да ещё при большом количестве охраны, может сподвигнуть графа на срочную гадость. Поэтому приём в клан проведём прямо завтра. Мне нужно только сейчас пообщаться с главами родов – традицию проведения Советов и их порядок нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах.

Срочный вызов во Внуково с кратким обоснованием все восприняли как должное. Управляющего тоже предупредил.

– Владимир, ничего особенного в подготовке не требуется, кроме одного: сейчас сброшу тебе герб Снегирёвых, поезжай к нашей знаменитости, сам знаешь, зачем. Времени ему – как раз одна эта ночь. За срочность и неожиданность вместо ста рублей отдай тысячу, как залог вечного сотрудничества. Главы должны собраться к десяти утра, мы тоже там будем.

– У вас есть портальные свитки? – удивилась Лидия Алексеевна.

– Разумеется. Нередко приходится так переходить, встречаются срочные дела.

Ещё Глеб познакомился с одним любопытным документом, который ему показали Снегирёвы. Это вассальный договор, который уже с полгода как требовал подписать граф Осетров. Удивительными там были слова о том, что «…в связи с бедственным финансовым и материальным положением, а также с усиливающейся разрухой хозяйства, сюзерен граф Осетров берёт на себя обязательства во всемерной поддержке…» И так далее. Благодетель, одним словом. В принципе, для князя этого достаточно, чтобы договор утвердить. Если принять изложенное на веру, без всяких дополнительных проверок.

– А вы графу этому показывали соответствующие документы, отчёты, статистику, свидетельствующие об упадке всего подряд в вашем баронстве?

– Безусловно. Ещё в самом начале так называемых переговоров, когда дело ещё не доходило до угроз и реальных пакостей. Только Осетров на бумаги никакого внимание не обращал.

Остальное время дня ушло на подписание заявления о вступлении в клан каждым совершеннолетним членом семьи Снегирёвых.

Война родов?

Ивана Владимировича знали все присутствующие – он не пропустил никого во время поездки по землям клана. Род Сириновых представлял Пётр Михайлович, это в порядке вещей, и Стеллу отрывать от законных развлечений, то есть второй раз подряд обрывать медовый месяц Глеб не стал. Ограничились привычным скрупулёзным просмотром документов да вопросами об оказании какой-либо помощи. Это, в основном, к Глебу.

– Не знаю, господа, если честно. Просто мне нужно ваше согласие на применение любых средств – законных я имею в виду. Ага, благодарю за вашу уверенность в том, что я никогда незаконными не пользуюсь, даже и не знаю, что такие бывают. Что касается силовых действий, отряда достаточно, а в нём – ваши люди. Вот по поводу участия магических, то есть ваших личных сил – тут всё может случиться, поэтому не расставайтесь с мобилетами на всякий случай.

И уж собрались расходится, как Снегирёва вызвал сын Евгений, специально нынче не поехавший на продолжение экскурсии по своим хозяйствам. Он молча выслушал сообщение, потом сказал, что вызовет его сам, и повернулся к коллегам по клану.

– Сын сообщает что, в поместье явился юрист Осетрова. Требует немедленной подписи договора, иначе… Да, иначе завтра я буду вызван в Суздаль к князю, где тот примет решение о вассалитете в принудительном порядке. Сын для связи со мной от юриста вышел, тот ждёт.

– Да пусть посылает этого посла вместе с графом!

– И подальше!

– Пинками!

– Иначе сейчас все туда появимся, мало не покажется!

– Эх, только что о законности говорили, – вздохнул Глеб. – Спокойней надо, господа. Иван Владимирович, передайте Евгению чтобы тот послал юриста подальше, но вежливо. Никаких подписей, естественно, не будет, а князь пусть вызывает, надо посмотреть, что за отношения у того князя с Осетровым.

– Очень дальние, но родственные отношения, через женщин, – буркнул Снегирёв и вызвал сына.

– Что ж прощаемся на время, господа, – Глеб поднялся. – Думаю, до обычного нашего торжества тут же в полном составе семей. Пока же – все друг с другом на связи.

– А вот теперь, Иван Владимирович, мы скроемся ото всех и станем заниматься только тем, что будем строить разные варианты встречи с князем Суздальским Арсением, а также и предполагать их результаты, – так обрадовал Глеб барона Снегирёва по возвращении в Снегирёво.

Что они и сделали, пригласив Евгения и вызвав Егора. Со своей стороны, Глеб присоединил Конева. Максим же «где-то что-то» до сих пор разведывал. Появилось сообщение от Васильева, что на одной из мелких станций обнаружены мешки с теми добавками в доломит, что достались стеклозаводу. Как обнаружили? Да просто покупали информацию у станционных смотрителей и сторожей. Типа, не появлялись ли тут люди, которые никуда не ездили, ничего не грузили и не разгружали. На четвёртом пункте смотритель и сообщил, что странного=-то ничего, только недели две назад «группа товарищей» попросила как бы сдать в аренду или просто за плату предоставить ненужный сарай для временного хранения мешков в удобрениями. Вроде, их покупатель задерживает оплату, а возить туда-суда груз – дороже обойдётся. Откуда люди, смотрителя не интересовало, а почему не помочь, если и возможность есть, и заработать можно.

Зато Васильева именно это и интересовало, в первую очередь. Сторожа-то арендаторы своего оставили. Его и допросили с пристрастием. Пристрастие очень даже развязало парню язык. Деревенским мужикам в баронстве Лопухина, вассала графа Осетрова, сын барона предложил маленько заработать, всего-то три раза погрузив мешки незнамо с чем в товарный вагон, на который тот сын укажет. Погрузили однажды, теперь вроде как завтра в полдень должны появиться по новой, а он тут уже и оголодал, дожидаясь.

– Накормите болезного, да и подождите там грузчиков, – распорядился Глеб. – Как раз они ко времени, могут и раньше появиться. Всех доставьте в Снегирёво, нас с бароном, скорей всего не будет, так этот Лопухинский отпрыск пусть подробно расскажет и напишет, если умеет, кто и что ему поручал. Потом пускай посидят где-нибудь в поместье до нашего решения.

Понятно, что молодой Лопухин напишет, вот только и он вряд ли знает, чего там в мешках. Но хватит и того, что, может быть, прозвучит фамилия Осетрова. А нет – после отдельно разбираться придётся.

Вечером, действительно, на мобилет Ивана Владимировича пришло извещение из канцелярии Суздальского князя «вам надлежит завтрашним днём пополудни явиться в рабочий кабинет его светлости по иску со стороны графа Осетрова». Будто в суд, только слово «ответчиком» не употреблено.

Секретарь в приёмной князя чуть было не задержал Глеба, но прочему-то, увидев перстень, нехотя уступил дорогу. Странные порядки – мог бы и испросить дозволения князя, но, видимо, решил, что князю самому надлежит решать, что делать с этим благородным явлением, которого вовсе не вызывали. Произнёс всего два слова, обращаясь только к Снегирёву: «Вас ждут».

Князь Арсений – очень пожилой и рыхлый, мягко говоря, человек – это ещё надо учесть стопроцентную вероятность отслеживания магами его здоровья – лысый, с обвислыми пегими усами, но румяными щеками и сравнительно ясным взором. В старинном княжеском кафтане, каких Глеб до сих пор не встречал, с массивной цепью на груди и золотым обручем на голове. Но рабочий стол – вполне современного исполнения, хотя и абсолютно пустой на этот момент. В одном из кресел перед столом расположился седой мужчина неопределённого пожилого возраста, держа в руках тонкую папку. Наверно, это уже граф Осетров поторопился, оказалось – именно так. Князь присмотрелся к вошедшим.

– Барон Снегирёв, я вызывал вас одного, кого ещё вы осмелились привести?

– Со мной – барон Глеб Гамаюнов, ваша светлость, – с небольшим поклоном учтиво ответил Иван Владимирович. – Глава клана Гамаюновых, в котором имеет честь состоять род Снегирёвых. Глава имеет законное право сопровождать глав своих родов на любых официальных встречах.

Представление ввергло в явное недоумение только Осетрова, который от неожиданности чуть привстал, упёршись руками в подлокотники кресла и прямо-таки «вперил» взгляд в баронов. Князь, если даже и удивился, виду не подал.

– Документы! – потребовал коротко.

Вроде мельком, но цепко просмотрел всё, начиная с Устава и регистрации клана. Как Глеб и предполагал, его статус на встрече, куда он явимлся по собственной воле, должен быть доказан – нормальное явление.

– Решение Совета вчерашним днём, – констатировало князь. – Но это не имеет значения. Барон, а вы уверены, что ваш клан, расположенный далеко отсюда, сумеет поправить дела у Снегирёвых лучше и быстрее, чем это сделал бы граф Осетров?

– Уверен, – ответил Глеб, поскольку вопрос адресован именно ему. – Тем более, что ничего там поправлять не нужно. Снегирёвы ведут хозяйство и бизнес весьма умело, старательно и прибыльно.

– И как это получается, что мне представляют отчётность, где как раз всё наоборот? – князь продолжал говорить безэмоционально. Вызвал секретаря. – Доставь сюда начальника канцелярии и казначея. В срочном порядке! Позови ещё командира дворцовой охраны с парой воинов, пусть в приёмной ждут.

– Мы на всякий случай прихватили полный отчёт по последнему периоду, который был представлен в канцелярию вместе с бумагами по уплате всех налогов и податей, – положил Снегирёв на стол пухлую папку, но князь лишь соизволил взглядом отметить, что он эту папку увидел. Поскольку взор его уже обратился к двум мужчинам растерянного вида. Ещё более растерянным выглядел граф Осетров, уставившись в одну точку на стене и как бы не замечая происходящего.

– Подскажи-ка, начальник канцелярии, – теперь в голосе князя слышалась откровенная грубость. – Что за отчёт по баронству Снегирёвых ты приложил к договору вассалитета, представленному Осетровым?

– Но, ваша светлость, – вжал голову в плечи начальник. – Мы… Я в данном случае ориентировался на сводный отчёт по графству Осетровых.

– И какое же отношение вольное баронство имеет к графству?

– Меня… – головы уже совсем почти не было видно. – Уверил… убедил граф Осетров, что с вами, ваша светлость, согласован уже вопрос о вассалитете, вот…

– Вот не знаю, выйдешь ты отсюда или тебя вынесут! А что у казначея? По какому состоянию баронством выплачено положенное?

– Как обычно, ваша светлость, в полном объеме по благополучному положению в хозяйстве. Это баронство – одно из немногих…

– Стоп, достаточно, свободен. И скажи там, чтобы стражники зашли. Не знаю, что с тобой делать, Осетров, подвёл ты меня, ох, как подвёл! Разумеется, ни о каком вассалитете и речи нет.

– Нет! – вскочил граф. – Нет! Враньё и подлог! Ты всё равно отдашь мне всё, иначе всех уничтожу! – палец графа указал на Снегирёва и стал окутывать мрачной синей пеленой. Как и весь Осетров в целом.

Князь нажал какую-то кнопку на столе и сильный маг воды, как определил графа Глеб, застыл, приходя в нормальны облик.

– Магия в моём дворце и кабинете? – глаза князя превратились в узкие смотровые щели. Где это чёртов охранник? – закричал он во весь голос в сторону приёмной.

Дверь резко распахнулась, пропуская тройку стражников.

– Возьмите начальника канцелярии, – приказал Арсений. – Двадцать плетей и месяц работы дворником перед дворцом. Станешь лениться – переведу в золотари. А этого, – указал он на графа.

К «этому» неожиданно подскочил канцелярист и дал ему в морду. Сильно. И вернулся к охране.

– Князь, – твёрдо произнёс Снегирёв. – В вашем присутствии за попытки грабежа, подлоги документов в свою пользу и откровенные угрозы со стороны графа род Снегирёвых официально объявляет войну роду Осетровых.

Перстень на пальце Ивана Владимировича выпустил в потолок яркий розовый луч. Князь грузно опустился в кресло, обхватил было голову руками, но пришел в себя, неверяще глядя на Снегирёва. А пришедший в себя Осетров чуть не в голос рассмеялся.

– Войну? Мне? Да тебя мои вассалы…

– Заткнись! – рыкнул Арсений. – Ты, оказывается, ещё и безграмотный идиот, дальний родственник! Какие вассалы? В войне родов – никого, кроме них самих. Два исключения: наёмники из-за границы империи или клан, который сейчас весь выступит против тебя. Наблюдать за соблюдением правил я должен отправить гвардейцев, полицию и жандармов – любой из твоих вассалов, взявший в пуки оружие, будет уничтожен ими. Скажи спасибо нынешнему императору, что он отменил древнее уложение: такая война должна закончиться полным – полным! – уничтожением побеждённого. Дурак! Но, может, тебя выручит твоя магия, которую ты тут пытался использовать – этот случай тебе сильно аукнется даже при победе. А теперь – ступай вон! Вы тоже можете быт свободны, вояки! – бросил он сердито Глебу и Снегирёву. – А с тобой сейчас разберусь окончательно, несмотря на сказанный приговор, – добавил он начальнику канцелярии.

– Максим, начинайте! – скомандовал Глеб, лишь вышли из княжеского дворца-терема. – Переводите с Васильевых бойцов Руденко, укройте их на границе, дальше – по первому варианту.

Этот вариант, как самый худший из всех, и предполагал вооружённое столкновение с графом. Хорошо ещё, Конев со всем своим занудством влез в эти самые уложения по поводу войны между родами. Клан, действительно, вправе – но и не обязан – помогать одному из родов, ввязавшемуся в войну, независимо от того, кто её начал, и кто там прав.

– Всыпьте молодому барону хороших плетей, да и выгоняйте на все четыре стороны, – посоветовал Глеб Евгению, как только они оказались в подворье. – Не до этих грузчиков теперь.

– И что нам теперь делать? – тревожно спросила у Глеба Лидия Алексеевна, когда супруг объявил всем о результатах посещения Суздальского князя.

– Вам – ничего. Только на всякий случай предупредите людей, живущих близко к границе с графством, чтобы были внимательны и подготовились к уходу из поселений. Не думаю, что такое станет необходимым, но лучше поберечься заранее. С графом справимся силами клана, не зря готовились.

Всё же, опасаясь магических возможностей семьи Осетрова, Глеб предложил участвовать в своём «войске» барону Финистову. Тот откликнулся с большим энтузиазмом.

– Да мы с девочками и Семёном всех там в дёрн закатаем. Давайте отметку, куда выходить.

Финистовым предстояло находиться в «центральной группе», которой предстоял штурм основного графского поместья.

Максим со своими парнями успели проверить подходы к усадьбе не только со стороны Снегирёвых, но и от всех вассалов Осетрова, и от трёх его родовых семейств. Огромная забота снята знанием обычаев и распоряжением князя: баронов-вассалов опасаться уже не стоило. На территории предполагаемых военных действий уже начали появляться автомобили с эмблемами полиции, жандармерии и княжеской гвардии. Кавалеристы тоже присутствовали. Какой бы не была бескровной война – а крови ни Глеб, ни Снегирёв не хотели – это война, а там случается всякое.

Практически всё завершилось в один день. Сутки, если точнее. Не имелось там многотысячных армий с техникой и тяжёлым вооружением, вообще, в этой средней полосе империи давно уже никто не воевал крупномасштабно. И охрану поместий, даже хорошо вооружённую, сложно назвать войском. У клана, как оказалось, в этом плане просто больше возможностей. Граф, несмотря на предупреждение, всё-таки отправил к вассалам гонцов с требованием срочно явиться на защиту его дворца. И по мобилету приказ продублировал. Откликнулся лишь один барон – тат самый Лопухин, который старательно выполнял приказ по порче доломитовой муки. Только не успели полсотни его «войска» подойти к границе своего баронства, как полицейские их остановили, не стесняясь применять и автоматы, хоть и стреляли в воздух. Незаконная помощь графу бросилась в бега, а сам барон оказался в наручниках. Остальные пятеро и не подумали откликнуться.