Продавец подержанных машин

По весне у Серёгиного «форда» вдруг потекла помпа. Поменять её ни желания, ни лишних денег у него не было. Он постоянно открывал и закрывал капот, подливал в расширительный бачок простую воду. Сначала по одной, а потом по две пластиковые бутылки. И так несколько раз в день… Капот его автомобиля стал плохо закрываться, и он постоянно лез с гаечным ключом регулировать его посадочные места. На мои гневные замечания поменять, наконец, помпу, Серёга лишь отмахивался…

Поэтому, сидя теперь рядом с ним на пассажирском сиденье, я молил Бога, чтобы напором воздуха капот не сорвало с петель, и он не открылся бы на полном ходу! Но Бог, если он даже и есть, меня не услышал… Капот «форда» от потока воздуха очередной проезжающей встречной фуры всё-таки открылся!

Раздался страшный удар разрушительной силы! Лобовое стекло вдруг растрескалось и сразу обвисло, парусом надувшись внутрь салона! Мелкая стеклянная пыль моментально забила лёгкие, бронхи, и дышать стало нечем!Серёга ударил по тормозам… Я увидел в боковое окно, что наша машина, продолжая лететь вперёд, смещается на середину дороги. Это означало, что вполне возможно было столкновение со следующей встречной фурой!

– На меня! Крути руль на меня! – в ужасе заорал я, упираясь ногами в пол, и выпуская из себя остатки воздуха, – давай! На меня, ещё крути … ещё!

Серёга, чуть поворачивая руль в мою сторону, тормозил… Машина всё же сбрасывала скорость, но казалось, что слишком долго! Наконец, «форд» медленно сполз на правую обочину дороги и остановился…

Громко откашливаясь и матерясь, мы оба резво выскочили из машины, ожидая, когда же пройдёт первая волна шока… Я посмотрел на Серёгу: его губы, руки и колени ходили ходуном! Моё состояние было ничуть не лучше! «Форд» неуклюже стоял с изогнутым наоборот и неимоверно задранным вверх капотом, словно огромный бегемот с разинутой пастью… От удара лобовое стекло едва не высыпалось, крыша автомобиля была слегка вогнута внутрь потому, что по ней сверху ударило передним краем открывшегося капота…

Придя в себя, мы достали хлипкий ящик с инструментами, отвинтили крепёжные болты. Затем сняли капот, выгнули его обратно в нужную сторону, попрыгав на нём, и установили его на место. Капот, конечно же, не закрывался. Серёга кое-как привязал его к бамперу огрызком найденной где-то в багажнике верёвки. Создавалось полное ощущение, что по морде машины потоптался огромный конь…

Мы поехали дальше. Серёга высматривал путь сквозь маленький и сравнительно целый осколок лобового стекла. Машину вдруг стало сильно «колбасить». Больше семидесяти километров в час ехать уже было просто невозможно!

– Что такое? – он остановил свой «форд», и мы, ругаясь, снова вышли из машины.

На передних колёсах зияли два стёртых контактных пятна.

– Что это? Откуда? – недоумевал Серёга.

– Ты что, совсем придурок? Как нажал на тормоза до упора, так больше ни разу их и не отпускал? Ты же угробил резину! – ругнулся я.

Хоть машина была и не моя, но я костерил Серёгу, на чём свет стоит, потому что терпеть не мог этого безалаберного его отношения к своему автомобилю.

– А теперь посчитай, Серый, сколько бед с машиной ты поимел из-за своего разгильдяйства, – начал загибать пальцы я, когда мы вновь тронулись в путь-дорогу, – у тебя навернулась помпа, из-за помпы навернулся капот, из-за капота навернулось лобовое стекло, из-за него же ты помял крышу машины, из-за него же ты по своей дури спалил резину, хорошо ещё, если только два колеса, а то может оказаться, что и все четыре…

– Да отвали ты! И так тошно! Ты ещё мне тут нудишь… считака хренов! – недовольно вскричал он.

На искалеченной машине мы добрались домой за полночь.

Позже, в Брянске, на кольце у Самолёта из-за вовремя не поменянных задних тормозных колодок у Серёгиного «форда» суппортом перепилило тормозной диск и сломало его! Пришлось тут же глушить тормозные трубки заднего правого колеса, чтобы автомобиль имел хоть какую-то малую возможность тормозить. Серёгина машина стала аварийно опасной и непригодной для совместной работы и безопасной езды на дальние расстояния. Эксплуатировать её было категорически нельзя!

«Скупой платит дважды» – издревле гласит общеизвестное выражение, ставшее народной мудростью. Серёге же за своё разгильдяйство, а, скорее всего, за глупость и жадность, пришлось заплатить не только дважды, но и трижды, и даже четырежды! Однако, как показала дальнейшая жизнь, нужных выводов он так и не сделал, а жизненным урокам так и не внял…

Не потому ли наши сложные пути-дороги с другом Серёгой в последствии разошлись окончательно? Может быть! Но мне кажется, что это произошло совсем по другим причинам…

Жизненный опыт

Через неделю мы с Михой оказались в Орле по делам. Нужно было собрать деньги за проданный товар. Накануне он по этому поводу долго созванивался с хитрым директором орловской базы «Сортсемовощ», неким Литовкиным, престарелым и худощавым мужчиной с лукавым выражением лица, которому мы и сдавали наш товар на реализацию.

Вольготно развалившись на переднем пассажирском сиденье моего «мерина», а именно на нём мы отправились в поездку, Миха мечтательно строил планы:

– Сегодня за день соберём денежки, вечерком посидим в какой-нибудь тихой кафешке. А завтра будем возвращаться через Болхов! Там тоже надо будет забрать копейки, – дымя в полуоткрытое окно, размышлял он, – есть у меня в Орле подружка по имени Галя…

Миха смачно клацнул языком:

– В прошлый раз познакомился, когда один на «лохматке» ездил! Обещала романтическое свидание! Замужняя, правда…

– И не в лом тебе с замужними дамами якшаться? Ты ведь женатый человек, Миха! Зачем тебе их мужей рогатыми делать?

– Да, брось ты, Коля! Что за предрассудки? Меня же тут самого в первом браке рогатым сделали! Так что я теперь? В долгу, что ли, останусь? – возмутился он, – а с Людой, одноклассницей моей, мы по залёту в браке оказались… Без любви, так сказать. Теперь я даже и сам не знаю, надолго ли? А замужние… Они завсегда голодные! И, к тому же, они венерически чистые! – противно захохотал он.

Магнитофон в машине голосил бравую, блатную песню группы «Лесоповал» Которую исполнял Сергей Коржуков:

А у меня, у Вовочки,

Три татуировочки!

Волочёт меня за них

МУР, как на верёвочке…

– Ты же не блатной! А? Коля! Что ты тут всё время этот пошлый шансон слушаешь?

– Просто… нравится, – бросил я в ответ. – «Лесоповал» – это группа Михаила Танича, а он, между прочим, не только блатные песни пишет! …

Мы помолчали.

– И вообще, кончай дымить в моей машине! Замахал ты уже! – неожиданно для себя сорвался я на Миху после недолгой паузы.

– Ладно-ладно, – примирительно улыбнулся он, – придётся мне, Коля, заняться твоим музыкальным воспитанием! Крис Де Бург, «Лэд Зепелин», «Форинер», например. Вот что ты у меня будешь слушать!

– Да, пошёл ты… – шутливо огрызнулся я.

Орловская жара утомила нас за день. Ближе к восьми часам вечера мы по Московской улице перевалили через Красный мост, свернули направо и припарковались у дома номер шестьдесят два на Дубровинской набережной реки Оки. Здесь жила новая знакомая Михи. Он вошёл в подъезд, но через некоторое время вернулся.

– Никого нет дома, – уныло объявил он.

– Что будем делать? – спросил я.

– Какие твои ценные предложения, Коля? – вопросом на вопрос парировал Миха.

– Рванём домой! Сто двадцать вёрст до Брянска – это полтора часа ходу!

– Не-ет уж! Отдыхать, так отдыхать! Зря я, что ли весь день затачивал на Галю? Давай пока зарулим куда-нибудь в кафе, – предложил он, – тут через дорогу есть Бистро.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался я.

– Ну, как ты думаешь, где я познакомился с моей Галей? – признался Миха.

– О-о! Галя уже твоя? – поиздевался я над ним.

– А то? … – усмехнулся он.

– Деньги с собой возьмём? – озаботился я.

– А ты что предлагаешь? – снова спросил меня Миха с явной долей беспокойства.

– Советую оставить их в машине. Сумма большая! Мало ли что…

– А если твоего «мерина» вскроют? – с тревогой в голосе выпалил он.

– А если тебе в кафе башку проломят и бабки отберут? И будет ещё хорошо, если, вообще, не грохнут! – начал я спорить с Михой, – ты знаешь, с такой суммой денег я бы здесь вовсе не задерживался!

– Да, сумма немалая… – задумался он, – но и уехать мы ведь тоже не можем! Во-первых, завтра нам срочно надо быть в Болхове! Во-вторых, Галя…

– Во-первых, Галя! – злобно перебил я Миху, – прячем деньги в машине! У меня здесь тайник имеется! – голосом, не терпящим возражений, заявил я.

– Хорошо, – сдался он, – пошли!

– Только я пить не буду, за рулём всё-таки. Да и ты, Миха, на спиртное не слишком налегай! А то Галю гладить некому будет! – продолжил командовать я, отстегнул кобуру, в которой носил свой газовый «MAUSER», и положил его в ящик для перчаток. – И ты свою пукалку тоже оставь!

– А вот уж хрен! – вспылил Миха и, вынув деньги из подсумка, который вечно таскал на поясе, сунул туда свой травмат – четырехзарядную «Осу».

Мы спрятали все свои деньги в тайник, расположенный между поликом и днищем моего «мерина», и вышли со двора. Потом перешли на другую сторону дороги через Московскую улицу и вошли в Бистро «Теремок».

Это кафе располагалось по адресу: площадь Мира, дом один. Сразу после Красного моста, слева от него, был живописный сквер, спускающийся прямо к набережной реки Оки. Справа, вдоль Московской улицы, пролегал небольшой сквер Танкистов, где на постаменте красовался танк Т-34.

В Бистро мы заняли столик у окна, которое представляло собой огромную витрину почти до самого пола. Мы сели друг напротив друга, и Миха почувствовал себя тут если не падишахом, то арабским шейхом, как минимум. Он заказывал настолько изысканные блюда, насколько позволяла кухня этого захудалого заведения, требовал различные напитки. Всем своим видом Миха напоминал мне Кису Воробьянинова из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»! Из спиртного он заказал графин водки для себя, а мне – бокал красного вина.

Вечер был в полном разгаре, играла музыка, посетители бились в танцах, когда среди них вдруг появились две приятной наружности девушки. Они скромно теснились у стойки, так как свободных столиков в кафе уже не было. Местные красавицы явно рассчитывали на интимный «съём», и это, наверняка, было их основным занятием.

К нам живо подошёл молоденький и тщедушный официант. Он поинтересовался: будем ли мы заказывать что-нибудь ещё? Получив отрицательный ответ, он снова обратился к Михе:

– Эти две молодые девушки, – взглядом он указал на вновь прибывших дам, – очень просят занять два пустующих места за вашим столиком, а то мест у нас в кафе больше нет! … Вы не будете против?

– Нет, мы не против! – обрадовавшись такому случаю, заявил Миха, – и по этому поводу бутылочку шампанского для этих милых дам, дружище! – крикнул он официанту вдогонку.

За большим витринным окном Бистро уже смеркалось. Если раньше было хорошо видно всё, происходящее на улице, то теперь, наоборот, с улицы было видно всё, что происходит внутри.

«Сидим тут, как два тополя на Плющихе», – переживая какие-то нехорошие предчувствия, подумал я. Моё беспокойство усилилось, когда я заметил, что на другой стороне улицы, под деревьями, напротив Бистро, остановился большой чёрный джип, но из машины долго никто не выходил.

Симпатичные девушки сели рядом с нами и поздоровались. Мы тоже стали знакомиться с ними. Одна из них, стройная, высокая, тряся чёрными, как смоль, длинными волосами, одетая в открытое черное вечернее платье, представилась Лолой. Она опустилась на стул, рядом с моим другом Михой. Другая, миниатюрная блондинка в светлом летнем брючном костюме, назвалась Людмилой и села рядом со мной. Я представился ей Русланом… Изрядно подвыпивший Миха дико заржал.

– Как в сказке Пушкина! Руслан и Людмила! А я, в таком случае, буду Александр Цекало! Саша и Лола! – намекнул он на известный в ту пору кабаре-дуэт «Академия». Но девушками эта его глупая шутка явно понята не была.

Официант принёс шампанское. Миха принялся разливать вино по бокалам, открыв бутылку «по-гусарски» – так, чтобы пробка в потолок!

– Э-эй! И мне шампанского плесни, корешок! – заявил какой-то неизвестно откуда взявшийся тип.

Он без спросу сел за наш столик на свободный стул, спиной к витринному стеклу, взял пустой бокал и призывно протянул его в сторону Михи. На его руке красовалась зековская наколка, изображавшая горы, восход яркого солнца и надпись: «СЕВЕР». Короткая причёска, хамоватая кривая ухмылка и чёрные прокуренные зубы – всё говорило об одном: тип явно недавно освободился из мест лишения свободы и умышленно нарывается на скандал.

Очень неловкая, щемящая сердце пауза нависла над нашим столиком! Проститутки, сидевшие с нами, испуганно переглянулись и уставились на Миху. «Началось», – обреченно подумал я, прикидывая, как же он отреагирует на эту дерзость?

Происходящее далее тут же вселило в меня необыкновенное чувство гордости за своего друга! Не обращая особого внимания на охамевшего отморозка, Миха с бокалом шампанского в руке поднялся с места и произнёс свой короткий тост!

– За Пэ Зэ Дэ! – выкрикнул он и, перехватив недоумённые взгляды гостей заведения, расшифровал:

– За присутствующих здесь дам!

Миха осушил бокал под дикий хохот и продолжительные аплодисменты присутствующих! Но вдруг в Бистро стало тихо… Вся публика обернулась к нашему столику и с нетерпением ждала дальнейшего развития сюжета! Зек перестал скалиться. Его худое и небритое лицо исказилось в негодующей гримасе! Он счёл за оскорбление молчаливый отказ Михи и медленно начал приподниматься с места, опуская пустой бокал…

– Жаль, закусить больше нечем! – снова выкрикнул Миха.

И вдруг он, закончив свой короткий тост, картинно откусил от своего тонкостенного фужера кусок стекла и смачно сплюнул его в лицо уголовника! Острый осколок больно впился уркагану прямо в глаз, а Михе хоть бы что – ни одного пореза!

Зек взревел и выпрямился во весь свой невысокий рост! Тем временем Миха поставил надкушенный фужер на стол. Потом он с правой мощно заехал ему прямо в подбородок! Уголовник с грохотом перелетел через спинку стула, сгрёб его за собой и рухнул на пол возле витринного окна…

– Ах, ты, с-с-сука! – зашипел он.

Проститутки взвизгнули, вскочили на ноги и, опрокидывая свои стулья, кинулись прочь от нашего столика! А Миха, на кураже, схватил уже пустую бутылку из-под шампанского за длинное горлышко, словно противотанковую гранату, и запустил её, как заправский воин, в голову уголовника! Однако хмель дал о себе знать! Тут его нетрезвая рука предательски дрогнула. Бутылка, ударившись о край стола, гулко отскочила от него и угодила ровно в середину огромного витринного стекла… Оно мгновенно лопнуло и рассыпалось на мелкие кусочки! Послышался очень оглушающий и сухой, как выстрел пистолета, резкий звук разбитого витринного окна, и звон осколков, сыплющихся на валяющегося под окном зека! Падающими брызгами секло его голову, шею, руки…

– С-с-у-у-ка-а! – изнывая от боли, неистово заорал уркаган.

– Уходим! Уходим, Миха! – я попытался было обхватить руками и увести его прочь.

Но Миха вынул из нагрудного кармана своей гавайской рубахи несколько крупных денежных купюр и бросил их на стол:

– Танцуют все!

– Давай, быстрей! – потащил я его к выходу.

Когда мы вывалились на улицу, то увидели, что путь нам преграждает какой-то худющий хмырь, вертя в правой руке зековский нож-бабочку.

– Куда, фраера? А ну, стопэ! – по фене крикнул он.

За его спиной я увидел, как из большого черного джипа начали выпрыгивать бравые ребята с очень короткими стрижками и бейсбольными битами наперевес!

Медлить уже было нельзя! Я в высоком прыжке правой ногой угодил плюгавому хмырю прямо в грудь! Как он отлетел, пятясь назад, приземляясь на пятую точку, и как взмыл высоко вверх, сверкая лезвием в свете фонарей, выброшенный им тонкий зековский нож-бабочка, я уже не увидел…

Повернув направо, мы с пьяным Михой со всех ног бросились в летний скверик. Быстро спустившись к набережной Дубровинского, мы побежали налево, под мост, и, добежав до шестьдесят второго дома, поднялись от набережной Оки прямо во двор, где стоял мой «мерин».

– Быстро садись! – запыхавшись от долгого бега, крикнул я Михе, отпирая дверь автомобиля ключом.

– Миша! Михаил! – услышал я тревожный и пронзительный женский голос.

К машине подбежала темноволосая симпатичная девушка с очень убедительными телесными формами. Она была ярко одета в нежно-розовую футболку и светлые летние джинсы.

– Галя? В машину! – скомандовал ей Миха.

Он резко впихнул даму в салон, а сам плюхнулся рядом с ней на заднее сиденье.

– Гони, Коля! – крикнул он.

Я неторопливо вывел «мерина» со двора на Московскую улицу… Направо было нельзя – там до сих пор стоял огромный чёрный джип! Я резко рванул через двойную сплошную линию налево и помчался по направлению к автовокзалу! В зеркало заднего вида я заметил, что джип тоже быстро разворачивается через сплошную линию разметки, направляясь за нами в погоню!

– Откуда ты взялась? – спросил Миха у девушки, – я звонил вечером в дверь твоей квартиры, но ты не открыла мне!

– Я видела в окно, как ты вышел из этой машины, но не могла тебе открыть! – ответила она, – мой муж был ещё дома, принимал душ перед рейсом! Потом он уехал… а я спустилась во двор и сидела на лавочке, тебя ждала! Я знала, что ты скоро придёшь! Что случилось? От кого вы бежите?

– От кого? – переспросил Миха, тяжело дыша, – да, так… зашли в кафе и нарвались на неприятности… Знакомься, Галя! Это мой товарищ, его зовут Коля!

– Очень приятно… – растеряно сказала Галя.

– Взаимно! – тихо ответил я.

– Так вы в «Теремке» зависали? А я, дура, не допёрла…

– И правильно сделала, – перебил её Миха.

– За нами хвост! – известил я его, – так просто не отстанут!

Я свернул левее, на Комсомольскую улицу. Мы подъезжали к орловскому автовокзалу. Я чуть сбросил скорость, издалека завидя стоящих на привокзальной площади гайцов.

Чёрный джип тем временем через сплошную обгонял «шестёрку», которую я обогнал раньше. Видимо, гаишники заметили это, пропустили нашего «мерина», а джип тормознули.

Преодолевая нервный мандраж, я спросил:

– Что теперь?

– Какие будут предложения? – снова переспросил Миха.

– Я предлагаю воспользоваться той форой, которую любезно предоставили нам менты… Нужно долететь сейчас до улицы Спивака, потом свернуть направо, до Карачевского шоссе, и по нему налево – домой, на Брянск!

– Ответ неверный! – с видом знатока возразил Миха, – эти уроды наверняка срисовали наш номер с тридцать вторым регионом! Как только они откупятся от ментов, сразу кинутся в Брянск, за нами в погоню! …

Я изумился его довольно рассудительным и здравым речам. Видимо, в этой рисковой ситуации Миха начал быстро трезветь!

– Ну, не болтаться же нам до утра по Орлу! В чужом городе вычислить нас ночью – пара пустяков… Я думаю, что у них не одна машина! – попытался поспорить с ним я.

Тем временем мы проехали улицу Спивака. Джипа сзади до сих пор не было видно.

– А поехали прямо, по этой Комсомольской улице! – встряла в наш разговор Галя. – Дальше начнётся Кромское шоссе, потом Знаменка! Там у меня тётка живёт! У неё и заночуем! Никому из этих бандосов и в голову не придёт искать вас за городом!

– О! Учись, Коля! Бабу не проведёшь! Она сердцем видит!

Миха попытался процитировать Горбатого из фильма «Место встречи изменить нельзя», и, видимо, уже начинал резвиться, радуясь толковому, на его взгляд, предложению Гали.

– А твоя тётка нас на ночлег пустит? – весело спросил он.

– Она мне как вторая мать, как сестра, как лучшая подруга! Ясен пень, что пустит! – утвердительно ответила Галя.

– А мужу она тебя не сдаст? – поинтересовался Миха.

– Ну, что ты? Нет, конечно! – обиженно сказала Галя.

В Знаменке, загородном поселке близ Орла, мы повернули на Школьную улицу, а затем – направо, на улицу Гагарина.

– Это здесь! – сказала Галя.

И я медленно въехал во двор пятиэтажки под номером пять. Она быстро выскочила из автомобиля и отправилась договариваться с тёткой о ночлеге.

Рядом с домом в ночной темноте ярко светился огромный продуктовый магазин. Шёл второй час ночи. После суетного жаркого дня и мощного нервного стресса мне ужасно хотелось спать. Миха молчал и курил в открытую дверь. Было тихо. Где-то неподалёку мелодично скрипел сверчок…

– Всё в прядке, ребята! – очень довольная собой, Галя подошла к машине, – тётку отправила спать к соседке. Она тоже одна живёт. Хата до утра в нашем распоряжении!

– А что-нибудь пожрать и выпить у неё есть? – тревожно спросил её Миха.

– Найдётся! Я в прошлый раз у неё в холодильнике бутылку водки оставляла!

– А вдруг она её выпила? – хохотнул он.

– Да, иди ты… – улыбнулась шутке Михи Галя и под руку потащила его к подъезду, – идём с нами, Коля!

Я вынул деньги из тайника и спрятал их за пазуху. «MAUSER» я засунул в карман брюк, запер машину и устало поплёлся за ними.

В тесной типовой двухкомнатной квартирке пахло немытой посудой и дешевыми духами. Галя, хлопоча, на скорую руку пожарила яичницу, выставила на стол пол-литровую запотевшую бутылку водки «Радикс», соленья, заставила Миху открыть банку рыбных консервов. Пока я принимал холодный душ, а горячей воды почему-то не было, ужин уже стоял на столе.

– Ну, что? За победу! За нашу победу! – гордо поднял рюмку вверх Миха.

– А за счастливое стечение обстоятельств? – кокетничая, заявила Галя, – то есть за меня?

– А за тебя следующий тост будет! – и Миха махом осушил свой стопарь.

Когда мы немного выпили и закусили, я спросил у него:

– Что думаешь, Миха, о наших посиделках в «Теремке»?

– Ой! А что там с вами случилось, ребят? – с расспросами пристала Галя.

– Давай-ка, девонька, стели постельку, – нежно похлопал её по попе Миха, – нам поговорить надо.

– У-у! – с деланной обидой произнесла она и ушла стелить постель.

– Я тоже думаю, Коля, что чудес не бывает! Кто-то нас сдал этим козлам! Может официантишко этот чахлый?

– На него думаешь? – поинтересовался я.

– Приедем в Брянск – узнаю через Вартана, – ответил Миха.

– А что тут узнавать-то? Этот хлыщ Литовкин твой сдал нас блатарям! Денег ему, скорей всего, жалко стало…

– А-а! Так вот оно что… Ну, всё равно нам к Вартану ехать придётся! Пусть решает! Нам ещё здесь работать и работать! Что мы ему деньги просто так за «крышу» платим? Ну, если это Литовкин…

– Ребята! Всё готово! Коля спит в зале на диване, а мы с тобой, Мишик, в тёткиной комнате! – вошла на кухню Галя.

– Ой, родная, не называй меня так больше! Ладно?

– Что? Не нравится? … Ладно! Не буду! – смеясь, сказала она и присела к нему на колени, – а на завтра какие планы?

– Завтра отдыхаем! – ответил Миха.

– А поехали на природу, а? На озеро! Здесь есть шикарное озеро! Завтра рабочий день! Народу там не будет! Я позвоню своей подруге Светке, она составит Коле пару, а нам с тобой – компанию!

– Нет, Галя! Мы не сможем за ней поехать! Нам нельзя соваться в город! – отрезал Миха.

Девушка на минутку смутилась, а потом задумалась.

– Она может утром и сама приехать к нам в Знаменку… на автобусе… чтоб вам за ней в город не мотаться! Дорогу она знает! Шашлычок пожарим! То, сё! А? – взмолилась она.

Миха чуть задумался, потом вопросительно взглянул на меня и снова слегка шлёпнул её по заднице.

– Галя! Я снова сражен наповал! Вторая умная мысль за ночь! Порази меня в третий раз! Галя! Порази! – пошутил Миха.

– Нет! Пообещай, что завтра едем на озеро!

– Обещаю! Порази меня! Галя! Порази! …

В соседней комнате ещё долго скрипела тёткина кровать… Миха терпел поражение за поражением, снова и снова, так как до самого утра из их уютного логова, сквозь плотно закрытую дверь, слышались сладострастные Галины стоны…

Но к моему счастью, я об этом уже не узнал, потому что, едва добравшись до свеже пахнущей подушки, уронил на неё голову и провалился в здоровый, глубокий сон…

Наутро я вдруг проснулся от очень яркого солнечного света, заливавшего всю совершенно незнакомую мне комнату. Я тут же вспомнил, где нахожусь, и всё то, что произошло с нами вчера! …

В широком мягком кресле напротив моего дивана сидела совершенно голая Галя…

– Ну, что, красавчик, проснулся? – тихо спросила она.

– А где Миха? – не отвечая на её вопрос, поинтересовался я.

– Ещё дрыхнет, – ответила Галя, – может, мы с тобой пока пообщаемся? – загадочно спросила она, встала и повернулась вокруг себя, демонстрируя свои шикарные телесные формы.

– На гормональном уровне? – спросил я.