Продавец подержанных машин

– Присаживайтесь.

– Спасибо, – я едва только начал отходить от грубого наезда майора…

Минут десять Вася усердно читал мне лекцию на тему того, как нехорошо нарушать ПДД, какая высокая смертность у нас сейчас на всех дорогах России, какие беспрецедентные меры предпринимают наши любимые президент и правительство, наводя порядок в этой сфере жизни нашего народа…

– А что это у вас за странный прочерк такой в карточке учёта нарушений? – вдруг неожиданно для меня спросил он.

В этот момент заскучавший от безделья майор заглянул в кабинет, а потом тихонько протиснулся внутрь, при чём так, чтобы я его не видел, и стал у меня за спиной. Однако я слышал сиплое дыхание его несносной жирной туши…

И тут я понял, что судьба неожиданно предоставляет мне шанс! Я решился на импровиз! И меня понесло …

– Понимаете? – как бы оправдываясь и делая вид, что не замечаю майора, нерешительно начал я, – в начале марта месяца в городе Клинцы Брянской области я нарушил сплошную линию…

– Ну, и? … – нетерпеливо воскликнул Вася.

– Я не согласился с гаишником, который составлял на меня протокол, внёс в свои объяснения требование – рассмотреть административный материал по месту моего жительства, то есть в городе Брянске, на что имею полное право! Сослался на свидетеля, сидевшего у меня в тот момент в машине! …Кстати, тот же самый свидетель сидит в моей машине и сейчас!

– Ну, и? … – выйдя вдруг из-за моей спины, вопросительно рявкнул майор.

Сильно разволновавшись и даже как-то позабыв удивиться его появлению, я, обернувшись к нему вполоборота, продолжил рассказывать свою байку уже майору:

– Ну, и мой свидетель подтвердил, что я не нарушал! У того гаишника свидетелей не было, так как его напарник тоже был при исполнении! Свидетелем по закону он являться не мог! Вот он и вынужден был отправить свой материал по месту моего жительства в Брянск! – я замолк, чтобы отдышаться.

– Ну, и? … – диким хором вдруг бешено заорали сержант Вася и мордатый майор.

– Ну, и … материал пришёл в Брянск, в Бежицкий район, где я проживаю! Начальник районного ГАИ – мой сосед снизу! Вечерком я спустился к нему с бутылочкой хорошего армянского коньяку, и мы хорошо поговорили с ним «за жизнь»! А потому, как тот клинцовский гаишник строчку в моей карточке уже заполнил, но штрафные баллы так и не вписал, то мой сосед, начальник моего районного ГАИ, проставил мне вместо баллов прочерк и оформил это дело как техническую ошибку! То же самое произойдёт сейчас и с вашим протоколом, уважаемые господа! …

Майор в диком бешенстве подскочил ко мне и схватил моё пластиковое удостоверение! Он смачно шлёпнул его о крышку стола, как козырного туза так, что карточка завертелась винтом!

Его округлое лицо побагровело:

– Так что ж ты нам тут голову морочишь? Гадёныш! Вон пошёл отсюда! Во-о-он!

– Извините! – делая испуганный вид, и всё ещё не веря, что мой трюк удался, я сгрёб со стола свои документы и кинулся прочь, припоминая, бегал ли я так быстро когда-нибудь ещё?

Когда наша «лохматка», вовсю дымя палёной резиной, довольно резко вдруг сорвалась с места, Миха в недоумении спросил:

– Коля, что случилось? Чем ты там так достал этих мутных ментов? – желание шутить у него, несмотря на серьёзность возникшей ситуации, видимо, не пропало. – Ну, колись, Коля, сколько денег ты им отдал?

Умирая со смеху и радуясь, как ребёнок, я во всех смачных подробностях рассказал другу Михе, как лихо «развёл на мякине» незадачливых гаишников! Он тоже долго смеялся, восхищался моей изворотливостью, а потом с напускной завистью похвалил меня:

– Молодец, Коля! Я бы так не смог!

– Почему? Ты бы тоже так смог, Миха! – смеясь, ответил я.

– Нет! Они бы меня раскусили! Запахан от меня, чую, до сих пор разит! Я перед отъездом накатил чуть-чуть для поднятия тонуса, – смущённо признался он.

Я мгновенно перестал веселиться и презрительно окинул Миху осуждающим взглядом:

– Ты что? Дурак? За рулём бухой ехал? Бросай, Миха! Это тебя не доведёт до добра!

Пророчества и предсказания – очень занимательная, но вряд ли благодарная вещь. Как можно проверить: сбудется ли оно – это пророчество? Человечество знавало немало предсказателей и пророков, начиная ещё с древних времён величайшего титана Прометея, и заканчивая современными «Нострадамусами»! Но это устоявшееся выражение – «не доведёт тебя до добра» относительно Михи, действительно, оказалось пророческим…

Трудовые будни

Работа с препаратом шла у нас очень тяжело, напряженно и мучительно, отнимая львиную долю времени…

Михин приятель Жора Жаров на удивление оказался порядочным и добрым малым, который не гнушался никакой работы. Он был занят по большей части розливом препарата, работал на дозаторе, ухаживал за его техническим состоянием, содержал его в чистоте.

Мы с Михой целыми днями сидели за газовыми горелками и запаивали ампулы. От их огромного количества под вечер уже рябило в глазах! Они снились мне даже ночью – целые ряды ампул молочно-белого, фиолетового и бледно-жёлтого цвета… От изнурительной работы в респираторе у меня на лице появлялись багровые ожоги, которые я каждый день старательно смазывал увлажняющим кремом или мазью.

Миха и Жора Жаров всё это время работали вовсе без респираторов. Я упрекал их в том, что они совсем не берегут своего здоровья, но они только ухмылялись мне в ответ. А Миха ещё и курил на рабочем месте во время запайки ампул, что по инструкции работ с ядовитым препаратом было категорически запрещено и небезопасно!

Серёга имел самые «небейлежачие» обязанности – он вёл счет наших ампул, заказывал к ним этикетки с инструкцией по применению препарата, перетаскивал в подвал картонные ящики уже с готовым и расфасованным товаром.

Нам по работе приходилось много передвигаться. Поэтому, кроме Михиной «лохматки», мы с Серёгой приобщили ещё и свои автомобили к этому общему делу: Серёга – свой «Форд Скорпио», а я катался по рабочим делам на своём трёхсотом дизельном «Мерседесе», который в народе прозвали «мерином».

Когда накопилось достаточное количество товара, назрела необходимость развозить его к местам реализации. Пополнять запасы препарата из Куровского и ампул из Орла тоже было необходимо. Решением первой проблемы, развозить отраву, занимались мы с Серёгой. Ну, а Миха и Жора, тем временем, продолжали производить товар. Ездить же за препаратом в село Куровское приходилось нам с Михой. Жора Жаров в это время разливал препарат в ампулы, а Серёга попросту отлынивал от работы, хотя деньги он получал наравне со всеми.

Серёга даже в своих перчатках резиновых категорически отказывался контактировать с этим ядовитым препаратом в открытом виде. Поэтому после очень короткого и довольно непродолжительного этапа работы в нашем коммерческом трудовом коллективе начался раздрай… Миха возмущался несознательным поведением Серёги, упрекал его в том, что он не в полной мере посвящает себя работе. Серёга же усердно упирал в очень горячих спорах с Михой на его пристрастие к спиртному, возмущался тем, что он прикладывается к бутылке даже во время работы, частенько садится за руль поддатым.

Однажды во время такого спора Серёга вывел из себя Миху простым эмоциональным вопросом:

– А скажи-ка, Миха, сколько алкоголя сегодня с утра болтается у тебя в крови?

– У меня в крови? А ты мне кто тут? Гаишник, что ли? А может быть ты мне жена? Что ты меня здесь всё время контролируешь? – в бешенстве заорал он, – у меня машина под парами стоит, а ты тут мне мозги паришь!

С этими словами Миха достал из своего подвала несколько картонных ящиков готового товара, поставил их в прицеп своей «лохматки» и злобно крикнул, выезжая со двора:

– Жора! Открой ворота! Я – в Орёл!

– Зачем ты его так раздраконил? – упрекнул я Серёгу, когда Миха выехал с Цветочной улицы на улицу Ленина, – он же всё-таки наш мозговой центр в этом предприятии!

– Мозговой центр! – ухмыльнулся он, – какой он мозговой центр?

Уже давно все свои последние мозги пропил!

– А вдруг на д-д-дороге менты? – встрял в разговор Жора, заикаясь, так как от волнения у него иногда это проскакивало.

– Откупится! – уверенно парировал Серёга. – У него полный прицеп этого добра!

Часто бывало так, что на трассе во время развоза товара по точкам, или при отоваривании разнарядки с препаратом, мы вдруг нарывались на нарушение ПДД, и нас ловили гаишники. Доходило до смешного, но мы прикидывались, что денег у нас нет, штраф оплатить нечем, мол, на топливо еле насобирали… Тут же мы предлагали ментам несколько ампул с товаром, утверждали, что эта отрава от колорадского жука очень дорого стоит, а мы отдаём её практически даром! Алчные сборщики дорожных податей неумолимо тянулись к этим желанным ампулам с препаратом, потому что почти у каждого из них либо знакомые, либо родственники, либо они сами занимались картофелеводством…

И всё же было как-то неспокойно! Путь до Орла и обратно составлял около двухсот сорока километров, да ещё по городу километров пятьдесят колесить. Миха уехал около двенадцати по полудни, и мы с Жорой не находили себе места, продолжая тем временем производство товара. Серёги же и след простыл после отъезда Михи. Перед нами он отчитываться намерен не был, опасался только Михи, который распределял не только всю работу, но и причитающиеся за неё деньги.

Наконец, в начале седьмого вечера Миха зарулил во двор своего дома в Фокино на Цветочной улице, демонстративно швыряя из приоткрытого окна «лохматки» пустую бутылку из-под пива в кусты. Он вышел из машины и сел на лавку перед домом, чинно закуривая сигарету.

– Жора, отстегни прицеп, пожалуйста, загони его в гараж! Собирайся… Домой поедем, – устало выдохнул он.

– Хорошо, – ответил тот.

– Ты что, за рулём пил? – спросил я Миху.

– Коля, ну, что ты тоже начинаешь? Может, и ты спросишь: сколько алкоголя с утра болтается у меня в крови? – очень раздраженно ответил он.

– А всё-таки?

– Ой, отвянь, а! Ну, взял я бутылочку пивка в киоске на въезде в Фокино! Ну, выпил! Жара! В «лохматке» кондея нет, это не у тебя в «мерине»! – Миха жадно закурил сигарету, – а кстати, где этот лентяй? Опять уже домой уехал?

– Ну, да! Если ты про Серёгу, – ответил я.

– Получит он у меня зарплату в этом месяце! Ой, получит!

В этот день мы больше не работали, быстро собрали весь инструмент и разъехались по домам. Смертельная усталость валила нас с ног. За прошедшую пару месяцев я не помнил ни одного нормального выходного! Вцепившись в толстую баранку своего мерина», я летел по загородному шоссе и смотрел перед собой на дорогу. Встречные машины надвигались из кромешной тьмы и слепили меня светом своих фар…

– Ну, ничего страшного, – вслух успокаивал я себя, – скоро у нас препарата будет столько, что только успевай подставлять карманы! «Катайся и собирай денежки!» … как говорит мой друг Миха… Всё будет… Всё будет хорошо!

Любовь – морковь!

Однажды мы с Серёгой развозили товар на его «форде». Рано утром, выехав из Брянска, минуя Почеп, Унечу, Новые Ивайтенки, а потом и Клинцы, примерно через два с половиной часа, проехав сто восемьдесят километров, мы проскочили населённый пункт «Мамай», повернули направо и сходу въехали в город Новозыбков.

Справившись со всеми своими делами до обеда, мы заехали перекусить в кафе «Встреча», находящееся на площади Чапаева, на перекрёстке Кубановской и Первомайской улиц.

В этот обеденный час клиентов там почти не было. Серёга заказал две солянки, два карбонада с картофелем и томатный сок. Пока мы ожидали заказ, он обратил внимание на двух молодых девушек, сидевших за соседним столиком у окна. Они о чём-то тихо разговаривали и пили кофе.

Одна из них была коротко стриженой стройной блондинкой в бледно-голубом джинсовом костюме. Очень худощавая фигура, длинноватый и задранный кверху веснушчатый нос, голубые глаза с хлопающими ресницами, делали её похожей на взрослого ребёнка. Она о чём-то оживлённо рассказывала своей подруге.

Другая, брюнетка довольно округлых форм, с ослепительно белой кожей и большими тёмными глазами, была одета в светлое и лёгкое летнее платье с глубоким декольте. Её полные, резко очерченные тёмной помадой губы всё время застывали в лёгкой ухмылке. Мелкими глотками кофе она запивала мороженое.

– Милые дамы, позвольте же полюбопытствовать: а какой из спиртных напитков вы предпочитаете в это время суток? – наглея, как обычно, с улыбкой спросил Серёга.

– В это время суток мы не предпочитаем спиртного! Особенно с незнакомыми мужчинами! – ответила блондинка, обернувшись к нему.

– Ой! Извините за наглость! Мы ведь с вами сейчас имеем шикарный шанс познакомиться! Меня зовут Сергей! А этого молодого человека, – указал он на меня пальцем, – зовут Евлампий!

Вдруг возникла неловкая пауза. Девушки явно находились в диком замешательстве… Они, выпучив глаза, насмешливо уставились в нашу сторону, с интересом разглядывая нас!

– Как это? Что это за бред? Правда Евлампий? – обескуражено переспросила блондинка, и обе девушки начали безудержно хохотать, – что он, святой отец, что ли?

– Да! Он – отец! И он – святой! – дико хохоча вместе с этими девушками, продолжил Серёга. – Колюха! Скажи! Ты же отец! Колюх, у тебя ведь есть дети? – спросил он.

– Может, где-то и есть… – подыгрывая Серёге и смущаясь, ответил я.

– А почему ты назвал его – «Колюха»? – засмеялись девушки, неожиданно перейдя на «ты».

– Потому что он назван в честь святого Николая! Как вы уже поняли, он, конечно, не Евлампий, а святой Николай! – продолжал нести чушь Серёга.

– Ах, Николай! – догадалась брюнетка, – так бы сразу и сказали!

– Ну, если бы я сразу сказал, что его зовут Николай, то вам было бы не интересно! – продолжил Серёга. – А теперь – святой Николай! То есть Санта Клаус! Дед Мороз, одним словом!

– Дед Мороз? – и девушки опять зашлись в диком хохоте, – но ведь сейчас не Новый год! На улице лето! …

– Вот именно! – подхватил Серёга, – поэтому я и предлагаю познакомиться и принять прохладительные напитки!

– Меня зовут Надя! – всё ещё смеясь, охотно представилась блондинка.

– А я – Марина! – улыбнулась брюнетка, – и если вы хотите нас угостить, закажите нам молочный коктейль!

– Очень приятно, дамы! – театрально изрёк Серёга, – но ведь я вас всё же спросил: «какой из спиртных прохладительных напитков вы предпочитаете в это время суток?»

– Хорошо! Тогда нам по бокалу холодненького белорусского пива «Крыница», пожалуй, – улыбаясь, сказала Марина.

– В таком случае прошу к нашему шалашу! – пригласил девушек Серёга за наш столик.

Нам принесли заказ и холодное пиво. Мы сидели, смеялись, ели, пили пиво и болтали на разные отвлеченные темы. Девушки сидели напротив нас за столиком и допытывались: кто мы? где мы? и что мы делаем в их маленьком прекрасном городе, где все друг друга знают? Серёга плёл девушкам всякие небылицы, смешил их, а я же, как всегда, поддакивал и подыгрывал ему, как только мог.

– Девчонки! А скажите на милость, можно ли у вас здесь где-нибудь культурно отдохнуть! Например, за городом? На озере? Или на берегу реки? Короче, где-нибудь на природе? – задал девушкам провокационный вопрос Серёга.

– Ой! Да, у нас здесь в Новозыбкове везде полно всяких разных красивых мест! – ответила Надя.

– И вы сможете нам показать эти ваши самые красивые и очень диковинные места? – вкрадчиво спросил Серёга.

– Ну, как таким замечательным ребятам, как вы, можно не показать! – улыбнулась Марина.

– Тогда мы скромно предлагаем вам где-нибудь в продуктовом магазинчике немного затариться всем необходимым и культурненько провести остаток дня! – предложил Серёга.

– Да, тут недалеко, за углом, есть магазин «Варница», на Первомайской улице, – переглянулись девушки между собой, – только нам надо на пять минут отойти, посовещаться!

– Вопросов нет! Девчонки! Пять минут, так пять минут, – развёл руками Серёга, – а мы пока разочтёмся за обед…

– Да-да! – закивал я, соглашаясь с ним.

– Как думаешь, соскочат, а? Колюх! – спросил он, когда девушки удалились в туалет.

– Не знаю, – выдохнул я, – мне кажется, не соскочат!

Через несколько минут девушки подошли к нашему столику:

– Посовещались! Мы согласны провести с вами остаток дня! – почти торжественно, но при этом сильно смущаясь, объявила Надя.

– Ребят! А давайте мы поедем в Старые Бобовичи! – вдруг предложила Марина, – там река Ипуть, очень красивая, там дом жилой, мне от моей бабушки достался! Поехали, а?

Теперь уже мы многозначительно переглянулись с Серёгой. Радуясь, что девушки всё же согласились на наше предложение, и обильно затарившись в «Варнице» продуктами и спиртным, мы с Первомайской улицы сразу свернули направо, затем по улице Волна Революции выехали прочь из города в сторону деревни Старые Бобовичи.

На реке Ипуть мы купались, загорали… Серёга усадил Надю за руль своего «форда» и стал учить её водить машину! Мы с Мариной в это самое время сладко целовались, лёжа на песчаном пляже…

Солнце уже закатилось, на берегу реки стало прохладно и сыро, низко поползли белые полосы тумана. Смеркалось.

Вдруг Марина в своём легком платье задрожала всем телом и сказала:

– Ну, где они там катаются? Я уже замёрзла вся!

На поляну, к берегу Ипути, выкатился Серёгин «форд».

– Эй! Смотрите! Я еду! – закричала в открытое окно Надя.

– Хватит ехать! Давайте поедем домой! Собирайтесь! Холодно уже! – Марина весело крикнула им в ответ.

– Какой… домой? А бабушкина избушка на курьих ножках, которая, мы помним, по наследству тут кому-то досталась? – хитро прикололся Серёга, – пока не посетим – не уедем!

– Я хоть в избушку на курьих ножках, лишь бы в тепло! – закричала Марина.

– И я в избушку хочу! – смеясь, заголосила Надя.

Девчонки были уже изрядно навеселе.

В Старых Бобовичах, состоящих всего из трёх-четырёх улиц, было уже темно. Большинство ветхих деревянных домов было заброшено. То здесь, то там в окнах мерцал тусклый свет. На главной улице деревни горело всего три фонаря. Средний из них как раз освещал фронтальную стену старого, с тремя небольшими окнами, деревянного дома бабушки, оставившей в наследство Марине эту хибару.

– Поставь свою машину здесь, под фонарём! Никто её тут не тронет! – тихо сказала Марина Серёге, – а мы пока пойдём в дом.

– Идите, идите! Я догоню и пакеты с едой принесу! Только свет организуйте там, Колюха! – ответил он.

Пройдя сквозь скрипучую калитку, мы с Мариной и Надей взошли на подгнившее деревянное крыльцо. Пошарив под козырьком над входной дверью, Марина достала ключ. Когда мы вошли в тёмное помещение, в нос ударило прелым, сырым воздухом. Я посветил своей зажигалкой и нащупал выключатель на стене.

После щелчка свет не загорелся…

– Тут надо будет пробки ввернуть, – плотно прижавшись ко мне, испуганно прошептала Марина. – Вон он, счётчик, на стене! Видишь? – рукой указала она.

Мы зажгли свет в доме и вошли в большую гостиную. Возле двух окон, выходящих на улицу, стоял большой диван. У противоположной стены были: кухонный буфет, газовая плита, шкаф и холодильник. Напротив, у входной двери была другая дверь в ещё одну комнату, видимо, спальню с одним окном. Рядом с ней находилась большая мазаная русская печь. А посередине комнаты стоял деревянный обеденный стол.

– О! Вот это красота! – одобрительно сказал Серёга, входя в гостиную. – Колюха, можешь растопить печь? А девчонки пока на стол накроют!

– Нет вопросов, – с энтузиазмом ответил я и осторожно вышел в пристройку, где уже имелось немного сухих, по-хозяйски наколотых берёзовых дров.

Через полчаса в комнате стало уютно, сухо и тепло – печь, потрескивая, с удовольствием делала своё старое привычное дело. На широком обеденном столе уже аппетитно благоухал всякими ароматами наспех собранный ужин, на сковородке брызгала во все стороны раскалённым топлёным салом яичница, крепкое спиртное охлаждалось в холодильнике…

За ужином мы беззаботно болтали, рассказывали всякие смешные истории и анекдоты, хохотали от души, казалось, что с этими весёлыми и милыми девчонками мы были знакомы уже целую вечность.

– Ну, а теперь – всем баиньки! – громко скомандовал Серёга, не дожидаясь того момента, пока все повалятся с ног от усталости.

– Чур, мы с Серёженькой ночуем в спаленке! – Надя подняла руку вверх, словно школьница за партой.

– Ах, ты моя умничка! – Серёга подхватил её на руки, – пошли-ка со мной, пошли!

И он унёс её в соседнюю, очень маленьких размеров, комнатку с железной панцирной кроватью, устланной какими-то перинами.

– А мы с тобой здесь? … – нерешительно и тихо спросила Марина, пристально посмотрев мне в глаза…

Мы вдруг встретились с ней тревожными взглядами!

– Ну, а где ж ещё? – с напускной безысходностью произнес я, встал со стула, разложил диван и щёлкнул выключателем. На нас обрушилась темнота… Сквозь окна прямо на диван падал яркий свет уличного фонаря.

Я разлёгся на нём и протянул ей руку:

– Иди ко мне… – прошептал я Марине.

Она молча достала из шкафа постель: простынь, одеяло, пару подушек, а затем опустилась рядом со мной на диван.

Мы лежали с ней рядом, залитые ярким лунным светом, проникающим с улицы через окно, страстно целовались и долго наслаждались друг другом! Марина ласкала и гладила меня, я же целовал её белое, очень роскошное и упругое тело… Она сочилась, тяжело дыша, ещё и ещё, тихо постанывая! Я то и дело припадал губами к её сокровенным интимным местам, от чего её кожа постоянно покрывалась крупными мурашками… Время от времени и по моему телу тоже пробегал завораживающий озноб! Начав совсем незаметно, я всё настойчивей атаковал её сладостный запрет, а она издавала жалобные стоны, из её глаз струились тихие и радостные слёзы…

Мы не обращали никакого внимания на то звучащие, то затихающие громкие возгласы Нади, доносившиеся из соседней комнаты. Нам вполне хватало здесь своего тихого наслаждения, такого яркого и странного…

Стихотворные строки неизвестного автора, заученные когда-то наизусть, кружились в моей голове и не давали мне уснуть:

Всего лишь день, как мы с тобой знакомы,

Часы летели, как счастливый миг!

Объятия… и сладкая истома!..

Но я тебя судьбой своей постиг!

Простые будни сделались счастливей!

И в мыслях о тебе бегут часы!

Я понимаю, мир такой красивый,

Лишь потому, что в нём есть только ты!

Наступит ночь, а мне совсем не спится!

Смотрю на звёзды, что блестят во тьме,

И понимаю: мне не расплатиться,

Что небо в дар тебя послало мне!

И эта нить меж нами всё сильнее,

Которая связала нас с тобой!

Ты с этим сном становишься нужнее!

Ты, милая, мне послана судьбой!

Лишь под утро мы забылись: я – лёжа на спине, а Марина, укрывшись краешком лёгкого одеяла и плотно прижавшись ко мне, уснула у меня на плече.

– Колюха, Колюха! … – я услышал сквозь сон шепот Серёги и открыл глаза.

Комната была залита розовым от восходящего солнца светом…

– Колюха… давай поменяемся!

Сидя на корточках перед диваном и ехидно улыбаясь, будил меня он.

– Что? – спросонок не понял я.

– Давай махнёмся дамами, слышишь? – почти мне на ухо зашептал Серёга.

– Да пошёл ты… извращенец чёртов! – возмутился я, – вали к своей Надюхе… Любовь – морковь и всё такое… Это там…

Но не успел я договорить, как вдруг Марина подняла голову, зло посмотрела Серёге в глаза и отвесила ему такую звучную оплеуху справа, что он не удержал равновесия и уселся голой задницей на холодный пол… Я дико захохотал, Марина поддержала меня своим смехом. Серёга резво вскочил и, сверкая ягодицами, скрылся в спаленке. Оттуда послышались недоумённые возгласы Нади и затихли…

К обеду, вернувшись в город Новозыбков, у кафе «Встреча» мы попрощались с девчонками. Оказалось, что они живут по соседству. Мы с Серёгой честно пообещали им в скором времени снова появиться в их городе и продолжить приятное общение, но тогда мы ещё не знали, что нашим обещаниям и сладостным мечтам не суждено будет сбыться! …

До вечера мы были заняты делами, а затем, затарившись продуктами и спиртным, снова стали определяться на ночлег. Переночевали мы у Серёгиного двоюродного брата Славика, жившего в ту пору на улице Набережной, на берегу озера Зыбкое, а наутро выехали в Брянск.

Дул сильный боковой ветер. Серёга всё гнал и гнал свой «форд» со скоростью сто сорок километров в час! Из-за напора воздуха от встречных фур машину откидывало на обочину… Я выражал ему своё недовольство и требовал ехать медленнее! Но он не хотел меня даже слушать, всё давил и давил ногой на акселератор!