Зазеркалье. Потерянное дитя

Звук шагов заставили напрячься всем телом, после чего все стихло. Легкий хлопок двери спальни стало призывом к действиям. Пробираясь на носочках к чердаку вместе с небольшой раздвижной лестницей, спрятанную еще днем к себе в шкаф. Кромешная тьма была во всем доме, но девушка даже не думала включать свет, дабы не нарушить свою задумку. Остаться не замеченной оказалось проще из-за глубоко сна Беллы. Включив мини фонарик на своем смартфоне, та маленькими и размеренными шажками добралась до середины коридора и медленно разложила лестницу.

Первая ступенька была более-менее тихой в отличие от второй.

«Нет-нет, только не просыпайся, бабуль…»

Шевелений со стороны спальни не было, что очень обрадовало Марису.

«Осталось не так много»

Третья и четвертая ступеньки миновали, тонкие фаланги пальце смогли дотянуться до небольшой защелки, открывая щеколду с легким звоном металла. Дверь с тяжелым скрипом отварилась, встречая девушку темнотой.

«Просто класс. И как мне туда идти?»

Держась за боковые выпирающие деревяшки на кромке, нога вступила на поверхность чердака, подсвечная фонариком свой проход.

«Так, где коробка? Я уже не помню», ─ поочередно освещая каждый угол, Марисабель наткнулась на знакомые очертания картона, что видела сегодня днем.

«Нашла!»

Подойдя к коробке, она начала рыться в вещах, досконально проглядывая каждый угол. Не рассчитав силы Маттсон откинула маленькое махровое одеяло в сторону откуда вылетел небольшого размера пластмассовый мячик. Все застыло, казалось даже шум ветра за окном замер, погружая все в гробовую тишину.

Стук, мячик остановился, врезавшись в твердую преграду. Проводя обеспокоенным взором снизу-вверх, та сдавленно ахнула. Перед ней стояло по очертанию из-под покрывало большое зеркало.

«Почему я его раньше не заметила?»

На трясущихся ногах как можно тише встав с колен, протянула руку к пыльной тряпке, чтобы стянуть почерневший материал, скрывающий за собой неизведанный предмет.

Мариса оцепенела, перед ней стояло то самое зеркало, что было в ее сне, только сейчас в нем отражался не тот мужчина с ранами по всей спине, а она сама. Стекло было грязным, с заросшей плесенью по бокам.

− Не может быть…

Марисабель касалась резной оправы вокруг стекла, восхищаясь старинной вещью. Рисунки под подушечками ощущались, как бугристые горы, царапающие кожу.

«Здесь точно была рука мастера, не иначе. Просто поразительно»

«Откуда оно здесь? Я не помню, чтобы нам кто-то дарил подобное»

Смесь ужаса и восхищения охватывало все тело. Касаясь стекла, рука легко проскальзывала поперек зеркала, сметая пыль.

Секунда, две, три…

Стекло медленно становиться водой, загораясь синем мерцанием. Отражение плывет, как будто смотришь на тихую гладь озера. Девушка не верит своим глазам, не видя разницу между реальностью и сном. Страх граничит с безумством, образовывая новое, непонятное чувство, подталкивающее на действия. Проводя всей ладонью по тому же месту, ее засасывает прямиком в воронку новой жизни…

Глава 4: «Дом, милый дом»

Кипит смола из хрупких смесей.

Течет по венам, как бензин,

Поджигая все созвездия –

Моих страданий и слезин.

Вода. Много воды. Легкие жжет от недостатка кислорода. Тело пытается выжить в этой тяжелой схватке с главным противником, которому так быстро удается победить. С каждым разом все больше, отнимая шанс на выживание.

Дно все ближе. Перед черными очами виднеются песчинки, лежащие там на самой глубине бездны. Вся эта ситуация достигла критической точки. Дышать невозможно, видеть нереально, все плывет по тонкому краю сознания, которое увядает с каждой новой попыткой выжить. Тело сводит судорога. Надежда на мирное сосуществование осталась в прошлой жизни по ту сторону стекла…

Чем больше движений, тем больше жидкость становилась вязкой и тягучей, замедляя руки и ноги.

– Ты не должна пытаться плыть, – знакомый голос раздался на затворках сознания, – позволь ей себя вести.

Страх заполонил все, заставляя прислушаться к любому указанию. Перестав двигаться, хрупкое тельце быстрее поплыло вниз в небытие.

Казалось, прошла вечность с того момента как она падала на дно. Его нет. Дна нет, как и воды, которая больше не жгла легкие. Марисабель ощущала слабость и боль, боль в груди и сознании. А еще чьи-то пальцы у себя на лице. В ушах до сих пор находилась часть воды, позволяющая слышать не прекращающий гул. Проделав несколько усилий, девушка попыталась противостоять яркому свечению, чтобы открыть глаза.

«Почему так светло? Последние деньки были теплыми, но не настолько»

– Ну же давай, дыши же, – девичий тонкий голосок был приятен и мягок.

– Почему она не шевелится? – второй более резкий баритон, по всей видимости мужской, был отрезвляющим.

– Ты идиот? Конечно она не шевелится, мы ее только, что вытащили со дна озера. Бедняжка пыталась утопиться.

«Утопиться? Какого черта тут происходит?»

– О смотри, она жива, – удивленно произнес парнишка.

– Да ладно, я будто не вижу, – закатив глаза, упрекнула его спутница и повернув голову обратно, начав оглядывать распластавшуюся перед ней женскую фигуру, – как ты себя чувствуешь?

– Хреново, – единственное смогла хрипло вымолвить Маттсон. Горло жутко саднило, – где я нахожусь?

Все затихли, из-за чего можно было расслышать необычное пение птиц, словно убаюкивающая колыбель и ели уловимый вой ветра. Закрыв лицо одной рукой, чтобы солнце не ослепляло так сильно, краем ухом заприметила шёпот своих спасителей.

– Она из людского мира, – настороженно шептал парень.

– Не может быть. Она не могла попасть сюда без зеркала, сам прекрасно знаешь.

– Ты посмотри на ее одежду, манеру речи. Я тебе точно говорю, меня чуйка никогда не подводила.

– Тебе напомнить про тот раз, когда она тебе якобы сказала, что тот симпатичный маг за мной ухаживал ради информации о той стороне, – передразнила манеру речи своего друга.

– Я и до сих пор так думаю! Он сто процентов пытался залезть к тебе под подол только для того, чтобы узнать информацию о барьере.

─ Ты параноик, ─ закончила та, махнув рукой.

Тихие переговоры превратились в громкие возгласы и пререкания. Во время спора они совершенно не заметили очнувшегося свидетеля, наблюдавшего за этой картиной. Теперь, когда ей ничего не мешало оглядеться вокруг, перед ее взором предстала неестественно прекрасный и завораживающий мир. Трава, деревья и кусты были настолько зелены, что хотелось вырвать глаз от такой насыщенности, озеро, из которого ее вытащили было изумрудно-зеленого цвета с отливом в бирюзовый.

Богатство этого места растительностью приводило в недоумение и замешательство. Вокруг росло множество цветов, о существовании которых она и не догадывалась. За исключением одного… магнолия. Такая пестро красная и родная магнолия. Образ бабушки всплывает в голове так же резко, как и мысль о том, что там, где она находилась был не ее родной город.

– Где, мать его, я нахожусь? – вскрикнула Маттсон, привлекая внимание пары на себя.

– Тише, тише буйная. Ты лучше скажи, зачем ты попыталась утопиться? – незнакомка сложила руки перед грудью, выгнув бровь дугой.

– Утопиться? Что за бред? Я не пыталась утопиться, – возмутилась она, не зная, что происходит.

– Скажи еще, что ты не знаешь, что ты топилась в озере слез, потому что именно сюда и приходят кончать с жизнью, – откликнулся рядом стоящий парень.

– Да что все это значит? Я не понимаю, где я, что со мной произошло и как я попала в это чертово озеро, если я десять минут назад была у себя дома на чердаке перед зеркалом… – истерика подступила быстро, от абсурдности ситуации хотелось плакать и кричать. Пока Марисабель металась из стороны в сторону, желая найти хоть один малейший ответ на свой вопрос, она лишь заметила шок в лицах на против.

– Что ты сейчас сказала? – выйдя из ступора, спросила юная девица. Рассмотрев ее повнимательней, Мариса пришла к выводу, что ей не больше двадцати. Миловидные черты лица, выдавали в ней еще только сформировавшуюся личность, припухлые розовые губы, аккуратный нос с задранным к верху концом и… глаза, ярко фиолетовые глаза.

«Кто вообще носит такие странные линзы? Это же ненатурально»

Ее белые, как молоко волосы спадали вниз массивными кудрями. Ненароком в мысли вторглось лицо Карлы, так задорно смеющуюся с горящими глазами и улыбкой.

– Что за зеркало ты имела ввиду?

– Да обычное зеркало, такое на резных ножках во весь рост и сделанное скорее всего из дуба, а что?

– Не может быть, Лилит… – тихо говорил второй.

– Может, Рид, – оба продолжали стояли как вкопанные, смотря на странницу перед собой.

– Мне кто-нибудь объяснит уже наконец или нет? Что это за место и почему вас так волнует старое, дряхлое зеркало, которому много лет?

– Ты что же ничего не знаешь? – аккуратно спросил Рид. Его золотистый взгляд светился непонимание и восхищением, а кучерявые блондинистые волосы спадали на лицо, закрывая густые соломенного оттенка брови. Он был, словно сыном самой яркой звезды, его образ излучал нечто непередаваемо доброе, помогая расположить к себе любого человека.

– Это я вам и пытаюсь объяснить последние пять минут.

«Надеюсь, они меня не убьют»

─ Как твое имя? ─ выйдя вперед и схватив ту за руку, проговорила Лилит.

─ Отпусти меня, ты больная? ─ напуганная такими действиями, Маттсон попыталась вырваться из хватки.

─ Ответь! Как тебя зовут?

«Меня точно убьют»

Девушка усердно продолжала стоять на своем, пристально вглядываясь в глаза.

─ Да черт возьми, Марисабель я. А теперь отпусти мою руку, ─ размяв запястье, Мариса злобно посмотрела на обоих.

Лилит с шокирующим выражением лица повернулась к Риду, безмолвно передавая все, о чем она думала, будто их мысли едины.

– Ты – потерянное дитя, ты последняя из Адаландес, – проговаривая каждое слово, обратила свое внимание обратно на Маттсон.

– Адаландес…

«Эта фамилия… не может быть. Я точно помню, что видела в том письме»

– Мы думали ты мертва. Тогда в Инионе двадцать лет назад, все думали, что ты погибла во время взрыва – глаза Лили с каждой минутой все больше наполнялись слезами, – а ты все это время жила безоблачную жизнь, даже не подозревая, что здесь творится?

– О чем не подозревала? Вы можете нормально объяснить? – сыпала вопросами девушка, в надежде на ответы. Темный взор мазнул по белым волосам, останавливаясь на бледной коже в районе ключиц. На фарфоровой плоте тоненькими белыми струями из-под атласного голубого платья плелись блестящие полосы. Они были как узоры, которые образуются на стекле в зимние морозные деньки. С каждым новым вздохом они тянулись все ближе к шее, вырисовывая изящные линии.

– Ли, ты теряешь контроль над эмоциями, – предупреждал ее Рид, – твои силы овладевают тобой.

– Я не могу, Рид. Мы все это время жили в хаосе, а она наслаждалась спокойными днями, хотя мы заслужили их, мы нуждались в помощи и безмятежии, но получили только страх и смерти! – в крике юной особы была слышна одна боль. Рисунки достигали лица и волос, не оставляя чистого участка на коже. Ее фиолетовые зрачки становились ярче, а волосы белее, хотя казалось, что белее уже некуда.

─ Как ты это делаешь? Как такое вообще возможно? ─ испуганная Марис пятилась назад, не веря своим глазам.

«Я сплю, я точно сплю. Такого не может быть в жизни, этого не существует»

– Ты прекрасно знаешь, что она не виновата, – парень пытался схватить маленькую руку подруги, но та лишь больше распалялась, ─ ты делаешь необдуманные действия, так нельзя.

– Что с тобой происходит? – спросила Маттсон.

– Сейчас я покажу тебе, что со мной происходит. Все это время моя семья жила в страхе, как зашуганный скот. Мой отец погиб сражаясь за твой народ против теневой за возможность жить в спокойствие. Как ты могла так поступить со своим миром? Отвечай!

Страх пробирал до дрожи, та милая девушка, что спасла ее сейчас предстала в новом облике обозленного существа.

«Я понимаю ее. Утрата близких может творить самые ужасные вещи с нами»

Рванув вперед, Лилит схватила за горло Маттсон. От неожиданной силы и напористости у нее закружилась голова. Нити, лившиеся по всему телу, продолжали тянуться в разные стороны, забираясь на траву и землю, уничтожая окружающую среду. Все живое умирало, зарастая толстым слоем снега и льда.

– Остановись… – выдавливала Мариса, пытаясь не заплакать, – мне жаль твоего отца, но я не виновата…

Яркий луч света, стремительно прорезая атмосферу, заставая девушек врасплох. Вспышка разделяется в два искрящих шара, ударяя обеих в грудь. Мощь была огромная, Маттсон не знала, с какой скоростью летела назад и как быстро оказалась на земле. Ее мозг не успел выдать хотя бы одну догадку или теорию, потому что тьма оказалась быстрее, унося разум в своих объятиях глубоко в ад.

***

– Марисабель, помоги мне… – эхо гуляло по серой комнате, отдаваясь об бетонные стены.

– Кто ты? – девушка стояла в середине тускло освещенного помещения, стараясь найти источник звука.

– Не бросай меня…

– Почему я должна тебя бросить?

– Марисабель… – перед ней был он в отражении того самого злосчастного зеркала. Его силуэт в полный рост, стоял напротив демонстрируя мощную фигуру с разодранной коже по всему торсу и груди с кровяными подтеками. Его ртутный взор неотрывно следил за ней. – Я горю.

За ним загорается огонь, горя синевой. Языки пламени впиваются в его тело, пропитывая каждый уголок своей острой боль. Но, он не издавал ни звука… Лишь, смотрел в глаза и пропитывался ее жизнью, ее духом, ее светом.

– Что мне сделать? Как мне тебе помочь?

– Открой свой разум… – раздалось возле уха, опаляя кожу и выводя из кошмара.

***

Боль в груди. Первое, что почувствовала Мариса была дикая боль в районе солнечного сплетения. Создавалось ощущение, будто там ничего нет, кроме открытых костей и перемешанных в кашу органов. Хотелось пить, в горле першило. Сил не было сказать хотя бы одно слово.

Рядом слышались шорохи, из-за чего Маттсон пришлось окончательно проснуться.

– Ба, со мной все нормально. Мне просто приснился кошмар, – попыталась пробубнить та.

– Я конечно не молода, но не настолько, чтобы меня называли бабушкой.

«Стоп, это не бабушкин голос», ─ резко открыв веки, Марисабель на минуту задумалась, ─ «мне не помниться, чтобы у меня в комнате был деревянный потолок»

– Она очнулась, – повернув голову в сторону незнакомых звуков, та увидела женщину лет сорока с длинными белыми косами и добродушной улыбкой на лице, – здравствуй, милая.

– Здравствуйте, я… а вы кто?

«У меня скоро войдет в привычку просыпаться в незнакомых местах»

– Стой, не вставай. У тебя ожог в районе груди, дай мази впитаться до конца, – остановила женщина, – ты получишь все ответы только после того, как отдохнешь.

– Да, хорошо. А могу я узнать, как вас зовут? – неловко спросила она.

– Конечно, я Тана, мама Лилит и Рида, – с благоговением ответила Тана.

«Так, значит, они брат и сестра»

– Спасибо вам большое, Тана.

– Отдыхай.

После ухода женщины, Мариса почувствовала, как снова проваливается в сон.

***

– Заткнись, хватит шуметь. Ты ее разбудишь, – слышала сквозь дремоту Маттсон.

– Ох ты, какие мы заботливые, неужели мы теперь можем ясно мыслить, – мужской дразнящий голос Рида, узнать можно было сразу.

– А тебе напомнить, что это ты оставил ожоги на ней, своими лучами, – в тон ему парировала Лилит.

– Стерва.

– Засранец.

– А ну оба заткнулись, – строгий голос матери, восстановил тишину в комнате, – вы оба виноваты в случившемся. Лилит, я в тебе разочарована, как ты могла потерять контроль над своими эмоция? Ты что маленькая девочка? А ты Рид? Тебе прекрасно известно, что на любого существа кроме мага или ведьмы твоя сила смертельна опасна, благо Марисабель является одной из нас, иначе ты бы ее убил.

– Одной из вас? – слишком возбужденно вскликнула темноволосая, забыв о том, что она претворялась спящей.

«Вот дура, зачем вскочила, могла еще послушать о том, что они говорили»

– Да, дорогая. Ты одна из нас, – смягчилась Тана, – пошли на кухню, я тебе заварю чай и накормлю, а ребята тебе все расскажут.

Метнув последний раз грозный взгляд на своих детей, поспешила удалиться в глубь дома. Неловкость повисла в воздухе, никто не имел понятия, что говорить после произошедшего. Самым первым нарушил тишину Рид, подойдя к кровати, на которой сидела девушка с перебинтованной грудью в серой ночной рубашен. Присев рядом на край, принялся говорить:

– Послушай, Марисабель. Тебя ведь так зовут?

– Можно просто Мариса. Марисабель слишком длинно.

– Хорошо, Мариса. Я хочу принести свои глубочайшие извинения за себя и свой глупый поступок. Мне не стоило так неосторожно поступать и швырять в тебя свои лучи.

– Стой, подожди. Это ты швырнул их в меня? – не понимала, о чем он говорит.

– Да, я – маг восходов, а моя сестра – ведьма зимы. Мы относимся к магическому народу, который способен управлять временами года, – поучительно рассказывал парнишка.

– Офигеть, – немой шок был долгим, – то есть вы волшебники?

– Ну что-то типа того. Ты тоже одна из нас, просто другой вид, – улыбнулся он, посылая заряд тепла по венам Марисы.

– И еще ты относишься к самому сильному виду магических существ, – небрежно добавила Лилит.

– Я? Да вы шутите, – указала пальцем на себя, не веря своим ушам.

«У меня из опасного только длинные ногти и то все переломала», ─ пошутила у себя в голове девушка, ухмыльнувшись на сказанное Ридом.

– Да, ты последний потомок Адаландес. Последняя, кто может привести равновесие в наш мир.

– Но как это возможно? У меня нет никакой силы. Я прожила 25 лет жизни в обычном человеческом городке Германии и у меня в голове не укладывается, что я последняя из самых сильных магов.

– М-да, из твоих уст это звучит абсурднее, – погрустнел Рид.

– Дети, идите кушать, – кричала Тана.

– Пошли, тебе нужно подзарядиться энергией, потому что узнать придется много, – взбодрился Рид, помогая той встать с кровати.

Поднявшись на ноги, Марисабель осознала, что не до конца чувствует пальцы ног. Осмотрев их и убедившись целостности своих пальцев, продолжила свой осмотр, ногах выступали небольшие гематомы, как от ударов кулаком.

─ Выгляжу я конечно так себе, ─ сделала вывод Мариса.

─ На самом деле все не так плохо, как ты думаешь. Половина твоих синяков получилось залечить сразу, отвары и зелья здорово в этом помогли, ─ подбадривая, говорил Рид, ─ к тому же, твоя собственная сила постепенно лечит твое тело. К завтрашнему дню всего этого уже, возможно, не будет.

«Возможно?»

─ Возможно? Рид, ты дурачек? Ее ожог не заживет как минимум еще дня четыре, так как ее силы стали просыпаться только сейчас, ─ недовольно возражала ведьма.

─ Но ведь в тебя тоже угадили лучи, почему ты цела, а я нет?

─ Потому что я с самого рождения ведьма и мое исцеление протекает намного быстрее, из-за моей способности, ─ нерестовала язвить Лили, перекидывая свое недовольство на Марису.

─ Ты вообще умеешь не язвить? ─ кинул Рид.

─ Только в твоих мечтах.

─ Какая же ты…

«Надеюсь, они не начнут тут драку»

─ Э… ребят, можете помочь мне? А то я сама, наверное, не смогу сейчас встать, ─ прервала их Мариса, неловко поднимая одну руку и нервно бегая глазами.

─ Ой, точно. Прости нас, ты же не чувствуешь ноги, ─ встал маг, поднимая девушку с кровати за обе руки.

─ Как ты…

─ Это все из-за восстанавливающего отвара. У него эффект онемения конечностей, это чтобы ты не чувствовала боль ушибов.

─ А, тогда понятно. Я уже подумала, что лишилась способности ходить, опираясь на плечо Рида одной рукой, Мариса медленно последовала за Лилит.

Идти было не очень удобно из-за разницы в росте, поэтому чтобы не упасть, Марисабель пыталась как можно больше ухватиться за руку парня. Пройдя достаточно широкий, немного темный коридор подсвечивающийся только свечами, девушка вошла в округлую арку с серебряными вставками.

«Это все так необычно, но так красиво», ─ глаза старались разглядеть каждый уголок дома.

Кухня была вполне обычной, но самое первое, что бросилось в глаза − это круглой формы стол со стульями из темного дуба набитый едой и напитками, который стоял в самом центре помещения. Маттсон не ожидала такого количества еды.

– Неужели, мы должны все это съесть?

– Мам, ну куда ты так много наготовила? – возмутилась Лили, – Мариса сейчас подумает, что мы какие-то оборотни.

«Чего?! Оборотни?»

– Лучше много, чем мало, а теперь садитесь и набирайте энергию.

Рид отодвинул стул и помог сесть пострадавшей за стол. Усевшись рядом, он начал рассказывать о каждом блюде, перечисляя ингредиенты, от чего получал невидимые подзатыльники от матушки. Пока та нравоучала своего сына, Марисе на ухо зашептала Лилит:

– Он слишком доставучий, я знаю. Просто хочет, чтобы тебе было комфортно.

– Я это понимаю, на самом деле это достаточно мило.

– Ага, и назойливо, – шутила Ли, но резко замолчав, она еще ближе наклонилась к и продолжила, – слушай, я ведь перед тобой так и не извинилась. Прости, ты ни в чем не виновата, и я это прекрасно осознаю.

– Ничего, это нормально. Скорбь – самое ужасное чувство, – взяла холодную руку Лилит в свою, чтобы поддержать.

– Спасибо… – еще тише сказала она и вернулась на свое место, – но, мне нельзя скорбить, моя природа не позволяет этого.

– Поче…

– Хватит болтовни, девочки. Лучше приступайте к еде, – перебила все разговоры Тана.

После этого все взялись за вилки и ложки, чтобы хорошенько отобедать. Мариса пробовала каждое любо по чуть-чуть, чтобы успеть насытиться всеми деликатесами этого стола, Лилит же старалась есть только овощи.

«Даже в волшебном мире девушки следят за фигурой», – усмехнулась про себя она.

Рид с очень большой частотой накладывал себе очередную тарелку супа с рисом и бараниной.

«Мужчины, они и в Африке мужчины», – улыбнулась себе под нос Мариса. Ей эта семья нравилась, своей простатой и такой обыденностью. Хоть это и была другая вселенная, реальность, что-то в ней ей казалось таким родным и домашним. Воспоминания о бабушке и Карле ударяли вновь и вновь.

«Как же они там? Ищут ли меня и или я вовсе исчезла из того мира»

«Я помню, как бабушка говорила Джареду об этом мире… не может быть, что она это от меня скрывала»

– Так, давайте я все уберу и налью вам горячего чая с лепестками ромашки и начнем нашу беседу, – улыбнулась Тана, вставая из-за стола. Одним хлопком, она призвала два три подноса, которые ловким движением забрали все тарелки. От неожиданности Мариса вздрогнула, и замерла в одном положении.

– Черт, мам. Не так же резко, Мариса еще не привыкла к нашему миру, – сказала Лили.

– Ой, точно, прости меня, Мариса. Я совсем забыла.

– Ничего. Все нормально, я привыкну, – говорила заикавшись Маттсон, – На самом деле, это очень круто, надеюсь, я умею также.

– Научишься, мы тебе поможем, – улыбнулась Лили, наблюдая за реакцией своей новой подруги. Мариса чувствовала, что ведьма к ней стала намного теплее и доброжелательнее.

На улице уже смеркалось, поэтому Рид предложил зажечь камин. Только парень хотел щелкнуть пальцами, как за окном дома послышалось шуршание.

– Вы кого-то ждете? – спросила Мариса.

– Нет, – настороженно говорил Рид.

Тана напряглась, аккуратно подходя к оконной раме и выглядывая на улицу. Тишина повисшая во всем доме оглушала, страх забирался во все клеточки мозга, сжимая в тиски. Резкий возглас женщины оборвал все концы вопросов.

– Это тени, ложись!

Глава 5: «Мертвая тишина»

Кричи, беги, борись, моли,

Но это может сделать хуже.

Оставь эмоции позади,

Ты должен быть прохладней стужи.

Воздуха не хватало, из-за ужасного запаха гнили, заполонивших все пространство. Вокруг дома кружил черный, затуманивший все на своем пути, дым. Звезды и луну поглотила темная субстанция, парящая около стекол. В одно мгновение, все находящиеся в комнате сели на корточки. Весь огонь, освещающий дом, пропал без следа, омрачая кухню еще больше.

Паника нарастала, сделать вдох так же нереально, как и рассмотреть хоть, что-то возле себя. Вот оно, то самое чувство, позабывшееся Марисе давным-давно, то самое режущее сердце ощущение холодного ужаса, возникшее всего несколько раз в ее жизни, но так хорошо запомнившееся. Темнота… это был третий раз, когда девушка оставалась полностью погруженная в нескончаемый мрак. Глазные яблоки бегали с удивительной скоростью, ища хотя бы малейший источник света.